Дэвид Барнз, так же, как и М-3, американец. За ним-то и приходил Юрий, когда случайно столкнулся с Иви. Молодой человек, готовящийся встретить свой тридцатый юбилей. И встретить его с таким размахом, словно только-только открывшийся бизнес уже давал миллионы. Дэвид не привык себе в чём-то отказывать. Детство прошло в бедноте: неблагоприятный район, школа, где учителя просто работают, а не учат, вечно задирающие подростки. Быстро осознав, на какой стороне лучше для него, Дэвид подставил одного из задир, его же спас и таким образом заручился поддержкой, тем самым обеспечив себе спокойную школьную жизнь. 

В четырнадцать ушёл из дома, осознав, что ловить там нечего, и проще самому прогрызать путь в «нормальные люди». Цепкий ум и хваткий характер, а также то, что он выглядел гораздо старше, позволили устроиться на неплохую работу. Общительность и жажда знаний — продвинуться. Начальник был недоволен только возрастом, когда всё-таки о нём узнал. Дэвид тогда чуть пожал плечами и предложил забыть об этом. Хмыкнув, мужчина согласился.

Юноша любил красивые вещи: одежда, пища, мелочи — всё должно быть лучшего качества, чем у остальных. Он привык следить за собой, и благодаря этому однажды его заметил другой человек. Старую работу Дэвид оставил сразу и без сожалений.

В восемнадцать он уже мог питаться в ресторанах и одеваться исключительно в ателье. В девятнадцать — свой дом. В двадцать пошёл учиться в колледж, где с головой окунулся в сумасшедшую студенческую жизнь. Просадив за время обучения все деньги, сведя с ума соседей шумными вечеринками, и обогатив нечистых на руку представителей закона, он с новыми силами взялся за работу.

И вот сейчас готовился встретить свой третий юбилей.

С бизнесом ему помог странный русский, легко убедивший его, что ждать, пока шеф откинется, слишком долго, да и зачем, если можно открыть свой? На заявление начальство долго убеждало мужчину, что нельзя так поступать, особенно в разгар работы, давило на жалость, но Дэвид, видя новую цель, без сожалений оставлял старые, сжигая мосты без права на восстановление.

Так почти-что друг стал быстро раздавленным конкурентом. Видимо у этого Юрия были какие-то связи в медицинской индустрии. На вечеринку они ехали вместе. 

— Спасибо, что помогаешь мне, — улыбнулся Дэвид, отсалютовав бокалом. Блондин улыбнулся и поднял свой, не отпив. 

— Они довольно надоедливы и весьма мешали моему начальству, надо же было как-то избавляться.

Юбиляр чуть удивился, о том, что Юрий где-то работает, он слышал впервые. В голове шумело, что было странно, выпил он пока ещё немного, клонило в сон.

Прежним человеком он больше не проснётся.

***

— Ты так о нём говоришь, словно он был не самым хорошим человеком, — поднял бровь Такео. М-21 сморщился и покачал головой.

— Он мне не нравился, но и пакостей особо не делал. Просто, как и раньше, жил и делал всё для себя. Пытался облегчить жизнь, так сказать. Я даже и вспомнить ничего особого про него не могу, тихий был, сам по себе. 

— Держись, М-24, — проговорил М-21, поддерживая товарища, чтобы тот не упал на пол. Мужчина хрипло дышал и самостоятельно сидеть не мог. — У кого-нибудь остались таблетки?

— Я последние отдала М-17, — растерянно отозвалась М-3.

— Вот, у меня ещё осталось много, — подсел М-1. — пусть берёт.

— Твои не подойдут, — вздохнул М-21. — У тебя нечётные.

— Что?

— Я сегодня залез в их компьютер, — признался Двадцать первый. — Нас делят по чётности и нечётности. Для тех, чей номер делится на два, не подойдёт наши лекарства. У меня тоже ещё остались, но я не могу помочь М-24.

— Так, у кого есть лекарство для М-24? — вскочила М-3. — Давайте, скорее, он же погибнет!

М-24 всё-таки завалился набок, удержать обмякшее тело гиганта Двадцать первый не смог. Беспомощно посмотрев на лидера, мужчина снова попытался посадить товарища.

— М-1, он дольше не выдержит.

Мужчина кивнул и поднялся. Приказав продержаться как можно дольше, он подошёл к выходу и громко забарабанил в дверь. Двери открыли практически сразу, и М-Первого увели. М-3 продолжила забег по серии «М», проверяя их лекарства.

— Нет, оставь, тебе иначе не хватит до новой поставки таблеток, — то тут, то там слышался её голос. — У тебя тоже совсем не осталось. Так, ты. Нет, ровно до последнего дня.  Ни у кого нет, Эмка.

М-24 дёрнулся, кожа словно вспенилась, пошла пузырями. Мужчина тяжело застонал от боли, не имея сил даже на крик. 

— Неужели совсем ни у кого нет лекарства? — в отчаянии закричал М-21. — Ему не надо много, одна таблетка. Нам дадут новую партию уже через два дня! Ну же, он умирает! 

Двери снова открылись, зашёл учёный, оглядел корчившегося на земле М-24 и быстро вколол ему препарат.

— Лекарства не давать, нужно много воды, — спокойно проговорил мужчина. — Это вместо таблеток. Хм, получается. Что ему нужно в два раза больше лекарств, чем любому другому из вас… Ясно… ага… 

— Вы будете давать ему больше? — спросил М-21.

— Да, увеличим дозу в половину. Если доживёт.

Напоить товарища водой было сложно. М-Двадцать четвёртого словно наизнанку выворачивало: он крутился на полу, отталкивая пытавшихся ему помочь, стонал, пытался ползти, срывая корку с поджившей кожи. 

На второй день в комнату втолкнули бледного, шатающегося М-Первого, что ценой внеплановой модификации выпросил лишнюю дозу для товарища. 

М-21 переглянулся с М-3, оба кивнули, оба понимали, что на следующий день их ждёт ещё одно улучшение, и уже прошедшая операция не освободит их Лидера от новой операции, а значит тащить его придётся им двоим. 

Небольшие баночки с таблетками им выдавали в этой же камере, обменивая пустые баночки на новые и отсчитывая те, что остались. В тот день М-21 по случайности находился рядом с М-Четвёртым.

— Да ты почти не пользовался ими, — хмыкнул учёный, записав эту информацию в блокнот. — Сколько пришлось принять? Две или три?

— Пять.

— Интересно, возможно, скоро ты сможешь совсем без них обходиться. Держи, твой номер?

—Двадцать один.

— Так, ты выпил их все, есть в данный момент потребность?

Мужчина кивнул, не в силах говорить. Он едва сдерживал дрожь, чтобы не давать им повода на новые обследования, но ломка преследовала уже третий день. С трудом дождавшись, пока учёный отвернётся, М-21 открыл банку и закинул в рот таблетку. Выдохнув от облегчения, мужчина помотал головой и посмотрел на товарища. От отсутствия болей и других симптомов отсутствия лекарства, злиться не хотелось.

— Почему ты не дал препараты, если у тебя были лишние? Он едва не погиб.

— А если бы они понадобились мне самому, что бы я делал?

— Я ничего ему не сказал, — пожал плечами М-21. — Что говорить, когда всё понятно? Будь у него тридцать таких банок, он бы не дал ни одной таблетки и не чувствовал вины даже если бы М-24 погиб. Он не вредил нам, но и не помогал, — мужчина вдруг усмехнулся. — Он погиб из-за нехватки этих препаратов. У него просто не было ни малейшего дискомфорта от отсутствия препарата, но через несколько месяцев он умер, а мы забрали его лекарства, чтобы иметь запас.