Уже под конец вечера Итачи сделал несколько выводов. Первый — Гарри Поттер — знаменитость в магическом мире, что Учихе очень не понравилось, ибо излишнее внимание изматывало, да и вообще ниндзе не пристало быть, можно сказать, на свету.

Второй — Мелисса проснулась и очень хорошо выглядит, но девочка сама на себя была не похожа: не улыбалась, как раньше. Холодный взгляд голубых глаз даже не обратил внимание на бывшего шиноби. Не то чтобы нукенин горел желанием с ней поболтать, всего лишь хотел убедиться, что она в порядке. Хоть он и знает её от силы полдня, но немного привязался к беловолосой за то время, когда навещал в больнице. Можно даже сказать, для мальчика это стало некой традицией перед началом и концом дня.

«А ещё она волшебница… — вспомнил Итачи. — Всё-таки, как же странно думать в таком ключе. Маги, феи, злые духи — это всё реальность такого мира. Интересно, если бы такая система существовала в мире шиноби, что-нибудь бы изменилось? Были бы все эти войны, убийства, жестокость? — Учиха устремил взгляд в потолок с висящими свечами в воздухе. — Вряд ли, возможно, всё было бы гораздо хуже».

Зелёные глаза вновь вылавливают Голдштейн из волшебников в зеленых мантиях. Мелисса сидела к мальчику спиной и болтала с тем аристократом, который преградил дорогу юноше перед входом в зал.

«Ну, она довольна общительная, так что не удивительно» — подумал бывший шиноби и посмотрел в тарелку, где лежал сочный кусок мяса с непонятным овощным гарниром. Вот только аппетита совсем не было, поэтому он продолжал просто сидеть и рассматривать будущих однокурсников.

Уже знакомое чувство обожгло затылок — кто-то взглядом пытался просверлить в нем дыру. Миг и нукенин находит виновника — директор, что сидел, приоткрыв рот.

«Похоже, он чем-то удивлен, — сообразил ниндзя, — и мне не нравится, что причиной его удивления стал я».

Итачи и так за сегодня слишком сильно «засветился», а теперь, если он каким-то образом натравил на себя Альбуса, — дело плохо. Каким бы опытным в рукопашном бою он ни был, в магической схватке ему просто-напросто не выстоять. Хоть он и узнал пару новых заклинаний, это не отменяет того факта, что сейчас он слаб не только физически, но и морально, ведь даже потерял причину ради чего жить.

Третий на сегодня вывод — тот вечно хмурый профессор всё-таки умеет улыбаться, правда это больше напомнило змеиную ухмылку. Непроизвольно вспомнился Орочимару, от чего по телу пронесся лёгкий озноб. Хоть и санин куда слабее Учихи, сам по себе не являлся приятным человеком. Хотя понятие «человек» достаточно сложно было применить к нему.

За ужином бывшему шиноби объяснили, что после трапезы первокурсников отведут в их спальни по три человека, куда уже должны были доставить вещи и фамильяров. Однако, перед тем как покинуть столовую, Когтеврану и Пуффендую пришлось ждать минут пятнадцать, чтобы дать выйти сначала золотому, а затем зелёному факультетам. Вот только Слизерин не торопился уходить и каждой минутой наслаждался своим правом второго места.

— Роберт, нам еще долго ждать? — кто-то из первокурсников подошел к старосте Когтеврана.

— Пока они не выйдут, — ответил юноша.

Руководителя можно было легко отличить от остальных: значок лучшего на факультете красовался у молодого человека на одной стороне мантии в виде серебряных крыльев орла. Сам же волшебник был высокого роста, что ему очень помогало не потерять из виду своих подопечных. Отличало парня от остальных много чего, например, татуировка, выглядывающая из-за воротника рубашки, и светло-русые волосы, которые вряд ли укладывались перед мероприятием. Чёрные камушки в мочках ушей иногда поблескивали на свету.

Но, похоже, змей никто ждать и не собирался. Роберт кивнул в сторону, где стоял, скорее всего, староста Пуффендуя. Тот качнул головой в ответ. Староста Когтеврана всё-таки решил двигаться вперёд, несмотря на медленно подходящих слизеринцев. Однако получилось так, что руководители обоих факультетов столкнулись в дверях, можно сказать, лбом ко лбу. Под тихое шипение змей молодые люди одарили друг друга раздраженными взглядами.

Подойдя немного ближе, Итачи смог разглядеть, что старостой зеленого факультета оказалась девушка на голову ниже Роберта. Идеально выглаженная блуза была заправлена в черную юбку-карандаш. На шее красовались серебристые бусы на тоненькой цепочке, основание которой находилось в ушах, поблескивали дорогие зеленые камни, с плеч свисала черная мантия. Верхнюю часть золотистых волос слизеринка собрала в аккуратный пучок, а нижнюю оставила распущенной. Однако Учиха заметил не только внешний вид, но и эту ни с чем не сравнимую тяжелую ауру, давящую на всех окружающих. На миг показалось, что её можно даже потрогать.

— С дороги, ничтожество, и своих куриц тоже убери, Хиллиард, — ледяной тон девушки резал слух хуже заточенного ножа. Её совершенная осанка и непроницаемое выражение лица подтверждали, что она из богатой семьи. Похоже, все, кто учатся на зеленом факультете, имеют знатное происхождение. — Отребья должны ждать, пока выйдет знать, — блондинке стоило лишь бросить взгляд на когтевранцев, как те сразу же опускали глаза в пол.

— Под знатью ты имеешь в виду себя, Джема? — лёгкий смешок молодого человека вмиг рассеял ту зловещую и тяжёлую ауру, которая исходила от старосты Слизерина. Надо отдать ему должное, ведь он находился к ней ближе всех и смог не только удержать равнодушие, но и улыбнуться, правда, получилось немного натянуто. Зато теперь стоящие за ним подопечные могли вздохнуть полной грудью. — Не смеши, все мы знаем, что твои предки лишь горстка жалких обманщиков, нажившихся на наивных людях. И перед тем, как я приведу тебе сотню и один факт, почему я прав, лучше бы тебе сейчас, да и в будущем тоже, поторопиться и уползти в свои подвалы, — сзади старосты Когтеврана послышался громкий свист.

Бывший шиноби стоял немного в стороне от своих однокурсников, наблюдая за разросшимся конфликтом. Нукенин вполне понимал их соперничество, ведь это неотделимая часть человека — стремиться стать лучше других, по крайней мере, желание точно присутствует. Значит, в этом мире ему придётся находиться в этой атмосфере все семь лет, если не всю жизнь. Хотя, если вспомнить, то в Академии шиноби было почти то же самое.

Лезть в конфликт ниндзя не планировал, просто решил дождаться, пока всё закончится. Вот только что-то как обычно пошло не так, ибо в следующую секунду старосты обоих факультетов наставили друг на друга палочки, а произнести заклинание им мешала появившаяся буквально из ниоткуда знакомая беловолосая фигурка.

— Прошу простить за вмешательство в «разговор», — Мелисса еле-еле пробилась сквозь толпу однокурсников и успела заслонить собой руководителя Слизерина, — но вам не кажется, что он немного затянулся? Так как уже преподаватели начинают беспокоиться, — девочка мотнула головой в сторону профессорского стола, где некоторые из учителей уже поднялись со своих мест и вглядывались в происходящее. — Поэтому было бы неплохо перестать ждать остальных и немного ускориться, — предложила Голдштейн.

— Да как ты смеешь *непонятное слово*, — холодный тон Джемы обжёг первокурсницу. Аристократку явно оскорбило появление девчонки, ведь весь молодняк должен быть в курсе, какой у их старосты характер, и насколько жестокой она может быть даже по отношению к своим, — ты стала пятном в истории нашего великого факультета и смеешь ещё появляться у меня на глазах? — лицо девушки не выдавало ни единой эмоции, даже сейчас, когда она отчитывала подопечную на глазах у всех.

— Я просто хотела помочь, — сразу же зажалась девочка и немного отступила к своим назад.

Взгляд голубых глаз сейчас рассматривал дорогие туфли слизеринки, ибо сверху на Мелиссу давила эта необъяснимая мощь, вызывающая лишь страх и дрожь во всем теле. Вот только не успела беловолосая сделать и пары шагов, как что-то притянуло девочку под самые медовые глаза четверокурсницы. В нос сразу же ударил аромат дорогого парфюма, который в мгновение проник куда-то под рёбра, навсегда вырезав в подсознании, как самый нелюбимый запах. Староста Слизерина схватила Голдштейн за грудки и подтащила к себе, приподнимая почти на носочки.

— Похоже, ты не понимаешь своего места, да, ничтожество? — всё такой же ледяной голос.

Итачи подошел поближе, дабы в случае чего быть рядом, но сейчас он надеялся, что аристократка её просто отпустит и забудет о ней. Ведь если Учиха сейчас вмешается и каким-то образом сможет не натравить на себя старост, то беловолосая и в дальнейшем не будет думать головой и лезть во всё, что видит, надеясь на его помощь. Однако мальчика больше удивило равнодушие зеленого факультета, да и остальных, которые не предприняли ничего, дабы прекратить это публичное унижение.

— Ты даже не понимаешь, что тебя ждет, — пригрозила Джема, — через какой ад ты пройдёшь здесь.

— Да? А ты понимаешь? — мягкий девичий голосок за долю секунду сменился на раздраженный и твёрдый. Староста Слизерина столкнулась с голубым огнем, смотрящем на нее исподлобья.

«Да она просто нарывается, — подумал бывший шиноби, приготовившись к самому худшему. Ниндзя был готов хлопнуть себя по лбу, ибо настолько абсурдна была эта ситуация. — Вот же непоседливая девчонка. Она сейчас точно получит заклинание в лоб».

— Ах ты *непонятное слово*, — слизеринка как ошпаренная отбросила девочку на каменный пол, наставляя на нее палочку. Но Мелисса даже и не почувствовала соприкосновения с холодной землей, так как ее подхватил нукенин, а затем поставил на ноги. — Вы только посмотрите, Гарри Поттер спасает девушку в первый же день по прибытию в Хогвартс.

Итачи ничего не ответил, только еще раз осмотрел Голдштейн с головы до ног и решил вернуться за толпу своего факультета. Однако наивно было полагать, что староста его так просто отпустит. Аристократка схватила мальчика за капюшон мантии и подтянула к себе, параллельно произнося какое-то заклинание. Учиха быстро сообразил, что сейчас будет, и палочка влетела в ладонь автоматически. Легко парировав заклятье, он поправил помятую верхнюю одежду.

«Всё-таки книги, которые посоветовал профессор и правда пригодились» — вспомнил бывший шиноби. После чего расстегнул вверх мантии, кладя левую руку на молнию отдыхать, в правой же все еще находилось древко.

— Это магия третьего курса, откуда ты… — удивилась Джема и впервые за это время её тонкие брови слегка дрогнули. Однако девушка не собиралась останавливаться на одном кинутом заклинании и решила перейти в наступление, так как кто-то из профессоров всё-таки решил подойти к столпотворению. — Иммобулюс.

— Протего Дуо! — на защиту своего подопечного пришел Роберт, заслоняя собой нукенина. — Обо мне ты, наверное, забыла, да, Фарли?

— Что ты, Роберт, — по-змеиному усмехнулась староста Слизерина. — Всё гадала, когда же ты преодолеешь свою трусость и защитишь мальчишку.

— Что здесь происходит?! — проталкиваясь сквозь толпу, прокричала Минерва. Увидев наставленные палочки студентов друг на друга, потеряла всякое терпение. — Мистер Поттер и мистер Хиллиард, немедленно в кабинет директора. Это касается и вас, мисс Фарли! — Макгонагалл уже хотела уводить молодых волшебников, как остановилась и повернулась. — И вы, мисс Голдштейн, тоже пройдите с нами. Остальные немедля отправляются спать. Ах да, заместители старост, замените пока их и проводите первокурсников в их спальни.

***

Итачи уже несколько раз пожалел о том, что ввязался в тот недобой. Во-первых, Учиха не мог предугадать, что сейчас будет. Во-вторых, в кабинете директора собрались почти все знакомые лица, только Помфри не хватало. Пока одни стояли в кучке, пытаясь испепелить друг друга взглядом, бывший шиноби старался держаться немного в стороне. Когда же пришел Альбус, студентов выстроили в шеренгу перед остановившимся напротив них Дамблдором. Откашлявшись, пожилой маг с каменным лицом начал свой монолог:

— Первый день в Хогвартсе очень важен для адаптации, особенно первокурсников. По обычаям, заведенным здесь, после распределения и ужина, студентов немедленно отправляют отдыхать. Вы никогда не задумывались, почему? Для того, чтобы полученный от переезда стресс компенсировать отдыхом. Особенно это касается первокурсников, — повторил директор. — Сегодня эта традиция была нарушена, что могло спровоцировать неконтролируемые магические выбросы детьми…

— Нам помешали пройти, — нагло перебила Джема. — Староста Когтеврана решил пойти наперекор сложившимся обычаям, — девушка медленно приподняла подбородок и с вызовом посмотрела на Альбуса. — Вот только почему-то вы приплели сюда Слизерин.

Нахальство и непривычная несдержанность слизеринки, видимо, стали последней крупицей терпения Дамблдора, так как пожилой маг быстрым шагом подошел к Фарли и буквально навис над ней. Раздраженный взгляд прищуренных морщинами глаз заставил признать поражение, и студентка опустила голову. Даже такая достаточно могущественная ведьма боялась директора. Нукенин каждой клеточкой тела понимал, что должен заставить Альбуса понять, что он ему не враг, и, если получится, войти в доверие.

***

Хорошее настроение в Хогвартсе сменилось на негативное так же быстро, как и цвета искрящегося зелья. Минуту назад Северус смаковал поражение директора, а сейчас напряжённо сидел за столом, наблюдая за непонятным столпотворением в дверях зала. Снегг потом ещё несколько раз пожалеет о том, что не подошёл туда первым, а дал возможность Минерве разобраться в происходящем. Только после того, как зельевар увидел искры от боевых заклинаний, понял в чём дело.

Мужчина уже собрался тоже поучаствовать в разрешении конфликта, как один жест Дамблдора в виде поднятой ладони, дал понять — уже поздно и весь дальнейший процесс пройдёт под его пристальным надзором.

«Фарли, неудержимая девчонка! — проклинал старосту маг, поднимаясь по винтовой лестнице в кабинет директора. — Ты у меня контрольную по зельеварению будешь сдавать столько раз, сколько ступенек в этой чёртовой лестнице!»

Вот только Северус решил всё-таки уменьшить наказание наполовину, ибо когда зашёл в помещение и увидел, как старик нависает над бедной девушкой осознал, что наказание слизеринки началось именно после того, как она переступила каменный порог. Наверняка Джема снова открыла рот, не подумав, кто перед ней стоит, и здорово поплатилась за это. Видимо, девчонка подлила масло в огонь, ведь Дамблдор и так был зол из-за провалившегося плана по распределению Поттера, который, к слову тоже тут стоял.

«Стоп, что?! Что этот сорванец здесь забыл? — напрягся Снегг, таращась в темно-русую макушку. Мальчишка смирно стоял и, похоже, разглядывал феникса, который чистил себе перья на жерди, что стояла на столе. — Неужели он тут тоже замешан?»

— Что ж, с вашего позволения продолжу, — специально протянул своим охрипшим голосом старик. — Повторюсь, что нам очень повезло избежать магических выбросов только-только приехавших детей и удержать всё под контролем. Однако, наказание вы всё-таки понесёте, особенно это касается старост, которые временно отстраняются от своей должности. Ваши обязанности будут пока что исполнять заместители. Попрошу сдать значки.

Зельевар, стоявший рядом с Фарли, слышал скрежет её зубов и молился Мерлину, чтобы она не натворила глупостей опять. Скорее всего, слизеринка понимала, что наказание для неё продлится куда дольше, чем для остальных, так как директор наверняка не упустит возможности пообщаться с её родителями и вытащить несколько сотен золотых из их кармана. Но, нужно признать, волшебница она способная и подаёт большие надежды. Вроде бы кто-то из преподавателей пророчил ей высший чин в Министерстве Магии.

«Надеюсь, это была не Трилони, — думал Северус, наблюдая за собирающей значки Минервой. — Старая кошка, похоже, ты нажила себе ещё одного врага. Надеюсь, ты понимаешь, что Джема от тебя так просто не отцепится».

— А теперь я бы хотел тщательнее разобраться в конфликте, дабы наказание было соразмерно вашей вине, — заключил Альбус. — Конечно, устраивать допрос я не собираюсь, но, я надеюсь, вы не будете сопротивляться моей легилименции.

В этот же миг Снегг понял, зачем старик собрал его и Минерву, чтобы в случае чего они подтвердили, что заклинания применялись в воспитательных целях. Кто, как не зельевар, прекрасно знал те неприятные и даже болезненные ощущения, когда у тебя кто-то копается в мозгах. А применять такую магию на детях не запрещено, но и не рекомендуется, хотя вряд ли информация просочится сквозь толстые каменные стены замка.

Мужчина заметил нескрываемый страх в глазах Фарли, ведь Северус прекрасно знал, — слизеринке не только есть что скрывать, но и наверняка Дамблдор постарается уделить ей куда больше внимания, чем остальным, и продлить мучения. Девушка закусила губу и посмотрела с мольбой о помощи на декана Слизерина. Зельевар же смерил её отрезвляющим холодным взглядом, давая понять, что сейчас она точно не вылезет сухой из воды и поплатится за свою несдержанность.

«Вот только я лучше залпом выпью чан живой смерти, чем поверю в чистое желание старика наказать виновных, — косился мужчина в сторону Поттера. — Ты ведь не можешь упустить этот великолепный шанс покопаться в мозгах у мальца, да? Неужели действительно думаешь, будто он замешан в своем распределении?»

Снегг никак не мог допустить, чтобы директор залез в голову ребёнка и вбил какую-то очередную ересь про героизм и самоотверженность. Один раз он уже так сделал и создал самого могущественного и тёмного мага, не знающего пощады к «нечистым» волшебникам. От предположений о дальнейшем будущем в горле всё пересохло. Однако сейчас нельзя просто стоять на месте и молча позволять ему творить что вздумается.

— Директор, — начал зельевар и удивился своему осипшему от волнения голосу. После чего смочил горло, дабы хоть немного убрать подрывающую его статус хрипотцу. — Я считаю, что вы полностью правы в своём решении, — тут же почувствовал укоряющий взгляд Фарли, — поэтому с радостью бы вам помог в этом нелёгком деле. Ведь я прекрасно знаю, насколько выматывает легилименция даже самых сильных волшебников.

Джема вздохнула с облегчением и переглянулась с заулыбавшимся старостой Когтеврана, а когда те поняли, что таращатся друг на друга, — рывком отвернулись в противоположные стороны. Поттер же всё так же равнодушно стоял и осматривал помещение.

— Что ж, в принципе, я не против. Да, Северус, ты как всегда прав, — впервые за долгое время Альбус показал некое подобие на улыбку. — Всё-таки, я уже не молод, а выяснить правду нужно. Можешь приступать.

— Тогда могу я быть первой? — Снегг и не заметил девчушку, которая стояла между высокими старостами. Только после того, как она вышла немного вперед и маг увидел эти белоснежные волосы, понял, что это она пыталась проникнуть в его сознание на ужине. — Я немного устала с дороги и хотела бы отправиться спать пораньше, — она наигранно зевнула и повернулась к зельевару.

— Мне без разницы. — в привычной ему манере растянул слова мужчина и отвел первокурсницу в сторону, дабы другие не мешали. Более тихим тоном проговорил: — Только давайте без глупостей, мисс…

— Голдштейн, — представилась юная волшебница и слегка приподняла уголок губ, — я не совсем понимаю, о каких глупостях вы говорите?

— Да, точно, Голдштейн, — повторил Северус и достал из кармана палочку. — Ох, нет, вы прекрасно понимаете, о чём я. Если думаете, будто случай в большом зале останется за вами, — вы глубоко ошибаетесь. — беловолосая не успела ответить, как Снегг произнес: — Легилименс!

Какой бы способной первокурсница не была, тем не менее, ей не защититься от проникновения опытного мага в своё сознание. И следующую пару минут зельевар узнал о девчонке буквально всё: знакомство с Поттером; пробуждение способностей; положение в семье и то, как Дамблдор помог ей справиться с неконтролируемой мощью, а дальше… Дальше какой-то барьер, через который маг вряд ли быстро пробьётся.

«Такую сильную защиту она бы не смогла поставить самостоятельно, наверняка он помог, — сообразил мужчина и метнул секундный взгляд в сторону директора. — Нельзя показывать, что я подобрался к его появлению, да и вообще, что рылся в её голове за пределами сегодняшнего дня.»

Голдштейн же просто стояла, зажмурившись. Первокурснице явно не по нраву пришлось то, как грубо и настойчиво подавляли все её попытки сопротивляться силе Северуса. Решив, что с неё достаточно, маг отменил заклинание и опустил палочку. В первые же секунды открывшихся воспоминаний, Снегг почти что разобрался, с чего начался конфликт, ну а позже решил всё-таки узнать немного больше информации о способном легилименте.

— Мисс Голдштейн здесь не при чем, — объявил зельевар и добавил: — Она лишь пыталась остановить рычащих друг на друга старост, больше похожих на жалких дворняжек, дерущихся за кость.

— В таком случае, Мелисса, можешь быть свободна, — разрешил Дамблдор.

Девочка же еще несколько мгновений постояла на месте, словно находилась в ступоре, а затем двинулась к выходу. Едва заметно покачиваясь, она наконец-то подошла к деревянным дверям и бросила уставший взгляд на мага, полностью признав поражение. После чего маленькая девичья фигурка скрылась в образовавшемся проёме.

— Как насчёт тебя, Гарри, — Альбус и не намеревался прекращать, — ты наверняка тоже устал.