Горе им, потому что идут путём Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей.

Послание Иуды, 1 глава – Библия

Полицейский участок. Вечер. Заря, словно врата в ночь, лениво ложилась на земную твердь, подготавливая все живое ко сну или же к охоте. Полицейский сидел, заполнял бумажки и следил за красным пламенем зари. Он чувствовал, что некая сила пробуждается в городе. Сила, что спала вечным сном, теперь проснулась и очень голодна... 

«Вот что они там забыли в этой дурацкой академии?» — пронеслось в голове у работника полиции. Он ненавидел дурацкие отчёты и прочие "прелести" бюрократии. Но иногда некоторые дела его очень интересовали и не выходили долго из головы. 

«Подростки. В заброшенной академии. Где несколько лет назад случилось массовое убийство. И одна девушка из их компании погибает. Погибает от случайно упавшей балки. Смахивает на убийство, но кому выгодно это убийство? К тому же зачем это делать? Что-то тут явно не так. Так-то я лично допросил каждого из них, — после этих слов полицейский вспомнил юношу в необычной одежде, на которого, к сожалению, пришлось надавить угрозой отправить того в тюрьму, — Но никто так и не ответил, зачем они там были. Зачем подросткам шарахаться по заброшенному зданию? Наркоманы? Или может я просто все преувеличиваю, и это все несчастный случай... Но зачем они всё-таки поперлись туда?»

Он уже почти закончил дописывать отчёт. «Из выше приведенных улик, найденных на месте преступления, и комментариев судебно-медицинского эксперта после вскрытия тела пострадавшей, становится ясно, что это был несчастный случай».

Несколько штрихов, пару дополнений, подпись и все. Отныне дело закрыто. 

Но полицейского продолжали мучить сомнения. 

— Господи, дай мне сил... — проговорил он вслух. Он давно мечтает об отпуске вместе с любимой женой и не менее любимыми детьми, но начальство никак не может отпустить, как оно само говорит, «Такой ценный кадр, как Вы!». Да, это не законно, но закон давно стал лишь ветром, звуком, пшиком посреди хлева со свиньями. А он лишь хочет выбраться подальше от этого каменного гроба, названным городом. — Да пропади оно пропадом! 

Он встал, сжав руки в кулаки, направился прямо к начальству. «Я заслужил этот отпуск и имею право уехать из этих серых коробок хотя бы на неделю на природу! Я все ему выскажу!...»

Полицейский уже стоял возле двери и подбирал слова, чтобы его наконец-то бы выслушали и при этом бы не уволили, как вдруг дверь отворилась и старое, покрытое седой щетиной лицо взглянуло на него. 

— О… Алексей, ты как раз вовремя. Я уж хотел послать кого-нибудь за тобой, а ты сам пришёл. 

По грустному тону было понятно, что разговор будет намного серьёзнее, чем отсутствие положенного отпуска. 

Солнце закатилось за горизонт. 

***

— Уважаемые, я вас всех собрал, ибо только вам я могу довериться. Вы лучшие работники, и я бы хотел, чтобы вы руководители одним делом…

— Павел Игнатьевич, это законно? — недоверчиво спросил щупленький, на первый взгляд, почти что мальчишка, коп с тёмными прилизанными волосами.

— Игорь, ну что же ты-то такое несёшь? Разве я могу совершить, прости, Господи, что-то незаконное?! Да я и букашки то не обижу! Да я-то и фантика не выкину на голый асфальт, не говоря уже а чем-то более криминальном! Я конечно старик, как никак шестьдесят первый год пошёл, но я ещё крепок в уме и не позволю себе заниматься чем-то, что вредит простым гражданам! Даже если у меня не будет денег, даже если я буду жить в картонной коробке на улице, я бы ни за что не начал заниматься незаконным... 

Время шло, а монолог Павла Игнатьевича продолжался да продолжался. 

— ...Я клянусь своей дочкой, сыном и их детьми, что никогда не выйду на стезю...

— Павел Игнатьевич, так по какому поводу вы все-таки нас собрали? — прервала монолог Катерина, за что остальные ей были благодарны.

— Ах, да... Так вот у нас в городе завёлся или завелись серийные убийцы, — после этих слов в кабинете повисла напряжённая атмосфера. — Скорее всего это какая-то секта, будь она неладна. Все убийства были совершены в разных частях города. Способы убийства абсолютно разные: от ножевых ударов до отравления. Жертвы тоже все разные: от мужчин и женщин до, прости Господи, детей. Единственное, что связывает все эти убийства — различные записки, картины, символы и просто атрибутика, которая связана с крестьянством. Чаще всего остаются записки с выдержками из Библии, но иногда и оловянный чёрный крест. Его оставляли как минимум четыре раза, и все четыре креста идентичны друг другу.

— А где можно ознакомиться с записками? — спросил Игорь и растянулся в своей маньячной улыбке. Всё таки работая несколько лет под прикрытием в преступной группировке, ты не останешься прежним, да впитаешь в себя несколько странных привычек, и эта Игорева улыбка была одна из них.

— Ах, дурья голова! Вот тут вам каждому по делу с фотографиями с мест преступлений, фотографиями жертв и, к сожалению, лишь копиями тех записок.

— Копии? — молчавшая все это время Людмила удивилась. —  А оригиналы?

— Не могу никак дать. Все совершенно секретно, и есть подозрение, что нам даже могут выслать подмогу из столицы.

— Ещё их не хватало. Будут тут только мотаться под ногами и строить из себя не пойми кто!

— Игорь, я абсолютно понимаю тебя, но я не Господь-Бог, и надо мной есть и главнее люди. И именно эти люди решают, буду ли я посвещать тебя, Игорь, в курс всего происходящего, или же нет. Что-то я отвлекся... Ах да! Дела!

Павел Игнатьевич раздал каждому собравшемуся по делу. Алексей открыл досье и ахнул: их тут было не три, четыре, пять жертв, а около двадцати. Каждая была не похожа на другую, как и сказал босс. Все они погибли при разных обстоятельствах и разными способами. И лишь христианские мотивы, как белые нитки, связывали все эти убийства во едино.

— Ну что же, — нарушил долгую и пронзительную тишину Игорь. — Охота началась.

***

За несколько часов до совещания в полицейском участке.

Лес. Полдень. Солнце ярко светило, но сквозь густые и толстые ветви мновековых сосен пробивались лишь отголоски света, солнечные зайчики и не более. Некоторых из компании напрягала эта полутьма.

Но не Кокоса.

Он чувствовал себя как дома. Огромные просторы, стены из деревьев, потолок - хитросплетение ветвей с окошками для редких гостей из бездонной голубизны неба. Воздух был влажен и пропитан запахами земли, тлеющих листьев да просто чувством некой свободы. Он словно Робеспьер - истинный сын свободы и революции, готовый пойти на любой шаг ради сохранения первого. Хотя нет, Робеспьер был решительным и радикальным (за что конечно и поплатился), а бывший гений таковым не являлся. Ему просто хотелось слиться со свободой, а не стать её вдохновителем, сыном, отцом да и просто главным лицом. Кокос не хотел быть главным, не хотел выходить в свет из тени.

Он давно полюбил тьму.

Поэтому всей этой "экспедицией" руководили Молоко, Клубника, Чесночка и Фейхоа. На удивление всех, этот микс из несовместимого стал настолько цельным, что даже перепалки между Чесночкой и Молоком выглядели никак разлад и ссора, а как иной путь диалога, который несмотря на драматичность, резкость и громкость в любом случае приведёт к одному общему решению. 

Вот она — политика. 

Но это не значило, что тройка фруктов взяла власть в свои руки и руководила всеми и вся, не давая спокойно выдохнуть кому-либо. Они скорее были как первые князья на Древней Руси - не великими посланниками Бога, из-за чего ты должен засунуть свое личное мнение поглубже во внутрь себя и преклоняться перед каждым словом их, а "первыми среди равных". 

Кокос уже смутно помнил, что произошло в ближайшие дни. Посиделки у Клубники, опять крики и ссоры, кто-то пронес алкоголь (скорее всего, Папайя), потом опять встреча, распределение обязанностей, обсуждение известной информации о захоронения тел, опять крики и гам, и вот они в лесу идут за Фейхоа, которая единственная умеет ориентироваться на местности, используя карту, компас и прочие штучки из рюкзака выживальщика. 

В толпе стояла тишина, слегка нарушаемая треском сухих листьев с палками и размышлениями Папайи о самых разных вещах:

— А вы когда-нибудь задумывались о том, что люди охотятся на одних животных и при этом держат дома как полноценных членов семьи других животных, которые ничем не отличаются от первым? Не пахнет ли тут лицемерием? Да и гуманно ли все это? А что насчёт рыбалки? Между ними есть отличия, м? 

— Охота — это не рыбалка. На охоте охотятся, а на рыбалке рыбачат, — обернувшись к юноше, сказала Чесночка, после чего все дружно посмеялись и продолжили странствия. Пока они все шли, заставляя листья под их ногами шуршать, Папайя бубнил что-то под нос:

— Технически все на планете является в той или иной степенью пельменем. Ведь до тех пор, пока у чего-либо есть оболочка, это можно считать пельменем. Наша планета? Кора это оболочка, а ядро — начинка. Вареники? Тесто — оболочка, картошка или вишня — начинка. Люди? Кожа это оболочка, а мясо, кости и внутренности — начинка. Кто мы такие, чтобы решать, чем может быть пельмень, а что нет? Способности нашего мозга невероятно ограничены, так что мы не можем оценить полный потенциал того, чего не можем полностью понять. Чего уж там, а что если вся галактика это один большой пельмень?-

— Папайя, заткнись, умоляю, ты так всю живность спугнешь, — прошипел Мандарин, обернувшись к нему.

— Эх, ладно... Сразу заметно, что ты ещё не созрел для серьёзных разговоров. 

Каждый в группе посмеялся. Хурма прекратила свою болтовню, и теперь они точно шли в тишине, если не считать хруст палок да листьев. 

Через полчаса, а может и час они дошли до какой-то поляны. Многие побросали свои вещи  и легли на мягкую травку отдохнуть от такого непривычного марш-броска, к тому же по труднопроходимой местности. И лишь Фейхоа стояла как ни в чем не бывала. Она стояла с картой в руках и долго её рассматривала, после чего сказала пугающее и в то же время взбадривающее «Мы пришли». 

Пришло время поиграть в археолога.

Спустя полчаса безостановочного и уверенного отдыха, группа всё же нашла в себе силы приняться за поиск того, чего они ищут. 

— Мы действительно сейчас будем рыться в земле? — недовольно проворчала Чесночка.

— А вы чего хотели? — ответил вопросом на вопрос Молоко, что уже охотно взял лопату.— К сожалению, это наша задача — копаться в земле и искать информацию о том, что произошло в академии, чтобы в дальнейшем мы смогли понять...

— Что случилось в академии, да, я помню, — внезапно перебила голубоглазая особа, которая последней взяла лопату, — Ладно, давайте быстрее разберёмся со всем, чтобы не торчать на холоде весь день.

После этих слов вся группа разделилась по человек. Шли часы поисков, но тщетно. Ничего примечательного те не могли найти и казалось, что идея вот-вот провалится, как Фейхоа, всё время находившаяся с Чесночкой недалеко от своеобразного лагеря, увидела кусок ткани, торчащий из земли.

— Смотри, — указала девушка на подозрительную вещь.

Особы молча подошли к месту, откуда торчал кусок одежды. Разрыв это место они убедились в том, что здесь закопан человек. 

— Кошмар... — выдала беловолосая вместо тысячи матов.

От разложившегося трупа слегка веяло гнильцой с примесью землю, которой было достаточно, чтобы девушек настигла лёгкая тошнота.

— Пиздец... — всё также продолжала Чесночка, забыв про интеллигенцию и то, что она "леди".

— Именно так, — подметила её подруга, занимающаяся в это время основной грязной работой. 

Их обеих интересовало то, сколько трупов ещё может быть. Недолго думая, Чесночка быстро сходила за остальными и через пару минут вся группа толпилась возле места захоронения.

Спустя несколько томных и испуганных вздохов Кокос первым решился порыться в испорченной временем, землёй и чем-то ещё одежде уже вырытого трупа.

— А это не будет считаться осквернением тела усопшего? — поинтересовалась Клубника не желающая приближаться к трупу от слова совсем.

— Не знаю, но он или она уже не живёт и, кажется, очень долгое время, потому не имеет значения. — отвечал бывший гений, пока искал карманы в одежде мертвеца. — Пусто. — безнадёжно выдал он.

Раскопав землю рядом с этим трупом, был обнаружено следующее тело, находящееся в точно таком же состоянии и с точно такими же пустыми карманами.

— Шестнадцать тел... — без эмоций и одновременно с огромным испугом сказал Мандарин.

— И не так далеко от академии, — продолжил его слова Молоко.

— Ладно, в любом случае, это уже открывает глаза на что-то. — Кокос старался оставаться непоколебимым.

— Интересно, на что? — шёпотом спросила сама себя розоволосая.

После обмена ещё парой слов, было решено не оставлять тела на виду, а вернуть их в исходное состояние.

— Папайя, это явно лишнее... — недовольно выдал Кокос, увидев, как тот решил сложить руки трупов у груди,  — Не стоит тут повторять часть библии, в которой рассказывается о воскрешении Лазаря.

— Но... — ничего не успев сказать в свою защиту, Папайя лишь зачитал какой-то фрагмент из священной книги, стоя рядом с одним из трупов. 

Вся группа, похоронив обратно тела, собрала вещи. Путь лежал к дороге, откуда те планировали добраться до дома. Уставшие от раскопок и запаха разложившегося человеческого мяса с примесью земли, они оно благополучно добрались до дома.

***

Последние пару дней были слишком нагруженными. 

С каждым выходом в поисках улик ребята находили лишь больше вещей, заставляющих задать ещё больше вопросов. Ничего не сходилось, пазл не клеился. Приходилось либо додумывать теории, шанс которых быть верными был не слишком высок, либо же оставлять всё так, как есть и идти дальше в надежде соединить все точки с помощью дальнейших улик.

Кокос уже не был вундеркиндом, да и никогда им и не являлся, поэтому складывать всё в одну картину было сложно, даже слишком. Старые документы с записями, которые полностью исследовать не удалось, неизвестные мертвые тела, зарытые в лесу… Это всё ничего не объясняло. Пока что. 

Бывший гений проводил свои дни всё также, как и делал ранее: дом, подработка, сон в пять часов. В библиотеке он периодически слышал обсуждения  различного рода, даже то, что в их городе есть культ, который занимается жертвоприношениями ради того, чтобы “Бог спас их души, полные греха и смятения”. Хотя чего нынче не услышишь, могут даже говорить, что город захватят пятеро детей, желающих отомстить всему народу.

Стоп. Или…

На столе начал вибрировать телефон, и Кокос лениво поднялся с кровати, дабы взглянуть, кто его беспокоит. Он чуть не подскользнулся на носке, лежащем на полу. Парень посмотрел на телефон и увидел, что ему звонила Фейхоа. К его удивлению, один звонок он пропустил. 

— Алло!... — крикнула Фейхоа, когда Кокос поднял трубку, — Тут произошло!...

— Привет, что случилось? — спросил парень, усаживаясь на кровати.

— Там!... Э-э-э… Мандарин! — девушка резко дышала, было чувство, что она сейчас заплачет.

— Что с ним? — не особо заинтересованно спросил он.

— Ви…

— Так, Фейхоа, соберись и скажи нормально.

— Не так это просто! — завопила она на грани истерии. 

— Хотя бы попытайся, — бывший гений подумал, что, скорее всего, произошло что-то серьезное. За трубкой послышался глубокий вдох, выдох, а затем то, что сказала девушка поразило юношу.

— Мандарина убили.