— Наконец мы спасены! — Шикамару с почти искрящимся удовольствием скидывает пиджак на спинку стула и довольно потягивается, чуть выгибаясь. — Не знаю, кто смог достучаться до Шестого, но он — мой кумир.
Сакура бросает короткий взгляд на гудящий кондиционер. Рассказывать, что он был отключен самим Шестым, почему-то не хочется, и она только морщит нос.
Блаженная прохлада действительно приятно окутывает, но не способствует душевному спокойствию.
Одной рукой Сакура держит изрядно измятый лист, цепкий взгляд пытается разобрать почти нечитаемый почерк. Нить губ неровно изгибается от раздражения — только злиться не на кого, сама записывала. Второй рукой Харуно перебивает данные в открытый документ на компьютере, и снова опечатывается, отвлекаясь на смех слева.
Наруто травит очередную байку, Конохамару улюлюкает в ответ. Шикамару снова блаженно потягивается — она не видит, но слышит его слишком тягучий вздох и последующий зевок. Кажется, что никому до работы нет дела. Хотя заняться определённо есть чем, и Сакура снова раздражённо кусает губы.
Моэги острыми коготками набирает документ. Слишком громко и раздражающе. Нестройный стук клавиатуры и щелчки мышки никак не способствуют сохранению спокойствия, и чем больше Сакура вносит фамилий в Лист приёма, тем больше ей хочется распсиховаться на каждого из заявивших. Впрочем, сойдёт и любой, кто смеет отвлекать её сейчас.
Шикамару снова протяжно зевает и скрипит стулом, явно поворачиваясь к окну. Сакура фыркает, сдувает мешающую прядь волос и косится на него жёстким взглядом.
— Нара, немедленно прекращай бездельничать. Обед закончился час назад, и я не понимаю, почему ты всё ещё не вернулся к работе, — шипит она. — Я лично позабочусь, чтобы господин Шестой уделил повышенное внимание твоей скучающей персоне.
Шикамару закатывает глаза, но всё-таки разворачивается к монитору и даже (Харуно надеется, что ей не кажется) открывает рабочую программу. Сакура не может точно определить, создаёт ли он просто видимость занятости или правда составляет документ, вновь прищуривается, но солнце ярко бликует, и она отворачивается.
Так продолжаться просто не может. Отвлекает буквально каждый звук, и Сакура закрывает глаза и мысленно считает до десяти.
— Кажется, сестрёнка сегодня не в духе, — шепчет Конохамару. — Пойду, что ли, в архив прогуляюсь. Кому-то захватить что-то из автомата?
На «три» Харуно сдаётся.
— О, купи… — Моэги не успевает договорить, осекается, заметив резкое движение сбоку.
— Значит так. Либо вы все, — Сакура поднимается из-за стола и угрожающе нависает, обводя присутствующих тяжёлым взглядом, — сейчас же заткнётесь и будете работать, либо я загружу вас так, что задания господина Шестого будут казаться манной небесной, а о вечеринке в субботу придётся забыть.
Сакура чуть скребёт короткими ногтями столешницу, когда слышит раздражённое фырканье.
— Я недостаточно понятно объяснила? — фраза, которую слышит почти каждый день, неосознанно срывается с губ, и Сакура чуть прикусывает язык. — Тогда ещё раз. Мне на всех хватит и бланков, и форм, и незаконченных программ из архива. Я позабочусь, чтобы вы не разогнули спины до тех пор, пока Шестой не посчитает, что всё идеально. Если кто-то вдруг забыл, Фума не соизволил сообщить точную дату визита, и если вы хотите сохранить свои рабочие места, немедленно приводите всё в порядок. Понятно?!
Стул натужно скрипит, когда Сакура тяжело падает назад. Голова гудит буквально от всего и хочется простой тишины.
Прохлада немного отрезвляет. Сакуре даже думается, что она немного погорячилась, и на секунду хочется извиниться. Закрывает глаза, собираясь с мыслями, и уже приоткрывает рот.
— Я тоже в архив, — едва слышно сообщает Наруто и выходит следом за Сарутоби. Колокольчик тихонько звенит. — Давно такого не было…
Харуно моментально подбирается и бросает уничтожающий взгляд на дверь, но та равнодушно остаётся на месте, даже не думая взорваться. Тогда Сакура упрямо поджимает губы и снова смотрит в листок с фамилиями.
Слышится фырканье Шикамару и ленивый стук клавиатуры.
Надо же было навалиться всему и сразу.
Утром Какаши удивительно спокойно сообщает о предстоящем визите Полиции и их проверке Офиса. Полной, определённо дотошной и, самое главное, совершенно неожиданной. Сакура уже в тот момент представляет кипы документов, требующих доработки, и едва не оседает на пол в истерике. Держится ровно только из-за поджатых губ Хатаке, заметившего подступающую панику и явно этим раздражённого.
Но Шестой говорит только, что это не первая его проверка как Главы деревни, и уж точно не последняя — и ни разу ничего страшного не случалось. Просто нужно больше дисциплины и контроля (на этих словах Харуно едва не фыркает и прикусывает щёку). Разумеется, привычный порядок дел для него не меняется, но пилотному проекту Отдела поддержки предстоит пережить подобное впервые. И Сакура не знает, за что хвататься. А уж когда Какаши ненароком сообщает о визите Даймё в начале июня, хочется взвыть.
Господин Шестой замечает, что Фума — не плохой вариант. И Сакура соглашается. Он — не плохая, он — худшая возможная кандидатура на роль проверяющего.
По коже бегут мурашки, когда вспоминается, как он отчитывал провинившегося подчинённого. Тогда Харуно как раз наведывалась в Полицию, чтобы оговорить очередной порученный Какаши вопрос, и застала не самую приятную сцену. Фума не кричал. Но говорил таким загробным тоном, что любой бы пожалел, что просто родился на свет.
Только подумав, как может достаться Отделу, Сакура морщит лоб и вновь усердно печатает. Нужно как можно скорее закончить с этой макулатурой и перейти к по-настоящему важным делам.
Наконец последняя фамилия посетителей на следующую неделю внесена в Лист, и Харуно с садистским удовольствием комкает черновой список, думая о куче неподготовленных документов.
Отдел поддержки создан с единственной официальной целью — разгрузить работу Шестого и позволить ему сфокусироваться на делах, требующих личного вмешательства. Таким образом, распределение заданий низших категорий теперь их ответственность. Отдел поддержки же теперь отвечает и за составление отчётов, координацию Агентств, доведение до их ведома заданий и контроль исполнения.
Команду Сакуры (и её саму как ответственную) склоняют в мыслимых и не очень позах сразу несколько сторон, и удовлетворить хотя бы одну из них — достижение века.
Наруто считает, что Отделу поддержки тоже нужна команда помощников, и Сакура полностью с ним согласна. Шиноби, привыкшие работать исключительно в полях, с трудом справляются с бумажной работой. Практика, само собой, значительно помогает, и со временем ведение документации и составление планов становится привычным, но далеко не любимым занятием. Да и, говоря откровенно, семь человек — ничтожно мало на всю Коноху. Сакура поражается, когда думает о том, что раньше Хокаге один справлялся со всей работой. Сразу вспоминаются жалобы Тсунаде на нескончаемый поток бумаг, посетителей, жалобщиков и проверки-проверки-проверки.
Харуно пытается отвлечься и смотрит на пустующий стол Узумаки.
Неофициальная и более простая причина создания Отдела — подготовка и плавный ввод Наруто в должность Седьмого Хокаге. Повышение компетенции, необходимость заслужить доверие и уважение — всё это минимум для успешного принятия общественностью, а учитывая все те чудеса, сотворённые им в детстве…
Сакура тепло улыбается, вспоминая беззаботные времена Академии. Выходки Наруто, учёба у Ируки, страдания по Саске, первая встреча с Какаши и первая серьёзная миссия — всё слишком живо в памяти. Тогда ей кажется, что выйти замуж за Учиху, родить детей и вести тихую семейную жизнь, изредка уходя на совместные миссии с товарищами — предел мечтаний. Сейчас же все воздушные замки состоят из восьмичасового сна, скидок в продуктовом и идеальных отчётов. Особенно идеальных отчётов. Потому что нынешний Какаши никогда не доволен работой подопечных, стремясь к совершенству, точности и краткости.
Но часы тикают в привычном темпе, не собираясь замедлиться и дать возможность поностальгировать. Сакура хрустит затёкшей шеей, чуть разминает её и тянется к краю стола.
Стопка аккуратно сложенных бумаг не собирается уменьшаться, и Харуно печально вздыхает, поддевая верхний документ.
Гриф карандаша ломается от чрезмерного усилия, когда она подчёркивает ещё одну ошибку в отчёте Конохамару. Если паршивец не научится правильно подбирать слова, Сакура подберёт ему чудесный надгробный камень.
— Шикамару, ты вообще проверял писанину Сарутоби, прежде чем отдать её мне? — едва не стонет Харуно, устало потирая лоб. Моэги бросает на неё сочувствующий взгляд, но предпочитает не напоминать о себе. — Знаешь, как он называет сотрудников Отдела поддержки?
Нара вздыхает и отвлекается от компьютера. Привычная ленивая работа теперь только снится, и он смотрит на облака за окном с лёгкой примесью печали. Закидывает ногу на ногу и неопределённо ведёт рукой.
— «Отделовцы», — припоминает он. — Я всё видел. Там ещё ниже два раза повторится.
— Блин, Шикамару, — морщится Сакура, устало подпирает подбородок рукой. Карандаш царапает бумагу, едва не разрывая её. — Сложно было сразу исправить?
— Мне что, заняться больше нечем? — он крутится на стуле, складывает ладони в круг. Вспоминает детали и речевые обороты. — В целом, там всё нормально. Гораздо лучше, чем в прошлый раз, сама же видишь. А исправлять всё нет смысла, Шестой и так, и так придерётся. Расслабься, Харуно.
Сакура только фыркает.
— Ну, он старается как может, — всё-таки встревает Моэги. — Я бы помогла…
— Нет, — отрезает Сакура. Подчёркивает последнюю описку в отчёте и откладывает его в сторону. — Конохамару должен перестать надеяться на постоянную помощь со стороны. Может же, просто ленится. Насмотрелся на Наруто, вот и результат.
— Но ведь Наруто всегда помогали, — чуть обиженно продолжает Моэги. — Господин Шестой, например, ты, Шикамару.
— Не без этого, — Сакура кивает. — Только Наруто уже почти не ошибается и свободно владеет навыками общения на деловых встречах. И прикладывает ой какие большие старания, когда серьёзен.
Она ещё раз смотрит на отложенный отчёт придирчивым взглядом и поднимается из-за стола. Скептически осматривает кучу неразобранных документов возле шкафа и брезгливо кривится.
— В любом случае, ещё Саске и Неджи присоединятся в понедельник. И я даже думать не хочу о том, какие они хотят внести предложения в работу…
На секунду Сакура замолкает, обдумывая дальнейший план. Ведёт глазами по кабинету и натыкается на два пустых стула. И две стопки бумаг на каждом из примыкающих столов.
— Кстати о птичках. Мне вот интересно, — чуть тише начинает она, понимая, что вопрос скорее риторический, — они правда так дружно в Архив пошли или позорно сбежали от работы…
***
— Я бы предложила переместиться на улицу, — неровным голосом тянет Ино и чуть слышно икает. Отклоняется спиной на Сая, чуть поворачивает голову и мажет губами по его шее, оставляя влажный след блеска.
Жаркий воздух противно липнет к коже, капля пота скатывается по виску, сгибу скулы и срывается вниз. Сакура мажет нечётким взглядом по лицу подруги, подмечая слишком яркий румянец. Прислоняет руку к своей щеке и чувствует жар.
— Может, — в тон ей проговаривает Тен-Тен и одной рукой обхватывает Хинату за плечи. Та ойкает и улыбается. — А может, закажем ещё коктейль со льдом.
Недвусмысленно поблёскивают в неоновых цветах бокалы и несколько тёмных бутылок. Отражают яркие всплески света, и они пятнами пляшут на лицах присутствующих.
— И как я вообще согласился на эту авантюру, — шелестит где-то сбоку Саске, и Наруто смеётся громче обычного. — Да что опять?
— Ты такой смешной, Саске-кун, — Узумаки растягивает губы в широкой улыбке, полосы на щеках ломаются. Вопрос повисает в воздухе, мгновенно растворяясь. — Расскажи, где ты там был?..
— Что за идиот…
— Идиот, — радостно повторяет Наруто и резко кивает.
Сакура поднимает свой бокал и допивает последний глоток. Чуть потряхивает рукой, языком подбирает лёд и перекатывает его во рту. Дробит зубами, слегка морщится, но через секунду улыбается приятному холоду.
Невыносимо жарко.
Дружеская встреча плавно и незаметно переместилась из кафе в бар. Вечер сменился глубокой ночью, теперь звёзды теряются в огнях Новой Конохи. Самый современный, яркий и взрывной район города позволяет забыться, и Сакура не мигая смотрит на Саске. Ищет привычный холод и задумчиво склоняет голову.
Он одними уголками губ улыбается в ответ, но глаза остаются тёмными и пустыми. Во всяком случае, Сакуре кажется именно так. Такими она помнит их несколько лет назад, такими же представляет и сейчас, позволяя воображению дорисовывать детали, которые не может рассмотреть мутным взглядом.
Сакура отворачивается и хочет подойти к Тен-Тен, которая оголодавшей лисой ластится к Неджи. Уже делает неосторожный шаг, но замирает. Пытается рассмотреть секундно мелькнувшее серое пятно в толпе, но оно оказывается всего лишь незнакомцем, движущимся к бару в компании какой-то девушки.
Почему-то вспоминается Какаши, и Сакура хмыкает. Алкоголь играет в крови — она запоздало думает, что стоило плотнее поесть перед выпивкой.
Серая макушка опять противно маячит перед глазами, заставляя Харуно щуриться.
Да, сейчас бы она рассказала ему всё, что думает о его раздражающих «господин Шестой», «я понятно объясняю» и бесконечных отчётах. Туманное сознание услужливо подкидывает несколько особенно ярких образов.
Какаши, раздражённо цокающий, когда Сакура в первый рабочий день путает документы. Какаши, посылающий за кофе десятый раз за полтора часа. Какаши, вынуждающий её саму договариваться с главами Агентств о предоставляемых документах. Какаши, наотрез отказывающийся показывать лицо прилюдно, но снимающий маску без единой нужды во время первого осмотра.
Сакура уже давно думает, что надобности скрывать лицо нет. Какаши красивый, выглядит моложе своих лет — она ещё тогда подметила, но ничего особенно в нём не было. Не было и тех изъянов, что когда-то рисовало детское воображение. Да и откуда им взяться, если маска всегда плотно облегала и выдавала чёткие контуры. Шрам на глазу же виден и так, и единственное, что Сакура замечает нового — родинка у левого уголка рта.
Она неосознанно касается рукой щеки в том же месте. Невидимое пятнышко почти жжётся.
Нет, всё-таки Какаши раздражает, рука тянется к сумочке и накрывает мобильный телефон. Несколько простых движений — и Сакура уже набирает знакомый номер, ограждая микрофон второй ладонью от пьяных песен Темари и раздражения Шикамару.
Мерные гудки резко прерываются хриплым голосом.
— Ты в порядке?
Сакура не просто в порядке, и она пьяно смеётся своим мыслям. Не отвечает ничего, пытается сформулировать, что же ей хочется донести начальству. Какаши почти осязаемо дышит ей в ухо.
— Харуно, что ты себе позволяешь? — резкий, почти царапающий голос заставляет на секунду одуматься, но выпитый алкоголь протестует и окончательно захватывает сознание. — Ты в своём уме?
— Какаши-сенсей, а у нас вечеринка, — довольно тянет, отходя поближе к стене и подальше от громких динамиков.
— Сакура, — твёрдо произносит он. — Ты забыла, кому звонишь? Из ума выжила и забыла о субор…
— Это вы выжили! — вдруг почти кричит Харуно, вспоминая, зачем вообще звонила. Мысли путаются, слова нечётко звучат. — Сбрендили на старости лет. Вредный надоедливый старикашка, вот вы кто!
Язык заплетается, Сакура вынуждена замолчать на несколько секунд. Какаши после заговаривает первым на удивление спокойным, хриплым голосом. Где-то на фоне скрипят половицы.
— В тебе говорит алкоголь, Сакура. Мы поговорим в понедельник, и даже если ты забудешь, я быстро воскрешу твои воспоминания, уж поверь старому вредному мне. И даже не думай, что подобное…
Сакура упирает одну руку в бок, плечом зажимает телефон. Другой ладонью давит в стену. Хмурит брови.
— Нет, это вы мне поверьте! Я вам ещё не всё сказала, Какаши-сенсей! Хотя какой «сенсей», — на секунду задумывается Сакура и продолжает с новым рвением. — Нет уж, Какаши, я тебе всё выскажу. Целыми днями читаешь свой «Ича-Ича», помыкаешь мной как… как…
— Как маленькой девочкой? — услужливо подсказывает Какаши, почти ласково говоря. Сакура распаляется ещё больше.
— Да! И ещё, ещё твои отчёты, твоя идеальность, твоя пунктуальность… У-у-у, тиран! Ты не на дороге жизни потерялся, ты вообще потерялся. И потеряйся, слышишь?! Сакура то, Сакура это, я, может, на свидание хочу сходить в кои-веки, а сиди теперь и… Отчёты твои дурацкие…
Харуно неожиданно даже для самой себя всхлипывает и испуганно зажимает рот рукой.
— Эй, ты что? — голос Какаши обволакивающий, мягкий, и ей кажется, что он обнимает её за плечи. — Так расстроилась?
Сакура успокаивается так же неожиданно, но молчит и слушает ровный голос. Пропускает половину слов мимо ушей, но приятный тембр ласкает слух.
— …ещё на свидание, ладно?
— Вы обещаете? — она не слышит всю реплику, но интуитивно спрашивает с такой искренней надеждой, что Какаши на секунду замолкает, задыхаясь.
— Обещаю, — спустя несколько секунд тихо говорит он. — А теперь будь умницей, скажи мне, с кем ты и где?
Весь запал давно иссяк, и Сакура спокойно заговаривает.
— Да мы здесь все, — говорит с улыбкой. — Ино вон, Наруто, Саске…
Сакура ещё несколько секунд описывает красоту нового бара, а Какаши внимательно слушает, пытаясь отыскать в пьяных бреднях полезную информацию. И только когда Харуно начинает перечислять выпитые напитки, Хатаке мягко, но настойчиво прерывает.
— Сакура, дай телефон Наруто, пожалуйста.
Она послушно отлипает от стены и идёт в сторону друзей. Передаёт телефон ничего не понимающему Узумаки. Тот пожимает плечами и звонко кричит «алло» в микрофон, но стоит услышать голос Какаши, мгновенно трезвеет.
— Наруто, послушай, обеспечь Сакуре надёжный способ добраться до дома. И не задерживайтесь долго.
— Да, господин Шестой! — выпаливает Наруто, становясь по струнке смирно. Осмысленный взгляд скользит через толпу танцующих и застывает на стене напротив.
— И если с ней хоть что-то произойдёт, отвечать будешь ты, понимаешь? — Какаши замолкает на секунду и добавляет чуть строже. — Ответственность за друзей сейчас лежит на тебе. Действуй, Седьмой. Обеспечь девушкам надёжных спутников домой.
— Да, господин Шестой! — Наруто шикает на подошедшего Саске. Всё ещё вытянут, как струна. — Я всё понял, спасибо за оказанное доверие!
И завершает вызов. Хочет отдать телефон Сакуре, но не видит её рядом.
— Что уже стряслось? — спрашивает Учиха, глядя на озадаченное лицо друга.
***
— Ну-у, пойдём потанцуем, — канючит Ино, и Харуно заторможено уворачивается от её объятий. — Са-акура, пойдём!
Сай аккуратно обхватывает запястья Ино и разворачивает её к себе. Всматривается в глаза, и Сакуре становится невыносимо тоскливо. Поэтому она шатко поднимается с места и, поправив перчатки, проходит мимо Яманаки, жестом увлекая за собой. Та быстро целует Сая в кончик носа и выкручивается из мужских рук.
— Саске такой красивый! — восторгается Ино, пристраиваясь возле Сакуры на веранде. — И такой слепой! Я бы тебя на свидание ну точно позвала.
Харуно пьяно улыбается и смотрит в небо, пытаясь отыскать что-то своё. Бездумно покачивает свешенными с небольшого ограждения руками, пытаясь найти прохладу. Лёгкое платье разлетается от дуновения ветра, взметнув юбки, и мягко очерчивает стройную фигуру.
На поиски этого же платья Сакура тратит всё сегодняшнее утро, разрывая захламленный шкаф. Крутится перед зеркалом, подбирая нужное украшение, и в итоге подкалывает волосы аквамариновой заколкой.
Долго выбирает помаду в тон и мажет по губам прозрачным блеском. Довольная, поворачивается вокруг оси, любуясь.
Хочется выглядеть так, как никогда раньше. Хорошее настроение, неожиданно лучшее за последние полгода, заставляет едва не прыгать, когда Сакура бежит к готовому тронуться вагону метро, стуча тонкими каблуками. Проскакивает в заботливо придержанное незнакомцем двери и опирается на них спиной.
Места в вагоне мало, и она отчаянно зажимается, подбираясь. Но настроение не портится ни на секунду с момента пробуждения — Сакура выспалась, и ничто не сможет теперь её опечалить.
Предстоящая неделя адской однотипной работы теряется в шуме озорных мыслей, предвкушающих долгожданный отдых.
— Да-а, — мечтательно тянет Харуно, повернув голову к Ино. — Но ты выбираешь Сая, и я очень рада.
Яманака хитро щурит глаза, заговорщически улыбается. Озирается и придвигается поближе, прикладывая ко рту руку, будто создавая загородку от мира.
— Знаешь, Сакура, мы съезжаемся скоро.
Сакура знает, и её смех теряется в шумной музыке. Ино в шестой, кажется, раз пьяно делится большим-большим секретом, забывая, что живёт с Саем третий год. Да и странно было бы жить отдельно от мужа.
— Так, девочки, закругляемся, — ниоткуда возникает Конохамару. — Хватит секретничать, пойдёмте ко всем.
Звуки становятся ещё громче, стоит только вернуться в жаркое помещение. Сакура ойкает, едва не спотыкаясь, и прислоняется плечом к стене. Осматривается.
Ино быстрыми шагами оказывается рядом с Саем и виснет на его локте. Тен-Тен вьётся вокруг Неджи, разливается светлым смехом, рассказывая очередную историю. Пытается увлечь на танцпол, тянет за рукава, но Хьюга мягко отказывает и предлагает присесть. Шикамару вместе с Темари снова о чём-то спорят, а Конохамару с Моэги отчаянно пытаются их разнять.
Флёр нежности незаметно вытесняет атмосферу дружеской встречи, и Сакура неловко отводит глаза.
Саске едва заметно улыбается, о чём-то разговаривая с Наруто, и выглядит всё так мирно, что она невольно вновь окунается в прошлое.
Тогда, в юношестве, Сакура может лишь мечтать об улыбке Учихи, но сегодня сердце не останавливается, когда он улыбается при встрече. Немного скованно, но до пробирающего по-настоящему, так, что хочется верить, что не было разлук и непониманий.
Сердце не останавливается, но бьётся немного чаще привычного, и Сакура закрывается выученной улыбкой, пугаясь этой эмоции.
Ей кажется, что она снова в дурацком подростковом возрасте, не может связать и двух слов. Поэтому вспоминает одну из врученных Какаши памяток и завязывает ничего не значащий разговор о погоде. Саске недовольно хмурится, узнавая манеру речи, но никак не комментирует.
— Сакура-чан! — громко зовёт Наруто, машет рукой призывно.
Сакура отталкивается от стены и подходит к Узумаки. Хината привычно легко касается пальцами его локтя, не решаясь прилюдно обнять.
— Мы уже думаем расходиться, как-никак, за полночь давно, — румянец расползается пятнами по лицу Хинаты, и она ярко улыбается. Сакура подмигивает, замечая короткий, неожиданно тёплый и домашний взгляд Наруто на неё.
— Я провожу тебя, — не предлагает, а скорее сообщает как приказ Саске, и Харуно чуть ошарашено заглядывает ему в глаза. Он улавливает и чуть смягчается. — Если ты, конечно, не против.
Сакура не успевает понять, как относится к этой затее. Хочется привычно заявить, что она — куноичи, и это всяким мелким воришкам и прочим маньякам нужно её бояться, но Наруто успевает согласиться за неё, и остаётся лишь чуть улыбнуться уголками губ.
— О, и твой телефон, — протягивая мобильный, произносит Узумаки, и Сакура быстро складывает его в сумку.
— Откуда он у тебя?
— Ты выронила, — отвечает Саске, зыркая на друга. — Так что, расходимся?
Сакура протестующее мотает головой, широко улыбаясь, и ещё полчаса прощается со всеми по очереди. На пятом круге Саске всё-таки не выдерживает и ещё раз предлагает разойтись.
Сакура соглашается с чуть натянутой улыбкой.
Дорога домой угрюмая и долгая, воздух вокруг Сакске привычно тяжелый, хочется закрыться весельем, поэтому Сакура резво взбирается на высокий парапет. Разводит руки в стороны и большими шагами идёт вровень с Учихой. Где-то на задворках сознания маячит мысль — как она раньше мирилась с тишиной? Где находила силы заполнять её своими словами и ничего не ждать в ответ?
Саске настороженно следит за её движениями, собранный и молчащий.
Улица молчит, тишина разбавляется только сбивающимися прыжками и шорохом откалывающихся камушком. Сакура изредка поглядывает на него, и на расстоянии он нравится ей гораздо больше.
Хочется завязать разговор, создать хотя бы видимый уют, и она вспоминает одну из историй двухнедельной давности. Чуть охрипший голос льётся в ночь.
— И вот после этого, — продолжает Сакура, поворачиваясь и идя вперёд спиной, — Шикамару и боится стоять спиной к Наруто.
Неожиданно Саске смеётся гораздо громче, чем в воспоминаниях Сакуры, и её собственных смех переливами разносится по спящей улице.
— Теперь и я буду опасаться, — чуть охрипше говорит он и останавливается. — Хватит тебе, слезай давай.
Сакура послушно спрыгивает, звеня цепочкой сумки, и пристраивается справа от Саске. Взмокшая, разгорячённая, поправляет непослушные пряди и шумно выдыхает.
— Напрыгалась?
— Ага, — расслабленно улыбается.
Разговаривать вот так с Саске непривычно, но приятно. Мысли в голове путаются, и Сакура с наслаждением подмечает, что сейчас она может не подбирать слова как раньше, силясь казаться кем-то другим.
Порыв ветра снова взметает вверх платье. Уставшие ноги чуть ноют, но Сакура всё равно выдерживает темп Саске, оставаясь с ним вровень. Думает о том, что завтра нужно будет купить пластырь, но упорно пытается идти рядом.
Хмурится, понимая, что доказывает самой себе, что они равны. Но подёрнутый пеленой алкоголя рассудок глушит эту мысль и заставляет улыбаться ослепительно ярко.
— Ты красивая, — неожиданно роняет Саске, и она едва не останавливается.
Заливается краской смущения, уши горят. Яркие глаза ищут, за что бы зацепиться, и Сакура поднимает голову к небу.
В темноте ночи волосы выглядят румянцевыми. Выбившиеся пряди легко щекочут голые плечи. Харуно задумчиво касается кончиков и смущённо улыбается.
— Спасибо.
Тень Саске застывает и растекается под ногами Сакуры. Она опускает взгляд и смотрит перед собой, упираясь глазами куда-то в район его ключиц.
Спальный район перед рассветом оглушительно тихий, почти слышно, как оседает дорожная пыль с лёгким шорохом. Листья шепчутся, когда деревья скрипят от ветра, и где-то вдалеке дребезжат первые лучи рассвета.
Сакура прикрывает глаза, когда Саске бесшумно к ней склоняется. Целует сухими губами, застывает на несколько секунд, ожидая реакции. Приоткрывает глаза и всматривается в лицо напротив.
Харуно тает в первый миг, и ей чудится, что губам становится жарко. Сердце пропускает удар, но в бешеном ритме так и не заходится.
Под веками пляшут цветные круги, когда она слишком сильно жмурится. Дрожат коленки так же, как два года назад.
Тогда Сакура призналась и пыталась поцеловать Саске. Тогда Саске увернулся и, не давая ей оступиться и упасть, притянул к себе за талию. Но лёд прикосновений обжог, и лучше бы она разбила колени, чем ещё долгое время вспоминала эти ощущения.
Они грызли её мысли, мешали сосредоточиться, и в критически важный момент Сакура ошиблась.
И теперь. На губах — обжигающий лёд, и она не двигается. Перестаёт дышать и начинает мысленный отсчёт.
На «раз» Саске отстраняется.
— Я думал, что нравился тебе, — и Сакура исступлённо кивает его словам. — А сейчас?
Ресницы дрожат. Она всматривается в чёрные глаза Саске, боясь наткнуться на лёд, но неожиданно тонет в искренности. И эта незнакомая открытость пугает её ещё больше.
Только разобрать эмоцию никак не получается, как ни старайся.
Сакура привычным, почти спасительным движением натягивает перчатки плотнее и смыкает руки в замок.
— А я тебе? — спрашивает быстрее, чем успевает подумать.
Саске молчит несколько секунд.
— Ты хорошая, — она неосознанно задерживает дыхание, слушая Учиху. Он будто обдумывает сказанное, после обхватывает рукой шею, чуть сжимает её, и Харуно не понимает этот жест. — Значит, да?
Вдруг Сакура видит такого знакомого Саске, что становится страшно. Он не врёт, говорит правду. Уверен в своей правде. Не стесняется её и выливает холодным ушатом воды, и привычный лёд сковывает тело ещё сильнее.
Она заламывает руки, прижимает их к себе. Мечется взглядом, не может остановиться ни на секунду.
Саске не двигается, стоит на месте и заинтересованно наблюдает за подобием нистагама.
Сакура чувствует себя подопытным кроликом, ей чудится, что она участвует в диком эксперименте. Нетвёрдо покачивается на ногах, переступает на месте и хочет молчать. Но сдержать поток сознания не получается.
— Для тебя достаточно того, что я хорошая? — Сакура поражённо выдыхает, и её голос едва слышно ломается. Саске внимательно слушает и отходит на шаг. — Тебе достаточно, что я хорошая? Саске, Саске-кун, я… При чём здесь вообще то, что кто-то хороший?!
Сакура отступает под чей-то балкон, прячась в тени. Обхватывает себя руками.
Между ними всего три шага, привычное выверенное расстояние, но она чувствует километры метели и вьюги.
— Ты был отвратителен, — неожиданно для самой себя говорит ровным затвердевшим голосом. — Ты просто… проходил мимо тогда, когда я нуждалась в тебе. Когда я слепо бежала следом, только ускорялся. Ты дал мне надежду, а после ушёл без единого слова — и даже не знаешь, что мне пришлось из-за тебя пережить. Ты не был хорошим, Саске, но мне было достаточно того, что это был ты.
Саске не решается подойти ближе и обнять, и Сакура не знает, что хуже — ждать его объятий или ощущать холод от них. Поэтому она просто отворачивается, окончательно рассыпая лёгкую причёску, и уходит домой.
Заколка звенит, ударившись об асфальт.
Сакура позорно сбегает, громко отбивает сбивчивый темп каблуками — ей кажется, что живой и почти самый искренний разговор с Саске за все годы превращается в поле боля, и она — нукенин.
Закрывается в пустой квартире, заползает в кровать, не раздеваясь, и прижимает к груди коленки. Сухие слёзы почти душат, и она впервые засыпает, не снимая перчаток.
Саске смотрит вслед ещё некоторое время, после чего в один прыжок скрывается из виду, не оставляя после себя ничего.
Какаши тушит сигарету и прикрывает за собой двери балкона.