Хоть предыдущая охота и не принесла желаемых результатов, все же голодными обитателям дома сидеть не пришлось: что-то купили, что-то вытащили из погребов. Тем более, сегодня должен был прийти в гости торговец, и потому еда начала готовиться еще с обеда. Женщины колдовали на кухне, мужчины старались не разговаривать друг с другом. Даже Фили с Кили не поднимали краеугольную тему, переживая каждый по-своему. Единственный, кому пришлось горше всех, был Двалин, потому как Герта не упускала случая напомнить ему о том, что именно он, как самый старший, так позорно вернулся вчера с пустыми руками. Гномка не забыла также и то, как в день визита он высказал ей нелестности, и теперь она нещадно отыгрывалась на своем «противнике». Более того, сплетни, что Двалин подарил Дис победное кольцо, также не прошли мимо говорливой женщины. Словом, могучий и гордый воин нещадно страдал теперь от нападок слабой, но злопамятной сплетницы. И долго бы продолжалась эта травля, если бы не опустился вечер и не пришел гость.

Купец, как и обещал, прибыл вовремя, и все домашние наконец-то сели за стол, довольные, что хотя бы на несколько часов можно будет отдохнуть от косых взглядов, экивоков, угрюмого молчания и колких намеков. Трапеза, конечно, скрашивала царившее напряжение, но его отголоски все же иной раз достигали то одного, то другого наблюдателя. Так, Ирэйн все не могла растормошить Фили, равно как и Тауриэль не удавалось заставить Кили перестать гипнотизировать собственную тарелку. Кили лишь иногда поднимал взгляд исподлобья, ловил редкий, встречный, не менее хмурый взор Двалина и вновь возвращался к созерцанию своей порции. Тарелка, конечно, пустела, но добродушия Кили это не добавляло.

— Значит, завтра ярмарка уже уедет, — обращаясь к торговцу, говорила Дис. — Очень жаль! Надеюсь, вы еще навестите нас. Те представления, что устраивают ваши ребята, поистине волшебны.

— О, вы, милая леди, льстите нам. Тем более, что эти акробаты не имеют ко мне никакого отношения, равно как и пивовары, пекари и остальные. Мы просто собираемся в группы и кочуем с места на место: целую ярмарку народ, знаете ли, посещает гораздо охотнее, чем одиноких купцов да мастеров.

— Да, я понимаю. И все равно жаль, что вы так скоро покидаете нас.

— Уверен, мы еще увидимся. Даже как-то неловко, что ради меня вам пришлось устраивать такой пир. Но еда получилась отменная, сытная! — торговец покивал и аккуратно добавил: — К слову сказать, хозяюшка, вы мне не подскажете, где тут у вас находится…

— О, конечно! Прямо по коридору и налево. Быть может, вас проводить? — Дис уже начала пониматься, но купец ее остановил.

— Право же, не стоит… Я хоть и не молод, но как-нибудь разберусь, — он сложил руки на животе и двинулся в указанную сторону.

Едва он поравнялся с лестницей, ведшей на второй этаж, как тут же неспешно обернулся: все сидели в гостиной, что-то обсуждая. Удовлетворившись тем, что никто не смотрит в его сторону, купец зашагал по ступеням наверх, стараясь ступать как можно бесшумнее.

Ирэйн окинула задумчивым взглядом окружающих. Она уже давно заметила тот накал страстей, что произошел между принцами и их наставником, но вот, как бы сгладить ситуацию, так и не придумала. Она говорила с Фили, но тот больше не желал откровенничать, Кили же попросту уходил от ответов. Общаться же с Двалином Ирэйн не спешила — вот и получалось, что единственной, кто мог бы внести какую-нибудь ясность в сложившееся непонимание, была Дис. Но Дис и знать не знала, что произошло в лесу на охоте. К тому же Ирэйн не была уверена, что не ошиблась насчет чувств гномки. В который раз обводя взглядом сидящую компанию, она пришла к выводу, что нужно что-то делать. И не потому что она так уж ратовала за любовь Дис и Двалина, а, скорее, из-за того, что ссоры и недовольство не добавляли уюта в доме. А в этом доме ей еще предстояло произвести на свет своего первенца. Вдобавок ко всему, Ирэйн хотелось доказать мужу собственную правоту. Ну… и Двалину тоже хотелось помочь.

Итак, снова глянув на молчаливого татуированного гнома-великана напротив себя, Ирэйн придумала план. Она практически решила, что будет делать дальше, когда в гостиную вернулся купец. Проводив задумчивым взором торговца, Ирэйн прикидывала в уме, что, наверное, ей понадобится помощь. Вот только к кому бы обратиться? Но развить свою мысль ей так и не удалось: в дверь неожиданно постучали, и Герта пошла открывать. Из прихожей тут же раздались шум, возня и громкие голоса. Не успев задаться вопросом, кто бы это мог быть, Ирэйн вскоре смогла своими глазами лицезреть гостей.

— Нам тут дрозд принес на хвосте новость, что вы празднуете! — Глоин упер руки в бока и с довольным прищуром оглядел сидящих за столом. — Вот, решили навестить друзей. Обещали же, что зайдем как-нибудь.

— Проходите, конечно! — поднялась со своего места Дис, дабы поприветствовать вновь прибывших. — Будем очень рады разделить с вами ужин.

— Гимли, иди к нам! — заметно оживился Фили, в отличие от Кили не видевший друга уже почти два десятка лет.

Сияя рыжей шевелюрой, Гимли охотно двинулся к специально для него пододвинутому стулу и плюхнулся рядом.

— Кили рассказал, что вы встретились на ярмарке буквально три дня назад. Он говорил, что ты заметно возмужал, и, клянусь своим титулом первого престолонаследника, это правда!

— Это еще что — видел бы ты, как мы с отцом недавно завалили снежного тролля, — гордо вздернул подбородок Гимли. — Вот тут никто бы не осмелился сказать, что я слишком молодой воин! А то помню я сборы перед Эребором…

— Не печалься, дружище! — откликнулся с другого края стола Кили. — Уверен, на твою долю еще выпадут подвиги и свершения.

С приходом новых гостей разговор заметно оживился и утих уже глубоко за полночь. Медленно и неохотно гости разошлись, а потом дом погрузился в поздний, но по праву заслуженный сон.

На следующее утро Ирэйн встала рано. Фили тихо сопел рядом, и девушка решила его не будить. Неслышно одевшись, она спустилась вниз: пустые и будто вымершие коридоры, казалось, не верили своему счастью в лице первого посетителя. Они отдавались скрипом половиц, эхом шагов, и даже дыхание, словно барабанным набатом, разносилось по округе, грозя пробудить эту обитель тишины ото сна. Наконец спустившись на первый этаж, Ирэйн прислушалась и с удивлением обнаружила, что она все же в доме не одна. Кто же еще не спал и бодро начинал новый день?

— С утра пораньше, да еще и посуду моете, — заходя на кухню, откликнулась Ирэйн.

Не ожидавшая гостей Дис обернулась и увидела стоявшую в дверях невестку. Та лениво куталась в свою накидку и тоже была удивлена встрече.

— Вчера было не до этого, — Дис сильнее закатала рукава и вернулась к прерванному занятию, — зато сейчас самое время: все спят, никому не помешаю. Да и когда мужчины проснутся, можно будет начать готовить завтрак.

— Позвольте тогда вам помочь.

Дис для вежливости несколько раз отказалась, но Ирэйн уже встала рядом и опустила руки в таз с водой. Мягкая и теплая, та умиротворяла, и Ирэйн захотелось наполнить это спокойствие приятным общением. Тем более, она знала, о чем хочет поговорить.

— Скажите, — водя тряпкой по большой тарелке, заговорила Ирэйн, — а как давно вы живете в Синих горах? Я имею в виду, жили до недавнего отъезда в Эребор.

— Мы поселились здесь после того, как Эребор захватил Смауг. Тогда это оказался настоящий удар для нас, но сейчас я понимаю, что деньки, проведенные здесь, были самыми счастливыми. Здесь я вышла замуж, здесь родились мои мальчишки.

Искоса глянув на Дис, Ирэйн не могла не заметить, как просветлело лицо той при упоминании о светлых годах. Было видно, что Дис до сих пор живет воспоминаниями о прошлом. Что ж, для того, чтобы подтолкнуть ее к сегодняшнему дню, а возможно, и завтрашнему, нужно начать с растормошения былого.

— А расскажите о своем муже, о том, какой была ваша семья тогда. О Фили с Кили, о себе.

Удивленная просьбой невестки Дис сначала даже не знала, что ответить и как вести себя. Но желание поделиться теплом воспоминаний пересилило, и, затаенно вздохнув, она заговорила:

— Это было замечательно. С Флиром я познакомилась уже здесь, в Эред Луин. Он тогда был молодым и очень способным кузнецом. Я влюбилась в него почти сразу, тем более что и относился он ко мне с той долей уважения, которая подобает в случае с принцессой. Пусть и потерявшей свое королевство. Фили родился сразу после свадьбы, а Кили чуть позже. Флир был замечательным отцом — любил детей безумно. Бывало, помню, отлучусь с кухни, проверить, не натворили ли что мои шалопаи, заглядываю в комнату — а там они все втроем играют в воинов! Счастливое было время… Фили, конечно, досталось больше отцовской любви. Кили бы тоже получил не меньше, если бы судьба не забрала моего мужа. И если бы не Торин с Двалином, я не знаю, как воспитывала бы и поднимала двоих сыновей! Торин, конечно, возился с ними, но на его плечи легла обязанность обживать Синие горы и заставить наш народ с надеждой смотреть в будущее, зато Двалин почти все свое свободное время проводил с моими мальчишками.

Дис улыбнулась собственным мыслям, будто вспомнила что-то веселое.

— Да, Балин учил их наукам, а Двалин и Торин буквально заменили им отца. Словом, чего только не было в отношении этих юных и взрослых мужчин! Мне было и тепло, и больно смотреть на это: больно оттого, что такая замена — это всего лишь замена. А тепло — оттого, что я по гроб жизни благодарна брату и другу за их участие.

— Я смотрю, — Ирэйн выудила из таза очередную тарелку, — Двалин очень сильно повлиял на вашу жизнь. Его много в ваших рассказах.

— Это действительно так. Он всегда был рядом, всегда был готов защитить. Оберегал мою спину даже тогда, когда был жив тот, кому это положено по статусу. Двалин — это подарок небес, потому что мало на чьем пути встречается такой гном, кому ты без колебаний вверил бы свою жизнь и жизни близких.

Ирэйн молчала, осмысливая слова собеседницы и все сильнее уверяясь в том, что чувства воина-великана могут вполне оказаться не безответными. Единственная сложность заключалась в том, что Дис, весьма вероятно, сама еще не осознавала всю ту глубину собственной ответной реакции. Если это так, то нужно ее просто-напросто подтолкнуть, заставить увидеть ситуацию и ее с Двалином отношения под другим углом. Что ж, стоит попытаться — чем назгул не шутит!

— А может быть, Двалин любит вас, Дис? — вопрос сразу в лоб! Да, определенной прямолинейности и простоте Ирэйн научилась у Фили.

— Любит? — миска, которую протирала Дис, чуть не выскользнула из ее рук.

— Ну да. Думаю, это вполне возможно. Вы же сами говорили, что он ваш защитник по жизни. Быть может, это неспроста? Вы ведь помните, как он посвятил вам свою победу? Мне кажется, это довольно красноречивое признание.

— Ну, это вряд ли… — произнесла Дис и сама же засомневалась. — Скорее всего, он имел в виду просто…

Это было удивительно, но незамысловатый вопрос Ирэйн будто заставил Дис впервые сколько-нибудь задуматься о поступке старого друга. Не просто улыбаться и благодарить, не списывать все на собственные закостеневшие взгляды, не отмахиваться, просто потому что так привыкла, — а задуматься. Хотя бы просто допустить мысль. Дело было не в том, что Дис не любила Двалина, — она просто никогда по-настоящему не думала о том, что испытывает к своему товарищу.

Иной раз достаточно лишь остановиться, вдохнуть-выдохнуть и подумать. Остановиться и подумать. И Ирэйн заставила ее это сделать.

— Я никогда не предполагала, что Двалин может любить меня… После всего, что произошло за эти долгие годы… Неужели такое возможно?

Ирэйн в ответ лишь прищурилась и пожала плечами, как бы говоря: «Теперь у вас есть повод поразмыслить над этим». Оставшуюся часть посуды мыли в полном молчании, но Ирэйн была готова отдать руку на отсечение, что знает, о чем думала Дис.