18 сентября 2000 г.

Снейп избегал её следующие две недели. И делал он это с завидным мастерством. Они оба жили в подземельях, но он ни разу с ней не столкнулся. Его она видела только в Большом зале во время завтрака или ужина, где он отсаживался почти на другой конец стола, а если место было только рядом с ней, то быстро сбегал, даже не подходя к столу. Кстати, появлялся он только на завтраке и ужине. Он будто нарочно пропускал обед, хотя у него не было никаких уроков в это время, и это было странно. С каждым днём она начинала беспокоиться об этом всё больше, но предстоящий праздник намеревался выбить все переживания из головы.

Гермионе вот-вот должно было исполнится двадцать один год; она заслуживала при этом звание одного из самых молодых профессоров Хогвартса. В своё время эту должность занимал Северус чёртов Снейп, который попал на работу в двадцать один год, сразу став деканом. Грейнджер ничего уже не ждала от своего дня рождения. Этот праздник перестал приносить ей радость ещё на шестом курсе, а после расставания с Роном она даже перестала его ждать. Проводить этот день в одиночестве — не очень-то радужная перспектива, поэтому завтра она, скорее всего, зароется в учебный процесс с головой, чтобы не слышать лишний раз причитаний Минервы или мадам Помфри.

Утро девятнадцатого числа началось как обычно. Быстрый завтрак, сборы к урокам, но не тут-то было. На выходе из комнаты она опять влетела куда-то или в кого-то.

«Кажется, мы уже не можем ходить нормально, чтобы никуда не врезаться. Сколько раз я уже сбила Снейпа? Четыре? Если бы он меня стороной не обходил, то, наверное, все сорок».

Она собрала разбросанные учебники и конспекты и только сейчас поняла, кто перед ней стоит.

— Гарри! — её друг ошалело оглядывался по сторонам, поправляя очки от столкновения. — Что ты здесь делаешь? Не сказать, что не рада тебя видеть, но у тебя же работа.

— Отпросился, — просто ответил Поттер, наконец сфокусировав зрение.

Гермиона не видела его более двух лет после событий войны. Избранного почти по кусочкам расхватали отделения Министерства. Мальчик-который-выжил пришёлся по нраву всем отделам, а не только Аврорату, как на то надеялся сам Гарри. Всё это время он изучал преимущества каждой профессии и в конечном итоге остановился на работе Невыразимца. Ещё со школьных времён она помнила, что такая работа ведётся скрытно и семьи у таких людей как правило не бывает; всю жизнь они проводят в командировках и на засекреченных заданиях, однако для Избранного всегда делались исключения — Джинни уже ждала первенца, а сам Гарри стоял сейчас перед ней. Грейнджер была приятно удивлена, когда перед ней появилась массивная фигура старого знакомого.

— И всё же. Ты ответишь мне? Что ты здесь делаешь? — вопрос был не из вежливости, ей действительно было интересно, по каким делам он прибыл сюда.

— А-а-а… Это всё Снейп, — прозвучал опять односложный ответ. Видимо, это сказывались на Гарри особенности работы — никогда не отвечать прямо.

— Снейп? Он-то тут каким боком? — время поджимало, потому она начала медленно продвигаться к двери, но и разговор прерывать не хотелось. Однако Гарри, кажется, всё понял или просто решил пройтись вместе с ней.

— Приехал навестить учителей, профессор Макгонагалл отправила к Снейпу. Вот теперь бегу от него, да не совсем удачно, — Поттер ухмыльнулся, вспоминая недавнее столкновение.

— Ой, да. Прости, — Гермиона замялась и немного покраснела.

— Тебе сегодня простительно. Насколько я помню, у тебя сегодня день рождения, — ухмылка на его лице стала шире.

Гермиона зарделась ещё больше. Сегодня она действительно была рада получить такое поздравление, пусть только от старого друга. Она не заметила его движений, но через секунду перед ней уже появился небольшой свёрток. На такое она и не рассчитывала.

— Мерлин, Гарри! Не стоило, — ей было неловко получать подарок от него. Она бы ещё поняла, если бы Рон вдруг сделал ей подарок, они как-никак долго были вместе. Но Гарри стал для неё приятной неожиданностью.

— Ещё как стоило, — он просто сиял от предвкушения. — Открой его.

Гермиона неловко придержала учебники одной рукой, стараясь разорвать упаковку. Гарри быстро спохватился, поняв, что ей неудобно, и забрал книги, которые весили не так уж мало, даже если сравнивать с её обычными книгами «для лёгкого чтения». Грейнджер буквально перехватило дыхание, когда она увидела подарок. Это была цепочка с подвеской. И если цепочка была самой обыкновенной, скорее всего, алюминиевой, из магловского магазина, то подвеска была ничем иным, как творением магических мастеров. Это было небольшое граненое сердечко из чистого хрусталя, которое светилось миллионами радуг. Однако внутри оно казалось полым, но однозначно не пустым. За хрустальными стенками плескалась какая-то жидкость.

— Оно безупречно! — воскликнула Гермиона, когда снова смогла дышать нормально.

— А Феликс Фелициус(1) мне за это полагается? 

Гермиона, не стесняясь, толкнула его под ребро, разглядывая свой подарок в скудном свете факелов.

— Что это? В смысле, я поняла, что это подвеска, но какое у неё свойство? — добавила она, увидев неодобрительный взгляд со стороны Мальчика-который-выжил.

— Это многоразовый порт-ключ.

«Он шутит? Порт-ключ? Это же сколько он стоил? Если только он не…»

Догадка накрыла её с головой. Глаза Гермионы, наверное, выглядели как блюдца, потому что Гарри тут же усмехнулся.

— Я надеюсь, этот ключ зарегистрирован, — Гермиона действительно боялась за своего друга. Не хватало, чтобы тот ещё срок в Азкабане схлопотал за создание незаконных портключей.

— Не бойся, зарегистрирован.

— Ну и куда он меня выбросит в случае чего?

— На другой берег Ла-Манша.

— Здорово! Я всегда хотела побывать во Франции.

Гермиона взяла с него обещание встретиться позже и отправилась на уроки. День начинался хорошо…

* * *

Вечер, как и хотела, Гермиона решила провести в библиотеке. С Гарри они расстались во время обеда, тот так и не сказал, в чём заключалась его миссия у Снейпа, но она и не стала настаивать. Теперь она просматривала пыльные фолианты из Запретной секции. Если она не могла получить к ним доступ студенткой, то почему бы сейчас не восполнить этот пробел сейчас. Большинство книг было в этой секции незаслуженно. Некоторые знания из них наверняка пригодились бы им, когда они искали крестражи.

Через час такого созерцания она пришла к выводу, что всё это было запрещено просто из-за неумения контролировать учеников, которые разбрасывались тёмномагическими заклинаниями направо и налево. Ещё через час она поняла, что неимоверно устала, но упорство заставило продолжить её читать. Не могла же она оставить этот фолиант без внимания. В районе восьми часов она поняла, что больше не может так сидеть, и направилась к выходу.

Свет везде приглушили, а в некоторых местах потушили окончательно, чтобы не тревожить сон картин и других обитателей замка, потому на лестнице, что вела в подземелья, она чуть не посчитала ступеньки пятой точкой, когда мужские руки крепко ухватили её поперёк талии. И вновь дежавю — запах трав, микстур и зелий, невероятное тепло и точность движений. Лёгкий выброс адреналина привёл в действие все органы чувств, потому всё вокруг стало ощущаться с тройной силой. Иной раз это играло хорошую роль, особенно когда надо было быстро сматываться, но сейчас это привело в действие совсем другую часть тела. Низ живота скрутило с такой силой, что ноги подогнулись сами собой, и Гермиона почти повисла на руке, которая всё ещё крепко держала её поперёк талии.

— С вами всё в порядке? — наконец спросил мужчина, и Гермиона могла поклясться, что знает, кому принадлежит этот голос.

— Да, — чуть слышно выдохнула она. День пошёл коту под хвост, как только она услышала свой жалобный голосок.

«Мордредов Снейп! Почему ты попался мне именно сегодня?»

— Профессор Снейп, просто отпустите меня, — он явно понял, о чём была просьба, потому что хватку свою не разжал.

Она крутанулась в его руках и оказалась лицом к лицу с угрюмым профессором. Он выглядел таким же растерянным, как тогда, у неё в комнате. Только теперь он выглядел ещё и испуганным.

— Пожалуйста, — она попыталась сделать шаг назад, но он сильнее сжал её.

— Я просто хочу получить ответы.

— Какие? — Гермиона почти плакала. Вот она снова была поймана им исподтишка и снова не имела пути отхода. Оставался только один выход: закончить всё здесь и сейчас.

— Почему вы меня спасли? Что заставило вас вернуться в Хижину, когда все думали, что я уже мёртв? Почему вы продолжаете меня спасать? Не надо списывать всё на благородство. У любого поступка есть причина, только поняли ли вы эту причину или до сих пор боитесь её?

— Я не могу дать вам ответ на это, — вполне честно ответила она.

Сколько раз Грейнджер задавала себе эти вопросы? Сколько раз пыталась найти на них ответ?

— Значит, вы боитесь. Единственный человек, что может открыть мне правду на все события тех дней, боится признаться в собственных чувствах. Хвалёные львята поджали хвосты, — он издевался. Совершенно точно издевался. Гермиона рада бы была соответствовать его определению, но гордость не позволяла.

«Опрометчиво. Очень опрометчиво», — пищал голос в её голове.

В считанные секунды она преодолела расстояние между ними. В миллиметре от его лица, сознание в голове начало яростно вспыхивать, доводя до сведений «некоторых», что она пожалеет об этом поступке. Однако отступать было поздно… Его дыхание коснулось её щеки, что стало спусковым крючком в механизме действий. Их губы встретились в кромешной тьме подземелий, скрываемые густой темнотой. Её губы мягко касались его, боясь зайти дальше, боясь расправы за такое действие, но совершенно потрясающим открытием стало осознание, что он не против. Да, сначала Снейп напрягся, но через мгновение она почувствовала, как его рука сильнее сжала её талию. Крышу сорвало. Узел внизу живота так сильно стянулся, что она была вынуждена углубить поцелуй. Гермиона аккуратно провела языком по его нижней губе и чуть не ахнула вслух, когда его губы раскрылись в приглашающем жесте. Их языки сплелись на середине пути, и тут она впервые почувствовала напор с его стороны. Он хотел властвовать, хотел сам чувствовать её. Это походило на танец двух змей. Два взрослых человека боролись за первенство в поцелуе. «Гриффиндорка во всём» решила перестать бороться, просто отдавшись ощущениям. Снейп полностью занял лидирующую позицию. Его язык осторожно, но жадно упивался каждым сантиметром Гермионы.

«Киньте в меня Аваду. Я целуюсь со Снейпом».

Он тем временем отпустил из заложников её губы и спустился к шее. Когда его губы сомкнулись за ухом, Гермиона издала непроизвольный стон, что только раззадорило профессора. Он целовал, прикусывал и сразу зализывал укусы, вызывая всё новые звуки из самой глубины. Вскоре Гермиона поняла, что не может больше стоять самостоятельно, как понял это и Снейп. Он взял контроль над ситуацией, прижимая её к стене. Его рука медленно исследовала её тело, сжимая и пощипывая почти каждый участок кожи. Сегодня Гермиона была благодарна судьбе за решение надеть утром юбку, когда рука Снейпа легла на её бедро и медленно поползла вверх, задирая ткань. Северус вновь нашёл в темноте её губы, пока рука пробиралась через резинку её трусов. Гермиона слышно всхлипнула, когда его грубая кожа ладоней коснулась уже пульсирующего центра. Она была мокрой, Снейп наверняка это почувствовал. Он углубил поцелуй, покусывая нижнюю губу, в то время как его рука прошлась от клитора до самого центра, вызвав внутри Гермионы волну мурашек и протяжный стон.

Только когда кислорода стало катастрофически не хватать, Гермиона вырвалась из плена ощущений и желаний, чтобы глотнуть воздуха. В эту короткую передышку Снейп, по всей видимости, осознал происходящее, потому что быстро отпустил Грейнджер и попытался скрыться. Гермиона почти ничего не понимала, её насильно выдернули из самого прекраснейшего сна в мире. Пришла в себя она только тогда, когда Снейп уже почти спустился.

— Кто-то, кажется, сказал, что львята поджали хвосты, — насмешка над собственными словами остановила его у подножия лестницы.

— Так, значит… — вкрадчиво произнёс он.

— Я расскажу тебе всё, что смогу, — она всё ещё не верила, что сможет правильно истолковать свои действия, но сказанного нельзя было отменить.

Он поднялся ровно настолько, чтобы она смогла схватиться за его руку. Снейп тащил её дальше, вглубь, к своим покоям, бубня себе под нос что-то неразборчивое. Она почти бежала за ним, его шаг был значительно шире её собственного, плюс ко всему он был невероятно взвинчен, что прибавляло ему ещё и скорости. Гермиона смогла отдышаться только, когда дверь в его комнату закрылась за ними. Он мгновенно преодолел всю комнату, стремясь получить сегодня дозу алкоголя, чтобы хоть немного разобраться в ситуации.

— Прежде, чем произойдёт что-то ещё, я хочу знать всё, — жёстко бросил он, делая щедрый глоток огневиски.

«Даже сесть не предложил. Будто я его и вовсе не целовала, да что там целовала, будто он меня сейчас не пытался трахнуть в коридоре».

— С какого именно момента истории тебе начать?

— Меня не интересует вся история, мне важны лишь твои доводы. Почему ты вернулась за мной?

Она посмотрела на него через всю комнату и поняла, что сказать ничего не сможет. Действовать по наитию было куда проще, чем предоставлять слаженный ответ. Он вряд ли ждал от неё слов типа: «Вы были важным человеком» или «Вы не заслуживали смерти». Ради этого мог вернуться любой другой человек, кроме неё, и отговорка «Если не я, то кто?» здесь тоже не работала. Время шло, а отвечать надо было. Она сама подписалась на это минуту назад.

— Когда всё закончилось, мы стали пересчитывать трупы, — она начала издалека, и выражение на лице Снейпа дало ей понять, что он пока не совсем понимает этих связей. — Я смотрела на Уизли, которые оплакивали Фреда, и думала: «А если бы я потеряла в этой войне кого-то ценного для меня?». Обернувшись назад, в переносном смысле, я поняла, что у меня и так никого не осталось из близких. Рон был просто парнем, Гарри и все остальные — просто друзьями. К тому времени мои родители уже разбились в авиакатастрофе, я даже не смогла присутствовать на их похоронах. Их похоронили под чужими именами, я в этой истории стала для них чужим человеком. Больше у меня никого не было. В этот момент мне жутко захотелось иметь такого человека. Не важно, кто он, главное, чтобы мы были ценны друг для друга. Я поняла, что ценен тот человек, от которого зависела твоя жизнь. Ценен тот человек, который смог тебя спасти, неважно, от чего — от внутренних демонов или смерти. Я снова осмотрела зал и нашла почти всех, кроме тебя… — продолжать дальше она не очень хотела.

Что ещё можно было сказать в этой истории? Маленькая девочка потерялась в этом мире, не имея для себя никого близкого.

— Наверно, в чём-то ты действительно права. Ты стала для меня ценным человеком. Но это только признательность, а ты ищешь другое.

Она вновь подняла на него глаза и поразилась, насколько его взгляд был тёплым и сожалеющим.

— Я поняла это позже, когда ты пошёл на поправку. Я поняла, что за это получу лишь благодарность, а не то чувство преданности, которое искала.

— Ты хочешь преданности? Это заставило тебя спасти меня снова несколько недель назад?

— Нет. В тот раз я просто не хотела, чтобы мои труды спустили в мусорный бак. Нехорошо получается: я тебя спасла, а ты опять хочешь умереть.

Она усмехнулась про себя.

«М-да, тот день я не скоро забуду. Всё было, как в первый раз. Он снова умирал у меня на руках».

Эта мысль её осенила. Она ждала преданности, потому что сама была преданна. Она ждала любви, потому что сама любила. Но она ему в это никогда не признается.

— Тогда я не совсем тебя понимаю, — осторожно продолжил он, крутя в руках полупустой стакан.

— Мне тоже трудно понять свои эмоции.

— Если ты не честна со мной, то будь честна хотя бы с собой.

— Я честна с собой, — с вызовом бросила она, подходя ближе.

— Как же так, если ты до сих пор ничего не поняла про себя?

«Он со мной уже играет. Как в детском саду».

Следующее решение, как множество решений до этого, явно не было самым блестящим, но зато эта пытка прекратилась бы. Она зареклась ему ничего не говорить о своих чувствах, но жить так дальше было просто невыносимо. Показать, а не сказать, и вот она, сделка с совестью.

— Залезь мне в голову, — с чёткой расстановкой произнесла она.

— Что? — он немного опешил, но Гермиона была сейчас на грани своей решимости; ещё чуть-чуть, и она сделает это своими руками.

— Залезь мне в голову. Посмотри воспоминания того дня. Я не могу тебе объяснить.

Он ещё раз оглядел её на предмет признаков безумия и нашарил в кармане палочку.

— Legilimens.

У Гермионы появилось странное ощущение сдавливания, но при всём мастерстве Северуса это почти не чувствовалось. Она старалась как можно чётче показать ему именно этот отрезок памяти, чуть ли не вслух произнося каждую свою эмоцию в этот момент. Она хотела, чтобы он понял, она желала, чтобы он сам во всём разобрался. Через минуту давление ушло, а Снейп стоял перед ней с огромными испуганными глазами. Кажется, она показала ему только то, что хотела. Там, кажется, не было ничего пугающего.

Он в несколько шагов приблизился к ней и взял её лицо в свои руки. Его ониксовые глаза искали что-то в её лице, искали подтверждения или отрицания всего, что он сейчас увидел. Он вглядывался ей прямо в глаза, а она в ответ не могла больше держать своё истинное лицо и просто расплылась в улыбке.

«Он всё понял, но не верит».

Снейп нахмурился и ещё раз оглядел её с ног до головы, не отпуская её лица. Гермиона решила просто раствориться в этом. Ей более ничего не было нужно, разве что…

Знакомый запах ударил в ноздри, вызывая забытое возбуждение. Лишь сейчас она ощутила пульсацию между ног. Это сказывалось её неудовлетворение, когда Снейп бесцеремонно прекратил ласки. Она вновь заглянула ему в глаза и чуть не взвизгнула, когда поняла, что его взгляд полностью отражал её желания. Он медленно притянул её и нежно поцеловал в полураскрытые губы. Он целовал уже не так страстно, как в коридоре, теперь ему некуда было торопиться, Гермиона никуда не сбежит. Она таяла под его прикосновениями. Грубые руки в ожогах от зелий и порезах были удивительно чувственными, касаясь именно так, как надо, и именно там, где надо. Снейп приобнял её за талию, отступая спиной в сторону спальни.

Холодные простыни больно соприкасались с разгорячёнными телами. Они даже не раздевались, но чувствовали каждую клеточку друг друга, знали каждый изгиб тела. Её пальцы дрожали, когда она попыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке, в то время как он уже стаскивал с неё мантию и блузку.

— Давай, я сам, — он быстро взял на контроль свою одежду, пока Гермиона избавлялась от обуви, юбки и кружевного белья.

Она не часто позволяла себе оголяться при мужчине, но сегодня её это не смущало, а лишь раззадоривало. Она наблюдала за тем, как Снейп снимает с себя последний элемент одежды — боксёры, — закусив губу. Она и представить себе не могла, что после стольких лет он будет выглядеть в тысячи раз лучше, чем Рон.

— Опять пялитесь? — игриво спросил он, возвращаясь к ней в кровать.

— А ты нет? — в тон съязвила она, наблюдая за каждым его движением.

— Я любуюсь, — просто ответил Северус, вовлекая её в новый поцелуй.

Изучение тел продолжалось ещё какое-то время, пока Гермиона не поняла, что вот-вот взорвётся от возбуждения. Но когда она потянулась рукой к клитору, чтобы хоть как-то себе помочь, горячая рука остановила её. Северус держал её руки на подушке, видимо, придумав игру поинтересней.

Она до конца не понимала, что он собирается делать, пока не почувствовала поцелуй на внутренней стороне бедра. Она инстинктивно выгнулась и подалась бёдрами вперёд, поймав одобрительную ухмылку. Его дыхание обожгло нежную кожу, вызвав тягучий стон. Снейп уделил ещё несколько секунд подготовке, прежде, чем наконец коснуться её набухшего центра. Гермиона всхлипнула, когда его язык прошёлся по её складкам. Это было именно то, чего никто ей не делал. После неудачной попытки Рона она почти никому не позволяла это делать, но сегодня она была уверена в Снейпе. Разрядка настигла её слишком быстро, она даже не успела ничего понять, но Снейп не собирался останавливаться на этом, и вскоре она почувствовала его палец внутри себя. Он медленно водил им внутри, периодически сгибая его, чтобы вызвать новую волну наслаждения в ней. Она уже ощутила, как её стенки во второй раз начали сокращаться перед новым оргазмом, но Северус быстро убрал палец.

Она захныкала от потери контакта, но вскоре поняла, чем будет заменён палец. Его член был без преувеличений внушительным, она даже побоялась, что он не войдёт в неё полностью. Однако помимо размеров его члена у её была и другая проблема.

— Эм-м, Северус… — промямлила она, краснея. — Ты у меня первый.

— Я уже понял, что ты девственница, — хрипловатым от возбуждения голосом ответил он. — Хотя удивительно, как ты не отдалась этому тупице ещё в школе.

— Не надо о нём, — предупреждающе сказала она, и Снейп усмехнулся.

Его головка упёрлась в её вход, и она сжала в предвкушении простыни.

— Не бойся, я осторожно, — тихо сказал он, поглаживая низ её живота.

Он медленно вошёл в неё не до конца. Было не совсем приятно от такого натяжения, но чувство наполненности сглаживало это. Потом он резко вошёл в неё до конца. Она задохнулась от резкой боли, но то, что он более не двигался, давало ей время прийти в себя. Он стирал с её щёк слёзы и шептал всякие глупости, пока она не начала снова дышать ровно. Он снова медленно двинулся в ней, получив в ответ шипение, смешанное со стоном. Он толкнулся ещё раз, вызвав по всему телу мурашки, и ещё, и ещё. Он изначально выбрал ритм, в котором им обоим будет более всего приятней. На каждый толчок организм посылал невидимые иголочки. Через какое-то время его толчки стали более хаотичными, а стенки влагалища начали всё чаще сокращаться вокруг его члена. Всё говорило о скорой разрядке обоих. Последовало ещё несколько рваных толчков — и он излился прямо в неё. Её оргазм пришёл через секунду после этого.

Он вышел из неё, прибираясь вокруг чистящим, и лёг рядом, невесомо обнимая за талию. Она прокручивала в голове все последние события и не могла понять, как за такое короткое время оказалась в его кровати.

— Теперь это значит, что мы вместе? — вдруг спросила она.

— Один раз ещё ничего не значит!

— Я не могу жить без тебя… — она не надеялась на ответ, угрюмый профессор ничего не знал о любви.

— Ты это говоришь мне или воздуху? — с издёвкой спросил он.

— Дурак.

Что ж. Это двадцатидвухлетие она ещё не скоро забудет.

«С днём рождения меня…»