У этого города была тайна, и Вики поняла это сразу, как только они приехали. А вот ее домашние – нет. Мама что-то напевала себе под нос, распаковывая коробки, отец подсвистывал ей в унисон, по малейшему ее велению (и безо всяких, что удивительно, пререканий) двигая туда-сюда мебель, и даже Чарли скакал по двору со своей псиной, ничего не замечая. А Вики знала – тут что-то не то. Они как будто пересекли какую-то границу, когда приехали сюда, перешли Рубикон.
Этот город был… особенным. Они часто переезжали из-за тяги родителей к путешествиям, а потому Вики знала, о чем говорила. В обычных городах – а они сменили их двадцать два за пятнадцать лет ее жизни – было шумно, каждый был как-то задействован в жизни местного общества, все куда-то спешили и что-то делали. Так было, даже поначалу городки и казались сонными. Так было, даже если поначалу Вики не замечала этого, тоскуя в маленьких провинциальных городках по яркому Джерси. Но вот они переехали сюда, и как-то сразу стало понятно, что здесь все будет по-другому. Дома здесь были большие, двух-трехэтажные, и по большей части все частные – в многоэтажках только торговые центры и госучреждения располагались, а еще…
У ее родителей был большой опыт переселений, и они легко заводили и поддерживали связи (Вики тоже этому у них научилась), но здесь подружиться с кем-либо оказалось не так-то просто. Папа всегда говорил – жизнь в маленьких городках кипит, все друг друга знают, и если хочешь жить уединенно, то строй высокий забор, хотя в таком случае точно не оберешься сплетен, потому что привлечешь масс лишнего внимания.
Однако тут каждый дом (по крайней мере, на той улице, где они поселились) обносил свой забор. И все эти заборы были такими высокими, что только крыши домов за ними и было видно. Здешние жители явно не любили лишнего внимания.
И ладно заборы – по ночам было еще страннее. Поначалу Вики приняла это за какую-то повсеместную традицию или фестиваль, но… нет. Все песни и звуки, которые она слышала, если поздним вечером осмеливалась открыть окно, раздавались из-за заборов. Они перекликались друг с другом, проносились по улице как волна – и стихали вдали. Жители так как будто общались между собой, обменивались новостями на каком-то своем тайном языке – так, чтобы пришлые их не понимали.
А в школе – вообще загадка. Одноместные столы, тихие коридоры, отсутствие разговоров… Иногда Вики казалось, все замолкали, как только она заходила в кабинет (потому что за сеткой на стадионе кто-то пару дней назад громко и весело гонял мяч!), и она не удивилась бы, наверняка узнав, что подобной политики игнорирования приезжих придерживаются все люди в этом городе.
…как какие-то дикари!
Это было совершенно несправедливо. Из всех жителей городка с ними общались только мистер и миссис Венсон, работодатели ее родителей (те были флористами). Они же и помогли устроить Вики и Чарли в местную школу. Но это был минимум, а Вики отчаянно нуждалась в общении со сверстниками, потому как соцсетей критически не хватало.
– Как думаешь, почему местные с нами не общаются? – спросила она у брата, когда он помогал ей с тумбочками в комнате. Тот только пожал плечами.
– По-моему ты многого хочешь, мы переехали всего пару недель назад и так до сих пор толком не распаковали вещи, – заметил он неторопливо, сосредоточенно копаясь с отверткой. Отец доверил ему скручивать мебель, и Чарли был несказанно горд этим. – Да и вообще, выдумываешь ты все. Я вот на днях познакомился с Деби – она тут через два дома от нас живет. Нормальная девчонка, лимонада мне предложила!
Вики вскинула бровь. С ней никто не рвался обращаться, хотя вообще-то она пыталась, а ее несносного брата угощали лимонадом. Отлично. Реализовалась в плане коммуникации, ничего не скажешь, даже двенадцатилетний мальчишка – и тот обскакал!
– А все эти заборы и… – Вики поежилась, бросая косой взгляд на окно, в которое снова – как по расписанию – ворвалась волна чужих песен и шепотков. – Ну ты понимаешь, – она покрутила рукой, и Чарли бросил на нее лукавый взгляд. Глаза у него при этом как-то странно искрились, словно готовились сменить цвет.
– Деби сказала, – протянул он с явным превосходством и отточенным движением, всецело перенятым у матери, поправил сползшие на кончик носа очки, – что мы узнаем все, когда будем готовы! Кстати, – Чарли прищурился, – у нее такие яркие синие глаза!
Вики ощутила, как ее лицо просто вытягивается. Что за бред?
– В смысле готовы? – она иронично скривила губы. – Мы что, обряд инициации должны пройти? Или нам принесут какой-то приветственный пирог, когда буду разобраны все коробки?
Чарли метнул в нее смешливый взгляд.
– Так дело в пироге? – с намеком поинтересовался он. – Пышка-Вики устала от магазинных сладостей? Кстати, – он хлопнул в ладоши, – у Деби бабушка печет вкуснющие пироги! Я когда из школы мимо их дома шел – такой слышал запах обалденный!
– Де-е-е-би, – поморщившись, не осталась Вики в долгу – за пышку срочно следовало отыграться! – Похоже, мой маленький брат влюбился? – она поиграла бровями и издевательски причмокнула губами.
Чарли сморщился словно съел лимон и показал ей язык.
– Ничего я не влюбился! – буркнул он недовольно. – Просто лимонад был классный! Она в него какие-то ягоды добавляла вроде черники, и получилось совсем как из магазина.
– Давай, оправдывайся!
Но Чарли оказался прав. Не насчет лимонада (хотя и насчет него – тоже), а когда говорил, что следует запастись терпением. Уже через пару дней после этого их разговора к ним в гости зашла бабушка этой самой Деби и принесла в знак соседской дружбы пирог такой красивой формы, что жалко было его на части резать. Он был похож на восьмиконечную звезду, и его контуры украшала красиво выложенная ежевика. На вкус, надо признать, этот шедевр кулинарии тоже был восхитителен.
Мама с папой пребывали в восторге, Чарли трещал про свою подружку без умолку, а миссис Девидсон улыбалась. Вики заметила, что глаза у нее, от которых веселыми лучиками разбегаются морщинки, – синие-синие. Видимо, Деби (если верить словам брата) пошла глазами именно в нее.
Вики натянула свою самую дружелюбную улыбку и сказала об этом старушке. Та скрипуче-приятно рассмеялась и похлопала ее по руке.
– Все мы между собой родня, – произнесла она веско – как будто хотела сказать этим что-то особенное. – И мы всегда рады пополнению. Вот, съешь еще пирога, дорогая, ты замечательная девочка! Думаю, вы с Деби подружитесь.
...наверное, она хотела сказать, что все в городе на самом деле очень дружны, и им нужно просто привыкнуть к новым жителям? Впрочем, вполне может быть, в этом имелся свой резон – городок это был маленький, и дома несмотря на заборы стояли кучно. Видимо, действительно жили дружно, ведь иначе разброс был бы в среднем больше – места здесь было много.
Вики положила себе еще кусок божественного пирога и сделала щедрый глоток душистого чая – миссис Девидсон принесла какую-то свою особенную заварку, и перед чаепитием они с мамой с четверть часа колдовали над ней на кухне. Хрустящая выпечка тут же растаяла на языке приятной сладостью и заглушила все непонятные мысли. Осталось только в школе отношения наладить, и тогда все будет совсем хорошо, а то пока даже преподаватели Вики как будто не замечали.
Чарли поймал ее взгляд и стрельнул глазами. Синими-синими, похожими на яркий ультрамарин.
…линзы выпросил у отца? Всегда ведь был кареглазым!
А, впрочем, какая разница?
Вики прицокнула языком и решительно выбросила это из головы.
Она не сразу осознала, что что-то не так – родители были удивительно оживленные, в доме постоянно слышались разговоры, миссис Девидсон частенько заходила на чай, да и с Деби Вики как-то виделась пару раз – оказалось, она была всего на год ее младше. И с чего бы, спрашивается, вообще полезла знакомиться с ее мелким несносным братом? Они вечно торчали вместе. Словом, все вокруг создавало ощущение какого-то… спокойствия.
Пока Вики не заметила одну вещь. После того, самого первого визита миссис Девидсон в их дом глаза Чарли так и не изменили свой цвет. И нет, это не было похоже на линзы – даже Чарли должен был их снимать перед сном, но, когда Вики недавно постучалась к нему в втором часу утра, чтобы выяснить, куда он, черт побери, запихнул геймпад, и он открыл ей совершенно заспанный, глаза его по-прежнему были синими.
И это… это было странным.
Уже на следующий день стало понятно еще одно – надо было только дать себе труд присмотреться. Синими глаза в этом городе были не только у Чарли, Деби, ее бабушки и еще, может, сотни-другой людей. Все, кого Вики встречала – в школе, в парке и в супермаркете – были именно синеглазыми. Разный оттенок радужек, разная форма глаз, разные разрез – но все же. Не бывает таких совпадений!
И Криста, которая сидела перед ней в классе, и учительница литературы, и продавец, и еще десятки просто идущих мимо людей…
Вики не могла допустить, чтобы они все были родственниками между собой. Их геном просто не мог всех их сделать синеглазыми, черт возьми. И даже если представить в порядке бреда, что все они носят линзы… Зачем?
– Эй, пропеллер, – Вики закусила губу, окликая вприпрыжку скачущего вперед нее брата; они шли со школы. – Раз уж ты так якшаешься со своей Деби, скажи, может, она знает, почему у всех жителей этого города глаза синие?
Чарли обернулся к ней и чуть притормозил, позволяя себя догнать и пойти в ногу.
– Какая же все-таки ты тугая, Вик-с, – он прицокнул языком. – Это их город, ты понимаешь?
Вики закатила глаза.
– Нет.
– Ну и дура, – брякнул засранец – и тут же всмотрелся в ее лицо. – Тебе идет синий, кстати, – он хохотнул и покачал головой. – Пироги бабули Селины жрешь, а что к чему – так и не понимаешь!
На этом Чарли хлопнул ее по плечу и снова умчался вперед, подскакивая со своей чертовой странной прыгучестью едва ли не на два метра.
Вики судорожно выдохнула – «Тебе идет синий, кстати» – и торопливо полезла в рюкзак за зеркальцем.