Ирэйн помогала Герте готовить, когда в кухню вошел Кили. Его прямо-таки цветущее выражение лица выдавало крайнюю степень довольства, что не укрылось от внимательных глаз девушки.

— Вижу, вы с Тауриэль вчера помирились.

Кили чуть покраснел, но тут же взял себя в руки и вальяжно кивнул.

— А где она?

— Спит еще.

Ирэйн уже хотела подколоть товарища, когда в кухню спустилась бледная Дис. Заметив странное состояние матери, Кили тут же поспешил спросить в чем дело, но гномка и так желала разговора.

— Даже не знаю, как сказать… Кажется, меня ограбили… — разведя руками, проговорила она.

— Батюшки милостивый! Как же это так? — не могла смолчать Герта. — Когда же это, милая? Сегодня утром?

— Нет. Думаю, что вчера. Скорее всего, вчера вечером я просто не заметила пропажу.

В кухню вошел Двалин. В первый момент они с Дис смутились, ища, куда бы спрятать виноватые взгляды, но вопрос Ирэйн вернул рассказ в прежнее русло. Смущение ушло, появилась внимательность.

— Так и что произошло вчера? Что именно украли?

— Мои драгоценности. Герта мне подарила купленный ею на ярмарке ларец, и накануне вечером я переложила туда свои украшения. А сегодня утром заметила, что замок сорван, а сундучок пуст. Даже не знаю, как такое могло произойти…

— А что украли? Что-то ценное? — спросил Кили.

— Там… — Дис понуро опустила голову, коря себя за столь непростительное попустительство, — были украшения, что дарил мне ваш отец. Его подарки и еще кое-какие безделушки. Я до сих пор не понимаю, как такое могло произойти!

Незаметно гномка прокрутила на пальце то кольцо, что подарил ей Двалин. Дис было стыдно признаться даже самой себе, но осознание того, что оно осталось цело, грело душу. Эти противоречивые ощущения не давали ей покоя, и бедная женщина еще до окончания разговора вконец измучилась.

Постепенно к общему сборищу подтянулись и Фили с Тауриэль. Последняя, слушая обсуждения друзей, могла бы легко догадаться о том, кто стоит за ночным злодеянием, но она просто забыла. Ссора с Кили, метания и терзания, а потом еще и последующее примирение окончательно выкинули из ее головы ненужные, на первый взгляд, воспоминания о купце. Так что Тауриэль теперь вместе с остальными думала и гадала, как же подобный инцидент мог случиться. Подозревать своих никто не осмеливался, но именно эта неизвестность настораживала больше всего.

Выяснив имеющиеся подробности, обыскали весь дом, но ничего не нашли. Вскоре Двалин ушел, решив навестить Глоина, а когда вернулся, рассказал много чего интересного.

— Что ты имеешь в виду? — усиленно делая вид, что не они вчера чуть не покалечили друг друга, спрашивал Кили. — Что значит «многих»?

— Многих — значит, что не только мы пострадали от рук неизвестных злодеев. Глоин сказал, что за последний месяц многие семьи жаловались на пропажу чего-нибудь. Кто-то терял кошельки на ярмарке, другие же уходили к друзьям на обед, а по возвращении не могли дома что-то найти.

— И что, никого на примете нет? — попыхивая трубкой, откликнулся Фили.

— Сложно сказать, — сложил на груди руки Двалин. — Глоин обмолвился, что никого подозрительного у них не было. Кроме, впрочем, какого-то парня с лошадью, у которой сбилась подкова. Тот просил заменить эту подкову, что наши ребята быстро и сделали, а потом уехал. В общем, ничего катастрофичного. Так что сложно сказать.

На этой неопределенности было решено окончить разговоры. Прошло несколько дней, пропажа так и не была найдена, и обитатели дома невольно приуныли. Они ходили из комнаты в комнату, ища себе работу, но общее угнетение так и не проходило. Первоначальная идея Фили и Кили о том, чтобы помирить Дис и Двалина, отошла на второй план. Впрочем, можно было, конечно, попытаться, но обстановка явно не располагала: Дис все время ходила расстроенная, хотя и пыталась не подавать виду, а Двалин все больше времени проводил за поисками сведений. Узнав о случившемся в их семье, вскоре пришел к друзьям Гимли, и они вместе с Фили и Кили начали активно разведывать обстановку. Но как бы юноши ни старались, они снова и снова натыкались на «тупики»; нити обрывались, и ответов не было.

Так прошло несколько недель. Постепенно Дис успокоилась, смирившись с ситуацией. Она все еще горевала о потере дорогих сердцу подарков покойного мужа, но утраченного, как говорится, не воротишь, а значит, надо жить дальше. И вот, в один из дней, собрав вокруг себя своих близких, она позвала их прогуляться. Новая ярмарка приехала в Синие горы, и можно было вновь походить среди ярких шатров, палаток со вкусностями и лавочек с красивыми и дорогими товарами.

— А где Двалин? — умело скрывая смущение и попутно оглядываясь по сторонам, спросила она. — Я его звала с нами, но он, кажется, не пришел.

— Думаю, стоит его позвать второй раз, — заключила Тауриэль, ненавязчиво поглядывая на мужа, но Кили уже и сам знал что делать.

Намереваясь сбегать к бравому воину, он уже двинулся прочь, когда голос Фили остановил его.

— Да вот же он! Идет в кузни, судя по всему.

И действительно: Двалин только что вышел из оружейной и теперь направлялся в сторону кузниц, но дойти ему так и не было суждено. Сзади раздался стук чужих сапог, и, обернувшись, он увидел подбежавшего Кили.

— Ты, говорят, собирался с нами пойти на прогулку. Там новая ярмарка приехала.

— Ты, должно быть, обознался. Я собирался идти ковать алебарды — Глоин просил для нашей оружейной.

— Да ладно тебе! Потом мы с Фили поможем тебе их выковать, а пока что идем с нами. Матушка тебя звала.

— Послушай, Кили… Мы ведь оба знаем, что уж ты-то точно не хочешь…

Но договорить Двалину не дали: Кили подался вперед, кладя руку на жесткий широкий наруч и заглядывая ему прямо в глаза. Было заметно, что Кили гнетет его былая оплошность, и теперь он усиленно старался ее исправить. По крайней мере, тот пронзительный взгляд, которым он сверлил суровое лицо наставника, был весьма искренен.

— Двалин, прости меня, правда… Я сожалею о том, как вел себя, но на то были причины — я уверен, ты понимаешь меня.

— Да, я тебя прекрасно понимаю, и поэтому не стану больше…

— Нет, ты не понял, — ох, как же сложно искуплять иные свои поступки! Сложно, стыдно, совестно. Но Кили был уверен в том, ради чего он это делает. — Я верю, что ты любишь матушку, и не стану больше вам мешать. Ни я, ни брат. Надеюсь, ты простишь нас когда-нибудь, а пока что давай порадуем матушку и вместе составим ей компанию. Ей и так нелегко, а ты, я уверен, готов ее поддержать.

Слова Кили были столь проникновенны и шли от чистого сердца, что Двалин не мог им не поверить. Он долго и внимательно смотрел на бывшего ученика, решаясь и делая выбор, но в итоге искренность последнего победила. Увидев, что справился, Кили улыбнулся и сделал шаг в сторону заждавшихся их друзей.

— А теперь идем.

— Что-то я проголодалась, — следуя вдоль палаток со всякими лепешками, булочками и кренделями, откликнулась Ирэйн.

— Ну уж нет. Такое ты есть не будешь. Только полезная пища, — Фили покрутил головой в поисках чего подходящего, когда вскоре заприметил до боли знакомый желтый шатер. Потрепав свои усы-косички, он задумчиво произнес: — Странно. Ярмарка другая, а они снова приехали.

Проследив взглядом туда, куда указывал Фили, Тауриэль кивнула.

— Думаю, это действительно они. Тут много кто вернулся. Пока шли, я заметила три или четыре знакомых лица.

— Ну так идемте туда перекусим. Тем более что мы знаем: там готовят вкусно, — усмехнулся Кили.

Едва путники вошли в шатер, они убедились, что там действительно хозяйничают те же самые люди, что потчевали их своей стряпней три недели назад.

— Добро пожаловать! — весело откликнулся хозяин. — Рад, что вы вновь нас посетили!

Фили, как и ранее, отправился делать заказ, пока остальные расселись за свободным столом. Когда же кушанья были водружены перед посетителями, те имели удовольствие убедиться, что нынче трапеза ничуть не уступала прошлым. Оттого все шестеро ели с наслаждением и аппетитом. Не успели их тарелки опустеть до конца, как в шатер вошла целая толпа народу, по одежде и ужимкам в которых можно было признать циркачей. Шумя и шутя, те проследовали к дальнему столу. Там они продолжили веселье и гульбу, поспешив залить все это добрыми порциями только что принесенного сидра.

— Мне кажется, или это те же самые ребята, чье представление мы смотрели? — разглядывая вновь прибывших, спросила Ирэйн. — Видимо, они тоже приехали с этой новой ярмаркой.

— Слушайте, может, это они украли? — предположил Кили, тоже косясь на шумную компанию неподалеку. — Говорили же, что кое-кто на их представлениях лишился кисетов с золотом.

— Но как они смогли обворовать нас? — задал встречный вопрос Фили. — К нам-то в дом никто из них не заходил: ни в тот день, ни вообще.

— Фили прав. Выглядят они подозрительно, но не более, — откликнулся Двалин.

И пусть идея с циркачами выглядела притянутой за уши, она явно понравилась некоторым из компании, а потому все шестеро теперь тихо переговаривались, то и дело посматривая в сторону шумных артистов. Пока все были увлечены разговором, никто не заметил, как позади раздались шаги. Дис, на секунду отвлекшись, обернулась и, к своему удивлению, заметила хорошо известного купца.

— День добрый, — радушно улыбнулась она. — Удивлена видеть вас снова. Неужели тоже приехали с этой ярмаркой?

Остальные тут же замолчали и посмотрели на старого знакомого.

— Какие приятные лица! — сложив руки на груди, будто ни в чем не бывало воскликнул торговец. — Признаться, тоже рад видеть всех вас снова.

— Присаживайтесь, прошу вас.

Мужчина опустился на свободное место, и ничто в его облике не выдало недовольства. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда он садился рядом с теми, кого не так давно столь вероломно обманул.

— Свою лавочку вы, наверное, на кого-то оставили? — поинтересовалась Ирэйн, откусывая кусок хлеба.

— Да, я еще раньше говорил, что там есть, кому за ней присмотреть.

Пока купцу приносили его заказ — вино с мясом, — со стороны циркачей раздался новый взрыв хохота. Артисты веселились вовсю и ничуть не стремились скрыть эмоции.

— Голосистые ребята, — разрезая своим ножом кусок жареной свинины, покачал головой торговец. — Они всегда такие: бесшабашные и легкомысленные. Циркачи, одно слово.

— Зато им явно не скучно, — улыбнулась Тауриэль.

— Да уж! Скука им неведома.

А артисты тем временем говорили все громче. Насколько можно было понять, один из фокусников показывал остальным свой новый номер, и товарищи активно обсуждали его мастерство. Видя все это, Двалин недовольно фыркнул. Он сделал это не настолько громко, чтобы быть услышанным, но именно в этот момент гомон за соседним столом затих, и циркачи необыкновенно синхронно повернули в его сторону головы.

— Уважаемый господин гном, вы, похоже, не одобрили мой трюк?

Обитатели обоих столов тут же воззрились друг на друга.

— Трюк-то не плох, вот только это сплошное надувательство. Чего же тут одобрять? — после короткой паузы пробасил Двалин.

— Надувательство, говорите? — молодой парень приблизился к гному-великану. — То есть вы не верите в фокусы?

— С чего это я должен верить в то, что не настоящее? Ты лучше, дружище, обманывай кого-нибудь другого.

— Обманывать?

Казалось, циркач внимательно обдумывал слова случайного собеседника. Несколько секунд он молчал, поднеся ладонь к подбородку, а потом прицокнул языком.

— Так тому и быть! Вызов принят!

— Вызов? — откликнулась удивленная Дис.

Но вместо ответа молодой циркач подскочил к восседавшему рядом с Двалином купцу и со словами: «Я одолжу на секунду» — выхватил у того нож. Торговец даже не успел возмутиться такой наглости, когда циркач уже возник рядом с Кили. Вновь не очень-то спрашивая разрешения, он взял руку гнома и, пока тот ничего не успел сообразить, распластал ее на столе так, чтобы пальцы были растопырены.

— Замри! — только и произнес молодой фокусник.

А дальше произошло то, чего никто не ожидал. Циркач стал быстро-быстро втыкать нож в дерево, каждый раз умудряясь попасть прямо между пальцами Кили.

— Эй, что ты делаешь?.. — выдохнул невольный участник представления.

— Ну что? — фокусник все больше и больше поддавался охватившему его азарту. — И это тоже не по-настоящему, а, господин гном? Это тоже обман?

Все присутствующие, словно завороженные, следили за необычным действом, пока нож танцевал вокруг ладони Кили, но еще ни разу не зацепил ее. Скорость все росла, и Кили чувствовал, как вспотела его спина. Которая уже по счету капля пота, проскользив по коже, скатилась ему за пояс: фокусы фокусами, а остаться без руки Кили ой как не улыбалось.

— Саурон тебя побери, остановись уже… — боясь шелохнуться, выдавил из себя несчастный.

Но пытка закончилась так же быстро, как и началась.

— А вы боялись! — улыбнулся циркач и, подкинув в руке нож, довольно воззрился на Двалина. — Так что это не обман, а искусство, мистер гном! Игра, если хотите. Мастерство! И оно уж точно настоящее.

— Отлично сработано! — к фокуснику тут же подскочил его товарищ и хлопнул друга по спине. — Ты молодчина! Это было просто великолепно!

От неожиданной увесистой «похвалы» циркач едва не согнулся пополам и разжал пальцы. Нож выскользнул и упал на опустевшую железную тарелку Фили. А в следующую секунду Ирэйн вздрогнула.