Последним, что он видел, покидая берлинскую квартиру, были целующиеся близнецы. Отметил про себя, что у них, оказывается, парные халаты. Правда, разноцветные. У младшего — чёрный, у старшего — белый. Заметив обоих, словно налетел на невидимую прочную стену, притормозил и тут же подался назад, скрываясь в нише.

Увидел, как Штефан проводит пальцем по припухшим губам брата и удовлетворённо улыбается. Видимо, лелеял знание о том, что своими прикосновениями как будто бы смыл, выжег, уничтожил чужие.

Им обоим, похоже, ничуть не жала мысль о том, что один только что выпрыгнул из кровати едва знакомого существа. Видимо, оба считали этот эпизод чем-то несерьёзным. Что-то типа развлечения, закрытия обязательного гештальта и возвращения на исходную позицию. Туда, где посторонних нет. И никогда не будет. Туда, где мир обоих будет сосредоточен исключительно друг на друге, а все остальные будут использоваться для удовлетворения определённых потребностей, а затем — без сожалений вышвыриваться за дверь, потому что на них давным-давно наклеили ярлычок однодневок.

С чего он вообще взял, что хоть как-то выделяется на общем фоне?

Видимо, кто-то от рождения был наделён невероятным актёрским талантом, а с годами не только не утратил это качество, но и прокачал его до невиданных высот. Кто-то остроухий и сероглазый. Кто-то, очень неплохо отыгрывающий роль существа, неспособного устоять перед соблазном, а на деле — просто пополняющим список очередным именем.

Натан оттолкнулся от стены. Выразительно кашлянул, привлекая внимание.

Близнецы повернулись к нему синхронно. Ни удивлёнными, ни смущёнными не выглядели. Хотя...

На фоне их поцелуя в «Арлекине» сегодняшний выглядел куда более сдержанным, размеренным и нежным. Проявление любви, а не спонтанно нахлынувшей страсти.

— Я подожду вас внизу, — произнёс Натан, перебрасывая рюкзак через плечо.

— Завтракать не будешь? — поинтересовался Матиас.

— Нет. Спасибо. Аппетит куда-то пропал. Ладно. Пойду, пожалуй.

— Доброе утро, — с некоторым опозданием выдал Штефан, прихватывая с каминной полки стакан с апельсиновым соком.

— Доброе, — эхом отозвался Натан и всё-таки выскользнул за дверь, оставляя близнецов наедине.

Несмотря на громкие заявления, ушёл он не сразу. Простоял несколько минут в тишине, на пустой лестничной клетке. Несильно приложился затылком о дверь, напоминая себе, что грузиться при таком раскладе — последнее дело. Если близнецам ничего не мешает, то ему тем более не должно. У них изначально намечались исключительно деловые отношения. То, что к ним добавился определённый бонус, — не закономерность, а случайность. Может, она больше и не повторится никогда. Может, уже завтра маньяк раскается, решит, что должен понести заслуженное наказание, и добровольно сдастся в руки полиции. Тогда близнецам никого не придётся искать, необходимость в общении с ним отпадёт. И... Собственно, и всё. Больше головной боли и ненужных размышлений, чем реальных дел.

Долго ждать близнецы себя не заставили. Они о чём-то переговаривались, при этом лица их были довольно мрачными. От недавней беззаботности не осталось и следа. Причина озадаченности обоих выяснилась быстро.

— У нас была отличная возможность схватить ублюдка, — произнёс Штефан, вновь взяв на себя обязанности водителя. — Но этот шанс мы упустили. Если он не дурак, а он — точно не, теперь поймать его будет в разы сложнее.

— С большей долей вероятности, он заляжет на дно. Может, ненадолго, и это был бы оптимальный вариант. А, может, совсем уйдёт с радаров, и это будет отвратительный расклад, — добавил Матиас, выразительно посмотрев на Натана.

— И что я должен сделать? Клятвенно пообещать, что вычислю его по IP, а затем сдам тёпленьким прямиком вам в руки? — хмыкнул Натан.

— Этот метод устарел, — криво усмехнулся Штефан. — Сейчас любой ребёнок знает, как менять IP. А вот вторая часть предложения мне понравилась. Такой презент был бы весьма кстати и стал истинным украшением семейного торжества.

— Клясться не буду.

— А обещать?

— Можно я просто скажу, что постараюсь сделать всё, что в моих силах? Получится или нет — это уже совсем другой вопрос и другая история.

— Можно, — разрешил Штефан.

Тон его снова стал достаточно прохладным и отстранённым, без минимального намёка на симпатию. Словно он уже сейчас готовился к провалу Натана и собирался отчитывать его не за одну, а за сотни сорвавшихся попыток.

Штефан следил за ним, ловя отражение в зеркале заднего вида. Не просто наблюдал, а смотрел с подозрением. Как будто что-то знал. Или догадывался о том, что Натан не до конца честен с ними обоими. Ни на секунду не поверил и подсознательно ожидал удара в спину.

*

Отправляясь в Берлин, Натан предвкушал близкий финал сомнительной авантюры и скорый возврат к привычной жизни. После того, как сделка сорвалась, появилось далеко не смутное предчувствие о том, что вляпался он основательно, надолго и по самую макушку.

На фоне этого осознания слова об эльфийской крови, что потечёт по улицам и зальёт их, уже не казались ему напрасным сотрясанием воздуха. Зато отлично вписывались в категорию пророчеств, вероятность исполнения которых более чем высока.

Выходя из магазина госпожи Фань, Натан неожиданно для себя засмотрелся на призывно распахнутые двери гадательного салона. Дверной проём, в котором покачивались тёмные занавески, густой, насыщенный запах благовоний и тусклый свет, мерцавший в отдалении.

Сколько Натан себя помнил, столько в нём жило убеждение, что все экстрасенсы, гадалки и прорицатели, активно кричащие на каждом углу о своих сверхъестественных способностях — обычные шарлатаны, умеющие разве что в психологию и отлично считывающие по лицам посетителей причины беспокойств. В конце концов, перечень проблем был у всех примерно схожим. Наличие магии в крови не делало существ иными. Проще говоря, ничто человеческое не было им чуждо. А, значит, и понять, кто жаждет разбогатеть, кто — прославиться, а кто — отыскать любовь, было не так уж сложно.

Натан не искал признания в широких массах, не лелеял мечты о получении наследства от пятиюродного дядюшки, внезапно решившего озолотить дальнего родственника, не нуждался в советах о личной жизни. Но ему не помешала бы некая упорядоченность во всех делах, связанных с неожиданным появлением на пути того, кто считался мёртвым.

Чего-чего, а подобного поворота событий он никак не ожидал.

Вернувшись в Мюнхен, Натан попытался связаться с приятелем. Чувствовал себя при этом форменным кретином, но не мог усидеть на месте. Разумеется, все его попытки оказались неэффективными. Телефон молчал, лишь предлагая оставить сообщение на случай, если абонент внезапно решит однажды вернуться в сеть. Страницы в социальных сетях не обновлялись уже несколько недель, а время последних визитов совпадало с датой, которую упоминал Матиас, говоря о поимке и заточении волка.

Густав в последний раз светился на «Фейсбуке» и «Твиттере» незадолго до неудачного нападения.

Последние его записи были малосодержательны и нейтральны с точки зрения стороннего наблюдателя, но тому, кто находился в курсе событий, несомненно, говорили о многом. Один и тот же пост был продублирован в обеих социальных сетях и состоял из одного предложения. Зато какого! «Сегодня начнётся Дикая охота». Два последних слова были отмечены хэштегом. К посту прилагалась картинка с рыболовной сетью и каплями крови, усеявшими песок.

Таких хэштегов в сети было немало, но они не имели никакого отношения к развлечениям Густава. Его даже собственные друзья и подписчики не очень понимали, потому что расспрашивали о каком-то сериале с одноимённым названием.

Любитель дикой охоты на эльфов оказался настолько самоуверен, что пошёл с голыми руками на представителей одного из самых могущественных кланов Баварии.

— Кретин, — резюмировал Натан.

Какого хрена Густаву понадобилось убивать близнецов, он не знал. Ни единого предположения не сгенерировал, несмотря на то, что пытался провернуть это неоднократно.

Внутренний голос настойчиво шепнул, что старина Джо, общающийся с духами, может знать ответ на этот вопрос. Невидимая рука подтолкнула Натана в спину, предлагая определиться и либо заглянуть в гадательный салон, либо продолжать метаться в тёмной комнате, то и дело натыкаясь то на мебель, то на стены, но не видя выхода из сложившейся ситуации.

Натан едва не упал, лишь чудом удержавшись на ногах.

Занавески всё ещё трепетали. Свет мерцал. Аромат благовоний и эфирных масел щекотал ноздри.

Пока Натан колебался, а чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону, хозяин гадательного салона сам вышел навстречу нерешительному посетителю и протянул руку, приглашая пройти внутрь помещения.

Натан мотнул головой. Старина Джо улыбнулся.

— Теперь тебя точно что-то гложет, — произнёс, поправляя воротник яркой — на сей раз не красной, а насыщенно фиолетовой — рубашки. — Похоже, моё прошлое предсказание сбылось?

— Местами, — отозвался Натан, принимая решение и делая шаг навстречу. — У меня есть пара вопросов. И я хотел бы получить на них ответы.

— Логично, — произнёс старик, доставая из нагрудного кармана колоду почти выцветших карт. — Если духи захотят с тобой общаться, я передам тебе их ответы. Но если они откажутся, не обессудь. Всему своё время. Будущее открыто не всегда. Может, это и к лучшему.

— Звучит не слишком обнадёживающе, — заметил Натан.

— Зато честно. Не люблю давать ложные надежды.

— И сколько стоят ваши услуги?

— Зависит от результата.

— То есть?

— Если они промолчат, я не возьму денег, — пояснил старина Джо. — Проходи. Не стесняйся. И не сомневайся в том, что делаешь.

Они соседствовали несколько лет, но непосредственно в гадательном салоне Натан оказался впервые. Внутренняя обстановка помещения соответствовала ожиданиям. Искусственно созданная темнота, всюду свечи и благовония. Карты, хрустальный шар и прочая ерунда, один вид которой вызывает всплеск здорового скептицизма у одних и трепета у других. Мешочек с рунами, рассыпавшимися в живописном порядке на тёмной скатерти.

Натан едва заметно усмехнулся, но это не осталось незамеченным для его визави.

— Многим нужен антураж, — произнёс старина Джо. — Без этой мишуры они не поверят. Приходится соответствовать ожиданиям большинства.

— Играете на чувствах доверчивых существ?

— Только, если они сами позволяют это делать, — пожал плечами Джо.

Махнул рукой в сторону одного из стульев, предлагая располагаться. Натан чувствовал лёгкий озноб — холодок вдоль позвоночника. Тревога подняла голову, стирая в пыль все доводы в пользу того, что ничего страшного не происходит. И не произойдёт в дальнейшем.

Пальцы с силой сжались на сидении.

Хозяин гадательного салона никуда не торопился. Его движения были медлительными, выверенными, завораживающими. То, как он по одной зажигал свечи, как подбрасывал в чашу смесь сухих трав с острым запахом, как неторопливо перетасовывал карты. Это походило на спектакль, поставленный однажды, снискавший успех у публики, а потому продолжавшийся много лет кряду, но вместе с тем было что-то такое, что заставляло сидеть на месте, ожидая предсказания.

Старина Джо протянул колоду Натану, предлагая выбрать несколько карт. Всё это в бесконечном — давящем — молчании.

Взгляд зацепился за почерневшие, сухие розы, стоявшие в углу. Поразительно, но они не осыпались — продолжали хранить форму, словно только вчера стояли в витрине цветочного магазина, предлагая купить их, а сегодня очутились здесь. Не потеряли ни единого лепестка. Разве что цвет сменили.

Внезапный порыв ветра, ворвавшийся в комнату, вмиг затушил все свечи. Помещение погрузилось в кромешную темноту.

— Живые и мёртвые, — невозмутимо прозвучало в темноте. — Призраки. Множество их. Они где-то рядом. Один из них уже показался, а скоро их станет в разы больше. Но суть их едина.

Натан сжал ладонь на колене. Ногти царапнули через плотную ткань.

Слова тёмного эльфа снова били на поражение.

Правда, было бы преувеличением сказать, что они проясняют ситуацию, позволяя разобраться во всём и расчистить себе дорогу. Вопросов они порождали больше, чем давали ответов. Призраки. Огромное количество их. Разных. При этом все они едины.

Первым делом напрашивался вариант с некромантией и магами, её практикующими. Однако он тут же разбивался о знание, что некроманты, как таковые, могли вызывать призраков к себе, управлять ими, поднимать... Но не отправлять на встречи с другими людьми и созданиями. Призраки не назначали свидания в пафосных ночных клубах и не торговали татуированной кожей, запрашивая за неё внушительные суммы. И, конечно, никого не убивали. Здесь при всём желании отрицать факт преступлений не получалось. Они были. Они есть. Они будут продолжаться, если не остановить преступника в ближайшее время.

Старина Джо продолжал говорить, судя по шороху переворачивая карты одну за другой.

— Тьма, — тихо произнёс Джо. — Она рядом. Она наступает. И кровь... Первая кровь. Совсем немного. Потом будет больше. Гораздо больше. Она будет литься до тех пор, пока не затопит улицы Мюнхена. Пока ею не захлебнутся все, кто...

Мир закружился. Границы между прошлым и настоящим стирались, словно тонкие карандашные линии под напором ластика. Ладонь, некогда порезанную острым краем, обожгло фантомной болью. Как и там, в лифте, сейчас Натан готов был сорваться с места, схватить визави за ворот рубашки, встряхнуть и прошипеть:

— Кто? Кто же?!

Напряжение зашкаливало. Вибрировало в воздухе. Било по натянутым нервам.

— Будущее туманно, — сказал Джо, нарушив затянувшуюся паузу. — Закрыто тёмной пеленой. Так бывает в особых случаях. Когда оно не определено или...

— Или? — поторопил Натан.

Но старина Джо хранил молчание, и все имеющиеся сомнения улетучивались окончательно, разрушая надежды.

Будущее не определено.

Или таит в себе такие события, о которых лучше не думать. Тайны, о которых лучше не знать.

*

Гросс — по своей любимой привычке — вытрахал ему мозги фантастическими в своей нелепости бизнес-планами. Моментами, глядя на этот цирк, Штефан подозревал, что среди родственников этого человека затесалась пара-тройка троллей. И это родство отчаянно лезет изо всех щелей, не поддаваясь маскировке. Это многое бы объяснило и послужило отличным доказательством утверждению о том, что герр Гросс над ним попросту издевается. Однако многие факторы указывали на отсутствие подобного родства, и по всему выходило, что свои сумасшедшие идеи Дитер генерирует не ради того, чтобы поиздеваться над окружающими. Он делает всё со звериной серьёзностью и, вероятно, продолжит делать в дальнейшем, если не разочаруется в своём деле окончательно и не оставит сегмент развлекательных программ.

Не имевший родства с троллями Гросс был живым воплощением вампира. Энергетического. Неудивительно, что после общения с ним хотелось провалиться в сон и провести в таком состоянии не меньше пары дней, а то и недель.

Самое омерзительное заключалось в том, что сегодня этой встречи не должно было быть. Они пересеклись совершенно случайно. Так вышло, что в зале им достались места по соседству.

Возможно, это не было случайностью.

Штефан не удивился бы, узнав, что Дитер дотошно вызнавал у знающих людей, где именно они будут сидеть во время конференции, а потом ползал животом по грязи, пытаясь обменять имеющийся у него на руках билет. Что угодно, лишь бы получить ещё один шанс. Цель средства не оправдала, успеха достичь не удалось. Они не сошлись во мнениях.

— Ты сейчас домой? — спросил Матиас, допивая свою минералку.

— А ты?

— Хочу повидаться со своими детками. Думаю, они соскучились по папочке не меньше, чем он по ним.

— Разве Герхард не запретил тебе приближаться к клубу?

— Он не узнает, — уверенно произнёс Матс.

Слегка прикусил губу, отчего лицо приобрело хитрое выражение. Показная невинность, а в глазах — азарт. Тот случай, когда замышляет только шалость, но обернуться она может чем угодно. Хорошо, если не приведёт к катастрофе. Штефан надеялся, что всё обойдётся.

— И я тебя не сдам.

— Я знаю, Штеффи, и бесконечно признателен за это, — выдохнул Матиас, выбрасывая опустевшую бутылку в контейнер для пластикового мусора и ненадолго прижимаясь губами к шее близнеца, чуть повыше воротника рубашки.

— Об осторожности не забывай. Договорились?

— Я Зайберта с собой прихвачу и ещё пару ребят.

У Штефана планов на вечер, кроме участия в конференции, не обнаружилось. К монстрам он был равнодушен чуть более чем полностью, на тренировки требовалось настраиваться. Весь — и без того ограниченный — запас человеколюбия сожрал своим бессмысленным трёпом герр Гросс.

Штефан собирался вернуться домой, принять душ и провалиться в сон.

Он приехал. Принял. Но не уснул. Вместо этого решил наведаться в гости. Что, собственно, и сделал.

Он стоял на ступеньках дата-центра несколько минут. Стоял и смотрел, наблюдая за силуэтом в темноте. Таращиться прямо перед собой ещё дольше было бессмысленно, и он постучал, не слишком понимая, зачем это делает. Ещё меньше понимая, почему приехал сюда в одиночестве, а не в сопровождении персонального переводчика, способного хотя бы немного сглаживать острые углы и гасить конфликты в зародыше.

— Какими судьбами? — поинтересовался Натан, появившись в дверях и окидывая взглядом с ног до головы.

— Решил поинтересоваться, как у тебя дела, — невозмутимо отозвался Штефан.

— И проконтролировать процесс?

— Кто знает?

Он усмехнулся. Натан улыбнулся в ответ и отошёл в сторону, уступая дорогу.

— Снова в одиночестве? — спросил, наливая кофе в чашку и опуская её на столик перед Штефаном.

— Снова.

— Почему? И где потерял братишку?

— Матс встречается со своими любимыми монстрами.

— Это в прямом или в переносном значении? — уточнил Натан, нахмурившись слегка.

— Монстры — это монстры. Клубные. Он питает к ним нежную привязанность. Или хочешь сказать, что в досье этого не было?

— Что-то такое мелькало, — признался Натан. — А ты? Без охраны, без близнеца... Твоей машины я тоже поблизости не видел.

— Я здесь инкогнито.

— И не боишься?

— Тебя?

— Может быть, — хмыкнул Натан. — Мои мысли ты не читаешь. О чём я думаю, не подозреваешь...

Пока он изображал гостеприимного хозяина, чрезмерно воодушевлённого появлением незваного гостя, Штефан успел ознакомиться со всеми открытыми вкладками. Одна из страниц была ему знакома. Он уже видел распечатки скринов с идентичным дизайном. Тот самый сайт, где до недавнего времени обитал убийца, торговал своими трофеями, назначал встречи, надеясь, что удача от него не отвернётся.

— Как успехи?

— Грустно это признавать, но пока одни сплошные неудачи. Профиль деактивирован, все аукционы, что велись посредством аккаунта, закрыты. Я пытался получить доступ к его перепискам, но там всё чисто. Неизвестно, кто был его покупателем. Неизвестно, где они живут, и в каких городах проходил обмен. Неизвестно, какие татуировки он продавал.

— Ни единой зацепки?

— Данные хранятся всего два дня, а на третий система их удаляет безвозвратно. Восстановлению они не подлежат, — произнёс Натан, разводя руками. — Увы. Мы, конечно, можем заделаться городскими сумасшедшими и лезть в личные сообщения ко всем продавцам, в надежде, что они поддерживали с ним связь. Но я не думаю, что это хорошая идея. А покупатели анонимны. Они поднимут шум, если вдруг их данные выплывут наружу. Много шума.

— Это плохо? — спросил Штефан. — Дело рано или поздно всё равно придадут огласке. И тогда полетит множество голов. Во всех смыслах.

— Пока — да, плохо. Это приведёт к тому, что они все залягут на дно, и тогда мы вообще... Никого. Никогда. Не. Найдём.

— Иногда мне кажется, что мы их, в принципе, не найдём.

— Откуда такой пессимистичный настрой?

— Интуиция, — бросил Штефан, отпивая немного из чашки и наслаждаясь крепким, насыщенным вкусом.

— И всё же?

— Ты знаешь, почему мы объявили охоту на любителя татуировок?

— Смутно припоминаю, — отозвался Натан. — Мне пытались объяснить, но я был под действием сыворотки и едва ли понимал многое. Потому не откажусь послушать развёрнутую версию, со всеми подробностями.

— Улоф Диггер. Муж Аэвы. Его убили незадолго до Рождества. Не знаю, помнишь ли ты новость о трупе мужчины, найденном в мусорном баке, и положившим начало серии жертв, но это был наш родственник…

Натан помнил. Не то чтобы он внимательно изучал криминальную хронику, с жадностью смакуя подробности каждого преступления, случившего на улицах Мюнхена. Скорее, большую часть времени, без интереса пролистывал эти страницы в газетах. Но с любителем татуировок невозможно было не озадачиться и не полюбопытствовать.

Когда город начало лихорадить и трясти после третьего преступления в цепочке, Натан заинтересовался изучением и дел-предшественников. Он неоднократно видел имя первой жертвы, но не придавал этому значения. Благополучно упустил из вида факт родства между Диггером и Шульцами. Позднее, конечно, проверил слова Матиаса. И на сегодняшний день успел мысленно отстроить историю с убийством от начала до конца. Но прочитать и услышать из уст непосредственного участника — величины несопоставимые. Второй расклад был куда примечательнее, кроме того, в ходе откровений могли обнаружиться подробности, прежде ускользнувшие из поля зрения, а ныне выходящие на первый план.

Штефан был отличным рассказчиком, подавал информацию так, что хочешь — не хочешь, а заслушаешься.

— Что общего у этих жертв? Кроме татуировок? — спросил Натан.

Штефан покачал головой и развёл руками.

— Ума не приложу. Что-то общее встречается, конечно, но не у всех. Нас с Кирой объединяет происхождение. Она тоже из влиятельного клана. Остальные... Кто-то выше, кто-то ниже. Разные увлечения, разные цели в жизни. Никакой систематизации. Я бы подумал, что выбор жертвы случаен, но каждое преступление слишком хорошо обставлено, чтобы поверить в стечение обстоятельств и обвинить во всём луну, оказавшуюся не в том знаке зодиака.

— Есть одна идея, но я не знаю, насколько удачной она тебе покажется.

— Безумная?

— Не мне решать.

— И что ты предлагаешь?

— Было бы неплохо поговорить со всеми, кому были предъявлены обвинения. Возможно, они догадываются, кто мог их подставить? Наверняка у вашей семьи в подчинении целый штат адвокатов, способных добиться разрешения на встречу с каждым подозреваемым. Не сказать, что я рассчитываю на многое, но всегда есть шанс, что помощь придёт, откуда не ждёшь. А те, кого списываешь со счетов раньше времени, приносят пользу. Время придётся тратить при любом раскладе, но так ты точно не обвинишь себя в бездействии.

— Неплохо, — оценил Штефан, признавая разумность довода.

— Ну вот, — улыбнулся Натан.

— Правда, на успех я не рассчитываю.

— Почему?

— Не верю, что обычный человек может с лёгкостью справиться с носителями магии в крови. Чтобы провернуть это, он должен обладать особым талантом. А они... Ни один из них не тянет.

— Я тоже не верю, — заметил Натан. — Опять же, на первый взгляд между ними нет ничего общего. Ничего, что могло бы связать их между собой. Их страницы в социальных сетях — максимально отличны друг от друга. Но как-то же попали они в число подозреваемых. Значит, было что-то, чего не найти в их переписках, репостах и блоговых записях. Значит?..

— Стоит попробовать отыскать это общее во время откровенных бесед с глазу на глаз, — закончил мысль Штефан.

— Точно.

— Ошеломляюще.

— Что именно?

— Когда речь заходит о преступлениях, а не о чём-то другом, мы неплохо общаемся без переводчика.

— Похоже на то. И, знаешь...

— Да?

— Нужно практиковать это чаще.

*

Поразительный расклад. Во всех отношениях. Натан, не переставая, думал об этом.

Необычно и непривычно было видеть Штефана, идущего рядом, а не сидящего за рулём дорогого автомобиля, и одетого не в свой вечный, как будто намертво к нему приклеенный строгий костюм, а во что-то более неформальное. Если бы журналисты увидели его здесь и сейчас, наверняка не поверили бы и посчитали, что обознались. Не он и не его брат-близнец, а кто-то очень на них похожий.

Штефан признался, что сюда приехал на такси. И это более-менее вписывалось в привычную картину мира. А вот следующий его шаг её основательно рушил. Штефана всерьёз тянуло на экстрим. Он собирался прокатиться на метро. Но перед этим вызвался проводить Натана до дома.

— Ты засветил свою мордашку рядом с нами. Рискну предположить, что теперь ты тоже под прицелом, — пояснил своё решение.

— У меня не мордашка, а лицо.

— Это принципиально?

— Вроде того.

— Буду знать, — пообещал Штефан, но в глазах были смешинки.

Чёрта с два он запомнил, принял к сведению и отказался от возможности подёргать за нервы.

Натан предполагал, что и «мордашка», и «волчонок», применительно к нему прозвучат неоднократно. Пока он не взорвётся.

Лёгкость, наблюдавшаяся во время обсуждения стратегии на ближайшие несколько дней, вновь улетела в неизвестном направлении, стоило закрыть дверь и оказаться на улице. Не последнюю роль в этом играли сомнения, одолевавшие Натана. Он прикидывал, насколько опрометчиво будет — сообщить Штефану о встрече в клубе с погибшим приятелем. И о предсказании. Сомнительном, скомканном, расплывчатом, но прозвучавшем дважды. В видениях и наяву. Стоит ли говорить о предостережении тёмного эльфа? О реках крови, обещанных им?

Прислушивался к шагам, звучавшим совсем рядом. Вспоминал не слишком приятную встречу с Зайбертом, то, как крошился асфальт, а ошейник едва не сдавил горло. От этих воспоминаний становилось муторно, и он от них отмахивался.

— Тебе не кажется, что это опасно? — спросил Штефан.

— О чём ты?

— О прогулках по ночному городу. К тому же, в одиночестве.

— Ещё один любитель читать нотации, — закатил глаза Натан.

— Были другие соискатели на эту роль?

— Ваш протеже, Вильгельм Лосс. Или хочешь сказать, что в досье этого не было? — вернул недавнюю шпильку.

— Что-то такое мелькало, — передразнил его Штефан.

Натан прищурился, посмотрел с подозрением, но ничего не сказал. Принялся обшаривать карманы, разыскивая проездной. Они спустились в метро, поражавшее в это время суток тишиной и пустотой. Утром здесь было не протолкнуться, а уже к полуночи всё пустело, и редкие пассажиры, составлявшие компанию в поездке, были, скорее, исключением из правил. Иногда Натан ехал в совсем пустых вагонах. Иногда прогуливался пешком, если погода была хорошей, а настроение — подходящим.

— Пустынные станции — отличное место для преступников, — произнёс Штефан.

— Откуда такие глубокие познания в вопросе?

— Секрет. А если серьёзно, то ты и сам должен понимать, что нападение в таких условиях, в большинстве случаев, заканчивается успехом. Помощи прийти неоткуда.

Вагон действительно пустовал. Они были единственными пассажирами, севшими на этой станции. Устраивайся — где хочешь. И места занимай, какие душе угодно. Достав из кармана салфетку, Штефан предусмотрительно протёр сидения и поручни.

Натан протянул ему один из наушников.

— Надеюсь, ты не ярый поклонник Намики или кого-то из той же серии? — спросил Штефан, перехватывая наушник.

— А, что? — развеселился Натан. — Личные ассоциации? Не повезло с отношениями во Франции? Или что-то другое? «Я совсем несложная, просто ты меня не понимаешь...»

— Хватит уже.

— Расслабься. Не поклонник. Рок, альтернатива, металл. Как на них смотришь?

— Положительно.

— Тогда сработаемся.

Две станции они проехали в молчании, сосредоточившись на музыкальной составляющей короткого путешествия. На третьей их тандем разбавило присутствие третьего существа. Сходу определить, кто составил им компанию, не получалось. Ясно было лишь, что новый сосед по вагону не из числа людей. В его венах текла магия. Правда, ощущалась она слабо и была порядком испорчена наличием синтетики в крови. Большого количества. Существо не просто баловалось время от времени лёгкими наркотиками. Оно сидело на них давно и прочно.

Он сидел в противоположном конце вагона, но и на расстоянии его болезненный вид бросался в глаза. Натан прикусил щёку. Штефан напрягся. Вначале Натан принял эту настороженность за опасения, но чем дольше анализировал увиденное, тем сильнее убеждался в том, что первое впечатление было ошибочным. Штефан не боялся, его не передёргивало от отвращения, как того же Матиаса в туалете ночного клуба. Он просто внимательно и очень-очень сосредоточенно наблюдал за действиями внезапно появившегося существа. Натан последовал его примеру, присмотрелся и вначале не поверил своим глазам.

Руки существа были в крови. Парень тяжело дышал. Кажется, сдавленно, бесшумно матерился. С трудом сглатывал. На виске выступило несколько капель пота. Но главное, конечно, было не это. Главным была свежая рана на его боку. Кровь просочилась сквозь марлевую повязку и успела испачкать рубашку. Когда парень задрал футболку и чуть сдвинул повязку, Натан отчётливо увидел краску на коже. Ещё недавно на месте раны была татуировка.

Натан и Штефан переглянулись.

— Думаешь о том же, о чём и я?

— Похоже на то, — отозвался Натан, выключив плеер и спрятав его в рюкзак.

— Эй, с вами всё в порядке? Может, вам нужна помощь?

Штефан поднялся со своего места и направился в противоположный конец вагона. Парень отреагировал на это сразу. Желания вести беседы со случайными попутчиками у него не было. Поезд остановился, двери открылись. Незнакомец, проявляя невиданную прыть для того, кто минутой раньше чуть ли не умирал, выскочил из вагона. Штефан рванул за ним. Натан последовал примеру спутника и тоже выпрыгнул из вагона. Очень вовремя, потому что поезд снова тронулся с места.

Незнакомец поражал своей способностью мобилизоваться в критической обстановке, направив все силы на выживание. Он летел вперёд с такой скоростью, словно принимал участие в марафоне и всерьёз претендовал в этом забеге на победу. Штефан старался по возможности не отставать, но всё равно потерял парня из виду.

— Ч-чёрт! — прорычал, едва удержавшись, чтобы не пнуть мусорную корзину.

— Вот он, — крикнул Натан, заметив неоново-зелёную толстовку впереди, когда парень перемахнул через ограждение.

Надеть такую вещь и мечтать остаться незаметным, было глупо.

Но что он там понимал, находясь под вечным кайфом?

Гонка пошла на второй виток. Натан знал эти станции, как свои пять пальцев, не боялся затеряться, отлично ориентировался в пространстве. Проанализировав шансы незнакомца на побег, пришёл к выводу, что дальше сигать резвым зайцем у того не получится. Значит, он попытается укрыться где-нибудь, переждать, пересидеть. Туалетные кабинки были, конечно, не идеальным местом для игры в прятки, но в данном случае — самым подходящим. Туда Натан и рванул, окрикнув Штефана.

В туалетную комнату они влетели почти одновременно с далёкими от конспирации шумом и грохотом. Кто-то — уверенно. Кто-то с размаху и на пол, оступившись и споткнувшись о свой развязавшийся шнурок. Ладони, затянутые в перчатки, проехались по полу. Чистому, но всё равно хранящему характерные запахи. Не только хлорки, но и мочи.

— Блядь, — выдохнул Натан, оценивая неудачное приземление так, как оно того заслуживало.

Штефан обернулся к нему и собирался задать вопрос о самочувствии, но Натан жестом приказал ему молчать, а затем указал на кабинку, в которой находился их новый знакомый. Кеды у парня тоже были приметными. Натан узнал их моментально.

В наступившей тишине чужое дыхание было слишком громким и лихорадочным.

Штефан подошёл ближе, размахнулся и со всей силы врезал кулаком по двери, со второй попытки ломая хлипкую перегородку. Точнее, вынося к такой-то матери щеколду, державшуюся буквально на честном слове. Дверь распахнулась настежь. Штефан шагнул внутрь.

— Привет, — произнёс преувеличенно радостно. — Куда же ты так спешил, а? Обоссался от страха, хотел застирать штанишки?

Звук удара — громкой пощёчины — не остался незамеченным.

Натан зажмурился на мгновение.

Голос у парня был тонкий, визгливый, противный. На фоне ужаса, спровоцированного нежеланной встречей, вообще перешёл в режим ультразвука. Хотелось заткнуть уши и поскорее удалиться отсюда.

Собравшись с силами, Натан поднялся на ноги и едва не застонал от боли, прошившей колено. На светлой джинсе проступало тёмное пятно. Грёбаная игра в догонялки закончилась для него достаточно плачевно.

Вместо того чтобы пойти на выход, Натан, стянув перчатки и спрятав их в карман, направился к кабинке. Юный, но довольно потрёпанный фейри, успел уделать кровью не только свои шмотки, но и сантехнику. Ватно-марлевая повязка, пропитанная красным, валялась на полу.

Штефан держал парня за спутанные грязно-русые волосы. Судя по кровавым разводам не только на унитазе и полу, но ещё и на стене, успел приложить его головой о кафель, не особо церемонясь.

Парень был напуган. Настолько, что новость о том, что он действительно обмочился, не удивила бы нисколько. А ещё его жестоко ломало.

— Дай, дай, отдай, — повторял он, словно заведённый, протягивая тонкие руки, больше похожие на веточки, к Штефану.

Тот растянул тонкие губы в ухмылке и помахал в воздухе прозрачным пакетиком, наполненным искрящейся пылью.

— Э, нет. Так не пойдёт, детка. Получишь свою конфетку только после того, как расскажешь, кому и когда продал свою кожу. Не помню, чтобы подобная торговля была разрешена на законодательном уровне. Так что если не хочешь в гости к быкам, поговори с добрым дядей.

— Нет, нет, нет, — одержимо затряс головой фейри.

Так интенсивно, что удивительно — как она не отвалилась.

— Нет, в смысле — разговора со мной? Или встречи с быками?

— Второе.

— Блядь, да говори ты уже, — прошипел Штефан, с размаха наступив на ногу оппоненту, а потом сильно дёрнув за волосы и заставляя запрокинуть голову. — Кому продал кожу?

— Эйс, — тихо выдохнул парень. — Его зовут Эйс. У меня есть его визитка. С-с-сейчас.

Трясущимися руками он полез в карман замаранной толстовки, доставая оттуда несколько картонных и пластиковых прямоугольников и протягивая один из них своему мучителю.

Штефан резко вырвал визитку из подрагивающих пальцев и брезгливо отшвырнул парня от себя. Тот соскользнул прямо на пол, прижался виском к холодному фаянсу. Прикрыл глаза.

— Я же сказал, то, что ты хотел. Дай, — проныл ослабевшим, как будто бы обречённым голосом.

— Вот так бы сразу, — хмыкнул Штефан, швыряя на пол прозрачный пакетик, с которого предварительно стёр отпечатки. — Держи, заслужил.

Натан с жалостью посмотрел на парня, разодравшего полиэтилен цепкими пальцами и жадно втянувшего носом белоснежную пыльцу фей.

— Не жалей тех, кто выбирает такой путь. Они того не заслужили, — холодно заметил Штефан. — Это не несчастные жертвы. Их никто не заставлял. Его так точно.

— Откуда ты знаешь?

— У парня искусственно расширенное сознание. Кое-что считывается. Он выбирает пыльцу фей вместо регенерирующих лекарств, поскольку одно с другим несовместимо. И делает это не в первый раз. По собственному желанию. У него всё тело в шрамах. Раньше вместо них были татуировки. Много татуировок. Он их продал, продаёт или собирается продать в будущем. Ну, насколько его хватит, конечно. Не думаю, что с такими привычками он протянет долго.

В этом вопросе Натан был с ним солидарен. Глядя на то, что парня от запрещённой синтетики размазывает по стене, а тот блаженно улыбается, теряя способность реально воспринимать окружающий мир, поверить в долгую и счастливую для него было сложно.

Дверь кабинки захлопнулась, отрезая наблюдателей от шоу уродства и пороков.

— Идём отсюда, — произнёс Штефан, положив ладонь на плечо Натану и несильно сжав. — Здесь ловить больше нечего.