Под недовольный писк телефона Кроули разлепил глаза и тут же громко зашипел, отполз из-под убийственного света. Даже плотная штора на окне не спасала сетчатку от выжигания.

                Мерзкое электронное пищание нарастало, остервенело вгрызалось в череп, и Кроули шарил по себе, с трудом вспоминая, в каком из карманов могло лежать это исчадье прогресса. Только несколько бесконечных мгновений спустя он понял, что адские фанфары трубили откуда-то извне.

                Тёмные очки Кроули ощупью нашёл на тумбе, случайно смахнул визжащий мобильник на пол и, чертыхаясь сквозь зубы, напяливая очки одной рукой, принялся шарить по ковролину.

                — Какого чёрта тебе надо так рано? — сипло проворчал он в трубку.

                — Почти девять утра, где тебя носит?! — взвыл мобильник голосом Анафемы, и Кроули недовольно растёр свежую щетину. Видок его явно оставлял желать лучшего, да и ни шанса на стиль с перегаром и помятой рубашкой вообще не оставалось. Он вздохнул тяжело, и Анафема громко выдохнула в тон. Динамик зашипел: — Неважно. Ньютон пропал.

                — А-а? — протянул Кроули, массируя виски.

                — Ньютон потерялся. Он вчера ушёл… — Анафема замялась. — За жвачкой. И не вернулся до сих пор.

                Кроули снова помассировал висок, разглядывая незнакомую комнату. Мадам Трейси попросту не приходило в голову забивать пространство книжными шкафами так плотно, что обои терялись. Хоть виски сдавливало, а во рту отдавало кислятиной, но воспоминания вчерашнего вечера никуда не делись. Как и подозрения. Из автобуса в Татфилд он вышел не на своих двоих.

                — Мне кажется, я сейчас тоже немного того… потерялся.

                — Что? Где ты?

                — Без понятия. Перезвоню, если что-нибудь выясню.

                Динамик снова зашипел, и Кроули сбросил вызов, не дожидаясь отповеди. В конце концов, он действительно потерялся, но у него хотя бы был достаточно значимый повод. К тому же была и запись с видеорегистратора, но здравый смысл подсказывал, что хреновая камера, помноженная на торнадо и КПК из говна и палок, даёт только пиксельный фарш. С другой стороны, он видел и труп в подворотне, и взлетевшего по стене человека. Какую-то тварь. Вампира.

                По коридору Кроули перебирался, цепляясь за стены с блёклыми обоями и пользуясь телефоном, как зеркалом, чтобы заглядывать за угол. Где-то на середине лестницы вниз ему на ум пришла идиотская мысль, что вампиры вообще-то могут и не отражаться. В зеркалах или на экранах мобильников, какая разница? Или, может, они могут становиться невидимками по желанию. Или телепортироваться. Кроме того, что сосут кровь и сворачивают шеи.

                Кроули передёрнуло.

                На последней ступени он всё же остановился, напряжённо вглядываясь и вслушиваясь. Голоса раздавались достаточно ясно, пусть их и глушил бубнёж радио. Кроули прокрался сквозь холл неслышно, на ходу узнавая коридор и гостиную. Без серой завеси за окнами дом выглядел куда уютнее, но и забыть, что рядом находится по крайней мере один всамделишный вампир, было невозможно.

                — Держать его здесь рискованно, — сказал Азирафель вполголоса, и Кроули замер на пути к выходу, так и не опустив ногу. — Его действия будут непредсказуемы.

                — По-твоему, от него лучше избавиться? — спросил Адам с подозрением.

                Кроули окончательно окаменел, лихорадочно прокручивая в голове варианты, как тихо и незаметно свалить. Впрочем, вопрос, можно ли свалить от чего-то, что запросто переплывёт Ла-Манш, взлетит по стене или проломит лбом стену, оставался открытым.

                — Адам, не передёргивай слова. Ты же понимаешь, что держать рядом с пергаментом уличного пса…

                Кроули на выдохе чуть не сполз по пол. Адам уверенно заявил:

                — Он очень умный и всё-всё поймёт!

                Азирафель вздохнул мученически, и Кроули окончательно решил не испытывать судьбу. Беззвучно занёс ногу. Вдруг Азирафель проговорил очень чётко:

                — Довожу до сведения, что так подслушивать в крайней степени грубо.

                Кроули еле слышно выругался, послышался злорадный смех Адама.

                — Господи, это было ужасно вульгарно! — ахнул Азирафель и раскрыл дверь. В клетчатой ткани передника Кроули видел уже какой-то особый сакраментальный смысл, скорее всего, состоявший в том, чтобы сбить жертву с толку и внушить ей ложное чувство безопасности. Что ж, у вампира получалось.

                — Куда уж вульгарнее этого? — Кроули обвёл пальцем передник, и Азирафель поперхнулся воздухом. Кроули фыркнул. Всё это слишком походило на самое обычное утро, без огня с неба и жутких тварей по соседству. Но они были: солнце, выжигающее глаза, и вампир в дурацком переднике.

                Адам засмеялся громче и передразнил тон Азирафеля:

                — Держать здесь человека куда как рискованнее.

                — А тебе вообще пора в школу! — выпалил тот в сторону и пропустил Кроули в небольшую кухню. Адам всё ещё скалился, стряхивая крошки с формы и поднимаясь из-за стола, Азирафель всё ещё дулся. — И не забудь взять…

                Адам помахал в воздухе пластиковой коробкой с сэндвичами.

                — Уже! — крикнул он и шмыгнул на задний двор. Так шустро, что у Кроули глаза на лоб полезли. Дверь хлопнула, будто распахнутая случайным ветром. На абсолютно пустом заднем дворе покачивалась живая изгородь, и за ней никто не прятался, никто не сгибался пополам.

                Он помнил вчерашний вечер даже слишком ярко, но увидеть всё то же самое на абсолютно трезвую голову оказался не готов.

                Всё-таки это не были телепортации, только скорость. Чудовищная скорость.

                Мир вокруг не был уже тем же самым, что вчера или ещё неделю назад, и это осознание никак не укладывалось в его голове. Теперь среди рекламных буклетов, высоток и тихих окраин обитали чудовища, прятались в тенях и ждали. Кроули ошарашенно оглянулся на Азирафеля.

                — Кажется, я всё же упускаю что-то по воспитательной части, — поделился тот обречённо и осмотрел свои пальцы, вздохнул снова, прикрыл за Адамом дверь, помедлил пару мгновений, пока Кроули пялился в упор и стремительно обдумывал всё. Азирафель развернулся, будто собираясь с силами, и улыбнулся немного неуклюже: — Чаю?

                Кроули молчаливо кивнул, прошествовал до круглого стола, такого же светлого, как практически всё вокруг. Если бы не мелочёвка на тумбах и безвкусные занавески с какими-то причудливыми длиннохвостыми птицами, выглядело бы даже стерильно. Кроули нацелился следить за Азирафелем, но тот перемещался с нормальной скоростью и не делал абсолютно ничего странного. Кроули пялился, настороженно оглядываясь вокруг, но затем получил прямо в руки дымящуюся кружку с аляповатым лыбящимся солнцем в солнечных очках.

                Кроули криво усмехнулся.

                — Угощайся, — сказал Азирафель дружелюбно, и следом о стол стукнулась вазочка с печеньем. — Я не могу сказать, какими именно они получаются на вкус, но Адаму нравятся.

                — Значит, мальчишка тоже… — протянул Кроули с подозрением. Он видел то, что видел. Ошибиться с такого расстояния не смог бы никто.

                — Не совсем, — уклончиво ответил Азирафель и посерьёзнел. — В любом случае моё предложение ещё в силе.

                — Мечтай, — хмыкнул Кроули и громко отпил из чашки. Можно было бы притворяться, что ничего не изменилось, воспользоваться возможностью — забыть обо всём, отдать часть собственной личности и вернуться к паранойе о пришельцах. Никогда даже не вспомнить о самом необычном и самом страшном происшествии за всю жизнь.

                Он следил за чужим лицом, за мимикой и взглядом, ожидая хоть какой-нибудь реакции, и не прогадал. Азирафель тут же торопливо сел с другой стороны, сложил руки на стол с педантичной чёткостью так, что локти не касались: ровно на одну треть от кисти и до локтя. Кроули фыркнул и развалился на стуле чуть свободнее. Азирафель же взглянул испытующе, но сквозь тёмные очки и скепсис вся его серьёзность пробиться не могла.

                — Вероятно, ты не совсем понимаешь, во что вмешиваешься, — проговорил он зловеще. Кроули бы даже купился на это, если б мгновением раньше тот же человек… вампир не заваривал чай и не предлагал печенье, не придерживал дверь, не слушал прогнозы погоды по старому приёмнику и уж тем более не носил клетчатый фартук поверх одежды в клетку. Может, всё усугубляло лыбящееся солнце в очках. Может, утро за окном или светлая кухня. А может, долгие годы, проведённые в «Мистике пригорода», неожиданно начали плодоносить.

                Кроули окончательно откинулся на спинку стула и отзеркалил лыбу с кружки. Вампир определённо не собирался его убивать, и теперь это казалось пусть и рисковой, но возможностью хотя бы сохранить часть своего сознания.

                — Пожалуй, я действительно ни черта не понимаю, — начал он, порылся в карманах и выложил на стол небольшой диктофон. — Так что неплохо бы выслушать твою версию происходящего.

                Азирафель так настороженно уставился на кусок пластика, будто тот начал обратный отсчёт.

                — Что, прости? — пробормотал он растерянно, не отрывая взгляд от диктофона. Кроули оскалился.

                — Согласись, не каждый день выпадает шанс встретить живой миф. Мне такой шанс выпал, так что я хочу знать всё. Кто вы, откуда взялись, почему именно такие, много ли вас, как работает твоя телепатия…

                — Я не телепат, — перебил Азирафель и чуть наклонил голову вперёд, разглядывая собственные пальцы. — И я не стану давать интервью, не позволю взять такое интервью у Адама и искренне советую вам забыть. Так будет безопаснее для всех нас.

                — Это не интервью, просто разговор, — отмахнулся Кроули. — Хочешь от меня отделаться? Отлично. Ты был чертовски прав насчёт «Золотой малины», поэтому тебе и твоему спиногрызу бояться нечего. Даже если бы эта запись всплыла, ей бы не поверили, верно?

                Азирафель недоумённо нахмурился.

                — Не понимаю.

                — Запись не всплывёт, потому что её не будет, — Кроули подвинул диктофон ближе к Азирафелю, но тот только отодвинулся дальше. — Держи при себе, будешь знать, что я не собираю компромат.

                — Того, что ты уже видел, более чем достаточно, — вздохнул Азирафель, оттолкнулся от стола, сложил руки на коленях. — Как я могу верить тебе?

                — Ну а я тебе? Мы подельники.

                — Мы не…

                — Мы в одной лодке, — чётко проговорил Кроули. Азирафель насупился, но промолчал. — Вчера умер человек, и быть следующим мне не охота. Так что я хочу избавиться от лорда-кровососа, пока он от меня не избавился. А ты?

                — Я действительно не разделяю взглядов лорда Хастура, но намеренно избавляться…

                — Очнись! Да он же людей убивает! Какие тут, к дьяволу, взгляды?!

                — Это так, но…

                — Но ты будешь не против, если этот бзикнутый однажды явится сюда и сожрёт парочку твоих знакомых?

                Азирафель нахохлился недовольно.

                — Конечно, я буду против, — пробубнил он, Кроули просиял.

                — Отлично. Тогда давай заключим сделку.

                Кроули поднял очки на лоб и посмотрел в золотистые глаза, не мигая и почти не двигаясь. Отчасти пытаясь загипнотизировать, отчасти напряжённо пытаясь предугадать действия, но подмечал только окончательно растерявшееся выражение и то, что солнце скрылось.

                — Никакой лжи между нами, — продолжал он елейно, — никаких записей, никаких интервью, никаких улик. Я держу рот на замке, а ты рассказываешь мне всё. Если этот лорд объявится, будем на связи. А если же я проболтаюсь кому-нибудь, ты сделаешь свой фокус-покус с памятью, не спрашивая разрешения. Все в выигрыше.

                По радио нараспев рекламировали пятновыводитель, когда Азирафель заговорил.

                — Два условия, — сказал он и нахмурился решительно. Кроули приподнял бровь. — Во-первых, ты отдашь мне запись из машины. Во-вторых, никаких попыток приплести Адама, ясно?

                — Как скажешь, — Кроули ухмыльнулся довольно, пока Азирафель обречённо вздыхал. — Кстати, не поможешь найти Пульцифера? Он заблудился где-то в окрестностях, а ты, кажется, говорил что-то о том, чтобы брать след.

                Азирафель выглянул за окно, кивнул важно:

                — Мне понадобится его вещь.

***

                Анафема сидела на пороге Жасминового коттеджа. Осунувшаяся и встревоженная, увидев гостей, она только помрачнела ещё больше. Азирафель начал было расшаркиваться с приветствиями, но Кроули втолкнул его в дом и бросил Анафеме, проходя мимо:

                — Пульцифер ещё не вернулся?

                Она покачала головой и сняла круглые очки.

                — Его телефон не отвечает, — потерянно сказала она и уставилась в никуда. — Полиции плевать, а если с ним что-нибудь случилось? Наверняка с ним что-нибудь случилось. Это же Ньют! С ним всегда что-нибудь случается!

                Она стиснула зубы и разом стала ещё мрачнее. Кроули перекатился с пятки на носок.

                — Эй, Гаджет, подумай, когда он телефон брал с собой в последний раз? Наверняка сломал его в первый же день, ночью перепутал дома, а сейчас дрыхнет под каким-нибудь кустом, — сказал он непринуждённо, хотя мысль о возможном причастии вампиров и заставила его лишний раз внутренне содрогнуться. — Я переоденусь и пройдусь по окрестностям, Азирафель вот поможет. Если Пульцифер вернётся раньше, ты позвонишь.

                Анафема подняла благодарный взгляд, уже набрала воздух, Кроули неловко проскочил мимо неё, тут же перебивая:

                — И я не филиал красного креста, так что и ты, и Пульцифер будете теперь сами пиво покупать этому алкашу Шедвеллу!

                Анафема подавилась собственным вздохом, но когда Кроули же заскочил на лестницу вслед за Азирафелем, он услышал своё имя. Оглянулся, Анафема смотрела прямо на него.

                — Спасибо, — сказала она искренне, и он, на мгновение растерявшись, зашипел недовольно, отмахнулся, взлетел по лестнице, бросил уже с последней ступени: «Не за что», — но вряд ли его услышал кто-нибудь кроме смотревшего во все глаза Азирафеля.

                — Ни слова, — хмуро предупредил его Кроули, и тот растерянно закивал.

                По большому счёту терять время Кроули был не намерен и привёл вампира разве что за какой-нибудь вещью Ньютона, но заметив собственное помятое отражение в захламлённой комнатушке с двумя одноместными койками, брезгливо поморщился. Масштаб катастрофы он недооценил, но и приведя себя в порядок, — более или менее, — застал нечто странное.

                Азирафель с интересом разглядывал незнакомое место, маневрируя и не задевая ни одной горы носков или сваленных комками футболок, но затем зацепил одну аккуратно, будто боялся испачкать или помять ещё больше. Принюхался к вороту. Настороженно и сосредоточенно, как та же собака.

                Кроули с интересом следил за всем этим фарсом из дверей, поначалу себя не выдавая. Сам бы он даже за деньги не стал нюхать вонючие футболки Ньютона, потому что видел, как тот их носит и где они потом обычно лежат. Азирафель же хранил серьёзное и даже сосредоточенное выражение лица, даже глаза прикрыл.

                Это выглядело максимально неправильно, странно и даже отчасти стрёмно, но наблюдать за таким было куда странней. И Кроули наблюдал, не отворачиваясь. Слишком уж сосредоточенно всё это делал Азирафель, слишком не вписывался его приглаженный светлый костюм с потёртым жилетом в первозданный хаос из проводов, кассет, распотрошённых сумок, скомканной одежды и незаправленных кроватей. Тираннозавр на мопеде в таком бардаке выглядел бы куда уместнее. Азирафель же выпадал из пространства, как лишний фрагмент пазла.

                С другой стороны, сам он создавал даже больший беспорядок в собственном полузаброшенном магазине. Всё это настолько не подходило его педантичной наружности, что Кроули фыркнул.

                Азирафель вздрогнул, перехватил пристальный взгляд и стушевался.

                — Я обычно не занимаюсь подобным! — брякнул он неловко. — Не обычно тоже. Я вообще подобным не занимаюсь. И не мог бы ты не смотреть так пристально, пожалуйста?

                — Какая разница, ты меньше суток назад спокойно вынюхивал лорда-кровососа.

                — У меня не было столь зоркой компании.

                Кроули цыкнул, закатил глаза и демонстративно отвернулся.

                — Сойдёт? — спросил он у болотно-зелёной стены и всплеснул руками.

                — Более чем, — с облегчением выдохнул Азирафель, и на полминуты повисла тишина. Внизу Анафема громко спорила по телефону с копами, но Кроули думал только о том, что чувствует чужой изучающий взгляд на своём затылке и совсем не слышит ни шорохов, ни дыхания. Наконец Азирафель заговорил: — Вообще-то, кажется, сегодня я уже чувствовал этот запах где-то за фермами. Ближе к авиабазе.

                — Тот чокнутый здесь? — выпалил Кроули и оглянулся, Азирафель спешно отодвинул футболку от лица, сложил аккуратно, неуверенно пожал плечами.

                — Мог бы быть, но вряд ли он стал бы отвлекаться. Впрочем, в округе иногда появляется ещё кое-кто. Хотя раньше мне казалось, что мы сходимся во взглядах на невозможность употреблять людскую кровь. Однако теперь я не стану ручаться, — он задумчиво спрятал руки за спину. — Тебе безопасней будет переждать вместе с мисс Гаджет. Если твой коллега ещё жив, я сделаю всё возможное, чтобы…

                — Погоди-погоди-погоди. Сделка, помнишь?

                Азирафель только закусил губу и нахохлился.

                — Это рискованно.

                — Как и всё, связанное с паранормальной хренью, — хмыкнул Кроули и нашарил в кармане зажигалку.