Спешить на следующую смерть я не видела смысла. Стоял год 1829, вокруг была привычная суета густонаселенной местности - казалось каждый ее житель считал своим долгом именно сегодня, в такой прекрасный, теплый, летний денек куда-то бежать, что-то решать, или же просто громко восклицать, пытаясь продать свой товар в месте, не предназначенном для продажи чего бы-то ни было. Я приближалась к своей "жертве", чуть ли не буквально отмечая, как ее жизненный таймер отбивает последние минуты. И уж поверьте мне, если бы случилось Вам ее увидеть в тот миг, вы бы точно не заикнулись о том, что она может быть близка к расставанию с жизнью и переходом под мою власть.

Смотря на таких, говорят - вся жизнь впереди. Любимица удачи. Баловень судьбы. Ан нет, позвольте что огорчу. Именно сейчас, эта миловидная девушка, из не бедной семьи в красивом, темно зеленом платье и с густыми, черными волосами, подстриженными чуть ниже мочки ушей, спешно собирается в своей квартире, подхватывая свитки и книги, забрасывая их в полотняную сумку, совсем не сочитавшуюся с ее внешним видом. Спешно выпорхнув из комнаты, она встречает у себя на пути строго нахмурившуюся женщину, которая уже давно пережила лучшее времена своей жизни. Как думаете, она ее убьет, позавидовав красоты, молодости и открытости? Или возможно она со злым умыслом отравит нашу наивную героиню? Поспешу дать Вам ответ - ничего из выше перечисленного. Все становиться предельно ясно после одного оклика юной дамы, который звучит: "нянечка Энн!", а так же после искренней улыбки старшей леди, как только брюнетка немного к ней склоняется, чтобы поцеловать в щечку. Правда, долю критики при серьезном лице девушка от старушки получает.

- Опять суетишься. Что я тебе говорила на эту тему? Суетятся только глупышки, а настоящая дама ведет себя настолько спокойно, чтобы при ней суетились мужчины!

- Нянечка Энн, ну не могу я иначе, как бы я могла, когда в сердце так красиво, как за окном? - Девушка с улыбкой указала на окно в кухне, в которое спорно пытался пробиться солнечный лучик, и как только старшая женщина отвернула от нее взгляд - тут же со смехом сбежала, только похихикивая на предупреждения и угрозы, бросаемые ей в спину. Старушка, запомни эту егозу именно такой, жизнерадостной и улыбающейся. Потому что брюнетке осталось десять секунд. 

Естественно, я была рядом. Не смела отпускать ее, оставлять наедине и не прийти. За такое начальство меня очень-очень строго наказывает. Потому я молча следовала за девушкой, отсчитывая последнее секунды, и нешуточно заинтересовавшись, какое у нее представление смерти. Три... Два... Один. Она бежала изо всех ног, смеясь над тем, как ловко задурила нянечку. Было ли это какое-то недомогание, или просто воля случая, а даже, возможно, все произошло из-за ее громкого смеха, во время которого сбилось дыхание? Чтож, это навсегда и для всех останется тайной, кроме как для умирающей души. Ее глаза раскрылись в неподдельном ужасе, когда она увидела количество ступенек. Да, хохотушка, ты уже осознала, что падения не сможешь предотвратить - ты обожаешь бегать по середине лестницы, далеко от перил. Нога подворачивается, путается в длинной юбке платья, тебя уже не спасти. В последний момент отбрасываешь свою тяжелую сумку, и в течении одной неполной секунды твой мозг заходиться в панической атаке - прикрыть руками голову, чтобы не допустить до увечий, или еще попытаться остановить падение? Но слишком быстро приходит понимание - голову ты укрыть не успеешь - ты уже почти упала.

Я метнулась вниз, у подножье лестницы, уже зная, как меня сегодня захотели воплотить, и неспешно принимая этот облик - посмотрела на эту девушку. Глаза все еще широко раскрыты, губы последовали их примеру, но были безмолвны - страх связал ее горло прочнее чем любая в мире веревка. Но гравитация безжалостная - тело, из которого еще не выпорхнула жизнь уже летит к ступенькам. Первыми с каменным покрытием встречаются ладони, которые тут же изгибаются под немыслимыми, для человека этого времени, углами, пальцы напоминают окровавленные крюки, красная жидкость щедро заливает белые кружева на рукавах. Только теперь появляется возможность использовать голосовые связки, и девушка охотно бы поступила так, если бы не то, что тело и не думало останавливаться и что такая амортизация была недостаточной. Ведь если бы она от боли не отстранила ладони, то просто проехалась бы грудью через еще две ступеньки, вывихнув челюсть и сломав пару ребер, оставшись бы живой. 

А сейчас ее тело стало незначительно закатываться вбок, ноги приподнялись, от чего многочисленные юбки платья задралась до самой талии, заставляя нашу хохотушку повернуть голову. Висок встретился со ступенькой, не нанося смертельного вреда, а вот то, что тело прижало ее голову к той же ступеньке нанесло. Девушка свернула себе шею, падая к моим ногам уже безвольной куклой. Время замерло, из-за чего стало оглушающе тихо, душа девушки осталась точно в том месте, где ее жизнь прервалась, и она, в том облике, в котором выбежала из дома, недоуменно смотрела на тело у подножья лестницы и на меня. Да, теперь я ей показалась. Мне пришлось принять облик сразу четверых человек. Матери, отца, тетушки и прабабки, с которой та лично знакома не была. Она спокойным шагом, медленно приблизилась к своему телу, смотря то на него, то на меня. 

- Серьезно? Вот такая нелепая смерть? - душа посмотрела на тех, кого себе вообразила и "мы" согласно, в унисон кивнули. Не было в этом ничего привычного человеческому восприятию, но это тем не менее было натурально. Смерть - это естественный процесс. Душа посмотрела на нашу толпу, потом на замершие в воздухе пылинки и коротко хмыкнула. - Глупый конец. Но тем не менее - конец, - она подняла глаза на свою мать, улыбаясь ей. - Ты же меня заждалась, правда, матушка?

Правильно истолковав желание души я только раскинула руки для объятий. Раз эта душа при заселении в тело выбрала себе такой конец, то так тому и быть. К тому же, она не невежа, чтобы я могла ее уговорить в обратном. Девушка кинулась в мои руки, жарко обнимая, а когда отстранилась - уже поспешила в новый путь, смеясь точно так же, как до падения с лестницы. Я посмотрела на удаляющуюся спину и невольно улыбнулась. Ведь право слово, я тоже могу быть занятой. Посвистывая под носом сняла заморозку времени и ушла из этого пространства, в прошлое.

***

И снова я здесь, в этом полу-тайном, полу-известном месте. Франкенштейн снова играл со своей жизнью, ставя ее на кон. Если сравнить его с душой, которую я провела только что, то думаю, уместно было бы сказать что он больше заслуживает на звание "баловня судьбы". В этом случае, как и в случае с той девушкой, я не стала себя проявлять или замедлять время, а просто незримо остановилась возле блондина. Вид у него был страждущий, глаза то и дело норовили захлопнуться и ко всему прочему, он еще и не дышал. Кинула взглядом на его стол, отметив песочные часы, шприц и листок с инструкцией. Значит, взялся за улучшение легких... Я облегченно вздохнула, понимая что мое вмешательство не повлекло за собой идеи оставить над собой эксперименты. Что было для меня удивительно - Франкенштейн напрягся, слово слышал мой вздох, и сжал ладони в кулаки, явно пытаясь прийти в себя. Ох, дорогой, ты почувствовал на себе мое ледяное дыхание? Я ухмыльнулась, смотря как в песочных часах последние песчинки пересыпались в нижнюю часть часов. Блондин тут же потянулся за шприцом, но не тут-то было...

- Франкенштейн! - ухмыльнулась от этого оклика и от того, какую панику он вызвал в хозяине имени. Сам нарушитель тишины стал возиться с графом, вроде, если мне память не изменяет? Да, точно, его отца я уже провела, значит теперь он уже граф. Подождав еще несколько секунд, пока он передаст листок Ларо, заморозила время, смотря на моего соигрока. При заморозке времени не действовало ничего из законов тела, потому он стал ожидаемо кашлять, сипеть, как выброшенный на берег утопающий, при том все время сверлил меня недовольным взглядом. В ответ на подобную наглость я только поправила рыжие локоны и со смешком посмотрела на смертного. 

- И как, Франкенштейн? Не думаешь умирать? - Я огладила его щеку, и тот дернулся от меня, смотря не доверительно. Ах вот ты какой, как подарки принимать - так горазд, а теперь шарахаешься? Люди - неблагодарные существа. Но смерть только приходит на зов, только и всего. Она никого не осуждает, потому улыбка с моих губ не исчезает.

- И не подумаю, - мужчина уже взял себя в руки, немного озадаченно смотря на замершего Ларо, а потом подопнув ногой антидот в его сторону так, чтобы не сложно было его заметить, будучи в положении солдата. А потом только распрямился, смотря на меня. - И зачем ты пришла?

- Я всегда рядом, - моя улыбка была невинная, так как все что я говорила, было правдой. - Ты окружен мной, если ты еще не заметил. 

- О, какие очевидные вещи говоришь, - мужчина покачал головой со смешком, явно издеваясь, но я видела что в подобном его поведении нет искренности. Это больше напоминало попытку спрятаться от чего-то. 

- Хмм, тогда, если делать вывод из твоих слов, ты предпочитаешь, чтобы я являлась тебе каждый раз, при каждой смерти? - Я вскинула заинтересованно бровь. У него, как у моего соигрока, есть такая возможность. Франкенштейн прищурился, словно задумался о чем-то, а потом изумленно округлил глаза. Даже его мыслей не пришлось читать, чтобы понять, что его так изумило. Он просто представил себе мое появление при каждом уходе кого-то из жизни, что его окружает. 

- Нет уж, спасибо, но откажусь от такой радости, - блондин покачал головой. 

- Да? - С улыбкой посмотрела на него снизу вверх. - А я думаю, что все-таки стоит. Раз уж ты решился решился развеять мою скуку, то поиграем. Не против салочек? - Я издала из себя хихиканье, которое иначе как детским назвать нельзя было, что явно не вязалось с моим образом ближе к подростковому и скрылась в тумане, запуская время. Наблюдать за смертным, которого уже признала за своего я не видела нужды - сознание уже покинуло его, но жить будет. Не сегодня наступит его день, если вообще наступит.

Словно не прошло и секунды меня притянула следующая смерть. Бой. Франкенштейн без промедления и раздумий располосовал монстра перед собой. Я сидела на телеге и смотрела как неподалеку, буквально в паре шагов лежал блондинистый мужчина, Кейт. Жизнь в нем ели теплилась. Своими силами я конечно могла бы немного подтасовать вероятности и ускорить его уход... Но зачем? Лучше уж пускай тот идет к концу, который его душа назначила себе... Погодите минутку. Так он же невежа! И тот темноволосый, что еще совсем недавно откачивал Франкенштейна, тоже. У меня есть прекрасная, едва ли не идеальная возможность закатить здесь пиршество... И пожать их жизни так, как мне заблагорассудится. Губы тронула тонкая, словно едва намекающая улыбка, а глаза встретились с голубыми глазами моего смертного.

Я знаю этот взгляд. Пускай я прихожу в моменте, когда никто уже не надеется ни на что, когда отчаяние крепкими тисками сжимает сердце, я все равно знаю как выглядит жизнь. Я вижу самые различные эмоции не только на лицах уходящих, но и на лицах окружающих их людей, нередко для выполнения своей "роли" я изображаю эти самые эмоции... И потому я все вижу. Вижу тот мимолетный страх, что блеснул в твоих глазах. Ты испугался, испугался меня, но не по причине того, что я заберу тебя. А по причине того, что заберу того, кем ты дорожишь, заставляя тебя жить с частично опустошенным после утраты сердцем, просто потому что мы играем с тобой в безобидные салочки. Давай, Франкенштейн, отвлеки меня даже от идеи забрать кого-то из близких, толкай в мои руки души. Страх этот был мимолетным. Потом пришла ярость. 

Ты дрался так же яростно, если не еще сильнее, как те монстры. Ты сам кружил по этому временному отрезку как монстр. Если бы за нами в то мгновение наблюдал любой летописец тех временем, ты бы заслужил не самые лестные эпитеты. Крутился как волчок, и словно отдавая мне почести, исправно отправлял души в мои загребущие ручки. Пускай мне и приходилось замедлять время, чтобы успеть каждому из монстров отдать то, на что тот заслужил, я не могла не отметить, что это было динамично. Ты обрываешь жизнь. Мне же не приходится приходить, я уже здесь. Потому я с легкостью делаю свою работу, чтобы запустить время, и спустя отрывок секунды, браться за следующего. Мне такое понравилось. Выглядело, как сотрудничество. Выглядело так, будто на минуту у меня появился напарник. Но увы, это лишь утопия. Я никогда не дождусь напарника или друга. Всегда одна. Потому что всегда кто-то уходит из жизни. Мне не известная безработица.

В итоге Франкенштейн добил последнего, не такого монстра, как все остальные, и мне пришлось немного провозиться с его завихристым представлением смерти. Но тем не менее, я никогда не опаздываю, даже если мое появление смерти не относиться к чьей-то кончине. Блондин о чем-то переругивался со своим другом, а я встала позади Ларо, но на адекватном расстоянии, чтобы тот меня не почувствовал, и не испугался преждевременно. И растворилась дымкой в воздухе как раз когда соигрок бросил взгляд на вояку, естественно, заметив меня. Надеюсь, мое исчезновение дало ему понять, что его близкому мое общество в ближайшем времени не угрожает?...