Что же, какие плюсы того, что к тебе заваливается огромная компания, примерно сотня, всем скопом? Только одно - это не способно застать тебя врасплох. Такую толпу просто за километр слышно. Тем более, когда юные и горячие (школьники) участники тусовки восприняли словосочетание "первое открытие храма" как официальное название вечеринки. Или как более старшие оболтусы (ГМО и наши не-лукедонские благородные) воспринимали это как большой праздник с самого начала, еще до того как участвовали в ремонте. Эта огромная процессия двигалась не слишком быстро, но громко - с хлопушками, бумажными дудками, как на день рождения, с музыкой, вроде тихо запущенной с мобильников, но звучавшей дико посреди только-только просыпающейся дороги на окраине. Стоя на пороге храма наблюдала я эту картину со скрещенными руками и подергивающимся глазом.

- Ну-ну, не стоит раздражаться, - подошедший со спины Франкенштейн тут же обнял меня, самую малость поделившись энергией и пытаясь, видимо, таким образом меня хоть самую малость успокоить. Словно собачку, задабривал вкусненьким. Прыснула смешком от подобной его реакции, и к счастью - даже не нервным смешком!

- Да чего уж, - повернулась к Франки с веселой улыбкой, будто от одного только его присутствия сгинуло все мое раздражение. Нет, любимый конечно добавил этим жестом мне благосклонности, но больше меня умаслило то, что пронеслось через мысли. - Какая богиня, такие и паломники, - не сдержалась и прыснула смехом, указав на нашу семейку и с удовлетворением заметила улыбку любимого, что шутку явно оценил.

А ведь к моим словам отнеслись крайне ответственно и серьезно! Особенно к тем, которые были насчет "привести всех". Действительно уж, все, кто мог - пришел - и школьники, и благородные, и оборотни, и Дима с бабушкой Инной, и даже наши четвероноги. Радостный Рикки на поводке, что крепко держал Тао, слегка удивленная Адели на руках у Розарии (не сомневалась что нашей рыженькой ведьме эта чернявая красавица позволит взять себя на ручки) и даже Изольда в переноске, что бережно нес Такео, то и дело заглядывая внутрь с сюсюканьем, на которое ящерица точно не реагировала так, как все шерстяно-пушистые питомцы. Глядя на это все, пока что, с расстояния, я все-таки хохотнула нервно, прикрыв ладонью глаза. Я, конечно, самолично распорядилась, чтобы всех позвали, но увидев количество, немного растерялась. Наглядно увидела, как много народа к себе приблизила и это немного добавляло волнения. Здесь ведь больше народа, чем на нашей свадьбе!

- Спокойнее, - крепкая рука легла мне на плече, ощутимо поглаживая и ненавязчиво прижимая ближе к себе, намекая на то, как кстати сейчас объятья. И я не противилась, чувствуя себя на секунду маленькой, но вместе с тем не беззащитной, а защищенной. - То, что собралась такая орава, не значит, что ты им что-то обязана. Так же, как и они тебе. Просто именно сейчас ваши жизненные пути пересеклись, все мы шагаем вместе, скорее всего, к разным целям. Но пока что, всем нам по пути. И каждый может позаботиться о себе сам, разве что можно о помощи попросить, если будет нужна. А пока тебя не просят уделить помощи - и не надо ни к кому бежать с помощью, чтобы не оказалось, что уделяешь кому-то медвежью услугу.

- Какие ты правильные слова подобрал, - я не лукавила. Слова мужа действительно меня успокоили, стало намного проще дышать, ушло ненужное волнение. - Ты прав, мне не стоит уже сейчас себя накручивать и настраивать на возможные проблемы. Сегодня же праздник, верно?

- Верно, - подтвердил Франки с улыбкой, хоть мой вопрос был риторическим. - К тому же, не забывай, что сейчас с большой вероятностью то, что для других может стать непреодолимой проблемой для тебя может быть задачей на две минуты. Не стоит пренебрегать собой, дорогая.

- Я не пренебрегаю, - четко и твердо ответила, зная, что не вру, но понимала, что Франкенштейн имел ввиду. Он не упрекал меня за то, что я якобы сейчас делала, вовсе нет. Это был, скажем так, совет на будущее, неизвестно - далекое или близкое. - Но спасибо, что напоминаешь. Буду следить за собой.

Пока мы с Франкенштейном переговаривались, наши гости уже подошли к низкому ограждению участка. Все, кто не участвовал в ремонте, замер неподалеку от храма разглядывая строение, а вот те, кто уже его видели - тут же завалились к нам, вовнутрь. Хорошо что я додумалась выставить еще один стол, запасной, на котором было большее изобилие закусок. А вот столиков, за которыми можно было сидеть и кушать, я больше не добавила. Ну все-таки, это же не столовая, да и на свадьбе я уже заметила, как горазды некоторые наши благородные друзья сесть и медитировать битый час над полной тарелкой лишь ради того, чтобы не тянули во всякие активности. Тут я, конечно, никакой развлекательной программы не планировала, но и не звала только ради того, чтобы пожрать и свалить. Хотелось посмотреть, как все станут на такое реагировать, к чему потянутся, как решат проводить время... Заодно, возможно, придумаю что-то, что можно будет улучшить.

- Приветствую всех вас у меня в храме! - забравшись на алтарь с ногами, я привлекла к себе внимание восклицанием громким, на грани с криком. Но никого, к счастью, этим не огорчила, все глядели на меня с интересом. - Призываю всех вас праздновать так, как пожелаете. Можно отвести душу за вкусной едой, - указала на столы, - поиграть в игры с другими, в любых компаниях, или почитать книги, - указала в противоположном направлении, в сторону другого нефа, - можно даже сыграть на понравившемся инструменте, если умеете, или обучаться, если кто-то готов вас научить, - указала себе за спину и с улыбкой развела руками. - В вашем распоряжении также находится сад, где я тоже приложила лапку. Словом, все вольны делать что хотят, расслабиться и отпраздновать этот день вместе со мной. Правил никаких необычных нет - как и прежде, насилия и издевательства я не стерплю, ублюдочности моральной тоже, так же я бы попросила не использовать сверхсилы - как минимум один простой человек, не просвещенный в нюансы пребывания в мире других рас, сегодня возможно придет. Так что, надеюсь, мы все друг друга поняли.

- Ну, а чего уж тут не понять, - хмыкнул Музака, почесав затылок чуть смущенно. За ним остальные подхватили волну согласия и понимания каждый по разному - кто восклицая что-то одобрительное, кто кивая, кто улыбаясь удовлетворенно. Счев свою задачу за вполне выполнимую, я довольно улыбнулась, в последний раз заценив эту толпу с высоты и спрыгнула с алтаря, пройдясь расслабленно по платформе. Исподтишка я, конечно же, стала наблюдать за всей честной компанией, чтобы уложить у себя в голове целостную, общую картину того, какое перове впечатление появляется у посетителя храма. Вне зависимости от расовой принадлежности, увлечений или возраста. Задачка, конечно, не простая, так как все окружающие - по своему уникальны, но попытаться можно было, этого никто не был в силах мне запретить.

Очень быстро оказалось, что общего шаблона поведения не было и в помине. Каюсь, забыла учесть, что не в последнюю очередь здесь играет роль отношение других ко мне, так как никто и не подумывал скрывать, что это за строение. А раз это мой храм, и здесь, по идее, типа должны меня чтить (боже, даже одни мысли об этом для меня звучали как бред с некоторым внутренним тремором), то и отношение ко мне, как к личности, играло не последнюю роль. Но к счастью, даже за теми, за кем я раньше замечала к себе некоторую недоброжелательность - как к примеру у Мирай и Этель, что тоже были приглашены, вместе с остальными оборотнями - не было замечено попыток что-то сломать, испортить, кого-то оклеветать. Да и удивительным было то, как все разделились группками. Почти в каждой компании, вне зависимости, ели они сейчас, или просматривали книги, был как минимум один "засланный казачек". То есть, говоря прямо, хоть кто-то, кто присутствовал при ремонте и более менее разбирался что здесь и где, тем самым проводя небольшую экскурсию. Интересно, думала, что придется это делать мне, когда первое впечатление будет произведено, а оно вон как вышло - натурально и само по себе. Улыбнулась, радуясь такому повороту и спрыгнула в небольшое столпотворение. Выдвигаюсь на охоту, цель - поболтать хотя бы немного с каждым и узнать как у кого настроение.

Первой группой, к которой я подкатила, была естественно моя самая близкая семья - Франкенштейн, Виктория, Генрих, Фрэнсис и еле-еле успокоившаяся Адели, доверчиво мурлыкающая на руках у Рейзела. Муж даже не заметил моего приближения, так как не притворно и внимательно слушал деток, рассказывающих о том, как они провели тот вечер без нас. Кивнув Рейзелу, что сидел довольно расслабленно (без вечно прямой спины!) возле Франки, прямо на полу, словно пытаясь повторить его позу, я чмокнула одну из близняшек в макушку, приобнимая одновременно вторую и присоединилась, приняв на колени радостного Генриха. Хотелось еще как-то уделить внимание Рею и Адельке, но бросив на них мимолетный взгляд, поняла, что те двое и без меня отлично проводят время. Так что всю себя в тот момент я посвятила целиком и полностью детишкам, что с моим появлением резко сменили тему, начиная рассказывать о своих сновидениях.

Конечно, в компании самых близких я могла бы провести и целый день, даже не заметив его истечения, но такой вариант меня не устраивал. Не подходил к изначальному плану, а он, как известно, для меня значил многое, как и каждый другой план. Хотелось, чтобы сегодняшний день запомнился хорошо всем, и мне почему-то казалось, что важной деталью в этом времяпровождении будет элемент общения с непосредственным инициатором вечеринки. То бишь да, со мной, любимой и скромной. Так что поверив детишек на их отца, мысленно намекнув оному, чем можно было бы при нужде заинтересовать детей, двинула дальше. Не успела я толком отойти дальше и немного разведать обстановку, как меня тут же перехватили. Дима и Инна Тимофеевна, с каким-то непривычным и общим на двоих огоньком в глазах, отвели меня чуть в сторонку и начали поздравлять.

Нет, не могла я сказать, что это было неприятно, или что-то в этом роде, но точно было очень неожиданно. Я даже и подумать не могла, что они этот праздник приняли настолько всерьез, что придумали чуть ли не полноценную речь на двоих. Или, возможно, это я относилась слишком легкомысленно ко всему происходящему? Не знаю, но в любом случае, мне очень нравилось внимание двойки сильнейших людей с эзотерическими умениями. Так же мне нравилась и их забота - они, зная что я в практической магии, ритуалистике и прочем - очень начинающая, преподнесли мне довольно интересный подарок в честь сегодняшнего открытия. Это были различные талисманы и рунические узоры на защиту жилища. Это вызвало у меня искренний смех - ведь и в правду, что такое храм, если не домик божества? Получив еще несколько ценных указаний и проверив, резонируют ли они правильно с моей энергией, я искреннее поблагодарила и была отпущена с миром.

Быстренько отложив подарки на стол, что находился чуть позади алтаря, я вновь спрыгнула с возвышения в толпу, взглядом пробегаясь по толпе. Стоило мне только отметить русоволосую макушку, как я сразу же осознала, с кем в первую очередь мне было бы интересно сейчас пообщаться. Без промедления подошла к Эдгару, который уже не выглядел так растерянным, как сразу после воскрешения. Это патокой облегчения пролилось на мое сердце - хоть я и никого в плохом не подозревала, то искоренить опаску, что в Лукедонии благородного с другого, более продвинутого мира могут не принять, я опасалась. И очень хорошо, что опасения были напрасными - видимо, никто на острове не видел ничего плохого в таком приобщении нового члена к их компашке, да и наверняка сам Эдгар воспользовался тем, что уже через подобное проходил. То есть, просто вспомнил, как в своем мире приобщался к Лукедонии и тут "запикапил" всех подобным образом.

После разговора с моим подопечным я воспрянула духом. Как оказалось, Эдгар и в прошлый раз, пребывая в Лукедонии, беззастенчиво пользовался тем, что его интуиция ему шептала. Он словно подсознательно знал, к кому как можно подступиться, кого и чем соблазнить. Мне он похвастал, что в прошлом мире Ноблесс он довольно успешно продвинул благородных в прогресс, многому научил, многое передал и показал, да так, что аристократы сами тянулись за большим и чаще навещали Рейзела, что тогда было для Эдгара делом самого большого веса. Здесь же он, говоря его словами, снимал передо мной шляпу, так как отмечал разницу между двумя, вроде как и идентичными, странами и видел все те различия, что привнесли в их жизнь мои старания к социализации. Слушая его, я блаженно щурилась, причем, абсолютно не по поводу неприкрытых комплиментов, а от понимания - у меня теперь есть сообщник, свой личный крот. Эдгар, хоть и не сказав этого прямым текстом, дал мне понять, что он поможет менять благородных. У них даже с уррами появился какой-то хитрый план, о котором он и поделиться не желал! Как же прекрасно и замечательно было это слышать!

Неужели кое-кто тут созрел, чтобы признаться, что не прочь принять помощь в реализации всего того, что на себя взвалил? - чуть ехидно, но вполне искреннее поинтересовался мой сожитель, на что я фыркнула, из-за чего сбилась с курса движения и остановилась у небольшого окошка. Солнышко прекрасно освещало траву, в которой терялись редкие росинки, которым вскоре придет время испариться от теплого воздуха. Улыбка сама выползла на губы - обожала я встречать рассветы, особенно после ночи, проведенной в состоянии бодрствования.

Ты так говоришь, будто я ревностно не разрешаю никому себе помогать, - таким же тоном, как и он мне, саркастично ответила своему симбионту и ухмыльнулась отражению, что едва угадывалось на стекле окна. Это ты у нас в прошлой жизни был замечен в параноидальной самостоятельности, я то и дело говорю, что у меня лапки и не стесняюсь просить о помощи, если есть такая возможность.

Хм-м, ты права, - как-то неожиданно задумчиво согласился со мной симбионт, что естественно, не могло меня не заинтересовать. Жаль правда, что очень мало вещей из твоего списка планов, в твоем мировоззрении способны с тобой разделить другие. Возможно, тебе стоит обучать других тому, что знаешь сама? Или же больше им доверять и не отказывать в возможности помочь тебе из-за страха, что их поражение станет для тебя трагедией?

У меня не нашлось и слова, что я могла бы сказать в ответ. И дело даже не в том, приходилось ли бы защищаться, или нет. Что-то в словах Франкенштейна казалось мне истиной, что я упрямо не желала видеть раньше, если не сказать, что отрицала. Только вот... Учить, делиться своими умениями с другими я любила. Любила точно так же, как делиться силой. Так что проблема точно не была в том, что за счет знаний и ограничения остальным к ним доступа, я хотела как-то возвыситься. Подобного я в себе не ощущала, да и не замечала по своим действиям, менее или более подсознательным. Но тогда, если не в этом было дело, тогда получалось, что у меня есть проблемы с доверием...? Но так ли важны для меня все эти планы? С одной стороны да, я во многом в своей жизни стремилась к идеальному порядку и финалу согласно с предварительными ожиданиями. Но если у меня действительно были бы проблемы с доверием к тем, кто меня окружает, то я бы не доверяла им своих детей, питомцев, особенно в ситуации, когда и Франкенштейн отсутствовал.

Отметив, что начала нервно тарабанить по подоконнику пальцами, я сделала два больших, глубоких вдоха и выдоха, а потом улыбнулась. Мой Шиза, как всегда впрочем, дал много пищи для размышлений, но никто не заставляет заниматься автомозгоправством прямо сейчас. Думаю, вопрос такого странного, выборочного недоверия можно будет отложить на потом. Сейчас не тот момент, чтобы подобное устраивать, да и кто знает, не появятся ответы сами по себе, под влиянием определенных ситуаций? Кивнув самой себе, я отлепилась от окна и пошла дальше, выискивая взглядом очередную жертву. И нашла их, жертв, сразу несколько! Семейство урров, за которыми школьники более чем соскучились, развалились на одном месте для горизонтального отдыха, неподалеку от лестницы, ведущей на башенку, а дети развалились на них полулежа, нежась в мехе и рассказывая всякие истории без большой смысловой нагрузки. Прямо как я на Ваарре расслабон поймали!

Хохотнув себе под нос, я без стеснения и робости присоединилась к этой компании, все таким же тоном, как и они, вяло-расслабленным, увлекла их в разговор, осторожно прощупав почву их отношения к храму и вообще ко всему происходящему. Урры отнеслись к теме довольно серьезно, видимо, тема всяких божеств была им не чужда, а вот школьники меня успокоили, что их ко мне отношение не испортиться, хоть богиней я стань, хоть президентом. Хотелось рассмеяться, но так как атмосфера была ленивой, я себе позволила лишь на улыбку. Было приятно понимать, что для школьников я в первую очередь - близкий человек по имени Ольга, а остальное - только звания, получаемое за успехи. Это значило для меня, что между нами уже есть связь, что молодежь не испугают возможные перемены во мне, что могут произойти по мере роста. Словно почувствовав мое волнение от одной гипотетической картины подобного, Ксера тут же стала вылизывать меня, как котенка, от чего я растеклась мармеладкой, чувствуя особое, неописуемое блаженство.

Дальнейший "опрос населения", как я шутливо стала называть свою миссию по расспросу присутствующих, не был каким-то запоминающимся. Возможно, не последнюю роль тут сыграло то, что я была будто под кайфом после меховой терапии, а возможно потому что ответы остальных гостей были по большей части пусть разнообразными, но с общим смыслом. Даже Мирай и Этель (с которыми я успешно попыталась быть милой) не говорили никаких гадостей, а скупо, но искреннее признавали "это местечко" приятным и удовлетворительным. Но ничего, главным для меня было то, что все присутствующие были происходящим довольные, впечатлены проделанной нами работой и в искреннем предвкушении того, как я представляла им будущие функции храма. Возможно это все, вкупе, эта волна принятия, что-то внутри меня растопила, но я почувствовала как внутри, где-то глубоко, зреет предвкушение чего-то большего, и во второй раз за сегодня запрыгнула на возвышение, снова собираясь кое-что сказать. Правда в этот раз потянула за собой Франки, вежливо кашлянув, чтобы привлечь к себе внимание.

- Гости мои дорогие! - я с улыбкой посмотрела на лица всех присутствующих, особенно долго задержалась на мордашках некоторых благородных, что были все так же серьезные, как всегда... И решила, что ну его, этот пафос. Возможно, если покажу им пример своей искренности - и пофиг, что делаю это чуть ли не на каждом шагу - то они немного начнут проникаться атмосферой. Это было для меня важно, увидеть в глазах всех и каждого блеск жизни, а не серое существование. - Всем вам огромное спасибо за то, что навестили меня и мой храм в этот день. Я уже чувствую вашу поддержку, мне безумно лестно уже от одного факта вашего здесь нахождения сейчас. И смею надеяться, что это не первый и не последний день, когда вас здесь так много! Веселитесь, пользуйтесь всем, что вам по душе, отдыхайте, словом, делайте все, что вам по душе, - искреннее улыбнулась, глядя, как рядом с возвышением собралась наша локальная сеульская тусовка. - Спасибо просто за то, что вы есть.

- Это нам нужно благодарить за то, что ты появилась в нашей жизни, - уверено и решительно ответил Тао, правда, бесенята в его глазах так и плясали. Я уже хотела подойти к нему, увериться, что он ничего эдакого не придумал, даже подошла ближе к краю платформы, отойдя чуть от Франки... Но не успела - хакер приступил к исполнению своей задумки. - Раз ты богиня, так тебя точно можно будет поблагодарить молитвой, я об этом читал. Мы сделаем это своими словами, - кивнул он остальным модифицированным и каждый на свой лад стал молиться - кто шепча что-то себе под нос, кто сложив вместе ладони, кто прикрыв глаза... В начале я на это смотрела, как на цирк, который неизвестно ли получиться преобразовать в шутку, но потом...

В левом боку я отчетливо почувствовала щекотку. На уровне диафрагмы, щекотку, что усиливалась с каждым ударом моего сердца. Ощущение было странным, но точно шло извне, это не происходило внутри моего организма. Посмотрела на Франкенштейна, желая убедиться, что он не задевает как-то случайно своей рукой мою одежду... И осознала, что он находиться на расстоянии двух метров от меня. И естественно, щекотать меня не может никаким образом. Почувствовав, что мои глаза неприлично округлились, я сама себя поймала на том, что стою в полном шоке. Чтобы отмереть, попыталась почесать место, откуда шла щекотка, но не помогло. Физические ощущения от моих пальцев и эта щекотка казались кощунственно разными. Не знаю, к какому выводу пришел Франки, глядя на мою реакцию, но долго он не мешкал, и тут же стал действовать. Выступил чуть вперед, посмотрел на меня и толпу, а потом...

- Предлагаю каждому желающему отблагодарить подобным образом нашу юную богиню, - любимый посмотрел на меня взглядом, полным любви и выглядел так, будто прекрасно понимает, как действовать в таких ситуациях и что делать. Только вот загвоздка была в том, что я чувствовала его эмоции, по части удивления и изумления ни в чем не уступающие моим! С неуверенностью глянула на него, не зная, то ли пускаться в мысленное обсуждение происходящего, то ли банально сбежать в сад, или куда-то еще. - Ведь для таких вещей, как молитва и служит храм, верно?

То, что вопрос был риторическим, поняли все, хоть и не каждый спешил следовать совету Франкенштейна. Но даже сил молитвы Димы, школьников, бабушки Инны и Розарии было достаточно, чтобы ощущение щекотки пропало. Вместо него на секунду появилось какое-то сосущее чувство, а после я уже улавливала тоненькую, но крепкую струйку энергии. С ума сойти... Ребята, похоже, действительно много искренности вложили в эту молитву, раз я стала так быстро и так явно чувствовать приток энергии. Причем, с каждым следующим, подбитым на эту авантюру, гостем, я ощущала это все сильнее, отчетливее. Ой, чую добром это для меня не закончится... Я же этой энергией год могла бы питаться! Или шарандахнуть раз так, чтобы прямо всем запомнилось! Пережру сейчас, как есть пережру. Нет, этого нельзя допускать. Прикрыла глаза, собираясь прочувствовать, где у меня эта энергия накапливается, но я банально не успела - тело сковало и тут же появилось знакомое ощущение того, что перемещаюсь куда-то вместе с телом. Словом, исчезаю.

***

Срань господняя, облегчение-то какое! Оказалось, меня всего лишь навсего переместило в Забвение. Хотя, судя по тому, что Лакрицияр сразу же появился в поле зрения, смею предполагать, что меня нагло стащили сюда. С одной стороны, в любой другой ситуации я бы быканула, мол, снова меня никто ни о чем не предупреждает, но в этот раз я выдохнула с облегчением - то ощущение перекачивания, когда в тебя вливают слишком большой объем, который за раз переработать не получиться, пошло немного на спад. Совсем не исчезло, нет, мне даже на секунду показалось, что от этого ощущения мне не избавиться больше, никогда, но такие мысли я от себя отгоняла. Хотя бы, пока что. Сейчас мне больше хотелось знать, зачем меня снова дернули, тем более, что в этот раз отец выглядит не так, как обычно. Какой-то больно радостный, довольный, нет этого выражения лица, типа "ты опять сотворила что-то хтоническое". Я даже задумалась, а не подвох ли это какой-то?

- Кто ты такой и что сделал с моим отцом? - с каменным, серьезным лицом бросила это, зная, как на это может отреагировать Лакрицияр. До чего же я удивилась и испугалась, если уж быть честной, когда услышала звонкий и мелодичный смех папы, в ответ на эту шуточку. В тот момент я резко начала подозревать, что шутка оказалась правдой и мистера-невозмутимое-брюзжание похитили, оставив взамен кого-то, кто не в курсе о характере Лакрицияра.

- Ты, Ольга, как всегда, - переборов смешки, сказал отец, разве что притворно не стирая слезы. - Не способна поверить даже в тот простой факт, что у кого-то может быть хорошее настроение. Я уж молчу о том, что просто рад за тебя и предвкушаю сегодняшний день.

- Оп-па, вижу факты какие-то мелькают в разговоре, - удовлетворенно хмыкнула, создав себе из энергии нечто диваноподобное и тут же умостилась удобнее. - Ты меня, папочка, плохо не пойми, я безумно рада что ты отчего-то там рад, правда. Но вот хотелось бы знать по-точнее, чем таким это я тебя так обрадовала, - намекнула на то, что хочу узнать, но по мине Лакрицияра отметила, что намека тот не понял, либо изначально не хотел понимать. Ну, я птица не гордая, и в лоб спросить могу. - Что такое важное сегодня должно произойти? - переспросила, глядя на отца так, чтобы стало ясно, что мне далеко не до шуток и тут же отметила, как тот несмело, даже немного робко улыбается.

- Сегодня важный для тебя день - твое божественное внедрение. Ты показала себя во всей красе, - покачал головой отец, будто я что-то отчебучила такое, что в голове не укладывается, но одновременно с тем, в его глазах было море теплоты и даже, не побоюсь этого слова, любви. Мамочки, это что же я такое сотворила, что его так расплющило?!

- Ух, а могу какие-то подробности? - довольно робко и покорно, как на себя, спросила у Лакрицияра, заглядывая ему в глаза. Я понятия не имела, искренен ли он сейчас, или от одного моего неосторожного слова у него полыхнет и на меня выльется божественный (буквально!) гнев. Отец, точно услышав мои мысли, шире улыбнулся и посмотрел на меня серьезно.

- Во-первых, тебе стоило бы успокоиться и расслабиться, - папа погладил меня по голове, заставляя вскинуть бровь и теряться в догадках. - Я действительно искреннее радуюсь твоими успехами, я не "обдолбан" или "пьян". Тебе не угрожает никакая опасность, - чуть стыдливо опустила глаза, понимая, что такое действительно могло от меня чувствоваться. Оно, конечно, объяснимо, отец не славился улыбчивостью, так что такое состояние его было как минимум странным, а как максимум - настораживающим. Но его слова меня немного успокоили, что он точно почувствовал, так как в следующий миг - поймал за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. - А во-вторых, я хочу, чтобы ты знала и осознавала. Именно из-за твоих действий я больше не мог тебя скрывать, не смог утаить факта твоей божественности. Я не пытаюсь сейчас тебя обвинить, не заводись, - хмыкнул отец, а я поймала себя на том, что сердито хмурюсь. - То, как ты замечательно, без посторонней помощи, ведомая лишь вдохновением и голым энтузиазмом оформила свой храм, сконструрировала его сердце - алтарь, какую мощную поставила защиту в форме отражения себя... Это заслуживает похвалы, и только это я пытаюсь до тебя донести.

- Ох... Типа, молодец, возьми с полки пирожок? - самую малость переспросила, к чему он ведет, так как пусть мне и было лестно, но какую это роль сыграло в том, что теперь я, как бы, раскрылась... Ну хоть убейте, не было в моей работе таких моментов, где были заметны какие-то сильные энергетические вспышки, что могли бы привлечь внимание хоть какого-то божества, кроме Лакрицияра. Естественно, я в этом не была экспертом, но все же, должны же быть какие-то причины такого внимательного внимания?

- Типа да, но в разы масштабнее, - отец отпустил мой подбородок, тут же поймав за ладони и внимательно заглядывая в глаза. - Пойми меня правильно, я не говорю этого только ради того, чтобы потешить твое или свое самолюбие. Это - лишь приятный бонус. Главное, что я хочу до тебя донести - это то, что ты справилась сама, - выразительно подчеркнул он последнее слово, а я чуть прищурилась, глядя на наши руки. В сравнении с кожей отца, чуть ли не серо-перламутровой, моя казалась порядком загоревшей. Наблюдая это, я вдумчиво анализировала у себя в голове его слова.

- То есть, хочешь сказать, что я сделала что-то такое, чего "детям" в этом вашем божественном сомне делать нельзя, самостоятельно? - уловив то, что мне казалось здесь ключевым, переспросила, отметив, как активно замотал головой отец, явно не соглашаясь с моими выводами.

- Нет, выкинь из головы то, что ты сделала что-то не то, или что-то плохое, - папа самую малость сильнее сжал мои ладони, глядя мне в глаза предельно серьезно. - Ты создала нечто прекрасное, я, сейчас, сидя здесь, и ощущая твой храм, не могу нарадоваться, пускай он не принадлежит мне и никогда не будет принадлежать. Но это, пускай и прекрасно, совсем не важно сейчас. Никто из других божеств, кто как-то связан с тобой, даже и не догадывается, что ты обрела храм. Но все они чувствуют изменение, что произошло с тобой здесь, - он положил ладонь чуть выше моего сердца, ближе к середине, прямо на мостике. Правда, судя по том, как меня ошпарило волной жара, это был не простой жест и не выбранное наобоум место. Он накрыл ладонью мою сердечную чакру, и я чувствовала, как из меня, без никакого его влияния, уходит энергия. То есть, он не пил меня, он только собирал излишки, или же я сама ему их отдавала.

- И каким образом я так сильно изменилась? - как только то ощущение жара во всем теле миновало, и я снова получила возможность свободно дышать, спросила у отца. Ну не укладывалось у меня в голове, что какие-то несколько часов работы с энергетическими каналами и сплетение одного конструкта меня так кардинально поменяло. Я ведь кое-чем и посложнее занималась, как например воскрешения разного вида и масти, как увеличение своего собственного потенциала под крылышком у Андрея, на Ваарре, да и потом, вернувшись, то количество конструктов, что я воплотила, плела, копировала... Это был истинный труд! - Это что, все мои успехи, что я раньше проявляла, теперь отчего-то сумировались? - предположила я еще один вариант, что казался мне правдоподобным, но отец лишь головой покачал.

- Нет, дорогая. Ты могла бы таким заниматься ежедневно. Могла бы поднимать на ноги умершие армии людей, могла бы развиваться, как истинный гуру, могла бы штопать конструкты, будто оживленный конвейер, - выдохнул отец, причем с таким истинным неудовлетворением, с такой тоской, будто сам занимался этим ежедневно и без результата. - Но от самого этого божеством бы ты не стала в истинном понимании этого слова. Ты получила то, что самое важное для каждого божества нашего, и думаю многих других, сомна - молитву. Искреннюю, чистую молитву. И сразу, одновременно, от стольких людей, что честно тебя любят, поддерживают, сопереживают тебе и поддерживают. Это мощь не виданной силы, так как полна безусловной любви... Да знаешь, мне впору тебе завидовать, - хмыкнул отец, глядя на меня с теплотой, и я, кажется, начинала понимать, с чего вдруг у него такое хорошее настроение. Если ему мог хоть немного уделяться тот эмофон, что царил у меня в храме, то вопросов у меня больше не было. - У меня, когда я был в твоем возрасте, даже не было в помине стольких верующих. Даже когда я начинал их было меньше. Так что ты уже давно, даже не стараясь особо, меня переплюнула.

- Значит, именно молитвы сделали меня годной к этому внедрению? - переспросила у отца, и только произнеся это, осознала, что совсем-совсем не уверенная, готовая ли я к этому ивенту хотя бы в десяти процентах. - И отстрочить никак нельзя?

- Нет, нельзя, - серьезно произнес отец, а я вдруг поняла, чего он с самого начала был такой добренький, нежный и отзывчивый. Он пытался успокоить меня еще до того, как начался мандраж, хотел, чтобы я была в такой мере расслабленная, что даже не подпустила бы к себе стресс. - За тобой бы тогда явились индивидуально, и это было бы для тебя труднее в разы. А то что сейчас, и отстрочить не получиться... Об этом тебе не стоит нервничать, правда, - он улыбнулся, но теперь явно только ради того, чтобы поддержать, а не от того, что испытывал. - Ты способная, правда. Не знаю, какими словами это еще подтвердить, какие можно подобрать аргументы, но ты справишься, это даже без обсуждения. Справлялись и те, кто был намного меньше одарен. А вот пойдешь ли ты туда спокойная, готовая к новому, или же полная дурного предчувствия... Это зависит только от тебя, и если кому-то и навредит, то только тебе. Поверь, божественное внедрение - это прекрасный праздник, и было бы очень жаль, если ты бы вспоминала его с содроганием.

- Кажется, я тебя поняла, - поджала губы, так как в самом деле понимала, что отец имеет ввиду. Было на моем счету уже не мало праздников, из-за которых я вначале жутко нервничала, а потом, оказывалось, что делала это абсолютно напрасно. Да и сама, потом, вспоминая те мгновения, смеялась от того, какая я была глупая, опасаясь этого, как страшного сна. Причин не верить отцу у меня не было, так что я глубоко вздохнула, а после, выдохнув, попыталась не воспринимать то, что меня ждет, словно страшный сон. - Только скажи мне одно - нам надо вот прямо сейчас срываться, чтобы не опоздать, или немного времени еще есть?

- Еще немного времени до начала сборов осталась, да и опозданием можно не волноваться - там ждут участников какое-то время, чтобы все, из разных временных потоков, могли встретиться без излишних волнений, - четко и серьезно ответил отец, а после склонил голову к плечу, будто стал меня подозревать в чем-то. - А зачем спрашиваешь?

- Ну как зачем, спрашиваешь еще, - я хмыкнула, поднимаясь с "дивана" и глядя на отца сверху вниз. - Я должна предупредить своих, что отлучаюсь, и если буду лишена этой возможности, то простым снегом в середине лета ты не отделаешься, - на полном серьезе предупредила, и отец, ухмыльнувшись, кивнул.

- Конечно-конечно, можешь бежать, только смотри, - выставил он указательный палец в таком жесте, словно сейчас собирался меня этим жестом отчитывать. - Пропадешь на пол дня - сам за тобой спущусь в твой храм, и не буду проверять, есть ли там простые смертные, или нет.

- Поняла, поняла, - чуть ворчливо ответила, а потом, словно по наитию, показала ему язык дразнясь. Но веселость схлынула довольно быстро, стоило мне вспомнить еще одну, немаловажную деталь. - Кстати, ты мне скажи сразу, мне надо как-то особо подготовиться? Надо будет что-то с собой взять?

- Не забудь взять с собой хорошее настроение и поддержку своих верующих, - мягко улыбнулся мне отец, так же поднимаясь, из-за чего "диван" исчез. - Об остальном я позабочусь, можешь не волноваться.

- Пусть так, я тебе доверяю, - кивнула отцу, создав портал в свой храм, в одну из башенок, чтобы не у всех на глазах появляться (ну а вдруг Йемг с мамой таки-пришли?) и уже хотела туда шагнуть, но в последний момент повернулась к отцу. - До скорого.

Он ответил мне лишь кивком, и я уверенно шагнула в портал, только чудом не свалившись со ступенек. Все-таки, тут в башенках очень мало места... Возможно, надо будет подумать, чтобы их перестроить, к примеру, более просторно все сделать, но чтобы стены башни были не каменными, а деревянными... Тогда и нагрузки сильной на строение не будет, и смотреться будет интересно, и можно будет тут проводить время, без опаски, что свернешь себе шею падая с винтовой лестницы.

Прекрасная идея, я ее запомню, но...

Да-да, все это может подождать, все потом, - понятливо кивнула на мысли, что послал мне симбионт и бегом спустилась с лестницы, понимая, что освободила хвосты только тогда, когда услышала как некоторые кинжалы стали постукивать об ступеньки. Почти все присутствующие тут же повернулись на звук, каждый по своему отреагировав на то, в каком виде я появилась. Ну, Эдгар к примеру, незначительно побледнел, будто я тут собираюсь сделать одну огромную переделку. Поймав его взгляд я искреннее, широко улыбнулась, чтобы успокоить, и уже не стирала ее с уст. Надо и остальных настроить на положительный лад, все-таки, лучше слова отца об хорошем настроении и поддержке моих верующих принять буквально, думаю. Обычной ситуация не была от слова "совсем", так что никаких указок и планов к руководству, кроме его слов, у меня не было.

Быстренько пробежавшись взглядом по толпе, и не отметив никаких новых лиц, я так и с хвостами взобралась на возвышение. Только там, в месте, откуда я исчезла, я могла вздохнуть свободнее и расслабленно посмотреть на каждого по отдельности. Пока я была в Забвении, все молитвы, тех, кто не прекратил этого дела когда я исчезла, вплетались в ядро храма, откуда я могла я забирать эту энергию в любой миг. Да и была она нейтрального спектра, готовая послужить к любому делу. Что же, что не пропадает - то точно в будущем пригодиться. Франкенштейн кивнул мне, явно в ответ на мои мысли, тем самым отрезвляя меня и возвращая в "здесь и сейчас". Послала ему воздушный поцелуй и тут же повернулась к толпе, что так и не успела рассосаться.

- Вы даже не представляете, с какими вестями я вернулась, - отметив, что многих мне удалось заинтриговать, продолжила. - Ваши молитвы, за которые я вас всех-всех искреннее благодарю, сделали меня сильнее. Да, возможно незримо, но факт есть факт. С вашей поддержкой, благодаря вам - и только вам! - меня заметили там, - указала пальчиком на потолок. - Можно сказать, я отчасти совершила переход на другую ступеньку бытия. Многими там, наверху, воспринимаюсь уже не как условно смертная. И сегодня, кроме открытия храма, нарисовался еще один праздник - мое полное становление богиней. Мой отец, божество Лакрицияр, если кто не в курсе, только что сообщил мне что сегодня, а даже сейчас, мы с ним отправляемся на божественное внедрение.

- Уже? - Такео, что был в курсе этого, так как присутствовал при первом нашем разговоре об этом ивенте, насторожился было, но заметив, что ни я, ни Франкенштейн не насторожились, чуть расслабился. - То есть, что теперь?

- А теперь, ничего, путей отхода нет, есть только прямая дорога вперед, - мягко ответила стрелку, будто пыталась убедить его в чем-то. По сути, этими словами я и саму себя убеждала, чтобы унять незначительную дрожь ладоней. - Теперь мне придется на некоторое время исчезнуть. Не знаю, сколько времени это все продлиться, так что не могу ничего обещать. Могу лишь попросить об одном - будьте, или хотя бы постарайтесь быть мысленно со мной. Чем сильнее будет ваша поддержка, которую вы мне оказываете денно и нощно, тем выше шансы того, что все пройдет не то что хорошо, но блистательно.

- Так какие вопросы?! - первой отреагировала Эшлин, после небольшой паузы выйдя чуть вперед, пытаясь выделиться из толпы и подойти ближе ко мне. За ней, как на привязи, вышли школьники, а за ними - урры. Я чуть вздрогнула, от смелости, что исходила от полукровки и еще больше удивилась, отметив, как блестят ее глаза, полные восторга. - Мы тебя всегда поддерживаем и не будем на этом останавливаться. Будем держать за тебя кулачки, желаем удачи! Ты точно всех там сразишь наповал! - уверенно воскликнув это, будто боевой клич, Эшлин тут же, не сдержавшись, на сверхскорости приблизилась ко мне, повиснув на шее, обнимая и поглаживая по лопаткам.

Обняв ее в ответ, чтобы мы вместе с ней не свалились с возвышения, я сама того не ведая, будто подала какой-то незримый сигнал. Тут же остальные школьники подбежали по-человечески, дополняя кучу малую. А следуя их примеру, подтянулись и остальные - сначала Инна Тимофеевна и Дима, наши домашние, благородные, те, что были поближе ко мне. Меня просто укутали в плотное кольцо объятий, чуть ли не полностью лишая обозрения, давая увидеть лишь знакомые, полные радости и предвкушения лица, руки, губы, что все время шептали или говорили что-то ободряющее и приятное. Сама не заметила, как стала на это отвечать искренними благодарностями и искренними смешками. Никогда, ни в той, ни в прошлой жизни я не чувствовала столько любви, принятия, защищенности. Это не поддавалось описанию, и если именно так должна выглядеть божественность, то я, пожалуй, с головой и без опаски окунусь в это.

- Спасибо вам, - произнесла это, пожалуй, уже сотый, тысячный раз за сегодня, но постаралась сказать это чуть громче, чтобы все услышали четко. - С такой группой поддержки не страшно идти на внедрение, или куда либо еще. Позволите, что я уже убегу? Чем быстрее туда отлучусь, тем быстрее вернусь. Франкенштейн остается за главного, - кивнула на мужа головой, так как руки были заняты - как раз обнимала Фрэнни и Юну, что как раз подвернулись под руки.

- Я буду по возможности передавать, что там происходит, - кивнул муж, подтвердив мое невысказанное предложение, тем самым заставив всю покрыться мурашками. От эйфории, облегчения и радости. Не говоря больше ни слова, я прикрыла глаза, теперь уже по собственной воле перемещаясь к папочке в звездное пространство, тем самым ускользая от рук тех, что поддерживал меня, кутая в еще не материальный, но уже заметный, кокон силы.