Вечерело, когда Кёя и Мукуро стояли в назначенный час в назначенном месте посреди маленького итальянского городка Масса. С объевшегося куцых облаков неба силился падать снег, но, долетая до земли, он мгновенно таял, расползаясь длинными лужами слякоти и грязи. Вокруг было темно, довольно пустынно, и компания друг друга только подстёгивала недовольство обоих мужчин. Бьянки обещала уже подойти, но, судя по всему, запаздывала.

— Этот продавец вполне может оказаться обычным подставным лицом, — поправив ворот длинного чёрного пальто-мундира, делавшего его больше похожим на ночную тень, откликнулся Мукуро.

Он не особо ратовал за разговор, но внутреннее неудовольствие и долго тянувшееся молчание начинали досаждать.

— Возможно. Но других зацепок нет, — Кёя даже не обернулся. — Если у тебя есть предложение лучше — говори. Так уж и быть, я тебя выслушаю.

Мукуро промолчал, но каждая черта его лица выдавала: он сердит. Они оба не скрывали недовольства: и ситуацией в целом, и их вынужденным сотрудничеством. Мукуро отвернулся, а Кёя ещё сильнее задумался. С тех пор, как он узнал о пропаже Хроме и как Мукуро поведал свою версию событий, Кёя не мог отделаться от прогорклого на вкус раздражения. Да, они с Хроме почти не общались около года, да, она ему отказала, но осознание того, что в момент сильной опасности она позвала на помощь именно Мукуро, противно жгло в груди. И пусть Кёя прекрасно понимал: если всё происходило стремительно, у неё просто не было физической возможности связаться с кем-то, кроме Мукуро. И всё же это злило, распаляло. Она позвала другого. Не его. А это собственническое обращение Мукуро, когда он называл Хроме «своей»… Раньше Кёя даже не обращал внимания на нечто столь неважное. А теперь внутри всё восставало, стоило лишь прозвучать этому короткому слову. И когда он стал таким эмоциональным? Но ещё страннее казалось то, что он продолжал думать об этих вещах, когда между ним и Хроме всё было кончено.

— Знаешь, Хибари Кёя, — неожиданно произнёс Мукуро. — Если бы не ты, Хроме сейчас была бы цела и невредима. Надо было позволить тебе сдохнуть ещё там, в Уэно.

Кёя обернулся, и в его взгляде всколыхнулось желание убить прямо сейчас. И неизвестно, чем бы закончился опасный разговор, если бы не появилась Бьянки. Подъехав на мокро-серебристой машине, она опустила стекло и разом вся напряглась. Бросила быстрый взгляд на Кёю, а потом обескураженно и с опасением воззрилась на его спутника.

— Что это значит, Хибари?.. — нахмурилась она. — По телефону ты не говорил, что с тобой будет…

— Его и не должно было быть здесь, — холодно отрезал Кёя. — Но он может оказаться полезным.

Ещё недавно подпалённый конфликт двух противников быстро погас — только его угли продолжали тлеть. Но они тлели годами, и это давно стало привычным. Сегодня Кёя не будет драться — ещё придёт время, когда он растолкует иллюзионисту, кто и кого оставит подыхать. Ну, а пока что у них есть общая цель.

Бьянки снова настороженно покосилась на Мукуро, но противиться не стала. Во-первых, поджимало время, а во-вторых, если Кёя согласен на его присутствие, значит тому имелись причины.

— Хорошо, — она тряхнула своими длинными волосами цвета пыльной розы и вышла из машины прямо под редкий снегопад. — Кладите сумки в авто. У нас немного времени, так что пора идти. Мы договорились встретиться с тем человеком через двадцать минут возле Красного дворца. Согласно навигатору, здесь десять минут ходу, так что пойдёмте.

Вся разношёрстная троица выдвинулась в путь и зашагала по промозглым от слякоти улицам. Снег заметно стих, и теперь слабые огни ночного города теплились острее.

— Об этом человеке что-нибудь известно? — под чавканье под ногами задал вопрос Кёя.

— Да, — Бьянки кивнула, — Джаннини прогнал его по своим базам и узнал многое. Его зовут Алонзо Манчини, живёт в этом городе уже семь лет. Работает в закусочной, но иногда что-то продаёт на Ибэе. К суду не привлекался, в связях с мафией замечен не был.

— Звучит так, будто он абсолютно случайная фигура, — усмехнулся Мукуро.

— Возможно, так и есть. Но начать всё равно придётся с него.

Постепенно за разговором вся троица достигла здания Красного дворца. Из тёмно-карминового кирпича, вытянутый вдоль туристической площади, он больше напоминал старый особняк — несовременный, но все равно самобытный. В его тени уже стоял одинокий, пухловатый на вид мужчина и неохотно переминался с ноги на ногу. Горстка прохожих вокруг смахивала на лениво выискивавших хлебные крошки воробьёв, однако они были, сновали то там, то здесь, и потому вынуждали действовать аккуратно. Заприметив приближавшиеся к нему три тени, Алонзо заметно занервничал. Вертя кулаки в карманах, он покосился на незнакомцев и, слишком резко выдернув руку, под шуршание синей дутой куртки недовольно махнул на Бьянки.

— Это ведь с тобой мы разговаривали? Договаривались, что ты будешь одна.

— Ты владеешь слишком ценной вещицей, — улыбнулся Мукуро. — Это тебе не бижутерию продать.

— Ещё бы! — буркнул Алонзо. — Я неспроста назначил большую цену. Я знаю, что это важная вещь.

— Откуда ты знаешь? — низкий голос Кёи заставил его вздрогнуть.

— Не важно! — отмахнулся Алонзо, стараясь за недружелюбием скрыть страх. — Итак, хватит трепаться. Я хочу получить свои деньги.

— Как и договаривались. Они уже у тебя на счету, — откликнулась Бьянки. — Но доступны они будут лишь после того, как мы убедимся в подлинности кольца. Оно у тебя с собой?

— Ну да… — Алонзо отвёл взгляд.

Страх и тревога всё сильнее терзали его в обществе этих незнакомых людей. Плохое предчувствие мурашками бегало по телу, и чем дольше Алонзо ощущал на себе три абсолютно различных, но одинаково опасных взгляда, тем сильнее хотел всё бросить. Эх, не надо было тогда слушать того типа — он ведь как знал, что дело пахнет палёным. Наконец совладав с собой, Алонзо потянулся в карман и достал из куртки пакетик. И где, чёрт подери, носит тех типов?! Долго ещё ему ждать?.. А небо меж тем плотно затянуло, и мокрый снег снова начинал сыпать.

— Вот, — Алонзо протянул кольцо Бьянки.

Взяв зип-лок, Бьянки открыла его и вытряхнула содержимое. В ладонь ей упало тёмного цвета кольцо. Хватило нескольких секунд, чтобы убедиться в его подлинности — она действительно держала в руке Кольцо Тумана Вонголы.

— Итак… — Алонзо быстро глянул по сторонам и исподлобья покосился то на Бьянки, то на её спутников. — Я выполнил свою часть сделки. Теперь ваша очередь.

— Вот как? — глаза Кёи прищурились. В них разлилась угроза. — Ты думаешь, вор останется безнаказанным?

Он уже вытащил из кармана пальто руку, намереваясь преподать урок, когда Мукуро его опередил.

— Кольцо — это хорошо, — улыбнулся тот, — но нам нужны сведения.

— Что?.. Но вы же…

Алонзо не успел договорить. Никто не успел среагировать, когда сзади раздались визг покрышек об асфальт и перекличка автоматов. Ещё не видя врага, но уже стремительно пригнувшись, все трое побежали прочь с площади. Вокруг закричали люди и тоже бросились врассыпную. На ходу Бьянки оглянулась на Алонзо: он, точно разорванный пополам червь, в панике ползал на коленях по лужам и закрывал голову руками. Жалкое существо — но хотя бы живое.

— Вот же подонки! — в сердцах зашипела Бьянки. — Тут же люди кругом!

— И что? Они послужат отличным живым щитом, — улыбнулся на бегу Мукуро.

— Не смей! Нельзя впутывать обычных граждан!

— Отпустить стрелявших тоже нельзя, — Кёя остановился.

От чужих пуль их теперь защищал угол Красного дворца, но позорно убегать ему совсем не нравилось. Да и бессмысленно это: если они хотят информацию — нужно добыть её. Кёя уже потянулся кольцом к коробочке, когда Бьянки, раскинув в стороны руки, восстала перед ним.

— Нельзя! Мы не можем рисковать жизнями простых людей!

— Я сам решу, чьей жизнью буду рисковать. А теперь уйди с дороги.

— Нет, — взгляд Бьянки был твёрд. Она прекрасно знала, что у неё нет и шанса против Хранителя Облака, но всё равно пыталась достучаться до него.

В этот момент громыхнул взрыв, и часть дворца начала рушиться. Обломки полетели прямо на спорящую троицу. Мукуро напрягся и почти что отскочил в сторону, Бьянки только и успела, что вскинуть голову. А Кёя… дотянулся-таки до коробочки. Напитанный большим количеством пламени, Ёж Облака вылетел стремительно и молниеносно увеличился в размерах. Спустя доли мгновения он накрыл троих людей, точно зонт. Тяжёлым потоком обрушиваясь на его шипастую спину, камни отлетали прочь и крошились на части. Успей ёжик вырасти ещё сильнее — и площадь покрытия обломками была бы в разы больше; теперь же камни не цепляли защищаемых панцирем людей, но заваливали всё вокруг. Стремительно нарастал завал. Когда, наконец, грохот стих, необходимость в куполе отпала и Кёя, Бьянки и Мукуро осмотрелись. Нос душил запах гари, а кругом, в темноте, столбом висела пыль, но она быстро оседала, подхватываемая снегом и разбрызгиваясь грязными каплями по асфальту.

— Мы здесь как на ладони, — недовольно поджал губы Мукуро. — Теперь просто так не выйдешь и не ударишь в лоб.

— Значит, нужно быстрее выбираться из этой ловушки! — воскликнула Бьянки.

— Если хотим напасть, стоит зайти со спины. Только так у нас будет преимущество, ку-фу-фу.

Мукуро и Бьянки уже было развернулись, чтобы отходить, когда голос Кёи заставил их повременить.

— После обрушения здания людей на улице остаться не должно, — Кёя двинулся к завалу и вскочил на ближайший камень. Затем он обернулся к Бьянки и угрожающим тоном процедил: — Если ещё раз помешаешь мне — забью до смерти.

Бьянки гневно выдохнула, но смолчала. В конце концов, Кёя был прав: позволить стрелявшим уйти — значит потерять ещё одну нить. И что у них тогда останется от и так трухлявого клубка догадок? Разве что насмерть перепуганный Алонзо, который, возможно, уже мёртв?

Сквозь насыпавшиеся камни раздавались крики невидимых врагов, топот, как вдруг ночь разбил гул сирены. Протяжный и визгливый, он резал по ушам. И грозил проблемами.

— Карабинеры уже здесь! Уходим! — послышалось снаружи. Перестук десятка пар ног прогремел среди обломков дворца и стал удаляться. Захлопали автомобильные двери.

— Я не позволю вам сбежать, — быстро перепрыгивая с камня на камень, Кёя преодолел завал. Не оглядываясь, он побежал вдогонку за удалявшимися машинами. Ещё недавно висевший в воздухе и почёсывавший нос ёжик летел следом.

Под ботинками всё хлюпало и чавкало, подошва скользила на талом снегу. К лицу липла мокрая слякоть, а уши начали краснеть и покалывать от холода, но Кёя этого не чувствовал. На бегу кивнул своему «попутчику», и Ёж Облака, свернувшись большим клубком, точно привязанный, покатился за автомобилями. Из опущенных окон раздалась автоматная очередь, и вспыхнул красный свет. Огромная Бабочка Урагана, разлепив размашистые крылья, будто щитом, закрыла машины собой. Но не в щите заключалась её истинная роль. Затрепетав крыльями, она зависла в воздухе. Ещё с расстояния Кёя заметил сияющую красную пыльцу, опадавшую с её необъятных крыльев, как новогоднее конфетти. Когда же под эту пыльцу угодил ёжик, он резко сбавил скорость и перестал вращаться. В испуге расширив глаза, он заверещал, пока попавшая на его тело пыльца жгла и истошно жалила. Пламя Урагана — оно и создано для того, чтобы разрушать, и теперь эта энергия беспощадно выполняла свою роль.

— Возвращайся, — тихо откликнулся Кёя, вскидывая вверх открытую коробочку. Ёжик перестал визжать, обратился фиолетовым сгустком и скрылся за плотно сомкнувшимися за ним створками.

Обежать бабочку, не попав под её пыльцу, не составило для Кёи труда, однако, когда он поискал глазами удалявшиеся авто, понял, что не сможет их догнать. Он был быстрым и выносливым, но человеку не по силам соревноваться с машиной. Тяжело дыша, Кёя наконец остановился. Бабочка Урагана позади вскоре обратилась красным пламенем и устремилась за своим уезжавшим хозяином. Кёя проводил её цепким взглядом и опустил голову. Очередной глубокий выдох вырвался из разомкнутых губ. В лёгких пекло, сердце в груди быстро билось о рёбра, а по лбу катился пот вперемешку с тающим снегом. Упустил… А ведь был так близко. Он бы потянулся разбить чью-то голову, если бы усталость не брала своё.

Вскоре сзади раздались шаги, и Бьянки с Мукуро поравнялись с ним.

— Хорошо бегаешь, — голос Мукуро даже из-за спины отдавал насмешкою. — Жаль, что профукал.

Кёя не ответил. Сгорбив плечи, он восстанавливал дыхание, стараясь навести порядок ещё и в голове.

— Постойте. Возможно, не всё так плохо, — откликнулась Бьянки, и двое мужчин обернулись к ней. — Я имею в виду, что у нас всё ещё есть зацепка. Тот продавец. Уверена, эти вооружённые люди появились неспроста. Наверняка он вызвал их. А раз так, наш друг Алонзо Манчини — если всё ещё жив — знает, кто они такие.

— Тогда нужно пойти и спросить у него, — Чеширским котом улыбнулся Мукуро.

Алонзо спешно собирал вещи. В сумку полетела растянутая футболка, и сверху её припечатал комок из несвежих джинсов. Туда же устремились телефонная зарядка и двое трусов. Нужно залечь на дно и как можно скорее! Недавние события, перестрелка, обрушение здания — достопримечательности города! Красного дворца! — на такое он не подписывался. Чёрт бы его побрал, когда он вообще связался с мафией! А ведь жил же себе спокойно, никого не трогал, работал в закусочной, иногда приторговывал на Ибэе. И зачем на его голову свалился тот тип мафиози? Знал же, что ничего хорошего от таких людей не получишь. И ведь знал, что не стоит соглашаться на сделку с кольцом. Жадность сгубила. Оплата только за то, чтобы разместить какую-то бирюльку на интернет-портале и продать её, оказалась слишком соблазнительной. Если бы всё пошло по плану, то он бы получил ещё и деньги за само кольцо! Но сейчас об этом уже поздно жалеть. Нужно как можно быстрее сваливать, пока снова не явились те мафиози или ещё кто похуже. Нутром Алонзо чуял, что гостей стоит ждать уже скоро. Жаль только, он не предполагал, что настолько скоро.

Когда в дверь постучали, Алонзо замер над сумкой. Руки затряслись, а в горле пересохло. Колени дрогнули. Главное — молчать, молчать! Вдруг сами уйдут…

— Я уничтожу эту дверь, если не откроешь, — прозвучал женский голос.

«Уничтожит? — не поверил Алонзо. — Сейчас будут стрелять?»

Но когда в обшивке его двери прожглось ярко-фуксиевое пятно, а потом и всё полотно, плавясь и источая пары приторно-горьких миазмов, потекло волнами, Алонзо обомлел. Когда же дверь полностью растаяла, как мороженое на солнце, внутрь шагнула Бьянки — старшая сестра Хранителя Урагана Вонголы, прозванная в народе «Ядовитый Скорпион» за свою наплечную татуировку скорпиона и талант к приготовлению ядовитых блюд. Хоть с недавних пор Бьянки, как и все, пускала в ход коробочку Урагана, тяга к отравленной кулинарии всё же никуда не делась. Тихое и безотказное средство, ядрёное настолько, что способно даже прожигать предметы — ну как к такому охладеть? Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то стряпня Бьянки совершила бы этот путь напрямую и за пару секунд.

Войдя в комнату, Бьянки с высоты своего статного роста воззрилась на сжавшегося Алонзо. Её серебристая дутая куртка тихо шуршала от каждого движения, а мягкий, умащённый темнотой блеск действовал на замершего мужчину гипнотически. Как перекаты змеиной кожи — на обездвиженную обезьяну.

— Я предупреждала, — отбросив с плеч волосы, откликнулась Бьянки.

— Ч-что… вы что… Вы же те… — не то хватаясь за сумку, не то пятясь, стал лепетать Алонзо.

— А без своих друзей с оружием ты не такой смелый, да? — в квартиру, улыбаясь, прошёл Мукуро.

Последним перешагнул расплавленный порог Кёя. Алонзо же, затравленно оглядев всех троих, выкрикнул:

— Что вам надо?! Вы же получили кольцо! Чего ещё хотите?!

— Люди, которым ты нас сдал, похитили наших друзей, — Бьянки шагнула вперёд. — Нам нужно знать всё, что знаешь ты.

— О чём вы? Я ничего не знаю! Я просто хотел подзаработать и продать кольцо!

Кёя фыркнул. Жалкое травоядное — этот продавец пойдёт на всё, лишь бы сохранить собственную потёртую шкуру. Но он, Кёя, не уйдёт отсюда без информации — значит, миндальничать некогда.

— Придётся по старинке, — он открыл коробочку, и в его ладонях очутилась пара тонф.

— Э-эй!.. Что ты хочешь…

— Погоди, Хибари, — подняла руку Бьянки.

— Неудачная идея, Кёя-кун, — пропел Мукуро.

Упрямо не опуская тонфы, Кёя обернулся к нему. Поймав полный недовольства взгляд, Мукуро лениво повел плечами и, будто делает одолжение, играючи переходя с итальянского на японский, пояснил:

— Ты слишком зол, чтобы действовать спокойно. Дай тебе волю — и ты покалечишь этого несчастного. Нам же нужно получить сведения.

— Ты знаешь способ лучше?

— Разумеется, — коварная улыбка растеклась по губам Мукуро. — Шестой путь.

Иероглиф в правом красном глазу Мукуро вспыхнул цифрой шесть. В этот момент Алонзо дёрнулся и замер. Его мечущийся взгляд наконец успокоился, а сам он как будто оцепенел.

— Эй, Мукуро!.. — напряглась было Бьянки, но покосилась на Кёю — вопреки ситуации, тот хранил спокойствие. Он опустил-таки тонфы и внимательно наблюдал. Что ж, раз Кёя не вмешивался — значит…

Но Бьянки ошиблась: Кёя не вмешивался не потому, что считал действия Мукуро правильными. Когда-то давно испытав контроль сознания на себе, он с нескрываемым отвращением относился к бесчестным приёмам иллюзиониста. Подлые, лживые — их Кёя никогда не старался принять. Как и не старался отбросить свои предрассудки по отношению к иллюзионистам в целом. Но, как и в любом правиле, здесь тоже были исключения. Мукуро Кёя основательно недолюбливал, Франа — спокойно терпел. Хроме же… В сущности, Хроме тоже была одной из них — иллюзионистом, однако сейчас это было не важно. Для Кёи это вообще стало неважно. И всё же, в отличие от Мукуро, Хроме не умела использовать контроль сознания, и Кёя в глубине души был этим удовлетворён. Однако сейчас, здесь, в этой тёмной комнате, в чужой квартире, была не Хроме, а Мукуро, и то, что он совершал, поднимало в груди лютое отвращение. Но ситуация как будто сама этого требовала: Хроме была в опасности, а они… он, Кёя, даже понятия не имел, где её искать. Если бы этот трусливый торговец отказался говорить, Кёя сам бы забил его до смерти. Но выпытывать информацию взялся Мукуро — может, из этого выйдет больше толку?

Какое-то время и Алонзо, и Мукуро молчали, а потом их связь прервалась. Алонзо просел на пол. Дыхание вырывалось сбитыми выдохами с сухих губ, а его глаза уставились себе на колени, будто видя их впервые. Кёя с презрением посмотрел сначала на Алонзо, потом на расправившего плечи Мукуро. Неуверенный взор Бьянки тоже сомневался, что было бы гуманнее: вот это вот копание в мозгах или обычный удар под дых. Памятуя собственный опыт с контролем сознания — в тот день Мукуро многим привил отвращение к этой технике, — она отдала бы предпочтение классической драке.

— Что ты узнал? — сохраняя спокойствие, спросил Кёя.

— Не так уж много, на самом деле, — дёрнул плечом Мукуро. — Кольцо этому ничтожеству подогнал парень по имени Батиста и сказал связаться с ним, если появится необычный покупатель.

— Закономерно, что это были мы, — кивнула Бьянки.

— Кто этот Батиста? — Кёя не удовлетворился ответом и требовал ещё информации. — Говори, что ещё ты узнал. Не скажешь — я всё равно вызнаю, — вновь вскинув оружие, он хищно улыбнулся: — Не зря же я достал тонфы.

— Попридержи коней, Кёя-кун, — Мукуро улыбнулся в ответ. Казалось, эти двое соревновались, чья улыбка сильнее пробирает до мурашек. — Помимо имени, я нашёл информацию поинтересней. Оказывается, этот Батиста и те, кто похитили Хроме — наши старые знакомые.

— Кто?

— Анго.

Не понимая, как реагировать на новость, Кёя опустил тонфы. Анго? Опять они? Поднялись со дна, когда о них уже все забыли. Эти зарвавшиеся сопляки доставили ему немало проблем в прошлом, и вот они снова высунули головы? Осмелились на похищение двоих членов семьи. Каких членов… Негодование, злость, ненависть — они бурлящей волной поднялись в груди Кёи, и пусть его лицо мало изменилось, он был вне себя от гнева. Его ноздри едва заметно вздулись, желваки на скулах выступили под светлой кожей. Раскосые глаза прищурились, и в них плавился металл.

— Думается мне, — Мукуро тоже нахмурился, — Хроме и этот мальчишка Ламбо пострадали не просто так. Возможно, Анго хотели отомстить мне, а заодно и Вонголе за то, что помогла тогда.

— Мы не знаем этого наверняка, — откликнулась Бьянки.

— Не имеет значения, — нахмуренные, сведённые к переносице брови Мукуро разошлись. Морщина на лбу разгладилась, а кончики губ по обыкновению приподнялись вверх. — Эти Анго совсем распоясались, как подростки без родительского ремня. Мельфиоре дали им волю — значит, придётся вместо них выполнить роль строгого родителя. Эти щенки решили, что могут тявкать на меня — и я никак не могу проигнорировать это.

— Это даже не твоё дело. Зачем ты вообще встреваешь? — Бьянки сложила руки на груди.

— Пусть это будет мой личный интерес. К тому же вам пригодится помощь.

— Твоя помощь не отменяет удара в спину, когда тебе будет выгодно, — покосился на него Кёя.

— Ты прав. Но я здесь, чтобы спасти Хроме. До тех пор я не причиню вам вреда. А после — ничего не обещаю.

— Идёт, — равнодушно согласился Кёя. — Хотя я всё равно тебе не верю.

— Я бы решил, что ты теряешь хватку, будь это иначе.

Разговор постепенно стих. Нахождение в квартире Алонзо больше не имело смысла, и троица направилась к выходу. Всё это время сидевший на полу Алонзо не проронил ни звука, боясь даже дышать, не то что привлекать внимание этих опасных людей. Когда же они собрались уходить, он нервно заёрзал. Заслышав шелест, Бьянки оглянулась. Жаль, конечно, простофилю, но он сам выбрал неверный путь, согласившись на сделку с Анго. Подойдя к кровати, Бьянки посмотрела на Алонзо сверху-вниз.

— Ч-что?.. Нет… Я не понял, о чём вы говорили! Я не знаю этот язык! — паникуя, Алонзо замахал руками.

— Не связывайся с мафией, если впредь не хочешь проблем, — по-итальянски произнесла Бьянки.

— Но… вы же тоже мафия, преступники… Говоришь так, будто вы лучше тех, других! Чем вы лучше, а?! — не то в истерике, не то от злости зарычал Алонзо.

— Ничем, — после короткой паузы ответила Бьянки. — Но мы не похищаем чужих друзей. Зато за своих воздадим сполна. И вот ещё… — она потянулась к внутреннему карману куртки и простым движением извлекла оттуда несколько купюр. Положив их на кровать, она напоследок бросила: — За испорченную дверь. Хотя она и так выглядела безвкусно.

Затем Бьянки развернулась, тряхнув розовыми волосами, и под перестук каблуков и убаюкивающее шуршание серебристой дюспо направилась следом за спутниками.

На улице вовсю лепил снег, переходя в дождь, замешивая ночь тёмной мокрой кашей. Под ногами хлюпало, промочив наконец даже самые водостойкие ботинки. Но никто не обращал на это внимания. Бьянки дилинькнула сигнализацией, и замки её машины щёлкнули. Захлопали двери.

— Мы знаем, что Хроме и Ламбо похитили Анго, — плюхаясь за руль прямо в подмоченной одежде, откликнулась Бьянки, — но где именно их держат? Центральная резиденция этой семьи находится в Савоне, но здесь ведь они тоже оказались. Значит, и в Массе есть убежище Анго. Алонзо не знает, где оно?

— Этот перепуганный тюфяк ничего не знает. В первый раз с ним связался тот самый Батиста. Встретились где-то на окраине города. Второй раз он вызвал их сам, но номер уже не рабочий.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Бьянки, обернувшись к сидевшему позади Мукуро.

— Я взял его телефон, когда выходил из дома.

— Значит, мы опять остались с пустыми руками, — Бьянки от досады стукнула по рулю, и капли с ладоней брызнули на панель. Тупиковая ситуация угнетала, сковывала по рукам, вырывала из-под ног почву едва зародившейся надежды.

Глаза оцарапал бело-синий дребезжащий свет полицейской патрульной машины. Они всё ещё стекались к месту разрушения дворца, попутно ища тех, кто сделал это. Издав несколько низких, протяжных попискиваний сирены, машина бдительно-медленно скрылась за поворотом.

— Значит, есть два места, где могут держать пленников, — буравя взглядом чёрный бардачок перед своими коленями, подал голос Кёя. — Либо где-то здесь, либо в Савоне.

— Предлагаешь разделиться? — приподнял бровь Мукуро.

— Предлагаю не тратить время на пустые разговоры. Расположение Анго в Савоне известно, здесь — нет. Значит, нужно их найти.

— Как? — вскинула голову Бьянки.

Кёя продолжал смотреть перед своими коленями. По-японски непригодное для итальянской сырости пальто давно напиталось влагой, и вжатая в кресло спина неприятно стыла. С волос тоже стекали капли то на лицо, то на холодный мокрый шарф. Сырая одежда и обувь раздражали, но совсем не это поглощало думы Кёи. Наконец он оторвался от созерцания бардачка и поднял взор на пейзаж за лобовым стеклом. Размазанный, нечёткий, залитый огромным количеством воды — как и та непонятная ситуация, в которой они оказались. Но даже из такой должен найтись выход, если хорошо поискать. И Кёя его уже нашёл. Глядя на то, как прячущиеся под куцыми капюшонами люди спешат укрыться от непогоды в своих квартирах, как они спотыкаются и пачкают слякотью полы штанов, как перепрыгивают лужи, забрызгивая других прохожих, и неуклюже дёргают шатающимися в околевших ладонях зонтиками, он произнёс лишь одно слово.

— Выманить.