— Прекрати. Жевать. Мои. Уши! — Эдди пытается орать, но выходит только дурацкий сип. Ричи-блядский-Тозиер навалился на него всем телом и опять примерился к его ушам.

Кучерявый черный хвост и такие же длинные уши молотят в экстазе Эдди по лицу и ногам, а сам Рич аж задыхается от придурковатого смеха и восторга. Остальные Лузеры сидят рядом и ничерта не делают, только смеются, смеются и смеются. Эдди замирает, прекращая отбиваться и мотать головой — когти Ричи, когти, мать твою, впиваются ему в плечи, а глаза ловят взгляд Эдди. В глазах Ричи как в наркоманском приходе — не то чтобы Эдди знал, но отключающийся мозг от одного взгляда в них подкидывает только это сравнение.

— Эдс, — нараспев тянет Рич, — не жмись, котенок, дай потрогать ушки!

— Пошел в жопу, — Эдди может собой гордиться, — и слюнявую пасть свою забери.

Ричи ухмыляется, неровные острые клыки показываются из-за растянутых губ и блестят. Шерсть на ушах у Эдди встает дыбом. Ричи гонит. Или у Ричи гон. Срань господня.

Они ведь просто собирались поиграть в бейсбол, или в футбол или в монополию, не важно, кто-то что-то обещал принести. А в итоге, не успел Эдди бросить велик, как упал рядом с ним, сбитый кинувшейся на него тушей Ричи.

— Неужели Ричи так соскучился? — о, Майк, смейся, ведь это не тебя валяют по земле.

— На нас он так не прыгал! — И ты немного потеряла, Бев.

Рич делает глубокий вдох — Эдди ощущает его двигающуюся грудную клетку, — и счастливо ржет, сгребая его в объятия. Быстро перекатывается, так, что теперь сам лежит на земле спиной, а Эдди на его груди, ошалевший и красный, как чертов зад макаки.

Стэн, укоряще качающий головой, возникает рядом и тянет Эдди ладонь, чтобы помочь встать. Эдди хватает ее с благодарностью и, не очень разбирая, куда попадает своими костлявыми твердыми коленями, встает. А потом чувствует, как на его хвосте смыкаются пальцы и кричит.

Он совсем не скучал по Ричи Тозиеру!

***

— Возможно, пинать его по яйцам было жестоко, — задумчиво тянет Стэн, толкая свой велик рядом с Эдди.

Эдди молчит. Ему совестно, грустно и смешно, но больше всего — его сжирает ярость.

— Он постоянно спрашивал нас, отпустит ли тебя твоя мать, — уши Стэна задумчиво стригут воздух, ловя звуки, а хвост расслабленным колечком оплетает ногу. Стэн — овчарка, верный друг и спаситель, хвала Стэну. Он не побоялся уйти с ним, когда Эдди вышел из себя, не глядя пнул Ричи и под его скулеж объявил, что идет домой.

Эдди чувствует себя просто кошмарно. Шерсть на хвосте и ушах все еще дыбом, отчего — Эдди уверен — его круглый хвост кажется еще больше похожим на мячик или помпон. Спасибо, что не желтый, конечно. Эдди бы умер.

Кажется, ему нечего сказать. Ричи полгода отсутствовал в Дерри, а при встрече Эдди его отпинал. Послал в жопу. Не дал обслюнявить уши. Катастрофа. Эдди чувствует, как поникают эти самые уши, ему хочется немного пореветь. Стэн только вздыхает рядом и треплет его по волосам, а потом, ставя велик на подножку, крепко обнимает.

— Зато он вернулся, — в голосе Стэна океан оптимизма. Конечно, он ведь тоже скучал. — Придем к нему вечером, там и помиритесь.

— Ты думаешь? — а вот в себе Эдди не уверен. Он молчит про когти, глаза и волнующий запах прижимающегося тела, это кажется чересчур интимным и касающимся только их с Ричи.

Стэн уверенно кивает, запрыгивает на велик и прощается с ним до вечера. Его хвост весело покачивается за спиной, пока Урис энергично крутит педали. Эдди веселеет, крепче берется за руль, и тут же шипит.

Он очень медленно отнимает одну ладонь от руля и так же медленно подносит к глазам, разжимая. Несколько ямок от собственных когтей кровят, и нос дразнит железный аромат крови. Эдди как в тумане облизывает губы, а потом и зубы, языком ощупывая клыки.

Ему очень хочется несогласно затопать ногами или хотя бы закатить глаза, но он не может. Он как завороженный пялится на кровь, а потом на свои пальцы, которые заканчиваются набором собственных гребаных когтей. Острых, самых настоящих.

Втянуть их получается только через минуту, за которую Эдди успевает помолиться, слизать кровь и изречь тираду из ругательств злым, срывающимся шепотом. И поблагодарить всех божеств за свою кошачью натуру. Это даже отвлекает от мыслей о Ричи, но ненадолго, потому что Эдди уже прикидывает, какую пилочку и когтерезку принесет ему в подарок. Он представляет вытянувшееся лицо Ричи и ему становится совсем хорошо. Даже если его родители придарят набор ему первыми, неважно. Эдди просто сделает подарок в своем стиле.

Сбитый с толку и привычной орбиты, но уже спокойный, он тоже едет, но сначала в аптеку, а потом домой.

***

Пальцы Эдди обмотаны пластырем — справиться с пилкой было 

сложно

, особенно под взволнованный лепет его матери, а в кармане его шорт небольшая коробочка с набором для когтей Ричи. С каждым пройденным метром дышать сложнее, потому что более явного намека он даже не представляет. Проще уже было бы проорать в окно Ричи — 

прикинь, я несу тебе сраный набор ухода за когтями, потому что знаю, что они вылезли из-за меня, кстати, у меня тоже самое!

 И бежать до самой Канады.

Эдди идет и нервно смеется, а потом видит окно Ричи и потеет как тварь.

В окне мелькают силуэты, орет музыка, похоже родителей Ричи нет дома. Что ж, умно. И не очень безопасно.

Когда Эдди заносит руку над звонком, дверь открывается раньше, чем он успевает позвонить. Билл, с улыбкой до ушей и дергающимися лохматыми ушами, затаскивает его внутрь, крича сквозь музыку, что Ричи сказал, будто он стоит под дверью. Как унюхал, — широко улыбается Билл и Эдди стеклянно смеется в ответ.

Внутри его обнимает Бев и тут же кружит в танце, ей очень весело, в одной руке у нее бокал с чем-то, а во рту сигарета. Ее длинный рыжий гладкошерстный хвост обивается вокруг них обоих. Эдди качает головой, забирая сигарету, передает чьей-то руке в кожаной закрытой перчатке и кружится, неловко, но от всей души. Бев сама приехала ненадолго и скоро снова уедет в Портленд. По ней он тоже скучает.

Очень быстро Бен и Майк отнимают у него Беверли. Он не против. Он машет Стэну, который мешает что-то в шейкере матери Ричи и ищет самого хозяина дома.

Ричи курит у окна. Рука в черной перчатке подносит сигарету Бев ко рту, и у Эдди мутнеет в глазах. Кончается воздух, выдержка, все аргументы в пользу «забить на это дело болт». Он ничего не сделал. Ричи заметил и ничего не сделал, дожидаясь его.

Долбанная коробочка, до этого оттягивающая карман как камень, теперь буквально жжется, и Эдди хочется малодушно бросить ее Ричи в лицо и сбежать. Вместо этого он делает шаг вперед и тут же попадает в крепкие, пропахшие сигаретами и запахом Ричи объятия. Колени слабеют, а руки сами вцепляются в очередную безумную рубашку. Возможно, Эдди бы упал, таким слабым стало тело, но Рич держит так крепко, что скрипят кости. Эди чувствует взгляды в спину, позерские перчатки Ричи сложно не заметить, но никто их не дергает. Они оба дышат как после марафона и молчат.

— Извини.

— Надо поговорить.

Они заговаривают одновременно, а потом нервно смеются, Ричи чешет свои кудри, а его уши, тоже в мелких черных кудряшках, смущенно прижимаются к голове. И его лицо — половину занимают громадные несуразные очки, как же Эдди их любит, — краснеет.

— Давай в комнату, но говорю сначала я, — предлагает Ричи. Эдди согласен на все сто, говорить под взглядами остальных Неудачников слишком страшно. Даже перед Ричи — страшно, но перед кем тогда?

Рука в перчатке перехватывает его ладонь и тащит наверх, в комнату Ричи. Абсолютно привычное место, но Эдди не отказался бы от ингалятора. Музыка становится глуше, когда Рич прикрывает дверь, а на Эдди надвигаются стены. Он вынужден прислониться к стене. Ричи встает к стенке рядом и с тревогой смотрит на него.

— Ты в порядке? Приступ? У меня есть ингалятор, но я не знаю, рабочий ли он еще.

— Не нужно, — Эдди мотает головой и сжимает в кармане коробочку.

Ричи кивает. Опускает взгляд вниз, сплетает руки нервным движением, переплетает пальцы. Эдди не спасти, он залипает на это движение, обратного пути нет.

— Извини, — повторяет Ричи, когда молчание почти убивает, — за то, что было днем. Не знаю, что на меня нашло. То есть… — он снова расплетает и переплетает пальцы, облизывает губы, клыки впиваются в губу. Эдди висит практически на ниточке. — Тогда не знал. Теперь знаю. Но я напугал тебя, да?

Эдди коротко смеется и замолкает, взмокшие пальцы держат коробку и тащат ее наружу.

— Напугал, — признает он и протягивает коробку на ладони, — но я потом сам все понял.

Огромные за стеклами очков глаза Ричи медленно, завораживающе моргают. В комнате горит только ночник, и в его теплом свете Ричи просто нереальный. Длинные ресницы опускаются и поднимаются за несколько ударов сердца Эдди, его рука дрожит. Дрожат и руки Ричи, когда он обхватывает обеими коробочку вместе с ладонью Эдди.

— Это что, кольцо? — Губы Ричи раздвигаются в безумной улыбке, Эдди стонет и хлопает себя по лбу, а потом он пищит, потому что Рич целует пластыри на его пальцах.

— Это когтерез, идиот! — Он задыхается и смеется, потому что Ричи начинает смеяться сам. Он забирает коробочку из рук Эдди и открывает, разглядывая содержимое. Эдди кажется, что он сейчас умрет. Но когда Рич тянется зубами снять перчатки, Эдди издает короткий вскрик и оттягивает его руку от рта.

— Оставь. Перчатки. Не надо снимать, — последняя фраза выходит скомканной, потому что Рич таращится как ненормальный, как днем, но теперь еще лучше. Его глаза горят, но в них есть осмысленность. — Потом обработаем вместе, иначе сам получишь то же, что и я. — Эдди тараторит, игнорируя медленно нависающего сверху Ричи, показывает ему обе руки.

Ричи внимательно осматривает его пальцы и цокает, а потом опять целует каждый, прикрыв глаза и доводя Эдди до помешательства. Он уже готов стечь по стенке вниз, но не успевает. Ричи снова его обнимает и прижимает к себе.

— Я правильно понял?

— Да.

— Я могу предложить тебе стать моим парнем?

— ...да.

— И ты ответишь?..

Эдди не выдерживает. Привстает на носках, зарывается в волосы Ричи руками и тянет его голову вниз, впиваясь в губы. Под закрытыми веками будто взрывается фейерверк, Ричи, прижавшийся к нему дрожит, сжимает его всего, а потом ведет руки вниз, чтобы подтащить Эдди за бедра еще ближе. Эдди стонет, возбуждение накрывает как волна, он выпутывает пальцы из волос Ричи, чтобы вцепиться ему в плечи. Ричи посасывает его губу и отпускает, ухмыляясь тихому стону, и быстро находит основание острого кошачьего уха и прикусывает, вырывая у Эдди уже более громкий стон.

— Я знал, что они очень чувствительные, — мурчит он в макушку Эдди, и тот пинает его из принципа и потому что кошачье здесь — он, — и поэтому ты бесишься, когда их трогают.

— Ты их кусаешь, а не трогаешь, — бормочет, капитулируя, Эдди. Его руки, без участия мозга задирают рубашку Ричи и касаются голой кожи живота, а потом и груди. Гладкая и горячая, она льнет к пальцам, а Ричи дрожит, когда опять вытянувшиеся когти Эдди нажимают на нее.

— Я слишком люблю твои ушки, — задыхаясь, жалуется Рич, он опускает глаза и видит, что Эдди уже воюет с их ширинками. Громкое дыхание и шорох одежды заполняют комнату. — Когти, — просит Ричи и Эдди послушно втягивает их, пробирается рукой в трусы и касается члена Ричи, вглядываясь в его лицо.

Ричи дышит через рот и не отпускает взгляд Эдди. Тот напоминает ему про перчатки, и Рич кивает, повторяя его движения. Кожа странно, но приятно скользит по коже самого Эдди. Он закрывает глаза и тянется за новым поцелуем. Саднят губы и горят легкие, дрочить вот так не очень удобно, но кажется Эдди бы выстрелил из пистолета в первого же человека, посмевшего открыть дверь. А Ричи бы помог спрятать ему труп.

Мысль кошмарная, но Эдди смешно, он смеется в губы Ричи, и он подхватывает смех, видимо, их мысли сходятся. А потом громко стонет, стоит Эдди усилить движения и делает то же самое. Под конец Эдди уже ничего не смыслит, он весь — удовольствие и жар, кажется он все-таки впивается Ричи когтями в бок, а Ричи кусает его за шею, кончает и утягивает следом.

В себя Эдди приходит на полу. Черные перчатки валяются у его ног, Ричи салфеткой вытирает ему руку. Они оба так и сидят под стенкой, но Эдди чувствует неконтролируемое желание прилечь на колени Ричи и вырубиться до утра. По лестнице явно кто-то медленно поднимается, но Эдди так наплевать, что это даже страшно.

— Не спи, Спагетти, — ласковый шепот зарывается между его встопорщенных ушей, — нам еще надо придумать, что мы скажем твоей мамочке…

— Ричи!