Обед с Ураракой и Иидой прошел скромно.

Обычно их компания была очень бодрой — пока Урарака и Изуку боролись за доминирование в их дружной болтовне, Иида подкреплял её своими громкими словами и энергичным жестикулированием. Но сейчас их маленькая группа была тихим уголком в середине галдежа школьной столовой.

У них была вполне комфортная атмосфера, но довольно угрюмая. Урарака наконец перестала выглядеть так, будто хотела что-то сказать, но недостаточно об этом подумала. Иида, иронично, был самым разговорчивым; его короткие разговоры ни о чем были единственной причиной, почему они не сидели в полной тишине — обычные темы на ежедневную рутину, типа классных обязанностей, школьной работы и тренировок.

Изуку, со своей стороны, пытался не смотреть на Тенсея долго, чтобы не волноваться еще больше. Рей герой очень понравился, но парень просто физически не мог наблюдать за тем, как она бегает вокруг него и висит на его плечах, как мартышка. У него было слишком много всего на уме. У него было сообщение, которое необходимо было доставить, и он понятия не имел, как это сделать. Убийца героев все еще на свободе. Его другу очень плохо, а одной вдохновляющей речью и грязной собакой явно нельзя было существенно улучшить ситуацию. У него очень короткий список агентств, на окончательное решение осталось всего несколько дней, а обещанного приглашения «Гран Торино», как обещала Шимура-сан, не было в пункте.

(— Потерпи еще немного, — сказала ему Шимура-сан. — Ты уже привлек его внимание. Он задерживается, потому что надумывает себе в мыслях больше, чем нужно. Он отправит тебе заявку немного попозже.)

До дедлайна у него было еще пару дней, но Изуку уже мало-помалу терял свой запас веры.

В конце концов, даже у Ииды заканчиваются предметы обсуждения, и их стол погрузился в тишину. Это было не сильно заметно, но Мидория смог увидеть, как ладони его друга сжимались и разжимались на коленях.

— Я прошу прощения, — сказал Тенья. — Я был слегка не в духе, поэтому если я что-то делаю не так…

— Конечно же нет! — встрепенулась Урарака. — И… Иида, даже если так, это не твоя вина.

— С-спасибо, Урарака, но… даже не взирая на это, — его костяшки побелели. — Несмотря ни на что, у меня все еще есть обязанности, и-и ответственность, которые я не должен бросать просто потому…

— Никто не ждет, что ты придешь в норму так быстро, — перебил Изуку, коротко взглянув на Тенсея. — Иида… ты потерял близкого человека.

— Ага, — взяла на себя речь Очако. — У меня нет братьев и сестер, и я не знаю, каково это, но… Не быть в норме — нормально, понимаешь? — она постаралась выдавить улыбку, которая получилась немного шаткой. — Т-то есть, я знаю, что у тебя есть двигатели в ногах, но это не значит, что ты робот.

Иида на это так же улыбнулся.

— Думаю, да… — он прислонился щекой к руке, а его глаза слегка расфокусировались. — Это просто… Есть одна вещь, и она… она настолько мелочная, но очень меня беспокоит. Просто от одной мысли о ней мне становится не по себе, но…

— Что это? — спросил Мидория с опаской. Тенсей посмотрел вниз с того места, где Рей учила его языку жестов.

— Словно весь наш мир скоро придет к концу, — ответил он. — И… Я понимаю, что у него был не высокий ранг, он не был Всемогущим, Старателем или Бест Джинсом, но… мне сложно смотреть на рассвет солнца и наблюдать за тем, как жизни других людей идут дальше, даже без защиты героя Ингениума. Все словно кончено.

Урарака издала тихий, понимающий звук. Изуку почувствовал на себе глаза призрака-героя, и вдруг увидел очень удобную для него возможность.

Он медлил какой-то момент. Сомнения проросли в его разуме; парень знал, что любой неверный шаг мог показать его с глупой стороны в лучшем случае, и невероятно невежливой в худшем. Так что задумался, используя весь свой запас выражений для лучших слов.

— Н-ну… может ему он и не нужен?

Иида посмотрел на него, туман в его глазах расчистился и обострился.

— Что?

Изуку сглотнул желание уйти назад, потому что он дал обещание, и такой случай явно не подвернется ему в ближайшее время.

— То есть… — он глубоко вздохнул, взглянул в последний раз на его брата, и взялся за узду. — Ты же его младший брат, не так ли? И… ты до сих пор не придумал себе геройского имени, — он увидел в лице его друга явные изменения, от нервного непонимания до внезапного осознания. Нервозность тянет его в сторону, но тормозить уже было поздно. — Я просто подумал, может если у кого-то и есть право брать этот факел, то это только тебе.

Биение пульса в ухе почти оглушало. Иида смотрел на него в изумлении, замерший в шоке, и совершенно не в курсе того, что его старший брат сейчас за ним наблюдал.

— Я…

— Просто мысль, — тихо произнес Изуку, что можно было не совсем воспринимать как шаг назад. — Я просто… подумал, раз ты не хочешь, чтобы он умер окончательно, то… то эта его часть, совсем маленькая… Ты все еще можешь её защитить.

— Я… не уверен, что это правда, — почти прошептал Тенья, чего Мидория до этого никогда не видел.

Это то, чего он хотел бы, чуть не сказал он, но не стал. У него не было права говорить такие слова, и уж тем более без явного контекста. Изуку сомневался, что у него в будущем вообще будет время сказать ему правду, но даже если он и сможет, то не в этом месте, не в это время.

— Просто подумай об этом, — прошептал он, не продолжая тему.

А его друг, в свою очередь, лишь кратко кивнул.

***

Предсказание Шимуры-сан сбылось, и Гран Торино прислал свое приглашение в самую последнюю минуту. Мидория узнал об этом после беседы со Всемогущим, который отвел его подальше от глаз и выглядел так, словно его душа покинула тело. Шимура-сан как всегда была возле него и будто раздумывала над важным решением: обнять ли его или залиться смехом.

— Извини, стручок, я просто не знала, что он воспримет эту новость именно так, — сказала она немного застенчиво. — Но, говоря рационально и учитывая всё происходящее, мне не следует так удивляться.

— Его зовут Гран Торино, — сказал Всемогущий, и в его улыбке было какое-то странное напряжение. Он пошел дальше по коридору от класса, держась спиной к парню. — Он преподавал в Юэй раньше, но только один год… По факту, он был моим классным руководителем.

— Стоп. Что? — выпалил Изуку, пытаясь переварить услышанное. — Он учил в Юэй? Он учил Вас? — он с широкими глазами оглянулся на женщину рядом, а та лишь ответила невинной улыбкой. Словом, которым она описывала его, было «друг». Он никогда бы не подумал… даже не смог бы представить…

Ну, на самом деле это было сложно вообразить. Всемогущий был величайшим. Сильнейший герой, никто не мог с ним сравняться, про героев «лучше» него и речи не было. Логично, что он тоже начинал свою судьбу студентом, но… всё же.

— Он также знает про Один За Всех, — продолжил наставник. — Похоже, именно это и послужило причиной появления его заявки.

— А он обычно, ну, не занимался со студентами отдельно? — спросил Мидория, пытаясь не напортачить со словами. Ему никогда раньше не доводилось подготавливать себя к вытягиванию информации из самого Всемогущего.

— Н-нет… — руки мужчины скручивались на его боках. — Я был… особым случаем. Думаю, он это делал по просьбе… Ну, в любом случае. Он осел несколько лет назад, и с тех пор я ничего о нем не слышал.

— Что последнее Вы слышали о нем? — продолжил давить парень.

Поступь Всемогущего вдруг стала не совсем равномерной на мгновение, после чего он остановился.

— Я… не могу вспомнить.

— Что-то случи…

— Мидория, — резко сказала Шимура-сан, и язык мальчика замер за зубами.

— Эм… н-неважно.

Но мужчина, похоже, не заметил ничего неладного. Он говорил, но будто с самим собой.

— Я вот задумался… может он выбрал тебя, потому что я неправильно учу? — было уже трудно отрицать; он дрожал. — Должен признать, сама мысль о том, что он снова вышел из тени и пригласил тебя… немного пугает, — он поднял сжатый в содрогающейся руке лист немного помятой бумаги. — Н-но в любом случае, пока твоя тренировка является моей ответственностью… ну, ты был приглашен, так что… н-не сказал бы, что другие агенства смогли бы научить тебя лучше, чем… Эм. Кхе-м. Тебе следует п-пойти. Взять всё, чему он сможет тебя научить. О-он… ты справишься. Я уверен.

Изуку взял листок, чувствуя, что завтрак в животе был в опасной близости к глотке. Каким же человеком был Гран Торино, что даже одно упоминание смогло заставить Всемогущего накинуть на себя петлю?

— О! Чуть не забыл, — сказал наставник, не упуская возможности с нетерпением сменить тему. — Твой костюм! Его как раз недавно дочинили и прислали. Можешь взять его после школы — тебе он понадобится на этой тренировочной неделе.

Сердце парня подскочило. Он очень скучал по нему еще с самой атаки на ОСН; и он наконец сможет сражаться в нем, а не спортивной форме. Ему следует быть осторожнее в этот раз.

— Хорошо. Спасибо, Всемогущий, — помедлил он. — Есть… есть советы? Для учебы с Гран Торино?

Рука мужчины тяжко легла на чужое плечо. Парень ощутил её слабое вибрирование. Без лишних слов, наставник пожал его, слегка похлопал и ушел.

— Лады, — пользуясь случаем того, что Всемогущий повернулся к нему спиной, снова, Изуку шустро схватился за запястье Шимуры-сан, останавливая её. Когда же герой ушел из поля зрения, а шаги из зоны слышимости, тот поднял глаза на бледное лицо женщины.

— Есть вещи, о которых тебе еще рано знать, — тихо произнесла она.

— Шимура-сан, Вы остановили меня, потому что он еще не готов говорить, или же потому, что Вы не хотите, чтобы мне рассказывали раньше времени?

Её черты лица заметно напряглись.

— Я всё равно буду искать ответы, — сказал ей парень. — Я найду способ. Вы не сможете держать всё в секрете от меня вечно, — он снова взглянул на неё, не отрываясь от чужой руки. — Хоть я и не знаю, как Вы ко всему этому причастны, но я погрузился в это по уши. Я не могу заставить Вас говорить. Не могу заставить в принципе кого угодно говорить. Но если Вы будете просто пропускать мои вопросы мимо ушей, это будет нечестно.

Она не смогла сдержать его взгляд надолго, потому отвернулась в сторону.

— …Ты прав. Ты прав, извини. Это было… Я просто не подумала.

— Что же произойдет, если я узнаю, кто Вы на самом деле? — продолжил он. — Почему Вы так боитесь?

— Потому что ты любишь его, — произнесла Шимура-сан.

Изуку удивленно моргнул.

— Ты любишь Тоши, — сказала она еле слышно. — Ты любишь его всем сердцем, и я рада, Изуку, я… я так рада, что он нашел именно тебя, — её улыбка была мучительной; в ней не было и капли радости. — И вот почему ты не простишь меня, когда узнаешь, что я сделала.

Он снова моргнул, после чего обнаружил себя в пустом коридоре, хватая рукой воздух.

— Ненавижу, когда они так делают, — сказал он Рей. Она лишь вздохнула и пожала плечами.

Он вернулся в класс, не вызвав в свою сторону лишнего внимания. По крайней мере, напряжение в нём по поводу заявок более или менее ослабло. Почти каждый уже сделал свой выбор, потому это было главной темой обсуждения, когда у них появлялась свободная минутка. Урарака сфокусировалась на улучшении своего ближнего боя. Иида выбрал менее популярное агентство, чтобы узнать о том, каково это — работать на среднестатистической геройской работе. Минета остановился на Леди Горе, и Изуку не мог точно сказать, молиться ли ему за нервы героини или же за физическую безопасность одноклассника.

Даже Тодороки определился с выбором, что было чудом, учитывая его количество приглашений.

— Ты выбрал агентство Старателя? — спросил Мидория незадолго до окончания обеденного перерыва. — У тебя же самое большое количество заявок из всех. Ты можешь выбрать любое наилучшее агентство в городе.

Тодороки пожал плечами.

— Вот именно. Поэтому я взял самое лучшее.

— Ну, да, но… — он не знал, что сказать. Он держал в руке свой собственный листок со списком приглашений длиною менее половины страницы, пока Тодороки сидел перед солидной стопкой бумаг. — Не знаю, я думал, ты уже достаточно научился у него.

— Возможно, — ответил тот. — Но несмотря на моё отношение к нему, он всё ещё второй по силе герой, и один из самых опытных. В знании своей индустрии ему почти нет равных, — громкость его голоса слегка поубавилась. — Он сволочь, но он может быть полезным.

— М-м, — мычание, которое издал Изуку, было в лучшем случае уклончивым. Рей же явно в тот момент захотелось побыть немного шаловливой, поэтому она совершенно ненамеренно скинула два самых верхних листа с парты одноклассника. Предвещая выходку, парень словил бумаги даже не глядя на них и положил обратно.

— Но всё-таки.

— Тебе не стоит беспокоиться обо мне, — спокойно сказал Тодороки. — То, что произошло на этой неделе, никак не отразится на моём отце или на моём мнении о нём. Я не настолько бесхарактерный, чтобы забыть о своих целях.

— Я не собирался как-то тебя в этом переубеждать, — сказал он. — Но… для справки, Тодороки? — Изуку сделал небольшую паузу, чтобы придержать пальцем стопку, обезопасив её тем самым от Рей и встречи с полом. — Избегать вещи, которые ранят тебя — это не слабость.

Тот лишь приподнял бровь.

— Разве нет?

— Нет, если у тебя есть выбор. И, ну, — он взглянул на список. — В данной ситуации, у тебя их более, чем достаточно. Это нельзя назвать слабостью. Это скорее… забота о себе, — он пожал плечами, чувствуя подступающий стыд. — Не знаю. Но, в любом случае, все решения за тобой. Я просто думаю, что тебе не надо ничего никому доказывать.

— Я тебя понял. И спасибо… за твой совет, — Тодороки выровнял стопку, его лицо ничего не выражало. — Но, говоря прямо, я считаю, что это поведет меня по той дороге, по которой мне нужно идти, — он снова взглянул на него. — А что насчет тебя?

— А что насчет меня?

— Ты уже знаешь, кого выбрать?

— Ага, — Изуку взглянул на свой листок, прямо на имя в самом низу. — Я получил одну рекомендацию, от которой я точно не откажусь.

Пришло время получать ответы.

***

И вот наступила неделя практики. Их класс взошел на вокзал, каждый держал в руках кейсы с геройскими костюмами. Айзава велел им расходиться, после чего Изуку почувствовал навязчивую дрожь нервов.

И, похоже, не только он один. Ему не понравился взгляд Тодороки, или то, как его одноклассник — друг, Тодороки его друг — старательно избегал общения с кем-либо. Мидория понимал, что многие детали ускользнули из их диалога на Спортивном Фестивале, и он не мог не волноваться от самой идеи тренировки со Старателем. К тому же, Тодороки был не единственным тихим в их компании.

— Эй, Мидория? — Изуку взглянул вверх на Тенсея, стоящего возле него. — Послушай… Я просто хотел поблагодарить тебя. За твою помощь. Я очень волновался за него, поэтому…

Парень усмехнулся и прожестикулировал быстрое «не за что». Рей показала ему пару простых жестов, когда ей было нечем заняться во время учебных часов.

— Я всё ещё обеспокоен, — сказал Тенсей. — Последние несколько дней… не знаю, в нем словно проснулся прежний «он», но неизвестно, надолго ли. Поэтому просто… спасибо за заботу о нём.

Кивнув, Мидория взглянул через него на Ииду, который как раз уходил. От Урараки это также не ушло — когда молчание исходило от их друга, это было сложно не заметить.

— Эй, Иида?

Тенья остановился. Изуку не знал, что сказать. С их разговора в столовой, он ни разу не упоминал Пятно или Тенсея — последний же не отступал от него ни на минуту. Парню хотелось думать, что Иида таким образом по-своему горевал или пытался пройти через это, но он не был в этом полностью уверен.

— Ты же знаешь, что можешь поговорить с нами о чем угодно, так? — сказал он, наконец, пока Урарака вставала позади него и утвердительно кивала. — Если тебе нужно. Мы же друзья.

— Мы с тобой, Иида, — добавила подруга.

Мидория слегка впал в ступор от мелькнувшего выражения на лице его друга; оно исчезло настолько быстро, что он даже задался вопросом, не показалось ли ему. Но в следующий же момент Иида улыбнулся.

— Конечно, — сказал он. — Спасибо, вам всем.

Пока тот отворачивался и шел дальше, Изуку решал, нужно ли было поднимать их прошлую тему, в том числе и предложение Тенсея, но он решил не рисковать.

Наблюдая за уходом друга и его призрачного брата, парень пересматривал в мыслях несколько вещей, которые еще не успел обдумать.

(Вот бы предчувствие было таким же понятным, как ретроспектива.)

Помимо рассматривания пейзажей за окном, поездка на поезде также дала Изуку пятьдесят пять минут чистых нервов в одиночестве. Ну… не в полном. Рей удавалось отвлекать его указыванием на вещи, которые она видела через окно, да и молчаливое присутствие других пассажиров в поезде никуда не делось. Изуку пришлось достать телефон, чтобы притвориться, будто он просматривает сообщения, чтобы его смех не казался беспричинным.

Выйдя на свою конечную станцию, на нужном адресе он обнаружил здание, которое было больше похоже на обычный жилой дом, нежели на геройское агенство. Над парадной дверью почти издевательски висел сломанный неоновый знак «Добро пожаловать». Изуку… был не совсем уверен в своих ожиданиях с самого начала, но это точно было не тем, что он искал.

Он застыл и окинул здание сомнительным взглядом.

— Э… — он оглянулся на Рей, которая кивала головой в сторону дома, явно желая раскрыть часть информации с другого угла.

Пойду проверю, безопасно ли там, прожестикулировала она, после чего исчезла. Мидория досчитал в мыслях до 10 до того, как она появилась с таким же растерянным видом.

— Ну? — спросил он.

Там мужчина, сказала она. Он лежит на полу в луже кетчупа.

— О-он в порядке?

Абсолютно, и он в сознании. Он просто там лежит весь в кетчупе.

Изуку очень бы хотел присутствия Шимуры-сан в ту минуту. Он бы мог повернуться к ней и спросить: «Эй, какого хрена?» Но её не было. Кроме того, это был единственный источник информации в тот момент (что, в ожиданиях, было намного больше информации, чем он ожидал от этого таинственного Гран Торино), так что ему лишь надо было перетерпеть. Пожав на слова подруги плечами, парень зашел в здание.

Вооруженный предупреждением Рей, он смотрел на покрытого кетчупом мужчину с искренним вопросом. Но, как оказалось, просто «лежащий в луже кетчупа» было… небольшим преуменьшением. На полу валялась мешанина из упавшей еды и разбитой посуды. Выходящая из-под тела человека линия из сосисок была похожа на кишечник. Вся эта сцена показала бы маленького старичка выпотрошенным, если бы только у Изуку не было опыта с настоящим распотрошением.

А он действительно был маленьким стариком. Он был намного ниже, чем ожидал Мидория, особенно учитывая тот неподдельный страх Всемогущего перед Гран Торино, и все разговоры Шимуры-сан до того момента. Фактически, он не просто был маленького роста — он был крошечным. Парень был выше него на полторы головы — или был бы, если бы тот стоял.

Даже с того расстояния, где он стоял, Изуку, немного пригнувшись, мог бы почувствовать дыхание мужчины.

— Эм. Привет? — начал он. — Вы в поряд…

Голова старика резко поднялась, и вдруг он закричал.

— Я ЖИВ!

Изуку испугался достаточно сильно, чтобы уронить кейс с костюмом на пол именно в тот момент, когда Рей прыгнула ему на руки. У неё не совсем получилось, и вместо ожидаемого она просто повисла на его плечах. Изуку потребовался весь возможный самоконтроль, дабы стоять спокойно, пока его подруга держалась за него, и сражаться со своим сердцем, чтобы оно перестало так бешено биться.

— Э, — сказал он, пока Гран Торино поднимался на ноги. — Это… это была издевка? Это то, о чем я думаю? Надо мной только что подшутили?

— КТО ТЫ? — спросил мужчина, крича ему в лицо.

— Ох, я из Юэй, — ответил Изуку, заметно расслабившись и ожидая, наконец, поговорить о своей цели прибытия. — Я Мидория Изуку.

— ЧЕГО? — он снова закричал.

— Мидория Изуку! — повторил парень, разжёвывая каждое слово насколько возможно. Рей начала слезать с него вниз. — Вы же послали мне приглашение, помните?

— КТО ТЫ?

— Я…

Либо он говорил слишком тихо, либо же мужчина просто не обращал на него внимания, потому как тот просто перебил его.

— Знаешь что, я голоден. Я хочу что-нибудь поесть! — после чего снова плюхнулся в лужу кетчупа.

Его посетили две мысли. Первым делом он вдруг вспомнил, что Всемогущий не встречался с мужчиной годами, и простая логическая цепочка довела его до факта, что Всемогущий, как и, похоже, Шимура-сан, вообще не знают, как он выглядел. А потом до него дошло, что, Боже помоги ему, этот человек уже был престарелым. Это не было таким уж шоком; Шимура-сан упомянула, что он сильно постарел, и раз она давно его не видела, то она еще многого о нём не знала.

— Х-хорошо, окей, — сказал Изуку. Его старчество не означало чего-то плохого и даже не делало его бесполезным; это просто значило, что ему потребуется больше креативности и терпения, чем он представлял. — Я Вас понял, но на самом деле я очень хотел бы получить от Вас кое-какую помощь. Вы хотя бы помните, как Вы заполняли заявку?

Старик снова взглянул ему в глаза, нахмурившись так, будто он пытался вспомнить имя. И он действительно его вспоминает — только не совсем то, и Изуку даже не мог жаловаться, так как этим именем было:

— Тошинори.

Мидория замер и замолчал.

***

Так вот на какого студента вдруг упал свет того золотого мальчика Наны. В нём не было ничего примечательного, если Гран Торино мог судить. Но потом, после взгляда на этого паршивца, он понял — что-то с ним было не так. Конечно, даже Тошинори был выше него. Этот паренёк, с первого взгляда, выглядел мягким и имел щенячьи глаза, а его галстук могла завязать лучше даже пьяная мартышка. Но по большей части он просто выглядел невыспавшимся, словно не спал нормально последнюю неделю.

С другой стороны… в нём что-то было другое, не шрам на лице и то, как странно ложился свет на его глаза в полумраке. Он и не думал даже, что за это самое «что-то» Тошинори выберет именно его, пока сам Тоши буквально потел ослепляющей яркостью и великолепием. Нет, этот кроха имел в себе что-то другое.

Возможно, это из-за его полного игнорирования маленького пранка Торино, что показывало или его возможную тормознутость, или то, что он был слишком закалённым, чтобы поддаться на лужу кетчупа и пару сосисок.

…Ну. Так или иначе, он мог с этим что-то сделать.

Маленькая сценка глупого старичка уже вывела парня из колеи — хотя не так сильно, как он того хотел, поэтому он вскинул имя Тошинори, чтобы проследить за его реакцией.

Он ожидал недоумения, или же он решит, что это один из признаков его «деменции». Однако, вместо всего этого, паренёк просто прилип к месту, а в его глазах пропало то терпимое замешательство. Он расширил глаза так, словно на момент увидел или услышал призрака.

— Тоши… нори? — прошептал парень и подошел к мужчине с таким твердым взглядом, будто Гран Торино имел ответы на все его вопросы, что, будем честны, было правдой. — Это же его имя? Имя Всемогущего?

Гран Торино озадаченно моргнул, а тем временем мальчик подошел еще ближе.

— У меня есть вопросы, — сказал он. — Много. И кое-кто… ну. Кое-кто сказал мне, что Вы можете помочь. С моей силой?

Вот куда идёт разговор. Он бы мог получить от этого парниши немного информации — после десятилетий мёртвого молчания от сорванца Наны он понял, что спрашивать что-то у Тошинори самому было бесполезным делом. Торино наблюдал за мальчиком уголком зрения, притворившись, что проигнорировал его, и подошел к кейсу, который тот обронил. Он небрежно открыл его, увидев аккуратный зелёный комбинезон внутри. Это был его геройский костюм, судя по всему.

— Один За Всех, хах, — фыркнул он, и глаза мальчика буквально засветились. — Хочу посмотреть, как хорошо ты им управляешь.

Его решимость заметно потускнела, и, если Торино мог судить, парень начал сдавать назад.

— Э, ну…

— А у тебя прикольный костюмчик, — продолжил он, пройдя беглым взглядом по одежде. Не так уж и плохо для Первой Марки. — Почему бы тебе не надеть его и не подойти ко мне, — прежде чем парень успел что-то сказать, мужчина снова гавкнул очередное «КТО ТЫ?», потому что, боги, наблюдать за подпрыгивающим мальчиком было слишком смешно.

— Я еще не могу его нормально контролировать, — ответил он, и в его голосе была какая-то нотка… охохо, он уже начинает выводить негодника из себя. — Вот почему я пришел. Мне надо научиться использовать всю эту силу, так как у Всемогущего уже совсем не осталось времени, — его ладони сжались в кулаки, Гран вдруг заметил шрамы на правой руке. — Можете мне помочь?

Торино молчал настолько долго, что мальчик уже потихоньку начинал смущенно поёживаться. После чего он двинулся с места.

Использование его причуды — это практически то же, что вождение мотоцикла. Он не был одним из тех, кто позволял жиру нарастать на костях, но даже если Гран не будет пользоваться своей силой много лет, она все равно вернётся к нему, как старый друг. В мгновение ока он срикошетил от потолка, стен и пола — чтобы немного покрасоваться, дать время на мысль — после чего прилип к стене и взглянул вниз прямо в шокированные глаза Мидории Изуку. Мужчина не мог снять ухмылку со своего лица — он швырнул фасад в сторону, потому что теперь пора играть серьезно.

— Нам еще это предстоит выяснить, — сказал он, запомнив шокированный взгляд парниши, чтобы в будущем от души посмеяться в одиночестве. — Я не смогу помочь тебе, если у меня не будет того, с чем я смогу работать. Уже думаешь, что ты большой мальчик? Да ты еле дотягиваешь до дошкольника в глазах матери. А сейчас, если хочешь ответить за все свои красивые слова, вали сюда и нападай.

Мальчишка нахмурился и оглянулся в сторону.

— Еще один подвох, — сказал он, явно говоря с собой. — Почему все учителя их так любят? Это что, убьет их, если они скажут, что имеют в виду?

О, так он не просто паршивец — он болтливый паршивец. В следующий же момент Торино сбивает его с ног и впечатывает в противоположную стену.

— Я уже сказал свое слово, парень, — сказал он. — Ты хочешь научиться паре трюков, или все, что можешь — это говорить?

Когда его взгляд встретился с глазами парня, они блестели рвением, затянувшимся замешательством и слабо заметным облегчением. У него был очень переполненный эмоциями взгляд; настолько, что он не знал, о чем и думать, и это устраивало Грана. Лучше давать ему причины для раздумий. На короткий момент, он выглядел так, будто придумал какую-то шутку и не хотел ей делиться.

— У меня всё еще есть вопросы, — сказал он.

— Отлично, мальчик, — ответил Торино. — Скажу вот чё. Я с удовольствием послушаю их, но только если ты мне докажешь, что они стоят траты моего воздуха на ответы.

— Справедливо, — ответил паршивец, чьи глаза изучали лицо мужчины так, словно он мог найти ответы меж его морщин. А затем тот усмехнулся.

Гран Торино взял эту улыбку и отпечатал её на потом, чтобы в будущем напоминать себе, что этот широкоглазый молокосос не был Тошинори. Придурок Наны часто улыбался, но это даже близко не шло с этой улыбкой.

Улыбка Тошинори была маской и символом, неотъемлемая часть Всемогущего, которая как раз и делает его Всемогущим. Он надевает улыбку как часть образа.

Этот же парень использует её, как оружие.