Кто-то, кто не был Ланой, вел их в темноту ночи. В ту самую темноту, в которую Дух земли не советовал ходить без сопровождения того, кто мог бы защитить их. И в данной ситуации среди них не было этого “кого-то”. Но Лана-не-Лана выглядела уверенной в своих действиях.

У Шина, тем не менее, имелся целый ворох вопросов к ней:

– Как ты назвала меня только что?

– Юным Хотхильдом?

– Это… я окончательно перестаю что-то понимать. Куда мы идем и зачем? И что это за прозвище такое?

– Это не прозвище. Это фамилия. Твоей матери.

– У моей матери не такая фамилия…

– Да. Я знаю. Мелисса Анвин. Но я не о ней. Я про Тилис. Твою настоящую мать, – Лана задумалась. – Так вообще можно говорить?

– Что значит “настоящую”?..

– Ну, биологическую, наверное, так звучит правильнее. Которая тебя родила и вот это всё.

– Так, – Шин запутался. – Становится только хуже. С чего ты это всё взяла и… куда мы идем, в конце концов?

– Мы идем делать то, что сможешь сделать только ты – убивать монстров. Оружие у тебя есть, знания получишь как-нибудь в процессе. Времени на долгую подготовку у нас нет – город едва стоит, а ведь людям ещё жить здесь, подумай о них. Насчет всего остального, что ж, история очень длинная… Дам тебе основную информацию, возможно, одной её тебе хватит, чтобы разочароваться.

– И почему я должен это сделать?

– Потому что, – Лана вздохнула, посмотрела на Шина расстроенным взглядом, – ты это сделаешь. Для начала, моё имя Лерайе, если тебе это о чем-то говорит.

– Дух земли упоминал это имя, – ответила Ванда вместо Шина. Сам он кивнул, но не мог называть её другим именем, хотя больше не воспринимал как того же человека.

– Оу, – удивилась Лана, – и что он говорил обо мне?

– Что у тебя нужно забрать меч, – сказал Шин.

– Как просто. Меч я тебе отдала, теперь он может радоваться.

– Ты знакома с ним? – спросил Шин и сразу же исправился. – Понятное дело, что знакома. Когда это произошло? Когда ты успела с ним познакомиться?

– По правде говоря, раз эту часть мне и нужно тебе поведать, то… да, с ними я знакома довольно давно. Под “довольно давно” я имею ввиду действительно давно, я знала Тилис ещё когда у неё даже не было планов на детей.

Если бы Шин хотел понять, что Лана (Лерайе?) имела ввиду, то ему стоило задать ей ещё очень много вопросов, однако пока его волновало только одно:

– Почему я должен тебе верить?

– А почему ты думаешь, что я вру? – удивилась она.

– Ты несколько дней спокойно гуляла по городу, заполненному монстрами, при том, что сама же и сказала, что убить их у тебя не выйдет, но при этом они никак тебе не навредили, – Шин загнул первый палец и продолжил загибать дальше. – Ты знаешь какие-то вещи, связанные с Духами, и, по твоим же словам, давно с ними знакома. Называешь меня фамилией некоего человека, о существовании которого я даже не знаю, при этом считая её моей матерью. Отобрала у меня меч в самом начале, словно всё прекрасно знала, так почему у меня не должно возникнуть подозрений, что часть проблем связана с тобой?

Лана хмыкнула задумчиво:

– Да, звучит логично. Но смотри, – она ткнула на часы на руке Шина. – Знаешь, что это?

– Какое это имеет отношение к вопросу?

– — Твои родители, ну, те, которые тебя вырастили, дали тебе это, так? — Лана сделала паузу и дождалась, пока Шин кивнул. — При том, что они… ладно, проясним, я знаю, что по правилам транслитератор можно получить только в специальной комиссии, но у тебя он был сразу и никто даже не задавал вопросов.

Мысль «какого черта она знает?» вспыхнула в голове Шина красной лампочкой.

— Трансли… что?

– Транслитератор, – повторила Лана. – В принципе, я не удивлена, что ты не знаешь, я бы тоже принимала их как данность, если бы мои не ломались постоянно. Никогда не задавался вопросом: каким образом тысячи людей с разных концов вселенной, выросшие в разных культурах и говорящие на разных языках, могут так легко друг друга понимать? Технологии, конечно же, технологии на границе с магией, что были созданы псиониками. Вряд ли кто-то кроме них знает, как именно это все работает, так что если ты вдруг захочешь спросить, я тебе не отвечу.

– Так, ладно, – Шин путался все больше и больше, мыслей в голове было настолько много, что выбрать, какой из них больше всего удивляться он просто не успевал. – В этой штуке есть… незаметный мгновенный переводчик?

Лана кивнула. Параллельно они продолжали двигаться по темноте ночи, в которой ничего не происходило.

– И тот факт, что мне его дали родители, а не комиссия, должно мне сказать… что?

– Что они получили эти часы от кого-то, кто не связан с местными жителями. Кто попал туда нелегально или в спешке. По правде говоря, это был твой отец. Он как раз таки местный и покинул…– Шин оглянулся на Ванду, коротко, неосознанно, но Лана, заметив, не использовала название, – планету некоторое время назад. То, что часы выглядели как те, которые выдаются комиссией, и не вызвало ни у кого подозрений.

Впрочем, название какой-то одной мелкой планетки из глубинки космоса вряд ли сказало бы Ванде что-то, и Шин просто был параноиком без повода.

– И зачем ему это было нужно? – спросил он.

Лана потянулась к руке Шина, и когда он не решился ей её протягивать, она скорчила недовольное лицо:

– Да ладно, я тебе ничего не сделаю.

Шин не был в этом уверен, но часы на запястье всё же к ней придвинул. Лана, проведя некоторые манипуляции, заставила экран с цифрами замигать, а затем из него выбрались, словно выплыли на поверхность, полупрозрачные слои-проекции, встали перпендикулярно экрану и медленно вращались в кольце друг за другом, периодически исчезая под экраном. Затем Лана махнула Ванде, которая молча слушала их всё это время, и провела несколько манипуляций с её часами тоже. В кольцевом списке у Ванды располагалось всего шесть слоев. В то время как слои часов Шина сливались друг с другом и посчитать их было довольно трудно.

– Транслитератор справляется с разговорной речью, потому что использует мысли и образы собеседника, я, опять же, не псионик, так что не могу сказать, как это работает точно, но для того, чтобы научить его читать тексты, он должен иметь в себе данные о языке, иначе надписи будут просто непонятными символами. Эгиаснкий как базовый язык загружен по умолчанию, как и какие-то распространенные языки непосредственно на самой планете. Как видишь, для часов “начинающего путешественника” в них слишком много информации, так что они принадлежали кому-то, кому приходилось часто и много работать с литературой разных культур. Твой отец как раз таки был одним из работников научно-исследовательского центра Эгиоса. Его звали Бертрам Анвин, – на этих словах Лана мотнула вращающееся кольцо снова, оно закрутилось, а затем исчезло, однако на его месте появилось другое, состоящее всего из двух слоев. – А это его данные, как первого пользователя. И твои, как второго. Конечно, мы с тобой ничего сейчас из этого блока не получим, но тут записано всё то, что обрабатывал транслитератор в работе с предыдущим владельцем. Возможно, обладая достаточными знаниями и аппаратурой, можно получить эти данные. Но, опять же, тут нужен псионик. Всё это говорит о том, что часы принадлежали другому человеку и перед передачей их тебе старая информация не была удалена с них, что исключает работу комиссии. Так, возвращаясь к твоему вопросу, зачем он это сделал? Кто знает. Может быть, это просто случилось само собой. Бертрам Анвин погиб, к сожалению, пытаясь тебя защитить. И… – вдалеке послышался рык, – это уже другая часть разговора.

Шин, однако, так не думал:

– Это все ничего не доказывает.

Рык больше не повторялся и, наверное, у них было время на какую-то часть другого разговора. Лана оглянулась по сторонам, всмотрелась вдаль, откуда шел звук, Шин тоже туда посмотрел. Ванда схватилась за меч, готовясь вытащить его в случае чего.

– Так и есть, – сказала Лана, продолжая смотреть в сторону. – На них есть гравировка, видел?

Шин кивнул. Затем Лана потянулась к ремешку часов и без препятствий со стороны Шина сняла часы с его запястья.

– Посмотри, – сказала она Ванде.

Ванда прищурилась, всматриваясь.

– Это что-то должно значить? Похоже… на цветок? С.. глазами?

Шин присмотрелся, надпись действительно шла довольно необычном образом, замыкаясь в кольцо, и если не думать о тексте, она напоминала листья с точками.

– Знаешь, что здесь написано? – спросила Лана на этот раз у Шина.

– Мир внутри, сила за пределами.

Лана кивнула.

– На этом языке говорят на родине Тилис, по ёе словам место скрытое, так что их язык не так просто достать. Она научила Бертрама ему сама. И они записали его в транслитератор. И сделали гравировку на своих часах. На моих часах гравировки нет, но язык записан. И я могу его понимать. И… кое-что ещё.

На этот раз Лана нажала на кнопку сбоку и экран часов потух, затем она начала говорить что-то с вопросительном интонацией и при этом улыбалась. Через какое-то время её попыток Шин смог разобрать:

– А и-итот язык знаи-и-шь? – спросила Лана, добавляя больше растянутых звуков туда, где Шин не привык их слышать.

– Что это за тест? – спросил он

– О, знаишь? – повторила Лана, и “е” в середине слова ещё более отчетливо прозвучала как “и” из-за того, что она ставила на него ударение, что основательно резало по ушам.

– Вроде того. Но звучит немного непривычно.

Лана снова нажала на кнопку и часы загорелись. Время на них не изменилось.

– Это эгианский. Возможно, другой диалект. По какой-то причине твой родной язык эгианский, и это вызывает так много вопросов.

– Это странно?

– Не настолько, чтобы сильно об этом задумываться. Просто забавный факт: место, которое не желает вступать в союзы с Эгиосом и строить станцию, говорит на языке этого самого Эгиоса.

Рычание вдалеке раздалось снова, на этот раз чуть ближе.

– Поговорим об этом позже, – кивнула Лана сама себе. – Пора делать дела.

Дела, которые следовало делать, оказались сложнее, чем Шин предполагал. Камнеед был один, выглядел, как и раньше, но умирать не собирался. Ни при каких условиях. Никакие части тела от него не отваливались, меч через кости не проходил, а зубастая пасть с зияющей чернотой глотки только открывалась и закрывалась настолько близко к Шину, насколько он никогда не оказывался к ним до этого, даже будучи не полностью в себе.

Лана пнула очередного монстра в бок, отталкивая в сторону. Тот пошатнулся, переставил лапы в попытке вернуть равновесие. Шин замахнулся на него снова. И ничего не произошло. Опять. Монстр оскалился и мотнул поврежденной головой, капли жидкости, собравшиеся в его ране, разметались по сторонам. Шин ощутил холод от попавших на его кожу капель, но не более того. Чем бы ни были заполнены монстры, оно не представляло опасности. В сравнении с зубами и когтями на длинных лапах.

– Это не работает, – крикнул Шин Лане.

– Конечно, не работает. Ты же не знаешь, как это должно работать. А уж мы-то тем более не знаем.

– И что ты от меня хочешь тогда?!

Лана пнула монстра снова, словно просто игралась с ним, как с домашним животным, он поменял точку опоры, развернувшись к ней полубоком, махнул лапой с длинными и острыми когтями в сторону Ланы. Но не достал. Та вовремя отпрыгнула, словно только ждала от него подобных действий.

– Придумай что-нибудь! – крикнула она, уходя из-под когтей и зубов, что получалось у неё на удивление ловко, словно она видела каждое движение монстра заранее.

Шин понятия не имел, что должен был придумать, учитывая, что Берсерк не особо задумывался над тем, как и почему он кого-то убивает, просто делал то, что ему делать нравилось. Монстры мешали – он их уничтожал. Люди развлекали – он с ними играл. Что из всего этого можно было вынести, Шин не имел ни малейшего представления, потому отчаянно спросил:

– Например?

Лана продолжала удачно отвлекать монстра, но это начинало слишком затягиваться. Удачно с другой стороны к камнееду подлетела Ванда, на её левом плече под импровизированной повязкой проступала кровь, – последствия неудачной атаки – а от белой футболки осталась только половина. Она воткнула меч в бочину монстра, тот взвыл и перевел свое внимание на неё. Меч торчал внутри него, словно иголка в игольнице.

– С возвращением! – крикнула Лана радостно.

Ванда молча кинулась в сторону, монстр попытался прыгнуть за ней, Шин всё без какого-либо понимания провернул тоже самое, что сделала только что Ванда, только оружие не отпустил, и прозрачно-зеленая жидкость закапала на дорогу. Монстр медленно обернулся, и, быть может, будь у него более выразительный взгляд, он был посмотрел с выражением “Серьезно, ты снова пытаешься мне что-то сделать?”. Шин придумывал монстру воображаемые реплики, потому что ни он, ни Лана (за Ванду Шин говорить не мог, всё же она уже получила боевое ранение) не ощущали ситуацию как опасную. Всё казалось таким простым и ребяческим. Монстр с несколькими рядами острейших зубов, перед глазами которого Лана то и дело зажигала вспышки, чтобы дезориентировать его, казался какой-то игрушкой. Глаза его также относительно быстро восстанавливались, даже быстрее, чем остальные части тела. К тому же, он ориентировался хорошо и с помощью других методов, так что вариант с лишением его зрения они уже испытали. Вышло не так удачно – Ванде пришлось перематывать руку частью футболки из-за резкого непредсказуемого выпада дезориентированного монстра. На этот раз прошло лучше, слаженнее, никто не пострадал; однако настолько же безуспешно.

– Это бесполезно, – крикнул Шин Лане. – Мы не знаем, что они такое, чтобы хотя бы предположить, как их убивать.

– Именно, – крикнула в ответ Лана, когтистая лапа снова обратила на себя её внимание, и Шину пришлось отвлекать монстра, чтобы Лана смогла договорить. – Но это было известно тому другому.

– Но не мне, – ответил Шин, ощущая раздражение при упоминании Берсерка. Он мог почти спокойно думать о нем, но мысли казались нереальными, пока кто-то не произносил их вслух.

– Он же просто разрубил их, – сказала Ванда в стороне, она выдернула свой меч из туши, когда Шин отвлекал его, чтобы перевести внимание на себя, – без каких-либо особенных подходов.

Так они играли с несчастным камнеедом, размахивая перед ним своими сочными тушками, хотя и не до конца понимали, насколько ему интересно их в действительности сожрать. Если, исходя из названия, они предпочитали камни, то зачем им вообще были люди? Или это просто одно из тех нелепых названий, которые не имеют с реальностью ничего общего? Камнеед так и дергался из стороны в сторону, постоянно сбиваемый со своей исходной цели. С мечом Шин ощущал себя иначе, чем без него. По крайней мере, возможность защититься была хотя бы минимальная. Рефлексия по поводу событий, которые привели к появлению Берсерка как-то отошла на второй план, едва успев начаться, так что теперь существовали только монстр, которого нужно убить, и монстр, которого нужно понять.

Оба варианта казались невозможными.

– Подумай, что нам известно? Эй, а ну не трожь! – крикнула Лана, поджигая бочину монстру в который раз. Огня они не боялись, но яркая неожиданная вспышка заставила его отшатнуться от Ванды в сторону. В тот же момент Ванда подскочила к Шину с горящими идей глазами:

– У тебя ведь воздух, так? – спросила она, Шин кивнул. – Попробуем его заморозить?

– Каким образом?

– Понятия не имею, – ответила Ванда, пока Лана развлекала монстра своим файершоу. – И этого не хватит надолго. Но можно попробовать. Вода плюс холодный ветер, может что-то выйти.

– Ты могла бы сделать это и сама, – вмешалась Лана. – Лия же может.

– Если бы могла, сразу бы сделала, – огрызнулась Ванда. Лана только пожала плечами, как ни в чем не бывало возвращаясь к монстру.

– Тебе помощь не нужна? – спросил Шин, оглянувшись на скачущую в стороне Лану.

– Не, – ответила Лана почти так же беспечно, как раньше. – Всё под контролем. Решайте проблему.

– Я могу собрать правильную структуру воды, но не понизить её температуру. Тут моих умений недостаточно, – сказала Ванда. – В этом мы могли бы попробовать совместить усилия.

– Как-будто я умею контролировать температуру, – ответил Шин. Это напомнило ему, что Ванда ведь находилась в списке тех, кого называли гениями где-то там вначале, когда это имело смысл. Так что вопрос, по какой причине Ванда с её уровнем умений считала, что Шин мог бы справиться лучше… был весьма актуален.

– К тому же, – продолжил он, – лёд не успеет замерзнуть, если он так быстро двигается.

– Обычный лед, да. Но всё зависит от структуры молекул в нем. Так что мы можем сделать не обычный лед.

– Это же магия, Шин, – снова напомнила о себе Лана. – Пока будешь пытаться понять, почему и как, успеешь состариться. Оставь эту работу профессионалам.

В этом было что-то неправильное. Да, магия работала так, как она работала, и да, конечно же, не всё в ней можно было разложить по полочкам. Как и в случае с камнеедами, которые являлись своего рода магией, которая следовала каким-то своим нормам и правилам, но эти нормы как раз-таки им и нужно было знать, чтобы устранить эту угрозу. Потому они не могли просто “оставить все профессионалам”.

– Ах да, – вклинился голос Ланы в рассуждения Шина, она вытащила какой-то лист из кармана, стараясь не отвлекаться от монстра слишком сильно, Ванда нырнула в её сторону без вопросов, и сам Шин следом тоже, пытаясь отвлечь монстра на себя. Со стороны Ланы загорелся огонь, прямо на земле, без каких-либо источников, словно по линии горючего вещества он распространялся в виде круга, а затем еще одного круга и неровных линии внутри, которые собирались в виде спирали к центру. Рисунок распространялся мгновенно, а камнеед, под которым возникли горящие полосы, попытался броситься в сторону, но не смог покинуть пределы рисунка.

– Это что такое? – спросила Ванда.

– Ловушка для духов, – ответила Лана, протягивая им лист. – Дух огня великодушно нарисовал её для меня, на случай если я “продолжу геройствовать”.

– Конечно же, – кивнул Шин саркастично, бросив взгляд на полусгоревший листок.

– Как они могут быть духами, если сожрали город как вполне материальные? – удивилась Ванда, проигнорировав рисунок на бумажке вовсе.

– Ну, у Совета духи тоже вполне материальные, но для этого им требуются связанные с ними люди, – ответила Лана. – Вопрос в том, почему на этих работает ловушка, если они материальны. Может быть… кто-то из демонов вполне мог приложить руки к их созданию. Помните големов, которыми забит стадион?

Шин с Вандой кивнули, Лана ещё раз посмотрела на горящую печать и монстра в ней, который не мог никуда деться.

– Их создает демон на Эгиосе, его зовут Малфас. Он, конечно, весьма специфичный… но вполне адекватный. Если он может создавать материальных существ, то, вероятно, существует возможность того, что кто-то научился создавать что-то между? Камнееды материальны, их можно повредить, они следуют плану, в чем похожи на големов, но…

– Ты была на Эгиосе?! – пораженно воскликнула Ванда, прерывая Лану, та обернулась недовольная, и её лицо скривилось, словно от нежелательных воспоминаний.

– Приходилось, но это не имеет отношения к вопросу.

– Да, но… Туда ведь не попасть без приглашения, – продолжала Ванда.

– Это так, но пригласили не меня, а Тилис. Я просто пошла с ней, – ответила Лана явно нехотя, переводя взгляд с Ванды на Шина. Тот не был уверен, стоило ли верить этой истории, однако гравировка на часах и всё остальное явно возникли не просто так, даже если он думал, что это всего лишь сентиментальность его матери, когда она отдавала ему часы, называя их своими, сохраненными когда-то давно в знак памяти о старой дружбе. Шин пытался вспомнить, спрашивал ли её об этой истории, о значении гравировки, знала ли она, что написано на часах, но не мог восстановить в памяти ничего отвечающего на вопросы. Теперь он и вовсе не знал, кому верить. Примирившись с концепцией того, что ничего не понимает, и полагая, что у них вновь появилось время, Шин спросил:

– Зачем её туда пригласили?

– На это у меня нет ответа. Духи хотели, чтобы Тилис приняла участие в Битве. Они даже пытались подготовить её к этому. Но я не знаю, почему нужна была конкретно она.

Отчасти Шин считал, что Лана могла врать. Ведь, если она всё это время была кем-то другим, то кем она была до того, как попасть на Ситту? Она представилась, познакомилась заново, но Шин продолжал называть ей Ланой, потому что другое имя ничего не сказало ему, не звучало знакомо, никто не упоминал о нем (разве что Дух земли всего несколько часов назад), оно не стало триггером открытия воспоминаний, которые были запрятаны где-то под слоем забвения. Вероятно, у Шина и не было никаких таких воспоминаний, ведь он провел всю жизнь в глубоком космическом захолустье, где не происходило ничего. И потому Лана, которая точно провела последние недели более продуктивно, чем прошла вся жизнь Шина вместе взятая, точно могла знать куда больше, чем рассказывала, хотя у неё могли быть причины для того, чтобы хранить свои тайны подальше от всех.

– Ладно, – ответил Шин после небольшой паузы. – Сейчас не время для этого. Нужно решить другую проблему. Ты сказала, что они похожи на големов, и их мог создать демон, но при этом они духи, так?

– Да, – кивнула Лана. – Они не боятся огня, но их можно временно заморозить, а также нанести им механические травмы, которые, правда, весьма быстро затягиваются. Но големы не умеет регенерировать, и убить их не должно быть так трудно. И их нельзя поймать ловушкой для духов, но монстров этих можно, хотя при этом они полностью материальны и, наверное, ощущают боль?

– А еще от них не остается трупов, – сказала Ванда и, поймав удивленные взгляды, добавила. – Аспид сказала, что после смерти они какие-то время лежат, а потом исчезают.

– Аспид тогда помогла тебе? – спросила Лана. – После нападения?

Ванда кивнула:

– Да. Она же отдала мне меч, который я потеряла в тот вечер. Сказала, что они были там со мной какое-то время прежде чем доставить в медцентр, и видели как исчезают трупы.

– Там был Дух, – сказал Шин. – Он мог бы как-то повлиять на их исчезновение.

– Если убить их нельзя, то можно ли уничтожить труп уже после смерти? – спросила Лана.

– А я знаю?! – разозлился Шин.

– Возможно, подсознательно ты как раз знаешь. Но эти знания никак не хотят проникнуть в твое сознание. И нам нужно этому процессу помочь и как-то его ускорить.

Даже с новыми данными они снова оказывались в тупике. Монстр никуда не мог деться, удерживаемый Ланой (Какого черта она вспомнила о ловушке так поздно, подумал Шин, – Ванда могла бы не получить травм, если бы ловушка была использована раньше!), а также не мог им больше навредить. На небе светились звезды, и здесь, на Линегриме, в Ситте, их было намного больше, чем Шин привык видеть, особенно сейчас, когда город был пуст и не освещен.

Всё это, однако, не имело смысла, ведь задача состояла в том, чтобы убить монстров, разрушивших город, однако те совершенно не хотели умирать. Шин попробовал потыкать монстра мечом, стоя близко к печати. От огня шел жар, и находиться рядом было не самым приятным опытом, казалось, что сталь оружия тоже расплавится в этом пламени, однако мечу было совершенно всё равно. И просто удивительно, насколько способной в этом отношении была Лана. Хотя, она ведь прожила в этом мире довольного много, если верить её словам о… матери, то с тех пор лет двадцать прошло точно. Подобная конструкция в голове Шина укладывалась с трудом, но он уже был знаком с Фимой, смущенно рассказывающей о том, сколько живут люди на её планете, так что… Шин, конечно же, им завидовал, но подобные мысли держал при себе. Чему можно научиться делать за двадцать лет – уму непостижимо. И при этом Лана выглядела немногим старше Шина, если не младше. Хотя в этом конкретном случае внешний вид вообще не имел никакого значения.

Камнеед никак не отреагировал на попытки нашинковать его на барбекю, только завыл, задергался внутри ловушки и продолжил восстанавливать свою кожу и, вероятно, какие-то внутренности в местах порезов, он был материален, был духом, возможно, был создан демоном. Шин пытался понять, что могло объединять все эти вещи в одну, что связывало их. Он вспомнил Эрна, волка Доры, что тоже был духом и мог быть материальным, Шин отчетливо помнил его зубы на своей лодыжке, однако тот мог лишь переходить из облика в облик и при этом был связан с Дорой. И совершенно точно был один. В то время как камнеедов было… больше, и они не становились прозрачными, когда нуждались в том, чтобы спасти свою шкуру. Значит, в них было больше от големов, чем от Эрна. Однако големы, как сказала Лана, не обладают способностью к регенерации и вряд ли требуют так много условий, чтобы умереть. При этом важным фактором оставался меч, который пыталась использовать Лана, но у которой ничего не вышло, так что дело, вероятно, было не в самом мече. Шин попытался посмотреть на ситуацию иначе. Он не знал, что могло бы связывать духов, големов, демона-создателя, а также меч воедино. Он решил искать то, что отличало его и Берсерка от остальных, кто пытался использовать меч.

Ответ приходил в голову лишь один – иллюзии.

Что бы это не значило.