Поттеру подпортили настроения с самого утра, которое и так было не самым лучшим. Складывалось такое ощущение, что все начали известное только для них соревнование, которое заключалось в том, кто выбесит Гарри больше всех. Он уже от бессилия просто не замечал замечания в его сторону, игнорируя всех и думая о чем-то своем.

Уныло ковыряясь в тарелке с салатом, Гарри перевел взгляд на только распределившихся первокурсников, с энтузиазмом разговаривающие между собой. Между фразами проскакивали такие слова, как уроки, домашнее задание, профессор Снейп и еще какой-то восторженный лепет. Поттер еще раз порадовался, что не является старостой, ибо обычно первокурсники обращаются именно к ним, будь им что-то непонятно или неизвестно. Выносить детей он не мог.

— Мистер Поттер, — услышал он со спины. Поттер повернул голову, уже зная, кто там стоит. Профессор Снейп никогда не оставался надолго на праздничных ужинах, он обычно дает парочку указаний старостам, а после чего уходит в подземелья, дожидаясь, пока все слизеринцы не вернутся в гостиную.

— Да, профессор Снейп? — ответил Поттер, сразу же поняв, что от него хотят. — Зайти к Вам, и, желательно, немедленно? — Гарри усмехнулся.

— Верно, — лишь кивнул профессор, после чего направился в сторону выхода. Поттер лишь глубоко вздохнул, понимая, что есть ему совершенно не хочется, и что пихать дальше в себя еду бессмысленно.

Хорошего аппетита у него никогда не было, поэтому иногда он даже завидовал Рону Уизли, лучшему другу его брата. Тот ел всегда в больших количествах, без исключений. Когда на каникулах он приехал вместе с Адрианом в Поттер-мэнор, даже Лили и домработница заметили большую любовь к еде. Гарри лишь передернуло, ибо о манерах и этикете рыжее чудовище даже и не знало.

Гарри встал со своего места, направившись к выходу из Большого зала. Чувствуя взгляды на себе, Поттер ускорил шаг, стараясь как можно скорее покинуть это место. Учеба даже не началась, а он уже устал и хочет как можно скорее домой. Домой не к родителям, а к тому же Крису, который не раз говорил, что очень скучает по нему во время его учебы в «пансионате».

Постучав в дверь личной комнаты профессора и услышав тихое «войдите», Поттер открыл дверь и также тихо ее закрыл. Профессор Снейп сидел за своим рабочим столом, устало потирая виски и не обращая на него никакого внимания. Мужчина перебирал какие-то бумаги, иногда делая пометки. Гарри, устроившись на мягком кресле у камина, не мешал Северусу.

Это была уже их маленькая традиция: Северус занимается своей работой, а Гарри ждет, пока тот закончит и обратит на него свое внимание. Это началось еще с первого курса, когда Гарри был забитым и необщительным ребенком. Он тогда впал в прострацию из-за факультета, ведь стать для него слизеринцем было как приговор. На том праздничном ужине он был слишком нервным, в его голове появлялись мысли о реакции Поттера-старшего. Еще бы, наследник оказался слизеринцем. Гарри до сих пор помнит, как долго об этом шептались, иногда показывая пальцем на него.

Именно тогда на помощь пришел Северус Снейп, гроза всего Хогвартса, который не только успокоил учеников, но и привел его в чувства. Хоть это и было не в совсем мягкой форме, после которой он по обычаю должен был лишь сильнее впасть в отчаяние, но тогда все было по-другому. Гарри не только успокоился из-за выбора шляпы, но даже стойко вынес разговор с отцом, который, бросив все свои дела, направился в Хогвартс, только узнав эту новость.

— Ну, мистер Поттер, — медленно начал мужчина, откладывая свои бумаги на край стола и откидываясь на спинку мягкого кресла. — Что Вы мне скажете в начале этого года?

— Мне нечего вам сказать, профессор, — улыбнулся Гарри, откладывая разглядывание горящего камина на следующий приход.

— Тогда я скажу, — Северус встал со своего места, обошел стол и сел на его край, не отрывая взгляд от слизеринца. — Я не собираюсь терпеть твои выходки и в этом году, — Гарри отметил, что профессор отбросил формальности, — поэтому просто скажу, что не стоит делать того, за что у факультета могут отнять баллы.

— Конечно, профессор, — кивнул он.

Обычно профессор говорил намного больше, но почему-то именно в этом году он решился обойтись парочкой фраз. Не решаясь придавать этому какое-то значение, Поттер направился к выходу.

***

Поттер так и не решился вернуться в гостиную, петляя по запутанным коридорам Хогвартса. Иногда ему было немного жаль и обидно, что мантия-невидимка досталась не ему, а младшему брату, ведь в таких ситуациях она была бы к месту.

Устроившись на подоконнике, Гарри сделал парочку выдохов, из-за чего стекло немного запотело. Принявшись рисовать какие-то непонятные узоры, толком ни о чем не думая, он так и не заметил, как приблизилось время отбоя. В коридорах Хогвартса и в дневное время суток было не слишком многолюдно, а после ужина так вообще почти ни единой души.

Гарри спрыгнул с подоконника. Рука уже потянулась к карману, но как назло Поттер вспомнил, что пачка сигарет осталась в чемодане вместе с остальными вещами. Устало вздохнув, он решил направится в гостиную. По дороге он никого так и не встретил.

В гостиной в самые первые дни учебы было всегда шумно. Обычно, это происходило из-за более младших курсов, которые не могли сдерживать свои эмоции от всего происходящего.

Как оказалось, речь декана в гостиной он пропустил, о чем поведал ему какой-то пятикурсник. Махнув рукой, Поттер направился в спальню. Спать он хотел неимоверно.

— Ну, что Поттер, — услышал он насмешливый голос одного слизеринского гада, обладателя которого он сразу узнал, — чем в этом году удивишь меня? В прошлом году разгромленное больничное крыло меня впечатлило, — Гарри лишь усмехнулся.

— Прости, Малфой, я тебе не собачка в цирке, — демонстративно пожал плечами Поттер.

— А выглядишь наоборот, — скривил лицо тот, — как побитая собака.

У Гарри вмиг пропала улыбка. Он не думал, что его усталый вид так бросается в глаза окружающим людям. Ничего не сказав, Поттер молча хлопнул дверь спальни прямо перед носом слизеринца. Хорошо, что когда Малфой стал старостой, у него появилась отдельная спальня, ибо терпеть его еще и в общей спальне у него не оставалось сил.

Остальные соседи не приносили ему особых неудобств. Крэбб и Гойл были слишком тупы и трусливы, чтобы сказать Поттеру и пару слов, а вот Забини Гарри мог заслуженно назвать одним из тех людей, которые не только не бесили Поттера, но и из тех, с которыми он мог найти общий язык.

Скинув с себя мантию и немного ослабив галстук, Гарри завалился на кровать, даже не думая снимать остальную одежду. Усталость взяла вверх. Не успел Гарри закрыть глаза, как тут же провалился в сон

***

Ночью Поттер проснулся с чувством жуткого, абсолютного страха. С ним и раньше такое случалось: бывало и раньше Гарри просыпался с подобным чувством, но на этот раз оно было сильным как никогда. Ночная тишь, расплывчатые очертания мебели в темной комнате, — всё казалось каким-то чужим, враждебным. Хотелось закричать от отчаяния.

— Поттер, — услышал он хриплый голос со спины. Не поворачиваясь, Гарри лишь продолжил тяжело дышать и хватать ртом воздух. — Поттер, — произнесли более настойчивее. — Тебе снова приснился кошмар?

Гарри почувствовал, как его обхватили за талию, прижимаясь к телу. Почувствовав горячее дыхание, Поттер поддался этой ласке, открывая шею для легких поцелуев.

— Блейз, — тихо прошептал Гарри, немного успокоившись после очередного кошмара, — Ты?

— Кого ты еще ожидал увидеть в своей кровати посреди ночи? — насмешливо поинтересовались у него, на что Гарри хмыкнул.

Гарри больше ничего не сказал, но Блейз и не настаивал, лишь продолжил покрывать шею поцелуями и забираясь холодными пальцами под свитер Поттера, оглаживая живот и бока слизеринца. Гарри только и мог, что томно вздыхать и расслабляться в объятиях Забини. Блейз же, оставив маленький засос на нежной коже, опустил руку ниже, но потом же и резко отстранился.

— Любишь же ты так прерывать начатое, — с легким расстройством прошептал Гарри, не ощущая больше на кровати чужого тела. Собеседник лишь тихо рассмеялся. — Сколько сейчас времени? — произнес слизеринец, осматривая изрядно помятую одежду после сна.

— Где-то четыре утра, — пожал плечами Забини, накладывая на Крэбба и Гойла заглушающее заклинание. Слушать их храп не нравилось не только Поттеру.

— Прости, что разбудил.

Поттер всегда знал, что из-за кошмаров он всегда сильно метается во сне, может что-то бормотать и даже кричать. Гарри старался накладывать заглушающее перед сном, чтобы не разбудить того же Блейза ночью, но из-за сильной усталости забыл про это.

Блейз лишь махнул рукой, тут же укладываясь обратно в свою постель. Гарри решил последовать его примеру и, сняв одежду, снова попытался уснуть.