Я проснулся, чувствую боль в каждой мышце своего тела, полное отсутствие бодрости и желания куда-либо идти. Но меня ждали дела, работа, от которой невозможно было откосить. Я и так задолжал Хечжон несколько смен, потому что мой кратковременный отпуск не был включён в график, и следовало бы приложить максимум усилий, чтобы показать ей свою заинтересованность в работе. Благодаря мне её дело пошло в гору, подтягивались новые покупатели, заинтересованные симпатичной мордашкой, и ей было выгодно держать меня на месте. Но если я буду постоянно отлынивать, ссылаясь на другую занятость, она не станет потакать и быстро выпроводит на улицу, чего мне хотелось в последнюю очередь.

        Пусть Намджун и не взял с меня денег, это не значило, что мне можно прекратить работу и полностью сосредоточиться на учёбе. В конце концов, когда Юнги выпишут, мне нужно будет задуматься о переезде…

        Хотя если Тэхён реализует задуманное, мне придётся быть рядом, чтобы поддержать его старшего брата.

        Мысль мгновенно стянула с меня сонную поволоку, напомнив, о чём посреди ночи я разговаривал с Тэ. На утро тема обсуждаемого показалась мне ещё более странной, чем вчера, а потому я понадеялся, что это всего лишь размышления, и парень на самом деле не станет приводить в исполнение сказанное. Но что-то, какой-то тайный голос, звучащий из закромов сознания, говорил мне, что это было всерьёз и мне стоит готовиться.

        Решение я принял, но это не значит, что полностью принимал его и был готов ничего не делать в тот момент, в который поклялся бездействовать. Мне оставалось надеяться, что Тэ не подставит меня, ведь если всё выйдет так, будто я недоглядел, мне никогда не удастся добиться расположения других.

        Но было ли это важно в сложившейся ситуации?

        Я принял сидячее положение и потянулся, постарался настроить себя на позитивный лад, но всё шло из рук вон плохо, и вскоре просто смирился со своими чувствами и поднялся с кровати.

        Не помню, как добрался до неё прошлой ночью. В моей голове стояла картина открытого окна, шумного города, распластавшегося прямо перед глазами, роющегося улья жизни, окружающего меня липкой патокой отчаяния. Помнил сигарету, которую курил и пытался восстановить душевное равновесие, с чем успешно справился, и вдруг почувствовал жизненную необходимость выкурить ещё одну, но удержал свой пыл хотя бы до того момента, как не покину квартиру. Мне следовало бы держать себя в руках, потому что от пассивного курения Тэхёну лучше не станет, а мне, хоть и давшему слово, стоит попробовать показать ему, ради чего стоит продлить своё существование.

        Но пока мне и самому было невдомёк, какие аргументы привести. Не в его ситуации.

        Я направился в ванну и, оставив дверь не закрытой в случае, если Тэ понадобится срочная помощь, скинул с себя одежду и залез в душ. Выкрутил холодную воду и вздрогнул, когда она окотила меня с ног до головы, возвращая невозмутимость сознания. Потом включил горячую, и моё тело довольно поддалось под давлением упругих струй, расслабилось, и я перестал ощущать эту неприятную боль в мышцах, развившуюся от неудобной позы во сне.

        Душ занял у меня где-то пятнадцать минут. По большей части я просто стоял, наслаждаясь температурой воды и своим душевным равновесием, хрупким и ненадёжным, но всё-таки установившимся на короткий период времени. Потом вылез и почистил зубы, после чего направился готовить завтрак на двоих. Однако, открыв холодильник, с удивлением для себя обнаружил с любовью упакованные порции кимчи. Наверняка это Хосок позаботился о нас и заранее приготовил еды, забив ею добрую часть холодильника. Он даже подписал, что относится к завтраку, а что — к обеду и ужину.

        Это было довольно мило, и я не заметил, как губы сами растянулись в улыбке. Настроение сразу повысилось, а мне ведь даже не пришлось прикладывать к этому свои руки.

        Отправив еду разогреваться, я пошёл будить Тэхёна. У двери остановился, перешагнув с ноги на ногу и обратно. Чувствовал неуверенность, будто своим действием могу разбудить древнего монстра или вернуться ко вчерашним обсуждениям. Или я боялся увидеть серьёзного и сосредоточенного Тэхёна, отличного от весёлого и беззаботного по большей части?

        Не знаю, но долго находиться на одном месте было непростительной роскошью для рабочего человека, потому я собрался с духом и наконец-то вошёл, обнаружив Тэхёна в кровати.

        Он мирно сопел, натянув одеяло чуть ли не до подбородка. Моё вмешательство в его личное пространство парня никак не потревожило, он продолжил пребывать в объятия Морфея, лишь изредка покряхивая себе под нос. Я надеялся, что он смотрел хорошие сны, и расстраивался от того, что вынужден его разбудить и оторвать от просмотра. Но реальный мир продолжал существовать вне сознания Тэ и требовал немедленного возвращения, а потому я приблизился и тронул и обратной стороной указательного пальца провёл по его гладкой, лишённой изъянов щеке. Тэхён нахмурился, отдалился от меня, не подозревая, что ему не скрыться и пробуждение предрешено свыше, мной, потому что я опаздывал на работу и не мог с ним возиться.

       — Тэ, вставай.

        Парень тут же распахнул глаза и воззрился на меня сначала с удивлением, а потом с неподдельной радостью.

       — Чонгук! — воскликнул он и крепко обнял меня, прижимаясь всем свои костлявым телом. Я заметил, что на его голове уже плотно сидел парик, и задумался, было ли черашнее реальностью или моим кошмаром, похожим на суровую реальность?

        Я потрепал Тэхёна по волосам, услышав его тихий смех. Горячее дыхание обожгло мою кожу, и парень тут же поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Он улыбался от уха до уха, оголяя зубы, и мне стало жаль от того, что я наблюдал. Конечно, это значило, что Тэхён не ощущал физической боли в данный момент, его всё устраивало, потому он всем своим видом демонстрировал это, но в моей голове крутился его вчерашний образ: взрослого и соображающего парня, рассуждающего на серьёзные вещи.

        «Я больше не уверен, кто я на самом деле,» — пролетели в голове слова Тэхёна, и мне впервые стало ясно, что именно он имел в виду. Несмотря на свою болезнь, он мог трезво мыслить и боялся, что никогда не сможет проснуться собой прежним, и будет вынужден сидеть во взрослом теле с детским мышлением, потому что на это его толкали суровые диагнозы.

       Может, в его решение был здравый смысл?

       — Пойдём завтракать, — сказал я, улыбнувшись Тэхёну.

        Тот кивнул головой и бодро соскочил с кровати, направившись на кухню. Я уже слышал, как противно пищит микроволновка, извещая об окончании подогрева нашей еды, потому направился вслед за парнем. Внутри меня до сих пор бурлили смешанные эмоции, но постепенно казалось, что я могу их обуздать и на работе вести себя как ни в чём не бывало.

        Пока он ел, я принёс ему необходимые таблетки, заставил принять их, а потом сел напротив, готовый наслаждаться своей порцией еды. После пережитого мне были необходимы калории, которые мой организм мог бы направить на образование энергии. Мне предстояло целый день стоять на кассе и изображать счастливого идиота, потому стоило использовать каждый кусочек приготовленной Хосоком еды, чтобы набраться бодрости.

        Мы позавтракали, весело обсуждая какую-то ерунду. Тэ рассказывал о своих снах, где путешествовал в других мирах, наполненных волшебством и магическими животными, с которыми он мечтал встретиться и в реальности, а я упорно делал вид, что всё в порядке, хоть и изнутри снедала пустота.

        Я всё думал, как такое возможно? Неужели в самом деле человек может вести себя так, словно вдвое младше своего истинного возраста? И на самом ли деле психика может полагать, что всё в порядке и каждый раз умело подстраиваться?

        Нельзя было спрашивать Тэхёна в лоб о том, что меня волновало. Это могло вызвать непредвиденную реакцию, с которой мне вряд ли хотелось бы сталкиваться, потому я душил все вопросы внутри, снаружи улыбаясь во все тридцать два зуба, пока парень распинался передо мной, описывая уведенных во сне существ.

        Впрочем, было не особо сложно подделывать эмоции. Тэхён в самом деле вызывал умиление в своей второй ипостаси, и я мог не прикладывать много усилий, чтобы радоваться его пребыванию поблизости. И мне оставалось надеяться, что глупые мрачные мысли покинули его голову.

        Но что-то подсказывало мне, что этого не случилось.

        После завтрака я отправил Тэхёна в ванную комнату, а тем временем подготовил ему одежду для выхода и собрался сам. Время поджимало и необходимо было выходить, чтобы быть на работе вовремя, потому я поторопил парня, увлёкшегося чисткой зубов, и помог ему одеться, причесаться и обуться.        Наконец, мы были готовы выдвигаться.

        Дорога не заняла у нас много времени. Тэ был бодр и весел, уверенно шагал рядом со мной, держась за материю моей парки в области локтя, словно таким образом он мог защитить себя от окружающего мира. Правда, стоит признаться, что и я чувствовал себя спокойнее, пока чувствовал его прикосновение. Он всё ещё был рядом, был жив, и не являлся плодом моего воображения. И я наслаждался его компанией, сокращая расстояние до пекарни, готовый к тому, чтобы начать новый рабочий день.

        Хечжон уже готовилась к открытию, и, увидев нас с Тэхёном, воскликнула:

       — Тэ! Мой мальчик! Привет!

       — Доброе утро, — отозвался парень, улыбаясь.

       — Ты завтракал? — заботливо поинтересовалась она. — У меня на подходе уже свежая выпечка.

       — Да, — кивнул Тэхён, — Чонгук приготовил мне кимчи.

        Я не стал его переубеждать, снисходительно улыбнувшись Хечжон, которая перевела на меня хитрый взгляд своих пронзительных глаз. Наверняка она понимала, что такой оболтус как я не в состоянии сделать что-то настолько полноценное, и что венец моего кулинарного творения — это подгоревший омлет и лапша быстрого приготовления.

        Пока она занимала Тэхёна, без труда приобщив его к любимому делу, я, с его круткой в руках, прошёл в комнату для персонала, где переоделся в рабочую форму и, гордо нацепив кепку с коричневым козырьком и эмблемой пекарни — каралькой в сахарной пудре, и вернулся в общий зал, где Хечжон уже распределяла свежую выпечку по прилавкам.

        От вида вкусной свежей еды мой желудок скрутило. Несмотря на то, что совсем недавно я завтракал вместе с Тэ, вид ароматных булочек возрождал во мне желание поесть вновь, и Хечжон, заметив мои горящие глаза, засмеялась.

       — Ты можешь угоститься, Чонгук, — сказала она.

        Меня радовало, что она стала добрее ко мне с того момента, как я только начал здесь работать. Наверняка в ней не теплилось доверие к моей персоне, появившейся из неоткуда и согласившейся на работу. Может, на её мнение повлияла неожиданно взлетевшая репутация пекарне и возросший показатель количества клиентов и выручки соответственно. Мне, честно говоря, было всё равно, главное — что она готова поддержать меня, пойти на встречу и даже бесплатно покормить.

        Безумно довольный происходящим, я взял с подноса горячую булочку и с наслаждением откусил. Мягкое тесто таяло на языке, и, облокотившись на тумбочку, на которой стояла касса, я наблюдал за тем, как Хечжон продолжала укладывать товар.

       — Чего смотришь? — бросила она. — Открывайся давай.

       — Есть! — воскликнул я, спохватившись.

        Так начался мой рабочий день.

        От клиентов не было отбоя. В основном школьницы, которые возвращались от подруг или направлялись на свидания, просящие завернуть покупки в бумажные пакеты и дать с собой на вынос. Но были и те, кто просто хотел насладиться прохладным утром и провести свой завтрак в приятного вида кафе.

        Хечжон видела во мне перспективного работника, потому решила научить меня варить кофе. Я не сопротивлялся, так как интересовался данным навыком, да и хороший кофе любил, потому с момента открытия в любую свободную минуту ютился около Хечжон, которая учила меня различным тонкостям приготовления ароматного напитка. Ей, видно, было приятно делиться своими умениями, потому что она прямо-таки расцвела, рассказывая мне, как пользоваться рожковой кофемашиной. И, когда я заправлял ёмкость для молока, колокольчик над дверью предупредительно звякнул, и я повернулся, чтобы поприветствовать посетителя.

        Вдруг с удивлением для себя обнаружив в дверях Чимина.

        Было послеобеденное время, когда все желающие уже насладились вкусной выпечкой перед возвращением на рабочее место. Посетителей было немного, и все за столиками, потому-то я и сосредоточился на приготовлении кофе и немного отвлёкся.

       Чимин неловко переминался с ноги на ногу, но, увидев, что я обратил на него внимание, заметно расслабился. Он приветственно махнул мне рукой и подошёл к кассе, чтобы сделать заказ.       — Один лавандовый раф, пожалуйста.

       — Х-хорошо! — ответил я и, взяв деньги, с готовностью ринулся к кофемашины, где стояла Хечжон, чтобы меня контролировать.

        Вместе мы приготовили заказ, и, прежде чем позволить мне отнести его, женина сказала, что пойдёт проведает Тэ и заодно перекусит. Это значило, что зал полностью остаётся на моих плечах. Сей факт не особо волновал меня, так как был не в новинку, но я порадовался, что смогу поговорить Чимином без лишних глаз, и, уместив на ажурную тарелочку свежий чизкейк, отправился к столику, который занял мой друг.

        Чимин выглядел встревоженным, что не на шутку меня взволновало. Но я старался не подавать вида своей озабоченности его состоянием, поставил перед его носом чизкейк и раф, и сел напротив.

       — За счёт заведения, — сказал, подмигнув, на его вопросительный взгляд.

        «Главное, не забыть за него заплатить,» — подумал я тут же, нарисовав в мыслях жирную галочку.

       — Спасибо, — ответил Чимин смущённо.

       — Да ерунда, — отмахнулся я. — Чего пришёл?

       — А, да выдался выходной, решил тебя проведать, — сказал он. — Поговорить, если не занят.

       — У моей начальницы перерыв, так что я весь в твоём распоряжении.

       — Хорошо.

        Посетители постепенно заканчивали со своими обедами, собирались и уходили, благодаря меня за обслуживание на прощанье. Мне следовало бы убрать столики, прежде чем придёт кто-либо ещё, но я не мог сдвинуться с места, так сильно на меня влияла эмоциональная гамма на лице Чимина.

       — Я думал о том, что ты сказал вчера, — начал он. — И как точно попал про некоторые вещи, хоть и не думал об этом. Наверное.

        Он замолчал, тщательно подбирая слова, а я всматривался в его сосредоточенное лицо и силился понять, касательно чего мне удалось попасть в цель. Когда я говорил им о своих мыслях, то даже не думал, что смогу достучаться до их сердец, было важно высказаться и продемонстрировать свою позицию, а потом постепенно менять их мировоззрение, помогая стремиться к лучшему.

       — Ты сказал, что люди принимают нас как чистые листы несмотря на то, что произошло с нами в прошлом.

        Я кивнул головой, соглашаясь. Мне всё было невдомёк, к чему он ведёт, а потому оставалось только ждать, чтобы он сам раскололся, поделившись тем, что его тревожит.

       — Ты помог мне избавиться от его значительной части, и за это я хочу сказать тебе огромное спасибо.

       — Брось, разве не так поступают друзья? — с улыбкой спросил я.

       — Так, — согласился Чимин. — Но это не значит, что я могу спокойно принять этот факт и жить дальше. Меня до сих пор посещает навязчивая мысль поехать к дому родителей Намджуна и найти этот чёртов телефон.

       — Но зачем? — поинтересовался я удивлённо.

       — Потому что меня так воспитывали, — резко ответил парень. — Быть послушным, всегда брать трубку и отвечать, когда спрашивают. Потому что вся моя жизнь прошла из-за того, что не хватало смелости перешагнуть эту пропасть. Я ещё никуда не поехал, так что продолжаю бороться.

        Голова шла кругом. О чём он вообще? Я силился понять, рассматривая его напряжённые черты, нахмуренный лоб с некрасивыми тонкими морщинками, прорезавшими чистую гладкую кожу.

        Его волновало что-то, что он пришёл обсудить, а я всё никак не мог понять, что же он от меня хочет?

       — Так, — сказал я, чтобы привлечь его внимание. — Давай-ка ты мне расскажешь нормально, что тебя волнует?

       — Мой отец, — легко ответил Чимин.        Но волна смущения захлестнула его сознание, потому он отвёл взгляд, чтобы не встречаться с моим, и закусил губу, чтобы держать себя в руках.

       — Что опять с ним? — допытывался я. — Мне казалось, что мы избавились от него.

       — Да, — согласился парень, — но он в моей голове. Продолжает меня доставать и требует позвонить.

        Он замолк и вдруг усмехнулся.

       — Знаешь, мой психолог говорил, что у меня синдром жертвы.       — Синдром жертвы? — переспросил я.

       — Это когда ты умышленно ищешь, как бы испортить свою жизнь и ввести себя в депрессивное состояние, — пояснил парень и ухмыльнулся. — Чтобы найти причину опять порезать руки или что-нибудь в этом духе.

        Неловкость. Вот, что я чувствовал, сидя напротив него. Меня начинало угнетать его бессвязное бормотание, но я не находил в себе сил, чтобы сказать об этом прямо. Чёрт, у меня было куда больше других проблем и переживаний, неужели он до сих пор не может о себе позаботиться?

       — Может, кажется, что я слишком депрессивный, — заметил Чимин. — Но я не умышлено делал всё это, — ладонь одной его руки скользнула по рукаву противоположной, явно неумышленно прикасаясь ко шрамам, скрытым материей плотной вязаной кофты. — Мне нужно чувствовать, чтобы продолжать жить.

       — Чимин, — я наклонился к нему ближе, так, чтобы никто из немногочисленных посетителей, не услышал моих слов. — Если он делал тебе больно, это не значит, что ты какой-то дефективный…

       — Он насиловал меня, Чонгук, — резко оборвал меня он и тут же замер, словно произнёс что-то, чего совершенно не хотел.

        Но было поздно. Сказанные слова хлёстко ударили меня по щеке, и я резко отодвинулся, успев вовремя ухватиться пальцами за столешницу. Мне показалось, что стул может не выдержать моего внезапного порыва и завалиться назад вместе с моим бренным телом, но крепкая хватка помогла восстановить равновесие и я мягко опустился назад, встав стулом на все четыре ножки.

       «Я думал о том, что ты сказал вчера, и как точно попал про некоторые вещи, хоть и не думал об этом. Наверное».

        Эти его слова пронеслись в моей голове в виде звенящего отголоска, больно ударившего по перепонкам. Так вот, что он имел в виду, говоря о моей точности. Кажется, я говорил что-то про изнасилование, нечаянно затронув его как щепетильную тему, чтобы поглубже пронять их. Не приходило же в мою голову, что кто-то из них в самом деле мог подвергнуться таким ужасным вещам, да ещё и со стороны близких родственников.

        Меня достала эта дорога потрясений. Вчера моя крыша чуть не улетела от слов Тэхёна, а сегодня Чимин пришёл выводить меня на эмоции.

       — Как такое возможно? — прошептал я и тут же закрыл рот рукой. — Прости.

        Неправильно было спрашивать нечто подобное, бередить старую рану, которая всё никак не могла зажить.

       — Мы выкинули телефон, Чимин, — тут же добавил я. — Он не найдёт тебя и больше никогда не прикоснётся.

        Он улыбнулся. Но улыбка вышла такой блёклой и неискренней, что меня передёрнуло. Захотелось подойти к нему, крепко обнять и передать хоть часть тех эмоций, которые я испытал при телесном контакте с Намджуном, но сможет ли он их принять? После того, что с ним произошло, как ему удаётся по-прежнему смотреть на мужчин?

        Чимин начал свой рассказ, тихим осторожным голосом прорезая напряжённый воздух, окруживший нас угнетающей аурой. Сначала мне казалось, что в уши напихали вату, с таким трудом до меня доходило каждое его слово, но вскоре кроме него мир вообще перестал существовать, и я с жадностью внимал всё, что он говорил мне. А сказал Чимин многое.

        Он поведал о том, как относились к нему родители, как отец приставал к сестре, и ему пришлось собраться с духом и сделать единственную вещь, способную помочь ей. А она приняла это как должное и, обо всём догадываясь, жила своей чудесной жизнью, а потом и вовсе исчезла, поступив в колледж, оставив Чимина наедине с ублюдком-отцом.

        Я не вставил ни единого комментария, пока он рассказывал мне обо всём. Не мог поверить, что такое случается, что родной отец может так поступить с сыном, когда при том у него есть под боком жена. И как женщина, будучи в здравом уме, может игнорировать подобное бесчинство или не замечать его? И каким образом, в конце концов, Чимин сумел сохранить твёрдость рассудка?

        Когда он закончил, я спросил:

       — Почему ты не обратился в полицию?

       — Боялся, — Чимин неопределённо пожал плечами, — он говорил, что пожалею, а я верил, а потом стыдился.

        Я замолк, испытывая смущение от услышанного. Подобные грязные истории встречались мне только в книгах, и я считал их выдуманными и никогда не верил в происходящее, а теперь, смотря в лицо Чимина, мне было абсолютно ясно, что он не врёт.

        Та боль, которую он высвобождал с каждым сказанным словом, по невидимым каналам передавалась мне. Я раньше и подумать не мог, что тако сострадательный, а теперь был готов расплакаться каждый раз, когда слышал душещипательную историю.

        Может, дело было в том, что главными героями в этих историях выступали мои друзья.

       — А сейчас? — спросил я. — Ты боишься?

        Он бросил на меня взгляд исподлобья. Мне еле виднелись его глаза, заслонённые розовой чёлкой, но те эмоции, что плескались в них, пожирая друг друга, скрыть было невозможно никакими волосами.

        Чимин не ответил, но мне это и не было нужно. Я понимал, что его страх рос прямиком из детства, и с ним не справиться не то что за месяц — на это уйдут годы. И он ходит к психологу, чтобы справиться со своими эмоциями, но не может их обуздать, потому что они слишком сильны и весомы. Они бурлят внутри уже много лет, и Чимин каждый раз терпит поражение, пытаясь им противостоять.

        Именно он так боялся звонка на том старом телефоне, потому-то и запаниковал, когда тот полетел в окно — ему стало панически страшно, что отец приедет и снова возьмёт его. И до его мозга попросту не доходило, что Чимин давно вырос, что может противостоять состарившемуся мужчины, который не знает даже домашнего адреса сына.

        Гадко. Отвратительно и до дрожи под кожей противно, что такое происходит в нашем мире. И что выросшие дети вынуждены страдать даже после совершеннолетия, находясь под давлением своих родителей.

       — Слушай, — сказал я, привлекая его внимание. — Я понимаю, что не просто всё это, и что переживаешь ты далеко не позитивные эмоции. Но я выбросил телефон, ты переехал, и твой отец тебя не найдёт. Поверь мне.

       — Я знаю, — ответил он. — Но продолжаю просыпаться посреди ночи от кошмаров. Надеюсь, что у моей сестры всё получше сложилось после того, как я положил за неё свою жизнь.

       — Да уж, — я хмыкнул. — А она так и не вышла на связь?

       — Нет. Поступила в колледж и уехала, а после ни одной смс-ки, ни звонка, даже соц.сети сменила, чтобы я не дописался.

        Он шумно выдохнул, выражая своё недовольство, а я порадовался, что удалось хоть на что-то его переключить.

       — Ну и тварь она, — сказал я. — Я бы ненавидел её за это.

       — Да ну, — не согласился Чимин. — Она моя маленькая принцесса, за которую я вступился, чтобы сохранить её честь и достоинство. Надеюсь, она пронесла их с гордостью через года.

       — Мы никогда это не узнаем.

        Чимин кивнул. Он больше не выглядел таким расстроенным и подавленным, но, кажется, всё ещё ощущал смущение, напавшее на него со спины после признания. Наверное, я бы тоже желал сквозь землю провалиться после того, как признался в подобном.

       — Но есть кое-что ещё, — сказал вдруг Чимин.

        Он улыбнулся, но теперь так, словно сумел уличить в чём-то меня. Я склонил на бок голову, заинтересованный внезапной переменой его настроения. Попросил поделиться информацией, как вдруг меня окликнула девушка, сидящая за столиком. Я тут же сорвался, извинившись перед Чимином и внезапно осознав, что я вообще-то на работе и должен исполнять свои обязанности.

       С начала нашего разговора прошло полчаса, и Хечжон скоро вернётся с перекуса, тогда Чимин точно не станет мне ничего рассказывать.

        Клиентка попросила включить ещё один кофе в её счёт, и мне пришлось выполнить её поручение. Занятый работой, я вернулся за столик к Чимину через десять минут, с удивлением обнаружив лежащую напротив моего места, прямо по направлению взгляда, если сесть на стул, голубую шапку.

       — Что это? — поинтересовался я с любопытством.

        Но Чимин не отвечал, смотря куда-то сквозь меня. Его лицо было бледным, напряжённым, всё то лукавство куда-то исчезло. Это ввело меня в ступор, и я осторожно прикоснулся к шапке, словно она могла меня обжечь. Но материал мягко коснулся подушечек моих пальцев, и я расслабился. «Она хотя бы не ударила меня током,» — промелькнуло в голове.

        Я ещё раз посмотрел на Чимина, ожидая, что он объяснит мне, что происходит. Но тот молчал, сжав губы с такой силой, что они стали похожи на тонкую еле заметную полоску на бледном лице.

        Это было не смешно, попахивало чем-то тревожным и по-настоящему настораживало. Но я не смог заставить себя устроить перепалку после случившегося между нами разговора, потому двумя пальцами ухватился за верхушку шапки и перевернул её на другую сторону.

        Одна моя сторона уже давно обо всём догадалась, пока другая, более глупая и недалёкая, с недоумением смотрела на значок серого котика, прикреплённого к шапке, с косыми глазами и забавным криво прокрашенным носом чёрного цвета.

        Я стоял, смотрел на шапку, а конкретно — на значок, пока Чимин напротив кусал губы, и вдруг осел, еле нащупав стул подле себя.

        Я никогда не был особо догадливым, из детективов бы меня тут же попёрли. Внезапное осознание настигло меня слишком неожиданно, чтобы я был к этому готов и принял так, будто это был сам собой разумеющийся факт.

       — Не может быть., — ошарашенно выпалил я.

        Чимин молчал, вжав голову в плечи. Не знаю, о чём он думал, но вот я еле держал себя в руках, чтобы не наброситься на него с кулаками.

       — Откуда она здесь появилась?

        Дурацкий, глупый вопрос, но я не мог его не задать. Мне нужно было услышать ответ, чтобы окончательно во всём убедиться, чтобы не попасть впросак.

       — Вероятно, из моего рюкзака, — ответил Чимин.

       — Джем — это…

        Я не смог закончить. Воздуха в лёгких не хватило, чтобы завершить фразу. Она казалась невероятной, придуманной и совершенно невозможной, ведь Джем был моим лучшим другом на протяжение стольких лет, а Чимин — подвергавшийся постоянному насилию парень, — моим новым другом, которого я приобрёл совсем недавно. И не мог он, этот добродушный и чувственный парень с ранимой душой быть тем самым самодовольным придурком с отменным чувством юмора.

        Это определённо были разные люди, невозможно вести себя так по-разному!

       — Я знаю, что не тот, кого ты ожидал увидеть., — пробормотал Чимин и замолк, пристыженный своим собственным «Я» с низкой самооценкой.

       — Я в ахуе, это да, но это не значит, что не рад, — было моим ответом.

        Чимин резко задрал голову, чтобы посмотреть на меня. Он явно не контролировал собственных эмоций, потому что его чрезмерно расширенные глаза блестели от удивления и слёз.

       — А ты что вообще ожидал, что я тебя пошлю прямиком вон отсюда? — спросил я.

        Он кивнул головой и смущённо улыбнулся.

       — Что-то такое, — подтвердил парень. — Ведь ты вряд ли мог ожидать, что твоим трудолюбивым и едким на словцо друг окажется таким слюняем.

       — Чимин, прекрати на себя наговаривать! — воскликнул я. — Ты классный. Конечно, совсем не Джем, у тебя ведь другое имя есть.

        И, помолчав, добавил:

       — Ну хоть узнал, как тебя зовут.

        Чимин выразился звучным «хах».

       — Почему раньше не говорил? — спросил я. — Мы уже так долго друг рядом с другом находимся, а ты всё в недотрогу играл, да ещё и писал, будто ни в чём не бывало. Чувствую себя идиотом.

       — На тебя и так много свалилось, — с готовностью ответил Чимин, явно продумывавший эту часть разговора заранее. — Не хотелось ошарашивать тебя ещё и этой новостью.

       — Зато как для тебя удобно сложилось, — подметил я. — И жить у тебя не надо, Юнги приютил, и ты в курсе событий и при этом параллельно из меня дополнительные мысли вытягиваешь. Хитрец.

       — Но ты ведь ничего дополнительного не рассказывал, — сказал Чимин.

       — А мог бы! — воскликнул я. — Подумать только!

        Эта новость была неожиданной, однако не такой разочаровывающей, как предполагал Чимин. Мне без разницы, кем был Джем на самом деле, потому что я давно его знал, и его мысли были передо мной на ладони. Но, задумываясь об этом, до меня снисходило осознание, что на самом деле Чимин придумал себе другую личину, которую выставлял с удобной позиции, пока сам резал руки в своей квартире, мучаясь от одиночества. Он бы давно мог обратиться ко мне за помощью, но отчего-то этого не делал.        Неужели не доверял?

       — Я боялся, — сказал он, словно прочитав мои мысли. — Что ты перестанешь со мной общаться, если расскажу правду о себе. Но моя начальница правда конченая, и я в самом деле работаю официантом. И квартиру настоящую показывал, и даже про друзей рассказывал реальных, разве не так?

       — Ну ты и засранец, — подметил я. — Водил меня вокруг пальца, пока я наивно доверял тебе!

       — Это не правда, — он засмеялся от моих шуточных наездов, понимая несерьёзность такого поведения. — Просто не было подходящего времени, а сейчас ты всё равно никуда не убежишь.

        Что верно, то верно, я с корнями врос в эту головокружительную жизнь с шестью разносортными парнями, которых объединял какой-то страшный секрет. Кого-то подставили, кто-то был смертельно болен, кого-то насиловали, кого-то предали, кого-то бросила жена, и он до сих пор верил, что она вернётся.

       Я знал их секреты, я упивался ими. Потому что среди них всех я представлял самым адекватным, несмотря на своё прошлое, ненависть к родителям и окружающим. Я шёл вперёд, принимая то, что было раньше, а они были готовы идти за мной, чтобы возвыситься над своими проблемами.

        И, пока мы были вместе, каждый мог измениться в лучшую сторону.