Этот субботний день вышел каким-то странным. С утра Артуру пришлось поехать в Лондон, и он до сих пор еще не вернулся. И по радио, и по телевизору уже третий день передавали какие-то бредовые новости, как будто все дикторы разом сошли с ума. Или, быть может, в стране легализовали тяжелые наркотики?

Адам весь день пропадал на улице. Конечно, он всегда так делал летом, и Дейдре даже радовалась, что ее сын предпочитает прогулки с друзьями телевизору и интернету, но буквально час назад разразилась страшная гроза, самая настоящая буря. Деревья гнуло чуть ли не до земли, и дождь хлестал так, словно начинался новый Всемирный Потоп. Стоило только подумать, что дети оказались посреди этого подобия Конца Света без малейшего укрытия над головой, все холодело. Хоть бы им хватило ума добежать до чьего-нибудь дома или спрятаться в магазине! Но, насколько Дейдре знала сына и его приятелей, с них стало бы носиться под проливным дождем и играть в очередную придуманную ими забаву.

Буря утихла так же внезапно, как и началась. Даже тучи куда-то унесло, и на небе снова сияло солнце. Правда, немного красноватое, тревожное — но после столь сильных гроз так часто бывало. Адам вернулся домой не особо промокший и, схватив велосипед, тут же унесся обратно. Дейдре даже не успела ничего ему сказать про обед и про то, что следовало хотя бы переодеться. Оставалось только тяжело вздохнуть: мальчик совсем отбился от рук. Одна надежда, что осенью ему предстояло пойти в среднюю школу, и, возможно, это поможет ему стать чуточку более организованным.

Размышления Дейдре Янг прервал негромкий, но весьма настойчивый стук в дверь. Открыв, она с удивлением обнаружила на пороге семейство Феллов в полном составе. Дейдре едва успела поприветствовать их, когда Тони, держащая на руках Еву, обернулась к мужу и отрывисто произнесла:

— Я сама со всем разберусь, ангел. Подожди меня в машине. Пожалуйста.

Мистер Фелл, казалось, хотел возразить. Он даже посмотрел на Тони так отчаянно, как будто она вырывала ему сердце, однако лишь кивнул и как-то неловко поклонившись Дейдре, послушно отправился назад.

Тони Фелл переступила порог.

— Привет, Ева! — улыбнулась Дейдре малышке, с удовольствием оглядывающейся по сторонам. — Хочешь молока и печенья?

— Хочу! — оживилась Ева и тут же добавила: — Спасибо!

Дейдре рассмеялась и позвала гостей на кухню. Ева ей нравилась. Красивая и веселая девочка безумно походила на мать. Легко было представить, что Тони в ее возрасте выглядела точно так же. Однако и влияния мистера Фелла трудно было не заметить: для своего возраста Ева вела себя очень вежливо и проявляла большую смекалку. Аппетитом она тоже, несомненно, пошла в отца.

Пока Ева с энтузиазмом уплетала печенье, Тони стояла рядом. Она так и не села, лишь обхватила себя руками и нетерпеливо пристукивала ногой. Казалось, она очень хочет что-то сказать — и никак не решается это сделать. Дейдре удивилась. Это так не походило на Тони, всегда такую уверенную и напористую. Существовала лишь одна тема, заставлявшая ее смущаться и, не находя слов, уводить разговор в сторону. Тони поступала таким образом только тогда, когда речь заходила о ее муже. Вот и сейчас, похоже, она не просто так выпроводила его, желая поговорить с глазу на глаз.

— Я… — начала наконец говорить Тони, но тут же осеклась. Она глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, и лишь затем повторила попытку: — Дейдре, я пришла к тебе за помощью.

— Хорошо, — не раздумывая согласилась миссис Янг. Аккуратно взяв подругу под руку, она легким давлением все же заставила ее сесть. — Расскажи, в чем дело и что от меня требуется.

Тони бросила взгляд на Еву — по крайней мере, повернула голову в ту сторону. Девочка съела уже половину предложенного печенья и явно не собиралась останавливаться. По губам Тони скользнула легкая, почти призрачная улыбка, но тут же испарилась, уступая место почти нервическому спазму.

— Я постараюсь рассказать, — сказала Тони, вновь оборачиваясь к Дейдре. — Сразу замечу, что это будет смахивать одновременно на дешевую мелодраму и дрянной боевик, но пожалуйста, поверь мне: так оно все и есть.

Она взмахнула руками, словно пытаясь придать объема своим словам, и Дейдре поймала ее ладони в свои. Длинные смугловатые пальцы были совершенно ледяными и чуть заметно дрожали.

— Я поверю тебе, — постаралась как можно спокойнее и убедительнее произнести Дейдре. — Я же знаю тебя, Тони, у тебя душа нараспашку.

Та замерла на мгновение, чуть приоткрыв рот, а потом судорожно кивнула.

— Спасибо, — выдавила Тони из себя с явным трудом. — Рассказывать все и с самого начала — слишком долго, а у меня почти совсем нет времени. Помнишь, я когда-то давно упоминала, что нашим с ангелом семьям не понравится, что мы вместе?

Дейдре кивнула. Тот разговор состоялся у них в самую первую встречу, и с тех пор эта тема больше не поднималась. Однако трудно было не заметить, как замкнуто живут Феллы: к ним никто никогда не приезжал в гости, даже писем не приходило. Казалось, у них на всем белом свете есть только они сами.

— На самом деле все гораздо хуже, — продолжала Тони, и ее речь с каждой фразой становилась все быстрее. — Мне трудно объяснить, но это два очень крупных клана, которые вот уже много лет ведут бесконечную борьбу…

Это было совершенно неуместно, однако Дейдре хихикнула. Тони осеклась на полуслове, и на ее лице явственно читалось изумление.

— Извини! — спохватилась Дейдре. — Просто Артур как-то упомянул про тебя, что ты бываешь похожа на леди-мафиози. Я тебя слишком хорошо знаю, ты слишком добрая для всего этого, но твой стиль действительно может навести некоторых на такие мысли.

— С-спасибо, — неизвестно за что поблагодарила Тони. — Нет, конечно, это не мафия, но… наши семьи действительно очень влиятельны. Мы с ангелом надеялись, что сможем жить спокойно, если не станем попадаться им на глаза, но мы ошиблись. Сейчас возникла такая ситуация, что мы просто не можем не очутиться в центре событий.

Она замерла, словно не в силах продолжать, но, глубоко вздохнув, все же выпалила:

— Дейдре, мы должны уехать. Последние пять лет — это самое прекрасное, что у меня вообще было в жизни, но мы больше не можем здесь оставаться.

— Подожди! — всполошилась Дейдре. — То есть как — уехать? Насовсем?

Тони дернулась, как от удара током, и нервно сглотнула. Только сейчас Дейдре разглядела: смугловатая кожа ее подруги побледнела, и можно было держать пари, что даже тонкие губы под помадой посерели.

— Нет… — пробормотала Тони. — Наверное… Не знаю. Я правда не знаю! Но сейчас — да, надо уехать. Надо встретиться со своим прошлым лицом к лицу. Потому что если мы этого не сделаем, у нас не будет будущего. Уже точно не будет: никакого и никогда.

— То есть ты зашла попрощаться? — растерянно уточнила Дейдре, но Тони покачала головой.

— Не совсем, — произнесла она совсем уже тихо. — Дейдре, это прозвучит ужасно, но нам с ангелом предстоят непростые времена. Я бы даже сказала — жуткие. Мы с ним сами не представляем толком, что нас ждет. Однако еще хуже, что мы не представляем, что ждет Еву. Понимаешь, наши семьи о ней не знают. И не должны знать. Это такой страшный рычаг давления на меня… на нас обоих.

Тони вырвала вдруг свои руки из объятий Дейдре и, не обращая внимания на прическу, вцепилась себе в волосы. На ее лице отчетливо проступило отчаянье.

— Ее вообще не должно было быть! — выпалила она и тут же испуганно осеклась, прикрывая ладонью рот.

 Дейдре посмотрела на нее с изумлением.

— Что? — очень тихо произнесла она, покосившись на девочку, которая уже начала сыто пыхтеть, но твердо была намерена доесть последние две печенюшки.

— Ее… — хрипло начала повторять Тони, но не сумела закончить и всхлипнула. — Я не то хотела сказать! Но ее и правда… Ее просто не могло быть. Это опасно, в первую очередь для нее самой. Если она окажется у моих, из меня будут вить веревки. Если она окажется на стороне ангела — ее… уничтожат.

Дейдре посмотрела на нее почти с подозрением. Тони говорила ужасные вещи, которым невозможно было поверить. Но она так хорошо знала эту женщину, и ее голос звучал так искренне...

— Дейдре, — тем временем продолжала Тони, — я понимаю, что ты совсем не это имела в виду, когда предлагала нам «как-нибудь посидеть с Евой», но сейчас у нас просто нет выбора. Мы не можем взять ее с собой! Это будет концом и для нее, и для нас с ангелом. Дейдре, ты чудесная женщина, ты замечательная мать. Ты растишь прекрасного мальчика. И в тебе столько любви! Пожалуйста, ради всего свя… ради всего на свете, согласись принять Еву в свою семью!

Дейдре показалось, что ее оглушили по голове пыльным мешком. Не каждый день у тебя в доме объявляется человек, который просто приводит ребенка и предлагает забрать его себе. Даже если это твоя подруга — твоя, следует признать, на протяжении последних лет лучшая подруга, — это все равно выглядит в высшей степени странно и нелепо. И вся эта история о современных Монтекки и Капулетти действительно отдавала дурацкой мелодрамой.

Но все же…

— Тони, — неожиданно для самой себя очень тихо попросила Дейдре. — Сними, пожалуйста, свои очки.

Та замерла на мучительно долгое мгновение, затем неловко качнулась — и резким, каким-то рваным движением сорвала очки с лица.

На Дейдре устремился взгляд неестественных, нечеловеческих глаз золотисто-желтого цвета с узкими вертикальными зрачками. Самое время было подумать о том, что такие глаза только и скрывать, однако мысли Дейдре сейчас занимало иное. Такого больного, испуганного и отчаянного взгляда не могло быть ни у шутника, ни у лгуна. Лишь человек, измученный и доведенный до исступления, мог смотреть с такой обреченной мольбой.

Дейдре вздохнула.

— Твой брат здесь совсем не может помочь? — спросила она, уже догадываясь об ответе.

— Брат? Нет, — Тони устало опустила веки. Без очков, с отчетливо видимыми морщинками, собравшимися у глаз, она сразу стала выглядеть гораздо старше. — Нет. У него тоже неприятности — по тем же самым причинам. Он и так слишком долго прикрывал нас с ангелом.

— И нет никакого другого варианта?

— Я могу… — Тони нервно сглотнула, а потом заставила себя посмотреть на Дейдре. Та даже не вздрогнула под взглядом странных золотистых глаз. — Я могу бросить ангела. Уехать одна — с Евой. Далеко, очень далеко. Мы с Евой никогда не увидим его, а он — нас. И мы никогда, никогда не вернемся.

— Тони… — Дейдре понимала, что это не ее дело, но сейчас, именно в этот самый момент, не могла не сказать. — Ты знаешь, я не сплетница, но… Я видела рядом твоего мужа и твоего брата. Они… буквально сияли, словно две половинки одного целого. Я никогда не видела твоего мужа настолько умиротворенным, настолько… естественным.

— Правда? — к ее удивлению на усталом лице Тони расцвела слабая, но очень искренняя улыбка.

— Да, — кивнула Дейдре, чувствуя, как на ее собственные глаза наворачиваются слезы. — Это длилось всего несколько минут, но я смотрела на них и отчего-то не сомневалась: эти двое как будто созданы друг для друга. Ты уверена, что хочешь рискнуть вместе с человеком, который…

— Который умеет так любить? — теперь Тони улыбалась еще шире. Казалось, рассказ подруги ее ничуть не расстроил, а наоборот, воодушевил. — Конечно, уверена!

— Вы сумасшедшие, — обреченно вздохнула Дейдре. — Оба. А может, и все трое. И я с вами заодно. Я согласна.

— Согласна? — недоуменно переспросила Тони.

— Согласна, — кивнула Дейдре. — Я присмотрю за Евой. Столько, сколько потребуется.

— Мы… — Тони слегка поколебалась, но все же продолжила: — Мы можем не вернуться. Может произойти… несчастье.

— Столько, сколько потребуется, — уже гораздо тверже повторила Дейдре. — Только помни, что Ева все равно будет ждать вас, поэтому если сможете — обязательно возвращайтесь за нею.

Тони молчала невообразимо долгую минуту, а потом вскочила и порывисто обняла ее.

— Спасибо! — выпалила она. — Спасибо! Теперь я понимаю, что все действительно так, как и должно было быть!

Выдав эту непонятную фразу, она неизвестно откуда, чуть ли не прямо из воздуха, выхватила пухлую папку и протянула ее Дейдре.

— Здесь документы, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд. — На Еву, на дом… На счет, который переходит в твое распоряжение.

— Какой счет? — глаза Дейдре изумленно округлились. — Тони, ты что, правда с ума сошла? Я вовсе не ради…

— Я знаю, — очень мягко ответила та. — Знаю. Но деньги действительно не проблема, а настоящей доброты в наше время почти не осталось. У Евы будет отдельный счет, она получит к нему доступ, когда вырастет. А это — для вас. Для тебя, для Артура, для Адама. Не отказывайся, Дейдре, пожалуйста. Поверь, это хорошие, чистые деньги: ангел позаботился.

Тони буквально впихнула папку в руки Дейдре и торопливо склонилась к дочери.

— Кочерыжка, нам с папой надо уехать, — ласково произнесла она. — Ты останешься с Дейдре, хорошо?

Сытая, и оттого совершенно счастливая девочка благодушно кивнула.

— Возможно, мы уедем надолго, — предупредила Тони. — Но мы вернемся. Если сможем — обязательно вернемся. Ты мне веришь?

Вместо ответа Ева обвила ее руками за шею и потерлась щекой о щеку. Дейдре показалась, что из-под прикрытых глаз Тони скатилось по слезинке.

А уже в следующее мгновение раздался дробный стук каблуков, хлопнула входная дверь, и за оградой взревел мотор.

Азирафаэль ждал в машине, заставляя себя не считать минуты. Время то замедляло свой бег, то скакало с невообразимой скоростью. Еще чуть-чуть, и они рисковали опоздать к Концу Света, как бы нелепо это ни звучало. Однако торопить Кроули было бесполезно. И так чудо, что тот вообще все-таки согласился совершить эту последнюю совместную попытку. Кроули сейчас мог бы уже лететь к Альфе Центавра, а вместо этого уговаривал Дейдре Янг присмотреть за их дочерью. Ведь могло случиться так, что Земля не погибнет, но сами Азирафаэль и Кроули не сумеют сюда вернуться. Ни одной из их сторон не понравится их участие во всей этой авантюре, и тогда у Евы должен быть хоть кто-то, кто о ней позаботится.

Дверь со стороны водительского сиденья негромко щелкнула, и Кроули плюхнулся на свое место. В этот же миг Бентли взревела и понеслась по дороге едва ли не со скоростью звука. Азирафаэль покосился на демона, вцепившегося в руль, и промолчал. Любые слова сейчас были бы неуместны.

— Женщина, которая умудрилась вырастить из сына Владыки Ада приличного человека, управится и с ребенком обычного демона, — процедил сквозь зубы вернувший себе мужской облик Кроули, и ангелу не надо было переспрашивать, чтобы понять: убеждает тот самого себя. — На что ты меня только толкаешь?

Азирафаэль покачал головой. Он не толкал, он просто хотел наконец-то идти по их общей дороге вместе. Ему потребовалось шесть тысяч лет, чтобы понять, что у них есть эта дорога, и что она действительно общая. Вот только нужно ли тепреь это Кроули? Наверное, все-таки да, иначе они не мчались бы сейчас к авиабазе в одной машине.

Поездка не заняла много времени. Ворота оказались открыты, и охранник, спящий возле КПП, не стал помехой на пути. Собственно, им вообще не попалось по дороге ни одного живого — бодрствующего — человека. Ровно до того момента, как они подъехали к командному пункту, возле которого четверо детей стояли напротив четверых Всадников Апокалипсиса.

Бентли взвизгнула шинами и, заложив крутой вираж, остановилась. Азирафаэль и Кроули выскочили одновременно и устремились к эпицентру событий. Это заняло у них не слишком много времени, однако за столь короткий промежуток времени успело произойти немало событий. Один за другим Всадники исчезали, уступая детям, и в тот момент, когда ангел и демон добежали до нужного места, Смерть расправил свои крылья и растворился в пространстве.

— Ну вот! — чуть задыхаясь, но от этого не менее радостно выпалил Азирафаэль. — Видишь, все прошло хо…

— Это еще не конец! — оборвал его Кроули. — Небеса и Ад все еще хотят воевать, и именно этого мы не должны допустить!