В следующие дни Глен и Анис не разлучались. Пробуждаясь, они не замечали, солнце ли взошло на небосвод, или луна, и вакханалия их страсти не имела ни начала, ни конца. Весь растрепанный и раскрасневшийся, Анис судорожно прижимался к взмокшему альфе, который вновь и вновь жадно выцеловывал дорожки на его шее и плечах, не забывая цеплять клыками по заживающей метке.

Единственное, что уже позже огорчило омегу, когда он вспоминал это время, так это то, что они почти не разговаривали. Обмениваясь бытовыми обрывками фраз о нуждах и физическом состоянии, они наспех ели, а после Глен заваливался на спину и, по-хозяйски хватая Аниса за талию, утягивал его за собой на мятые простыни. И жгучее, сладостное удовольствие вновь захватывало омегу с головой. Он уже не знал ни гордости, ни смущения, и с готовностью устраивался на бедрах мужа, непонятно где научившись кокетливо откидывать за спину свои пепельные волосы и плавно поигрывать талией, призывая мужа к действиям.

И все же одна мысль грела душу парня, которая умудрялась проскакивать между искрами и вспышками молний, пронзавшими его сознание во время очередного наплыва неги и удовольствия.

«В эти дни Глен существует только для меня…» — лениво проползала мысль в голове Аниса, когда омега, лежа на широкой груди мужа, уже совсем засыпал.

В самую последнюю ночь, когда течка почти сошла на нет, парень твердо решил, что настал час выяснить отношении с Гленом и решить, как они будут двигаться дальше. Тем более, теперь их объединяет не только словесная клятва, но и маленькая жизнь, которая наверняка зародилась в чреве омеги за столько дней безостановочной страсти.

— Глен… — тихонько позвал Анис, прислушиваясь к потрескиванию огонька в фонаре.

Но мужчина не отозвался, и по его мерному дыханию омега понял, что альфа спит.

«- Поговорим завтра, — решил тогда Анис и зевнул, потираясь щекой о плечо мужа. — Уже завтра утром настанет час возвращаться в мирские заботы, и Глен выслушает меня. После того, что произошло с нами в эти дни, непременно выслушает.»

Но спокойствие и умиротворение на душе Аниса кончились следующим же утром, когда омега, пробудившись, протянул руку в сторону, и под ладонью вместо теплой кожи оказалась холодная ткань простыней.

Словно пораженный ударом молнии, омега подскочил и быстро огляделся — несомненно, комната была пуста. Он здесь один и уже давно.

Но его сердце, которое еще помнило горящие огнем зеленые глаза, и разум, пораженный нежным маревом призрачной мечты, не желали мириться с этим. Небрежно надев верхнюю накидку от кимоно прямо на голое тело, Анис, превозмогая боль в мышцах, бросился к дверям, ведомый душевным порывом — они просто обязаны поговорить, иначе никак нельзя!

Омега не мог забыть того, как трепетно скользили по его талии сильные пальцы, с какой страстью смотрели эти светло-зеленые глаза, как чувственно альфа толкался внутри него — это был другой Глен, чуткий и внимательный, а не тот тиран, с которым Анис столкнулся в первую Священную ночь. Парень понимал, что это была обратная, более светлая сторона одной медали, которая открылась ему, и теперь он так боялся, что она вновь ускользнет от него, обернувшись тьмой и враждебностью…

Но, стоило Анису распахнуть створки дверей, как в его плечи с обеих сторон уперлись громадные лапищи.

— Пропустите меня немедленно! — вскричал омега, отпихивая от себя стражей.

Грозный вид Его Превосходительства, который обычно отличался скромностью, удивил альф, потому что те коротко и недоуменно переглянулись, но рук не убрали.

— Нам велено охранять ваш покой, — отозвался один из них. — Мы сейчас же доложим Владыке о вашем пробуждении, и вам расскажут, что вас ждет дальше.

— Я желаю видеть своего супруга! Сию же минуту! — искренне разгневавшись на этих тупоголовых альф, Анис даже топнул ногой, но те, скомкано извинившись, умело и безболезненно затолкали его обратно в покои.

С этого момента омега вновь перестал понимать, что происходило вокруг него.

Когда за дверью раздался топот ног, парень почему-то первым делом подумал, что это пришел Глен, который всё и всех расставит по своим местам, но… в покои прошел незнакомый альфа, который смерил его пристальным цепким взглядом, от которого сразу стало не по себе. А следом за ним в покоях появился королевский лекарь и какой-то незнакомый молодой омежка, в котором Анис сразу распознал слугу.

— Разве еще не рано? — плохо скрывая печаль из-за такого нежеланного ухода Глена, растерянно поинтересовался парень. А после перевел взгляд на альфу: — И кто вы такой?

— Мое имя Цулинь, Ваше Превосходительство, — поклонился мужчина, сложив перед собой руки. — Мне велено приглядывать за вами.

Анис удивленно изогнул бровь — этот альфа явно не был воином, судя по худобе мышц, каков тогда с него толк?

— Зачем вы все пришли? — приоткрытая дверь так и манила взор Аниса, который медленно, но верно впадал в раздражительное состояние. — От меня что-то нужно?

— Я совершу предварительный осмотр, Ваше Превосходительство, — лекарь опустил на низкий столик уже знакомую тряпичную сумку. — Конечно, пока я не смогу ничего сказать, я просто выясню ваше состояние. А позже господин Цулинь отведет вас в ваши новые покои.

— Какие еще новые покои? — сердце Аниса, подобно листу, оторвалось от ветки и полетело в глубокую пропасть. — Я желаю остаться в покоях своего мужа. Я имею на то право, он не выгонял меня.

— Нет, пока не подойдет срок для точного ответа на вопрос о вашем положении, вы должны жить отдельно, — твердо произнес Цулинь, и Анис перевел на него гневный взгляд.

— Вы не смеете перечить мне, — чувствуя, как бешено колотится сердце, с опаской процедил омега. — Я желаю видеть моего мужа. Немедленно!!!

Молодой слуга испуганно вздрогнул, когда Анис, запалисто выкрикнув последние слова, подскочил на ноги и вплотную приблизился к альфе.

— Его Высочество Глен отбыл из дворца по велению Владыки Роланда, — невозмутимо произнес Цулинь, прямо и без тени страха смотря на Аниса. — Он на смотре войск. Когда прибудет, вам всенепременно сообщат. А теперь позвольте ненадолго откланяться.

С этими словами мужчина, переглянувшись с лекарем и чему-то кивнув, покинул покои, и Анис выжидающе уставился на старика.

— Это ваш новый слуга Лейф, — представил он омежку, который тут же поклонился, боязливо поглядывая на своего гневного господина. — Он будет помогать другому вашему слуге.

Анис рвано вдохнул, с болью в сердце осознав, кого заменил этот новый слуга. Но, в отличие от Аки, костлявый горбоносый Лейф выглядел скорее зашуганным, нежели доброжелательным, и не вызвал ни капли симпатии.

— Для меня великая честь служить вам… — робко пробормотал омежка, не смея поднять глаз.

— Уходи, — оборвал его речи Анис.

Поклонившись, парень стрелой выскочил за дверь, и омега устало вздохнул, выравнивая дыхание и подавляя волны гнева.

— Вы изменились с нашей последней встречи, Ваше Превосходительство, — загадочно улыбнулся лекарь, получив в ответ недоуменный взгляд. — А теперь я очень прошу вас, успокойтесь: отныне вас окружают самые надежные руки, у вас нет ни единого повода для тревог и терзаний.

Анис лишь вздохнул — ну конечно, «ни единого повода», не считая мужа, который вновь оставил его блуждать в пустыне непонимания и догадок…

Лекарь надолго не задержался — он выяснил, нет ли у омеги недомоганий и в целом оценил его состояние. После он все же засмущал его вопросами о течке и ее исходе, и в результате Анис, после короткого осмотра, все же чувствовал себя не в своей тарелке.

— Пока все хорошо, — заключил лекарь, заматывая инструменты в ткань. — Будем ждать исхода десяти дней. Молите богов, чтобы они одарили вас чудесным дитя. Мы все будем молиться за вас, Ваше Превосходительство.

Также традиционно поклонившись, лекарь покинул покои. И, не успел Анис даже подумать о чем-то, как в комнате вновь оказался этот до безобразия бесцеремонный слуга Цулинь. Хотя, наверное, он все же был особым слугой, потому что совсем не страшился гнева Аниса, чем выводил омегу из себя за считанные секунды.

— Пойдемте, Ваше Превосходительство, — альфа приглашающе указал на открытые ставни дверей. — Как и обещал, я провожу вас в новые покои. Все ваши вещи уже там.

И Анис, вновь окутанный веяниями ярости, демонстративно сложил руки на груди.

— Я говорю вам «нет», Цулинь, кем бы вы ни были при дворе. Я желаю вернуться в свои покои, где буду ждать возвращения мужа.

Мужчина терпеливо вздохнул.

— Я дворцовый управляющий, и вы — моя главная забота. Мне самим Владыкой Роландом приказано сопроводить вас в эти покои. Вы сами понимаете, что я не могу ослушаться его приказа.

Когда рука альфы коснулась локтя Аниса, омега вжался в стену, стараясь выглядеть как можно злее.

— Нет! Я никуда не пойду! Зачем это нужно? Глен отослал меня?!

— Это приказ, о подробностях которого я не смею распространяться, Ваше Превосходительство.

— Не смейте меня трогать! Я сказал, что никуда не пойду!

Незаметно привыкший к тому, что его слово все же имело вес для слуг, Анис не ожидал того, что произошло дальше. Никак не отреагировав на крики, альфа, на мгновение закусивший губу, цепко ухватил омегу за плечо и начал толкать к дверям, где стояли неизменные стражи.

Анис плохо помнил, когда он в последний раз в жизни позволял себе подобное поведение. Хотя, возможно, он не мог припомнить, потому что до этого момента он так себя никогда не вел.

Отчаянно махая руками и упираясь ногами, он смог выпутаться из крепкой хватки Цулиня и бросился бежать по коридору, остро чувствуя, как все кругом пропахло мятой.

«- Ложь, это все ложь! — лихорадочно пронеслось в голове. — Глен рядом, я чувствую его запах. Но отчего меня не пускают к нему?! Неужели на этом наша история так и оборвется, как неоконченное сказание?!»

 Но, не успел Анис и нескольких шагов сделать, как его перехватили под плечи сильные руки стражей, из хватки которых выбраться было невозможно. Отчаянно брыкаясь, Анис задыхался от душевной боли, а по его щекам текли злые слезы досады. Неужели он так и останется простым наложником в глазах альфы, из-за которого его сердце так незаметно начало волноваться?!

— Ведите быстрее, — цыкнул Цулинь на стражей, оглядываясь по сторонам. — Да проверьте, плотно ли затворены двери в покоях Его Превосходительства.

— Вы не можете меня неволить! — взвыл Анис, упираясь пятками в деревянные полы. — Я имею право свободно передвигаться по…

— Вас все разъяснят позже, Ваше Превосходительство, — спокойно перебил омегу Цулинь, шедший рядом. — Немного обождите.

Руки стражей были слишком сильными, а ноги Аниса уже давно ехали по полу, словно по накатанному льду. Надрывно всхлипнув, парень сделал вдох, а затем еще один, более жадный и глубокий, потому что его вновь окутал аромат свежей мяты.

— Глен!!! — отчаянно вскричал омега, вертя головой по сторонам.

Но коридоры, стремительно мелькавшие по сторонам, были пусты, а ответа так и не последовало. Аниса тащили долго, и к концу пути он уже не упирался, сделав последнюю попытку вырваться лишь в самом конце, но Цулинь уверенно преградил ему путь и даже ощутимо толкнул омегу в грудь, заставляя отступить в полутемное, незнакомое омеге помещение.

— Успокойтесь немедленно, — строго приказал он. — Вы ведете себя крайне недостойно. Сейчас ваша первейшая забота должна быть о наследнике, которого вы, молю богов, уже носите под сердцем, а не о каких-то личных нуждах. Если вы сию же минуту не прекратите истерику, я позову лекаря, и он даст вам успокаивающий отвар.

— Я не буду ничего пить!

— Если в том возникнет нужда, я заставлю вас.

От последней фразы в голове Аниса что-то щелкнуло, и поток слез прекратился, когда он встретился с непоколебимым, полным решимости взглядом черных глаз. Глухо всхлипнув, омега сделал несколько шагов назад.

— Не вздумайте вытворять глупостей, Ваше Превосходительство, — уже мягче произнес Цулинь, видя, что внимание омеги наконец завоевано. — Скажу вам еще раз: я сделаю все, чтобы вы провели эти десть дней в спокойствии, соблюдая предписания лекаря. Вас никто не бросает — о вас заботятся. Больше, чем о ком-либо в стенах этого дворца. Сейчас обживайтесь, позже я зайду проведать вас и, если вы все же не прислушаетесь к моим словам, мы будем вынуждены применить меры и сообщить обо всем Владыке. А затем и вашему супругу. Не думаю, что его порадуют подобные известия.

И после этого Анис вновь остался один. Грозные слова странного управляющего если не принесли ему успокоения, то как минимум заставили испугаться. Подумать только, ситуация оказалась куда страшнее, чем парень себе представлял — теперь с ним будут делать все, что будет необходимо… Но не для него, а для ребенка в его утробе. А, если вдруг встанет дилемма выбора во время родов, Анису без колебания выпустят все органы наружу, чтобы сохранить наследника.

От этой мысли омегу передернуло, и он поспешил обхватить себя за локти, с унынием глядя на распахнутые ставни, за которыми цвело персиковое дерево.

Как же все мерзко.

Обычно мягкое лицо омеги исказила ненавидящая гримаса, и он, схватив в руки первое, что попалось, со всей силы замахнулся и… опустил несчастную вазу обратно на полку.

Волна гнева, поднявшаяся так внезапно, угасла, словно свеча на ветру. Что толку яриться, когда это не принесет никакого результата? Характер управляющего непробиваем, а теперь, из-за возможной беременности, все будут заботиться о благополучии будущего ребенка, заставляя Аниса делать все необходимое для его благополучного вынашивания.

И снова по душе скользнуло острыми когтями какое-то неприятное чувство.

Осознание безысходности постепенно погрузило Аниса в апатию, и он рухнул на холодный односпальный футон, пустым взглядом уставившись в стену. Вновь, как и перед свадебной церемонией, стало пусто на душе, а прекрасный расцветающий мир потерял красоту.

«…»

— Глен!!!

Альфа скрипнул зубами и отступил глубже во мрак коридора, когда мимо, стремительно шагая, стражи протащили вырывающегося омегу. Этот крик, наполненный отчаянием и горячностью, прошелся острым лезвием по сердцу мужчины, который, как ни стремился этого отрицать, неумолимо проникнулся к супругу симпатией. И как тут не проникнешься, когда он так трепетно смотрит из-под полуопущенных ресниц, и весь тянется к его рукам, такой преданный и невообразимо прекрасный?

Строгий голос управляющего и крики Аниса стихли. Еще с минуту постояв в пустом коридоре, Глен повернул в обратную сторону, а после, резко развернувшись, уверенно направился в тайные покои своего супруга. Омега ждал его и нуждался в нем, и этого было достаточно, чтобы альфа без колебаний двигался вперед, хотя и прекрасно понимал, что это было запрещено… ради безопасности самого же Аниса.

Чувство долга, твердившее повернуть назад, и какое-то неведомое, горячее чувство, пламенем сжигавшее душу, рвали Глена на части, но он, сжав кулаки до побелевших костяшек, продолжал идти.

— Ваше Величество!

Накрутивший себя до предела альфа вздрогнул всем телом, когда в пустом пространстве раздался знакомый голос слуги Роланда.

— Куда же вы? — непонимающе поинтересовался молодой альфа, низко кланяясь обернувшемуся к нему господину. — Владыка ждет вас.

Три шага вперед. Два. Один.

Яростно выдохнув, Глен зажмурился и ударил кулаком по стене так сильно, что жалобно хрустнули доски. Слуга испуганно отступил назад, но все же продолжил смиренно ждать.

— Да иду я, — тихо бросил Глен.

Еще раз обернувшись в ту сторону, где сейчас наверняка метался Анис, альфа разочарованно вздохнул и все же отправился за спешно семенящим слугой.

Но, кажется, на сей раз он разочаровался далеко не в своем взбалмошном и эмоциональном супруге.

Когда слуга довел его до дверей Императорской залы, Глен недоуменно застыл у окон, прислушиваясь.

Тихо. Или нет?

Под удивленный взор слуги мужчина отворил ставни и увидел, что в просторном дворе замка царил настоящий переполох — кругом топтались не расседланные лошади, с которыми возились конюхи; бегали бесчисленные слуги, таскавшие сундуки; и стояло множество пестрых карет, по специфичному виду которых Глен безошибочно понял, кто решил посетить дворец.

— Позволь поинтересоваться, брат, что здесь делают тосханийцы? Переговоры намечались на август, но никак не на июнь.

— Присаживайся, Глен. Пока ты был занят… делом, произошло много всего.

В последний момент вспомнив о традициях, альфа коротко поклонился старшему брату, который отныне носил титул Владыки острова Лаолан. Глен опустился на низкий диван рядом с Шерри и нахмурился, заметив несколько крупных синяков на подрагивающих руках омеги. Тот, заметив взгляд, тут же нервным движением опустил рукава кимоно.

— Как все прошло? — проигнорировав вопрос Глена, важно поинтересовался Роланд.

— Все… благополучно, Владыка, — почувствовав себя несколько уязвленно, скомканно ответил альфа. — Через десять дней лекарь даст нам точный ответ. По его словам, если у Аниса не выявится проблем, исход будет… ожидаемым.

— Служитель дворцового храма уже прочитал первую молитву в честь наследника, — покивал Роланд. — Мы все ждем самого наилучшего результата. Не так ли, Шерри?

— Да, Мой Повелитель, — глухо отозвался омега, не поднимая потухших глаз на своего мужа.

Глен снова скосил на него взгляд и заметил, как сильно побледнело лицо вечно розовощекого омеги, а под его глазами пролегли темные круги.

— Ты не прибаливаешь? — обеспокоенно спросил мужчина, касаясь плеча Шерри. Омега, вздрогнув, тут же учащенно замотал головой.

— Ну что ты, мой дорогой, — бодро отозвался парень и поднял на альфу радостные светло-карие глаза. — Просто во дворце непростая обстановка, и за Аниса переживаю, только и всего. Не забивай свои мысли беспокойствами обо мне.

Омега продолжал улыбаться, но Глен только сильнее нахмурился, потому что этот притворно-бодрый голос и пустые глаза ни на секунду не обманули его. Хотя, он уже отчасти начал догадываться о причинах такого нехорошего состояния Шерри.

— Вот именно. А теперь перейдем к новостям, — Роланд поднялся с трона и подошел к большому круглому столу, где стопками лежали свитки и пергаменты. Глен поспешил подойти. — В первый же день твоего отсутствия во дворец доставили письмо из Тосхании. Король Санкар пишет о том, что он желает выразить свое почтение и как можно скорее заключить договор о военной поддержке, потому что северяне перекинули свои основные силы с нашего острова на его. Поэтому уже сегодня приехали советники, а на днях прибудет и сам король.

Глен нервно сглотнул — послы из Тосхании… значило ли это то, о чем он подумал…

— От нашего союза с королем многое зависит, — покачал головой Роланд. — Если мы поддержим его силой, он даст нам дорогу в залив, и мы сможем торговать с Западным Континентом, минуя заставы северян… А рождение наследника окончательно закрепит успех.

После разговора с братом Глен вышел обратно в коридор и устало потер ноющее левое запястье, которое он умудрился потянуть, когда слишком резко дернул бедра Аниса на себя в запале страсти… Если бы Охара узнал, точно бы надорвался со смеху.

 Воспоминания о течке супруга сладко отозвались внизу живота Глена. Анис так восхитительно пах луговым цветами и травами, что альфа не мог не признать, что его естественный запах был самым приятным, который ему только доводилось вдыхать. А как он робко, неуверенно стонал в начале, и после, спустя пару дней, запрокидывал голову и подставлял свою лебединую шею под поцелуи, отдаваясь искренне и самозабвенно…

Понимая, что от этих мыслей он сейчас может попасть в неловкое положение, Глен поспешил кашлянуть, отгоняя непристойное видение.

— Ваше Высочество… добрый день.

Альфа застыл посреди коридора и медленно обернулся, узнав этот вкрадчивый голос в мгновение ока. Встретившись с глазами говорившего, он напустил на себя важный вид и вежливо ответил:

-Здравствуй… Фан. Как прошла дорога?

— Какое холодное и неласковое приветствие, мой господин, — собеседник обижено поджал маленькие пухлые губки. — С каких же пор я нахожусь в тени вашей милости?

Глен старался всеми силами сохранить полное равнодушие на своем лице, но давалось ему это крайне непросто.

Фан… молодой омега, младший племянник тосханийского короля. И бывший любовник Глена, на котором он в свое время был готов жениться.

— Я вступил в брак, Фан, — холодно поглядывая на недоумевающего парня, пояснил Глен. — Поэтому прекрати так обращаться ко мне.

— Храните верность супругу? — омега повел красивой густой бровью и коснулся локтя мгновенно напрягшегося альфы. В отличие от души, его тело в мельчайших подробностях помнило, как ласковы и искусны бывали эти тонкие короткие пальчики, уже умудрившиеся проскользнуть в его ладонь и игриво пощекотать кожу ногтями. — А ваше тело говорит об обратном.

Глен резко отдернул руку, но не отступил.

— Довольно, — грозно оборвал он жеманные речи омеги. — Прошлое осталось в прошлом. Ступай к себе и больше не заводи подобных разговоров.

— Как вам будет угодно, — покорно поклонился Фан. — Но знайте, если возникнет нужда в добром слове или помощи, я всегда вас приму и выслушаю. Вы всегда будете мне дороги, в независимости от того, будете рядом со мной или нет. Хорошего дня, Ваше Высочество.

Омега еще раз отвесил почтительный поклон и медленно двинулся по коридору, оставляя за собой пряный, насыщенный шлейф запахов пионов и меда, который так разительно отличался от тонкого аромата полевых цветов… Глен невольно сглотнул и поспешил фыркнуть. Однако взгляд его неотрывно следил за изящным станом и мягкими черными кудрями, лежавшими на плечах удаляющегося Фана.

«И зачем он остриг их?..»

Мысли вновь и вновь уводили Глена в дебри не такой далекой юности, пропитанной беззаботностью и светлыми надеждами на будущее. Альфа обреченно вздохнул и с крайней неохотой все же признал, что впереди его ждали не только заботы о будущем, но и борьба с собственным прошлым.