Когда слезы уже начинали засыхать, посреди дороги и в поле зрения внезапно возникла Шимура-сан, испугав обоих.

— Дарова, пацан, — поприветствовала она парня. Но когда женщина увидела слезы на лице мальчишки, её голос стал более мягким и «сверх»нежным. — Просто хотела предупредить тебя, если ты занимался чем-то важным — Тоши идет, — она похлопала Изуку по спине. — Эй, не знаю, говорила ли я тебе об этом раньше, но ты сделал все прекрасно.

— Спасибо, — сказал он, всхлипнув. — Как думаете, этого было достаточно, чтобы он меня заметил? Ваш друг, Гран Торино?

— Если твоя маленькая истерика не смогла, то за финал я точно ручаюсь, — хмыкнула женщина. — Не волнуйся за старичка Грана. Хоть он и та еще капризная сволочь, он точно знает, когда надо проявлять инициативу. Он точно откликнется.

— Хорошо, — прошептал Мидория в тот же момент, когда услышал знакомые шаги своего учителя. Его глаза и щеки все еще краснели от слез, потому, когда Всемогущий появился из-за угла, парень расслышал вздох наставника и стал вытирать ладонью свое лицо.

— Ох, а ты много плачешь, мой мальчик, — мягко упрекнул его Всемогущий. — Все хорошо?

— Да, я в порядке, — сказал Изуку. — Просто эмоции, ничего такого, — он всхлипнул в последний раз, а потом выпрямил спину. Если так подумать, у него осталось еще одно дело. — Я уже хотел забрать свою кошку и пойти домой, но у меня есть один вопрос.

Они пошли вместе прямо в комнату к Тодороки, куда и направлялся мальчик. Всемогущий следовал рядом, сгорбленный и немного усталый в своей настоящей форме.

— Что такое, мой мальчик?

— Что Вы думаете о моем матче? — спросил он. — До того, как я сломал свою руку — потому что после этого все пошло по накатанной.

На изнуренном лице мужчины появилась улыбка.

— Неплохо, — ответил учитель. — Даже хорошо. В тебе заложена хорошая сила и ловкость и без причуды, а также ты очень хорош в поиске слабостей противника. В тебе есть плюсы, — Мидория кивнул, показывая свое внимание. — Но, с другой стороны, твое тело двигается быстрее твоих же мыслей. Ты часто колеблешься — любой опытный боец сможет предугадать твои действия просто взглянув на твою грудь.

— Мою грудь? — Изуку посмотрел вниз.

— Именно. Но с Одним За Всех я бы не назвал это серьезной проблемой — когда ты получишь полный потенциал своей причуды, твоя скорость и сила только увеличатся. Но так как мы живем в мире, где люди могут достичь ловкости, силы и предвидения противника самостоятельно, лучше не полагаться полностью на свою причуду, — его рот расплылся в улыбке и он подмигнул. — Ты согласен?

Изуку улыбнулся в ответ.

Всемогущий решил не светиться лишний раз, когда Мидория забирал с собой Мику. Тодороки был тих, его глаза, выглядывающие за красно-белую челку, изучали парня так, словно он не знал, где он стоял. Однако одноклассник выглядел намного менее дерганным, чем раньше. Когда Изуку попытался забрать Мику, она с протестом зацепилась за майку Тодороки, не желая уходить, но её хозяин оторвал её с мягким извинением.

— Спасибо, — одновременно сказали два парня внезапно для обоих. Мидория кивнул, подобрал Мику поудобней на своей руке и вышел.

Его учитель провел почти все время их прогулки, критикуя его стиль боя вместе с Шимурой-сан, которая подставляла свои советы в иногда всплывающие паузы. Изуку внимательно слушал, жадно вбирая в себя всю информацию. Так как он не мог ни на чем писать, да и в принципе его единственная работающая рука была занята другим делом, он достал телефон и вбил напоминание на черновики почты, чтобы не забыть написать все советы. Солнце уже зашло за горизонт, когда они разошлись. Изуку обменялся прощаниями с Ураракой, Киришимой, Тсую и еще парой одноклассников через телефон.

Однако Иида, по какой-то причине, молчал. Видимо, он чем-то занят.

Изуку уже почти добрался до дома, с кошкой на плече и Рей, цепляющейся за его руку, когда несильный холодный ветерок заставил его посмотреть назад.

— Не знаю, что ты там наговорил ему, — протяжно сказал Хино. — Но тебе каким-то образом удалось его заткнуть, так что хорошая работа. Я имею в виду Окумуру. Так что. Возьми с полки пирожок, — он подлетел к Изуку, встав рядом. — А, да, а еще ты так нехило вытоптал Старателя. Еще одно очко в твою пользу. Большинство людей, если и замечают что-то, то не суют свой нос в чужое дело. Но ты? Да у тебя железные яйца.

— Не сказал бы, — сказал Изуку. — Просто в этом нет ничего постыдного.

— Ох, ты, пацанчик, мне по душе, — рассмеялся призрак. — Надеюсь, тебе нечего сказать обо мне и моих подколках?

Мидория остановился и взглянул на него.

— Нет, — сказал он. — Пока ты никому не причиняешь вреда.

— Та ты шо, я? — Хино принял выражение чистейшей невинности. — Да я даже мухи не трону. Мне просто нравится делать жизнь этого засранца чуточку труднее, вот и все.

— В этом нет ничего плохого, — сказал парень. — Это я могу понять.

— Отличненько. Так чего делать такое лицо кирпичом?

— Я не хочу, чтобы от этого пострадал Тодороки, — пояснил он. — Если он разозлится, то может вылить всю свою злость на сына. Мне не нравится об этом думать.

— Можешь спать спокойно, пацан, — Хино закатил глаза. — У меня уже есть Сузуки под боком для этого дела, и, в отличие от тебя, я не могу от неё отвязаться, а у неё нет легких, чтобы делать хоть какие-то паузы между своими нравоучениями, — проворчал тот. — К тому же, я далеко не Окумура. У меня зуб только на Старателя, мальчик к этому не причастен. И прежде чем ты скажешь — нет, это не твое собачье дело, так что даже не пытайся.

— Хорошо, — Изуку закатил глаза в ответ. — И не собирался. Мне плевать, — это была не совсем правда, но Хино, по его мнению, словно хотел выговориться ему, и далеко не по хорошей причине. Правдивость его теории подтвердилась еще больше, когда после последнего слова парня мужчина просто молча исчез и дал ему дойти до своего дома в тишине.

Мама, только завидев Мидорию у порога, сразу же начала крутиться вокруг него и его ран. Изуку ожидал обеспокоенных замечаний и не удивился, когда получил их. Все, что он мог — это пытаться успокоить её приступ истерии, когда она завидела перевязку на глазу. Но призраки, с другой стороны, были более спокойны его приходу; Морино-сан и Матсуда-сан дружелюбно поприветствовали мальчика, а Куросава лишь выглянул из-за угла коридора, прежде чем вернуться в неизвестность. Большинство духов считает, что если ты не мертв, то все можно исправить и не волноваться о таких мелочах, как неисправные конечности.

— С моим глазом все в порядке, — заверил он свою мать уже в пятый раз, помогая с подготовкой обеденного стола. — Мое лицо просто немного цапнули, вот и все.

Она лишь вздохнула на неубедительные слова, даже когда они сели ужинать. Женщина наполнила его тарелку едой, игнорируя протесты, что он мог сделать это сам.

— Но почему ты продолжил драться? — её голос был полон осуждения. — Я же видела, даже через телевизор, что ты не мог двигать своей рукой! Ты не мог остановиться? Решил сделать все хуже?

— Нет… То есть, — сомневался Изуку, делая вид, что управляться с палочками левой рукой не было для него проблемой. — Я хотел сказать, что мог, но…

— Так почему не прекратил? Это было всего лишь соревнование. Почему же?

Изуку уткнулся в свою еду, пытаясь объяснить свои действия, не выдавая всю историю жизни Тодороки прямо за обеденным столом. Он прекрасно понимал, что его одноклассник явно не одобрил бы подобное.

— Ты помнишь, как я, разговаривая с призраками, иногда натыкался на кого-то… проблемного?

Она слегка побледнела.

— Д-да…? — его мать никогда не видела худших из призраков, но точно замечала, насколько парень становился дерганным и пугливым, когда один из мертвых давил на него и грубил. К тому же, были вещи, которые никак и никогда не забудутся.

— Но иногда — точнее, всегда — когда они так себя ведут, это просто значит, что им… нужна помощь, — продолжил он. — Даже если немного опасно им помогать. Я же занимаюсь подобными вещами, помнишь? Как ты и сказала… разговаривая с призраками, я могу помочь тем, кому даже не догадываются помочь, — Мидория снова опустил взгляд к еде. — Короче, это был тот случай. Ему нужна была помощь. И когда я сломал руку, я не мог остановиться, потому что я еще не закончил.

Она снова тяжко вздохнула.

— Изуку… Я знаю, что ты любишь помогать людям.

«Любить» не совсем то слово. Он получал удовольствие от этого занятия большую часть случаев и никогда не жалел действовать, если кому-то из усопших было плохо, но слова о том, что он любил это делать, превращали подобное занятие больше в хобби, чем в почти что физическую потребность.

— И я горда тобой, — продолжила она. — Никогда не забывай, что я горда тем, что ты делаешь. И я знаю, что ты очень хочешь стать героем. Но… ты не можешь всегда  ставить всех выше самого себя.

— Герои же должны жертвовать собой, не так ли? — сказал Изуку почти неслышно.

Её ладонь сжалась на столе.

— Я говорю не об эгоистичности, — сказала она поразительно резко. — А о том, что надо быть здоровым. Надо следить за своим телом так, чтобы ты был в состоянии делать такие вещи, как… как перепрыгивание небоскребов и спасание людей, не вредя при этом себе. Как ты сможешь делать все это, если ты каждый божий раз ломаешь себя?

Мидория не нашел ответа на этот вопрос, озадаченно глядя в одну точку. Он лишь чувствовал странное знакомое чувство дежавю, прежде чем воспоминание пришло в голову — Айзава отчитывал его за ту же самую вещь в первый день школы. И они были правы — он не мог спасти всех, если каждая помощь отправляла его на койку.

— Я буду осторожен, — прошептал тот. — Обещаю, Мам, — его лицо покраснело от стыда. — Всемогущий тоже не был этому рад.

— Спасибо Богу, — сказала она.

— Он дал мне хороший совет, — продолжил парень. — В бою и прочем.

— Да, я помню… в начале, когда ты дрался с тем мальчиком, — сказала мать. — Он… Я точно все расслышала правильно? Неужели это был сын Старателя?

Мягкое рычание Рей заставило свет в комнате заморгать. Изуку постарался не ощетиниться.

— Его зовут Тодороки, — сказал он.

— Ну, стоит сказать, — подметила она. — Я никогда не видела, чтобы ты так сражался.

Изуку оторвал взгляд от тарелки.

— В… в хорошем смысле, или плохом?

— В хорошем, думаю, — она сочувственно улыбнулась. — У тебя все было под контролем какое-то время. Вас учат этому в школе?

— Немного, — сказал Изуку. — Но большей части этого научила меня Шимура-сан.

— Ох, — Мама выглядела удивленной. — Это одна из твоих учительниц?

Внезапно он понял, что никогда не рассказывал своей матери о Шимуре-сан. Он не намеревался что-то скрывать от неё; у него просто не было повода.

— Не официально, но да, — сказал он. — На самом деле, она одна из моих призраков, — парень запнулся. — Ну, точнее, я имел в виду не прям моих призраков, — после мгновения сомнений, при котором он задумался, сколько информации ему следовало ей рассказать, он мысленно пожал плечами. Это был скорее его секрет, а Мама знала о нем уже много лет. — Она скорее призрак Всемогущего.

— У Всемогущего есть призрак? — она широко открыла глаза.

— Я тоже был удивлен, — согласился он. — Она была с ним, когда мы только познакомились, и я видел её чуть ли не каждый раз, когда мы встречались. Я все еще не знаю, кем она была — она не говорила о себе, а Всемогущий никогда её не упоминал. Но, я думаю, она была его другом, — он вдруг запнулся. Изуку был точно уверен, что она была героем, и, если это так и она умерла во время выполнения обязанностей, то это только подтверждало, насколько же путь героя был усеян опасностями. — Короче, Шимура-сан очень опытный боец, она научила меня многому.

— Ну, я рада, что она решила помочь тебе, — сказала Мама. — Она знает что-то… о твоей причуде? То есть о новой.

— Я думаю, что да. Раз она везде и всегда следует за Всемогущим, то должна. Но я не уверен, что она сможет научить меня использовать причуду.

— Печально, — вздохнула она. — Тебе все-таки придется положиться на знания твоего наставника.

— Ох, конечно. А еще вытянуть немного знаний из Шимуры-сан. Я уверен, она что-то знает.

— Ну, из твоих уст она выглядит вполне надежной.

Изуку фыркнул сквозь полный рот.

— Она всегда называет меня коротышкой.

Мама хихикнула, развеивая часть насевших волнений.

***

В другом месте ещё один такой же молодой студент имел менее приятный вечер.

Шото поздно смог дойти до своей постели. Чувствуя невероятное истощение, парень упал лицом вниз на подушку, только чтобы перевернуться на спину от резкой боли в носу и схватиться двумя руками за лицо. Увы, шина никуда не делась, и Исцеляющая Девочка дала ему жёсткие указания об уходе за своей травмой — то есть не трогать её ни при каком случае и покрыть льдом, если нос снова разбухает.

Ему также строго-настрого приказали отдыхать, и он бы с удовольствием повиновался, не будь его отец настолько радикальным, чтобы после громового проигрыша устроить ему еще одну тренировку.

Короче говоря, он очень устал, но, по крайней мере, его боль по всему телу сбалансировалась — теперь болели две стороны. По сути, у него болело практически все, и слава Богу, что ему дали один выходной день, потому что завтра это явно будет еще хуже.

Он забыл, где была его серебряная медаль. Скорее всего, где-то в мусорке; он явно наступил на больное место старика, взяв второе место. Но все нормально. Шото было все равно. Он изначально не хотел всего этого.

В тот момент его волновали другие, более важные вещи. Например, хорошо поспать и покопаться в самом себе после сегодняшнего.

Возможно, он даже завтра придет к своей матери.

Но сон, все же, превыше всего, если ему удастся с собой совладать. Он устал, но водоворот мыслей держал его в реальности, как надувной шар, насколько бы его тело и веки ни чувствовались тяжелыми.

Тук-тук.

Шото мгновенно проснулся и вскочил на своем футоне, как струна. Ему не потребовалось и половины секунды, чтобы встать на ноги, а холод уже формировался вокруг его правой руки, готовясь встретить незваного гостя.

Увидев лицо за окном его спальни, он шокировано открыл рот. Рука упала вниз.

Прошло мгновение, прежде чем Тодороки вернул себе дар речи.

— Что.

Тук тук тук. Снова послышалось негромкое постукивание мягких лап, пока их владелец глядел на парня своим единственным голубым глазом.

Не может быть.

Перейдя через всю комнату, Шото проверил звуки, оповещающие о приходе отца — и, не услышав оных, все-таки открыл окно.

Её нельзя было спутать с кем-то другим. Тодороки сомневался, что по улице ходит много котов с голубым глазом, выцветшим окрасом калико и ярким, фиолетовым ошейником со знакомой серебристой надписью. Она изящно зашла к нему через открытое окно и неслышно спрыгнула на пол его комнаты, прежде чем потереться своим боком об его ногу.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел он настолько тихо, насколько мог, что было бессмысленным и глупым, учитывая, что он мог привлечь внимание отца, который точно не оценит его разговор с «молчаливым» животным. — Да он снимет с тебя шкуру живьем, если увидит!

Мика села перед ним и взглянула ему в глаза, что было просто большой несправедливостью. Одноглазая кошка не должна была быть настолько милой. Ему нужен был соответствующий закон, чтобы защитить свои права.

Тодороки взглянул на нее в ответ, совершенно не зная, что с ней делать. Когда до Мики дошло, что никакого поглаживания со стороны человека не будет, она повернулась к его постели и устроилась на подушке, чувствуя себя, как дома.

Он закрыл лицо руками — осторожно, не задевая раненый нос — и постарался пересмотреть всю свою сознательную жизнь, чтобы понять, как все дошло до этого момента. Шото готов официально заявить: он потерял контроль над своей жизнью.

Сон, к сожалению, надо пока отложить. Шото достал свой телефон и вдруг осознал, что у него никогда не было телефона Мидории.

Повезло, что оба старосты класса обменялись телефонами совершенно со всеми одноклассниками. Контакт с Иидой не увенчался успехом, но Яойорозу, к счастью, дала ему телефон без лишних вопросов.

[11:28] Шото:

Где твой кот.

[11:29] Мидория:

??????

[11:29] Шото:

Это Тодороки. Ты знаешь, где сейчас твой кот.

[11:31] Мидория:

нет??? я ищу её уже час, она иногда выходит наружу.

стоп, что такое

[11:32] Шото:

Отправлено изображение.

[11:32] Мидория:

??????!!!!!???

[11:32] Шото:

Мидория, почему твоя кошка присвоила себе мой футон.

Откуда она вообще знает, где я живу.

[11:33] Мидория:

это

это очень хороший вопрос на который я не знаю ответа

постой извини, а ты не попадешь в беду из-за этого?

[11: 34] Шото:

Не думаю. Я более, чем уверен, что со мной он на сегодня закончил.

Я могу закрыть дверь, так что даже если он решит проверить меня утром, я успею спрятать её или выкинуть в окно.

[11:35] Мидория:

я очень, очень извиняюсь за это.

[11:36] Шото:

Просто дай мне свой адрес, чтобы я смог принести её тебе. Я приду к 8.

Что Мидория и сделал, а Шото вернулся к маленькой нарушительнице, которая беспечно распласталась на его подушке. Спасибо всем силам, она не шумит. Он осторожно закрыл дверь. Отец не будет рад обнаружить запертую комнату, однако он будет еще более разозлен, если найдет спрятанного кота.

— Подлила ты мне проблем, конечно, — прошептал он, садясь на простыню и скрестив ноги. Мика лишь забралась на его колени и улеглась поудобней в треугольник из левой ноги. Вздохнув, он погладил её. — Ты странная кошка. Ну, имеет смысл — ты же живешь у Мидории, — после ответного мурчания, он вдруг задумался, не узнала ли кошка имя своего хозяина.

В конце концов, он разделил с ней свой футон. Он не мог спорить с кошкой, особенно с маленькой, очень мягкой кошкой, которая спокойно лежала на груди с левой стороны и глубоко, умиротворенно сопела. Он не мог придумать более надежных мер предосторожности, кроме скрытия Мики телом парня и запертой дверью, но он был слишком усталым, чтобы как-то заботиться об этом.

К счастью, здесь была и хорошая сторона. Было сложно не уснуть с мягким, урчащим комком меха на своей груди.

***

Мягкие и ритмичные нажатия на грудь медленно вытаскивали Шото из сна. Не то чтобы это полностью его разбудило; чувство приглушалось окружающим комфортом. Он дрогнул, все еще практически не проснувшийся, после чего нажатия прекратились, сменившись мягким тычком в подбородок чьей-то головой, что и вернуло его в реальность. Его веки приоткрылись, но через секунду снова упрямо замкнулись.

Но нажатие лапой на его щеку было более настойчивым. Он открыл глаза и встретился со взглядом одноглазой кошки Мидории, мордочка которой была в дюйме от его лица.

В момент, когда она увидела его глаза, Мика тут же стала тереться об его лицо, что-то тихо сопя. Шото знал, что его одноклассник Кода мог разговаривать с животными, но ему не нужна была его причуда, чтобы расслышать Проснись, проснись в её решительном мурчанье.

Все же быть разбуженным кошкой было новым, более приятным опытом, чем Старателем, громко входящим в его спальню по утрам или стучащим по двери, как бешеный.

Он сел, сбрасывая привставшую кошку на свои колени. Не увидев в этом протеста от Мики, Тодороки встал с кровати полностью и начал надевать чистую одежду, пока его гостья терлась об его лодыжки. Он проверил телефон; будильник должен был прозвенеть через семь минут. Похоже, у Мики были на него другие планы.

Его тело все еще пульсировало болью от предыдущего дня, но не так сильно, как он боялся. Больше всего страдали его ребра и все еще не выздоровевший нос, но, по крайней мере, он не сгибался от каждого своего движения — он уже привык к этому на многочисленных тренировках.

Надев одежду, он подобрал, слава всем богам, тихого кота и спрятал её в одном из отделений своего костюма. Потом, прислушавшись, он приоткрыл дверь достаточно широко, чтобы пролезла голова, и осмотрел коридор.

Приглушенные шаги дошли до его ушей, но не встревожили; он легко мог отличить походку своей сестры от тяжелого эха отца. Лучше его поймает Фуюми, чем Старатель — она хотя бы может держать свой рот на замке.

— Утречка, Шото, — прозевала Фуюми, идя ему навстречу. — Горизонт чист — отец ушел сегодня пораньше, так что волноваться нечего.

Шото расслабил плечи.

— Слава Богу.

Сестра остановилась, разглядывая парня. Она словно читала его.

— Окей, что ты натворил?

— Сестренка…

— Слушай, лучше мы сделаем тебе хорошее алиби до того, как он вернется домой.

— Я ничего не сделал, — недовольно произнес Тодороки именно в тот момент, когда он почувствовал колючую боль в задней части голени. Прежде, чем он смог что-то сказать, Мика взобралась по нему, как по стволу дерева, и присела на его левое плечо.

Фуюми, после мгновения полного оцепенения, залилась смехом.

Вздохнув, парень полностью вышел за дверь. Он мог чувствовать вибрацию Мики на своем плече, а её хвост обхватил заднюю часть шеи.

— Я могу объяснить, — сказал он, когда сестра уже могла нормально слушать сквозь смех.

— О, да, пожалуйста, — хихикнула она, закрыв рот рукой. — Мне очень интересно тебя послушать.

— По какой-то причине один из моих одноклассников принес своего кота на Спортивный Фестиваль, — начал он. — Возможно… учитывая обстоятельства, она просто за ним следовала. Не знаю. Я плохо слушал.

— Как всегда, — её голос дрожал от накатившегося веселья.

Он не посмотрел на девушку.

— Когда все соревнования закончились, он просто кинул кошку мне на колени и исчез на пятнадцать минут, а потом вернулся за ней. Но прошлой ночью она внезапно оказалась за моим окном.

— Аввв, так ты ей понравился, — Фуюми подошла ближе. — Она не кусается?

— Не думаю, — сказал он, параллельно вспоминая то, как кошка чуть не откусила палец самому Старателю.

Но Мика дала ей себя погладить, из-за чего сестра растаяла от умиления.

— Ох, какая же ты пусечка, — мягко сказала она. — Ох, бедная, что случилось с твоим глазиком?

— И мне, все же, надо сейчас её вернуть, — закончил Шото. — Если он позвонит или вернется, не говори ему, где я.

— Конечно, — улыбнулась сестра и отошла в сторону, когда он направился к своим ботинкам. — Эй, Шото?

Он взглянул назад.

— Да?

— Я рада, что у тебя появились друзья.

— …Я не зайду так далеко, — сказал Тодороки. Было сложно назвать кого-то другом, когда вы избили друг друга до потери сознания без чувства какой-либо совести.

К счастью, путь оказался не таким уж и долгим, а Мика была вполне довольна собой. Она комфортно расположилась на его левой стороне и мурлыкала. Несколько прохожих сообщили, какой «его» кот классный, но он был слишком эмоционально истощенным, чтобы поправить их.

Шото отправил сообщение Мидории, когда он уже подходил к его дому.

[7:25] Шото:

Ты не спишь? Я принес твою кошку.

Он почти надеялся, что его одноклассник все еще спал; сейчас уже было почти полвосьмого, и он думал, что немногие люди просыпаются в такое время в субботу. Но нет, Мидория тут же ответил.

[7:25] Мидория:

конечно! спасибо тебе огромное! и я снова извиняюсь за это я понятия не имею как она тебя нашла вообще

Тодороки дважды проверил адрес, который ему дал Мидория. Здание… выглядело обычным. Он даже не знал, чего ожидать. Мидория, конечно, тоже был вполне нормальным, но это не запрещало ему быть… ну, Мидорией. Он еще никогда не приходил домой ни к одному из своих одноклассников по специфическим «одноклассническим» причинам… Шото не знал, как это более правильно описать. Или что чувствовать по этому поводу, исключая «беспричинную нервозность». Все же, он подошел к нужной двери и поднял руку, чтобы постучать.

Вдруг он что-то почувствовал, какой-то холод на задней части шеи. Позади послышался скрип от чьего-то шага, мягкий звук, похожий на шепот, дошел до его ушей. На него словно кто-то смотрел, словно кто-то сейчас находился рядом. Переборов инстинкты, он посмотрел за свое плечо, чтобы увидеть подкравшегося незнакомца.

Но никого не было.

Тодороки помотал головой, полностью разочаровавшись в себе. Почему это он вдруг запугал себя средь бела дня в хорошем и приличном районе? Если Мидория такой странный, это не значит, что он живет в каком-то здании с привидениями. Ментально дав себе пощечину, он постучал.

За открывшейся дверью показался Мидория со все еще забинтованной рукой и чистой марлевой повязкой на лице. Тени под его глазами были глубокими и темными, что Шото посчитал вполне привычным для парня.

— Привет, — сказал Тодороки, пока Мика извивалась в его протянутых руках.

— Хей. А, да, спасибо, — Мидория подхватил её работающей рукой и притянул к себе. — И… извини, снова.

— Все хорошо, — сказал Шото. Он уже устал считать разы, когда одноклассник извинялся перед ним. — Мой отец ушел пораньше сегодня утром и не заметил её, так что… с ней все в порядке.

— Отлично, — где-то позади Мидории дверь резко захлопнулась с громким звуком. Парень лишь хлопнул глазом, быстро взглянул назад и пожал плечами.

— Я пришел в неудачное время, или…? — голос Тодороки сошел на нет.

— Нет, просто ветер.

— А-а.

Они неловко стояли напротив друг друга долгие несколько секунд. Шото не мог оторвать взгляда от забинтованного глаза собеседника, в то время как Мидория так же глядел на лицо Тодороки. На его носу все еще была шина. Он чувствовал неподдельный страх, находясь в этом доме. Атмосфера была тяжелой и напряженной, и Шото попытался сделать все, чтобы не обращать на это внимание. Может быть, если бы он только смог отрепетировать слова по дороге к однокласснику и придумать правильную формулировку, эта ситуация не закончилась бы настолько неудобно…

Мидория вдруг тихо рассмеялся.

Это застало Шото врасплох, из-за чего он мог только почти шокировано глядеть на попытки одноклассника остановить свой смех. И, так как это заканчивается неудачей, Мидория уткнулся лицом в мягкий мех своей кошки.

Но, в конце концов, он заговорил.

— Извини, — парень прочистил горло, кашлянул, но уголки рта все равно были подняты вверх. — Я просто… Мы хорошо потрепали друг друга, не так ли?

— И это… смешно? — глаза Шото распахнулись еще шире.

— Ну… — Мидория пришел в себя. — Возможно нет. Просто в голове это… действительно выглядит забавно.

— Ох, — Шото все еще неустанно глядел в точку. Он уже мог уходить?

— То есть… — он закрыл глаза. — Окей, послушай. Я просто хотел сказать, эм, что вещи пошли в более… интимное русло. В течение матча. И, ну, — он все еще посмеивался. — Я сказал такие вещи, которые были, ну, обидными? Как то, что ты п-попал по рекомендации, и-и это было… не очень хорошо с моей стороны? Поэтому я просто хотел сказать, что ты правильно поступил, когда сорвался на меня…

— Срываться на кого-то во время боя — всегда неправильно, — перебил парень. — И, кроме того, все твои слова были правдой.

— Н-наверное, — Мидория почесал Мику за ушком. — Мне все равно плохо от того, что я сказал, так что… Да, — его глаза на момент встретились со взглядом Шото. — Так что… все у нас тип-топ?

— Что?

— Я-я просто спросил, потому что, ну, ты знаешь, мы же хорошо так побили друг друга, и я не хочу, ну… чтобы из-за этого… мы были врагами или типа того, — он переступал с ноги на ногу.

— Я не думаю о тебе, как о враге, — сказал ему Тодороки. Может быть, как о противнике, но… тогда он не был точно уверен. У него кружилась голова от избегания решений, которые делали его более похожим на отца, и от того, что он вообще думал об этом старом ублюдке на каждом своем шагу.

— Ох. Хах, тогда отлично, — Мидория позволил Мике забраться на плечo. — …У тебя есть свободное время после школы?

Вопрос снова выбил его из колеи.

— Что? — проговорил Шото. — Ну… иногда, да. В понедельник и среду про-герои обычно самые занятые, так что мой отец не успевает заниматься мной на тренировках. А что?

— Не хочешь устроить спарринг?

Тодороки изумленно взглянул на него.

— В-все норм, если ты против! — быстро протараторил он. — Просто я подумал… ну, я новичок в, эм… борьбе. Я все еще учусь, но, знаешь, тяжело в учении, легко в бою и все такое, а ты очень хорошо в этом разбираешься, так что возможно… ты бы мог… помочь мне? — он выглядел менее бледно, чем обычно, но только из-за красных, как помидоры, стыдливых щек.

Шото удивленно поднял бровь.

— Ты уверен?

Одноклассник пожал плечами.

— А я не должен?

— У нас могут быть проблемы, если мы будем тренироваться без надзора.

Мидория посмотрел на него так, будто это была самая обычная вещь, которую Шото мог сказать.

— Но мы не будем использовать причуды.

— Ты прав, — он был очень удивлен услышать подобное. Его отец проводил с ним столько времени над усовершенствованием причуды, что сражение без неё казалось ему очень странной мыслью.

Но это пойдет ему на пользу. Не только у Айзавы-сэнсэя могут быть силы, отменяющие причуду.

— Моя рука скоро выздоровеет, — сказал Мидория. — Так что можем попробовать, если тебе интересно?

— Хорошо, — сказал Тодороки.

Глаза Мидории заискрились.

— Правда?

— Конечно, — он пожал плечами. — Мне всегда пригодится практика, — несущественная практика, мысленно добавил он. В которой не будет постоянного давления со стороны той старой сволочи.

Для него это будет просто большое облегчение.

— О, отлично! — Мидория усмехнулся ему. Он впервые увидел настоящую искреннюю улыбку, не вызывающую каких-либо скрытых тревог. — Я, ну, думаю, нам еще стоит поговорить об этом позже, но все равно спасибо тебе. И спасибо за кошку.

— Без проблем, — Шото отошел от него, наконец-то найдя подходящую причину уйти. — Увидимся в классе.

— Да. Еще увидимся, Тодороки.

Дверь мягко закрылась после того, как Шото скрылся из поля зрения. Холод снова окутал его, словно какой-то блуждающий ветерок. Он будто мог слышать чей-то шепот позади себя, может быть даже несколько голосов, но, оглянувшись вокруг, он снова ничего не заметил.

***

— Эй, да перестань уже, — Изуку мягко упрекнул Рей, когда она вернулась внутрь, после чего пространство наполнилось её шелестящим смехом. — Оставь его в покое — если тебя не видят люди, это не значит, что тебе позволено над ними издеваться.