Азирафаэль слегка беспокоился, что разницу в обликах «миссис Фелл» сразу все заметят, и возможный скандал придется заминать чудом. Однако Кроули оказался прав, утверждая, что люди видят то, что, как они считают, должны видеть. Выбивающееся из рамок «нормального» либо не замечается, либо подсознательно подгоняется под общие стандарты. Людям проще закрыть глаза на мелкие несоответствующие детали, нежели признать, что нелепость существует. Или, что еще хуже, что они могли когда-то ошибиться.

Вернув мужской облик, Кроули стал несколько выше и шире в плечах, но одежда отчасти скрывала разницу, а на остальное никто не обратил внимания. Лишь Дейдре обеспокоено отметила, что ее подруга похудела еще больше, а черты ее лица чуть сильнее заострились, однако Кроули со временем удалось отвлечь и ее.

Окончательно с обратным перевоплощением Азирафаэля примирило то, что «миссис Фелл» перестала вызывать повышенный интерес у мужчин. Исчезли мечтательные взгляды в ее сторону, пропала напряженность в отношениях. Мужское население Тэдфилда словно смирилось, что «миссис Фелл» счастлива в браке и ни в ком, помимо мужа, не нуждается. Одновременно с этим женщины заметно смягчились по отношению к ней. Обсуждать ее не перестали, слишком уж яркой, особенно по деревенским меркам, была «миссис Фелл», но из подобных разговоров пропали язвительность и потаенные упреки. Ее приняли за свою и на этом успокоились.

Азирафаэль, правда, поначалу опасался, что может возникнуть обратная ситуация, ведь Кроули, как ни крути, был демоном искушения. Вариант, когда от «миссис Фелл» начнут сходить с ума женщины, казался ангелу еще более пугающим, однако Кроули его успокоил.

— Во-первых, глазами они все по-прежнему видят во мне женщину, — смеясь, заявил он. — А люди чересчур склонны доверять тому, что они видят глазами. А во-вторых, дамы в принципе куда более благоразумны.

— Благоразумны? — непонимающе нахмурился Азирафаэль.

Кроули в ответ лишь усмехнулся.

— Из двух полов только мужчины способны сходить с ума гениталиями, — пояснил он. — Когда их создавали, то явно где-то неправильно замкнули контакты. Женщины тоже способны влюбляться без оглядки — но только в конкретную личность. Каждая из них в первую очередь любит <i>человека</i>, но доводилось ли тебе хоть когда-нибудь слышать о женщине, потерявшей голову лишь от того, что у какого-то мужика красивые ноги?

Азирафаэль на полном серьезе задумался, тщательно перебирая в памяти всю шеститысячелетнюю историю человечества, и в конце концов покачал головой. Такого он действительно припомнить не смог.

*  *  *

День рождения проходил весело.

Адам Янг отмечал седьмую годовщину своего появления на свет, и по этому поводу его родители устроили праздник в саду. Пока дети с радостными воплями носились по дорожкам, взрослые накрывали столы.

— Какой чудесный торт! — искренне восхитилась мама Пеппер. — Дейдре, где ты такой достала? Неужели ездила за ним в Лондон?

— А что я его испекла, ты не допускаешь? — лукаво улыбнулась миссис Янг.

— Такое произведение искусства очень тяжело приготовить дома! — со знанием дела вмешалась миссис Уэнслидейл. — Но если тебе это удалось, то я прошу рецепт и мастер-класс!

Дейдре, смеясь, покачала головой.

— За этим не ко мне, — призналась она. — Спрашивайте с мистера Фелла, это его творение. Я видела, как он его печет, но сама, боюсь, подобное не повторю.

Мать Брайана завистливо вздохнула.

— Если бы мой муж умел так готовить, я бы не влезала ни в один размер! — заявила она. — А Тони хоть бы что! В таком возрасте такая талия!

— Мне кажется, она просто не особо любит сладкое, — нахмурилась Дейдре. — И вообще ест очень мало.

Она мимоходом бросила взгляд на соседский дом, в котором царила тишина. Ей бы хотелось, чтобы Тони пришла на праздник… вместе с мужем, конечно же. Они участвовали в подготовке накануне: мистер Фелл испек этот потрясающий торт и еще несколько замечательных лакомств, а Тони помогла с уборкой и украшениями. У нее был превосходный вкус, правда, слегка мрачноватый, но ради ребенка она его немного смягчила. И, разумеется, они уже в который раз вручили Адаму подарки, причем каждый отдельный. Феллы вообще баловали мальчишку, и тот быстро привязался к обоим.

Однако праздник был детским. К Адаму пришли его друзья, а с ними — их родители. Бездетные взрослые в общей компании смотрелись бы неуместно. Феллы и сами отлично это понимали и наверняка ни на что не рассчитывали. И все-таки Дейдре было очень жаль.

— Тебе повезло с соседями, Дейдре! — донесся до нее сквозь раздумья чужие голоса. — От приезжих горожан, особенно из Лондона, ожидаешь шумных вечеринок и показательного снобизма. Однако Феллы очень милые люди.

— Мистер Фелл — так уж точно, — машинально поправляя прическу, согласилась мама Брайана. — Такой тихий, интеллигентный мужчина.

— Да ладно тебе, — понимающе усмехнулась миссис Уэнслидейл. — К миссис Фелл, конечно, плохо подходит слово «милая», но она гораздо лучше, чем я когда-то опасалась. Она такая стильная и независимая, так и ждешь от нее чего-то дерзкого… Однако у нее чудесные растения, и она очень хорошо относится к детям! А еще она не носит каблуки, потому что и без них выше мужа, вы заметили? Вот только она все же чересчур худенькая, в этом уже есть нечто нездоровое.

— Я думаю, — предположила мама Пеппер, — что она раньше была моделью. Мне даже кажется, я когда-то видела ее в журналах. Девочкой-подростком я ужасно завидовала этим женщинам, но потом узнала, какую цену они платят за свою модельную внешность. И бросилась в другую крайность.

Дамы понимающе кивнули. О бурной молодости мамы Пеппер в Тэдфилде знали, однако деликатно делали вид, что это не выходило за рамки обычных детских шалостей.

— Да, это так, — упорно придерживаясь изначальной темы, согласилась мама Брайана. — Эти модели всю юность живут впроголодь, а потом либо срываются и жутко толстеют, либо уже не могут есть по-нормальному, и так и остаются худышками. Особенно если успевают испортить себе желудок.

Миссис Уэнслидейл, всегда тщательно следившая за сбалансированностью питания, покачала головой.

— Боюсь, — произнесла она, понизив голос, — что желудок тут может быть наименьшей проблемой. Такое издевательство над организмом может повлиять на возможность иметь детей.

Никто из женщин не заметил, как со стороны кустов подбежал Адам. Тот хотел спросить, скоро ли дойдет дело до торта, который он видел пока лишь краем глаза, но в который уже успел влюбиться. Адам по личному опыту знал, как вкусно готовит мистер Фелл, и был убежден, что сладости тому удаются лучше всего. Торт же, испеченный в честь дня рождения, просто обязан был оказаться чем-то совершенно умопомрачительным.

Так и не выйдя на дорожку, Адам остановился, непоседливо подпрыгивая на месте. Ему было известно, что взрослые не любят, когда их перебивают. Иногда даже сердятся и могут сказать «Нет» тогда, когда могли бы сказать «Да», если бы им не помешали. А поскольку Адам очень хотел услышать «Да, мы будем есть огромный прекрасный торт прямо сейчас», он стал терпеливо дожидаться паузы в разговоре.

— Но, дорогая, — возразила мама Брайана, — не все люди <i>хотят</i> иметь детей. Некоторые их не любят… или откладывают их рождение.

— Это Тони Фелл не любит детей? — рассмеялась мама Пеппер. — Да я постоянно вижу ее возле них. Дейдре, а уж твоего Адама она и вовсе обожает!

— Тони любит детей, — не могла не согласиться та. — Она отлично с ними ладит. А они чувствуют это и не остаются в долгу.

— Ну вот видите! — торжествующе объявила мама Пеппер. — А откладывать ей, боюсь, уже некуда. Ей и так, скорее всего, не меньше сорока, еще чуть-чуть, и станет совсем поздно. Значит, либо кто-то из них с мужем не может, либо это мистер Фелл не хочет детей.

— Не думаю, что мистер Фелл был бы против, — мечтательно закатив глаза, возразила мама Брайана. — Он такой милый, ласковый, домашний мужчина! Я прямо вижу его в окружении очаровательных белокурых ребятишек. Думаю, из него получился бы хороший отец.

— Но вряд ли лучший, чем из Тони мать, — натянуто улыбнувшись, вмешалась Дейдре Янг.

— Из них обоих вышли бы чудесные родители, — примиряющим тоном заявила миссис Уэнслидейл. — Как жаль, что Господь не дал им этой радости!

Адам, продолжавший стоять в кустах, нахмурился. Торт все еще маячил перед его внутренним взором манящей звездой, однако ход его мыслей немного сместился.

Адаму нравились мистер и миссис Фелл. Они не слишком-то походили на остальных взрослых и никогда не подчеркивали, что они старше и их обязательно надо слушаться и уважать. Мистер Фелл был очень добрым, потрясающе готовил всякие вкусности и показывал забавные фокусы. Он также знал множество историй и никогда не отказывался помочь с домашними заданиями. Миссис Фелл тоже рассказывала истории, только совершенно другие, куда более таинственные и мрачные. Она никогда не говорила, что Адам до чего-то не дорос и всегда отвечала на любые вопросы. А еще показывала, как делать рогатки, утверждала, что соседские заборы ущемляют независимую личность, и не сомневалась, что подкидывать мышей в учительскую — это очень весело. А главное она учила, как на всем этом не попадаться. Ни с одним взрослым не было так же весело, как с ней.

Своих родителей Адам любил. Он ни на кого бы их не променял, даже если бы вдруг выяснилось, что те его усыновили, а настоящий его отец — какой-нибудь супергерой. Конечно, это было бы прикольно, но вот только Адам со здоровым детским эгоизмом предпочитал, чтобы папа и мама всегда были рядом и любили сперва его, а затем уже весь остальной мир.

Но все-таки, если на совсем чуточку представить, что он родился у мистера и миссис Фелл… То мама Уэнсли права: родители из них вышли бы что надо!

Во взрослом разговоре возникла пауза, и Адам встрепенулся. Топоча как стадо слонов, он ворвался на полянку и, состроив умильнейшую рожицу, отчаянно возопил:

— Мам, а когда будет то-о-орт?!

Торт действительно оказался божественно вкусным.

— Я бы хотел есть такой каждый день! — заявил Брайан, умиротворенно поглаживая живот и оставляя на футболке шоколадные разводы. — Или хотя бы каждое воскресенье.

— Тогда твоей маме следовало выйти замуж за мистера Фелла, — хихикнула Пеппер.

Брайан обреченно вздохнул. Его мама, что бы она иногда ни говорила, любила папу, а миссис Фелл никогда не отдавала насовсем то, что считала своим. Она объяснила Адаму с товарищами, что делиться можно и нужно только тем, чем сам захочешь, а доставлять радость другим в ущерб себе — это практически преступление. И, в принципе, они были с нею согласны, как, наверное, всякий, кого хоть раз в жизни просили отдать младшим любимую игрушку или уступить кому-нибудь последнюю конфету.

— У меня в октябре тоже день рождения, — с надеждой произнес Уэнслидейл. — Как думаете, мистер Фелл согласится приготовить такой торт и для меня?

Все дружно облизнулись. В гости к Уэнсли придут и они, а значит, им тоже может перепасть по кусочку.

— Я поговорю с миссис Фелл! — тут же пообещал Адам. — Она говорит, что любить сладкое — это очень хорошо. А если мистера Фелла попросит она, то он точно не откажет.

Его друзья просияли, но потом Пеппер насмешливо фыркнула.

— Это потому, что он подкаблучник. Так сказала моя мама.

— А что такое «подкаблучник»? — озадаченно спросил Брайан.

Пеппер закатила глаза.

— Это тот, кто находится у своей жены под каблуком, — пояснила она. — То есть во всем ее слушается.

— Если бы он во всем ее слушался, — не согласился Брайан, — у них были бы дети.

Все четверо переглянулись.

— Мне кажется, — заявил вдруг Уэнслидейл, — что миссис Фелл хотела бы быть мамой Адама.

— Но у меня уже есть мама! — возразил тот, слегка покраснев.

— Да, но она все равно <i>хотела бы</i>, — настаивал Уэнслидейл. — Мы все ей нравимся, но ты — больше всех.

— Ну, или она хотела бы такого сына, как ты, — поддержал вдруг приятеля Брайан.

— Почему именно сына? — тут же возмутилась Пеппер. — Девочки ничем не хуже!

— Именно! — встрепенулся Адам, которому отчего-то резко не понравилась мысль, что у миссис Фелл может появиться другой мальчик. — Мне кажется, у миссис Фелл обязательно должна получиться девочка. Такая, как она сама: такая же веселая и красивая. И рыжая.

Все дружно рассмеялась, а Брайан даже отвесил ему дружеский тычок в бок.

— Что?! — взвился Адам. — Я серьезно! Наши мамы сегодня говорили об этом, и они тоже считают, что мистер и миссис Фелл были бы отличными родителями. И, слушайте, зачем пропадать хорошим взрослым? Ну ведь должны же они кому-нибудь достаться? Кому-нибудь тоже очень хорошему. Так вот, я хочу, чтобы у них была именно девочка. Потому что я у них уже есть!

И с этими словами он схватил последний кусок торта, на который все давно уже искоса поглядывали, и откусил так много, как только смог. В этот миг Адам Янг вложил в свое желание все силы, какие у него только имелись. К сожалению, он даже не представлял, сколько сил у него было на самом деле.

Вечером Дейдре Янг укладывала сына спать. Праздником остались довольны все: и дети, и их родители. Особенно счастливым выглядел сам Адам, которого едва удалось оторвать от подаренных игрушек. Наконец за дополнительную сказку на ночь Дейдре смогла уговорить его лечь в кровать. Наклонившись, она укрывала сына одеялом, когда Адам вдруг спросил:

— Мама, а дети — это правда счастье?

— Конечно, милый, — улыбнулась Дейдре и поцеловала его в щеку. — Самое большое на свете!

— Значит, миссис Фелл — несчастливая? — нахмурившись, уточнил Адам.

Его мать устало вздохнула. Про себя она иногда тоже думала именно так, однако не собиралась обсуждать подругу с маленьким ребенком.

— У каждого свое счастье, мой хороший, — как можно дипломатичнее произнесла она вслух. — И у каждого счастья свое время. Может быть, однажды…

Адам кивнул, вроде бы уже совсем сонно, но стоило Дейдре успокоиться, как он снова вскинулся.

— Мама! А откуда вообще берутся дети?

— Ох, Адам! — всплеснула руками миссис Янг.

Она знала, что однажды он задаст этот вопрос, но не ожидала, что именно сегодня. День прошел хорошо, но подготовительных хлопот и послепраздничной уборки это не отменяло. Дейдре устала, хотела спать и не имела никакого желания читать семилетнему ребенку лекцию о пестиках и тычинках.

— Когда мужчина и женщина очень-очень любят друг друга и живут вместе, у них рано или поздно появляются дети, — ответила она в результате весьма расплывчато.

— Мистер и миссис Фелл живут вместе, — продолжал озадаченно хмуриться Адам. — И они любят друг друга! Он всегда зовет ее «дорогая», а она его «ангел».

— Это так, — Дейдре не сдержала улыбки. Из-за этой привычки Тони она до сих пор не знала, каково имя мистера Фелла. — Однако иногда этого все же недостаточно. Но это взрослые проблемы, милый, и они сами со всем разберутся. А ты спи спокойно, и пусть тебе приснятся хорошие сны.

Адам теперь уже по-настоящему сонно кивнул и нырнул поглубже в одеяло. Он тоже устал за этот день, только, пока продолжал бегать и играть, ему казалось, что это не так. Теперь же, укутанный мягким одеялом, окруженный теплым полумраком, которому не давал окончательно сгуститься успокаивающий свет ночника, он и сам не заметил, как провалился в сон.

Ему снилась девочка. Он увидел ее со спины и сперва принял за Пеппер. Однако у Пеппер волосы были рыжими как морковка, а у этой отливали красноватой медью. Внезапно девочка обернулась и скорчила презабавную рожицу. Лицо ее выглядело веселым и лукавым — и отчего-то очень знакомым. Адам всмотрелся попристальнее — и вдруг узнал. Наверняка именно такой озорной девчонкой была когда-то миссис Фелл. Вот только из-за темных очков, которые та носила, не снимая, Адам так никогда и не видел ее глаз, даже не знал, какого они цвета. Поэтому у девочки в его сне глаза были совсем как у мистера Фелла: такие же небесно-голубые и очень добрые. Адам улыбнулся ей, и она рассмеялась. Звонко, от души, запрокинув голову и подставив лицо солнечным лучам.

Этой девочки не было на свете, однако в этот момент Адам окончательно убедился, что она просто обязана существовать.