Кроули и сам не знал, что на него нашло в то знаменательное весеннее утро. На самом деле, он постепенно доходил до мысли, что женский облик не сделал его ближе к ангелу. Да, тот вел себя галантнее и куртуазнее, старался поменьше спорить и совсем ни в чем не упрекать — однако именно это со временем стало невыносимо. Кроули были дороги их дискуссии за бокалом вина или во время совместных прогулок, его буквально завораживал вид горячащегося ангела, такого эмоционального и открытого.
Женский облик стал для всего этого преградой. Они даже гулять вместе стали гораздо меньше, ибо брать Кроули под руку Азирафаэль, помня об истинной сущности демона, стеснялся, а брести плечом к плечу, как раньше, он теперь считал неловким.
Как соломинка ломает спину слона, так неожиданно начавшиеся критические дни заставили Кроули психануть. Он отменил их тут же, как увидел кровавое пятно на постельном белье, однако всплеск гормонов смертного тела остановить всегда было чуточку сложнее. В результате Кроули просто сменил облик на мужской и в таком виде отправился пить кофе.
И Азирафаэль… обрадовался ему.
Обрадовался вполне искренне, а не из привычной ангельской вежливости. У него даже глаза сияли, а чуть порозовевшие щеки выдавали смущение. Умом Кроули понимал, что продолжать носить женскую одежду, пребывая теперь в мужском теле, будет глупо и нелепо, однако это уже не имело для него никакого значения. Если он сделал ошибку, не угадав, в каком обличии Азирафаэлю больше нравится его видеть, значит, придется за эту ошибку расплатиться.
И на этот раз Кроули не прогадал.
Их жизнь действительно стала потихоньку входить в прежнюю колею. С прогулками, разумеется, все осталось по-старому, однако вернулись их разговоры и горячие, но в целом безобидные споры. За последние полгода Кроули чувствовал себя куда более счастливым, чем за все предыдущие шесть тысяч лет. Ему по-прежнему не на что было надеяться, однако сейчас он обладал все-таки чуточку б<i>о</i>льшим, нежели когда-либо.
Так продолжалось ровно до одного тихого и ясного августовского утра, когда Кроули проснулся со странным ощущением, что что-то с ним не так.
Совершенно не так.
Его тело, с которым он за столько веков сроднился и слился воедино, ощущалось неправильным и словно бы даже не совсем его.
От этой мысли Кроули пробудился окончательно, подскочив на кровати и судорожно сжав в руках одеяло.
<i>Его тело больше не было целиком и полностью его телом, ибо внутри него пребывал кто-то еще.</i>
Кроули выпрыгнул из постели одним махом и бросился в ванную комнату. Там, засунув голову под ледяную струю из-под крана, он провел несколько минут, прежде чем рискнул посмотреть на себя в зеркало. Гладкая поверхность отображала его перекошенное чуть смугловатое лицо, перепуганные желтые глаза со зрачками, сузившимися до почти невидимых щелок, и застывшую вихрами рыжую шевелюру.
А странное, нелепое, абсолютно невозможное ощущение никуда не делось.
Земное тело было смертным телом. Ангел или демон, пребывавший в таком, продлевал его жизнь до бесконечности, защищая от старения, болезней и большинства бытовых травм. Конечно, существовали по-настоящему критические ситуации, угрожавшие развоплощением и бесчисленными бюрократическими проволочками с получением нового сосуда для духа. Однако, если обращаться с выданным телом аккуратно, то этого вполне можно было избежать. Ко всему прочему тело, в котором обитала оккультная сущность, практически лишалось потребности в удовлетворении физиологических надобностей.
Практически, хотя и не совсем. Тело, истощенное слишком тяжелыми нагрузками, приходило в норму быстрее, если давать ему поесть или выспаться. Удовольствие, получаемое от того, что для людей было необходимостью, поднимало настроение и добавляло сил. Даже мочевой пузырь хоть изредка, но все же приходилось освобождать человеческим способом!
Все это Кроули прекрасно знал. Несмотря на шесть тысяч лет пребывания на Земле и на то, что он никогда не упускал возможности сунуть нос в какую-нибудь авантюру, демон ухитрился сохранить свое изначальное тело. Оно идеально подходило ему, во многом повторяя его истинный образ. Все-таки тогда, на заре мира, сосуды создавали на совесть.
Однако все на свете ломается. Даже очень хорошие, надежные, проверенные временем вещи. Так возможно ли предположить, что сломалось и это тело? Наверняка сломалось, ибо с ним случилось то, чего не могло произойти в принципе. Хотя бы потому, что Кроули, во-первых, проклятый демон, во-вторых, он в мужском теле, а в-третьих, потому что у него вот уже несколько тысячелетий никого не было!
Кроули зажмурился и помотал головой. Надо разбираться со всем постепенно. Например, по первому пункту можно было припомнить, что ни у кого из демонов никогда не появлялось детей. У ангелов произошла когда-то некрасивая, почти скандальная история, закончившаяся крайне плохо, однако у демонов, судя по всему, такие возможности были перекрыты изначально. По крайней мере, инкубы точно никого не оплодотворяли, а суккубы не беременели, остальные же и вовсе мало интересовались совокуплениями со смертными.
Это же относилось и к третьему пункту. С самого начала, едва ступив на Землю, Кроули с огромным интересом присматривался к человеческой жизни. Он с детским любопытством пробовал все, что только встречал на своем пути, и секс не стал исключением. Кроули не мог сказать, что это было плохо, однако не мог сказать также, что это было хорошо. По его внутреннему рейтингу ощущений секс оказался чуточку лучше обычной еды, однако значительно уступал сну и алкоголю. По общему же зачету секс проиграл даже еде, потому что поглощать пищу вполне можно в одиночестве, а для секса нужны как минимум двое. А интерес Кроули к смертным все же не включал в себя желания взаимопроникаться с ними телами.
Единственным, с кем демон <i>хотел бы</i> попробовать нечто подобное, был некий ангел, но надеяться на такое было столь бессмысленно, что он не пытался даже представлять себе это.
А вот со вторым пунктом дела обстояли несколько хуже. В данный момент Кроули, разумеется, являлся мужчиной. Однако до этого он почти два года провел в женском облике. И вообще имел свойство — уникальное по словам Азирафаэля — менять этот облик туда обратно.
Кроули прошиб холодный пот, ибо в данный момент он совершенно не имел сил контролировать собственное тело. От той мысли, что пришла в его голову, начинало трясти мелкой дрожью.
<i>Может ли глупый демон, бесконтрольно меняющий пол, оплодотворить самого себя?</i>
Кроули прикрыл лицо ладонями и несколько раз судорожно вдохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Потом заставил себя опустить руки, которые тряслись как у пропитого пьяницы, и посмотреть в зеркало еще раз.
— Ты доигрался, старый змей, — произнес он, скривившись от отвращения, глядя прямо в бесстыжие глаза своего отражения.
С этой минуты на мечтах об ангеле можно поставить крест.
* * *
Азирафаэль не видел Кроули вот уже пару недель. Или даже больше. Сперва он не придал этому значения, однако это все же казалось удивительным. Их коттедж был невелик, и прежде они постоянно сталкивались друг с другом по несколько раз на дню, даже если не искали встречи специально.
Теперь же Кроули как сквозь землю провалился. Азирафаэль вполне мог бы испугаться, что это буквально, если бы не знал, что оказаться в Аду — а именно это сделал бы демон, <i>провалившись сквозь землю</i>, — тому хочется меньше всего на свете. Нет, Кроули совершенно точно никуда не исчезал из Тэдфилда, только лишь из поля зрения одного все более и более тревожащегося ангела.
Первые зерна этой тревоги зародил ранее такой ухоженный, а теперь явно заброшенный сад. Еще недавно Кроули возился там буквально каждый день, и растения делали все, чтобы предстать перед его взором как можно более пышными и красивыми. Сейчас же саду катастрофически не хватало заботы… или хотя бы твердой демонической руки. Парковые растения по природе своей были не столь трепетны, как оранжерейные, и хотя в целом Кроули удавалось держать их в строгом подчинении, но все же без его непосредственного влияния их дисциплина резко падала. Впрочем, возможно, проблема была в том, что их давно уже никто не поливал.
Совсем уж буйным цветом расцвела тревога тогда, когда ангел встретил в магазине миссис Янг. Та сама подошла к нему и почти сразу после приветствия спросила о жене.
— Мистер Фелл, с Тони все в порядке? — беспокойно спросила Дейдре Янг. — Мы не виделись уже бог весть сколько времени. Я звонила ей несколько раз, но она говорила про какие-то дела и тут же бросала трубку.
Азирафаэль тогда лишь растерянно сморгнул, не зная, что тут можно ответить, а миссис Янг тем временем продолжала:
— Я сперва даже подумала, что, может, обидела ее чем-нибудь. Но хоть убейте, не могу вспомнить, чем! В последний раз мы виделись накануне дня рождения Адама, она так помогла мне, и потом мы мило посидели за кофе… А потом она ушла, и больше я ее не видела! Но если я все-таки чем-то задела ее, то мне бы очень хотелось поговорить с нею и извиниться.
— Вы вряд ли в чем-то виноваты, миссис Янг, — чуть придя в себя, вставил в ее монолог реплику Азирафаэль. — Вы ее единственная подруга, и о вас она всегда говорила с большой теплотой. Не могу представить, за что она могла бы на вас обидеться.
Кроули всегда говорил, что обижаться на смертных глупо. Это Азирафаэль со своим ангельским максимализмом чего-то вечно от них ожидал и глубоко расстраивался, когда те не оправдывали его чаяний. Кроули же считал, что люди по природе своей склонны выкидывать самые неожиданные вещи, и лучше заранее со всем этим смириться. Это не мешало ему временами злиться на человеческие <i>поступки</i> — вроде мировых войн или той же инквизиции, — но никогда не на них самих.
— О! — с облегчением выдохнула Дейдре. — Но тогда, может, что-то случилось? Извините, если я лезу в вашу семейную жизнь… Просто Тони — моя подруга, и я очень волнуюсь за нее. Если я хоть чем-нибудь могу помочь, то…
— Н-нет, не думаю, — Азирафаэль заставил себя улыбнуться, от души надеясь, что эта улыбка не вышла чересчур уж натянутой. — Она просто… не в настроении. У моей жены тяжелый характер, и бывает, что она никого не желает видеть. Это, скорее, из заботы об окружающих, нежели из ненависти к ним, поверьте.
Он с облегчением перевел дыхание, когда Дейдре понимающе кивнула и отошла. Вот только на смену облегчению очень быстро вернулась та самая постепенно нарастающая тревога, которая уже покусывала его некоторое время. Кроули серьезно относился к их миссии по наблюдению за Антихристом, и из них двоих у него имелась куда более выгодная позиция. Тем более что с Дейдре Янг он действительно поладил и отзывался о ней с большим уважением.
— Женщина, способная управляться с таким сорванцом, и при этом так горячо его любящая, поистине святая! — заявил еще больше года назад демон. — Не знаю, была ли у Адама изначально хоть какая-нибудь мать, но, поверь мне, ангел, эта — самая для него подходящая!
А теперь вот Кроули не желает общаться и с ней. Даже для того, чтобы поговорить об Адаме. А значит, не бывает и дома у Янгов. Не то чтобы за Антихристом так уж необходимо следить постоянно — до Армагеддона оставалось еще четыре года, — но все-таки на Кроули это было непохоже.
Азирафаэль долго прикидывал, как ему хотя бы увидеться с Кроули. Тот заперся у себя в комнате и никуда не выходил. Азирафаэль слышал, что тот время от времени передвигается от спальни до оранжереи и обратно, однако, уступив в самом начале второй этаж демону, он теперь не считал себя вправе врываться туда без приглашения. Единственный вывод, который можно было сделать из этих перемещений, заключался в том, что Кроули не впал в спячку.
Постепенно приближалась середина сентября, и Азирафаэль встрепенулся. Именно пятнадцатого числа каждого месяца они с Кроули отбывали в Лондон для совершения очередной порции ангельских и демонических дел. Кроули мог игнорировать его, мог избегать встреч с миссис Янг, но махнуть рукой на свое адское начальство не посмел бы.
Так Азирафаэль думал ровно до того момента, как выяснилось, что он ждет в гостиной уже полчаса, а наверху так тихо, словно Кроули даже еще не начал собираться к выходу. Для верности ангел подождал еще немного, то и дело поглядывая на часы, а потом все же нерешительно поднялся по лестнице и осторожно постучал в дверь спальни.
Тишина была ему ответом.
Азирафаэль постучал вновь, уже громче и настойчивее. Мелькнула растерянная мысль о том, не мог ли Кроули уехать без него, но ангел отмахнулся от нее. Во-первых, это было бы слишком некрасиво даже для демона, а во-вторых, сам Азирафаэль не спал, и услышал бы, если бы Кроули спустился на первый этаж.
— Кроули! — наконец позвал Азирафаэль. — Просыпайся, дорогой! Ты помнишь, что сегодня пятнадцатое? Нам пора ехать в Лондон!
Из-за двери донеслась приглушенная возня, а потом в нее саму впечаталось что-то мягкое, но весомое. Предположительно, подушка. Все это сопровождалось неразборчивым ворчанием.
— Кроули! — Азирафаэль разрывался между раздражением и тревогой. — С тобой все в порядке?
— В полном! — раздался из-за двери вполне членораздельный ответ, и это на мгновение успокоило ангела. Покой исчез тут же, как прозвучало продолжение: — Но я никуда не еду.
— То есть как это ты никуда не едешь? — озадаченно переспросил Азирафаэль. — А как же я?
— Я к тебе в личные шоферы не нанимался, — огрызнулся Кроули, так и не соизволив ни выйти, ни хотя бы открыть дверь. — И вообще тебе никогда не нравилось ездить со мной в одной машине!
Азирафаэль прикрыл глаза. Вредность была у демонов в крови, и Кроули нередко выставлял ее напоказ. Правда, больше в шутку, забавляясь реакцией ангела; с настоящей его вредностью ангелу доселе сталкиваться не приходилось. Видимо, все случается когда-нибудь в первый раз.
— Кроули, ты хочешь, чтобы я извинился? — собрав все свое терпение, произнес Азирафаэль вслух. — Хорошо. Я не могу сказать, что ты осторожный водитель — этим я бы покривил против истины. Однако не могу не признать, что ты <i>чертовски</i> удачливый водитель. И я давно уже не опасаюсь, что мы с тобой угодим в аварию.
— Я тебя поздравляю, — мрачно отозвался Кроули. — Но тебе все равно придется добираться до Лондона на общественном транспорте.
— Дорогой, дело не в транспорте, — нахмурился Азирафаэль. — Ты же прекрасно знаешь, что бегая по всему Лондону, никто из нас не управится с делами за один день!
— Можешь поехать на два дня, — равнодушно предложил Кроули. — На три, на четыре или на неделю. Твой магазинчик все еще в твоем распоряжении, там вполне можно передохнуть, а затем продолжить.
Азирафаэль даже застыл на месте от удивления. Это была уже не обычная вредность, а что-то большее.
— А как же… твои дела? — осторожно поинтересовался он в конце концов. — Ты сам говорил, что внизу отнюдь не рады твоим редким появлениям, а ты хочешь и этот единственный раз в месяц прогулять?
— А вот <i>мои</i> дела тебя уже совершенно не касаются, ангел! — взвился Кроули так, что Азирафаэль машинально отскочил от двери, хотя та по-прежнему была заперта. — О <i>моих</i> делах я позабочусь сам, без всякого участия с твоей стороны!
— Хорошо, — помолчав немного, произнес Азирафаэль. — Как скажешь. Тогда я просто ставлю тебя в известность, что я уезжаю. Вернусь, когда разберусь со всеми делами.
Поколебавшись еще совсем немного, он отошел от двери и начал медленно спускаться, машинально придерживаясь за перила. Его всегда идеально прямая спина чуть ссутулилась, словно незаслуженная обида легла на нее тяжким грузом.
Но даже в этот момент ангел думал лишь о том, что, возможно, его демону нужно время, чтобы побыть в одиночестве. И если дело лишь в этом, то он, Азирафаэль, даст Кроули столько времени, сколько тому потребуется.
По другую сторону двери Кроули бесшумно сполз по стене на пол и, подтянув к груди острые колени, сжался в тесный клубок. Он сам, собственным поганым ртом обругал своего ангела, буквально выгнав того прочь. Теперь Азирафаэль наверняка злится на него… То есть, не злится, конечно — ангел злиться не умел, — однако демон наверняка сильно упал в его глазах. Без сомнений, в это темное еще утро Кроули одним махом потерял все те крохи тепла и доверия, которые ему с таким трудом удалось заслужить за последние пару веков.
Но другой вариант был еще хуже.
Кроули до дрожи в ногах боялся встречаться с Азирафаэлем. Тот узнает о его ужасном положении в тот же миг, как только увидит. От ангельского взгляда не укроется, что в человеческой оболочке ныне находится не только демон, но и еще одна маленькая жизнь.