Их заперли в самую тёмную и сырую камеру темницы. В подземелье уже давно никто не бывал, а камеры для заключённых использовались в последний раз лет двести назад.

     Всех четверых приковали цепями к стене. В таком положении можно было лишь сидеть, и то кое-как. А Ланфен и Пенгфея и вовсе оставили истекать кровью, не оказав никакой помощи. После того, как охрана Бо захлопнула двери, Ксия долго кричала, умоляя помочь раненым, но никто её так и не услышал. В конце концов охрипшая женщина горько заплакала, прерывая бранью любой звук из уст Дай Линга.

     «Если ничего не сделать в ближайший час, мы будем ночевать с двумя трупами, - лихорадочно размышлял парень, не прекращая попыток вырваться из оков. – Хорошо, что мастер Минж не пошёл за нами – он всё ещё сильно ослаблен и ждёт сейчас, когда мы вернёмся назад вместе с Ки…»

     Как же так вышло, что они проиграли? Кто теперь их спасёт? Старик и женщина-калека? Лишь они и остались на воле. Ну и крестьяне ещё, которых сейчас, быть может, уже разоряют и истребляют. Дай невольно вспомнил собственную жизнь – ту, в которой он был барсом и точно так же устроил разгром в деревне… А теперь снова сидит за решёткой, как и тогда…

     - Ксия, - после долгого молчания осмелился вымолвить он. – Знаю, ты не простишь меня за эту вылазку. Я не хотел вам говорить, что ухожу, вы бы просто не позволили мне. Но… может быть, ты выслушаешь меня в последний раз? Это не то чтобы план побега, скорее самоубийство. Но тем не менее стоит попробовать.

     Ксия ответила не сразу, и Дай терпеливо ждал, когда мастерица соизволит ответить.

     - Уже пробовали, - пробормотала она, на мгновенье отвлёкшись на слабый стон Ланфен. Раненая мастерица ещё шевелилась, а прикованный рядом Пенгфей, казалось, уже не дышал.

     Несмотря на отказ его выслушать, Дай Линг продолжил:

     - Не сегодня-завтра нас могут казнить, Ксия, и ты прекрасно понимаешь это. Неужели тебе хочется сгинуть из-за ошибок такого идиота, как я? Вы же все меня теперь ненавидите. Но даже идиот может иногда выдать дельную мысль. Вызволению Ки это вряд ли поспособствует, зато мы хотя бы будем свободны. Решай. Иначе Ланфен и Пенгфей, твои соратники и друзья, просто умрут на наших глазах.

     - Да что ты можешь предложить? – вдруг гневно вскричала Ксия. Похоже, всё это время она старательно накапливала злость.

     - Когда я был барсом, - начал рассказывать Дай, - то охотился за Свитком Дракона. Свиток этот якобы содержал в себе удивительную силу, которой не достигнуть простыми тренировками. На самом же деле Свиток был пуст, потому что Угвей, Учитель Шифу, то есть мастера Минжа, любил философствовать и всех обманул. Не так давно я кое-что понял безо всяких видений. Свиток находился в пасти золотого дракона в те времена, но потом его вручили другому, а я так и не стал Воином Дракона. Но если бы с самого начала жил в мире людей, где были бы и Свиток, и драконья статуя… Я живу, чтобы измениться, Ксия, понимаешь? В этом мире мне нужно поступать иначе, чтобы искупить грехи прошлого. Где именно Свиток сейчас и у кого он - мне неведомо, однако дракон, вернее, его изображение в виде лепнины, я видел дома у мастера Минжа. Мне нужно вызвать этого дракона, пробудить, чтобы он помог нам.

     Ксия долго молчала, не смея ни обругать парня за непонятные рассуждения, ни одобрить. Она просто была в замешательстве. Если всё то, о чём Дай рассказывал ей и другим мастерам о своей прошлой жизни – действительно правда, как он может быть настолько уверен в том, то сделал верные выводы?

     - Допустим, тот дракон – копия той самой лепнины из мира твоего прошлого, - наконец заговорила она. – И раз здесь ты на стороне добра, значит, формально владеешь Свитком. Дракон подчиняется только тебе. Ты можешь вызвать его, чтобы сила чи, сила Воина Дракона, помогла нам выбраться. Да, не гляди на меня так, в мире людей тоже есть эта легенда. Дракон, которому открываются чакры призвавшего его, и он атакует врага, если Воин ослаблен. Ты понимаешь, что, сделав это, можешь погибнуть? Твоему дракону, скорее всего, потребуется вся твоя чи, чтобы разметать в щепки мэрию.

     Не сразу, но Дай кивнул.

     - Знаешь, я бы очень хотела взглянуть на существо из древних легенд, - уже тише и с горечью продолжила Ксия. – Но не такой ценою.

     - Я не вижу иного выхода, - возразил ей Дай. – Что, если Бо, пока мы тут трындим, мучает Ки в расплату за нашу наглость? Кроме того, я не уверен, что дракон послушает меня. Возможно, мне не удастся его пробудить. Если, как говорил мастер Минж, я тот самый пятнистый Воин из пророчества, описанного в Свитке дракона, должно получиться. Если ты согласна с моими выводами, Ксия, я призову дракона прямо сейчас.

     Кровь от тел израненных мастеров уже подмочила край её штанины. Ланфен, как и Пенгфей, уже не стонала, обмякнув в цепях, и Ксия перевела решительный взгляд на Дая.

     - Хорошо, начинай. Иного выхода действительно нет.

     Глубоко вздохнув и сосредоточившись, парень закрыл глаза, воссоздав по памяти ту самую лепнину с драконом. На краткий миг ему даже показалось, что он вот-вот потеряет сознание – настолько сильной оказалась волна чистой энергии. Высвобождаясь из каждой клеточки тела, чи устремлялась в солнечное сплетение. Этот золотистый шар рос и рос, постепенно подавляя сознание, оставляя лишь образ золотого дракона – своего нового обладателя.

     В давно опустевшем доме мастера Минжа теперь хозяйничали люди Ченга. Сам Ченг тоже тут был, когда драконья статуя вдруг зашевелилась. Деревня уже была разграблена и частично сожжена, а многие крестьяне убиты. Собираясь уводить своё войско обратно во дворец, Ченг решил ограбить ещё одну хижину, которой оказался дом Минжа и Ки, а после засел за стол с парочкой друзей поглощать конфискованное спиртное.

     Треск прямо над их головами не был замечен хохочущими, охмелевшими солдатами, но когда к этому добавился оглушительный рёв, все трое подняли головы и дружно икнули. Извиваясь, чудовище быстро увеличивалось в размерах и вскоре заняло весь потолок. Хищные, немигающие глаза смотрели прямо на Ченга, мощные кривые когти нетерпеливо скребли штукатурку.

     - Вы… тоже это видите? – запинаясь, промямлил Ченг.

     Дракон Воина пустил пламя, окатив всех троих, затем ударил рогами в потолок, пробив его насквозь, и вылетел вон.

     Приближение гиганта Дай Линг почувствовал, едва его чи начала исчезать. Это было странное, одновременно радостное и мучительное чувство. Энергия, сосредоточенная в солнечном сплетении, давила на тело, требуя выхода. Когда же давление стало ослабевать, парень, наконец, сумел вздохнуть полной грудью. Ксия облегчённо выдохнула. Ей казалось, Дай просто не выдержит и задохнётся собственной чи.

     - Управлять его действиями ты не можешь, ведь так? – в тревоге спросила она, как только Дай повернул к ней голову.

     - Нет, не могу. Это высшее существо, и оно не потерпит команд простого смертного.

     - Тогда… - Ксия сглотнула. – Он разнесёт дворец в попытках нас освободить. Именно это ты имел в виду под «самоубийством»?

     Дай кивнул и отвернулся в глубокой печали.

     - Другого пути у нас нет, ты сама это сказала.

     Он вдруг скорчился, загребая ногами. Остатки чи уходили из него.

     - Нет! – вскричала Ксия и рванулась к нему. Цепи не позволили. – Не отдавай ему всю свою чи! Ты же убьёшь себя!

     - Зато Ки… и вы… будете… свободны… - почти прохрипел Дай в мучительных корчах.

     Несколько стражников дворца заметили подлетающего дракона, но было уже поздно что-то предпринимать. Яркий золотой след стлался за исполином, а его длинное тело сияло золотым, затмевая свет самого солнца. Едва Бо выглянул из окна, охрана потянула его назад.

     - Нужно спасаться, повелитель! – без конца кричали они.

     - Откуда взялась эта зверюга? Поймать её, немедленно! И живьём! – орал вождь со смесью страха и восхищения. Похоже, жажда обогатиться и сейчас стояла выше жажды спастись.

     Золотой дракон, вопреки опасениям Ксии, и не собирался действовать безрассудно. С первых же мгновений после пробуждения он узнал всё о своём Воине. Знал дракон и самое сильное его желание – то, что Дай поставил превыше собственной жизни. И первый удар исполин нанёс по крылу дворца, протаранив его насквозь.

     Перекрытия и часть крыши обрушились настолько аккуратно, словно дракон знал, где пленники, а где враги. Измученная Ки сильно удивилась, когда стена в помещении обвалилась, и золотое сияние чи хлынуло внутрь.

     Ки пытали в пределах разумного, но ей и без этого хватало горестей – особенно девушку терзали мысли о судьбе Дая. Но сейчас Ки было не до этого – в её комнатушку пролезла голова китайского дракона, окутанного мощнейшей оболочкой из чи.

     - Так, значит, это и вправду не выдумка… - прошептала она. – Пророчество из Свитка дракона о пятнистом Воине! Скорее, отвези меня к Даю! – попросила она, садясь позади рогатой головы. – Он нашёл меня, но его, очевидно, схватили. Ты-то точно знаешь, где он сейчас, верно?

     Изобразив подобие кивка, змей метнулся прочь, следуя к источнику чи – Даю. Ухватившись за длинные усы дракона, Ки обхватила ногами его шею, чтобы не свалиться. В них уже стреляли горящими стрелами, но те немногие, что долетели до взмывшего ввысь исполина, попросту рассыпались, натолкнувшись на броню из чи. Бо зря ещё раз показался из окна – дракон увидел его, и, изогнувшись дугой, ринулся вниз.

     Главарь Клана Панды так и не успел понять, что обречён – слишком быстро развивались события. Сила чи окутала Ки, защищая от стрел и обломков здания, когда золотой исполин сомкнул пасть на теле Бо. Почти вертикально чудовище врезалось в мэрию, протаранив её до самого подземелья. Извиваясь в клубах пыли, золотой дракон приподнялся на передних лапах, вглядываясь в конец площадки. Сияние чи ярко освещало всё вокруг, и почти тут же раздался тревожный возглас Ксии:

     - Мы здесь! Великий Дракон Лунг, если это ты, если Бо мёртв, отдай чи своему Воину!

     Глухо зарычав, исполин щёлкнул окровавленными клыками. На вкус Бо ему явно не понравился. Прежде Ки он бросился в дальний конец площадки, где находились пленники, затем развернулся и ударил хвостом по решётке. Когда Ки вбежала в камеру, дракон пробил потолок и выбрался наверх, в просторный зал, где мог закусить приспешниками злодея. Свечение чи вокруг его тела медленно угасало.

     Едва Ки увидела Дая, внутри неё всё оборвалось. Он висел в цепях словно неживой, как и Ланфен с Пенгфеем. Ксия же беспомощно смотрела то на девушку, то на парня. Снять оковы Ки не смогла бы, и, плача, бросилась к любимому на грудь, целуя, пытаясь пробудить – бесполезно.

     - Он отдал ему всё. Всю свою чи… - обречённо прошептала Ксия.

     Ки захотелось громко закричать и заставить себя проснуться, но это был не сон. Неужели ради неё Дай добровольно пошёл на верную гибель? «А иначе, - сказала Ки сама себе в мыслях, - дракон не смог бы создать непроницаемый барьер и убить Бо». Ах, Дай, к чему эта жертва? И что теперь им всем делать без главного героя этой истории?

     Ксия с жалостью глядела на Ки, не замечая, что её оковы, да и сами цепи, светятся золотым, как и у остальных пленников. Что? Почему чи не возвращается к Даю? Неужели слишком поздно? «Он хочет сперва помочь вам», - тут же пришёл ответ от дракона, свернувшегося в кольца этажом выше.

     Удивлённая тем, что мудрейшее существо Китая «заговорило» с ней, Ксия долго не могла прийти в себя. Словно в трансе она наблюдала, как оковы разомкнулись, и тела Дая, Ланфен и Пенгфея окутала чи. Испуганно отпрянув, Ки что-то прокричала, но, как ни странно, Ксия не услышала её – все звуки заглушило гудение, едва слышное, ибо уши моментально заложило. Обе женщины ощутили невероятную мощь, наполнившую воздух, давление, возросшее, казалось, до космических единиц. Они будто бы оказались внутри самой сущности той энергии, что течёт в жилах каждого китайца. Физическая суть чи была повсюду, концентрируясь в измученных телах трёх мастеров, заново напитывая их собой и излечивая физические и душевные раны.

     «И всё это было в самом обыкновенном пареньке, - думала Ксия. – Сила чи десятков воинов?! Теперь я знаю, какие муки испытывает противник при смертельном ударе. Чи превращает его в лепёшку или разрывает на части… Столько мощи в одном лишь воине, в Дае! Вот почему он был злодеем в той жизни, о которой рассказывал, и вот почему так охотно отдал всю свою чи тому, кто действительно мог спасти Ки. Дракон не оставит его умирать, ему просто не нужно столько энергии, он вернёт её владельцу!»

     Рассуждения Ксии были верны, ведь Шифу действительно сделал из Тай Лунга образцового воина, но избыток чи, как и избыток дурной крови, всегда оборачивается проблемами. Сперва злодей побеждает, но когда чи убавляется в процессе борьбы с силами света, у злодея наступает просветление, как будто солнце на время выглянет из-за туч. К сожалению, можно не успеть понять это и пасть от руки правосудия. А если злодей умирает злодеем, рано или поздно его место займёт другой, с тем же избытком жизненной энергии, обернувшимся во вред. Его место не может долго оставаться пустым согласно древнейшему закону мира о балансе инь и янь, добра и зла, белого и чёрного. Именно избыток чи и увидел в Тай Лунге Угвей. Он понял, что Шифу перестарался, что Тай Лунг уже давно превзошёл Учителя, и что тьму уже не остановить ничем, кроме тюремных стен. Но когда чи высвобождается при жизни, как это было сегодня, перед воином открывается путь света. Не сделай Дай этого, не вспомни он про дракона и свою роль в предыдущей жизни, даже спасение Ки и табу на убийства не искупили бы тяжких грехов. И со временем Дай превратился бы в злодея, равного по силе Бо, а может, и сильнее. Но он выбрал иной путь, и, похоже, наконец-то светлый, оставив прежние, уже искупленные грехи, в старой шкуре снежного барса.

     Когда тела мастеров, окутанные чи, засияли нестерпимо ярко, раздался хлопок – и сияние исчезло. Ксия и Ки опасались подойти к ним – настолько сильное впечатление произвело на них это событие. И только когда Дай зашевелился, возлюбленная бросилась к нему. Ксия же подбежала к Ланфен и Пенгфею. На их одеждах не было ни единой капли крови. Поднявшись, они поведали Ксии, что золотой дракон «говорил» с ними, и что благодарить за всё нужно не его, а Дай Линга. Ксия была с этим полностью согласна.

     - Дай, наконец-то мы вместе! Я так скучала по тебе, - не в силах поверить в собственное счастье, Ки прижималась к груди любимого, а тот смущённо улыбался ей и мастерам, которые обняли его вслед за Ксией.

     - Прости, что не верили в тебя, - произнёс Пенгфей. – Никогда бы не подумал, что энергия чи способна не только убивать, но и исцелять.

     - Я и сам не знал этого, - признался Линг, не скрывая радости. – Должно быть, Великий Лунг показал нам это, чтобы воины кунг-фу не жили одними убийствами, а были такими, как я – милосердными даже к злодеям. Отныне видения больше не будут меня беспокоить. Зло повержено, Долина свободна от ига сгинувшего навсегда Клана Панды. Вот только я совсем забыл про Ченга и его солдат. Они сейчас в деревне, и страшно представить, что там сейчас творится.

     - Погоди-ка: что они забыли в деревне? – испугалась Ксия.

     Дай потупил взор.

     - Когда я пробирался во дворец в облачении часового, то наткнулся на Ченга. Чтобы облегчить себе задачу, я наврал ему про крестьян, затевающих поход на мэрию.

     - Там мой отец! – вскричала Ки. – Дай, он же ранен и не сможет дать отпор!

     - Успокойся, Ки, - парень взял её за плечи. – Почтенная уже вылечила его. Он ещё слаб для сражений, но бегать может, я уверен.

     - Это бывшие соратники отца? – Ки оглянулась на мастеров. – Отец рассказывал о них. Они помогут нам?

     - Разумеется, - Пенгфей с готовностью выступил вперёд.

     – Наконец-то настала пора разделаться с Ченгом и его обезглавленной сворой! – решительно добавила Ланфен.

     - И исправить последнюю, я надеюсь, ошибку Дая, - усмехнулась Ксия. – Не бойся, Ки, теперь мы вместе, - кроме Ченглея, мастера, предавшего нас. Но нас уже ничто не сможет остановить!

     - А где Ченглей сейчас? – поинтересовалась Ки.

     Дай ответил за Ксию:

     - В хижине Почтенной.

     - С моим отцом? А если он…

     - Не волнуйся, Ки, мы связали его так, что у него уже кисти и ступни давно почернели и сгнили. Нечего жалеть подобных уродов!

     - Да, ты, наверное, прав, - вздохнула девушка. – Но я всё ещё беспокоюсь за отца. Как мы выберемся отсюда? Боюсь, что повреждённый твоим драконом дворец вот-вот рухнет на нас.

     - Он не мой дракон, - улыбнулся Дай. – Лунг принадлежит Китаю.

     - А ты принадлежишь мне, - рассмеялась Ксия и поцеловала его. Дай в долгу не остался.

     Сверху послышался грохот, и, волоча длинное тело, в подземелье вернулся дракон. Он словно подслушал их разговор.

     - Ну вот, а ты беспокоилась, как нам выбраться,  - игриво подмигнул возлюбленной Дай.

     Не прошло и минуты, как в небо вновь взмыл золотой дракон с мастерами на спине, и, извиваясь, помчался на окраину деревни.

     Проклиная огонь, крестьян и всё, что так или иначе раздражало его, обгоревший Ченг брёл прочь. Он был единственным, кто уцелел в драконьем пламени. Тело нестерпимо жгло и болело. Ещё немного – и он свалится наземь в предсмертной агонии. Ченг бы так и поступил, но ещё одно дело оставалось незавершённым. Сегодня один из его шпионов в деревне рассказал командиру о странной старухе, живущей в лесной хижине. Старуха эта будто бы подрабатывает кузнецом. Учитывая, что весь металл в деревне, буквально каждая сковорода, под контролем Клана, а слово «кузнец» под строжайшим табу, Ченга более чем заинтересовала такая информация. Не та ли это безногая старуха, которая упоминалась в исторических свитках как заклятый враг Клана? Проклятый дракон сжёг самых лучших его воинов, но позабыл про остальных. Их-то Ченг и взял с собой, приказав отыскать хижину, а его везти в санях, обложив свежевыпавшим снегом.

     Снега действительно выпало много – осень, наконец, уступила место зиме, и та не поскупилась. К тому же, начиналась метель, и сани, запряжённые ломовыми лошадьми, двигались тяжело – путь предстоял в гору.

     Ченг был уверен, что Бо больше нет – он видел и слышал, как мэрия разваливалась по кусочкам. Вместе с остатками верных Клану воинов он намеревался затеряться в горах, что простирались далеко на север. Только так, срезав путь, можно было быстрее добраться до родных ему мест, откуда когда-то и начались завоевательные походы Бо и его братии. Лошади, правда, не выживут там, но он хотя бы может их съесть и согреться внутри ещё тёплых туш, а ожоги… С ожогами сложнее. Но Ченг не привык отступать. Если нужно, он прикажет убивать себе на обед по солдату, а если и погибнет в горах, то непременно с чувством выполненного долга, изрядно отомстив деревеньке и этой треклятой Долине.

     Хижину Почтенной они нашли не сразу, но когда скромное строение показалось впереди, Ченг, поддерживаемый верными людьми, соскочил с саней и побрёл, утопая в снегу, навстречу последней жертве. Пламя дракона сожгло все волосы на его голове, включая и длинные усы, которыми Ченг очень гордился. Теперь же этот лысый, обгорелый полутруп вознамерился нанести последний удар разорённым, измученным людям. Он ожидал увидеть только ту старуху, однако нашёл ещё кое-кого.

     Когда Ксия с мастерами отправлялись во дворец за Даем, мастера Минжа уговорили остаться. Почтенная, стараясь утешить его, сварила ещё немного целебного питья. Минж едва притронулся к миске и ничего не ел, хотя старушка и корила его за это. Поэтому у мастера недостало сил сопротивляться, когда люди Ченга схватили его.

     - Тебя я возьму с собой! – радовался он. – А старуху прикончу! Нечего было народ баламутить! Из-за тебя наш Клан потерял всё!

     В его дрожащих, обугленных руках возник меч вождя. Бо отдал ему своё любимое оружие, посылая на бойню, и теперь окровавленный клинок опускался на голову Безногого Кузнеца…

     Рванувшись из рук солдат, мастер Минж закричал, но Почтенная не шевельнулась, с непокорством во взгляде наблюдая за палачом. И Ченг на миг испугался, словно взгляд этот мог проклясть его. Но в следующее мгновенье голова старушки покатилась по полу, а из горла Ченга вырвался звук, похожий на хохот.

     - Свяжите его, а лучше лишите сознания, чтобы не рыпался, - приказал он. – Распрягите коней и взнуздайте их. Сани оставим здесь.

     Солдаты потащили стонущего от ужаса мастера прочь, а Ченг тем временем заметил связанного Ченглея.

     - Какая встреча! – прохрипел он. – Небось этот пацан тебя оприходовал так? А я говорил повелителю, не будет толку от этого бойца! Ну что ж, дожидайся смерти, Ченглей. Об твою поганую башку я меч вождя марать не собираюсь. Знаешь, предателей никто не любит.

     Пошатываясь и прихрамывая, он вышел наружу, оставив Ченглея на потеху непогоде в распахнутой настежь хижине. Связанный глядел сквозь дверной проём в пелену метели и трясся – то ли от холода, то ли от дикого страха перед живым трупом, вонь от ожогов которого не смогла выветрить даже ворвавшаяся в хижину метель.