Новый день в Хогвартсе начался с того, что все были в просто дичайшей панике — на стене около Большого зала большими красными буквами, больше похожими на застывшую кровь, были написаны следующие слова: «Тайная комната снова открыта! Трепещите, враги наследника». Вокруг надписи постоянно крутились ученики, а профессора искали жертву этого самого наследника.

На завтраке все были взволнованными, и даже Дамблдор, которых пришёл успокоить учеников, оказался напуганным. Именно так, самый сильный волшебник в школе вёл себя так, будто вот-вот начнётся Армагеддон. И, что мне больше всего не нравилось, так это то, что он время от времени бросал на меня испытующие взгляды. Наверное, он наивно считал, что это я каким-то образом связан с тем, что наследник наконец вышел на волю. В то, что наследником был Том, я не сомневался ни секунды, Дамблдор, по-видимому, тоже.

Даже Поттер вместе с братцем и Грейнджер вертелись за столом, как заведённые, да, их задницы чуяли новые приключения. А я был этому совсем не рад. Том начнёт нападать на всех, кто ему хоть немного не понравится. Даже на чистокровных, которые будут сметь оказывать ему неповиновение. Но это в будущем. Пока же он будет травить маглорождённых, зарабатывая таким образом «очки» от тех, кто являлся поборником чистой крови. Меня участь жертвы не затрагивала, но семейный статус «предателей крови» делал всё не настолько радужным.

На уроки все ученики пошли под строгим конвоем преподавателей. От кабинета к кабинету мы ходили также под наблюдением старших учеников, которые по какому-то стечению обстоятельств, как один были чистокровными. После нас всех отправили на обед, где мы узнали, что жертвой наследника стал маглорождённый из Хаффлпаффа Тревис Чеймен, учащийся на втором курсе. Мальчика нашли в виде каменной статуи, и Дамблдор со скорбным видом сказал что-то о том, что спасти его уже не получится. Известие об этом заставило учеников впасть в подобие чего-то похожего на шок, а после на всё нарастающую панику. Только чистокровные выглядели не настолько напуганными, как все остальные: для них опасности не было.

В гостиные мы пришли с учителями, где нас заперли, чтобы мы не могли выйти. Там мы с Кальвией и нашими соседками ушли в спальню, и начали бурное обсуждение того, что произошло. Очень быстро мы решили, что дело дрянь. Девочки начали жаловаться на то, что их скорее всего упекут куда-то в другое магическое учебное заведение, например, в Шармбаттон, или что ещё хуже — Дурмстранг. По словам Корнелии, там им была отведена роль подружек для мальчиков, идеальных боевых подруг. Для неё Дурмстранг казался верхом неуважения, ведь она в Британии уже давно привыкла, что ведьмы и колдуны учатся на одном уровне, с равными возможностями.

Кальвия поддержала девочек, расписав все неприятные моменты учёбы в Дурмстранге, как нечто совершенно ужасное. Там все девицы учились на одном факультете, и были обучены, преимущественно, тому, что должна знать хорошая жена неплохого мага. Конечно, там девочек обучали и боевой магии, но это было несколько поверхностно, если сравнить учебную программу девочек и мальчиков. Кальвия также заметила, что отец изначально хотел отправить её именно туда, но позже она, узнав всё её интересующее по Дурмстрангу, упёрлась рогом. В итоге её отправили учиться в Хогвартс, чему она была несказанно рада.

Когда я спросил, чем же тогда им не понравился Шармбатон, то узнал, что там идёт упор на стихийную магию, что для некоторых учеников было проблематичным. Там учились по-настоящему мощные волшебники, у которых была предрасположенность к какой-либо из стихий. Обычно в магах преобладает какая-то одна стихия, но не все способны в себе взрастить умение управлять хотя бы одной. Случаи, когда у магов была предрасположенность к двум, трём, или даже четырём стихиям были нередкими, но и тут волшебники выбирали, что было им ближе с помощью специальных артефактов. Правда, им ничего не мешало параллельно изучать ещё и другую стихию, к которой была предрасположенность.

— Но у почти всех магов есть предрасположенность к магии стихий, просто мало кто её развивает, как я знаю, — я быстро вспоминал всё, что знаю о магии стихий, а также о тех, кто был обладателем этой магии. Первыми на ум приходили Дамблдор и Волдеморт, как два антипода, владеющие стихией воды и огня. То, что маг владел стихией воды ещё не значило, что он не сможет воспользоваться заклинаниями вроде Адского пламени, но это и значило, что таким магам совершенно недоступны особые, профильные знания адептов одной из стихий, ведь магия стихий завязана больше не на волшебных палочках, а на беспалочковой. Правда, с проводником, в виде непосредственной близости к воде и огню. Об этом я узнал от Билла, который рассказывал мне много чего, о чём я только мог спросить. Иногда он говорил о чём-то, что хотел сам донести ко мне, и я всегда внимательно слушал его.

— Да, но прикол именно в том, что мало кто эту магию хочет развивать, — Кальвия скрестила руки на груди, и, поднявшись с постели, прошла вдоль комнаты. — Маги слишком ленивы, они не хотят себя утруждать больше, чем нужно.

— Именно из-за этого стихийников так мало, да и вообще, по-настоящему сильных магов вроде Дамблдора, — в разговор вступила Эстер, лениво разлёгшаяся на кровати. — Да даже там, в Шармбатоне толком не обучают этой магии, потому что нет настоящих мастеров этого дела, прирождённых учителей. А те, кто всё же научился не одним только основам, не заинтересованы в преподавательской сфере. Они — учёные, — по Эстер было видно, что эта тема интересовала её очень сильно. Она была вообще человеком довольно мечтательным и идеалистичным, а также безумно, просто невозможно честным. Наверное, именно из таких вырастают настоящие благодетели мира. И, к сожалению, из таких, как она, появляются самые жестокие монстры, которых в очередной раз оттолкнули, макнули со всей щедростью в грязь, и сбили их со шпилей мечты.

— Но если бы была возможно перевестись, то вы бы выбрали Шармбатон?

— Да, я бы пошла именно туда. Да и у меня есть некоторая предрасположенность к этому виду магии, — Эстер проговорила это задумчиво, и немного печально. Я вдруг подумал о том, что такого человека, как она, несомненно нужно держать близко около себя. Вон, даже Сесилия Браун сейчас ушла к своей сестре, хотя большую часть времени общалась с Эстер и Корнелией. На мой взгляд, эта разбалованная девица плохо влияла на девочек, которые были довольно интересными личностями, как для своего возраста. Но они попадали под влияние других людей, которые были либо сильнее их по характеру, либо теми, кто вообще хотел с ними общаться. Думая об этом, во мне всё больше росла уверенность в том, что нужно их взять под свою опеку.

— У нас всех есть предрасположенность к этой магии, — тихо сказала Кальвия, остановившись около окна. — Но в Хогвартсе учиться безопаснее и в какой-то мере легче.

— Безопаснее?

— Конечно! Мы же живём под крылом Дамблдора, а около него крутятся всегда такие же могущественные личности, как и он. Он, если нужно, может найти для себя подмогу из сильных магов. Да даже те, кто у нас преподают, являются очень сильными волшебниками. Они — лучшие из лучших. В Шармбатоне такого нет, там находятся только преподаватели с чётким упором на какой-то вид магии. Как боевые маги — они из себя ничего не представляют, — Корнелия говорила мне то, что я мог бы осознать и сам. А ведь правда, всё было именно так. — Мои родители отправили меня в Хогвартс именно из-за этого. Им нравится, что я нахожусь, можно сказать, под крылом сильного светлого волшебника, и таких же талантливых и сильных преподавателей. Один Флитвик чего стоит! Он настоящий чемпион по дуэлингу. А МакГонагалл? Наша декан ученица Дамблдора, и я уверена, в боевой трансфигурации она такой же ас, как и в обычной. Да и не зациклена она на одной специальности, как маги из Европы. Также не стоит обходить вниманием Снейпа.

— Да, Снейп… Это что-то потрясающее, — поёжилась Эстер, но продолжила она говорить с загоревшимися глазами. — Я перечитала все его статьи по зельеварению! Думаю, если бы Фламель был ещё жив, то он бы взял его к себе в ученики. Но он и без Фламеля гениальный. И боевой маг из него тоже хороший, если судить по тому, что он был Упивающимся Смертью, — я вздрогнул, уставившись во все глаза на Эстер. Девчонка открылась мне с совершенно новой стороны. Много знает, и кто знает, насколько далеко пролегли её знания? — Остальные преподаватели тоже сильные волшебники. Синистра, Вектор и профессор Спраут тоже много стоят. И вообще, я более чем уверена, мадам Помфри — самый настоящий боевой медик, — я улыбнулся, а девочки рассмеялись. Хотя, с другой стороны, предположение Эстер вполне могло быть правдивым. Почему бы медиведьме не быть на одном уровне с другими преподавателями? Вполне могло быть, что всё было именно так. — А вот и не надо смеяться!

— Нет, ну что ты, мы не смеёмся, мы так… хихикаем! — прыснула Корнелия, раскрасневшись от смеха. Следом за ней рассмеялись мы все, находя в этой ситуации и своём разговоре что-то забавное.

Так за разговорами мы провели весь вечер, и все последующие тоже. С каждым разом атмосфера в замке становилась всё мрачнее, и в Большой зал теперь все входили в ожидании узнать, кто же умер следующим. Наследнику было тяжело искать себе жертв, но он целеустремлённо натравливал своего василиска на детей, которые хотели показать, насколько они бесстрашные.

Лица профессоров становились с каждым разом всё более угрюмыми, ведь за это время умереть уже успело десяток маглорождённых. Они стояли все, как один, в позах, выражающих животный ужас. Некоторые сталкивались взглядом с тварью внезапно, и их выражение лица было печально-удивлённым. Это мы все увидели тогда, когда профессора приняли решение выставить статуи учеников в Большом зале, в назидание тем, кто хотел погеройстовать. Они показали нам всем то, что могло случиться с каждым.

В один момент произошло событие, ужаснувшее ещё и чистокровных — наследник напал ещё и на чистокровного волшебника со Слизерина. После этого в Хогвартсе творилось что-то ужасающее, ведь до чистокровных дошло, что они не настолько защищены, как им хотелось думать. Том убивал всех без разбора, и главной его целью был Поттер, и… я. Да, я. Каким-то образом тогда я смог выжить, но, что теперь? Этот вопрос волновал меня с каждым разом всё сильнее, я всё время раздумывал над тем, как бы мне защититься от тёмной твари. Только какой из них, Волдеморта, или василиска? Или от двоих из них?

В Большом зале статуй становилось всё больше, пока ученики сами не взяли дело в свои руки: самые жёсткие из них принялись контролировать младших и несерьёзных.

В одно примечательное утро в Хогвартс приехала целая делегация из чистокровных магов, среди которых были волшебники из Совета попечителей, министерства и аврората. Они начали полномасштабную проверку помещений Хогвартса, и после этого смертей стало намного меньше. Их вообще почти не было. За две недели умер только один мальчуган из Рэйвенкло, и то, по совершенной случайности. Позже, все поняли, что это было не такой уж и случайность, монстр начал нападать на всех, кто вообще мог встретиться ему на пути. Он уже не скрывался настолько сильно, и многие из учеников уже знали, кого натравил на них наследник.

Даже я один раз краем взгляда успела заметить змея, когда сидел на уроке зельеварения. После этого преподаватели приняли решение, что ученики должны перейти вместе со своими вещами в башни Гриффиндора и Рэйвенкло, туда, где было меньше скрытых ходов, по которым мог перемещаться змей.

Для меня ещё в этой ситуации было удивительно то, как Министерство ещё не решило закрыть Хогвартс. Почему родители ещё не начали забирать своих детей? Почему ещё никто не забрал мёртвых детей, превратившихся в каменные статуи? Это было странным.

***

— Мисс Уизли, прошу, проследуйте со мной, — по окончанию урока трансфигурации МакГонагалл отпустила всех, кроме меня. Ученики теперь перемещались под присмотром тройки авроров. Каждый курс теперь охраняли тройки высококвалифицированных боевых магов, которые в случае чего могли дать отпор врагу. Даже магической твари, которая превращала в камень всех своим взглядом.

— Куда мы идём? — направление того, куда мы шли, я смутно догадывался, но мне нужно было подтверждение.

— В кабинет директора, мисс Уизли, — по дороге к нам присоединился ещё и Снейп, который обвёл меня мрачным взглядом. Дальше к кабинету Дамблдора мы шли в полном молчании. Перед входом в кабинет МакГонагалл коротко произнесла пароль, и мы встали на ступени, которые перенесли нас в помещение кабинета. Там уже сидели остальные деканы факультетов, Люциус Малфой, Перси, близнецы и Поттер вместе с Грейнджер, не такие весёлые, как обычно. Я заметался взглядом по комнате, отыскивая Рона.

— Добрый день, мисс Уизли, — Дамблдор говорил негромко, а Перси вместе с близнецами быстро подошли ко мне, после чего я почувствовал что-то неладное. Внутри всё замерло в ожидании:

— Добрый, профессор… — во рту вдруг резко пересохло, и я опять поглядел на Поттера и Грейнджер. Только сейчас я заметил, что они были необычно бледными и тихими. Гермиона выглядела так, будто недавно плакала. Я быстро посмотрел на Перси и близнецов, и те, с тихими скорбными вздохами разом обняли меня со всех сторон. Слов мне в тот момент было не нужно. Я уже всё знал. Рона нет.

Я зарылся в объятия Перси ещё сильнее, содрогаясь. Сразу же вспомнилось, как мы с Роном взаимно пакостили друг другу. Как почти не общались. Я вдруг подумал, что мне не хотелось его смерти. И что он всё же оставался моим братом, хоть и непутёвым. Из горла вырвался какой-то судорожный звук, и я, ещё сильнее вцепившись в Перси, подумал о том, что ожидает маму.

— Я понимаю, Джинни, это трудно, но нам нужна твоя помощь, — от воспоминаний и роящихся, как раздражённые пчёлы мыслей меня вырвал голос Дамблдора. Я отстранился от братьев, оставаясь, впрочем, всё так же близко к ним. — Ты очень стойкая девочка, и ты смогла пережить уже одну встречу с Томом, так же, как и Гарри, — директор говорил это, отмечая, что мои глаза даже не покраснели. Но он заметил, конечно, как я поджал губы, и как вдруг резко нахмурился. Я бросил быстрый взгляд на Поттера, и почувствовал, как изнутри начал подниматься гнев. Я знал, кто был причастен к смерти Рона. — Не нужно сердиться на Гарри. Вы все, Джинни, ещё дети, и вы не всегда осознаёте всей опасности…

— Вы ошибаетесь, директор, я прекрасно всё осознаю. А дневник… Том притягивал меня, как магнитом. Но его он к себе не тянет! — я говорил яростно, почти крича. — Он — его главная цель, — Том — моя цель. — Так почему же страдают от этого другие?! Почему же ты, тупая безбашенная скотина, решил, что он не тронет Рона?! — я обращался к Поттеру, услышав мимолётом, как хмыкнул Снейп, заметил, как гневно сощурились глаза МакГонагалл.

— Джинни, я… мы не хотели, — растерянно пролепетал Поттер, съёжившись под моим злым взглядом.

— Не хотели?! — это было сказано свистящим шёпотом, и я с еле сдерживаемым бешенством отвернулся от побледневшего ещё сильнее Поттера. Как бы там ни было, семья всё равно была тем, что нужно защищать. А Поттер к моей семье не относился. — А ты, Грейнджер, почему ты их не остановила? Почему ты пошла вместе с ними? Ты же с ними пошла, да? Отвечай!

— Джиневра, хватит, — голос Дамблдора заставил меня отвернуться от Гермионы, и посмотреть на директора. — Как я уже сказал, нам нужна твоя помощь.

— В чём?

— Она заключается, мисс Уизли, в содействии, — в разговор вмешался до этого молчавший Люциус Малфой. — Вы знаете, как действует Том Риддл, вы уже сталкивались с ним. Вы его враг.

 — Нам нужно, Джинни, чтобы вы с Гарри спустились в Тайную комнату, — проговорил Дамблдор, а я встрепенулся. — Конечно, вы будете не одни. С вами пойдём мы все, скрытые чарами. Но для Тома должно всё выглядеть так, будто вы одни.

— Вы хотите облапошить эту бестию? — мой голос звучал скептически. Я прекрасно осознавал, что я сделаю то, чего они от меня хотят, но при этом считал, что им его обмануть не выйдет. — Я не считаю, что с нами должен идти целый отряд. Хватит только вас и профессора Снейпа, — я замолчал, обратив свой взгляд на сидящего в клетке феникса. — И нам нужен ваш фамильяр.

— Конечно, мы возьмём с собой Фоукса, — взгляд Дамблдора показался мне насторожённым. Не слишком ли я взросло себя веду? Определённо, совсем не так, как должны вести себя подростки моего возраста. — Но почему вы считаете, что в Тайную комнату нужно идти таким обрезанным составом?

— Потому что это среда обитания василиска и Тома. Маленькому отряду будет легче перемещаться по многочисленным коридорам. Я уверена, там, внизу, всё кишит переходами, из которых на нас может в любой момент выскочить василиск и сам Том. Я не хочу умереть из-за того, что нас слишком рано раскрыли, — раз уж Дамблдор понял, что со мной что-то не так, то и не нужно скрываться. Будет то, что будет. Главное пережить спуск в подземелья.

Внутри меня было какое-то подозрительное чувство опустошённой решительности, и я вдруг понял, что шляпа не зря отправила меня на Гриффиндор. Таким камикадзе, как я, место именно там.

— Тогда давайте не будем тянуть время. Минерва, Северус, проводите мисс Уизли и мистера Поттера в Большой зал, пусть они плотно пообедают, — Дамблдор начал отдавать команды, которых все слушались беспрекословно. — Пообедайте сами, и возьмите с собой полезные зелья и артефакты. Тогда заберите детей, и ведите их назад сюда, — выслушав директора, профессора повели нас с Поттером и Грейнджер в Большой зал, где мы быстро сели, и начали методично наедаться. Я села около девочек, которые даже не думали меня обо всём расспрашивать. Кальвия сразу же поняла, что я скажу всё что нужно не сейчас, а позже. Она радовала меня своей понятливостью каждый раз.

После того как мы наелись, Снейп и МакГонагалл опять отвели меня с Поттером в кабинет к директору, уже без Грейнджер. Мы сели на предоставленные нам места, и начали ждать. Я предчувствовал, что мне потребуется немалая решительность на то, чтобы сделать всё так, как нужно. Мы не сможем полностью убить Тома, но уничтожить его крестраж мы просто должны.