"Ведь это нормально - бояться чего-то неизвестного.

А кто не боится - склеивает ласты раньше, чем положено" (с).

Ю Несбё "Снеговик".

1

— Ты знаешь ровно столько, сколько тебе позволяют знать. Ни больше и ни меньше. Можешь сколько угодно отмахиваться от моих слов, не верить, считать, будто я пытаюсь тебя обмануть. Факт останется фактом. Всё это время ты находился по ту сторону правды, а твой приятель охотился под покровом ночи. Хочешь или нет, но это было. Это есть. Это никуда не исчезнет. Он — убийца.

— Не верю. Нет. Не может быть. Кто угодно, но только не Густав. Никто из тех, кто знал его лично, не поверит. Нет, нет, нет...

— Он прикончил Киру Нацуки и собирался убить Матиаса. Тебе нужны доказательства? Легко. Видео с камер слежения подойдёт?

— А что, если это монтаж?

— А что, если ты солгал, и, на самом деле, прекрасно осведомлён о тёмных делишках своего приятеля?

— Того, что вы основательно покопались в моей голове, уже недостаточно? Что-то мне подсказывает, что за время взаимодействия твой братец успел узнать всё. И даже больше того, что ему требовалось считать.

— Нет.

— Тогда... — Натан посмотрел на Штефана снизу вверх; повреждённые запястья ныли, и он растирал их осторожными движениями. — Чего вы хотите?

— Содействия в одном деликатном деле.

— Каком?

— Ты должен помочь нам отыскать настоящего убийцу. Или убийц.

— А если я откажусь?

— Не откажешься.

— С чего ты взял?

— Не откажешься, — уверенно повторил Штефан, подливая в стакан воды и позволяя Натану вдоволь напиться. — Потому что в противном случае, ты отсюда не выйдешь. Поводок, ошейник, клетка. До тех пор, пока полиция не найдёт истинного виновника, а ты не будешь оправдан. Или ты с нами, или — против нас. Третьего не дано. Твой выбор?

Пауза неприлично затянулась. Натан думал о нарисованных перспективах.

Где-то на задворках сознания всё ещё мелькали отдельные пункты плана «Б». Того самого, предлагавшего бежать из города, как можно скорее. Залечь на дно, использовать фальшивые документы, разжиться кредитками на чужое имя. В идеале — нагреть эльфов ещё на пару миллионов, переведя их на свой счёт. Правда, последствия этого поступка представлялись Натану не слишком радостными. Если сейчас близнецы были настроены не очень-то дружелюбно и в качестве одного из вариантов предлагали заточение в клетке, что будет, когда он снова запустит руку в их кошелёк? Захотят ли они повторить то, что уже сделали с Густавом? Или найдут более изящный способ для мести?

В отличие от них, способных перешерстить все его мысли, он находился в несчастливом неведении. Оставалось лишь догадываться, что творится в голове каждого из них. О чём они думают в данный конкретный момент. Какие выводы делают. Какие планы строят на будущее.

Штефан нетерпеливо постучал пальцами по столешнице, давая понять, что пауза из допустимой правилами этикета превратилась в по-настоящему неприличную.

Матиас держался особняком. В разговор не вмешивался, выступал в качестве молчаливого наблюдателя. Внимательно разглядывал что-то в телефоне, закрыв уши наушниками. Выглядел сосредоточенным и серьёзным. Ни капли смущения, никаких изучающих взглядов исподтишка. Полное равнодушие.

Теперь, когда они находились рядом, и Натан мог разглядеть обоих, взгляд невольно цеплялся за некоторые детали и подмечал кое-какие различия во внешности близнецов. Одинаковые лица, одинаковые укладки, схожие жесты. Тем не менее...

У них была небольшая, но всё-таки заметная разница в росте. В пользу младшего.

Он же предпочитал более неформальный стиль в одежде и не отказывал себе в удовольствии — нацепить украшения, несколько выбивавшиеся за рамки строгого дресс-кода. Сильнее всего бросалась в глаза тонкая чёрная лента чокера, перехватывавшего шею.

Совершенно не к месту закралась в голову мысль о том, как Штефан, сверливший его взглядом, отвлечётся ненадолго. Обратит внимание на близнеца. Проведёт кончиком языка по верхнему краю украшения, заставляя Матиаса запрокинуть голову. Прихватит кожу зубами. Вытащит заправленную рубашку из брюк, запустит под неё ладони...

Он обязательно это сделает, когда ты отправишься домой.

Матиас ненадолго оторвался от созерцания экрана. Усмехнулся, приподняв угол губ, и подмигнул, как старому приятелю, от которого нет никаких секретов.

Сделает, сделает. Не сомневайся, волчонок. Извини, что поддерживаю этот противоестественный молчаливый диалог, но ты слишком громко думаешь. Даже музыка не в состоянии тебя заглушить. Это остаточная реакция. Буквально через полчаса действие сыворотки закончится, и я перестану тебя читать.

Натану не первый раз за вечер захотелось громко и основательно выматериться.

— Ну же, — поторопил Штефан, которого молчание безумно раздражало. — Свобода или клетка? С нами или против нас?

— С вами, — выдохнул Натан. — Надеюсь, в дальнейшем не пожалею о своём решении.

— Время покажет, — философски заметил Матиас, вынимая наушники из ушей.

— Да. Время покажет, — эхом повторил Натан, стараясь не думать о том, насколько ему не нравится эта затея.

*

Мыслями он вновь и вновь возвращался к словам о жизни, как выразился Штефан, по ту сторону правды.

Чем больше думал, тем актуальнее становилась фраза, а осознание случившегося раз за разом оставляло неприятный осадок. Они с Густавом были знакомы столько лет. Считались закадычными друзьями, у которых нет никаких секретов. Поддерживали друг друга в большинстве случаев. Потом случился вынужденный перерыв в общении, оба замотались, потерялись и встретились вновь при обстоятельствах, не располагающих к долгим, откровенным разговорам. В ситуации, когда дорога была каждая секунда, а небольшое промедление могло стоить жизни. В итоге, ею всё и закончилось.

Натан открыл глаза и уставился в потолок, на котором в темноте танцевали мрачные тени.

После длительного сидения за компьютером под веки будто песка насыпали. Зеркало безжалостно продемонстрировало истинное положение вещей, не став приукрашивать ситуацию. Покрасневшие глаза наталкивали на мысли о близком родстве с вампирами. Натан усмехнулся невесело и потянулся к глазным каплям. Они, конечно, не гарантировали стопроцентного результата, но хотя бы немного улучшить ситуацию должны были. Поставив упаковку обратно на столик, отправился в кровать и честно попытался уснуть. Получилось. Правда, ненадолго. Прошёл всего час, а сна, как ни бывало. В голове было множество мыслей. О Густаве. О преступлениях и маньяке, державшем в страхе весь город. О причинах, заставивших близнецов влезть в это дело по самые уши. О предсказании старины Джо, обещавшего жестокие расправы, массовые кровопролития и многочисленные попытки обмана, которых следовало избегать, как огня, и несколько раз думать, прежде чем протягивать кому-то руку, называя его своим союзником.

Относились эти слова к эльфам с их вполне достоверной, на первый взгляд, легендой? Или же касались кого-то другого?

Натан не знал.

Но очень хотел заполнить тёмные пятна, увидев картину целиком.

Поняв, что сон окончательно свалил в дальние дали, Натан решительно отбросил одеяло. Приняв душ и сварив кофе, устроился в компьютерном кресле. Внимательно изучал информацию, которую ему довелось получить в своё распоряжение за полторы недели, прошедшие после знаменательной встречи с близнецами. За это время они ни разу не напомнили о своём существовании, не звонили, не писали, не заглядывали в гости. Но их присутствие где-то рядом ощущалось явственно.

Всё чаще Натан приходил к заключению, что отделаться от них будет непросто.

Если вообще получится...

Понадобится — они его из-под земли достанут, а пока просто ставят над ним эксперимент. Ждут. То ли реальной помощи. То ли сумасбродного поступка, подтверждающего подозрения. Той самой осечки, после которой можно будет сделать определённые выводы и без сомнений применить магический ошейник. Как вариант, признания, что он и Коллекционер — одно лицо.

Последнее предположение, впрочем, было верхом нелепости и с реальностью не имело ничего общего.

До недавнего времени Натан знал о Коллекционере лишь то, что тот не является плодом воображения, а реально существует. Ещё, что он сам является потенциальной жертвой. Иных причин для убийства, кроме погони за татуировками, полиция так и не обнаружила. Под удар попадало фактически любое существо, — людей среди жертв не было ни разу, — решившее однажды набить рисунок на своей коже.

Внимательное изучение статей, заполонивших однажды печатные издания, и до сих пор занимавших место на первых полосах, особо ничего не меняло. Натан всё равно воспринимал эти новости со стороны, намеренно отгораживался от них, стараясь не принимать близко к сердцу. С тех пор, как близнецы вломились в его жизнь, поставив перед выбором, не оставляло ощущение, что вместе с ними в неё ворвался и Коллекционер. Отмахнуться от него теперь стало не то что непросто — нереально. Чёртов призрак с руками, заляпанными кровью.

Десять дней многое изменили до неузнаваемости.

Кажется, за этот довольно непродолжительный период Натан узнал всё о татуировках, их разновидностях, о мастерах, красках и значениях тех или иных рисунков. А ещё о том, что Коллекционер не одинок в своей страсти. Кто-то считал татуировки способом отличиться и проявить свою индивидуальность, кто-то — развлечением, кто-то — философией, а кто-то — искусством. И хорошо, если эти почитатели просто восхищались, глядя со стороны. Многие из них хотели обладать желанным экспонатом и готовы были ради удовлетворения своих прихотей отваливать любые деньги. Это действительно пугало.

Для того чтобы выйти на любителей татуировок, срезанных с чужих тел, Натану потребовалось больше недели.

Но, кажется, оно того стоило.

Эльфы, наверняка, были бы довольны.

Спрос был огромен, в сравнении с ним количество предложений было мизерным, а предлагаемые суммы исчислялись десятками тысяч евро за самую маленькую картинку.

Натан просматривал предложенные лоты, давя тошноту.

Быть может, кто-то действительно находил это чрезвычайно эстетичным, но только не он. Кровь, кровь, кровь, и снова она же. Везде. Подсыхающая или уже высохшая, запекшаяся на неровных краях своеобразных полотен.

Он листал каталог, пытаясь отыскать там хотя бы одну зацепку, и длительное ожидание было вознаграждено. Он промотал страницу вниз, и взгляд тут же зацепился за знакомый рисунок. Он мелькал перед глазами несколько недель назад, облетев интернет-издания. Чернильные цветы, ещё недавно украшавшие бедро Марты Хаггенс, теперь были выставлены на аукцион. Желающих приобрести лот было не меньше десятка, сумма дошла до трёхсот тысяч. До завершения торгов оставалось три дня, передача товара в руки победителя аукциона должна была состояться в Берлине. Количество продаж на этой странице было мизерным, тем не менее, продавец умудрился получить золотой статус, как один из самых уважаемых и надёжных партнёров, предлагающих действительно эксклюзивные, штучные лоты, а не унылую штамповку. Посмотреть, что это за товары, теперь не представлялось возможным, но догадаться было нетрудно.

Натан зачарованно смотрел на изображение, ни секунды не сомневаясь: это именно то, что им нужно.

Продавец — тот, кого ищут близнецы и мюнхенская полиция. Тот, за чью голову объявили награду представители нескольких кланов. Тот, кому каждый раз удаётся одурачить всех и выйти сухим из воды.

Но, возможно, именно сегодня ему не повезёт.

Кликнув на лот, Натан откинулся на спинку компьютерного кресла и набрал номер, отпечатанный на визитке. На часы не смотрел. Этой новости близнецы обрадовались бы в любое время дня и ночи.

*

Как и ожидалось, эльфы вцепились в сообщение о поисках, увенчавшихся успехом, как завсегдатаи ада в свеженькую грешную душу.

Они собирались выкупить лот и встретиться с продавцом лицом к лицу. Сайт гарантировал анонимность своим пользователям, раскрывать паспортные данные не требовалось. Место встречи оговаривалось заранее, ещё до старта аукциона. Детали уточнялись и корректировались в процессе. Одежда покупателя, детали внешности, приметы, по которым его можно узнать.

— Ты поедешь с нами, — безапелляционно заявил Штефан.

Они расположились на веранде одного из летних кафе. Было немноголюдно, тихо и солнечно. Прекрасный расклад, омрачаемый всего одним, но очень неприятным контраргументом. Темой разговора.

— Зачем? — поинтересовался Натан. — Мне казалось, что свою часть договора я выполнил. Вы хотели выйти на убийцу, вы на него вышли. Мне пора умывать руки.

— Не разочаровывай меня, волчонок.

— В смысле?

— Не заставляй сомневаться в твоих умственных способностях. Это же элементарно, — пояснил Штефан, наклоняя опустевшую кофейную чашку то в одну, то в другую сторону. — Будешь исполнять роль покупателя. Нас он знает в лицо, а потому аннулирует сделку сразу же после того, как получит описание. Или сбежит непосредственно из клуба. Нужно подставное лицо, ты им и станешь.

— У меня могут быть свои дела. Это тебе в голову не приходило?

— Я тебя умоляю. Какие дела? Ты появляешься в офисе своей компании раз в месяц, если не реже, так что твоё отсутствие они переживут и в этот раз.

— Предусмотрительно, — хмыкнул Натан.

— Мы не могли не.

— Мы? Твой братец — тоже.

— Разумеется. Он разделяет большинство моих начинаний.

— Я так и понял.

Чашка всё-таки не устояла, опрокинулась на блюдце, запачкав белоснежный фарфор гущей.

Находиться тет-а-тет с одним близнецом, не наблюдая поблизости второго, было непривычно. Всё равно, что пытаться прочитать книгу, в которой половина страницы оторвана. Эти двое практически не воспринимались по отдельности. Они были единым целым. И, кажется, так думал не только Натан, но и они сами.

— Не забудь. Суббота. Утро, — произнёс Штефан. — Мы за тобой заедем.

Подозвав официантку, он расплатился за обоих, и покинул кафе.

Встречные предложения рассматривать отказывался. В принципе, не допускал, что они могут существовать.

Вечером в пятницу на телефон пришло напоминание. Субботним утром у подъезда действительно остановился знакомый «Мерседес», а на телефон снова прилетело сообщение. На этот раз — всего пара слов. Спускайся. И неизменное, в чём-то раздражающее, волчонок. Натану, не так давно отметившему тридцатиоднолетие, это прозвище виделось слегка оскорбительным. Он вышел из возраста, когда его называли волчонком. Эльфам было абсолютно наплевать, они продолжали делать то, что считали нужным.

Спустившись, Натан столкнулся с обоими близнецами. Похоже, тот случай в кафе действительно был чем-то из ряда вон. Как и презентация Аэвы, во время которой он увидел Матиаса.

Штефан стоял рядом с машиной, глядя наверх. Вид у него был такой, как будто он подсознательно ждал, что Натан перекинется в звероформу и спланирует с балкона прямиком на крышу их автомобиля.

Матиас сидел на капоте. Да, их с братом действительно вполне можно было различить по одежде, там, где у одного — тотальная классика, у другого море браслетов на руках, фирменный чокер и то ли футболка, то ли майка с десятками булавок, скрепляющих разрезы. Рукава — или отсутствие оных — были скрыты под пиджаком, потому определить с точностью, не удалось.

Натан вспомнил о том, что Матиас, согласно некоторым данным, занимался обеспечением безопасности брата, и усмехнулся. Как-то не складывалось воедино. Противоречило. И всё же... было правдой.

Младший из близнецов приветственно махнул рукой.

— Значит, это не отдельные случаи, а целая сеть? — спросил, обращаясь к Натану, когда машина выехала со стоянки.

— Штефан не рассказывал? — вопросом на вопрос ответил Натан, стянув капюшон.

— Рассказывал. Но мне интересно услышать рассказ непосредственно от информатора, а не от посредника, — пояснил Матиас, при этом открывая журнал и уделяя ему куда больше внимания.

Краем глаза Натан успел отметить, что журнал не какой-нибудь, а эротический. Что ни снимок, то грудастая эльфийка в провокационной позе и минимуме одежды. Джейсон, наверняка, оценил бы и восхитился.

— Какой вообще в этом смысл? — задумчиво протянул Матиас.

— Понятия не имею, — признался Натан. — Судя по всему, они действительно считают татуировки самым ценным искусством нового времени. Не важно, что и как нанесено на тело. Главное, что в роли холста выступает кожа волшебных существ. Это даёт дополнительную ценность. Вешают на стены вместо картин, любуются...

— Или самозабвенно дрочат на каждый забитый краской кусок.

Натан вскинул бровь.

— Извращенцев в мире больше, чем нам кажется, так что это не попытка пошутить, а вполне жизнеспособное предположение, — заверил Матс, перелистывая очередную страницу.

Жест получился излишне резким, браслеты синхронно тонко-тонко зазвенели. Звук вышел весьма мелодичным и завораживающим.

— Готов встретиться с одним из таких долбоёбов? — нарушил наступившее молчание Матиас.

— У меня есть выбор?

— Нет, — моментально отреагировал Штефан, сосредоточенно наблюдавший за дорогой и — привычно — не показывающий никаких эмоций. — Именно поэтому тебе не помешало бы настроиться на встречу с этим ублюдком. На тебе лежит большая ответственность, у тебя в руках — больше полумиллиона евро. Сделка не должна сорваться, иначе...

— Да-да, по моей вине вы уже потеряли несколько, — протянул Натан. — И отдавать их мне нечем, а, значит, я должен отработать.

— Можешь попросить у своего приятеля Лосса. Может, он согласится выступить в роли кредитора. Выдаст заём без процентов. И потерпит с выплатой до лучших времён. Насколько я знаю, он хорошо к тебе относится. Вспомнит прошлое и поддержит в трудной ситуации.

— Надо же! Это вам тоже известно. Основательно покопались в моей биографии...

— Не сомневайся.

— Штефан, такими разговорами невозможно расслабить, — снисходительно произнёс Матс. — У него, наверное, и так адреналин зашкаливает, а ты нагнетаешь обстановку. Лучше предложи волчонку подумать о чём-нибудь приятном. Как насчёт развратных цыпочек из «Playboy»? Здесь есть пара свежих, незамыленных лиц.

— Пожалуй, не стоит, — натянуто улыбнулся Натан.

— Зря. Фотографии ничего так, хоть и однообразные, — бросил Матиас, закрывая журнал и небрежно им обмахиваясь.

Натан воздел глаза к небу. И, заткнув уши наушниками, включил музыку на всю мощность.

Не то, чтобы ему не нравилось общество, в котором он находился. Скорее, совсем не импонировало отношение этого самого общества к нему. Близнецы смотрели на него, как на временную игрушку, которой можно задавать глупые вопросы и давать не менее нелепые советы. Может, им это и казалось забавным. Ему — нет.

*

Ночной клуб «Арлекин» претендовал на звание элитного развлекательного заведения, но на деле был неоправданно дорогим и чрезвычайно пафосным местом, куда представители высшего света приходили исключительно ради того, чтобы покрасоваться друг перед другом. Здесь выражение «швырять деньги на ветер» приобретало особый смысл. Цены были заоблачными. Разве что за воздух платить не приходилось.

Переступив порог клуба, Натан моментально почувствовал раздражающую неуверенность в своих силах. Попытался убедить себя, что дальше будет проще, но вместо того, чтобы расслабиться, с каждым новым мгновением, проведённым в этих стенах, нервничал всё сильнее. Напряжение нарастало, а перспектива встречи лицом к лицу с мюнхенским Коллекционером пугала. Натан не хотел выступать в качестве приманки, но выбора не было. Пришлось.

Времени на подготовку ему не дали. Забросили с корабля на бал, выдав краткие инструкции.

Его напрягало всё, начиная от контингента, заполонившего клуб, заканчивая внушительной суммой денег, лежавшей в рюкзаке. Беспечный жест, вместе с тем — способ не привлекать к своей персоне лишнее внимание.

Немного понаблюдав за своими спутниками, Натан отметил, что Матиас отлично влился в атмосферу «Арлекина». Нашёл себе компанию в лице симпатичной вампирши с тёмной густой чёлкой и немалым количеством татуировок, густо украшавших и её руки, и область декольте. Девушка сидела у барной стойки и потягивала какое-то разноцветное пойло, изредка стреляя глазками по сторонам и пытаясь отыскать среди посетителей достойную компанию. Матиас опустился на соседний барный стул, щёлкнул зажигалкой, помогая вампирше прикурить, и завёл необременительную беседу.

Штефана, судя по всему, флирт и новые знакомства не интересовали совершенно. Он внимательно оглядывал толпу и хмурился, изредка прикладываясь к трубочке.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил, обратившись к Натану.

— Колу? — не слишком твердо отозвался тот.

— Отличный выбор, — похвалил Штефан.

— Правда?

— Её, при всём желании, невозможно испортить. Кола, как кола. Лучше бы и себе её взял.

— Не впечатлило? — поинтересовался Натан, выразительно посмотрев на высокий бокал, наполненный бледно-голубой жидкостью.

— Впервые пробую помои стоимостью в сотню евро, — признался Штефан. — Впечатления двоякие. Может, стоило воздержаться от покупки. Может, надо было озаботиться выпивкой заранее и прихватить что-нибудь с собой.

— Сотня? Серьёзно? В том же «Солар» ценник редко выходит за двадцатку.

— Не самое удачное сравнение.

— Почему?

— Ну, это же «Арлекин». Пафос и пыль в глаза, а на деле — пустота. Для некоторых — шанс подыскать себе богатого папика, а потом жить припеваючи. Сюда ходят не ради напитков, музыки и весёлого времяпровождения.

— Значит, вы здесь уже бывали?

— Нет.

— А откуда познания?

— Именно здесь отец подцепил свою ш... — начал Штефан, но осёкся и резко замолчал. — Забудь. К делу это не относится.

— Понятно, — выдохнул Натан, принимая из рук собеседника свою колу. — Спасибо за угощение.

К делу слова Штефана действительно не относились. Зато напрямую были связаны с семейными тайнами и, вероятно, проблемами.

Вильгельм говорил, что все в этом клане души друг в друге не чают, и готовы за каждого члена своей семьи биться до последней капли крови. Внешне всё именно так и выглядело, но стоило копнуть чуть глубже, и образ идеальной семьи начинал разрушаться. Слова Штефана служили тому отличным подтверждением. Мачеху он, мягко говоря, недолюбливал. А раз у них с Матиасом большая часть взглядов на разные вещи была практически идентичной, вывод напрашивался сам собой. У Брианны в семье сразу несколько врагов.

О причинах вражды Натан не знал, но догадывался.

Близнецам было по двенадцать лет, когда не стало Оделии. С момента её смерти прошло не больше месяца, а Герхард уже объявил помолвку со своей новой избранницей. Скоропалительная женитьба, в своё время, наделала много шума. А многочисленные свидетели и по сей день нет-нет, да вспоминали. Прикидывали, что лежало в основе брака. Голый расчёт или настоящие чувства? Пытались понять: случайность сгубила Оделию, или же всё было подстроено заранее.

— Пятьдесят евро в счёт общего долга.

— Мудак.

— Благодарю за комплимент, — хмыкнул Штефан, коротко улыбнувшись и тут же посерьёзнев. — И расслабься. Насчёт увеличения долга я пошутил.

В тот непродолжительный миг, когда старший близнец не изображал ледяное изваяние, он преобразился.

Его улыбка располагала и была по-настоящему очаровательна. Ничуть не хуже, чем у Матиаса.

Натан приложился к трубочке, потягивая предложенный напиток.

— Твой визави должен появиться с минуты на минуту, — произнёс Штефан, посмотрев на часы. — Сейчас нам лучше разделиться. Если он увидит нас вместе, с большей долей вероятности слиняет в неизвестном направлении.

— Но?

— Но знай, что мы всегда рядом. Ты это хотел услышать?

— Возможно. На самом деле, не отказался бы получить гарантию, что всё под контролем, и я смогу пережить сегодняшний вечер, — фыркнул Натан, поставив опустевший стакан на стойку.

— Ты сможешь. А мы действительно рядом, — усмехнулся Штефан, ненадолго притянув Натана к себе, запечатлев на его волосах невесомый поцелуй и снова отстранившись. — Занимай место за столиком. Зря мы его бронировали, что ли?

Натан посмотрел на него с подозрением, но развернутых комментариев относительно мимолётных нежностей не дождался.

Штефан не собирался ничего пояснять. Делал под влиянием момента, значения этим действиям, естественно, не придавал. Может, таким образом пытался уколоть близнеца, уделявшего повышенное внимание кровожадной брюнетке с ярко накрашенными губами, а обо всём остальном мире и задаче, ради которой они здесь отирались, кажется, напрочь позабывшем.

Натану доводилось слышать, что отношения между близнецами бывают разными, начиная от безумной любви, заканчивая лютой ненавистью, но до недавнего времени всё это было для него не более чем занимательной теорией. Теперь же он всерьёз озадачился вопросом о природе отношений между близнецами не какими-то гипотетическими, а вполне определёнными. Эти двое, несомненно, были близки, но степень близости оставалась загадкой. Они вели дела вместе, дрались вместе, многие решения принимали вместе. Спали вместе. Ему казалось, что они неотделимы друг от друга, но...

Был ли он прав?

Или всё-таки ошибался?

Стоило остаться в одиночестве, и Натан вновь почувствовал себя максимально уязвимым. Сидя за столиком, он то и дело смотрел по сторонам, надеясь выхватить из толпы того, кто подошёл бы под описание, полученное в электронном послании. Его визави был высоким человеком — или существом — с тёмно-русыми волосами. Бордовая рубашка. Чёрный кардиган с капюшоном, рваные джинсы. Он обещал, что в руках будет держать розу, потому узнать его будет проще простого. Пока никого, хотя бы отдалённо похожего на нарисованный в сообщении портрет, в поле зрения не появлялось.

Натан приказывал себе избавиться от некстати подвалившей паники, сосредоточиться и продолжать ждать, несмотря ни на что.

Время, нарушая традиции, связанные с ожиданием, не тянулось, а неумолимо бежало вперёд.

Встреча должна была состояться ещё полчаса назад, но таинственный незнакомец так и не появился. Может, Штефан был не так далёк от истины? Может, продавец эксклюзивного товара появился в зале раньше оговоренного времени, увидел их вместе и решил не рисковать?

Сорок минут.

Пятьдесят.

— Твою мать, — выдохнул Натан.

Всё произошло за считанные секунды. Кто-то из посетителей толкнул официанта, несшего поднос, уставленный бокалами, и алкогольно-стеклянный водопад обрушился прямо на Натана. Бокалы падали, разбиваясь об пол и о край столика. Остро-пахнущий коктейль выплеснулся прямиком на Натана, и по бежевой ткани начало расползаться пятно ядовито-зелёного оттенка.

— Твою мать! — повторил Натан куда экспрессивнее, чем в первый раз, вскакивая с места и пытаясь отряхнуться.

— Прошу прощения. Это случайность, я... — принялся оправдываться официант, но Натан, не дослушав его, сорвался с места, предусмотрительно прихватив с собой рюкзак, набитый деньгами.

Срочно требовалось застирать пятно, чтобы оно не въелось намертво.

Продираясь через танцующую толпу, Натан почувствовал, как кто-то схватил и придержал его за локоть. Резко обернувшись, столкнулся лицом к лицу с Матиасом. Тот выглядел обеспокоенным.

— Что случилось? — спросил он, продолжая удерживать Натана на месте.

— Ничего криминального. Меня просто облили. Хочу замыть пятно.

— Кажется, у нас был уговор.

— Относительно?

— Ты сидишь на месте и ждёшь продавца. А до тех пор...

— Если он действительно готов со мной встретиться, он придёт и останется рядом со столиком до тех пор, пока я не вернусь. Но что-то мне подсказывает, что он раскусил ваш план. Обмен не состоится.

Получилось резко. Слишком. Натан вырвался из захвата, но ненадолго. Пальцы вновь сжались. Гораздо сильнее, чем прежде. До синяков.

— А нет ли твоей вины в том, что он не появился? — зло процедил Матиас. — Куда ты, на самом деле, направляешься, волчонок?

— Разве не очевидно? Внезапно, но в сортир. Химчисток поблизости вроде нет.

— Я пойду с тобой.

— Поможешь застирать футболку? Или подержишь мой член, пока я буду отливать?

— Подъёб засчитан. Попытка отвязаться от сопровождения, нагрубив, была неплоха, но, увы, — хмыкнул Матс. — Я всё равно пойду с тобой.

— Да пожалуйста.

Матиас ничего не сказал в ответ. Он вырвался вперёд и теперь тащил Натана за собой, будто на верёвочке. Очередное проявление тотального контроля, возникшего на фоне подозрений. Не поверил, хотя прекрасно видел скрины переписок, предоставленные Натаном. Продолжал искать подвох и старался перестраховаться.

Отдраенная до блеска туалетная комната практически пустовала. Там не было никого, кроме юного эльфийского создания — лет девятнадцать, не больше, — в обтягивающих кожаных штанишках. Он, кажется, постиг своеобразный дзен. На появление посторонних внимания не обратил. Но зато с наслаждением втянул белоснежную пыль, насыпанную на край раковины и, выпрямившись в полный рост, облизал губы.

— Уёбок, — презрительно прошипел Матс.

Натан пустил воду и принялся замывать пятно, усугубляя ситуацию. Оно не исчезало — расползалось сильнее.

— Видишь? Паранойя была напрасной. У меня ни с кем не назначена встреча, — произнёс, закрывая кран и стряхивая воду с рук.

— Вижу, — коротко отозвался Матиас.

— Красавчик, не хочешь составить компанию? — развязно засмеявшись, спросил незнакомый эльф.

Протянул Матиасу свернутую розовую купюру, вновь облизнулся. Куда развратнее и подначивающе, нежели прежде.

Удивительно, что ограничился этими жестами, а не толкнулся языком в щёку и не опустился тут же на колени, желая получить дополнительные баллы.

— Пыльца фей? — спросил Натан, выразительно посмотрев на остатки белого порошка, рассыпанного по раковине.

— Первоклассная, — подтвердил парень и, тут же потеряв интерес к Натану, снова впился взглядом в Матса. — Так, что, красавчик? Как насчёт пары минут на небесах?

— С тобой?

— А есть варианты?

— Извини, на обдолбанных и неоднократно поюзанных малолеток у меня не стоит, — ядовито отозвался Матиас и, заметив, что Натан покончил с водными процедурами, потащил его к выходу.

— Эй, это похоже на оскорбление!

— Это оно и было, — произнёс Матиас, выскользнув в коридор и резко захлопнув дверь.

В коридоре — в противовес раскалённому жару зала — было прохладно. Мокрая ткань неприятно прилипала к телу. Натан поёжился.

— Похоже, мы просчитались, — резюмировал Матс.

— Похоже, — согласился Натан, с самого начала находивший затею не слишком жизнеспособной.

— Если так, то ловить здесь нечего. Пойдём. Нужно отыскать Штефана и поедем домой.

— Стоило ради этого провального плана тратить восемь часов на дорогу?

— Мы должны были попытаться, — дёрнув плечом, ответил Матиас.

Усталость навалилась неожиданно. Как будто весь запас сил иссяк разом, и лампочки перегорели. Натан не ответил. Ограничился кивком. Всё-таки вырвался из захвата, набросил капюшон на голову, спрятал руки в карманы и покорно зашагал рядом.

В самом конце он слегка отстал от Матиаса. Ненамного, буквально на пару шагов. Когда тот уже выскользнул в зал, Натан всё ещё находился в узком коридоре, залитом холодным, голубоватым светом.

Он сам не понял, зачем и почему обернулся, но увиденное повергло его в шок. В противоположном конце коридора стоял Густав. Живой и здоровый. В том самом наряде, что был в деталях расписан в послании. С красной розой в руках.

Его имя застыло на губах. Обожгло на выдохе, так и оставшись непроизнесённым.

Густав приложил палец к губам, призывая хранить молчание, бросил розу на пол и... растворился в воздухе.