Высокая, худощавая женщина медленно поднималась по ступенькам, ведущих в замок. Из-за прохладной погоды и сильного ветра её укрывала плотная тёмно-зеленая мантия, которая не давала воздуху охладить женское тело. Изредка у капюшона виднелось облачко пара, выпускаемое пухлыми бледно-розовыми губами. Она шагала медленно, меряя каждый шаг и идеально выпрямлялась, как только нога касалась очередной ступеньки.

Возле самого входа женщину ждал старик с бледными глазами и седыми неухоженными волосами. Его крючковатый длинный нос — первое, что увидела прибывшая. Когда вторая туфля коснулась гладкого камня, она медленно и изящно сняла капюшон, одаривая сторожа янтарным взглядом.

— Миссис Фарли, — скривился в улыбке старик и согнулся в реверансе, приветствуя аристократку. — Мы вас уже заждались.

— Аргус, — поздоровалась прибывшая и слегка изогнула одну бровь, наблюдая за неуклюжим поклоном сквиба. — Остальные уже прибыли?

— Почти все, мадам, — сразу же ответил сторож и махнул рукой в сторону приоткрытой двери. — Прошу за мной.

Тёплый воздух обдал главу семейства Фарли, выбивая из сложного пучка на затылке несколько мелких прядок. В самом замке на удивление было почти тихо, слышались лишь перешептывания портретов. По мере приближения женщины они смолкали, а после того, как показывалась ее прямая спина, шептания вновь набирали громкость.

***

Похоже, что для Северуса этот год станет тем еще испытанием. Сначала Поттер, затем Голдштейн, а теперь ещё и одна из главных семей магической аристократии сегодня должна прийти. Саму причину от Альбуса маг так и не услышал. Хотя не раз ему на это намекал, но старый упрямец наотрез отказывался говорить и ловко уходил от ответа.

«Вряд ли это из-за случившегося в первый день, ибо если бы мамаша реагировала на каждый проступок своей ненаглядной дочурки, то давно поселилась бы здесь, — размышлял Снегг, поправляя мантию в отражении зеркала. — Скорее всего, уже все собрались. Мне стоит поспешить».

Как и предполагал зельевар, в кабинете директора, от которого мужчину уже буквально тошнило, собрались гости. Однако, помимо Фарли здесь еще присутствовали и Малфои, точнее один из них — Люциус. О его прибытии также не было ничего сказано, как и о причине собрания.

«Да что тут, Салазар, происходит?!» — вздохнул Северус, закрывая за собой дверь.

***

Послеобеденное время Итачи всегда тратил на занятия и продвижение в учебе. Сначала домашние задания, которые делал за десять-пятнадцать минут, а после шёл по выстроенной им самим программе. Он уже дошел до предметов второго курса и, конечно, не собирался останавливаться.

В библиотеке, как всегда, тишина и покой. Почему-то именно в это время дня здесь очень мало волшебников, которые начинают подтягиваться ближе к вечеру. Учиха успел поладить с библиотекаршей. Она оказалась довольно приятным человеком и даже пару раз разрешала ему оставаться на ночь, объясняя это тем, что доверяет юноше и полностью уверена в его аккуратности по отношению к книгам.

С последнего поворотного события уже прошло почти два месяца. Бывший шиноби наконец-то достал карту мира и понял насколько маленькая его страна, где он находится, по отношению к другим. Он также узнал, что в каждом государстве есть свое министерство, которому подчиняются маги и следуют установленным законам. С помощью подробной информации нукенин все чётче видел свой план и первые шаги для его достижения.

Боковым зрением мальчик заметил, как нечто темное прошмыгнуло возле него на секунду и будто бы исчезло. Даже когда ниндзя повернул голову, чтобы посмотреть, что за неизвестный решил бесшумно к нему подойти, — ничего не увидел.

«Показалось?» — спросил сам себя Итачи и вновь уткнулся в учебник.

Вот только он прекрасно знал: в Хогвартсе мало, что может показаться, и уже следующие полчаса ощущал спиной чей-то неприятный взгляд. И это были не ученики, к которым Учиха более-менее привык, и не библиотекарша, а… что-то другое. Злое. Тяжелое. Густое. Казалось, что ещё немного и он сможет почувствовать запах, исходивший от него.

Рука сама по себе скользнула в карман с палочкой и легко обхватила древко. Материал оружия постепенно начал приятно нагреваться, предвкушая мощные заклинания, которые бывший шиноби изучил. Когда миг мучительного ожидания подходил к концу и все мелкие волоски на теле стали дыбом, — нукенин резко вскочил со стула и развернулся, наставляя палочку куда-то в воздух. Стул от неожиданного рывка с грохотом упал. Нарушенная устоявшаяся тишина, буквально заставила присутствующих дёрнуться и повернуть голову в сторону мальчика.

Какого же было удивление ниндзя, когда он не обнаружил за своей спиной вообще ничего. Всё та же полупустая библиотека, вот только теперь всё внимание принадлежало ему, а не огромным, пропахшим старостью, фолиантам. Послышался стук знакомых каблуков, предвещавший приближение библиотекарши. Мальчик быстро спрятал палочку и поставил стул в его прежнее состояние.

— Гарри, что-то случилось? — обеспокоенный женский голос послышался за спиной.

— Нет, всё хорошо, — натянуто заулыбался Итачи, почесывая затылок, — я просто уснул. Видимо, недосып сказывается. Извините за неудобства. Я, пожалуй, пойду.

— Л-ладно, может, лучше в лазарет сходить? — почти себе под нос произнесла библиотекарша, но ответа так и не получила, так как Учиха уже давно скрылся за дверью.

«Там точно кто-то был. И я обязательно выясню, кто именно» — думал бывший шиноби, пока поднимался по лестницам в гостиную Когтеврана, как белый камень под ногами начал менять свое направление. Из-за неожиданности действия пришлось облокотиться о перила и слегка присесть.

— Гарри! — звонкий женский голос донесся где-то сзади. На ступеньках разлеглась знакомая маленькая фигурка. Точнее упала так, что вся копна белых волос очутилась на лице, и казалось, будто по лестнице ползет маленький седой монстр.

— Мелисса? — озвучил свое предположение нукенин и подошел к девочке, дабы помочь подняться. Вот только стоило ему протянуть руку к упавшей слизеринке, как та отмахнулась от предложенной помощи, слегка отбив ладошкой его ладонь.

— Я пытаюсь до тебя дозваться почти с самой библиотеки, — недовольно пробурчала Голдштейн, зачесывая пряди назад. — Почему ты меня игнорируешь?

— Извини, — единственное, что ответил ниндзя, как заметил тонкую струйку крови, вытекающую из носа Мелиссы. — У тебя кровь. Так сильно ударилась? — это был риторический вопрос, после которого он любезно достал платок и предложил его девочке. Она, на удивление, приняла помощь. — Может быть, поднимемся? А то сейчас опять непонятно куда лестница повернет.

— Ладно, — уже более спокойно проговорила слизеринка и последовала за Итачи, всё еще держа ткань у носа. Волшебники вышли в тёмный каменный коридор, который по ходу их пути освещался факелами, вспыхивающими по мере приближения к ним.

— Это…

— Третий этаж, — закончил за девочку Учиха и ускорил темп.

— Смотри, кошка Филча! — крикнула Мелисса и указала пальцем куда-то в сторону. Животное почти сливалось с темнотой и были видны только сверкающие красные кошачьи глаза. — Если он нас поймает здесь — нам не поздоровится.

— Бежим, — быстро сообразил бывший шиноби и потащил слизеринку за собой, предварительно схватив за руку.

Не то, чтобы ему было важен установленный запрет, но если сейчас заработает плохую репутацию, начиная с первого курса, то в будущем отмыться будет трудновато. Поэтому решил бежать куда глаза глядят. К слову, в этом крыле замка он ещё не был, так что это, можно сказать, еще дополнительное изучение местности. Впереди показалась дверь, а следом и тяжелый замок на ней.

— Не-е-ет, — жалобно пропела девочка и дёрнула несколько раз кусок металла.

— Отойди немного, — попросил нукенин и достал палочку. — Алохомора, — один взмах, и замок легко слетел с ручек, тем самым открывая заплутавшим студентам место для пряток.

— Откуда ты знаешь такое заклинание? — удивилась Мелисса, зайдя следом за Итачи.

— Стандартная книга заклинаний, глава семь, — объяснил ниндзя и прищурился одним глазом, дабы разглядеть как раз-таки мимо проходящего сторожа.

— Г-гарри, — дрожащий голос девочки заставил обратить на нее внимание. — Похоже, эта дверь была запер… та не просто так.

Проследив за полным ужасом взглядом, мальчик заметил огромный силуэт, который медленно то становился выше, то опять опускался. Когда же глаза более-менее привыкли — Итачи несколько раз успел пожалеть, что не попался кому-то из преподавателей или тому же Филчу.

Им в глаза смотрела огромная собака, заполнившая почти все пространство в комнате, включительно от пола до потолка. Отличительной особенность пса были три головы, трое блестящих жёлтых взглядов, три носа, которые начали нервно дергаться и принюхиваться к незваным гостям. Чем-то он напоминал многолового пса, который призывался с помощью техники Кучиесе Риннеган. Правда, крыльев не было.

— В сторону! — скомандовал Учиха, когда предсказал рывок одной из морд по направлению к слизеринке.

Сам же едва успел увернуться от оставшихся двух ртов. Громкий лай собаки не только оглушал, но и мог привлечь нежелательное внимание от преподавателей и студентов. Мелисса забилась в угол между самой дверью и стеной, поджав колени под себя и закрыв уши руками, что-то бормотала под нос. Благо, цепь, на которой сидело животное, не давала ему добраться до волшебницы. Дело пахло жареным. С таким большим противником в узком и тесном пространстве особо не повоюешь, а если использовать мощное заклинание — может задеть Мелиссу.

Оставалось только бежать. Нужно было как-то отвлечь собаку, чтобы выкроить достаточно времени для побега. На ум пришло только слабое заклинание жалящей магии. Собственно, что бывший шиноби и использовал. Громкий скулеж раздался почти сразу же как он взмахнул палочкой по направлению к псу.

«Нельзя терять ни секунды, — решил нукенин и подбежал к девочке. Поняв, в каком состоянии она находится, быстро взял её на руки, предварительно стиснув палочку между зубами. — Тяжёлая, — последнее, что подумал ниндзя перед тем, как толкнуть ногой деревянную дверь и пнуть прямо в один из носов собаки обратно».

Слизеринка обвила шею мальчика и с каждой минутой сжимала её всё сильнее. Даже показалось, что она пытается его задушить. Отбежав на достаточное расстояние и вернувшись обратно к лестницам мальчик смог наконец-то отпустить Мелиссу, точнее, посадить на одну из ступенек. Если присмотреться, то можно было заметить, как постепенно начинают накрывать последствия адреналина. Легкое потряхивание — это лишь начало.

— Ты хотела что-то спросить? — Итачи решил немного отвлечь девочку, но та будто не слышала. — Мелисса! — впервые за долгое время Учиха повысил голос и даже сам удивился, насколько громко получилось. Эхо точно разнеслось на метров двадцать.

Неожиданный громкий звук заставил её вздрогнуть и наконец-то взглянуть на Итачи. В глазах читались страх и непонимание. Верхняя губа едва заметно подрагивала, выдавая всю нервозность слизеринки.

— Зачем им огромная псина в школе? — первое, что выдает Голдштейн и ещё раз вздрагивает от нахлынувших воспоминаний. — Ненавижу собак.

— Без понятия, — ответил бывший шиноби. — Но нам вряд ли стоит рассказывать кому-либо об увиденном. Пёс был заперт неспроста, и вот почему нам постоянно говорили о запрете входа на третий этаж.

— Наверное, ты прав, — заключила Мелисса и, упёршись о каменные перила, медленно встала. — Думаю, на сегодня приключений хватит. Я спать.

— Спокойной ночи, — произнес девочке в спину Учиха, но не получил ответа.

Нукенин всё списал на полученный стресс и направился в башню Когтеврана. На удивление, по пути он никого не встретил, поэтому дошёл без проблем. В гостиной всё ещё горел камин, где слегка потрескивали поленья.

«Собаку посадили на цепь точно с какой-то определённой целью, — размышлял мальчик. — Я видел под ней какое-то тёмное пятно. Либо это ковер, но он слишком маленький для такого огромного животного, либо это какой-то люк».

Итачи больше склонялся ко второму варианту. Значит, нужно будет удостовериться наверняка. Конечно, Учиха в любом случае планировал вернуться туда, ведь кому придёт в голову помещать трехголового пса над головами детей? Неужели Дамблдор надеется на то, что студенты послушают его простого запрета и не будут совать туда свои любопытные носы. Если это так, — то он слишком наивен для своих лет.

В комнате уже все давно спали и только бывший шиноби, занавесив шторки на кровати и заранее наложив оглушающее на образовавшееся пространство, изучал литературу. Нукенин также помнил то странное ощущение в библиотеке, а также нельзя было забывать про пса, который, можно сказать, находится в соседнем крыле. Вопросов накопилось много, на которые пришло время отвечать.

***

Мелисса шла словно в прострации. В ушах до сих пор стояло дикое рычание и звериный взгляд. Последствия панической атаки всё ещё виднелись на руках в виде мелкой дрожи. В горле пересохло, и каждое сжатие гортани отдавалось неприятной резью. Наконец первый этаж был достигнут, оставалось только спуститься в подземелья и дойти до портрета.

За углом послышались шаги. Скорее всего, там находилось несколько человек, так как звук был неравномерный и слишком частый. Голдштейн решила спрятаться за ближайшей колонной, дабы ещё больше не найти приключений на свою пятую точку.

— Были очень рады вас видеть, госпожа, — спокойный и медленный тон Снегга узнать было легко.

— Взаимно, Северус, — ответил незнакомый приятный женский голос. — Только жаль, что Люциус нас немного раньше оставил. Думаю, я дальше сама справлюсь, — слизеринка, даже не видя её лица, могла с легкостью понять, — она улыбалась.

— Я бы хотела попрощаться с мамой наедине, — эта манера речи и скользкий заигрывающий тон ни с чем нельзя было перепутать.

«Что тут делает мать Джемы? — задумалась девочка и слегка отпрянула от холодного камня, дабы получше разглядеть незнакомку. — А она красивая».

— Конечно, — последнее, что сказал зельевар перед тем как скрыться в подземельях. Мужчина на секунду остановился возле той самой колонны, где стояла девочка. Он громко хмыкнул, чтобы та наверняка услышала и пошёл дальше. А Мелисса продолжала стоять, как солдатик за камнем, чуть дыша и сжимая в кулачке испачканный платок.

— Рада была тебя виде… — бывшая староста факультета вновь открыла рот. Девушка не успела договорить, как по коридору раздался звонкий характерный для пощечины хлопок. А после того, как Голдштейн выглянула — увидела повернутую в сторону голову Фарли и смотрящую с отвращением на неё мать. Видимо, у юной волшебницы дар не только к чтению мыслей, но и оказываться в местах в самый неподходящий момент.

— Да как ты посмела только мне на глаза показаться? — от прошлого приятного тона не осталось и следа. — Позор для семьи, — голос злой, шипящий, совсем как у змеи.

Мелисса старалась не читать их мысли — заметят. Но то, как они стояли напротив, буквально пожирая друг друга глазами, девочка вряд ли забудет. Подобную сцену она наблюдала по телевизору, тогда мама переключила канал и попала как раз-таки на передачу со змеями. «Чешуйчатые также не брезгуют и каннибализмом, ведь не только у млекопитающих бывают периоды, когда приходится голодать по несколько месяцев…» — как сейчас помнит пояснения диктора. Возможно, сейчас слизеринка и увидит, как две гадюки съедят друг друга.

«Интересно, если бы у моей мамы были магические силы, то она бы точно также была настроена против меня? — непроизвольно задумалась Мелисса и сразу же тряхнула головой. — Нет, конечно же, нет… — с каждым отрицанием она верила в это всё меньше, вспоминая последние письма матери. — Так ведь?»

— Хорошей тебе дороги, мама, — Джема первая нарушила образовавшуюся тяжёлую тишину. Надо отдать ей должное, голос ровный, спокойный, как будто для неё это обыденное дело. Как будто от её матери большего и не дождешься.

Женщина ничего не сказала, лишь взяла у дочери свою мантию и ушла в уже приоткрытую дверь. А после того, как глава семьи Фарли скрылась в сумерках — бывшая староста Слизерина наконец-то смогла дать волю эмоциям. Сначала послышался тихий стук, который с каждым ударом набирал громкость. Девушка била со всей силы деревянную дверь ладонью, что-то бормоча себе под нос. На белой щеке, если присмотреться, была заметна серая дорожка, оставленная подтёкшей тушью.

Голдштейн же при каждом сотрясении дерева дёргалась. Настолько это было непривычно видеть такую стойкую и равнодушную буквально ко всему аристократку. На мгновение она замерла и вновь ударила по лаковому покрытию. Наверняка на гладкой мягкой коже не только проступили кровоподтеки, но и сам отёк не за горами, а судя по силе удара, то, возможно, и до перелома дойдёт.

— Драккл! Ну, и долго ты собираешься там стоять? — злой шепот сменился на громкое рычание. Слизеринка из-за неожиданного раскрытия застыла в оцепенении, поджав к себе руки с платком. — Если сейчас же не выйдешь, то простой бамбардой не отделаешься, — маленькая угроза заставила тот час же выскочить шпионку из укрытия, — Я вижу у тебя две жизни, Голдштейн?

Первокурсница нервно сглотнула и не понимала, что ей сделать. Джема уже держала ладонь над футляром с палочкой. И ложь моментально пришла в голову. Губы растянулись в улыбке, а глаза наполнились «неподдельным» восхищением. Возможно, не зря она оказалась на этом факультете.

— Ты такая классная! — неожиданно для себя самой воскликнула Мелисса, — Я знаю, что не должна была видеть всего этого, — она метнула взгляд на покрасневшую щеку, где постепенно начинал проступать след от руки, — Я искала тебя потому что… — юная волшебница потупила взгляд, ибо импровизация на этом постепенно заканчивалась.

— Потому что, что? Я ненавижу мямлей, — недовольно произнесла Джема, но уже гораздо спокойнее. Ей явно прельстило такое вежливое отношение девчонки.

— Потому что хотела, чтобы ты стала моим учителем! — буквально выдавила из себя Голдштейн и якобы смущенно почесала затылок, — Просто, тебя все боятся и одновременно восхищаются. Ты одна из лучших в школе, и я в последнее время только и слышу от учителей о твоих идеальных ответах. И я… хочу стать такой же как ты.

Девочка и не надеялась, что ее очевидная ложь настолько хорошо сработает, ибо за время пока Мелисса хвалила Фарли, та ни разу ее не перебила. А после чего, она и вовсе ухмыльнулась, оглядев сверху вниз первокурсницу, будто бы оценивала получится из нее что-то дельное или нет.

— Что я получу взамен? Твое обучение займет много времени, — скептично отозвалась Джема и потерла переносицу.

— Я… могу гарантировать тебе молчание, — для бывшей старосты этого точно было мало, ибо по поднятой брови можно понять, что девушка уже потихоньку начинает соображать и отходить от недавнего шлепка, так сказать, — И я еще могу помогать чтением мыслей, ты ведь наверняка знаешь, что я способна на такое. Тебе наверняка хочется знать, кто действительно враг, а кто настоящий друг?

Голдштейн понимала, что своими действиями загоняет и привязывает себя к этому ненавистному месту еще больше. Но это куда лучше, чем получать недовольные письма от матери. По крайней мере, ей так казалось.

— Сейчас ты похожа на кольчатого пресмыкающегося червя, которому наступили на конец туловища, но… — Джема на секунду задумалась, — твоя способность может мне действительно помочь.

— Тогда… — уже обрадовалась юная волшебница, как в лицо получила привычную змеиную усмешку.

— Думаешь, я тебе поверю на слово? — голос настораживающий, как и ее взгляд. Фарли явно что-то задумала, что для Мелиссы не сулило ничего не хорошего.

— Я позволю тебе находится рядом с собой только после того, как ты заключишь со мной непреложный обет, — ну конечно же, одной из самых неприятных магов в школе нужно перестраховаться от утечки информации.

— И я полностью с тобой согласна, — артистично восхитилась Голдштейн, — Всегда хотела узнать, как это заклинание выглядит, а тут еще и на практике узнаю. Джема, ты просто невероятна! — хоть девочке удалось изобразить радость, внутри же все сковало неподдельным страхом и отчаянием, когда она представила какая грязная работа будет поручаться ей. Но отступать уже некуда, а значит нужно играть до конца. Слизеринка резко выхватила руку бывшей старосту, которую она старательно прятала за спиной, — Только давай сначала обработаем раны и убедимся, что нет переломов, ведь тебе же не хочется показываться такой перед однокурсниками, верно? Тем более, я вижу на щеке маленький оттек. Было бы неплохо еще приложить что-то холодное.

— А как же… — начала Фарли, девушка точно слишком устала, чтобы сопротивляться такой напористости первокурсницы, и просто позволила держать побитую конечность в теплых маленьких ладошках.

— Непреложный обет? — закончила за нее юная волшебница, — Ах, точно, — Мелисса аккуратно достала платок, данный ей Итачи, и повернула его так, чтобы уже засохшие следы крови не увидела Джема, — можем сделать это сразу после осмотра у Помфри, — девочка промокнула белой тканью вылезшие капли крови на ладони, а затем и вовсе красиво обмотала все плоть до кисти, — Готово, теперь никто не увидит твоих ран.

Голдштейн падала в пока что непонятную ей яму, и понимала, что спасательный круг никто кидать не собирается. Поэтому остается погрузится только глубже и, можно сказать, плыть по течению. Ведь, как знать, возможно Фарли действительно научит ее чему-то стоящему, но также есть риск, что она просто будет использовать ее в своих целях…

Без права голоса.

Без права на магию.

Без права на жизнь.