Я был благодарен за откровенность Чимина и хотел ответить тем же, но не думал, что сейчас подходящее место для разговора. Однако, когда я вернулся в комнату, чтобы сказать парню собираться, то увидел его, стоящего у окна, совершенно растерянного и сбитого с толку, что почувствовал, как болезненно сжимается сердце в переживаниях за него. Видит Бог, ему многое пришлось пройти, чтобы принять себя таким, какой он есть, и те воспоминания, что являются самыми болезненными, до сих пор донимают его и накатывают удушающей волной. Всё, что он преодолел, продолжало наступать на пятки, вызывая невероятное чувство жалости к себе и ненависти — ко всему окружающему. И его выкрашенные в пастельно-розовый цвет волосы походили на нелепую форму протеста, чтобы доказать миру, что он чего-то да стоит, отличаясь от населяющей планету серой массы.

        Он знал мою историю, и понимал, что она отличается от его собственной. Но я надеялся, что наши эмоции хоть чем-то сходятся — предательство семьи больно давило на нас обоих, и заставляло бежать, не оглядываясь.

        Какое-то время мы разговаривали, игнорируя дела, которые стоило выполнить. Наши вещи, разбросанные по комнате, одиноко лежали, незамеченные, пока я рассказывал Чимину свою историю в мельчайших подробностях, возрождая внутри себя те ощущения, что старался забыть все эти годы. И как бы ни было больно в тот момент, я понимал, что в этом есть огромная необходимость, ведь боль и печаль, заслоняющие глаза Чимина бесцветной пеленой, постепенно сходили на «нет». И, когда за нами зашёл Намджун, парень уже улыбался, и пусть эта улыбка была грустной и смотрелась даже как-то нелепо на его бледном лице, я чувствовал себя победителем, ощущая необходимость помочь ему избавиться от тяжёлого груза.

        И, неожиданно для себя, я вдруг понял, что и сам могу дышать легче, чем раньше. Будто все те воспоминания, давящие на меня и заставляющие считать себя дефектным и неправильным, вдруг отступили, дав шанс почувствовать, что я среди людей, которые понимают меня лучше других. И они принимали меня, несмотря на столь короткий срок знакомства. Наши сердца стучали в унисон, излечивая друг друга от бесконечных переживаний.

        Мы могли встать на путь истинный и вернуться оттуда, откуда, казалось бы, пути назад не было.        Намджун не выглядел счастливым тем фактом, что никто из нас не собрался к уговоренному времени, но один лишь взгляд на Чимина заставил его передумать и ничего не говорить. Кажется, парень понял всё без лишних слов.

        Но и мы не желали заставлять остальных ждать, потому быстро помогли друг другу собраться и вскоре уже сидели в машине, без особой неловкости соприкасаясь друг с другом плечами и разговаривая на разные отвлечённые темы.

        Да и вообще атмосфера, по сравнению с нашим путешествием в дом Намджуна, была менее тягостной. Казалось, что парень сумел отпустить часть своего прошлого, попрощавшись с братом. Джин также выглядел повеселее, будто я не застал его вчера поглощающим алкоголь и таблетки на перебой. 

       Я старался не думать об этом, потому что в момент ощущал грусть. «Ксанакс» был серьёзным препаратом, и подсесть на него означало обеспечить себе несчастливую жизнь в постоянной тревоге, нарастающей ежесекундно без принятия полюбившихся таблеток.

        Я чувствовал, что могу помочь Джину, и что мне не просто так посчастливилось оказаться в их компании. С тех пор, как я присоединился, их жизни подверглись изменениям. И пусть эта была случайная последовательность событий, нельзя отрицать, что без меня всё прошло бы совершенно иначе — никто не заметил Джина, не отвлёк бы Чимина и не помог ему справиться со своими эмоциями, некому было бы приглядывать за Тэхёном, да и Юнги пролежал с сотрясением куда дольше, если б я не вызвал медиков. 

       Возможно, я подсознательно пытался повысить свою значимость в этой компании, потому что хотелось оставаться среди них и дальше, и надеялся, что они также испытывают ко мне нежные чувства и не хотят оставлять на произвол судьбы. Ведь, несмотря на то, что я жил в квартире Юнги и пытался помочь всем различными способами, оставались вещи, решить которых я не мог — например, долг, который пытались выбить те амбалы, до сих пор висел над нами грозовым облаком, напоминая о том, что под вопросом не только здоровье самого Юнги, но и безопасность Тэхёна.

        И я даже не знал, из-за чего переживать больше.

        ГонУ довёз нас до вокзала и, спешно попрощавшись, уехал обратно, сославшись на дела. Никто из нас не разочаровался, только Намджун обнял его особенно крепко, сказав, что был рад повидаться. Но, следя за его натянутыми действиями, я решил, что он был счастлив вернуться в Сеул и забыть о том, что связывало его с отчим домом.

        Проводив машину ГонУ взглядом, Намджун вытащил из кармана куртки пачку сигарет и поспешил закурить, пока не приехал наш поезд. Никто не говорил об этом, но я чувствовал всеобщее волнение, охватившее и сплотившее нас. Намджун молчал, но я невольно вспоминал, как он вёл себя в нашу первую встречу: грубил всем вокруг, ругался на Тэхёна и вообще представлял собой пугающего и злобного парня, которого все беспрекословно слушались. А оказалось, что он лишь пытался оградить всех от их собственных демонов и сделать так, чтобы их души очистились. Но он избрал необыкновенный, даже безумный способ, который не просто помогал очиститься, но и подвергал жизни каждого опасности.

        Я думаю, что именно Намджун был инициатором прыжков с поездов.

        Это было не важно. Если подобный способ защиты помогал им пережить всё заново и принять очередную неотъемлемую часть себя, то это хорошо. Ведь не важно, чем пользуешься, пока пытаешься собрать частицы собственного «Я» воедино, верно?

        Задумавшись, я не сразу заметил, как все сдвинулись ближе к платформе. Поезд обещал быть скоро, потому все глядели вдаль, воодушевлённые и готовые к очередному приключению. Я же, наоборот, вдруг ощутил необыкновенный упадок сил. Будто что-то изнутри толкало меня к тому, чтобы одуматься. После всего, что мне пришлось пережить, я как-то иначе относится к своему прошлому, с некой толикой уважения. Безусловно, огромная часть меня по-прежнему ненавидела мать и отчима, но ведь если бы не их наплевательское отношение ко мне, то я никогда бы не познакомился с Джемом и не решил сбежать к нему из дома, а, значит, никогда не встретил бы этих странных ребят со сломанными судьбами, которые показали мне, что моя жалкая жизнь была не такой уж и плохой.

       Подойдя к компании, я неосознанно сделал глубокий вздох, ощутив неприятное жжение в лёгких. Намджун, расправившись с сигаретой, чувствовал необыкновенный прилив сил, и это было заметно невооружённым взглядом. Он держался лучше всех, ни разу не проявляя слабости перед своим прошлым, и я, зная, что ему пришлось пережить, уважал его всё сильнее и сильнее. Мне хотелось бы поговорить с ним с глазу на глаз, узнать подробности той ситуации, что полностью разделила его жизнь на «до» и «после», но понимал, что мы с ним настолько разные, что вряд ли когда-нибудь сумеем обсудить то, что его волнует.

        Чимин, заметив, что я подошёл, чуть заметно улыбнулся. Я был рад видеть его в приподнятом настроении, и надеялся, что это продлится как можно дольше. Теперь, когда отец не мог дозвониться до него и переключить тумблер внутри своего сына, превратив его в трясущегося кролика, режущего себя, чтобы забыться, жизнь Чимина обещала наладиться. И я был намерен проследить за этим.

        Порой, возвращаясь мыслями назад, в те времена, когда моя семья была центром моей неудачной Вселенной, я удивлялся тому, как успел перемениться и какие ценности теперь были перед моими глазами. Но всему виной был тот факт, что раньше рядом не было людей, похожих на меня хоть чем-то. Никто не понимал моего положения и не мог даже посочувствовать тому, что я видел каждый вечер, возвращаясь домой. Я изматывал себя отвращением к собственной персоне и бездействию, и не мог думать ни о чём другом ни минуты в день. Но теперь, когда я, наконец, вырвался и стал жить собственной жизнью, мир казался более красочным, а проблемы — решаемыми. В конце концов, каждый из нас продолжает переживать день за днём, так зачем нам цепляться за прошлое?

        Вдалеке послышался шум приближающегося поезда, и люди на перроне заметно оживились. Мы с Чимином переглянулись и улыбнулись друг другу.

       — Готов вновь пережить это потрясающее чувство? — спросил он.

        Я кивнул головой, на самом деле сомневаясь на этот счёт. Я прекрасно понимал их позицию и помнил свои собственный ощущения в первый прыжок, но теперь, узнав некоторые из историй окружающих меня парней и поставив перед собой цель помочь им справиться с этим, я ощущал, как и сам становлюсь способным перешагнуть через прошлое. А если это в моих силах, если я готов взять жизнь в собственные руки с гордо поднятой головой принять себя таким, каким вырос, то зачем мне прыгать? Зачем ощущать ветер, бьющий по лицу, и слышать отрезвляющий гул удаляющегося поезда? Это чувство бесконечной свободы, что я впервые ощутил с момента, как умер отец, больше не было для меня столь страстно желанным, как раньше. И я чувствовал, что могу прожить без него.

        Возможно, эти прыжки были для ребят не способом принять все свои проблемы и сделать их частью своего настоящего, а попыткой убежать дальше, увеличив расстояние между двумя фазами своих жизней. И если ещё совсем недавно я был уверен в том, что это увлекательно, что это хороший способ очиститься, ощутив, что застрял в невесомости, никому и ничем не обязанный, то теперь… Я сомневался в том, чем восхищался.

        Мы больше не говорили ни слова, пока поезд не остановился подле нас. Тогда Намджун сказал нам быть наготове, и никуда не уходить из купе. Я не посмел ничего спрашивать, хоть мне и было жутко интересно, как мы будем добираться до Сеула? Пешком, как в прошлый раз? И будем ли мы где-то останавливаться по пути?

        Мне приходилось придумывать ответы на эти вопросы самостоятельно, потому что никто не собирался мне ничего объяснять.

        В купе нас с Чимином распределили на верхние койки. И пускай нам предстояло ехать недолго, я забрался на верх и удобно устроился, решив ещё раз обдумать внезапно возникшую в моей голове идею. В самом деле не собирался ли я кинуть своих новообретённых друзей и доехать до Сеула без приключений? 

       Кажется, именно таким образом мне хотелось поступить.

        Это казалось ещё более безумным, чем прыгать с поезда, но думая об этом, я с каждой секундой убеждался, что это правильный выбор. Я не хотел больше бежать от себя самого и думал, что нужно принять то, что со мной происходило. Ведь теперь я совершенно другой человек, который работает на благо других людей, чтобы помочь тому, кто в этом нуждался. И теперь, с тех самых пор, как я прервал цепочку неудач, свалив из семейного гнезда, всё зависело только от меня.

        Я перевёл взгляд на Джина и Намджуна, которые сидели внизу на нижней койке с противоположной стороны от моей, заметив, что они о чём-то тихо переговариваются друг с другом. Со своего места мне ничего не было слышно, хотя, казалось, они сидят так рядом, но важно было совершенно не это. Я смотрел на них, следя за беззвучным движением губ, и думал о том, что не хочу прожить жизнь так же, как они. Между нами не было огромной разницы в возрасте, но я знал, что их помотало похуже моего, и теперь они боятся отпустить свои страхи и продолжить жить. Джин поехал с нами только потому, что надеялся встретить на похоронах брата Намджуна свою бывшую, ведь он любил её до сих пор, несмотря на то, что она испортила его жизнь и подсадила на «Ксанакс» своими действиями. И сам Намджун был там только потому, что хотел лично убедиться в смерти того человека, что засадил его в тюрьму.

        Я думал о том, как бы поступил на их месте, и признался себе в том, что следовал бы по тому же пути. Возможно, то, что я ощущал в данный момент, было благодаря моему личному, не такому губительному опыту? И чтобы им почувствовать то же, нужно нечто другое, нечто более сильное, чем простая дружба с парнем, готовым протянуть свою руку помощи?

        Закончив разговор, Намджун поднялся и вышел из купе в коридор, чтобы кому-то позвонить. Он стоял у окна, смотря на проносящиеся мимо заснеженные пейзажи, и я не мог не заметить, что залёгшие на его лице глубокие морщины делают его намного старше своих лет. И мне приходилось только догадываться, как он страдал, переживая определённые ему самой судьбой события, и благодарить высшие силы, что он вышел из них победителем.

        По крайней мере, я считал его победителем.

        Немного погодя, к нему присоединился и Чимин. К этому времени Намджун уже закончил разговор, и когда парень подошёл к нему, положил свою крупную ладонь на его худое плечо и крепко его сжал, что-то говоря. Чимин улыбнулся и проследил за взглядом Намджуна, устремившись куда-то на улицу. Вместе они стояли так какое-то время, не проронив ни слова, но я ощущал, как между ними возрастает доверие. И как мир вокруг них, пока Намджун держит Чимина за плечо, а тот его — за локоть, исчезая, оставляя их наедине друг с другом перед этим несправедливым миром.

       Может, таким образом они набирались сил перед прыжком, я не знал, но на тот момент точно для себя решил, что буду делать. У меня оставалось время перед ответственным моментом, а потому я решил написать Джему о своих чувствах, как делал это всегда, когда ощущал нужду выговориться.

        Непрекращающаяся тряска поезда, словно колыбель, успокаивала меня, когда, достав телефон, я залез в Сеть и заметил, что Джем был онлайн совсем недавно. В последнем написанном мне сообщении он выражал свои переживания по поводу моего долгого отсутствия и надежду, что со мной всё в порядке. Забота, пылающая в его словах, тронула моё сердце, и я улыбнулся, решив поскорее убедить друга в том, что никогда не был уверен в своём счастливом будущем больше, чем сейчас. Несмотря на то, что я отвечал ему утром, Джем писал, что скучает по нашему общению, ведь раньше мы могли переписываться часами, а теперь обмениваемся короткими очерками о том, что происходит в наших жизнях. 

@_Kook_: Прости за то, что пропадаю, но у меня сейчас многое происходит. В частности, сейчас я еду обратно в Сеул. Представь, приключеньице. Жду не дождусь, когда смогу тебе всё рассказать! 

       Я отвёл глаза от экрана, заметив, что Чимин и Намджун перестали глазеть в окно и разошлись. Точнее, вернулся в купе только второй, а вот первый остался в коридоре, достав телефон и сосредоточенно там что-то рассматривая. Я хотел было перехватить взгляд парня, чтобы понять, как прошло их молчаливое времяпрепровождение с Намджуном, но Чимин упорно не хотел отрывать глаз от экрана.

        Тогда я посмотрел в свой телефон и к своему удивлению обнаружил ответ от Джема: 

@pjam21: Нам нужно увидеться и выпить по чашке кофе. Помнится, ты ко мне собирался в Сеул?

        Я усмехнулся. Знал бы он, что у меня тут происходит, ни за что бы не стал цепляться с упрёками. Наверное, ему и не снилось то, что происходит сейчас в моей жизни! 

@_Kook_: Сомневаюсь, что это возможно. Я устроился на работу, плюс, ко всему прочему, работаю сиделкой. 

@pjam21: И где ты работаешь? 

@_Kook_: В пекарне, продаю булочки и улыбаюсь симпатичным девицам. 

@pjam21: Может, я забегу как-нибудь и посмотрю на твою сладкую улыбочку для покупательниц? 

@_Kook_: Не знаю, сойдёшь ли ты за симпатичную девицу: D 

@pjam21: А ты пригласи меня, и узнаешь.

        Я не мог понять, серьёзно ли он говорит. Несмотря на то, что Джем звал меня пожить к себе, я всё ещё не верил в то, что наконец-то смогу увидеть его лицо. Мы слишком долго общаемся, и я привык представлять его по-своему, исходя из описания, составленного им самим. Интересно, чувствует ли он хоть что-то похожее, думая о встрече со мной? 

@pjam21: Ну? 

@_Kook_:

       Да, завтра буду на месте, так что заходи. 

       Неужели я действительно это написал? Чтобы понять это, мне пришлось перечитать сообщение несколько раз. В самом деле, пригласил Джема к себе на работу! Мы в самом деле так скоро сможем увидеться? 

@pjam21: Отлично, я приду. 

@_Kook_: Но как мы друг друга узнаем? 

@pjam21: На моей шапке будет значок с котиком. 

@_Kook_: Пхах, серьёзно? :D 

@pjam21: Не понял, что-то не устраивает?

 @_Kook_: Никак нет, всё устраивает. Буду ждать с нетерпением! 

@pjam21: Смотри, как бы встреча тебя не разочаровала. 

@_Kook_: Что?

        Но, к моему огромному сожалению, Джем уже вышел из Сети, не собираясь объяснять мне смысл внезапно брошенной фразы. Я недоуменно разглядывал экран, будто выстроенные в определённое предложение буквы смогут самостоятельно объяснить мне, к чему они были тут написаны. Но, естественно, буквы как стояли на своих местах, то и продолжали стоять, а Джем не собирался возвращаться в Сеть и что-либо мне объяснять.

        Разозлившись, я сжал телефон в пальцах и слез с койки. Чимин, стоявший у окна в коридоре, обернулся и посмотрел на меня. Приглушённый искусственный свет красиво ложился на его растрёпанные розовые волосы, и в тот самый момент он выглядел очень фотогенично. Не задумываясь, я смахнул пальцем по экрану и быстро сделал фото, пронаблюдав за тем, как улыбчивое лицо Чимина превращается в удивлённое, и как его суженные глаза расширяются.

        Я подошёл, открыв сделанную фотографию в галерее.

       — Круто получилось.

       — Зачем? — спросил Чимин, выглядя растерянно.

       — Не знаю, — ответил я, пожав плечами. — Показалось, что красиво выглядишь.

       — Показалось, да? — с издёвкой переспросил парень.

        Я, не говоря ни слова, протянул ему телефон, и Чимин, коснувшись моих пальцев, приблизил экран к глазам. Его пальцы были тёплыми и влажными, будто он переживал в этот самый момент, ведя со мной диалог. И, наивно полагая, что мы нашли общий язык, я вдруг расстроился, подумав, что это не так. 

      — Вышло неплохо, — сказал Чимин, наконец.

        Казалось, вечность назад я увидел его в коридоре у окна, когда ехал к лучшей жизни в гости к своему лучшему другу. И с тех самых пор Чимин открылся мне с невероятной стороны, показав, что внешность в самом деле бывает обманчива. Несмотря на свой лёгкий образ, Чимин скрывал постоянную боль, ноющую внутри. И ему приходилось прикладывать немало сил, чтобы совладать с ней и научиться жить, принимая то, что произошло с ним. Я бы хотел, чтобы он однажды ощутил то, что я, и сейчас, ощущая тепло его прикосновения, я было подумал признаться ему, что не собираюсь спрыгивать, а доехать прямиком до Сеула и сойти на нужной станции, но как только слова были готовы сорваться с языка, Чимин сказал: 

       — Мы, кажется, впервые встретились в похожей ситуации?

       — Да, — подтвердил я, в мгновение ока передумав говорить ему о чём-либо. Несмотря на то, что мы вроде как сдружились, я не был уверен, что он поймёт меня правильно.

       — Я хочу сказать, что Тэхён не зря выбрал тебя, Чонгук, — произнёс вдруг Чимин, одарив меня мягким взглядом. — Он бывает несносным, но в хороших людях разбирается. 

       — Спасибо, — пробормотал я, смущаясь.

       — Перекинь мне фотку, — попросил Чимин, усмехаясь.

        Я нашёл его и добавил в друзья, после чего перекинул фотографию. Мне стало безумно интересно пошариться на его страничке и узнать получше, но место было не подходящее, потому пришлось убрать телефон в карман.

      — Ты готов? — спросил меня Чимин.

        Я посмотрел в окно, где заснеженная природа звала нас в свои холодные объятия, обещая подарить незабываемые ощущения и воспоминания, и почувствовал, как внутри всё горит от мысли, что снова придётся совершить прыжок. В прошлый раз я был в восторге от новых ощущений, и хотел испытать нечто подобное снова. Но теперь, как представился шанс, мне было ясно, что те мысли были ошибочны.

       — Я… 

       Чувствую, что брови сами сходятся у переносицы, образуя глубокую морщинку. Чувствую, что недоволен и хочу исправить ситуацию, но не могу пошевелиться. А потом, словно гром среди ясного неба, раздаётся голос Намджуна: «Пора!». И ладонь Чимина пылко хватает мою и сжимает, а после я неосознанно тянусь за ним, как прилепленный, и думаю, что в его ладони слишком много силы для такого хрупкого худого тела.

        «Нет!» — кричит сознание и бьётся в конвульсиях, а я могу лишь широко раскрытыми глазами смотреть на то, как Чимин бежит по коридору и тянет меня за собой. Он смеётся — этот звенящий смех стоит в моих ушах вровень с грохотом поезда, и вытягивает меня на площадку, где стоят Намджун и Джин с нашими вещами.

       — Мы пойдём вперёд в первый тамбур, — говорит Намджун. — Как только я подам знак, прыгайте, ясно?

       — Да! — воскликнул Чимин, переполняемый эмоциями.

        Намджун посмотрел на меня, испуганного, сбитого с толку.

       — Да, — сказал я, зная, что этого от меня и ждут. И, несмотря на то, что сейчас моё существо сражалось само с собой от желания вновь испытать чувство невесомости и, в то же время, принять себя таким, какой есть на самом деле, я решил сделать вид, что собираюсь прыгать, но пропустить вперёд Чимина.        Думаю, будет правильно позволить сделать это в последний раз, прежде чем высказывать свою позицию. После того, как я останусь в тамбуре, провожая их удаляющиеся фигуры взглядом, у них наверняка появится масса вопросов.

       — Волнуешься? — спросил Чимин, когда Намджун и Джин ушли.

        Он взял свой багаж и крепко сжал, примеряя, удастся ли без проблем спрыгнуть с ним. Парень совсем не смотрел на меня, полностью занятый подготовкой к прыжку.

       — Да.

        Я чувствовал себя предателем, хоть и понимал, что делаю это из определённых соображений. И что, когда я поделюсь с ними своими мыслями, они определённо поддержат меня. Возможно, даже захотят поступить так же, найдя в себе силы принять себя тоже. Но до той поры… Что они будут думать обо мне, пока будут добираться до Сеула? И удастся ли мне объясниться до тех пор, как они выставят меня за дверь?

       — Не волнуйся, — подбодрил Чимин. — Как только ты выпрыгнешь, то поймёшь, что твоя жизнь не такая уж и плохая, как тебе кажется. Ты… Сможешь снова дышать полной грудью.

       — Я и так могу, — пробормотал я.

       — Я очень рад за тебя, — сказал Чимин, пытаясь скрыть своё удивление. Он надеялся, что я пойму его, а я, хоть и понимал, но не мог поддержать.

        Он открыл дверь тамбура и высунулся наружу верхней частью своего тела. Холодный воздух ударил меня по лицу, и я, сощурившись, заметил, как улыбается Чимин, представляя себе предстоящий прыжок. Он внимательно следил за Намджуном, который наверняка стоял там, в одном из первых тамбуров, готовый подать знак. И я, чтобы не выдавать себя раньше времени, подошёл поближе и высунулся тоже, пытаясь поймать тот кайф, что ощутил в первый раз, но теперь внутри меня бурлило сомнение и огромное желание рассказать Чимину, что я думаю, и убедить его встать на мою сторону.

        Приглядевшись, мне удалось заметить Намджуна, который выставил руку вперёд, готовый подать нам знак. Я мог только догадываться, какие эмоции он испытывает, возглавляя нашу процессию. И уважение, испытываемое к нему, увеличивалось вдвое в этот самый момент.

        И вдруг Намджун опустил руку, затем резко вскинул её вверх и снова отпустил. Я мог только догадываться, что это означает, что это тот самый знак, который говорит нам прыгать. Чимин это понял, и схватил меня за плечо, прокричав, что пора.

        Я в ответ крикнул, что готов, и заметил, как прыгнули Намджун и Джин. Они были в воздухе лишь долю секунды, затем упали в сугроб. Я видел по их фигурам, что они смеются, и искренне не понимал, стоит ли игра свеч. Нужно ли ради столь короткого мгновения в воздухе рисковать своим здоровьем?        Затем прыгнул и Чимин. Я успел заметить, как его розовые волосы поймали на себе искусственный свет тамбура в последний раз, после чего скрылись в темноте.

        А я, освещённый по-прежнему хорошо, вцепился в дверь так, будто от неё зависела моя жизнь, и пытался справиться с дрожью в коленях.

        Они смотрели на меня с недоумением, провожая взглядом удаляющийся поезд. А мне оставалось лишь стоять, надеясь, что им хватит сил выслушать меня и простить. 

       Не было сил на то, чтобы бежать от прошлого. Оно составляло со мной единую картину, каким бы плохим ни было. И, закрыв дверь, взяв вещи и направившись в купе, я думал о том, как бьются их сердца сейчас, оставленные в темноте этого холодного мира, бросившего их за гранью счастливого существования.