Сколько я уже здесь нахожусь? Не знаю, наверное, долго… Хотя, стоило начать думать и дышать, как время опять начало свой бег. Я вынырнул из безвременья внезапно, так, будто меня включили, как самый обычный телефон.

Всё это время, которое в реальности было лишь жалкой минутой, я просто висел в подвешенном состоянии. Я чувствовал, как сквозь меня проходили мысли и эмоции чужого существа — калейдоскоп новых, незнакомых, ошеломляющих чувств. Это было не так, как всё случилось с моим перерождением, нет… Это было страшно. Но мы оказались с ним чем-то похожи. Каждый из нас желал чего-то определённого, пусть я раньше этого не осознавал. Мы… Мы?

Ужаснувшись своим вялотекущим мыслям, я вдруг почувствовал реальность происходящего, и смог увидеть довольно ухмыляющегося Тома. Я чувствовал себя пришибленным, но Тому, очевидно, понравилась моя реакция.

— Что ты со мной сделал? — мне хотелось закричать этот вопрос со всей возможной громкостью, но я смог это сделать только очень тихо. Почти на грани слышимости. Но он всегда всё услышит. Я осознавал это сейчас особенно сильно.

— Я с тобой совершенно точно ничего не делал. Всем занялся Люциус, мой верный, и очень исполнительный друг, — сказал это Том с лёгкой ухмылкой на губах, да только глаза его, до этого просто карие, вспыхнули багрянцем. — Он умеет всё делать в самом лучшем виде, — слова Риддла заставили меня поморщиться, и я бы, наверное, в этот момент съязвил, если бы не шум, а затем уже крик полный боли, заставивший меня развернуться, и увидеть картину, потрясшую меня своей действительностью.

Змей, во время моего шаткого беспамятства, уже успел добраться до Поттера, и даже нанести ему смертельный укус. Действие яда на Гарри было видно невооружённым взглядом: мальчишка был бледен, как стена, из его прокушенного насквозь плеча толчками вытекала кровь, он хрипел, и из его рта вытекала кровавая пена. Всё его тело билось в судороге, и это, я уверен, только добавляло ему ещё больше неприятных ощущений. К Поттеру незаметно подкралась по-настоящему страшная смерть.

Снейп стоял в нескольких шагах от Поттера, и наблюдал за его агонией с абсолютно равнодушным видом.

— Северус немного запутался, но он выбрал правильную сторону, — зачем-то пояснил мне Том, заметив, как я пялюсь на Снейпа. — Как бы мне ни хотелось, чтобы это продолжалось, но придётся остановить это. Но нет, милая Джинни, во мне говорит отнюдь не милосердие, — я молча слушал Риддла, и всё думал о том, когда же наконец кончится этот фарс.

— Северус, у тебя есть полчаса на то, чтобы отнести Поттера Дамблдору. Я хочу, чтобы он выжил, но при этом не помнил никаких разговоров, — Снейп на слова Риддла ответил молчаливым кивком. — А теперь, Джинни, пора домой, — Том взял меня за руку, и я только равнодушно подумал о том, что сбежать у меня нет совершенно никакой возможности. Да и что сможет сделать одиннадцатилетняя девчушка против вполне сформированного мага?

Аппарация, к моему удивлению, прошла совершенно безболезненно: я не почувствовал ни тошноты, ни головокружения, да даже сдавило меня не настолько сильно, как могло бы.

Место, в которое мы переместились, напоминало собой гостиную, на вид до странности уютную. Я быстро посмотрел на спокойного наблюдающего за мной Риддла, и на обстановку гостиной. Внимание моё привлёк огромный мягкий диван, кресла, стоящие около камина, в котором полыхал оранжевый огонь, и слышался треск дров. Стены, окрашенные в тусклый, мягкий пастельный оттенок. Небольшой стеллаж с книгами, не заполненный полностью. Маленький журнальный столик, и пол, устланный мягким тёмно-зелёным ковром. И в довершение — телевизор. Совершенно обычный, магловский телевизор.

— Мы не в магической части мира? — это было логично, ведь в магических местах техника либо не работает, либо даёт серьёзные сбои. — Знаешь, я бы не сказала по тебе, что ты предпочитаешь уют. Может быть ты в глубине души та ещё душка? — насмешливо полюбопытствовал я, наблюдая за тем, как Риддл начинает улыбаться всё шире. — И почему ты вообще оставил Поттера в живых, разве он не твой враг?

— Смышлёная девочка, — Том хмыкнул. — Да, ты всё правильно поняла, мы не в магическом мире, и я очень люблю уют. А вот последний вопрос… Тебе знать об этом ещё рано, но когда придёт время, то я тебе всё расскажу. В подробностях, — недовольно зыркнув на Риддла, я понял то, что узнаю всё лишь тогда, когда ничего уже не будет возможно изменить. — Сейчас я тебе покажу твою комнату, и вообще весь дом. Эльфов здесь нет, так что некоторое время тебе придётся обслуживать себя самой, — выйдя из гостиной, и сняв при этом обувь вместе с мантиями, мы вышли в коридор, тоже застелённый мягким пушистым ковром.

Дальше я увидел совершенно магловскую кухню, ванную, санузел, несколько жилых комнат, среди которых была моя и Тома. Также я узнал, что из гостиной ведут две двери, разделяющие дом на два сектора: деловой и жилой. В «деловой» части дома находились комнаты для переговоров, зал для аппараций, спортзал, кабинет Тома, обширная библиотека, и ещё одни двери, ведущие в подвал.

После своеобразной экскурсии Том оставил меня в моей новой комнате, и аппарировал. И я, не долго раздумывая, начал инспектировать дом уже сам. В жилой части дома не было ничего важного, и вообще, она полностью подразумевала саму себя, к моему глубочайшему сожалению. Два зала для переговоров, большой и малый, были ещё одной пустышкой. Впрочем, остальные помещения дома не могли дать мне нужной информации, только кабинет Риддла и библиотека оказались полезными.

Не знаю по какой причине, но Том оставил свой кабинет открытым. Хотя, конечно, вполне может быть, что он оставил там только что, что мне можно знать на данный момент. Понимание того, что он тщательно дозирует информацию, так сильно нужную мне, раздражало.

Узнать из его личных записей удалось только то, что сейчас идёт полномасштабный захват власти. Правда, пока что скрытно. Ещё я увидел странные записи отчётности по учёбе незнакомых мне парней и девушек. Даже их краткое досье, и то было. Точно я смог понять только что, что тому, чему учат их, не преподают в Хогвартсе по определению, да и, что-то мне подсказывает, в других магических школах тоже. Детей нигде так явно не учат тёмной и боевой магии, даже в Дурмстранге.

Конечно, в списке мне встретились и совершенно безобидные дисциплины вроде анатомии, целительства, и этикета. Но, с другой стороны, знание анатомии и целительства с таким же успехом может быть задействовано и во вред.

В библиотеке, самом большом помещении дома, было просторно и светло. Как я понял, магический свет тут включён круглосуточно. Все источники света исходили из огромных белых шаров-артефактов, находящихся в подставках на длинных ножках. Чем-то они напоминали магловские лампы будущего, но не полностью.

Стеллажи с книгами, впрочем, не соприкасались с потолком. Да, они были высокими, но совершенно не такими громадными как в Хогвартсе. Каждый стеллаж был с собственной надписью, говорящей о том, на какую тему он хранит книги. Я увидел множество томов посвящённых некромантии, демонологии, химерологии, экспериментальной магии, разным видам боевой магии. Также тут была целая куча различных энциклопедий, волшебных бестиариев и пособий. Я даже увидел тут трактат «Волхование всех презлейшее». Даже заглянул в этот трактат, и очень быстро понял, что три непростительных, по сравнению с этим, совершенно безобидные.

В «Волховании» я увидел информацию о ритуальных жертвоприношениях, с разной степенью извращённости и жестокости. К примеру, в одном обряде требовалось лежащего на алтарном камне человека есть заживо, для того чтобы кровь, текущая из ран, была пропитана особым видом ужаса. Маг, пожирающий свою жертву, взамен получал бонусы в виде продлённой на некоторое время живучести, и даже в какой-то мере неуязвимости. Ритуал действовал как Феликс-фелицис, но с большим временным отрезком, а также без такого неприятного побочного эффекта как привыкание.

В итоге добрая часть моего времени прошла за тем, что я сидел в уютном диване, и со странным интересом читал «Волхование». Именно за чтением этой книги меня застал Том вместе с какой-то незнакомой мне девчонкой.

Стоящая около него девочка была моего возраста, с длинными, немного волнистыми пепельными волосами, и светло-серыми затуманенными глазами, кажущимися очень широко открытыми. Она имела вид одновременно мечтательный и пришибленный. От неё так и исходили своеобразные «эманации» странности. И кого-то она мне очень сильно напоминала…

— Как я вижу, ты не проводишь время зря, — ухмылка Тома меня порядком начала раздражать, и я только недовольно на него посмотрел. — Очень похвально твоё стремление к знаниям, особенно таким. Признай же, мы с тобой похожи.

— Лучше представь мне свою спутницу, Том, — наверное, моё обращение по имени его порадовало, и он решил не обращать внимания на то, как я грубо ушёл от ответа. Впрочем, он ещё успеет хорошенько выпотрошить мне мозги своими разговорами, я в этом полностью уверен.

— Знакомься, Джиневра, это — Полумна Лавгуд, и она будет твоим третьим соседом.