Случилось ужасное. А может быть и прекрасное, как тут знать… Нет, герр Матс не позволил себе с Мираной ничего выходящего за рамки приличий. Вполне спокойно проверил ее колени, позубоскалил над какой-то только ему ясной шуткой и выдал мазь, предложив обратиться за дополнительной помощью к его «милой фрекен Кайе».

И конечно, ундина не собиралась ни единым словом врать Кайе об итогах своего визита. Только вот было очень жаль, что… что она не сможет ей рассказать всю правду раньше, чем в самом конце. Хотя теперь Мирана даже не знала, стоит ли это делать. Ведь если она расскажет ей… Если Кайя узнает, то будет мучиться и чувствовать себя виноватой за свою вполне ожидаемую невзаимность. А ведь ей совершенно точно не за что чувствовать себя виноватой.

Мирана, все также вдумчиво переставляя ноги, медленно добралась до своей каюты, где ее дожидалась Кайя, и потянула на себя незапертую дверь.

– Ну что? – с натужной улыбкой выпалила Кайя, тут же устремив на нее взгляд и отвлекшись от книги, которую, впрочем, наверное, не читала.

Ундина улыбнулась ей с той же натугой.

– Он выдал мне успокаивающую мазь, – отозвалась она, присаживаясь на кровать и бросая белый флакон на покрывало между ними. – Так что… тебе не узнать моей важной тайны.

Прекрасная Кайя весело рассмеялась – счастливо, без натуги – и вскочила с места, закружившись по тесному пространству покачивающейся на волнах комнатки.

– Это же замечательно! – заявила она с облегченьем. – Это же… – и тут же она запнулась, остановившись. – Это же значит, что мне теперь нужно поговорить с ним прямо.

Мирана, наблюдавшая все это время за ней с печальной улыбкой, неопределенно повела плечами. Но – все же ответила.

– Да, – удерживать на губах улыбку было все тяжелей, – мы с тобой уговаривались именно об этом. И раз так, – во рту стало горько, – ты непременно должна стать счастливой, ясно?

Казаться непринужденной с каждой минутой было все более невыносимо, и Мирана до крови закусила себе изнутри губу. И тут… Кайя склонила голову набок, всматриваясь ей в лицо, и вдруг кротко произнесла:

– То, что я поговорю с Отто, вовсе не значит, что я не хочу узнать о твоей тайне, – она прищурилась, и глаза ее как-то ласково засияли. – Так что… как насчет новой сделки? Я расскажу тебе, чем кончится мой разговор с ним, а ты – расскажешь мне, что ты вспомнила. Ведь твоя тайна, – она так счастливо улыбнулась, словно из нее так и рвалась радость за просыпающуюся память Мираны, – это воспоминанье?

И Мирана не нашла в себе сил возражать ей.