— Позволь, сынок, к нему обратиться. Я же видела, у него перья в косу вплетены.

— Не могу, запрещено.

— Сжалься, солдат, — молила бабка. — Их же теперь не осталось. Не у кого совета мудрого просить.

— Богов много, отыщи другого жреца, — громче, чем хотелось ответил Хальвард, отчего в его сторону с интересом повернули голову трактирщик и несколько местных.

— Так не помогают же, — растерянно проговорила бабка, но он уже отошел от нее.

Халь вернулся к столику в темном углу зала. Такому, какой обычно выбирают путники, что не желают привлекать к себе внимание, и, как назло, на который с любопытством пялятся все посетители таверны. За столом, прислонившись спиной к стене, жадно уплетал похлебку Риван, облаченный в накидку с тяжелым капюшоном, дабы спрятать все броские жреческие атрибуты. Но, по всей видимости, от внимательных глаз бабок ничего не укрыть.

— Отрезать тебе, что ль, эту косичку, чтоб людей не смущал, — проворчал Хальвард, усевшись рядом.

— И как ты ее прицепишь обратно, когда пересечем границу?

— Да зачем она тебе?

— А куда ж я перья буду вплетать? — фыркнул из-под капюшона жрец.

Халь не понимал, подшучивает над ним Риван или серьезно. Ему никогда раньше не приходилось общаться с врановыми жрецами, он, как и большинство солдат, почитал Ифри, богиню-воительницу. Нахмурившись, Халь молча отхлебнул эля. И зачем он только вызвался сопровождать жреца.

— Что старушка-то хотела? — спросил Риван.

— Совета у твоего бога просить.

— А ты совета пожалел?

— Ты помнишь, что мы все еще в Гвинланде? Что ты и твой бог вне закона?

— У закона не убудет от помощи старой женщине.

— А что, если она растреплет? Тут либо очередь к тебе выстроится, либо камнями забьют. И меня заодно.

— Воля твоя, — сдался жрец.

Хальвард бросил взгляд в сторону старушки, что продолжала растерянно топтаться у выхода, очевидно, набираясь силами обратиться к ним ещё раз. Солдат было подумал, не попросить ли трактирщика выпроводить ее, но решил, что лишнее внимание им ни к чему. Понаблюдав с пару минут, как женщина переступает с ноги на ногу и нервно перебирает подол фартука, Халь не выдержал:

— Ну хорошо! Узнай, что ей надо, а то стоит там, аж кусок в горло не лезет. Только аккуратно, прошу.

Риван тут же вышел из-за стола и направился к старушке. Хальвард смотрел, как жрец, невольно нависнув над женщиной, внимательно выслушивает ее, успокаивающе взяв ее руки в свои. Через несколько минут старушка с благодарностью прислонилась лбом к ладоням Ривана и вышла из таверны. Жрец вернулся на место.

— И всё? — удивился Халь.

— И всё.

— И чего она хотела?

— Войны боится. Просила совета, как поступить, куда бежать.

— Не верят, значит, местные в свою царицу, раз готовы бежать ещё до того, как эта самая война началась.

— От Лапшанги день пути до границы с Таламией. А та, судя по слухам, сдает город за городом. Война — это вопрос времени, — рассуждал жрец, вернувшись к трапезе. — Да ты и сам это прекрасно знаешь, не зря же Зарина перекидывает свои войска ближе к Пограничью. Немудрено, что людям страшно.

— И что ты ей сказал?

— Предложил перебраться поближе к морю.

— И подальше от столицы? — догадался Хальвард.

— Именно. Если, или когда, войска Реилии пересекут границу, они в первую очередь попрут на Высоград, все просто.

— Значит, вместо совета от мудрого бога, она получила его от тебя?

— Какая разница, если это может помочь?

— Ой, дурная у тебя привычка, отвечать вопросом на вопрос...

Покончив с обедом, они расплатились и вышли во двор. Но не успели добраться до лошадей, как опасения Хальварда оправдались — они все-таки привлекли внимание. Возле стойл их ждали четверо местных, один суровее другого, а краем глаза Халь успел заметить, как из приоткрытой двери таверны выглядывает конопатое лицо трактирщика.

— Ты это нам, случайно, не вранового жреца привез, а, солдат? — начал один из них, высокий, на добрую голову выше Хальварда, широкоплечий детина.

Халь спокойно положил руку на рукоять меча.

— Мы проездом.

— И куда это вы проездом? Не на север случаем? Бежать помогаешь? — встрял второй мужик, низкий, но не менее широкоплечий.

Солдат не успел ответить, как вмешался Риван.

— В Острог везет. Отрекаться.

— А зачем куда-то ехать? Хочешь, прям сейчас и отречем? — под дружный гогот своих приятелей предложил коренастый.

— Может, среди вас есть те, кто умеет и глаза удалять?

— Это ещё зачем? — опешил первый верзила.

— Так я из видящих, по-другому никак, — невозмутимо проговорил жрец.

— Это вас вот так отрекают? Это ж ты беспомощным калекой останешься.

— А что поделать…

Мужики растерянно переглянулись. Видно было, что подобным членовредительством никто из них заниматься не желал.

— Во времена пошли, — освобождая проход к стойлам, проворчал детина. — Ну, в Острог, так в Острог. Бывайте.

— И вам не хворать, — ответил Риван.

— Это ты сейчас чего загнул? — процедил сквозь зубы Хальвард, когда местные отошли на приличное расстояние.

— Они знают об отречении не больше, чем ты, Халь, о том, зачем жрецам косы.

— А если бы они тебе глаз выбили?

— Да ты посмотри на них, — пожал плечами Риван. — Они морды бить пришли, а не убивать.

Халь глянул вслед удаляющимся безоружным мужикам, которые, впрочем, могли и кулаками выбить дух из них обоих, и лишь покачал головой.

— Поехали, пока они не передумали.