Сергей покрутил стаканчик с газировкой в руке и прищурился, прижав свободную ладонь ко лбу. Солнце очень неудобно светило прямо в глаза – мало того, что напекало, так он ещё и едва мог видеть происходящее даже на поле за оградой, что говорить про колокольню и лес на горизонте. На входе всем обещали захватывающую дух программу в качестве финала праздника: только, конечно, проблемно было увидеть что-то захватывающее при таком свете.

– В прошлом году было лучше, – пробормотал кто-то в толпе. Сергей не мог не согласиться – каждый год он бывал на празднике, и с каждым годом становилось всё хуже. А ведь когда-то мечтал поучаствовать в его организации – если не в качестве всадника на статном рысаке, так хоть с мешком на голове постоять около реконструкции колодок и виселицы – но никогда не складывалось, а теперь уже и не хотелось. Не хватало чего-то, будто с возрастом выветрились вся изюминка, какая была в палатках с цветными лентами и гудящей толпе.

Но помогать в этой самодеятельности он всё равно записался. Хотя бы как дань юношескому желанию.

Всадник неторопливо проехал круг, потом ещё один – прямо рядом с оградой, за которой стояли зеваки. Вспыхнула пару раз камера, и следом за ней сразу же послышались недовольные голоса охранников: фото со вспышкой на мероприятии были запрещены, это тоже на входе указывалось. Непонятно только, чего там снимать – и сидит умелец неправильно, и сбруя на скакуне потёртая.

Даже Сергей мог бы сделать лучше. Что сложного – прокатиться круг, держа голову покрасивее?

Двое детей – лет по шесть, не больше – опасно вскарабкались на ограду с ногами и во все глаза смотрели на лошадь, лениво позвякивающую сбруей. Та будто ничего вокруг не замечала: то ли привыкла, то ли была слишком стара и спокойна, чтобы испугаться и сбросить всадника.

– А быков не будет? – тон мальчика звучал капризно и расстроенно донельзя. – Я на быков хотел посмотреть...

– Сказали, что будут – значит будут, – спокойно возразила девочка, – зачем обманывать-то.

Дети ненадолго замолчали. Сергей невольно подумал, что эти двое, наверное, и лошадь живую впервые в жизни видели.

– Я бы хотел покататься на быке, – наконец, сказал мальчик. – Знаешь, как ковбои делали.

Девочка настолько возмутилась, что едва не свалилась с ограды.

– Они на лошадях ездили, глупый!

– И что? Почему сразу глупый-то?!

– Потому что не катались ковбои на быках. И мы не в Америке, – подумав, на редкость сосредоточенно добавила она.

Из этого определённо мог бы выйти интересный спор – только вот к детям подошли родители, а самого Сергея позвала ведущая, вся взмыленная, будто только что она пробежала небольшой марафон.

Сергей и ведущим когда-то хотел побыть.

– Слушай, Серёг, тут такое дело… – она тяжело выдохнула. Сергей молча протянул ей нетронутую газировку. – Сходи к ребятам с фермы, помоги, чем сможешь, а? У них рук не хватает.

Сергей пожал плечами. Ему так и не сказали, чьей идеей было показать толпе быков с местной фермы – было ли это вообще безопасно? – но программа есть программа. Скучная, без остринки и изюминки, такая, что даже детей тянула зевать – но программа.

Если б хоть кто-то послушал самого Сергея, может, и по-другому было бы. Разочарование, а не праздник.

Быки мирно пережёвывали траву, чтобы потом проглотить и снова её пережевать (Сергей что-то да помнил из школьного курса зоологии). Казалось, никакое животное в этом городе не могло взять и затоптать человека; только один из быков, чёрный, с широкими рогами, словно бы нехорошо покосился на Сергея. Тот на всякий случай не стал заглядываться.

– Проведём на расстоянии, близко к ограде никто подойти не должен, – объяснял в третий раз порядок действий начальник – глубоко условный, просто потому что он участвовал в прошлогоднем празднике, – чтоб животные не напугались. Всем же чётко сказали про вспышки?

Люди закивали, Сергей вместе с ними. Как будто он не знает, что ему делать.

Быки словно чувствовали намерение людей куда-то их повести – или, может, просто слышали разговоры, и от звука человеческого голоса тревожились. Сергей было потянулся к гладкому чёрному боку, но прикоснуться так и не решился.

– Да не боись, не кусаются они, – хохотнул работник, после перекура натягивающий обратно перчатки. – я спокойнее животных в жизни не видел. Хоть седлай, чесслово!

Сергей в задумчивости посмотрел на широкие рога быка. Тот недовольно дёргал ушами, отгоняя мух.

Остринка. Совсем как ковбои делали.

***

– Лиз, смотри! – мальчик подпрыгнул, показывая пальцем в бегущее стадо, – там человек, на быке!

И человек там действительно был – с трудом державшийся за рога беснующегося, явно перепуганного животного – и заметили его не только дети. Охранники закричали что-то, а сзади вновь засверкали вспышки камер; кто-то просил сделать хоть что-то, кто-то закричал, кто-то попытался перелезть через ограду – его, правда, тут же остановили.

Кто-то крикнул «детей уведите!», и в этот момент человек сполз по гладкому боку быка на землю.

Лиза отвернулась первой, зажав уши – а её друга от ограды за руку оттащила мама.