— Ну что, охмурил дочурку Дрейка? — спросил Повесу Хирш, едва пилот взошёл на борт «Звездочёта». — Говорят, она красотка!

       Льюис недобро зыркнул в сторону ближайшего динамика, не видя иного способа локализовать бестелесного собеседника. Полёт на «Квазар» с его точки зрения прошёл впустую, а впереди ждала ещё более бесцельная инспекция добывающей компании в астероидном поле. В таких местах копатели работают одни, а их жёны и дочери, до которых был особенно охоч Повеса, дожидаются своих мужчин на тёплых и уютных планетках.

       И хотя Льюис Беккер уже вошёл во вкус и готов был пилотировать что угодно, от крошечного абордажного челнока до собственно «Звездочёта», а если бы вдруг предложили — то и до самого дрейковского «Квазара», — лишь бы быть за штурвалом. Но на копательскую базу лететь не хотел.

       «Звездочёт» прибыл к астероидному полю и орбитальной станции, которая обслуживала трафик между Адмиралтейством и рудной компанией на отдалённых рубежах Фронтира, на три стандарт-дня раньше челнока Резвого. Там корвету предстояло задержаться на неопределённый срок, пока делегация, состоящая из Призрака, Счетовода и приданного им для охраны и заодно проверки в реальной ситуации, приближенной к боевой, абордажника Корда Бера, будет разбираться в загадках копательской миссии. Пилотировать челнок предстояло тоже Беру — как любой взрослый рус, он обладал достаточными для этого навыками. Кроме того, в десанте каждый был обязан уметь управлять именно абордажными челноками.

       Стражи вели рудные работы в астероидных полях, находящихся на их территориях, ещё со времён образования самой Фронтирной вольницы. Зачастую такие поля, в отличие от планет, не принадлежали какой-то конкретной Армаде, и потрошили астероиды все, кто имел достаточно для этого ресурсов. Постоянный передел сфер влияния добавлял остроты и без того напряжённым отношениям между Стражами, но такова была их авантюрная природа.

       Обычно копатели ставили базу на перспективном космическом теле, вычищали его от мало-мальски ценных ископаемых по максимуму, после чего перебирались на следующее. Искомая копательская база была развёрнута на одном из крупных планетоидов астероидного поля, находящегося под юрисдикцией сразу трёх Армад. Планетоид значился в реестре под неким буквенно-цифровым кодом, но в обиходе именовался «Рудник-53». Судя по названию, до него у копателей было не менее пятидесяти двух подобных баз. И какими бы ни были предыдущие, в этот раз устроились они довольно комфортно. Структурно планетоид во многом походил на Адмиралтейство, пусть и был значительно меньше и не так хорошо обжит. Рудник-53 оказался пещеристым, имел хоть и не большое, но притяжение, и в недрах скрывал огромное количество разнообразных полезных ископаемых. Люди Дрейка обосновались там всерьёз и надолго. Просторные поверхностные пещеры легко экранировались от слабой, разреженной атмосферы планетоида, давая приют людям и позволяя вести разработки на месте, не тратя драгоценные ресурсы на ежедневную доставку работников и грузов в копи и обратно.

       Туда и направилась делегация от Дрейка.

       На крошечном, в пару гектаров, пятачке посадочного поля челнок со «Звездочёта» ожидал крытый шестиместный антиграв-вездеход. Учитывая малое притяжение Рудника-53, антиграв-привод машины был облегчённым и уменьшенным, что освободило дополнительное место для возможных грузов. Но багажа у группы не было.

       Приветственная делегация оказалась даже меньше самой инспекционной. Молодая женщина в форме со знаками различия Армады Старины Дрейка, высокая, крепко сбитая и ладная, с чуть вьющимися чёрными волосами, забранными в высокий хвост, и пристальными тёмно-карими глазами встречала представителей «Звездочёта», сидя за рулём вездехода.

       — Артарата, — представилась она, повернувшись в салон на крутящемся водительском сиденье. — Но местные за глаза меня называют Стервой, так что можете не стесняться и звать так же, — она пожала руки прибывшим неожиданно крепко и энергично. — Здесь я, вроде как, начальник службы безопасности.

       — Вроде как? — усмехнулся Призрак.

       — Думаю, вы понимаете, о чём я. Добро пожаловать на Рудник-53.

       — Введёшь нас в курс дела? — спросил Призрак.

       — По мере сил. Я здесь и сама недавно, десять дней всего.

       — Десять дней — и уже успела получить прозвище? — искренне удивился Бер.

       Артарата глянула на него с недоумением:

       — А что тут такого? Здесь люди специфические. Многим не нравится, что за их безопасность отвечает девчонка. Другим не по нраву правила, которые я ввела. Они пытаются качать права. Но и я не вчера на свет родилась. А тебя как прозвали?

       — Никак, — пожал широченными плечами Корд. — Я тоже здесь недавно.

       — Здесь — это в Армаде Дрейка?

       — Нет, здесь — это на Фронтире. Я из Возрождённого Союза.

       — А я из Огненного пояса. Слыхал?

       — Да, в общих чертах, но без деталей.

       — Ну и ладно.

       Призрак едва заметно ухмыльнулся.

       Огненный пояс был примечательным местом. В него входили пять звёздных систем, около семидесяти лет назад отколовшихся от Большого Халифата. В эти системы вело всего две «червоточины», потому обороняться от попыток Халифата вернуть свои территории обратно местным жителям пока успешно удавалось. Но бои в «бутылочном горлышке» этих «червоточин» велись жаркие.

       В силу такой специфичности Огненного пояса, выходцы оттуда редко пополняли ряды какой-либо человеческой фракции.

       Фронтир стал исключением. По большому счёту, Фронтир всегда и во всём был исключением.

       — Так с чего начнём? — вернул разговор к интересующей теме Призрак.

       — Я так понимаю, вы не намерены тратить время впустую? — ответила женщина. — Потому сейчас мы поедем в жилую зону. Заселитесь в общежитие и пройдёте инструктаж по поведению на рудниках и прилегающей территории. Пока не усвоите — даже не пытайтесь высовываться из своей комнаты. Это понятно?

       Ответа она не ждала. Ловко выруливая в узких проулочках посёлка копателей, спрятанного под силовым куполом, Артарата продолжила:

       — Потом я отвезу вас в администрацию. У меня есть несколько собственных задач, и пока я буду их решать, вы сможете пообщаться с директором и вообще заняться своими делами. Наш директор — не простой бухгалтер. И с прежним безопасником они водили дружбу, об этом тут все знают. Только что-то пошло между ними не так. Впрочем, не стану вам портить впечатление, сами разберётесь, — сказала она, паркуя вездеход возле приземистого одноэтажного здания общежития: — А пока вперёд, на заселение.

       Пришлось повиноваться.

***

      Кабинет директора оказался небольшим и весьма уютным. Воздух, нагнетаемый напрямую из гидропонных ферм, был свеж и почти сладок. Ноа Эрманн, директор Рудника-53, лучился радушием и позитивом. Это был плотный светлокожий мужчина примерно ста двадцати лет, одетый по провинциальной моде, но не без некоторой претензии.

       — Проходите, проходите. Как добрались? Как нашли меня в наших лабиринтах?

       — Нас встретила… эээ… Стерва, — слегка замялся Призрак. Ему было некомфортно называть таким образом женщину, даже если она сама ничего не имела против.

       Ноа Эрманн рассмеялся, но смех его прозвучал фальшиво, впрочем, как и слова:

       — О, наша Артарата! Воплощённая безопасность!

       Коротко и официально представившись, Призрак и Счетовод расположились на небольшом диванчике за кофейным столиком в углу кабинета. Корд Бер остался стоять почти у самых дверей с непроницаемым выражением профессионального секьюрити на лице. Хозяин кабинета вальяжно расселся в кресле возле того же столика.

       — Надеюсь, вы проголодались, — сказал Ноа, — у нас как раз время обеда. Я распоряжусь…

       — Только кофе, пожалуйста, — перебил его Призрак, но так просто и спокойно, что это не прозвучало грубостью. Кофе он любил, но редко когда имел возможность насладиться им.

       Спокойно попивая вполне недурственный кофе, посланники Дрейка получили от директора Рудника-53 заверения в полной его лояльности и готовности предоставить все необходимые данные для проверки. Призрак ему не поверил ни на йоту — уж слишком радушным тот выглядел. И характеристика, которую он дал Артарате, когда Леон подвёл разговор к самой важной теме — гибели предыдущего главы службы безопасности, — ему тоже не понравилась:

       — Стерва она стерва и есть. Вторую неделю у нас, а уже успела везде нос всунуть, — пожаловался директор. — В деле обеспечения безопасности эта девчонка ничего не смыслит, зато шустрит так, что пыль столбом. Но что поделаешь, мы остались без главного безопасника. Лучше уж такой, чем никакого.

       Ноа уже в который раз украдкой взглянул на часы, видимо, досадуя, что пропускает обед, и Призрак решил, что для первого разговора достаточно.

       Когда они покидали директорский кабинет, в двери прошмыгнула кошка — огромная снежно-белая большеухая зверюга с разноцветными глазами и в кокетливом розовом ошейнике. Корду даже показалось, что из-за угла она вывернула, передвигаясь на задних лапах.

       — Марисса! — обрадовался директор, — проходи, сейчас обедать будем!

       Кошка охватила троих гостей удивительно осмысленным взглядом и, дёрнув роскошным хвостом, продефилировала вовнутрь.

       Корд выразительно хмыкнул, но от комментариев воздержался, и быстро нагнал Призрака со Счетоводом, успевших отойти от кабинета.

       Снаружи их поджидала Артарата.

       — Я на сегодня освободилась, могу подвезти до общежития, — предложила она.

       Но Призрак отрицательно покачал головой:

       — Мы, пожалуй, сами пройдёмся. Надо привыкнуть к здешней силе тяжести, сама понимаешь, нестандартные условия, — пояснил он.

       — Ну, как хотите, — не стала упорствовать Стерва и укатила на своём вездеходе.

       — В общем, так, — начал Призрак, когда их крошечная делегация вышла на широкую дорогу, ведущую к жилой зоне, — любые важные разговоры вести на улицах, в шахтах, в общем, там, где нас даже теоретически не смогут подслушать. В комнате говорить о чём угодно нейтральном, иногда — о делах, но только очевидное и незначительное. Счетовод, если найдёшь что-то в бухгалтерии — не подавай виду. Бер, можешь покрутиться среди работяг, особо не высовывайся, просто слушай — вдруг кто-то захочет выйти с нами на контакт в обход официальных лиц.

       — А если мы прослушку найдём и уберём, но не всю, кое-что специально оставим? — предложил рус.

       — Не нужно. Пусть остаётся вся, какая есть. Так нас примут или за безобидных дураков, или за не слишком рьяных ревизоров, с которыми вполне можно договориться.

       — А шо за этого поца известно? Зовите-меня-Билл наверняка ведь накопал на него кое-что? — поинтересовался Беня.

       — Ты прав, Счетовод. Ноа Эрманну сто шестнадцать лет, разведён, двое детей двадцати восьми и пятидесяти трёх лет. Бывшая жена и дети постоянно проживают на Руанаре. Младший учится в престижном колледже, старший на хорошей руководящей должности, жена ведёт праздный образ жизни, сам Ноа всё своё время проводит на Руднике.

       — Это таки шо получается? Жена сорит деньгами на Руанаре, детишки сидят на тёплых местах, а суровый копательский быт директору скрашивает марруми… Кучеряво живёт!

       — Марруми? — не понял Бер.

       — Марруми, фелинид — младший собрат нашей Руты, — пояснил Призрак. — Разумная кошка-компаньон, творение Рейха, созданное, чтобы разнообразить досуг какой-нибудь фрау из Высших.

       — А! Так вот та белая красотка — марруми? — сообразил рус. — Никогда таких не видел. У нас только урсулиды в некоторых колониях живут. Они только белые бывают?

       — Нет, вроде бы. Разные, как все кошки. А что про директора скажешь и про Артарату? — спросил его Призрак.

       — Директор — скользкий тип. Так и старается казаться честным парнягой, но излишне суетится, глазки бегают. Не верю я ему. А вот Артарате — верю. Знаешь, командир, у тебя могут быть свои расклады, но и у меня кое-какая чуйка имеется. Короче, я бы с ней в разведку пойти рискнул бы.

       — А ты что скажешь, Счетовод?

       — Я таки согласен с молодым человеком за директора, но за девочку бы ещё посмотрел. Только не в том смысле, шо вы оба подумали! Беня — старый больной человек и на девочек смотрит только по делу!

       Призрак и Бер усмехнулись, оценив шутку, и Леон подвёл итог:

       — Касательно директора наши мнения в целом сошлись. С безопасницей я больше склоняюсь к позиции Счетовода. Во-первых, она действительно молода, а должность у неё довольно серьёзная. Во-вторых, уже обретённое прозвище. Значит, и правда копает, всерьёз и подо всех. И кому-то, включая Ноа Эрманна, успела наступить на больную мозоль. Если не глупая, то и нам безоговорочно доверять не станет, будет присматриваться. Возможно, прослушку нам в комнату и свою поставила. Так что убирать мы «жучки» не станем ни в коем случае. На этом пока всё, завтра за дело со всем возможным рвением. Не думаю, что нам стоит тут задерживаться.

       Остаток дня они провели в выделенной им комнате, обустроенной аскетично, но функционально, разбираясь в рутинных отчётах, которые им прислал Ноа Эрманн, и досье работников Рудника. Дважды отправляли Бера в столовую за обедом и ужином — на правах младшего и по должности, и по возрасту, заодно позволяя примелькаться у местных работяг. Во второй раз Корд вернулся не сразу и с мрачной физиономией, но ничего не сказал, только зыркнул серыми глазами с едва восстановившимися коротенькими ресницами в сторону старших. Призрак расценил это как сигнал к тому, что его боец уже успел кое-что нащупать. А следовательно, говорить об этом они будут завтра, где-нибудь в дороге.

       Под самый вечер, когда Счетовод окончательно зарылся в хитросплетения «белой» бухгалтерии Рудника-53, Призрак, покончив с изучением досье, в одиночестве отправился «прогуляться». К этому моменту дневные смены уже крепко спали, а ночные пару часов как трудились в шахтах. Неслышным шагом пройдясь по общежитию, Леон внимательно осмотрел запертый (судя по виду, давно: у порога толстый слой пыли) медпункт, открытый настежь конференц-зал рядом со столовой (не прибрано, воздух спёртый, два из десяти воздушных фильтра не работают, роботов-уборщиков нет), а потом вышел из помещения. На улочках копательского посёлка было пустынно (под окном угловой комнаты припаркован вездеход Стервы, в окне приглушённый поляризацией в ночном режиме свет, видимо, Артарата не спит). Призрак прошёл мимо сортировочных доков, где работа не прекращалась ни на минуту (смена — три человека, охраны нет), заглянул в ремонтные мастерские (закрыто, на дверях индикатор «Вызов по требованию»), направился было к ангарам техники и складам, но там было слишком оживлённо. Ходить, не создавая шума и оставаясь незамеченным, в условиях низкой гравитации было проблематично, так что Призрак на свою «прогулку» затратил едва ли не вдвое больше времени, чем рассчитывал. Вернулся он к шести утра по местному времени и уснул, едва устроившись на узкой жёсткой койке. Счетовод и Бер давно уже видели десятый сон.

***

      Орбитальная станция возле «червоточины» была довольно большой и многолюдной, но трафик через неё шёл преимущественно копательский. Туда-сюда сновали разнокалиберные грузовики всех трёх владеющих астероидным полем Армад, иногда прилетали пассажирские звездолёты, осуществляющие ротацию вахтенных рабочих, ещё реже — транспорты снабжения. Тем не менее, контингент, посещающий станцию и живущий на ней, был более или менее постоянным, и «Звездочёт» среди завсегдатаев оказался слишком на виду.

       Резвому это не нравилось. Временами ему казалось, что надо было раскрыть Адмиралу все карты, возможно, тот бы придумал более подходящее укрытие для своих ценных, но непутёвых каперов. Но разговор состоялся и задание было получено, теперь идти на попятный было никак нельзя. Оставалось надеяться на сообразительность и профессиональную хватку Призрака, который сумеет как можно быстрее разобраться в прегрешениях директората Рудника-53, после чего «Звездочёт» сможет подыскать себе убежище понадёжнее. А прятаться у всех на виду, даже в отдалённых космических владениях Дрейка, было не лучшим вариантом.

       Тем не менее, на станции команда «Звездочёта» почувствовала себя довольно вольготно буквально на второй день своего там пребывания. Здесь кипела своя «светская» жизнь, не похожая на жизнь Адмиралтейства, но для вечно запертых в узких проходах и крошечных каютах корвета каперов и она была по-своему хороша.

       Рауль заканчивал ремонт звездолёта, обнаружив на станции вполне приличные технические мощности для этого. Как обычно, он легко сошёлся с другими работягами и вскоре обменивался опытом с местными технарями. А те в ответ помогали с ремонтом корвета.

       Хирш от этого бесился и начал ныть капитану, едва Резвый вернулся на свой корвет, чтобы тот убрал посторонних с борта корабля, ведь несчастному хакеру приходилось в их присутствии безвылазно сидеть в своей «коробке» возле медотсека.

       Больше всех на станции понравилось, конечно же, Повесе. Он моментально распушил перья, едва просёк, что именно здесь те самые копательские дочки и жёнушки обретаются в большем количестве, чем где бы то ни было ещё. И отчаянно скучают в отсутствие своих отцов и мужей. Разумеется, Повеса не мог оставить их и дальше тосковать в одиночестве.

       А ещё «Звездочёт» привёз на захолустную станцию аж две диковинки: настоящего Странника Дхармы и живого тигроида. Ашрамы никогда не пролетали рядом с астероидным полем, да и копатели слишком редко покидали свои рудники, чтобы где-нибудь встретить синекожего брахмана. Но Риши на люди появлялся нечасто, его видели только мельком, когда он наведывался в магазинчик неподалёку от места швартовки корвета, в котором неожиданно обнаружились так необходимые ему для медитаций благовония.

       Зато Рута купалась в лучах всеобщего внимания и обожания с первого же вечера, в числе прочих абордажников устроив рейд по всем питейным заведениям орбитальной станции по очереди. Ей нравилась атмосфера копательских баров и их завсегдатаи, их развлечения и интерес к её собственной персоне. Правда, даже самые крепкие из копателей не рисковали принять вызов Руты в армрестлинге, какие бы ставки ни сулили мигом заинтересовавшиеся забавой соратники тигрицы.

       Резвый, Дуглас, Тайм и Молчун предпочли заведение поменьше и потише. Там была вкусная кухня и неплохой выбор напитков. Этот бар отыскал Тедди О’Лири, пока «Звездочёт» дожидался своего капитана. И обратил на него внимание только потому, что заведение называлось «Патрик». Ему показалось это знаком, намёком на землячество. На самом деле бар получил имя любимого деда владелицы, в честь которого назвали и её саму. И в очаровательной чернокожей барменше Трише не было ни капли ирландской крови.

       А ещё в «Патрике» можно было послушать все свежие новости и местные сплетни, что для Резвого сейчас было крайне важно, чтобы держать руку на пульсе.

       Информация об антикваре — специалисте по всевозможным артефактам древности — проскользнула в этом ворохе новостей и сплетен в связи с какой-то очередной находкой в астероидном поле. Эти пространства, равно как и Аномальный Сектор, были вотчиной невообразимо древней высокоразвитой расы, которая вела тут свои сверхтехнологичные войны, оставившие на месте процветающих освоенных планет лишь груды космических булыжников. Не удивительно, что таковые оказались буквально нашпигованы не только полезными ископаемыми, но и различными артефактами. Разумеется, понять, для чего они предназначены, а тем более найти применение удавалось от силы сотой доле процента всех находок. Но любые из них имели для Стражей Фронтира определённую ценность. И уж точно ценился человек, в артефактах разбирающийся.

       Так что Резвый, услышав об этом человеке, постарался как бы невзначай выяснить, где тот живёт, чтобы при этом не выдать свою заинтересованность.

       Потому что у него был на руках некий артефакт со всего лишь тысячелетней историей, но беспокоил капитана «Звездочёта» куда больше всех находок астероидного поля и Аномального Сектора вместе взятых. И с ним следовало разобраться.

       Вернувшись ближе к утру на «Звездочёт», Резвый дождался своих абордажников. Шумная и пьяненькая ватага ввалилась на борт, топоча и веселясь. Однако Чен казался вполне трезвым и собранным, как и всегда. Кори это порадовало, ведь нужен был ему именно штурм-лидер. Выглянув из рубки, капитан поманил Лея внутрь, и тот скользнул беззвучной тенью через диафрагму входа.

       В рубке было темно и тихо. Руперт не стал подключать освещение и заговорил тихонько, надеясь, что даже вездесущий Хирш его не услышит. Весь день тот провёл в «коробке», прячась от чужаков-ремонтников, но должен же и он когда-нибудь спать. На капитанском кресле свернулся калачиком Пончик. Заслышав движение, он открыл глаза, сладко потянулся, зевнул и снова улёгся, уткнув нос в тонкий серый хвост.

       — Ты как, Громовержец, не слишком расслабился? Дело есть.

       — Какое? — спросил штурм-лидер совершенно трезвым голосом.

       — Вот та штука, что вы с «Триумфа воли» притащили… Всё она мне покоя не даёт. А вдруг её опасно на корабле держать?

       — И что ты предлагаешь, капитан?

       — Я тут про одного человечка узнал. Вроде как антиквар-оценщик, специалист по всяческим древностям. Думаю, стоит к нему наведаться и уточнить, что это мы на борту держим и чем это нам может грозить. И хочу, чтобы ты со мной пошёл — на всякий случай. Конечно, охрана мне вряд ли понадобится, ведь никто не знает, что у нас такая штука имеется. Но для поддержки ты мне нужен.

       — Разумеется, Резвый. Сходим. Завтра?

       — Завтра, — подтвердил капитан.

       Пончик, окончательно проснувшись, выразительно мяукнул и, поведя хвостом, направился на выход из рубки. Он увязался за Резвым до самой капитанской каюты, всячески демонстрируя желание быть обласканным и привеченным. Но Руперт был слишком погружён в свои проблемы, чтобы заниматься котом. Он всего лишь погладил его мимоходом и захлопнул перед его носом дверь.