В машине Хэнк сначала даже отказывается верить, что они едут домой.

Он сидел на пассажирском позади Коннора и, кое-как согнув нудящее болью крыло, смотрел прямо в стриженный затылок. Затылок не реагировал, более того, Коннор вел машину так плавно и на себя не похоже, что казалось, будто Хэнк как минимум при смерти. Давненько он так не делал. Они оба так давно не делали.

Последний раз — когда они увидели первые крылья у андроидов.

Мысль о крыльях какая-то кислая и вызывала странную дрожь в своих собственных.

Припарковался Коннор настолько филигранно, что Хэнк не удержался от смешка и закатывания глаз.

— Я сейчас помогу вам выйти, — тихо проговорил обернувшийся к нему андроид, тревожно отсвечивая желтым диодом.

— Коннор, угомонись, — в тон ему ответил Хэнк, скользя взглядом по расстроенному лицу, — я еще не умер.

— Но вы могли, знаете, какое было процентное соотношение?

— Так, нет, стоп, — нагнувшийся ближе андроид уперся лицом в выставленную подвинувшимся Хэнком ладонь и озадаченно заморгал, — оставь свои проценты при себе, сейчас мы оба выйдем, залатаем мое крыло, я поем. А потом…

— Потом? — Крошечный проблеск любопытства в глазах Коннора Хэнка успокоил.

— Мы… — телефон, мирно лежащий до этого на зарядке вздрогнул, начал бешено вибрировать, и глаза закатил уже Коннор, перехватывая вызов. Телефон тут же утих. — Эй, — тихо хмыкнул Хэнк и потянул Коннора за галстук, — это мое.

— Достали, — беззвучно, одними губами, ответил андроид, упираясь взглядом в плечо Андерсона. Послушно следуя за галстуком, он наклонялся между сидений еще ниже.

Хэнк поймал ладонью его лицо, грубовато огладил щеку и, не задумываясь, положил два пальца на желтый диод, чуть нажал. Коннор вскинулся, сжимая губы, скин от виска пошел блескучей рябью.

— Что там? — почему-то боясь повысить голос, все так же тихо спросил Хэнк, медленно наматывая галстук на кулак.

Брови Коннора приподнялись и смешно изогнулись, видимо выражая смесь возмущения и неловкости, но взгляд свой он упорно удерживал на плече Хэнка. Кажется то, что он принимал вызов мешало отвечать Хэнку, и последнего это не очень устраивало.

— Коннор. Коннор, — с легкой усмешкой в шепоте протянул Андерсон, — моргни два раза, если это Фаулер.

Андроид, пару секунд подумав, вздернул подбородок и моргнул два раза, корча сердитое, но робкое лицо. Его рука накрыла руку Хэнка на галстуке и, когда их взгляды встретились, он ее сжал.

Хэнк немного забыл, как дышать. Тишина в машине, разбиваемая лишь легким скрипом кожи чехлов, обнимала его со всех сторон. Карие глаза Коннора удерживали его взгляд, гипнотизировали.

— Это действительно был капитан Фаулер, — все так же тихо вдруг заговорил Коннор, и Хэнк неконтролируемо вздрогнул, — есть сподвижки по обоим вызовам.

— Чудесно, — чуть откашлявшись, пробормотал Хэнк и теперь сам не знал, куда девать глаза. Рука на его руке не двигалась и разогревалась. Как и сам Хэнк. Какой черт его дернул, что он вообще…

Коннор на мгновение сжал ладонь еще сильнее и тут же начал аккуратно, ласково касаясь чужих пальцев, выпутывать свой галстук.

— Пойдем, Хэнк. Тебе действительно нужен отдых и первая помощь.

— Да, — Хэнк зажмурился, чувствуя как жалят пальцы нежные касания, — да, конечно.

Из машины он вывалился, как натуральный старик. Коннор внял его словам и, вместо того, чтобы суетиться вокруг и ущемлять остатки Хэнкова эго, занялся дверью и Сумо.

Пес взволновано вытанцовывал в дверном проеме и басовито гавкал, пытаясь проскользнуть между ног андроида к хозяину. Коннор попридержал его за ошейник и, успокаивающе разговаривая, повел обратно в дом.

Стоя у машины и бесцельно крутя в пальцах ключи от нее, Хэнк не думал. В голове звенело блаженное ничего и даже крыло со своей болью осталось где-то за пределами этого «ничего».

Негромкий вскрик — видимо Сумо все-таки опрокинул Коннора на пол в приступе любви — и Хэнк очнулся. Ладонью с силой потер лицо, выдохнул что-то полуматерное и полумолитвенное. Солнце, еще не зависшее в зените, явно подбиралось к отметке десяти утра, и Хэнк реально, действительно не понимал, куда пропала вся ночь. Та самая, в которую он собирался немного позалипать перед телеком вместе с напарником, потом возможно случайно уснуть на его плече, и быть заботливо доставленным в кровать.

А вместо этого и похода за чертовыми продуктами, он плетется в дом с пробитым крылом, подтормаживающим сердцем, гнусным и грязным делом в разработке и неясной тревогой за своего андроида.

— Ебать мою жизнь, — с мрачным, саркастичным оптимизмом глухо выдал Хэнк и двинул от машины к дому. Зайти не успел — на пороге на него прыгнул Сумо, но Коннор поймал его практически в полете, судорожно мигая диодом. Тоже, наверно, представил, каково было бы Хэнку свалиться на спину.

— Спасибо, — благодарно кивнул андроиду Хэнк, и тот нервно ему улыбнулся. Пес в его руках жалобно заскулил, выкручиваясь из объятий, но Коннор перехватил его понадежнее. И потащил в дом, решительно подняв взвизгнувшего Сумо на руки.

— Иди сразу на кухню, я уже вытащил аптечку, — крикнул Хэнку из ванной комнаты Коннор. Хэнк послушно пошел куда указали и, не увидев миски Сумо на привычном месте, снова ощутил благодарность: Коннор запер несчастного соскучившегося пса не на голодный желудок.

Андерсон грузно опустился на стул и протянул руку к позабытому еще с вечера стакану виски.

— Стой! — Строгий голос за спиной замедлил действия Хэнка, но не уменьшил решимости.

— Один стакан.

— Но лекарства?

— Вот мое лекарство, поверь, парень.

— А обезболивающее?

— Чтобы меня от него вырубило? Нет, обойдусь виски, еще рано спать.

По лицу Коннора было понятно, что он имеет большие возражения, но несколько месяцев работы бок о бок научили его тому, когда можно, а когда нельзя трепать нервы напарнику. Его диод все еще мелькал желтыми вспышками, но он уже переключил внимание на поникшие крылья за спиной Хэнка.

Хэнк вяло отсалютовал ему стаканом и опрокинул виски в себя. Мигом оказавшийся рядом андроид мягко вытащил стакан из его руки и опустил в раковину. Его разогревшаяся ладонь уже нашла свое привычное место у основания крыльев, действуя на Хэнка похлеще виски.

Температура, заданная Коннором, скакнула — очищенная от скина рука была горячее, чем обычно. Вторая рука, действуя все так же мягко, опустилась на поврежденное крыло и замерла.

— Некоторые перья придется подрезать — обуглились, и очистить участок, чтобы я мог наложить гель и пластырь, — с сожалением доложил Коннор результаты своего осмотра.

— Валяй, — инертно разрешил Хэнк.

Коннор с горьким вздохом потянулся за аптечкой через плечо Хэнка, и тот кожей почувствовал мелкую, несвойственную андроиду дрожь.

— Чего ты так трясешься, — устало проворчал Андерсон, укладываясь на свои руки на столе. Крылья, максимально расслабленные, серо-пятнистыми громадами повисли по бокам, на половину стелясь по полу.

— Не хочу сделать тебе больно, и опять будет долго заживать, — с грустью ответил андроид, орудуя небольшими острыми ножницами. Отрезки перьев Коннор аккуратно складывал у мойки.

— В первый раз что ли, — смутился Хэнк, встряхнул головой, занавешиваясь седой гривой, — и в свете последних событий — лучше я, чем ты. Не собираюсь ни сам вытаскивать из тебя пули, ни отдавать в Киберлайф. Надо подобрать тебе защиту на вызовы.

— Меня перспектива твоих ранений вообще не радует, Хэнк, — судя по голосу, Коннор сварливо поджал губы, а Хэнк широко ухмыльнулся в руки и в стол.

Ну да, опять эта песня. Хэнк, не смей бросаться первым за преступником. Хэнк, сиди в машине, это просто работа Переговорщика. Хэнк, мать твою, я задолбался вытаскивать из тебя пули, сдам тебя в больничку.

Самым смешным Хэнк считал то, что такие речи слышал только он. Перед остальными в департаменте Коннор был милым мальчиком, след в след ступающим за своим напарником и лейтенантом. Наверно, многие бы охренели, увидев, как милый мальчик колотит посуду, отходя от очередного хреново кончившегося задержания.

Хэнк уже завел тарелки специально для стрессующего Коннора. Коннор это отрицал, но всегда безошибочно находил их на полках.

— Сейчас будет больно, — с некоторой долей мстительности предупредил андроид и щедро залил ранение обеззараживающим. Хэнк зашипел, дергая вторым, свободным крылом. В первое бульдожьей хваткой вцепился напарник.

Когда щипать перестало, а Хэнку стало уже вообще хорошо, потому что одной ладонью Коннор успокаивающе массировал его плечо, голую кожу крыла обжег холодный медицинский гель, моментально застывающий и соединяющий ткани.

— Почти все, — радостно объявил андроид и направился к двери, провожаемый недоуменным взглядом со стороны Хэнка.

Не успел Хэнк спросить, куда это он собрался, как в дверь зазвонили, и Коннор забрал из рук доставщика объемный пакет с логотипом ближайшего ресторана. Расплатившись коротким касанием с андроидом-доставщиком, Коннор захлопнул дверь и прошел обратно на кухню.

— Заказал тебе завтрак, и придется съесть все, нужно восстановить силы, — пока Коннор говорил, Хэнк, качая головой, успел залезть в пакет и со сложным лицом вытащил из него бутылку вина, — и восстановить кровопотерю, — не моргнув и глазом, закончил Коннор.

Хэнк все еще переваривал услышанное, а Коннор уже успел налепить телесный пластырь и торжественно унес аптечку обратно в ванную, выпуская Сумо на волю.

Пес пушистым ядром ударился в колени Андерсона и негодующе заскулил, жалуясь на жизнь и, очевидно, на Коннора.

— Я не испорчу тебе аппетит новыми деталями дела? — обеспокоенно уточнил андроид, подавая Хэнку столовые приборы.

— Мне-то? А сам ты как, нормально вообще? — Хэнк неловко кивнул на упаковку тириума, которую Коннор достал для себя.

Андроид помрачнел и резко свернул у упаковки крышку, вогнал туда ярко-зеленую трубочку и яростно присосался, избегая взгляда напарника.

— Я так и понял, — буркнул Хэнк и приступил к еде.

Какое-то время они сидели молча. Хэнк в упор рассматривал напарника, сгорбленной фигурой которого можно было пугать детей. Желтый диод мерно мигал, обрабатывая по всей видимости последние данные по делу, пальцы одной руки выбивали четкий ритм, смутно знакомый Хэнку. Но вспомнить не получалось, хоть убей. Вторая рука сжимала несчастный пакет тириума так, что тот точно должен был вытечь, если только Коннор не допьет его раньше.

Стресс на лицо. Где там чудесные тарелки?

— Я думаю, вы достаточно утолили первый голод, — внезапно подал голос Коннор, и Хэнк чуть не прикусил вилку вместе со своим языком. — Нам стоит поговорить о деле.

Хэнк глубоко вдохнул и кивнул, соглашаясь. Напряг крылья и сложил их за спиной, принимая серьезный вид внимательного слушателя. Коннор оглядел его — Хэнк был уверен, что андроид увидел его скакнувший стресс, но не стал комментировать. Вот и славно.

— По поводу отпечатков — Роджерс проходит по обоим случаям, и есть подозрение, что есть еще несколько подобных мест, но он не выдает нам больше никакой информации, по наставлению своего адвоката. Так же фоторобот, который был составлен с его слов полная лажа, если выражаться вашим языком. Скорее всего, вообще придуман от фонаря, — досадливо поморщился Коннор и высветил на ладони небольшое изображение.

Хэнк перегнулся через стол, беря напарника за руку и приближая изображение к себе. Фыркнул, с разочарованием отпуская руку — каждый третий житель Детройта мог подходить под такое описание и это совершенно ничего не давало.

— Ни записей с камер, ни свидетелей, кроме Роя?

— Абсолютно. Это наталкивает на определенные мысли — человек, если он действует один, используя только случайных помощников, умен и осторожен. Хорошо разбирается в системе видеослежения города, распорядке полицейских и общественных дронов, кто-то, кто связан с силовыми структурами города, как минимум. Или был связан.

— Или кто-то сливает ему информацию, — задумчиво предположил Хэнк, и Коннор покраснел диодом, — что?

— Не уверен, что меня пугает больше, — тихо начал Коннор, комкая в руке полупустую пачку тириума, — крот в отделе или смежных структурах или сам убийца, спокойно работающий среди нас.

Хэнк молча накрыл ладонью его судорожно сжавшийся кулак.

— Мы найдем его, — твердо пообещал он и слабо улыбнулся напарнику.

Коннор отзеркалил его улыбку, но нахмурился снова.

— Маркус в панике, все больше сообщений поступает о том, что пропадают девианты. Пока это не в открытом доступе, и до этого все списывали на резкую миграцию в ту же Канаду. Потому что, несмотря на стабилизирующуюся ситуацию, многие люди в Детройте настроены к андроидам, а особенно к девиантам, с крыльям, — Коннор нервно дернул плечом, — враждебно и агрессивно. Он просит решить все и найти убийцу как можно скорее, но пока мы только и можем, что подчищать его хвосты. Я уверен, что следующий вызов не заставит себя ждать.

— Нам нужно больше глаз в городе, — качнул головой Хэнк, и потер лицо, — если не справляются камеры, нам нужны те, кто им не уступает по наблюдательности, понимаешь?

— Понимаю, — Коннор сжал губы в нитку и почти виновато заглянул в глаза Хэнку, — но они боятся. Специализированных андроидов, подобных мне или Ричарду, не так много, а те, кто есть, подчиняются непосредственно властям, даже при том, что они девианты. Это их работа, и пока мы ведем скрытое расследование, нам не дадут их привлечь, даже если поступит запрос от верхушки Иерихона. Пока что все жертвы — это стандартные модели, которые не способны обороняться от кого-то настолько изощренного.

— Я удивлюсь, если нет добровольцев, — недоверчиво приподнял бровь Хэнк и пытливо всмотрелся в напарника, — многие из ваших — рисковые ребята вообще-то, Коннор. Со своей стороны мы…

Коннор со стуком поставил локти на стол и утопил в ладонях лицо, взъерошивая выверенные кудри, его голос глухо доносился до Хэнка:

— За них уже боюсь я. Мы тоже не можем гарантировать их безопасность. Трекеры у девиантов не работают, стандартно нас не отследить. Наша внутренняя связь может быть прервана спецоборудованием и, по всей видимости, так и обрывается, раз никто не успел подать сигнала о нападении. Мы можем ходить с жучками, маячками, но заглушить их еще проще, чем нас. Я практически готов предложить Маркусу ввести комендантский час и меры предосторожности, если он сам их уже не разрабатывает. Но это поднимет волнения и вопросы среди всех. А может что и похуже — новую волну протестов. Не важно каких, любое агрессивное действие с каждой из сторон даст этому уроду дополнительные возможности. И кто знает, может с нас он перейдет на вас.

— Как на сочувствующих?

— Как вариант, — Коннор отнял руки от лица и выглядел насквозь больным. Похоже здесь, где не нужно было держать марку, он начал разваливаться на части.

Хэнку было больно наблюдать за таким андроидом, его хотелось успокоить и заверить, что все будет хорошо. Хэнк не стал отказывать себе в подобном желании. Он медленно встал со своего места и обогнул стол, протягивая Коннору свою руку. Тот немедленно подскочил, с отчаянной готовностью втискивая себя в кокон из рук и крыльев Хэнка.

— Тише, тише, — зашептал Хэнк, прикрывая глаза. Всем телом он снова чувствовал нервную дрожь, которая била андроида. Она так отличалась от привычного мерного пульса тириумного насоса, что Хэнк бы ни с чем это не спутал.

— …кажется, мне нужно передохнуть, — монотонным, без всяких эмоций, голосом произнес Коннор и сжал руки прямо под крыльями Хэнка, будто боялся, что Андерсон отругает его за слабость.

— Все, что хочешь, парень. Диван все еще в твоем распоряжении, как и обычно. А потом мы откроем вторую спальню и ты туда заселишься, договорились? — Хэнк зарылся рукой в волосы на затылке Коннора, рассеянно перебирая пряди.

— Это не обязательно…

— Возражать не обязательно, — выразительно фыркнул Хэнк и повел Коннора к выходу из комнаты, — пойдем, отдыхать так отдыхать, я тоже прилягу.

— Со мной? — Частично потерявшая скин рука вцепилась в запястье Хэнка, и тот закашлялся, не зная куда смотреть. — Пожалуйста?

— Милостивый Иисус, да, конечно с тобой, — почти не застонал Хэнк, проклиная себя на все лады.

Пока Хэнк раскладывал диван и собирал по всей комнате подушки, сидящий на полу Коннор подвис, запутавшись руками в шерсти навалившегося на него Сумо. Пес не протестовал, он уже простил Коннору свое заточение и лениво пытался облизать все, до чего дотягивался.

Взгляд андроида остановился в одной точке, и Хэнк, для верности посмотрев на его диод, заключил, что тот с кем-то напряженно общается. Руки напарника то сжимались в кулаки, то принимались гладить Сумо. Закончив с диваном, Хэнк тронул Коннора за плечо, немного встряхивая. Тот вздрогнул, поднимая глаза на Хэнка.

— Пойдем, готово.

Коннор кивнул, поднялся, и первым улегся в гнездо из подушек, пытаясь устроиться как можно компактнее. Хэнк лег рядом на живот, долго укладывал крылья, и в итоге укрыл одним андроида, немедленно подкатившегося под бок и вцепившегося в его руку. Хэнк тоже не возражал.

Первый месяц после девиации и революции Коннор постоянно хватал его за руки и крылья, стоило им остаться наедине и жался к нему, словно испуганный Сумо. Но тут же отлетал, стоило Хэнку от этого как-то замешкаться или замереть. Объяснять, в чем дело, Коннор похоже не собирался, неся свои страхи в одиночку, пока Хэнк буквально не припер его к стенке. Тогда-то андроид и раскололся, что живое присутствие помогает ему держаться на плаву, пока система сбоит больше, чем это вообще положено даже при девиации.

«Вы — мой якорь», — выдал простодушный пластиковый засранец, и ударил по всему Хэнку целиком. Было и больно и одурающе горячо услышать нечто подобное. Особенно ему, человеку, который играл со своей жизнью в русскую рулетку и только по нелепой случайности выигрывал.

Андроид длинно выдохнул, охлаждая подкипающие системы, и отвлек Хэнка от воспоминаний. Усталость накатывала на Андерсона морскими волнами, утягивая за собой в сон. Прежде чем заснуть, он с минуту изучал разгладившееся лицо Коннора, ушедшего в гибернацию, а потом уснул и сам.

И проснулся, как от толчка, по ощущениям будто через секунду. Но быстрый взгляд в окно показал, что прошло часа два-три — солнце светило с другой стороны. В доме было тихо, с пола негромко сопел Сумо, и только сердце Хэнка оглушающе колотилось где-то у горла, не давая сглотнуть.

Андерсон хотел уже снова закрыть глаза, когда сердце чуть унялось, но не успел. Сжавшийся и уткнувшийся в его плечо Коннор страшно скрипнул зубами и затрясся. Болезненная гримаса напугала Хэнка, а низкий, полный страданий стон чуть не бросил в озноб от ужаса.

— Коннор! — Не своим голосом прохрипел пересохшим горлом Хэнк и подкинулся на диване, неловко раскинув крылья. Коннор сжался еще сильнее, искал его тепло и тело, не переставая издавать все те же мучительные звуки.

Не зная, что предпринять, Хэнк потянулся нетвердой рукой к его плечу, надеясь, что сможет разбудить. От прикосновения андроид дернулся, как от удара, и заплакал, все так же не просыпаясь. Хэнк запаниковал так, как наверно давно не паниковал. На несколько мгновений он застыл, лихорадочно перебирая в памяти тех, кому можно было позвонить за советом. Но телефон лежал далеко, а Коннор — роняющий в подушку слезы и задыхающийся, черт возьми! — здесь.

— Господи, парень, пожалуйста, очнись, — лихорадочно забормотал Андерсон, решив прикоснуться к андроиду еще раз. Его хныканье, как у загнанного зверя, резало по живому, но Хэнк упорно втащил его на свои колени, крепко обнимая. Начал укачивать как ребенка, бормоча в мигающий висок всякую ересь, от которой Коннор, кажется, начал затихать.

Рукой он внезапно наткнулся на мокрое пятно на спине андроида. Хэнк замолчал и, подтянув Коннора повыше, уставился на свою руку в бледно-голубых разводах.

В голове что-то со скрипом провернулось и встало на место. Но сразу осознать это стало сложно.

— Чт…

— Х-хэнк… — слабый, прерывающийся голос застал Андерсона врасплох, но он быстро пришел в себя и запрокинул лицо Коннора, с тревогой всматриваясь в его глаза.

— Ты меня напугал, Коннор! В чем дело?!

— …больно. Спина, Хэнк… мне… останови, пожалуйста… — Коннор сморгнул слезы и резко выгнулся, раскрыв рот в крике.

Хэнк зажмурился и едва удержал его на коленях, изо всех сил прижимая к себе. Спина Коннора под его руками все больше пропитывалась влагой, несколько бледно-голубых капель упало на диван.

Коннор захлебнулся своим же криком и продолжил заходится в сотрясающих его рыданиях, только без звука, отчаянно цепляясь руками за плечи, бока и спину Хэнка. Пальцы андроида соскальзывали, но он цеплялся вновь, будто без этого контакта он не мог пережить ту боль, что его терзала.

Хэнк мог только прижимать его к себе и укачивать, уткнувшись лицом в расхристанную макушку. По рукам уже текло и бледно-голубым стало все вокруг. Им обоим оставалось только ждать. Коннор, видимо, пришел к такому же выводу и терпел, вздрагивая от боли, уткнувшись Хэнку в грудь.

— Почему… так? — спустя наверно тысячу лет, когда его отпустили рыдания, скрипуче спросил Коннор.

— Никто не знает, — хрипло ответил Хэнк и прижался губами к его лбу.

— Это ужасно, — Коннор не спешил его отпускать и тихо жаловался слабым голосом, — будто меня снова убили. Скинули с моста. Выстрелили в лоб.

— Прости, — только и мог сказать Хэнк.

Несогласно мотнув головой и вытерев свое лицо о грудь Хэнка, Коннор, наконец, разжал объятия, отстраняясь. Он сел напротив Хэнка, завел руку за спину и замер, боясь сделать что-то еще. Хэнк его понимал.

— Тебе придется снять пиджак и рубашку, Коннор, — мягко взяв его за вторую руку, Хэнк потянул его за воротник рубашки, — нам нужно посмотреть, все ли там в порядке.

— …а если я не хочу?

— Думаю, уже поздно, выбор сделан.