Собрались быстро, хотя все сборы и так были окончены загодя. Хроме засовывала рацию в сумку и в последний раз проверяла исправность гарнитур. Поднеся очередной наушник к уху и направив микрофон к губам, она уже сделала глубокий вдох, чтобы убедиться, что радиосвязь работает, когда мимо прошёл Мукуро.

— Возьмите наушник, Мукуро-сама, — окликнула его Хроме, протягивая на ладони маленькое устройство.

Мукуро остановился, рассеянно посмотрел на наушник и так же рассеянно взял его.

— Ты не видела М.М.? — неожиданно спросил он.

При упоминании самого нелюбимого члена команды Хроме незаметно поджала губы, но ответила.

— Кажется, видела. Она спускалась в холл купить газировки.

Не ответив и не поблагодарив, Мукуро развернулся и зашагал прочь. Проводив его удивлённым взглядом, Хроме ещё какое-то время помедлила, а потом вернулась к подготовке оборудования. Очередная гарнитура откликнулась сигналом, и Хроме убрала её к кучке остальных. Вскоре в дверном проёме показался Кёя и, увидев знакомую, чуть склонившуюся спину, вошёл внутрь.

— Чем ты занята? — оглядев оставшуюся на столе технику, нахмурился он.

— Последний раз проверяю, — откликнулась Хроме.

— Это нужно было уже давно закончить. Собирайся. Выходим через пять минут.

— Я знаю, — Хроме взяла рабочий наушник и протянула Кёе. — Вот. Этот твой.

— Мне это не нужно, — Кёя полоснул презрительным взором маленькое устройство. — Не хочу слушать чужую болтовню у себя в голове.

— Я не спрашиваю, хочешь ли ты его брать или нет. Этот твой, так что держи, — Хроме нахмурилась и настойчивей протянула наушник.

В ответ Кёя усмехнулся, одарил Хроме самодовольной улыбкой и, развернувшись, неспешно зашагал к выходу. Проводив его прямую осанку полным недовольства взглядом, Хроме сжала губы. Упрямец. Неисправимый упрямец.

Добрался до места тандем Вонголы и Кёкуё раньше, чем отмеренные навигатором два часа израсходовали себя. Райль Барбаросса ещё не появился, и, ожидая его, компания бегло оценивала местность. Разместившийся на отшибе Савона особняк Анго напоминал камень, обросший по бокам низкой травой. Кое-где вокруг колючими вилами росли по-зимнему голые деревья, но в основном взгляд блуждал по редким кустам да пустынным лужайкам. На таких особо не спрячешься: заметят ещё на подходе к дому. Но пусть открытое расположение особняка и воздвигало немалый препон, оно, однако, позволяло беспрепятственно отслеживать всё, что творилось вокруг. И вскоре слежка дала свои плоды: на тянущуюся к особняку ленту дороги выкатили три чёрные машины с затонированными стёклами.

— Вот они, — откликнулась Хроме, указав обтянутой в кожаную перчатку кистью на приближающиеся авто. — Бьянки с Ламбо не видно. Скорее всего, держатся в отдалении. Когда будем выступать?

Наблюдавший за машинами Кёя, не оборачиваясь к ней, усмехнулся:

— Ты боишься или, наоборот, не можешь дождаться?

Ещё год назад Хроме стушевалась бы от таких шуток Кёи — сейчас же она научилась уверенно держать удар.

— Я хочу покончить с этим раз и навсегда, — без тени иронии спокойно произнесла она.

Ответ более-менее удовлетворил Кёю, и он вытащил руки из карманов пальто: автомобили подъехали к зданию — пора выдвигаться.

— Ждать и правда нет смысла, — соглашаясь с выбором Кёи, Мукуро кивнул. — Тогда идёмте. Моя иллюзия невидимости укроет нас, но только до тех пор, пока не попадём в дом. Контролировать столько хаотично перемещающихся объектов мне будет в тягость. Так что сейчас я помогу, а потом — сами.

Но Кёя его уже не слушал. Ступая по жухлой прошлогодней траве, иногда чеканя след в редких проплешинах подтаявшего снега, он уверенно шагал в сторону особняка.

— Никого не слушает, подонок, — скривился Кен, злобно зыркая ему вслед.

— И эта его черта не может не умилять, — улыбнулся Мукуро.

Затем он повёл ладонью, иероглиф в его глазу сменился цифрой «один» и слабая синяя пыльца окутала фигуры всех шестерых. Мгновения спустя пыльцу впитал воздух, а сквозь их тела смог проникать свет: иллюзия обрела полную мощь. Друг друга видеть они по-прежнему могли, но для врагов отныне стали недосягаемы.

— Ну что ж, — Мукуро опустил руку. — А теперь разделимся.

Хроме кивнула и быстро направилась в сторону соседнюю с той, куда ушёл Кёя. Она попробовала свой наушник — судя по тихому шипению в ухе, тот работал. Хроме зашагала ещё быстрее. Вскоре станет жарко, понадобятся свободные руки — потянув за краешек перчатки, Хроме стянула сначала одну, потом вторую. Пока что пальцы зябли, но скоро это перестанет ощущаться. Хроме уже почти рассовала перчатки по карманам пальто, когда вдруг лежавшая там рация — та самая, с помощью которой они поддерживали связь с Бьянки, — ожила. Тишину раннего утра и глубокого кармана наводнили треск, прерывистое шипение, а потом хрипловатый мужской голос произнёс:

— Приветствую, Вонгола. Уверен, вы не ожидали, что всё так обернётся, но жизнь иной раз подкидывает сюрпризы. Навроде того, что вы подкинули мне недавно. Можете считать это кармой или местью — мне плевать.

Пальцы разжались, и коричневая кожаная перчатка упала в грязь. Нетвёрдыми руками Хроме достала рацию. Предчувствие — давящее и гнетущее — разбитой, колючей расчёской оцарапало спину.

— Моё имя — Райль Барбаросса, — продолжил голос, — и я босс семьи Анго. Думаю, вам это известно. Так же, как мне известно, что прямо сейчас вы планируете напасть на меня. Откуда я знаю это? Пересчитайте членов своей команды — наверняка не досчитаетесь двоих.

«Двоих? — напряглась Хроме. — Речь о Бьянки и…»

— Эти ребята храбро следили за мной, однако нельзя сделать шаг больше, чем позволяет длина ноги. Впрочем, вы ещё зелёные, вам не понять. Но мне надоел этот разговор с глупой пластиковой коробкой… Поэтому буду краток. Ваши товарищи у нас. Если сунетесь за ними — умрут и они, и вы. Если просто сбежите — умрут только они. Единственный выход — сдаться. Приходите с поднятыми руками, и тогда я пощажу ваши жизни. Конечно, вашему боссу потом придётся хорошенько за них расплатиться. Но даже такой расклад для него гораздо выгоднее, чем потерять верных людей. Даю вам двадцать минут. Время пошло.

Сигнал оборвался, и рация затихла. Хроме поглотила засасывающая тишина, но девушка всё продолжала стоять и сжимать в руке злополучный прибор. Цифры на невидимых часах устремились вспять, а Хроме лихорадочно думала. Запихнув, наконец, бесполезную более рацию обратно в карман, она дёрнулась к наушнику. Но рука замерла в нерешительности: Кёя ведь из упрямства отказался надевать свой наушник. А ведь он уже пошёл в атаку и никак не мог знать о расставленных силках. Но нельзя просто бездействовать — Хроме обязана его предупредить. И товарищей из Кёкуё тоже. Хроме обернулась туда, где рассталась с Мукуро и остальными — их там уже не было. Значит, пошли на штурм.

Вдруг из наушника донеслось:

— Ну что, Мукуро-чан? Уходим?

Хроме обмерла, признав голос М.М.

— Да, — ответил Мукуро. — Думаю, Хроме с Кёей уже достигли особняка.

Растревоженный взгляд Хроме метнулся на руки — из полупрозрачных они вновь стали зримыми. Она обомлела. Как?.. Как такое возможно?.. Они уходят? Бросают их и уходят? Может, она ошиблась? Не так поняла…

— Если уходить, то сейчас, — сухой голос Чикусы наждаком прошёлся по сердцу Хроме.

Она до сих пор не верила тому, что слышала, но времени на промедления уже не осталось. Оттолкнувшись носком сапога от мягкой грязи и едва не поскользнувшись, она со всего духу побежала туда, где — она надеялась — всё ещё находилась банда Кёкуё. Она бежала так быстро, что даже едва прохладный воздух обжёг лёгкие, точно мороз. В груди всё дрожало, поднималось, подошвы чавкали о грязь, наушник то и дело норовил слететь, а волосы лезли в рот, но Хроме вновь и вновь рвалась вперёд, потому что истина оказалась слишком проста: если не успеет сейчас — всё пропало.

Тяжело дыша и громко топая, она выбежала на поляну, по которой шагали четыре фигуры.

— Мукуро-сама!.. — с жаром выпалила Хроме, сглотнув. — Мукуро-сама…

Мукуро обернулся и, к собственному удивлению, увидел запыхавшуюся Хроме.

— Эй! Как ты… — начал было Кен, но Хроме ответила раньше.

— Вы забыли наушники… отключить… — перемежая глубокие вдохи со словами, выплёвывала она.

— И правда. Глупо с нашей стороны, — Чикуса снял свою гарнитуру. На ней мигал жёлтый диод, выдавая включённый радиосигнал.

Но все эти ужасающе спокойные рассуждения, когда времени оставалось всё меньше и меньше, только сильней распаляли Хроме. Не слушая никого, она подбежала к смотрящему на неё с сочувствием Мукуро. Эмоции так и рвались наружу, но, как и прежде, с учителем, она сдерживала себя.

— Мукуро-сама, что это значит? — почти отдышавшись, проронила Хроме. — Куда вы уходите? Барбаросса взял в заложники Бьянки-сан и Ламбо. Если сейчас же не вытащить их…

— Хроме… Милая Хроме… — взгляд Мукуро потеплел ещё большим сожалением, но за всей этой мягкостью крылась твёрдость принятого решения. — Мне очень жаль, что ты узнала об этом так. Но я действительно не могу поступить иначе.

— Вы не можете остаться? Что это значит? — не хотела верить Хроме. — Почему?

— Потому что иначе… — Мукуро покачал головой. Ему и правда было жаль, что он вот так бросает свою любимую воспитанницу в лапы опасности, но иначе… Иначе слишком высока цена. Заплатить такую он уже не может себе позволить.

Забыв, что время развеивается, словно неумелая иллюзия, Хроме стояла и ждала ответа учителя. Она не верила, что он на самом деле сейчас их бросит и уйдёт. Она надеялась услышать нечто такое, что объяснило бы его поступок, а ещё лучше — сделало бы его шуткой. Было не смешно, совсем не смешно, но Хроме до боли в груди хотела, чтобы эта грустная улыбка Мукуро вдруг стала весёлой.

— Мне сказал об этом Никомедо, — наконец произнёс Мукуро. — Анго прознали, что я участвовал в нападении в Массе. Памятуя аферу с коробочками для якудза, они пошли на крайние меры. Они связались с тюрьмой Вендиче.

При упоминании о Вендиче Хроме замерла. Неприступная, жестокая тюрьма для мафиозных преступников, где столько лет удерживали Мукуро… Это место было поистине ужасно — Хроме хватило одного лишь раза во время вызволения Мукуро, чтобы покрываться мурашками при каждом упоминании о нём.

Заметив её реакцию, Мукуро горько усмехнулся.

— Анго пообещали стражам Вендиче, что немедленно дадут знать, стоит мне лишь появиться. Сами же стражи уже наготове и только ждут сигнала. Именно поэтому я не могу пойти в тот особняк, — Мукуро покачал головой. — Стоит мне переступить порог, и я вновь окажусь заточённым. Я не могу этого допустить. Независимо от цены, которую придётся заплатить.

— Но если вам сказал об этом Риччи-сан… — точно норовистую кошку, Хроме пыталась ухватить за хвост мечущуюся мысль, — значит, вы уже давно об этом…

— Мы правда собирались участвовать в атаке, — неуклюже попинав травинку, откликнулся Кен. — Эти Анго хорошо нас потрепали, и мы были непрочь отплатить. Но Мукуро-сану туда нельзя, а значит, и нам нет смысла соваться.

— Ясно, — голова Хроме безвольно опустилась, будто шея не могла более её поддерживать.

Несмотря на патовую ситуацию, несмотря на все «но», чужие причины и собственные метания, Хроме смирилась с правдой: вернуться обратно в Вендиче — слишком высокая цена, которую Мукуро не станет платить. Он не пойдёт. Не пойдут и остальные. А значит…

С трудом одолевая дрожь внутри, Хроме хотела глянуть на часы, но поняла, что не засекла время. Она не знала, сколько прошло минут из отведённых двадцати, но их точно осталось мало. И пусть не в её власти что-то изменить, пусть она не так сильна, как стоило бы быть, но там, на территории врага, сейчас был ни о чём не подозревавший Кёя, а ещё где-то там оставались схваченными Бьянки и Ламбо. Пусть она, Хроме, не сильнейший Хранитель Вонголы, пусть она не десятый босс и пусть она даже не настоящий Хранитель Тумана. Всё это не имело веса, потому что Хроме до ожога в груди чувствовала, что должна быть сейчас там — рядом с любимыми и не безразличными ей людьми.

Более не говоря ни слова, она развернулась было, чтобы бежать обратно, когда окрик Кена задержал её.

— Эй! Ты совсем тупая?! Пойдёшь туда одна? Да у вас нет и шанса вдвоём против стольких людей!

— Кен прав, — спокойно откликнулся Мукуро. — Шансов у вас немного, тем более с заложниками. Единственное, что я могу тебе предложить — идём с нами.

Уже не чувствуя ничего — ни страха, ни радости, ни боли, — Хроме упрямо тряхнула головой.

— Всё это не важно. Я не брошу ни Кёю, ни остальных.

— Ты меня спрашивала, — пока она опять не убежала, добавил Мукуро, — почему год назад я позволил тебе разоблачить меня. Позволил найти меня. Так вот ответ очень прост, ку-фу-фу, — он улыбнулся собственным мыслям. — Я оставил тебя в Вонголе несмотря на то, что ты хотела идти за мной, потому что решил дать тебе выбор, которого раньше у тебя не было. До тех пор ты знала только мой путь. Сейчас же ты знаешь путь, по которому тебя вела Вонгола. Встретившись из-за Анго и вновь показав, куда я иду и что делаю, я хотел дать тебе возможность наконец выбрать самой. Будешь ли ты по-прежнему разделять мой взгляд на мир или же обретёшь собственный. И, как ты можешь видеть сама, мой и твой пути разошлись давным-давно.

Хроме судорожно сглотнула, боясь слов Мукуро, но ещё больше боясь оттого, что они правдивы.

— Я не знаю, какое решение ты примешь насчёт Кёи-куна, но с Вонголой тебе точно по пути. Ведь только за настоящую семью можно не бояться отдать жизнь.

Мукуро замолчал и только улыбался. А Хроме стояла приросшая к земле и только сейчас ощутила, что пятки обожгло огнём. Поступок Мукуро, всё, что он сказал и сделал, было настолько ужасно, насколько и живительно. Лёгкость, бодрость, страх, решимость, счастье — ураган эмоций подбросил Хроме вверх и беспардонно толкнул вперёд. И правда — она засиделась. Нужно спешить! Спешить как можно скорее. Она обязана успеть.

Её ноги уже предвкушали мощный забег, кулаки уже сжались, готовые терпеть напряжение вжатых в ладонь острых ногтей, а щёки вспыхнули не то от холода, не то от волнения. Но сначала…

— Спасибо, — бросила Хроме на прощанье.

И, сорвав с уха ненужный более наушник, со всех ног понеслась прочь.

«Упрямый! Упрямый Хибари Кёя! Если бы он просто взял наушник, всё было бы проще!» — в сердцах думала Хроме, пока, задыхаясь от быстрого бега, замирала в душе испуганной птицей. Отведённое Райлем время капало последними минутами.

Скрытая от Анго собственноручной невидимостью, Хроме добежала до особняка и, на ходу высвободив трезубец, выбила окно. Перебравшись через раму, она спрыгнула на хрустящий стеклом, мягкий, напоминавший африканские дреды ковёр. На звон осколков — она не сомневалась — скоро должна была слететься добрая треть дома, однако опасения Хроме не оправдались: ковёр отчасти поглотил звук. А вскоре Хроме осознала глубину своих заблуждений: шум от её вторжения оказался лишь петардой в сравнении с тем фейерверком, что творился в левом крыле здания. Грохот, взрывы, шипение, дрожь пола, звон люстр под потолком — Кёя обнаружил себя и не собирался скрываться ни секундой дольше.

Услышав топот по коридору, явно направлявшийся к Кёе, Хроме быстро сбросила на пол мешавшее пальто, крепче перехватила трезубец и побежала к выходу. Резко выскочив в коридор, она застала спины трёх удаляющихся Анго. Без колебаний Хроме рванула следом. Она даже не остановилась, когда все трое, охваченные ужасом, схватились за горло и попадали на колени. Пробежав мимо, она не оглянулась. Нехватка кислорода — довольно жестокая иллюзия, и подверженные ей люди будут задыхаться до тех пор, пока не потеряют сознание. После этого их организм сам поймёт, что может дышать — но это будет после. А пока они мешали Хроме. Она спешила.

Чем ближе она пробиралась к Кёе, тем более плотные скопления Анго попадались на пути. Кого-то получилось одолеть быстро за счёт неожиданности, возня с другими оставляла новые и новые царапины, синяки, порезы на её теле. Когда же наконец раздалась стрельба, Хроме выдохнула: она на месте. Выскочив из-за угла, она резко затормозила, что есть мочи упираясь каблуками в мягкий ковёр, и, едва не упав, отпрянула обратно к стене: перед ней раскинулся широкий коридор с большими, массивными, сдвоенными дверьми вдоль него. Одна из пар распахнулась, точно окно на сильном ветру, а вокруг, будто крупа из порванного пакета, рассыпалось десятка полтора Анго. Кто-то укрывался за стеной, периодически выскакивая в проход, быстро целясь и стреляя; другие вытаскивали свои коробочки, выпускали животных или просто держали наготове полыхающее разноцветным пламенем оружие.

— Сильный ублюдок… — расслышала Хроме чей-то итальянский. — Нужно его как-то выкурить оттуда!

— Да как туда сунуться-то?! — в гневе воскликнул другой. — Наших внутри двадцать человек, и они не могут его завалить! Демон какой-то этот Вонгола!..

Хроме ни секунды не сомневалась, о ком шла речь. План созрел моментально. Бросив взгляд под ноги — туда, где валялись несколько поверженных Анго, — Хроме заприметила молодого парня. Кольцо Тумана загорелось синим, и вот уже Хроме быстро шагала во вражескую толпу под чужой личиной.

— Эй, Сильвио!.. — окликнул её один из Анго, стоило ей протиснуться сквозь столпившиеся тела. — Там опасно, дурень! Не высовывайся!

Но совет так и остался брошенным в пустоту. Спешившая действовать, Хроме ворвалась в комнату, однако, очутившись внутри и улицезрев клубившийся здесь хаос, даже она замешкалась. По спине колючими мурашками пробежал холодок. Вокруг, за колоннами, прятались десятка два Анго и то и дело пускали в ход пистолеты. Вся мебель, всё убранство зала валялись перебитые в решето. В воздухе повсюду, словно фонарики-тётины, висели лоскуты знакомого ежового панциря, а под потолком, сияя радугой от слившегося пламени, носились три Ежа Облака и атаковавшие их животные противников. Комната настолько пропахла гарью взрывов и едкостью пороха, что щекотало в носу. Веки тоже часто моргали, до слёз раздражённые дымом и висевшей пылью. Под ногами хрустело, шуршало. Хроме дёрнулась, когда ей на голову высыпалась каменная крошка, и тут же отпрянула, ощутив быстро-жгучий взмах по спине. Пронёсшийся рядом ёж в окружении четырёх волков сметал всё на своём пути, и Хроме едва не рассекло спину. Бегло ощупав поясницу — благо обошлось почти без крови и только разрезанным пиджаком, — Хроме наконец очнулась от этого хаоса. Когда же раздалась очередная серия выстрелов, она полностью пришла в себя.

Проследив взглядом по направлению стволов, она увидела, как дальняя колонна раскрошилась по бокам и позади неё дёрнулась тень. Не сомневаясь, Хроме побежала туда, на ходу сбрасывая иллюзию. Разглядевшие своего товарища Анго даже не успели среагировать, когда до колонны добежала уже девушка. Поравнявшись с укрытием, Хроме юркнула за него, поскользнувшись на осколках щебня и стекла и толкнув плечом Кёю. В ответ он зашипел, и, обернувшись, Хроме поняла почему. Зажав один конец галстука в зубах, другим Кёя затягивал узел пониже плеча. Пиджак валялся на полу, а рукав фиолетовой рубашки сильно потемнел и, касаясь мраморной колонны, пачкал её красными мазками. Должно быть, Кёю подстрелили только что.

— Что ты тут делаешь? — перевязка закончилась, и Кёя разжал зубы. — Зачем пришла сюда? Здесь не безопасно.

Хроме отступила назад. Под ногами что-то хрустнуло, и она опустила взгляд: на полу валялись осколки коробочки Облака.

«Не безопасно? — нахмурилась Хроме. — Тут настоящее пекло!»

— Райль взял в заложники Бьянки-сан и Ламбо. Грозится убить и их, и нас, если не сдадимся, — обернувшись к Кёе, произнесла она.

— Это я уже знаю, — отмахнулся Кёя, поправив на пальце сползшее кольцо и уже нацеливая его на коробочку. — Вариант со сдачей бессмысленный — убьют при любом раскладе.

— А ещё Мукуро-сама и ребята из Кёкуё… — Хроме сглотнула, в пересохшем горле встал ком. — Они не придут.

— Вот, значит, как, — почти что беззлобно выдохнул Кёя, замерев.

Опыт твердил ему, что удивляться тут нечему, хотя на деле всё равно оказалось неожиданно. Неожиданно потому, что именно сейчас он позволил себе ослабить бдительность. Ослабил лишь ненадолго — и последствия не заставили себя ждать. С Мукуро всегда так было.

— А ты почему тогда здесь? — он скосил взгляд на Хроме.

— Разве я могла уйти? Когда ты и остальные ещё внутри, — в единственном глазу Хроме клокотало столько сильных эмоций, что Кёя не стал возражать.

Вновь раздалась стрельба. Разбитый край колонны выплюнул пыль и базальтовую крошку, и Кёя дёрнул Хроме на себя, пряча от обстрела. Рука невольно угодила в прореху на спине пиджака; пальцы коснулись разгорячённой голой кожи и непроизвольно дрогнули. Но горячей была не только кожа: осознание того, что она, Хроме, не ушла, а вернулась сюда, к нему, одновременно и радовало, и злило Кёю. Но это подождёт — сейчас нужно действовать.

Опустив взгляд, Кёя посмотрел на прижатую к его груди, покрасневшую Хроме.

— Пора выбираться. Придётся пробиваться к выходу. Будь за мной и не высовывайся, поняла?

— Нет, — ладони Хроме упёрлись ему в грудь. — Есть способ легче.

Она выхватила коробочку Тумана, и оттуда выпорхнула белая сова. Проскользив мимо сражающихся под потолком ежей, увернувшись от ядовитых челюстей барракуды и острых когтей ягуара, она описала круг по комнате и ещё несколько раз спланировала от одной стены до другой, как бы отделяя пространство с Анго от того, где укрылись Кёя с Хроме. Вскоре воздух пошёл рябью, помутнел и, как масло, потёк. Точно завеса, он и правда спрятал от Анго двух членов Вонголы. Отметив, что эффект достигнут, Хроме призвала Сову Тумана обратно в коробочку.

— А теперь поспешим, — и она схватила Кёю за запястье, утягивая следом.

Целью были окна: уже полностью разбитые, с несколькими Анго, перекинутыми через них — те явно пытались подобраться к Кёе с тыла.

— Нет смысла идти на таран, если нам даже не обязательно оставаться в этом зале, — запрыгнув на подоконник, бросила через плечо Хроме. — Просто зайдём с другого хода.

Они выскочили через окно, прикрываемые иллюзорной завесой и юркающими в воздухе ежами, которые вскоре фиолетовыми кометами устремились следом за хозяином. Короткими перебежками Кёя с Хроме достигли соседнего окна, но там их уже ждали. Чёрные костюмы, бездонные зрачки дул и разноцветные всполохи пламён — очередной препон, который тоже нужно было преодолеть. Вновь открылась коробочка — на этот раз её буквально разорвало. Чуть переусердствовав с количеством пламени, Кёя вкачал в неё больше нужного, и хрупкое устройство брызнуло осколками в его ладони. Ёж Облака вырвался наружу и тут же разделился натрое. Словно губка, мгновенно впитывающая воду, все трое животных, казалось, впитывали воздух, вращаясь и вырастая прямо на глазах. Завернутые клубком, они устремились аккурат на стену, а снеся её, рванули в комнату. Не ожидавшие столь мощной атаки, засевшие в засаде, Анго даже не успели отскочить: шипастая, непреодолимая волна смела их прочь вместе со второй, дальней, стеной. Выкатившись уже в коридор, ёжики хаотично заметались из стороны в сторону, заверещали, а потом с тихим хлопком развеялись пламенем. Путь был расчищен.

— Здесь делать нечего, — обведя равнодушным взглядом поверженных противников, Хроме перешагнула обломки стены. — Должно быть, Бьянки-сан и Ламбо держат где-то в глубине дома. Или на верхних этажах.

Оказавшись в потрёпанном взбесившимися ежами коридоре, Кёя с Хроме уже выбрали наугад направление, когда Хроме резко остановилась.

— Что случилось? — покосившись на неё, спросил Кёя.

— Мне показалось… — Хроме с шумом втянула носом воздух.

Помимо легко уловимой гари и чесночной терпкости пыли ноздри щекотал ещё один запах: сладковатый, с нотками пряной горечи. Такой можно почувствовать, если склониться над заплесневелой тканью.

— По-моему, Бьянки-сан где-то рядом, — неуверенно огляделась Хроме.

Но когда соседнюю дверь вздуло пузырями и начало разъедать, а полотно покрылось мелкими отверстиями, стало ясно: Хроме не ошиблась. Вскоре под напором пинка дверь распахнулась, и, опустив ногу на пол, на пороге возникла Бьянки. Увидев Кёю с Хроме, она замерла, а её лицо тут же посмурнело.

— Мне очень жаль, — опустив взгляд, произнесла она. — Анго взяли нас в плен. Почти при въезде в Савону. Так попасться… Глупо… — она удручённо тряхнула головой.

— Что ты здесь делаешь? А где Ламбо? — опешила Хроме.

— Я сбежала, когда началась суматоха из-за вашего вторжения. Ламбо всё ещё у них.

Хроме напряглась. Если Ламбо до сих пор удерживал враг, трудно представить, как повернётся случай. Очевидно, что первое предупреждение оказалось блефом, но едва ли Анго станут блефовать дважды. Райль может как продолжить держать Ламбо в заложниках, так и совершить то самое, непоправимое. В назидание.

— Где его держат? — подал голос Кёя.

Но ответить Бьянки не успела. Под потолком, из динамиков — вездесущих, напиханных в каждую комнату, точно пломбы в дырявые зубы, — загудел уже знакомый хрипловатый голос.

— Оказывается, Вонгола плохо понимает слова. Наверное, ничего удивительного в этом нет. В нынешнем поколении почти не осталось итальянской крови — сплошь вонючая японская, — голос зарычал, прокатившись по диффузорам вибрирующей волной. — Но мне плевать на ограниченность вашего лексикона. Если не понимаете мою речь — послушайте его. Говори.

Колонки отозвались шипением, точно кто-то переставлял микрофон. А после затравленный голос Ламбо наполнил коридоры.

— Э-э-э… Что именно говорить?.. — испуганные интонации становились то громче, то тише, как будто Ламбо крутил головой.

— Скажи своим друзьям, что, если они сейчас же не сложат оружие и не сдадутся, я тебя прикончу прямо здесь! — прикрикнул на него Райль.

— Я… не могу этого сказать, — Ламбо всхлипнул. — Если они сдадутся, то…

Его сбивчивая речь резко прервалась, сменившись сжатым, выдохнутым прямо в микрофон, стоном. Без сомнений, его ударили либо в живот, либо по лицу. Стон затих, и какое-то время из динамиков шипело тяжёлое дыхание Ламбо. Громкое, доносившееся буквально со всех сторон, оно натягивало нервы Бьянки, сжимало губы Хроме, хмурило брови Кёи. Казалось, Ламбо избивали прямо здесь, у них перед носом, но невидимо и потому неуловимо. Бьянки стиснула кулаки: вина перед оставленным в беде товарищем сейчас с особой силой зажглась в ней, и Бьянки жаждала мести. А Хроме только и хотелось, что протянуть руку и вытащить Ламбо из этого кошмара. Если бы она знала, куда тянуть, она бы не медлила.

— Ладно, от пацана мало толку, даром что Хранитель, — наконец заговорил Райль. — Да и мне опять надоел этот разговор с самим собой. Я ведь даже не знаю, слушаете ли вы меня сейчас или бежите, поджав хвост. Многие камеры в доме повреждены, и я признаюсь честно: сейчас вы в моём слепом пятне. Но, так или иначе, эти игры пора заканчивать, — из колонок вновь раздался громкий стон Ламбо. — Этот сопляк мне даром не дался. Через пять минут я прострелю ему башку, если к тому времени все вы не будете стоять передо мной на коленях. Если он будет меня раздражать — я прикончу его раньше. Так что в ваших интересах поспешить. Я жду вас на четвёртом этаже. Время пошло, ничтожества.

По ушам стукнул негромкий хлопок, и аудио-передача закончилась.

— Нужно спешить. Времени мало, — шагнула вперёд Бьянки. — Если не явимся к ним, они убьют Ламбо.

— Они его убьют в любом случае, — поправив сползший галстук-перевязку, холодно произнёс Кёя. — Вонгола слишком больно наступила им на хвост.

— И что ты хочешь сказать? — взвилась Бьянки. — Где Кёкуё? Нужно скоординировать с ними действия.

— Не с кем координировать. Они ушли, — мрачно откликнулась Хроме.

Бьянки опешила. Ушли? Значит, штурмующих особняк Анго осталось всего трое? Трое против целой семьи?

— Хватит болтать, — оборвал её невысказанные слова Кёя. — Вы обе, покиньте особняк. Анго всё ещё много здесь. А я пойду, навещу Райля Барбаросса.

— В одиночку? — дёрнулась Хроме, едва не схватив Кёю за край рукава.

— Тебе, что, — Кёя с недовольством покосился на неё, — нужно особое напутствие?

— Идти в одиночку туда бессмысленно и слишком опасно, — Хроме упрямо тряхнула головой.

Её левый глаз буквально давил протестом, но Кёя даже не реагировал. Вместо этого он отвернулся и искренне усмехнулся себе под нос.

— Не задерживай меня. То травоядное сдохнет, если ему не помочь.

И больше не произнеся ни слова, Кёя зашагал прочь. А Хроме, провожая его взмокшую, но ровную спину ошалелым взглядом, не могла поверить в то, что только что услышала. Он шёл спасать Ламбо? Кёя? По собственной воле шёл спасать Ламбо, рискуя собственной жизнью? Он ведь никогда не проявлял мягкость к товарищам, а если и выручал их, то только потому, что ему было по пути. Он всегда руководствовался своими, одному ему ведомыми мотивами и почти никогда не замечал интересы других. Только свои собственные. С недавних пор небольшое исключение составляла она, Хроме, но Ламбо не был ею. Ламбо не был Хроме. Он вообще не имел к Кёе никакого отношения, да ещё и зачастую раздражал. Слабый, неадекватный, рыдающий при каждой неудаче подросток — от такого Кёя скорее презрительно отвернулся бы. Но сейчас… Сейчас Кёя вёл себя иначе. И это его нечаемое великодушие, эта мягкость сжимали сердце Хроме до мурашек под кожей, до трогательного щипания в глазу, до странного волнения где-то глубоко внутри.

«Он изменился», — обессилено выдохнула Хроме.

Изменился. А она была не права, когда обвиняла его в эгоизме. Что-то произошло с Кёей за тот год, что они не виделись. Он остался по-прежнему своевольным, грубым и эгоцентричным, но как будто стал мягче. Это странное открытие до сих пор отдавалось у Хроме в груди, но вместе с ним пришло и другое осознание. Несмотря на всю ершистость, Кёя не хочет быть один. Может, хотел раньше. Сейчас — нет. Он хочет, чтобы она была рядом — он сам говорил это. А ещё он не хочет тратить время на товарищей, и именно поэтому он защитит их — лишь бы те были в порядке и не доставляли хлопот. Но в одиночку такая самонадеянная защита — неподъёмный груз. Пусть и для сильнейшего Хранителя Вонголы.

Кёя остановился, когда услышал позади стук каблуков.

— Барбаросса сказал явиться всем нам, — встав рядом и не глядя на Кёю, невозмутимо произнесла Хроме.

— Отказывать в просьбе невежливо для Вонголы, — остановившаяся по другое плечо Бьянки улыбнулась.

— К тому же, — Хроме сверкнула своим ярким фиалковым глазом, — план был — не убивать босса Анго, а ты, если увлечёшься, запросто можешь не сдержаться. Так что кому-то нужно присмотреть за тобой. И я это сделаю.

— Вот как? — взгляд Кёи зажёгся угольками интереса. — Но имей в виду: больше идти на попятную я тебе не позволю.

— Хорошо.

А потом коридор зазвенел под топотом трёх пар ног.