— Гарри, ты уверен, что это хорошая идея? — неуверенно переспросил парень в который раз, начиная уже сомневаться в здоровой психике давнего друга. Сейчас, когда они оба были в весьма неподобающем месте для двух подростков, Поттер упорно старался успокоить своего товарища. — Нет, я понимаю, что последние мозги ты потерял где-то шесть лет назад, если не больше, но это уже перебор, — Кристофер делал все возможное, только чтобы сейчас уйти с этого места.

Только в свете уличных фонарей и холодных неоновых витрин магазинов и баров мелькало счастливое лицо Поттера. Таким он был только тогда, когда понимал, что сможет сделать что-то настолько зрелищное, допустим, как сейчас.

— Ты же знаешь, как я ненавижу этого ублюдка, — на лице парня появилась зловещая улыбка, которая не предвещала ничего хорошего. Крису только и оставалось, что покачать головой и просто принять то, что задумал Гарри. — План усвоил? Не попадешься на самом горячем? — Поттер потрепал друга по непослушным светлым волосам, после чего с губ Гарри сорвался смешок.

— Я тебе в который раз говорю, что не люблю, когда кто-то так делает, — Крис сморщил лицо, так и показывая, насколько ему неприятен этот жест. Поттер никак не отреагировал на слова парня и, лишь подмигнув, бросил в его сторону черные перчатки.

— Нам же лучше не оставлять следы после себя, так ведь? — достав из кармана куртки вторую пару перчаток, Гарри осмотрелся по сторонам. Этот район был оживленным даже в ночное время суток, так что нужно перестраховываться по несколько раз.

 Холодный ветер пробирал до самых костей. Гарри решил застегнуть куртку, не хватало ему еще заболеть перед самым первым сентября. Крис знал, что завтра его друг уезжает в свой особый пансионат, как говорил ему сам Гарри, и что приезжать он будет только на каникулах. Он уже тогда, когда им обоим было по одиннадцать, спрашивал Гарри, почему нельзя было учиться в обычной общеобразовательной школе, на что Поттер лишь качал головой и отшучивался.

— Я ненавижу тебя, — пробормотал Крис. Сделав последний вдох, он вышел из их странного укрытия в виде кустов, после чего направился к ночному бару.

— Лицо сделай попроще, а то не будешь похож на мальчика на одну ночь, — засмеялся Гарри, не обращая внимания на неприличный жест Криса. Подождав какое-то время, он вышел из кустов и также направился к бару.

В помещении душно, накурено, оно переполнено большими потными мужиками. Этот бар славился байкерами, которые так любили заваливаться сюда после очередного дня. И каким бы Поттер не был испорченным, он таких мест не любил. Пробираясь сквозь толпу, Гарри взглядом искал Криса. В отдаленных участках бара Гарри мог заметить полуголых девушек, которые, будучи одетыми в одни топы и шорты, оголяющие их ягодицы, крутились вокруг всех людей, которые хоть как-то указывали на наличие денег в кошельке.

— Привет, — услышал он голос Криса, обращенный к самому ненавистному ему человеку. Если бы было разрешено колдовать до совершеннолетия, Гарри бы обязательно подпортил жизнь этому ублюдку. Но все, что ему оставалось, -- это лишь молча сжимать палочку в кармане до хруста костей. Он носил ее только лишь из-за привычки, даже осознавая ее бесполезность вне Хогвартса. Роджер Холланд был одним из байкеров. Несмотря на свой возраст, он успел прославиться в этом районе. Гарри уже не мог вспомнить, из-за чего у него с ним пошли такие разногласия и взаимная неприязнь друг к другу. Но одно он знал точно: Холланд ненавидит его так же, как и он его.

Пока Крис пытался разговорить Роджера, натягивая на себя слащавую улыбочку, как будто и правда предлагая тело на эту ночь, Гарри подошел ближе к барной стойке, встав прямо за спину Холланда. Тот всегда был неосторожен, поэтому ключи от мотоцикла он заметил в заднем кармане. Достав их, он подал знак Крису, после чего сразу же направился к выходу из душного заведения. Крису дважды повторять не нужно было, он сразу же избавился от общества Роджера, последовав за Гарри к выходу.

— Я чувствую себя так противно, — сник Крис, чувствуя себя омерзительно. Холланд известен еще тем, что ему было не чуждо видеть в своей постели как девушек, так и парней, желательно миловидных и похожих больше на первых, каким Крис и был. Поттер знал, что парень ненавидит данную особенность своей внешности, хоть и сто раз говорил, что это далеко не плохо, как он думал. — Он после этого на мне места живого не оставит. Ты уедешь, а мне отдуваться?

— Он тебя даже не вспомнит, — решил успокоить его Поттер, вспомнив резкий запах алкоголя и другой, более слабый, травки. — Можешь не волноваться за свою девственность.

— Иди ты, — пробурчал Крис.

Дойдя до мотоцикла Холланда, Поттер протянул один шлем Крису, второй же натянул на себя. Людей вокруг было мало, особого ненужного внимания они бы все равно не привлекли. Гарри забрался на мотоцикл, после чего вставил ключ зажигания. Крис разместился за спиной, обхватывая Гарри за талию.

— Меня не будет до самого Рождества, поэтому успокойся и расслабься, — насмешливо произнес Поттер, срываясь с места. Он услышал лишь тяжелый вздох со спины.

***

На фоне черного неба мощно высятся посеребренные тени деревьев; широкие степные просторы едва колышут пышные травы, которые тоже уже давно находятся в объятиях сна. Словно на морских волнах качается силуэт месяца в высоком небе, а гребни этих волн, разбивающихся об его лодку, когда мимо проплывают облака.

Гарри шел по коридорам Поттер-мэнора, сжимая в руках куртку. Настроение было паршивым. Хотя, как помнил сам Поттер, оно всегда было таким перед учебным годом. Он ненавидел Хогвартс, ненавидел его коридоры, уроки, почти всех профессоров, просто все. Единственные друзья, которыми он по-настоящему дорожил, были далеко не учениками Хогвартса, а один так вообще маггл, которому рассказывать про мир волшебников пока нельзя было.

Все в Поттер-мэноре уже давно спали. Стрелка часов подошла к пяти утра, на что Гарри лишь тяжело вздохнул. Нормально выспаться он не сможет.

Закрыв с громким хлопком дверь своей комнаты, Гарри стянул с себя все вещи, которые насквозь пропахли табаком и алкоголем. Вытянув с кармана куртки сигарету и зажигалку, Поттер закурил, пытаясь успокоиться. В последнее время даже сигареты не помогали унять бушующую в душе бурю эмоций. Сириус еще в начале летних каникул предложил ему пачку маггловских таблеток, которые Поттер хоть и взял, но так и не решился начать принимать.

Когда в пачке сигарет больше не осталось, Поттер просто перевел взгляд в потолок, все еще держа фильтр в руках. Такое состояние Поттера перед началом учебного года стало традицией. Даже Крис начал замечать изменившиеся настроение Поттера, иногда спрашивая про самочувствие и нужна ли ему помощь.

Поттер так и заснул, накрывшись покрывалом, пытаясь забыть о всех проблемах хотя бы во сне.

***

— Гарри Поттер, сэр, Вам пора вставать, — услышал он настойчивый голос эльфа. Гарри постарался проигнорировать эльфа и только полностью накрылся покрывалом, пытаясь хоть как-то заглушить и не слышать эльфа. — Вас ждут на завтраке, — еще раз предпринял попытку эльф, стараясь стянуть с хозяина покрывало.

— Роби, пожалуйста, уйди, — сдался Поттер, чувствуя ужасную усталость и головную боль, — я скоро спущусь, — эльф что-то недоверчиво пробурчал, но парня оставил и с хлопком исчез.

Гарри встал с кровати, и, чуть пошатнувшись, подошел к зеркалу. Он ненавидел его. Сейчас, когда состояние Поттера был не самым лучшим, он был готов разбить довольно новое зеркало. Оно показывало все его недостатки, которые он не хотел бы видеть. Взгляд Поттера опустился на тело, покрытое множествами шрамами разных размеров. Он закрыл глаза руками, оседая на пол. Хотелось просто забыться.

Он натянул на себя маггловскую одежду, просто чтобы позлить отца, который более лояльно относился к магглам только из-за матери. Но даже несмотря на это, Гарри помнил, как пару лет назад услышал его разговор. Он открыто высказывал свое недовольство про магглов какому-то очередному аврору. Кажется, что даже происхождение Лили никак не изменило его мнения.

Спускаясь в столовую, он чуть не полетел вниз по лестнице. Резко закружилась голова, а перед глазами образовалась черная дымка. Гарри понял, что пить в таком количестве все-таки не стоило. Все было как всегда, сначала он делает, потом уже думает. Ничего не изменилось за такое огромное количество времени.

— Гарри, — услышал он грозный голос, который всегда становился резким и холодным при обращении к нему. — Я же просил тебя не выставлять меня посмешищем, — процедил мужчина, показывая всю свою брезгливость к его внешнему виду.

— Увы, старик, — насмешливо произнес Гарри, — скажи спасибо, что не голым решил появиться.

— Мальчишка… — уже встал Джеймс, пока его не усадила обратно на свое место Лили, положив свои руки ему на плечи.

— Доброе утро, Гарри, — улыбнулась женщина сыну.

Гарри ненавидел эту женщину и ее улыбку, наверное, даже больше, чем самого Джеймса. Она всегда старалась быть идеальной во всем: идеальной женой, идеальной матерью, идеальной домохозяйкой. Всегда натягивала на лицо доброжелательные улыбки, говорила, как любит его, и целовала в щеку на ночь. Но Гарри до сих пор помнил взгляд женщины, когда он в первый раз рассказал ей о своих успехах в Хогвартсе, как хвалили его профессора и говорили, что его ждет светлое будущее. Тогда, будучи одиннадцатилетним ребенком, он не понял сильно закушенную губу, пальцы, напряженные до предела, сжимающие ткань платья, и молчание матери. <i>Тогда она не улыбалась</i>.

Родители, как помнил себя всю свою сознательную жизнь Гарри, всегда видели в Адриане, его младшем брате, идеального сына, будущего аврора, как сам Джеймс, избранного, черт возьми. В Гарри лишь мелкое опущение, которое каким-то образом появилось на свет. И когда старший из близнецов был в чем-то лучше, то получал лишь презрение с их стороны, и непониманием, как он может быть лучше Адриана, избранного. Именно поэтому Гарри перестал говорить об своих успехах.

— Доброе утро, Лили, — называть ее мамой он уже давно не мог.