Мое небольшое предсказание сбылось - ночью нам поспать не удалось. В ванной провели немало времени, потом еще в комнате скромно, как на нас, побаловались... Но в итоге пришел тот момент, который оттягивать больше не стоило. Лукедония, пусть еще сама об этом не знала, но уже нас ждала. Я очень хотела решить все вопросы с благородными, уррами и душой Эдгара, не думая о том, что дети снова будут знать, что их мама - где-то там, а не с ними. Уже действительно, по горло сыты этими разлуками пожалуй все. Поэтому, самым разумным выходом было - быстренько туда пройтись порталом, чтобы не тратить времени ни на что, даже на бег, решить все и получить немного семейного покоя. По крайней мере, я очень надеялась, что именно это нам и светит, а не очередные проблемы! Уж спасибочки, ежедзилла уже была, встреча с моими родаками - была, так что большего мне не надо, спасибо. А то я уже бы не удивилась даже нашествию инопланетян.
- Хм-м-м, и что ты делаешь? - с гаденькой, прямо очень гаденькой ухмылочкой поинтересовался Франкенштейн, заметив, как я в одном нижнем белье подбираю себе одежду.
- А на что похоже? - я вскинула бровь, не понимая такой постановки вопроса, такого хитрого эмофона и тем более не понимая, зачем кое-кто нарочно думает обо всех своих последних опытах с лапшой, а не о том, что задумал. Прямо "самую малость" напрягало меня подобное.
- Ну, я просто думал, что прикид тебе мы уже выбрали, - белозубо улыбнулся мне Франкенштейн, скидывая с себя всю маскировку и выуживая из-за спины то красное платье. Я сначала непонимающе захлопала глазами, а потом стремительно покраснела. Правда, так и не поняла, из-за смущения или возмущения? - Знаешь, я задумался над твоим предложением, да и пришел к выводу, что нехорошо так ограничивать тебя в самовыражении, - бросив это, тоном победителя, он подошел ко мне, передавая ЭТО из рук в руки.
- Я этого не надену, точно не в Лукедонию, - тут же заявила решительно, глядя на Франки более чем серьезно, но тот только улыбнулся. - Я не буду позориться!
- Любимая, ты ступишь на земли благородных в этом платье, поверь мне, - уверенным тоном, с которым обычно соглашались даже те, что не поддерживали эту точку зрения и в подлизывании раньше замечены не были. С таким тоном, на грани с рокотом, тяжело было спорить. - Это твой следующий урок. Мы не будем "заниматься" с тобой только за закрытой дверью спальни, я предупреждал.
- И чему меня должна научить эта вызывающая хренотень? - недовольно посмотрела на мужа снизу вверх, резко выхватив платье из его рук. Чувствовала я такое огромное ехидство, что знала - аргумент он подобрал более чем хороший, который не будет чем крыть.
- Осознанию своей привлекательности и сексуальности, - хмыкнул любимый, погладив по волосам. - Я уже вижу, что эта пародия на платье, несмотря на свою несуразность, невероятно подчеркнет твой шарм и обаяние, намного лучше какой-то скромной одежды. А то что зрители будут впечатлительнее современных людей, - муж рассмеялся, с искренней радостью посмотрев мне в лицо. - Лично я очень бы хотел посмотреть на их реакцию. Да и думаю, Лукедонии тоже бы пригодились подобные изменения.
- Ну кто тебя создал чертом таким языкастым?! - недовольно простонала, не жалея громкости своего голоса, так как я действительно поняла, что согласилась. Ну не могла я удержаться, чтобы не встряхнуть там тех, кто еще не встряхнулся! Да и всяко лучше было смотаться однажды в Лукедонию, чем дефилировать в этом по центру Сеула, что тоже мелькало в мыслях Франки как альтернатива. - Ты временами действительно невыносим!
- И я тебя люблю, дорогая, - хохотнул он, поворачиваясь ко мне спиной, но наблюдая через плечо, эффектно склонив голову. - Я пойду к детям, дам тебе спокойно одеться, - медленно проговорил он, словно каждое слово смакуя, и я только послала ему сердитый взгляд, но поймала платье за плечики, примеряясь к тому, как этот ужас надеть. Боюсь, даже если порву это случайно, а не нарочно, то все равно не получу скидки и эта зараза придумает что-то еще похлеще. А уж воображалка у Франкенштейна - дай боже, не сомневалась в том, что он обязательно придумает план "Б". Еще позорнее предыдущего.
- Ну и ладно, черт с этим со всем, - пробурчала себе под нос, как только муж покинул нашу спальню и стала облачаться в это, параллельно раздумывая, какую обувь к подобрать. Из красных и удобных у меня были только кеды, а это совмещение было бы уже верхом безвкусицы, на что я, конечно, не могла себе позволить. - В конце-концов, это только тряпка. Если станет совсем невмоготу, то стащу с какого-то благородного их лукедонские балахоны. А если повезет, то мне сами предложат, как отойдут от обморока, - продолжила бурчать себе под нос, но под конец словила себя на том, что сама улыбаюсь. Все-таки, это не было лишено смысла, а картина того, как какой-то особо впечатлительный аристократ одной ладошкой прикрывает глаза, а второй передает мне мантию, была уморительной, этого я отрицать не стала.
В итоге, удалось мне одеться без больших проблем, даже подобрала себе черные балетки, под цвет сеточки и на выдохе покинула спальню. Пускай на дворе еще ночь, в нашем доме точно находились те, кто сну не предался, и глупо было бы надеяться, что мне получиться в этом ярком прикиде прикинуться ветошью. Как вариант, разве что, сокрытие ауры, причем, вариант этот был все больше соблазнительный. Читер я, в конце-концов, или где? Но зато если мне и случиться на кого-то наткнуться, то первый шок пройдет в домашней обстановке, что уже, по сути, плюс. А так, если получиться избежать внимания, то может даже и в Лукедонию получиться смотаться так, чтобы не оповещать об этом пол дома. Почему-то мне казалось, что даже самые заядлые интроверты, в виде наших Кадисов, за время нашего путешествия привыкли к движению, к сменам обстановки, и предпочтительнее отправились бы на прогулку, чем просиживали бы штанишки дома...
- Дорогая, спасибо что напомнила, - чуть извиняющимся тоном обратился ко мне мысленно муж, заставляя меня остановиться и задумчиво сверлить взглядом стену в коридоре, пока слушаю его и пытаясь увидеть его глазами окружающую обстановку и детей. - Ты могла бы Мастеру и Раймонду подать чай? Мне тут еще нужно немного побыть с детьми...
- Что-то не так? - я тут же направилась в сторону кухни, забывая о дурацком внешнем виде, готовая в любой момент смотнуться к любимому.
- Ничего критичного, не волнуйся, - в моих мыслях тут же появились картинки с экранов компьютера, где выводились данные. - Процесс, к счастью, не ускоряется, но если мы хотим иметь уверенность, что в наше отсутствие не произойдет ничего фатального, мне нужно настроить аппаратуру на специфические настройки аварийного режима. Чтобы внедрение регенерации прервалось умеренно мягко, без вреда для детей, и заодно пробуждая их, чтобы те смогли в случае чего выбраться из капсул.
- Если тебе так будет спокойнее, то дерзай, - от подобной постановки вопроса я расслабилась, дальше продолжая свой путь уже без беспокойства. - В случае хоть самого маленького подозрения на какую-то непредвиденную ситуацию, я тут же примчусь, порталом. Пит синхронизирован с нашим компьютером более чем полностью, так что известие мы тоже получим моментально.
- Отлично, но я предпочитаю перестраховаться, - любимый послал мне мягкую, мысленную улыбку, его глазами, я могла видеть, как он приступил к задуманному.
Он не пытался мне своим поступком сказать что не верит в мои способности, нет. Тут скорее дело было в его личных заморочках, параноил дорогой немного. Я покачала головой, улыбнувшись. Пока что я потакала подобному, но придет время и наступит час, когда я взбрыкну и выбью ему это из головы. Я понимаю, что только непростая судьба, что только горький опыт долгих столетий мог оставить такой отпечаток. Но также было понимание, что эгрегор мира подобного не понимает. Что раздумывая о плохом, строя мысленно фатальные исходы, искреннее страшась какого-то плохого поворота событий мы именно это к себе притягиваем. Именно мы сами воплощаем свои страхи в реальность, и чем сильнее у личности биополе, тем стремительнее загоняем себя в тупик. Таким образом недолго выстроить из прямой дороги своей судьбы какой-то сумасшедший лабиринт Минотавра. И это неправильно, от подобного надо избавляться.
Несмотря на мысли не самого простого характера, я шла по дому, глупо улыбаясь. Смущение всех домочадцев, которым пришлось лицезреть мой внешний вид, щекотало ребра и заставляло дышать быстрее. Многого мне стоило не рассмеяться, все-таки, эмоции смущения окружающих были всегда неправдоподобно... Вкусными. Да, думаю, это правильное сравнение. Смущение, как и шок, всегда давали мне сильный заряд бодрости, поднимали мои запасы эндорфинов, будто я не вкушала эмоции, а слопала большую, вкусную шоколадку. И стыдно мне не было за такое, все-таки, я не виновата, что они такие эмоции ощущают, что такие массивы энергии из себя выбрасывают. Я лишь са-а-амую малость провоцирую их на это, а то что они на такое ведутся - уже их личный выбор. Вот например, Кадисы, которым я подавала чай, моему внешнему виду не смутились. Они будто все смущение уже пережили раньше, да того как я появилась в поле их обозрения.
- Так, братцы-акробатцы, - я внимательно посмотрела на Ноблесс, расслабленно пригубивших чай, и чувствовала, как сама начинаю смущаться. Догадка, что пришла мне в голову просто не оставляла равнодушной. - Вы это, мое платье увидели в мыслях других, или...
- Или, - тут же перебил меня Раймонд, глядя в глаза дерзко и самую малость осуждающе. - Трудно было этого не увидеть и не услышать, когда вы так орали через мысленную связь.
- У нас даже в мыслях не было подглядывать, - тут же спешил оправдаться Рейзел, смутившись и уткнувшись взглядом в свою чашку с напитком. Моими стараниями уже все знали, что Ноблессам для чая не даем миленькие, маленькие чашечки, а порядочные, добротные, полулитровые кружки. - Вы просто... Испытывали очень нестандартные эмоции. В том числе и страха. Мы опасались, - я кивнула на такое объяснение, понимая, что этот раз существенно разнился от наших с Франки прошлых интимных опытов. Там действительно был коктейль эмоций, особенно во время нашего разговора, поэтому в какой-то степени волнение наших контракторов было оправдано.
- Но имей ввиду, что тебе стоит быть осторожной, - Рай посмотрел на меня как на провинившуюся восьмиклассницу. Ну, по сути, по сравнении с ним я такой и была, если говорить о жизненном опыте, а не уровне сил. - Отныне, я обещаю, что как только за тобой с Франкенштейном закроются двери вашей комнаты, я буду от тебя закрываться, хоть ори ты как резанная. Мне, пожалуй, хватило увиденного на всю свою долгую жизнь вперед, - Кадис нервно хлебнул чая, а я стремительно покраснела, кивнув, и отвела взгляд. Он уловил именно мои мысли и ощущения, так что я понимала его реакцию. Не каждый день можно ощутить оргазм противоположного тебе пола, особенно, в такой неоднозначной ситуации. Правда вот, в одном я была уверенна - мне не грозит опасность, только не с Франкенштейном.
- Можешь смело закрываться, как только пожелаешь, - я склонилась в подобии поклона, хотя пиетета не чувствовала. Просто... Ну, по человечески хотелось извиниться, что вынесла такое на обозрение по связи контракта. Даже ведь не ощутила. - Думаю, я и сама буду в будущем закрываться, признаю, получилось не очень хорошо. Но лишь по той причине, что я и сама не могла знать, что наступит такая ситуация. И уверяю, что поводов для беспокойства у тебя нет, мне ничего не угрожает, а уж точно не с Франкенштейном.
- Ты можешь ему доверять, - согласился со мной Рейзел, не давая Раймонду высказаться. А судя по его взгляду, далекому от радушного, высказаться он хотел резко.
- Ладно, я буду уходить, - пробормотала я, глядя на то, как братья ведут какую-то только им известную битву взглядами. Именно взглядами, так как их мысли не чувствовались. Было ясно тоже, что они не разговаривают ментально, так как так такое банально ощущается. Они просто так хорошо знали друг друга, что могли общаться одним только взглядом, не приплетая туда свою телепатию. Да и эмоции тоже задействовали по минимуму. Думаю, временами и мы с Франкенштейном выглядим похожим образом со стороны. - То есть, мы с Франкенштейном будем уходить, в Лукедонию. Не думаю, что мы сильно там задержимся, но дети, если что, в лаборатории.
- Да, мы знаем, об этом Франкенштейн уже предупредил Рейзела, - на порядок спокойнее отозвался Раймонд и встретившись со мной взглядом, выдохнул, махнув на меня рукой. - Идите, вершите что должны. Мы позаботимся о том, что происходит здесь.
- Можете не волноваться, - пожалуй в первый раз за время моего разговора, Рейзел улыбнулся искреннее и шире обычного. Да, после нашего путешествия Ноблесс все-таки оттаяли порядочно. - Удачи вам.
- Она мне пригодиться, - я подмигнула этим двоим, и выходя из гостиной буквально столкнулась в Рагаром, чуть ли не упав на землю. Точнее, я бы точно устроила встречу своей бедной попы с отнюдь не мягким ламинатом, если бы Хен меня банально не подхватил за спину, придержав и чуть притянув к себе.
- О... Ого... - буркнул старший Кертье, удивленно и внимательно осмотрев меня, будто не верил своим глазам, а потом покраснел и поспешно отвел взгляд. - О-Оля, а ты чего... Такая?
- Да просто так, - я пожала плечами, едва сдерживая смешок. Хен пытался по привычке спрятаться сначала за воротником, потом за своим хвостом, но за неимением ни одного ни другого, просто сверлил взглядом потолок. - Не обращай внимания, в общем. А ты куда собрался? - я заинтересовано глянула на благородного, на котором повседневная одежда смотрелась очень элегантно, что только подчеркивало каре, явно подровненное у специалиста.
- Я бегу в Лукедонию, Раэлю нужна помощь, пока Раджек здесь.
- О, тогда удачи, а мне надо спешить, пока! - услышав, что Кертье-старший собрался в свои пенаты, я тут же почувствовала как азарт взыграл в крови. Хотелось быть там первой, будто у нас негласно началась игра в догонялки.
Правда, шанса ассасину я не оставляла - молниеносное перемещение, естественно, будет быстрее бега. Но своего азарта я от себя отогнать не смогла, как бы ни пыталась. Поэтому, стоило мне появиться на пороге лаборатории, где Франки уже ждал меня, закончив все, что хотел сделать, я только погладила резервуары, где спали фармакологическим сном детки и не раздумывая больше, одной рукой поймала мужа, а другой - свой кулон. Ощущение покалывания в пальцах и легкого тепла, излучаемого кулоном и рождающимся порталом, было единственным, что я почувствовала. Потом только два шага, сделав которые, я потянула за собой любимого и мы оказались в Лукедонии. А именно на развилке между особняком Ноблесс и усадьбами кланов Кравей и Дросия. Я с легкой интригой посмотрела, как один из домов бурлит, пускай и тихой и спокойной, но жизнью, а другой стоит безжизненно и бездушно, как могильная плита.
Прищурившись, я почувствовала нечто странное - будто заброшенный дом меня звал, выл, умоляя его посетить, и не скрывал своего желания получить немного живой энергетики. От такого ЗОВА, такого громкого, но посланного неживым предметом, становилось одновременно жутко... И жалко. Причем, я понимала, что мне не пытались внушить эти эмоции. Мне действительно самой по себе было жалко это строение, что столько лет прятало в себе тайны жильцов, берегло их от невзгоды, не выдавало даже самые грязные секреты, передаваемые из поколения в поколение. Мои глаза расширились, когда створки окна, расположенного над входом, распахнулись от сквозняка и выдули оттуда занавески, еще не ставшие серыми, но утерявшие свою кипельную белизну. Враз стало понятно - какая-то странная, но душа, была в этом здании. Душа самого особняка, а не какой-то заблудивший призрак. И этот дом хотел продолжать жить, но разрушался на глазах. Горло сдавило жалостью и желанием помочь, но из этого состояния вывел меня голос мужа, который явно не почувствовал в моем ступоре тех сложных эмоций. Словно то, что касалось моего дара Хранительницы было для него наглухо закрыто.
- Не привык я к таким перемещениям, - немного недовольно буркнул Франки, пускай и не ощущал недомогания. Что же, так и правильно, хорошо, что он меня отвлек. Если мне суждено тут как-то помочь, то я еще окажусь возле этого здания, а если нет, значит, я тут бессильная. Я только хмыкнула, будто уличила его во лжи, и посмотрела на него несколько насмешливо.
- Ничего, дорогой, ты еще войдешь во вкус, я могу об этом позаботиться.
- Уж спасибо, но откажусь, путешествовать на своих двоих для меня привлекательнее, - таким же тоном, как я недавно, ответил мне он, и словно мы уже закрыли эту тему, двинулся на север, в сторону владений клана Ру. Ну, Кея там сейчас не было, мы всеми правдами и неправдами сумели задержать главу-домоседа у нас, соблазнив тренировками в нашем спарринг-зале с юным поколением, а в самом деле, хитро вместе с Розой решили его с Лудисом расшевелить. Так что сейчас нам абсолютно никто и ничто не могло помешать сделать задуманное. А именно - навестить урров. Хотя, что-то мне подсказывает, что так или иначе никто не сумел бы нам этого запретить. И это было заметно уже с самого начала - на подходе к горам, где была усадьба Кея, в небе уже кружились четыре небольших силуэта.
- Малышня вовсю учатся охотиться, - хмыкнула я, заметив знакомую мордочку с пятнышком на носике, в которой узнала Раану. - А вот где их родители?
- Давай посмотрим в керре, - легко сказал Франкенштейн, направляясь к небольшому, уютному домику, почти на самой границе земель Кея, откуда к водопаду было как рукой подать. Я молчаливо согласилась с его предположением - в Лукедонии было тихо и спокойно, щиты Лудиса защищали от посягательств посторонних, а локальные жители вряд ли могли бы навредить, даже если дети сунулись бы на территорию чужой тренировки. Мы спокойным шагом направились к керру, то и дело посматривая на малышей, было интересно, нарочно ли на нас не обращают внимания, или действительно не заметили. Но как оказалось довольно быстро - нам просто дали возможность подобраться ближе. Так как стоило нам оказаться у порога - мне на руки спикировал Арах, тут же принимаясь облизывать все, до чего только мог дотянуться.
- Ха-ха, я тоже рада что тебя вижу, малыш, - напополам с хохотом выдавила это из себя, из-за появившейся щекотки, но потом рассмеялась совсем по другому поводу. Трис, в отличии от своего брата, приземлилась не на руки Франкенштейну, а на его шевелюру. Думаю, что хозяинов керра в тот момент привлек не только стук в дверь, но и мой смех.
- Покровительница! - очевидно по привычке, используя лукедонский язык, обрадованно воскликнула Ксера, встав на тыльные лапы, и как прямоходящее, подошла ко мне, вполне по-человечески обнимая. Правда вот, когда Арах на моих руках возмущенно запыхтел, недоволен тем, что я от него отвлеклась. От подобного мы с Ксерой хохотнули в унисон, и она, опустившись обратно на четыре лапы, потащила меня за бант платья. Я же послушно за ней последовала, заодно потрепав Араха между ушками, но не в таком жесте, как треплют животное, а скорее, как встряхивание прически ребенку. Для меня они были - личностями, и относилась я к ним, как к разумным на уровне тех же людей или оборотней.
Урры задержали нас у себя достаточно долго, пока не загорелся рассвет. Немного мы погоняли чаи, так как эту привычку наши эмигранты из другого мира довольно быстро перехватили у Лукедонцев. Общались мы обо всем, и одновременно - ни о чем. Я говорила на важные темы, узнавала, как им тут живется, не нуждаются ли они в чем-либо, принимают ли их окружающие и не чувствуют ли они отчуждения. Но все было в порядке, урров никто не обижал, даже те, кто, как мне казалось, могут быть против необычных жителей острова, никак не возникали и искреннее пытались понять и принять. Да и обучать их новому не опасались, а делали это охотно. Ну, такое не радовать не могло, так что покидали мы урров с теплотой на душе и приподнятым настроением. Прямо-таки идеальный настрой для того, чтобы начать задуманное нами! Мне было достаточно только переглянуться с Франкенштейном, чтобы сразу понять, что наши мысли совпадают.
- Идем в замок Лорда? - залихватски улыбнулся мне Франки, на что я с похожей улыбкой подхватила его под локоток.
- Да сразу в тронный зал! - я хитро прищурилась, так и не стирая улыбку, желая показать свое отношение к этой ситуации. - Повод будет не пустяковым. Да и как по мне, будет очень в тему производить очередное воскрешение благородного именно там, где я это делала в прошлый раз.
- Полностью согласен, так, как умеешь себя преподносить ты, умеют лишь единицы, - с легкостью ответил мне любимый и смысл его слов прощупывался даже сквозь такую не до конца очевидную композицию слов. Мне получалось интуитивно настраивать окружающих на такой лад, скромно навязывать им такой настрой, который для меня был самым благоприятным и казался мне более всего адекватным к той ситуации, которая происходила.
А именно в данной ситуации это мое умение было необходимым. Нужно было, чтобы благородные прониклись к Эдгару. Чтобы приняли его, как часть их общины. Я хотела этой душе, прошедшей трансформацию из человека в благородного, обеспечить все, что ему может потребоваться. Не было во мне уверенности, захочет ли он жить среди нас, людей, в Сеуле, или же среди благородных, в Лукедонии. Хотелось ему предоставить тот выбор, возможно это продиктовано небольшим опасением, что меня обвинят в чем-то, хоть и явной вины в себе я не чувствовала. Я понимала то, чего Эдгар не знал, и возможно не смог бы понять и постичь. И не могла с уверенностью сказать, принимает ли он то, что с ним произошло, не таит ли в себе вины или обиды. И именно по той причине, я старалась подготовить для него самую благоприятную обстановку повторного воскрешения. Хотелось заранее загладить все возможные неровности в той ситуации.
- Попали мы явно в пору, - Франкенштейн снова вытянул меня из не самых простых размышлений, чуть сжимая мою ладонь и обращая на себя внимание. И я поняла что он имел ввиду, чуть ли не молниеносно осознала - мы были на подходе к тронному залу, и ауры сильнейших жителей острова, пусть и в урезанном составе, чувствовались там более чем явно. - Ты очень часто погружаешься в себя с тех пор как мы тут появились, - он сказал это просто, без вопросительных ноток, явно желая просто констатировать факт. И чуть ли не сразу я ощутила, как мою руку, расположенную на его локте, перехватывает ладонь другой и приобнимают за талию. - Неужели волнуешься так сильно? Если он будет недоволен ты всегда можешь его пустить на перерождение, стирая память.
- Знаю, знаю, - я закивала как болванчик, останавливаясь на приличном расстоянии от двери, не желая преждевременно привлекать к себе внимание. - Я не боюсь ничьей реакции, недовольных просто пошлю лесом. Просто, знаешь... Я бы даже могла поглотить его душу, - ответила на полном серьезе, не отрицая и такого поворота событий. Я уже так долго проносила душу Эдгара у себя в кармашке, что ощутила все нюансы и сильные стороны его души. Я знала что у меня бы это получилось без проблем. Но не хотелось допускать до подобного. - Но вот я чувствую, что все это неспроста. Будто в данный момент решается что-то важное. Будто от моего решения зависит очень многое, и я осознаю, что подсознательно пытаюсь эту ответственность повесить на кого-то другого. Это... Думаю, это просто какое-то предчувствие, какое я пытаюсь скрыть под своими страхами. Именно так, а не наоборот, - я прикрыла глаза, показывая Франкенштейну четким мыслеобразом то, что почувствовала, стоило мне ступить на землю Лукедонии сегодня, показала то, что увидела в заброшенном особняке Кравеев, что ощутила в доме Ксеры и Рокри, что занимало меня по пути сюда. В ответ получая только такой же сложный мысленный процесс, каков был у меня только что.
- Да уж, да уж... Хорошо, что ты мне это рассказала до того, как начала воскрешение, - серьезно, не пытаясь меня успокоить или уверить в чем-то обратном, Франки принял мои опасения и предположения. - Я, честно признаться, тоже не знаю, почему ты так остро воспринимаешь все, что тебя сейчас окружает, но не бойся. Даже если это какой-то переломный момент и тебе придется принимать сложные решения, знай, я рядом, - любимый прижал меня ближе к себе, мягко, но крепко обволакивая объятьями. - Я помогу всем, чем только смогу, если надо будет - даже буду помогать в принятии решений. Твоя главная задача на сейчас - ничего не бояться, делать все, что считаешь нужным и смело идти к намеченной цели. И не забывать, что поддержка, в моем лице, у тебя есть всегда, в любых делах. Даже если решение должна принять ты и никто другой, я более чем уверен, что хоть советом смогу тебе помочь, - легко погладив меня по волосам, он приподнял меня за подбородок, заглядывая в глаза. - Все будет более чем хорошо, будет отлично. Можешь мне поверить.
- Верю-верю, - с улыбкой подтвердила это, не обманывая ни себя, ни своего мужа, действительно поверив в то, что он сказал. Все-таки, я уже тут наделала дел, ввела новшеств выше крыши, и раз не получила из-за этого по макушке, значит, в правильном направлении движусь. - Даже если здесь и сегодня будет решаться моя судьба, я не убоюсь. Ты со мной, а при таком раскладе мне банально нечего опасаться, - Франкенштейн удовлетворенно мне кивнул, и оставив легкий поцелуй на губах, тут же повел мне в тронный зал нашей Лордессы.
- Ольга? - удивленно, будто пробудившись ото сна, спросила Раскрея, чуть выпрямившись в троне. Благородные, которые в то время проводили свое собрание, уставились на меня как на восьмое чудо света. Ну, кроме Геджутеля - тот, живописно покраснев, как только разглядел мою фигуру, отвернулся, прожигая взглядом ступеньки ведущие к трону. Впрочем, его примеру последовали и другие заместители юных каджу, а вот сами главы кланов, явно привыкшие ко всяким моим выкрутасам, только смотрели на меня, непонимающее вздернув бровь. В их числе так же и Раэль, за плечами у которого стоял Рагар. Хитро улыбающийся, очевидно осознавший, куда я так спешила, когда мы пересеклись у лестницы.
- Что-то случилось? - обеспокоено спросила Клаудия, но явно не у меня, а у Франкенштейна. Хех, у кого-то тут, вижу, дежавю, так как я почувствовала на себе пытливый взгляд, пытающийся оценить, а не пьяна ли я. Но нет, в этот раз я похищать никого не собираюсь, да и трезвее всех. Но заинтриговать окружающих мне хотелось, поэтому я молча прошла мимо Ремизы, Лювиры, Идиан, Клаудии, Крациса, что пытался то ли вдохнуть восхищенно, то ли возмущенно воскликнуть что-то, прошла мимо Кадейрна, Геджутеля, Руссара, Раэля вместе с Рагаром, в которых не вызвала никаких опасений, в отличии от остальных. Вот так минула их и не преминула каждого внимательно разглядеть. Будто пыталась прочитать их мысли касательного того, о чем они еще не знают, будто пыталась понять, кто будет со мной заодно, а кто - против. Но в итоге остановилась перед Раскреей, внимательно смотря только ей в глаза. Именно ей принадлежит решение, принимать ли очередного благородного на своем острове. И доверяет ли она мне для этой цели свое оружие духа в качестве моста для воскрешения.
- Здравствуйте, Лордесса, - я кивнула ей, не склоняя туловища и не приседая в книксене. Ну ради бога, как я могла чувствовать перед ней пиетет после того, что мы вытворяли на девичнике? Но уважение к ней у меня имелось несмотря ни на уровень сил, ни на что другое, поэтому я положила руку на сердце посылая волну одобрения и принятия. И конечно того же уважения. Лорд приподняла бровь в ответ на такое мое приветствие, но ответила тем же, медленно и грациозно кивнув, не меняя своей прямой осанки, посылая эмоции взаимного уважения. - У меня к Вам будет одно интересное дельце. Заинтересованы небольшим поднятием демографии не за счет штопанья детишек?
- Как можно так обращаться к Лорду?! - Крацис все-таки выразил свои чувства, решив возмутиться моим поведением, ну или моими словами.
- Так можно обращаться богине и будущей хозяйке этого мира, - с ленцой, будто от ничегоделанья, рассматривая свою кутикулу, бросил Франкенштейн. Правда потом, не меняя положения своей руки поднял взгляд на бывшего каджу клана Блостер, шально улыбнувшись и позволяя ему увидеть это контролируемое безумие. - Или, может, кто-то хочет со мной выйти и обсудить манеру речи моей супруги? - заткнулись моментально даже те, кто не думал возникать. Я повернула голову вбок, давая всем обозреть, насколько мы с Франки заодно и оскалилась. Правда, оскал сменился мягкой улыбкой, стоило мне снова посмотреть на Раскрею, которая явно терялась в догадках.
- Я не понимаю, к чему ты ведешь, - искреннее призналась она, на что я вздохнула, отбрасывая весь официоз и посмотрев на свои руки. А когда подняла снова взгляд на Лордессу, видела в ее глазах свое отражение. Ту легкую грусть в глазах, тяжесть, что невидимым грузом поселилась в кончиках губ, оттягивая их вниз, ту озабоченность всей ситуацией что рождала между бровями складку. Я никогда не стремилась к такой силе, такой ответственности, но остановиться не могла, не могла отринуть всего этого, изменяя своему предназначению и оставляя без защиты тех, кто был мне действительно дорог.
- Во мне ютиться одна душа, - с предельной серьезностью посмотрела на Раскрею, будто желая ей передать свой настрой, но нужды в этом не было - та уже была предельно серьезной. - Та душа некогда была человеческой, но прожила в облике благородного так долго, что невольно изменила свою суть. Я с той душой, пребывая в другом мире, пошла на сделку, пообещав ей, что после ее кончины тот окажется рядом со мной, и так было. Сейчас он со мной. И мой вопрос таков - согласна ли Лукедония принять еще одного чистокровного? Слабее этот юноша просто не сможет стать, он так или иначе подчинит себе тело, становясь серьезнее. Я обращаюсь с таковым вопросом именно к тебе, Раскрея, потому что прошу об ответе, который будет взвешенным. Я не ведаю, в каком теле, какой крови он возродиться. И не отрицаю, что в перспективе тот может стать каджу. Но мне не нужно проблем, касающихся его происхождения.
- И каковы будут твои действия в случае моего отказа? - Раскрея чуть вздернула подбородок, но не смотрела с превосходством, а поджала губы, явно раздумывая над тем, что я сказала.
- Я воскрешу его в любом случае, из любого оружия духа, - я не лукавила насчет возрождения Эдгара, хоть и кривила душой касательно любого оружия духа. Мне было важно воскресить его из самого сильного, Рагнарека, не подверженного никакому клану, кроме ветки правителей, но при том содержащим в себе покровительство всех кланов. Хотелось, чтобы душа Эдгара сама к себе притянула характеристики того клана, что был ближе всего ему по сути. Пусть даже у нас бы появился еще один Кертье, если уж так бы вышло, что с ролей ассасина тот сжился. - Только в случае вашего отказа благородный будет жить в Сеуле, под моей крышей, а Лукедония лишиться возможности обрести еще одного каджу.
- Еще одного? - то, как встрепенулась Раскрея было настолько незаметным, что только внимательный наблюдатель, или кто-то хорошо знающий эту благородную мог бы это понять. - То есть, возрожденный тобой благородный не вытеснит никого из ныне правящих каджу?
- Да ни в каком случае, - осознав, чего опасалась Лордесса мне даже стало немного совестно, и я помотала головой, чтобы отогнать от себя это ощущение. - Он образует свой клан. У него ведь будет свое оружие духа, будь то Легасус, Изарок или любое другое. Я не исключаю ничего, так же и того, что он может стать правителем утерянных для Лукедонии кланов, держа в руках Мессад или Драгус. Все возможно, можно даже сказать, что это будет зависеть от самого Эдгара.
- Эдгар? Ты уже знаешь, как его зовут? - невероятно удивился Геджутель, пожалуй впервые за время моего здесь присутствия вытаращившись на мое лицо, а не на прикид.
- А как ты думал, старина Геджутель, если Ольга уже с ним встречалась в другом мире? - чуть насмешливо протянул Франкенштейн, словив на себе недоумевающий взгляд.
- Но он же умер, судя по ее словам! - жарко возразил благородный, а любимый только головой покачал да языком зацокал.
- Ты забываешь, кто стоит перед тобой... Та, которая вернула тебе сына, несмотря на его смерть в мучениях, - Ландегре как один, так и другой, изрядно побледнели, а вот Франки, поймав на себе мой взгляд, подмигнул мне. - Ты расстроил меня, своего Хена, Геджутель, - я расхохоталась, понимая, что муж все-таки не обманул в этом случае канон и применил свою шуточку. Руссар, что уже стоял полностью дезориентированный происходящим, решил, что самым разумным в той ситуации будет призвать своего отца, готового взорваться в гневной тираде, к молчанию и просто, вполне человечески, пихнул его локтем под ребра. Я хмыкнула, глядя на эту картину, и заметив мрачное смирение самого старшего благородного из присутствующих, успокоилась, а потом снова перевела взгляд на Раскрею. Не было по ней заметно, что та отвлеклась на наши шутливые перепалки, но можно было отметить, что какое-то решение она уже приняла. И не преминула тут же его огласить перед всеми присутствующими каджу.
- Мы согласны на твое предложение, - Раскрея поднялась в троне, явно собираясь придать значимость своему решению перед собравшимися. Каджу от этого ее жеста как по команде склонили головы. - Лукедония примет этого благородного максимально радушно, выделяя ему ровно столько, сколько полагается будущему каджу. Мы не обманем твою веру в нас, Ольга и поможем той душе, которая пришла вслед за тобой из других миров, - я кивнула не ее слова и уже хотела огласить, что мне собственно и надо для осуществления этой авантюры, как из ровного строя тут же вырвались Идиан и Клаудия, чуть ли не налетев на Франкенштейна, что проводил их только вскинутой бровью, наблюдая такую прыткость. Обе благородные тут же подбежали к ступенькам трона, останавливаясь позади меня и приседая на одно колено.
- Лорд, позвольте нам на первое время принять заботу об этом благородном, - Идиан с преданностью побитой собачки посмотрела на Раскрею, тоже немного опешившую от подобного поворота событий, но в общих чертах не выдающую своих истинных чувств. Похоже, только я, и Франкенштейн, слышащий мои мысли, догадывались уже, что их на такой поступок подвигло...
- Мы обяжемся показать ему все его владения, помочь проще влиться в наше общество и научим его всего того, чего он может не знать или не понимать, - ну вот, устами Клаудии я получила подтверждение. Девки-то немного ошалели, видимо, уж очень сильно девичник отпечатался в их памяти, так как я в их намерении кроме благих намерений касаемо нового товарища почувствовала еще и опаску о сохранности их острова и собственного спокойствия духа. Ну как будто я им тут троянского коня пытаюсь подсунуть, заманивая так и эдак. Закатив глаза, я услышала смешок Франкенштейна, правда, вовремя замаскирован под кашель, но предполагала, что мое предложение могут воспринять как бесплатный сыр из мышеловки. Ну еще бы, ничего же взамен не требую, кроме как приятия Эдгара, что может стать новым каджу, что само по себе удобно самим аристократам. Ну что же... Думаю, сейчас они поймут, зачем я так им подслащала пилюлю.
- Как видишь, Ольга, мы согласны в полной мере, не только я, но и другие каджу, - Раскрея кивнула Идиан и Клаудии, что радостно прибили себе пять, и тут же упорхнули на свое место. Ну ничего, мои юные учительницы... Этот ученик вас еще так жизни научит, что закачаетесь! Запомниться вам на долгие тысячелетия, я уж позабочусь об этом. Причем, учитывая что Эдгар всю жизнь пробыл вместе с Рейзелом, разделяя с ним все прелести его человеческой жизни, то предполагаю, что он действительно научит многому не только этих двух дам, но и многих других. Но хотя бы я могла быть уверенной, что характер у него не плохой, парень он ответственный, так что радовало меня это их спонтанное предложение, действительно радовало. Таскать всех каджу в Сеул ради шоковой социализации - милое дело, конечно, но было приятно, что у меня и здесь, локально, появится партизан-сообщник, что будет вытряхивать благородных из этого их добровольного стазиса и расшевеливать, вытряхивая из них пыль давних времен.
- Я рада, подобному решению, Лордесса, - я кивнула с улыбкой и с некоторым ожиданием посмотрела на благородную. - Но мне, кроме одобрения и будущего обеспечения потенциального воскресшего будет нужна дополнительная помощь, именно твоя, Раскрея.
- В чем могу быть полезна? - степенно отозвалась она, и даже можно было бы сказать, что она оставалась беспристрастной, если бы не ощущение ее настоящих эмоций и тот огонек интереса, что зажегся в ее глазах.
- Помнишь каким образом я воскресила случайно в прошлый раз присутствующих благородных? - заинтересованно спросила, внимательно наблюдая за ее реакцией, желая понять, насколько ко мне действительно расположены. Пусть мы с ней прошли и через схватки, и через приключения, и через радости, но нельзя было назвать нас закадычными подругами. Раскрея насторожилась, но судя по тому, как ее взгляд беспалевно прошелся по каждому из присутствующих каджу, опасение касалось скорее того, что у нее не было уверенности, доверит ли кто-то свое оружие духа.
- Тебе будут нужны, как и в прошлый раз, все наши оружия духа? - переспросила она у меня, явно не сделав вывода из спокойных мосек своих поданных. - Мне созвать всех действующих каджу?
- Не стоит, - я улыбнулась, уже предвкушая реакцию окружающих. - Мне всего-то нужно одно-единственное оружие духа. Но самое главное для всех вас. Доверишь ли ты вновь мне, Раскрея, свой Рагнарек? - стоило мне только это сказать, как наступила звенящая тишина, давящая на нас немым, невысказанным протестом одного из присутствующих. И это не была Раскрея, которая облегченно перевела дух, стоило понять, что решение зависит не от остальных, а лишь от нее одной.