В тёмном зале дата-центра Натан находился в одиночестве, но казалось, будто сюда набился, как минимум, десяток посетителей. В наушниках то и дело раздавались голоса, смех и многочисленные комментарии коллег, успевших общими усилиями прорваться в подземелье. В групповом чате сообщения сменялись стремительно, будто на сверхзвуковой скорости.

Группа бета-тестеров устроила совместную вылазку в новую локацию и теперь делилась впечатлениями друг с другом.

Натан, подключившийся к сети позже всех, о наполнении данжа и сложности прохождения имел смутное представление. Чат не просматривал из принципа, чтобы не ловить спойлеры и не портить впечатление от прохождения.

— Нат, — раздался в наушниках голос Джейсона. — Слышишь меня?

— Сложно не услышать, — усмехнулся Натан, прикусывая щёку и уходя от атаки.

Отвлёкся на мгновение и сразу же попал в поле зрения противников. Атаки шли плотно, одна за другой. Только успевай уворачиваться, иначе костей не соберёшь.

— Ты мог бы просто сказать «да».

— Окей. Я просто говорю «да».

— Ехидна, — фыркнул Джейсон. — Жду не дождусь твоих комментариев относительно моего творения. На проработку локации я потратил несколько месяцев, и она просто восхитительна. Ты должен увидеть её своими глазами! Это совершенство!

— Обязательно, — заверил Натан собеседника. — Пара минут, и я буду там. Если повезёт, и эта тварь не прикончит меня прямо здесь.

Вспышка, в разы усиленная визором, ослепила, заставив зажмуриться на мгновение. Поток лавы обрушился на персонажа, в самый последний момент распахнувшего щит и с трудом отразившего нападение. Крылья опалило, но не уничтожило полностью. Зазвенела сталь. Атакующий персонаж не собирался так просто отступать.

— Не прикончат, — весело отозвался Джейсон, продолжая перетягивать на себя внимание. — Будь на твоём месте кто-то другой, я бы беспокоился и, возможно, даже подсказал способ обойти препятствия. Но когда в игру заходишь ты, мне остаётся лишь запастись попкорном и наблюдать с восторгом и благоговением. Ну, ещё делать ставки. Сколько секунд пройдёт до того, как ты выкосишь всех моих гениальных тактиков и стратегов.

— Не ерничай.

— Ни секунды. Я искренне восхищаюсь.

— Ну-ну, — снисходительно хмыкнул Натан, отшвырнув противника и тем самым спровоцировав сильный камнепад.

— Гейм овер, — преувеличенно радостно прокомментировал Джейсон. — Для моей детки. Между прочим, другие смогли прорваться через этот вход только с третьей попытки и только группой.

— Сегодня был не их день.

— Очевидно.

Хрупкий фейри со слегка опалёнными крыльями, мелькавший на экране, подхватил колчан со стрелами, перебросил его через плечо и метнулся к открывшемуся порталу в анонсированный и активно рекламируемый данж.

— Десять уровней сложности, — похвастался Джейсон. — Один другого ужаснее. Хитрые ловушки, леденящие кровь монстры. Даже тебе придётся попотеть, чтобы преодолеть все препятствия. Но, готов поспорить, оно того стоит! Кстати, ты оценил графику? Не правда ли, она охренительна?

— И что за награда ожидает победителя?

— Моё восхищение и шанс разжиться преданным напарником.

— Ты серьёзно?

— Вполне.

— Минус сорок очков энтузиазма, — произнёс Натан, потягивая холодный кофе через трубочку. — Я надеялся на что-то более... Более.

Не то чтобы ответ коллеги его разочаровал, но градус интереса слегка понизил. Зато теперь, зная, что стоит на кону, можно было особо не торопиться. Уделить больше внимания локациям, отыскать все существующие пасхалки и восхититься работой художников, создававших это подземелье. В этом плане поспорить с Джейсоном было сложно. Скорее, Натан готов был подписаться под каждым словом, признав, что графоны не просто хороши, а, на самом деле, охренительны.

Визоры создавали полный эффект присутствия. Моментами казалось, что это не фейри, а сам Натан бродит по плохо освещённому подземелью. Ощущает холод его воздуха, влагу капающих с потолка капель, гладкую поверхность стен, к которым прикасается персонаж.

Пальцы фейри продолжали скользить по стене до тех пор, пока не наткнулись на соединение между блоками. Недолго думая, Натан надавил сильнее. Стела поддалась, уходя вглубь. Резкий свист разрезал воздух.

— Ч-чёрт! — вырвалось раздосадовано.

Несколько ножей одновременно полетели со всех сторон, намереваясь пронзить тело лучника. Один из клинков умудрился отсечь кончик блондинистой косы.

— Расслабился? Зря! — довольно засмеялся Джейсон, захрустев чем-то.

Натан без труда представил, как тот откидывается на спинку кресле и действительно с удовольствием поедает попкорн, с интересом наблюдая за действиями, выведенными на несколько мониторов. Десять игроков. В одной компании пятеро, в другой — четверо. И он, Натан, в одиночестве. В качестве наказания за опоздание.

— Ты счастлив?

— Разумеется! Хотя бы раз мне удалось загнать тебя в ловушку.

— Не удалось. Ты пытался, но... Нет.

— Посмотрим.

Самодовольно. Самонадеянно. Не просто попытка разозлить и подтолкнуть к действиям, а брошенный вызов, как он есть.

Натан сжал челюсти сильнее прежнего. И теперь неотрывно смотрел на монитор. Делать одновременно несколько дел, играя в половину силы, было чревато.

Бедняга фейри выглядел не лучшим образом. Ему не только часть косы отхватило. По щеке стекала кровь, один из ножей оцарапал кожу. Не смертельно, но... Результат мог быть в разы лучше, если бы Натан не отвлекался, и всё внимание уделял персонажу, попавшему в переплёт.

Датчики визора постепенно меняли цвет. Шкала, прежде горевшая оранжевым, гасла. Её заполнял красный цвет. Экстренная ситуация. Потеря ресурсов, потеря сил. Неминуемая погибель.

Фейри двигался не так быстро, как прежде. И отбивался не столь уверенно. Промахивался и позволял нашпиговать себя сталью, словно утку черносливом.

Последний нож, выпущенный в него, достиг цели. Вонзился между лопаток. Фейри остался на полу, в луже реалистично прорисованной крови.

Натан зашипел сквозь стиснутые зубы и хлопнул ладонями по столешнице, едва не выругавшись, когда на экране появилась надпись о проигрыше.

— О, да! — восторженно взревел Джейсон. — Семь лет мучений и наблюдений за твоим стилем игры не прошли даром. Я сделал это. Сделал. Слышите? Кто молодец? Я молодец! Я. Я! Я!!!

— Это случайность, а не закономерность, — произнёс Натан, отключая визоры, снимая их и потирая переносицу.

Вместо живописного подземелья, освещённого факелами, висевшими на стенах и оставлявшими на камнях следы чёрной копоти, перед Натаном красовался тёмный экран с надписью «доступ запрещён». Не сказать, что подобные надписи могли его напугать и остановить, но посвящать коллег в свои маленькие тайны он не собирался.

— Это всего лишь первый уровень, чувак. Из десяти. Готовься к адской головомойке. Так просто ты мои ловушки не обойдёшь.

— Дай мне повторный доступ к бета-тесту, и я тебе докажу, что больше никогда не попадусь на эти дешёвые фокусы. И на твою болтовню — тоже.

— Не будь жестоким. Позволь мне хотя бы одну ночь провести с осознанием триумфа. До открытия этой локации основной массе игроков — месяц. Успеешь набегаться и сотню раз меня раскатать по асфальту. Но это потом. Хорошего понемногу. На сегодня всё. Спокойной ночи.

— Спокойной, Джей, — отозвался Натан, закрывая приложение, запрокидывая голову и глядя в потолок.

Проиграл. Надо же.

Один случай на миллион. Он мог подобные происшествия по пальцам одной руки пересчитать. Но прежде всё складывалось иначе. Он знал причины своей нервозности. Понимал, почему не может сосредоточиться, и всё буквально валится из рук.

Причины сегодняшних перемен в настроении и мироощущении заставляли хмуриться. Натан терялся в догадках.

Ему было плохо. Его словно наизнанку выворачивало.

Но с чем это было связано?

Ответ один, и тот — неутешительный. Неизвестно. Где хочешь, там и ищи разгадку.

*

Дверные жалюзи опустились с шумом, закрывая двери дата-центра. Натан набросил капюшон на голову, затушил сигарету и, отбросив окурок, сбежал по ступенькам.

Ночной Мюнхен был тих, спокоен и потрясающе беспечен. Эта беспечность передавалась большинству жителей, действовала на них умиротворяюще и давала основания полагать, что столица Баварии — едва ли не самый безопасный город на земле.

Правда, в последнее время это утверждение всё чаще ставилось под сомнение. На городских форумах шли бурные обсуждения, в ходе которых пользователи, зарегистрированные в системе, порицали бездействие властей. Представители полиции щедро раздавали обещания, заверяли, что обязательно поймают преступника, оставлявшего после себя реки крови и трупы с содранной кожей, но в итоге всё равно садились в лужу.

За семь месяцев, прошедших с момента совершения первого преступления, за решёткой оказалось трое потенциальных преступников. Жители города выдыхали с облегчением, думали, что жизнь вошла в привычное русло, и безопасности ничто не угрожает, но их надежды рушились, будто карточный домик, когда в истории появлялся очередной труп.

Всё начиналось сначала.

Натан переехал в Мюнхен тринадцать лет назад. Едва ли не на следующий день после выпуска из гимназии. За эти годы он неоднократно успел прийти к выводу о том, что Мюнхен не то чтобы скучный... Нет. Не скучный, скорее, самый стабильный, во многом весьма консервативный город, в котором редко случается что-то по-настоящему интересное.

Прожив здесь немалое количество лет, влившись в размеренный ритм жизни, Натан начал даже находить в этой степенности некое очарование. Само по себе оно напоминало довольно пресное блюдо, но не существовало в мире тех блюд, которые невозможно изменить в лучшую сторону, добавив специй на свой вкус.

В этом плане Натану не на что было жаловаться.

Он добавлял в свою жизнь нужную долю остроты, бродил по лезвию, устраивая под покровом ночи игры с законом, а с наступлением утра вновь превращался в законопослушного гражданина, работающего в компании, специализирующейся на разработке компьютерных игр. Едва ли кто-то мог предположить, что он ведёт двойную жизнь и тщательно скрывает от посторонних тёмные стороны своей личности.

За годы обитания в Мюнхене Натан успел изучить если не каждый уголок, то большую их часть. Привык к тому, что темнота здесь скрывает — самое большее — какую-нибудь любвеобильную парочку, решившую уединиться, но не располагающую деньгами на гостиницу, оттого и давшую волю чувствам прямо на улице.

По этой же причине до сих пор воспринимал новость о маньяке, прихватывающем себе на память определённые трофеи, как неудачный, неприлично затянувшийся розыгрыш.

Однако нет-нет, а мелькали в мыслях опасения. Натан останавливался, прислушивался, оглядывался по сторонам. Шумно выдыхал и возобновлял шаг, пытаясь усмирить страх, появившийся неизвестно откуда и на каких основаниях.

Помимо паникёров, боявшихся выходить на улицу с наступлением темноты, находилось немало энтузиастов, игнорировавших предупреждения и смеявшихся в ответ на заявления об опасности. Пока одни прятались по домам, вздрагивая от каждого шороха, другие продолжали вести привычный образ жизни, и не отказывали себе в маленьких радостях.

В биргартенах, как и всегда, в преддверии выходных, находилось немало народа.

Кто-то собирался просто пропустить пару бокалов в приятной компании под открытым небом. Кто-то догонялся перед тем, как переместиться в клуб, и уже там отрываться по полной программе.

Издалека доносились звуки джаза. Не в записи. Живая музыка.

Джазовые концерты вообще были для Мюнхена чем-то вроде неофициального символа. Такой же многими любимой и почитаемой традицией, как вишнёвый пирог в Штатах. Потому в каждом уважающем себя баре или клубе был свой джаз-банд, исполняющий как хиты прошлых лет, так и нечто современное.

Натан притормозил в очередной раз. Чиркнул зажигалкой, которую всё ещё держал в руках, ненадолго рассеивая тьму. Вздрогнул от неожиданности, услышав телефонный звонок, показавшийся едва ли не оглушительным. Бросил беглый взгляд на экран.

— Да, — отозвался коротко.

— Стой на месте, — попросил голос в трубке. — Никуда не убегай.

— Тебе не кажется, что...

Ответа не последовало. Вероятно, не казалось.

Собеседник оборвал звонок. Впрочем, не удивил. Подобное поведение было очень в его стиле и его же характере. Раздавать указания, методично забивая на чужое мнение и вовсе не принимая его к сведению.

Возможно, особенности поведения были сформированы средой, в которой воспитывался Вильгельм. Как вариант, давала знать о себе многолетняя профессиональная деформация. В тех кругах, где он вращался, на компромиссы шли неохотно, зато считали долгом и святой обязанностью — продавить собственные инициативы. Вывести их на законодательный уровень и навязать остальным.

Какое уж тут чужое мнение?

Стоило отметить, что как раз на профессиональной сцене Вильгельму блистать не удавалось. Он отчаянно стремился к власти, но ошибался в выборе средств для получения желаемого результата. Вечно делал ставку не на то и не на тех, потому оставался в аутсайдерах. Возглавляемая им партия особой популярности среди электората не снискала, хотя и мелькала со своими инициативами то тут, то там. Однако, воспринималась больше, как коалиция клоунов, а не как серьёзные противники.

Видимо, желая взять реванш за сомнительно складывающуюся карьеру, Вильгельм отыгрывался на обычных отношениях и в их рамках пытался действовать схожими методами. Навязывание мнения, стремление убедить, что лучше будет именно так, а не иначе. Опека, переходящая в навязчивость и провоцирующая отторжение. Один огромный минус, перечёркивающий многочисленные плюсы.

Несколько месяцев, проведённых в режиме боевых действий, привели, что неудивительно, к расставанию. И к окончательному убеждению: с Вильгельмом Лоссом никаких отношений, кроме деловых. Свою дрессировку и желание поучать неразумное тридцатиоднолетнее дитя пусть оставит кому-нибудь другому. А он, Натан, сыт по горло, и больше не собирается принимать участие в сомнительных экспериментах. Однако всегда готов помочь, если ему хорошо заплатят за информацию. При случае выслушает. Может быть, нацедит виски и подотрёт сопли, если вдруг Вильгельму захочется напиться в хорошей компании и излить душу.

Долго стоять?

Набранное сообщение так и не отправилось к адресату. Услышав лёгкий шелест шин, Натан обернулся. Стёр текст и спрятал телефон в карман.

Знакомая машина остановилась напротив. Боковое стекло медленно поехало вниз. Вильгельм обворожительно улыбнулся, приглаживая слегка растрёпанные волосы, собранные в хвост.

— Какая неожиданная встреча, — произнёс.

— Неожиданная? — усмехнулся Натан, пряча руки в карманы.

— Не боишься прогуливаться в одиночестве, ещё и в такое время? — проигнорировав встречный вопрос, продолжал Вильгельм.

— Я посчитал бы эту случайность романтичным проявлением заботы и тоской о днях, проведённых вместе, если бы она не походила сталкинг. А она похожа. Или у тебя снова дела-дела-дела, и поэтому ты сейчас здесь, а не со своей новой пассией?

Вильгельм усмехнулся. Натан намеренно передразнил его, припомнив самую распространённую оправдательную отговорку. Те самые интонации. Как будто дал возможность посмотреть со стороны.

— Они самые. Ты же знаешь, у меня редко выдаётся свободная минутка, а забот больше, чем хотелось бы.

— Какая сегодня?

— Очередной скучный ужин с очередными скучными, но важными людьми. Ничего нового.

— И каким ветром тебя занесло сюда?

— Попутным. Проезжал мимо и вспомнил о том, что ты здесь частенько бываешь.

— Надеюсь, воспоминания не испортили тебе вечер?

— А ты всё так же любишь огрызаться. И всё так же неприлично хорошеешь с каждым днём, дорогой.

— Спасибо, — отозвался Натан. — В связи с чем вспомнил? Есть какое-то дело? Или?..

— Или. В любом случае, я рад, что мы встретились. Садись, подброшу тебя в твоё логово. Было бы печально открыть утренние новости и увидеть определённое сообщение.

Уточнять, какие именно заголовки печалили его в перспективе, Вильгельм не стал. Да и не требовались уточнения. Об охотнике за расписанной чернилами кожей не говорил теперь только ленивый.

Поколебавшись немного, Натан обошёл машину, потянул услужливо приоткрытую дверцу и устроился на сидении. Машина мягко тронулась с места. Задерживаться здесь надолго Вильгельм не собирался.

— Всё ещё живешь в той дыре? — нарушил молчание Вильгельм.

— Это не дыра, а мой дом вообще-то. Относись к нему хотя бы с минимальным уважением.

— Я уважаю.

— Заметно.

— Действительно, уважаю. С этим местом связано немало приятных воспоминаний, но оно всегда казалось мне слегка экстравагантным. Не самый престижный район, не лучший дом... Так, что? Адрес прежний?

— Да. Куда я денусь? К тому же, мне там нравится. И я не виноват в том, что цены на жильё в этом городе какие-то... конские.

— Не подумай ничего такого. Я не осуждаю. Просто удивляюсь.

— Чему?

— Ты мог бы позволить себе жильё гораздо лучше, красивее, уютнее. Не обязательно что-то элитное, но явно выше уровнем.

— И потом долго объяснять сотрудникам налоговой службы, откуда у меня взялись такие средства? Нет уж, избавь меня от лишних проблем.

— Разумно, — признал Вильгельм.

— Разумно, — эхом повторил Натан. — Что касается преступлений... Думаешь, полицейские снова ошиблись и схватили не того?

— Правду мы узнаем только через месяц, когда он снова выйдет или не выйдет на охоту. Потому пока не стану делать громких заявлений. Подожду развития событий. Но, будь я на твоём месте, поостерёгся бы разгуливать по ночам, зная, что в перспективе представляю интерес для коллекционера.

— Если так печёшься о безопасности горожан, почему не организовать операцию по поимке преступника? У тебя есть связи, средства и возможности. Пока полиция и правящая коалиция ничего не могут сделать, ты находишь виновника, обезвреживаешь его и становишься национальным героем. На тебя обращают внимание, рейтинги ползут вверх. На следующих выборах тебя поддерживает большинство, и ты получаешь то, чем грезишь столько лет. Как ни крути, сплошная выгода.

— Думаешь, меня не посещали такие идеи?

— Полагаю, хотя бы пару раз мелькали.

— Чаще, — признался Вильгельм. — К сожалению, сделать это не так просто, как хотелось бы. Иногда мне кажется, что полиция напрасно тратит время и борется с ветряными мельницами. Я тоже потратил на эту борьбу почти полгода, но результата не добился.

Натан понимающе кивнул.

Молчание, установившееся в машине, недвусмысленно намекало на то, что разговор свернул куда-то не туда, и тема его оказалась не самой удачной. Это тянулось с давних времён и до сих пор не изменилось.

Как и большинство представителей высшего общества, поставивших на карту всё и подавшихся в политику, Вильгельм был амбициозен. И подался он туда не просто так, ради развлечения. Он мечтал продвинуться на несколько — желательно десятков — пунктов вперёд, а не плестись в хвосте, подбирая объедки. Оказываясь перед аудиторией, демонстрировал отличные манеры, не терялся, не сбивался, а вполне красноречиво отстаивал свою позицию. Другое дело, что его предложения и взгляды были непопулярны, потому от раза к разу цифры на голосовании колебались на уровне нескольких процентов. О том, чтобы резко превратиться из аутсайдера в лидера гонки не шло и речи.

Иногда, вспоминая о бывшем любовнике, Натан ловил себя на мысли, что тому следовало бы отказаться от политической карьеры. Заняться тем, что у него получалось гораздо лучше. Например, встать во главе своего дома и управлять фамильным бизнесом. Не портить нервы себе и окружающим, а наслаждаться жизнью.

Но скажи он об этом Вильгельму, тот бы смертельно оскорбился. Для него это было не блажью и не прихотью. Для него повышение рейтинга и признание со стороны избирателей было делом принципа. Ему хватило бы и однократного успеха. Главное, чтобы он был. А там можно и на покой отправляться.

Они обсуждали это прежде.

И когда были вместе. И после расставания, за бокалом вина во время дружеских посиделок.

К общему знаменателю не пришли ни разу. Каждый всегда оставался при своём мнении.

— Это не единственная проблема, решением которой можно заработать авторитет, — произнёс Вильгельм, повернувшись к Натану и слегка приподняв уголок рта. — Нельзя складывать яйца в одну корзину и полагаться всего на один вариант.

— То есть?..

Натан нахмурился, немного растерявшись и не совсем понимая, к чему ведёт собеседник. Доверия подводка не внушала. В мыслях разом появился рой мыслей, начиная от самых безобидных, заканчивая максимально мрачными. Напрямую связанную с его, Натана, собственной тайной.

От мыслей о возможном разоблачении он избавился быстро. Вильгельм был не из тех, кто с лёгкостью разбрасывается нужными знакомствами. Не из тех, кто запросто предаёт, отмахивается от зачатков рефлексии и тут же забывает о промахах. Поводов для мести у него тоже не имелось.

По сути, их общая история была ровной. Без взлётов и падений. Без американских горок и мексиканских страстей. Без измен и потрясания в воздухе грязным бельём. Удачное сотрудничество и удачный секс. Ничего более. Секс исчез из короткого списка, а сотрудничество осталось. В перспективе. Вильгельм не так уж часто пользовался услугами Натана. Скорее редко, но очень метко.

— Я тебя обманул. В какой-то степени, — признался Вильгельм, засунув руку под полу пиджака и доставая из внутреннего кармана конверт. — Наша сегодняшняя встреча не совсем случайна. У меня было деловое свидание. Это правда. Но после ужина я собирался заехать к тебе.

— Зачем?

— Хочу предложить небольшую сделку.

— Всё-таки нужна помощь?

— Не помощь, нет. Скорее, приятная компания на один вечер.

— И куда ты собираешься податься? — спросил Натан.

Билеты, оказавшиеся в его руках, ясности не внесли. Два чёрных прямоугольника с золотистым напылением. Пропуска, на которых не было никаких опознавательных знаков, кроме номера.

— Есть одно место, — цокнул языком Вильгельм. — Местечко под названием «Battle Beast». Там, конечно, ни с кого кожу не сдирают, но кое-чем нелегальным промышляют.

— Да? И чем?

— Подпольные бои с участием лабораторных монстров. Ты знаешь, любая из этих дряней опасна и представляет угрозу большую, чем десяток любителей украшать стены татуированной кожей. Официально подобная деятельность запрещена и преследуется по закону. Однако бои проходят. И нередко. Это золотая жила, и деньги туда текут рекой. Тот, кто покрывает деятельность клуба, птица высокого полёта. Несомненно. Но нет таких птиц, которым невозможно подрезать крылья. Если я сотру клуб с лица земли...

— Твой рейтинг увеличится, — закончил фразу Натан.

— Скорее всего. Среди простых обывателей — точно. С теми, кто на социальной лестнице выше общей массы, могут возникнуть определённые проблемы. Пока не уверен, что хочу в это ввязываться. Вместе с тем, не могу сказать, что не хочу. У меня будет время, чтобы всё обдумать и принять решение.

— Собираешься действовать на свой страх и риск?

— Планирую посетить очередное представление. Оценить масштаб катастрофы и свои шансы на победу. Обстановку в целом. Хочу, чтобы ты составил мне компанию.

— Почему не Ланс? Мне казалось, у вас идиллия, и он поддержит любое твоё начинание.

— Исключено, — хмыкнул Вильгельм. — У меня немало причин, чтобы предложить вылазку именно тебе.

— Какие, например?

— Ланс не одобрит. Это раз. Бойцовский клуб — его ночной кошмар. Хрупкая психика не придёт в восторг от такого презента. Он начнёт блевать сразу, как только переступит порог зала и увидит октагон, залитый кровью. Ему нужна романтика в самом банальном её проявлении, а не вся эта грязь. Предпочитаю не смешивать работу с личной жизнью. Это два. А здесь на первый план выходит именно работа. Забочусь о твоём досуге и хочу, чтобы ты повысил уровень своей социализации, а не торчал целыми днями у монитора. Это три.

— Какая забота, — иронично заметил Натан.

— Самая искренняя и самая бескорыстная на свете, — произнёс Вильгельм, выхватывая из пальцев Натана один билет. —  Так что? Согласишься составить компанию? Или у тебя есть планы на завтрашний... То есть, уже на сегодняшний вечер?

— Пока не было. Но теперь, кажется, что-то намечается.

— Да? Идеально.

— Ты умеешь уговаривать, — усмехнулся Натан.

— Увы, не всех и не всегда. Но точно знаю, чем можно подкупить тебя.

— Похоже на то.

— В таком случае, я заеду за тобой вечером?

— Окей, заезжай. Если что-то изменится, я поставлю тебя в известность, — пообещал Натан.

— Договорились.

Обменявшись с Вильгельмом коротким рукопожатием, Натан выбрался из машины и, натянув капюшон сильнее, чем прежде, быстро зашагал к нужному дому.

Эта часть города окончательно погрузилась в темноту и сон. Здесь не было ни биргартенов, ни клубов, ни баров для любителей джаза. Лишь достопочтенные бюргеры, считавшие, что в кровать нужно ложиться в десять часов вечера и крепко спать до самого утра.

Натан демонстративно улыбался, сталкиваясь с обитателями дома у лифта, задавал ничего не значащие вопросы, давал такие же ответы. Изображал обычного человека. Судя по тому, как к нему относились соседи, добился в своих актёрских упражнениях определённого успеха.

Никто из них не догадывался, что живёт бок о бок — буквально через стену — с оборотнем.

Что ж... Некоторым тайнам следовало оставаться тайнами. Эта была как раз из числа таких.

Оказавшись в лифте, Натан вытащил из кармана полученный пропуск. Находясь в гордом одиночестве, он мог свободно рассматривать интересующую его вещицу, не боясь привлечь внимание к себе и своим делам.

Опознавательных знаков, действительно, не было. Ни надписей, ни тиснения. Ничего. Но почему-то пропуск оказывал на Натана огромное влияние. Притягивал к себе, практически гипнотизировал.

Стоило сжать его сильнее, и острый бумажный край скользнул по ладони, оставляя на коже неглубокую, но болезненную тонкую и длинную царапину.

Пролившаяся кровь.

Символ. Иносказание. Предостережение.

Натан прикрыл глаза и инстинктивно, поддавшись секундному порыву, лизнул царапину, ощущая на языке характерный привкус. Вильгельм, будь он здесь, непременно, оценил бы.

Рот заполнился пресно-металлическим вкусом. Виски прошило болью. Настолько сильной, словно она не просто пульсировала внутри, а крошила кости. Под сомкнутыми веками мелькали обрывки видений. А незнакомый голос шептал что-то, что получалось разобрать лишь отдельными фрагментами. Обрывки фраз, складывающихся то ли в мрачное предсказание, то ли в обещание...

Первая кровь. Совсем немного. Потом будет больше. Гораздо больше. Она будет литься до тех пор, пока не затопит улицы Мюнхена. Пока ею не захлебнутся все, кто...

Кто? Кто?

Натану хотелось закричать, попытаться получить ответ на этот вопрос любой ценой. Но наваждение схлынуло столь же внезапно, как и появилось. Оставило на память о себе немногое. Саднящую царапину, поразительную слабость и пропуск, край которого окрасила первая кровь.