========== Том 1 Глава 17 Темная ци в его сердце. Часть 2 ==========

***

Та ночь казалась бесконечной не только союзникам, выступавшим против владычества клана Вэнь, не только адептам со стороны низвергаемого тогда Солнца. Сам Вэй Усянь тоже чувствовал, что мир вокруг будто бы поглотила Тьма. Чэньцин и Стигийская Печать Преисподней. Он многие часы играл на флейте, как будто выпадая из привычной реальности в какую-то иную плоскость, где жизнь и смерть шагали рука об руку по тончайшей грани, а между живыми и уже погибшими разницы почти не было. 

И все это под бесконечный лязг оружия. Нескончаемый звон сшибающегося металла. Неумолкающие крики людей. Ведь всё-таки разница между живыми и мертвыми существовала. Одни были орудием, другие — его целью.

 Старейшина Илина, также все еще живой человек, оставался в живых лишь потому, что продолжал направлять лютых мертвецов к цели. Управлять и направлять — большая разница. Стигийская Печать собирала свою дань крови, и для нее не имело значения, кого именно для этого убивать. Она вполне могла обратиться и против того, кто соединил ее в целое. Если он отказывался расплатиться с ней сразу и сполна. Печать не терпела промедления. Для нее не существовало ни завтра, ни вчера. Она как ненасытное жерло обрывала и обрывала жизни здесь и сейчас. 

Именно поэтому от нее пришлось пострадать не только адептам клана Вэнь, но и некоторым союзникам. Их было несколько десятков. Вэй Усянь не сразу в тот раз смог разобраться, в чем дело. Все-таки испытывать артефакт прямо на поле сражения было отчаянным шагом. Однако, он был и не в том положении, чтобы позволить себе выбирать, и сделал, как следовало. Ошибки, потери в такой ситуации были неизбежны. К тому же война довольно-таки просто списывает подобные явления. Но по сути своей Вэй Усянь не был истинно жестоким или кровожадным человеком. Он не наслаждался, убивая. Единственным исключением была месть Вэнь Чао и его людям за разгром Пристани Лотоса, за жизни дяди Цзяна и мадам Юй, за шиди и шицзе, единственных выживших из семьи Главы Цзян За то, что сам Вэй Усянь был впоследствии сброшен на Мертвую Гору, он привел с собой оттуда мучительную и долгую гибель для тех, кто все это сделал. 

В битве при Безночном городе адепты клана Вэнь также конечно все еще были его врагами. Либо он их, либо они его. Однако, здесь в ход вступала не сущность убийцы Вэй Усяня, как многие любили говорить и предпочитали думать, а обычный здравый расчет. В который совершенно не входили случайные жертвы. 

Возможно, именно по этой причине момент, когда Вэй Усянь заметил, что задел Печатью своих, не раз возникал в его сознании позже. Это же была и его первая попытка противостоять Печати. Померяться с ней силами. На самом деле она, пожалуй, все же превосходила его. Лишь была более примитивна, что позволяло так или иначе совладать с нею. 

Раз за разом Вэй Усянь возвращался сознанием в ту ситуцию, когда вынужден был очень быстро найти к ней безотказный подход. За каждую минуту промедления расплачиваясь чьей-то жизнью. Он не видел лиц, не знал имен, но тем не менее ощущал весьма отчетливо, как останавливаясь навсегда замирают чужие сердца — еще одно, следующее, другое, снова и снова. 

В конце концов перенаправить движение Печати Вэй Усяню тогда удалось. И всякий раз, когда этот эпизод настигал его в снах, все повторялось примерно также, как было в реальности. 

Только сегодняшний сон с самого начала был неуловимо другим. Вэй Усянь далеко не всегда осознавал, что спит. Так и сейчас он как будто бы снова был там.

 Темная Ци не просто клубилась вокруг, она буквально кипела и уносила с собой, неведомо куда. Впервые Вэй Усянь подумал, что так могло бы быть, если бы Темной Ци однажды все-таки удалось полностью подчинить его себе. Он все еще помнил, что подобное подчинение по сути — миф, и причины безумия темных заклинателей зачастую не в этом. Но все же сейчас Вэй Усянь ощущал очень четко, что теряет контроль и не в силах направлять происходящее. Ему оставалось лишь смотреть, как Печать стирает на своем пути буквально всё, заставляя всех сражаться со всеми. А он не мог ничего с этим сделать, только наблюдать. 

Все еще стараясь понять, что происходит и что могло пойти настолько не так, он услышал голос, который звал его: 

— А-Сянь! Где ты? 

Сначала Вэй Усянь решил, что ему показалось. Ведь шицзе никак не могла быть здесь. Ее не было даже в лагере Цзян Чэна. Она совершенно точно была очень далеко от этого места. Но инстинктивно ища источник голоса, он увидел ее — и продолжать сомневаться было уже невозможно. 

Каким чудом она ухитрилась пробраться так далеко в этом невероятном кровавом смешении клинков и тел, чтобы Вэй Усянь в темноте все же успел увидеть и узнать ее?.. Как оказалось, лишь для того, чтобы в следующий момент смотреть, как в Яньли летят сразу несколько клинков, от которых не может быть спасения, и сам он оставался совершенно не в силах защитить ее.

— Шицзе! Нет!

Вэй Усянь проснулся от собственного крика и сел в постели.

 По счастью того, кто примостился на краю кровати подле него, он сразу узнал.

— Лань Чжань…

Обвив рукой за шею, Вэй Усянь прислонился к нему. Лишь ощутив спиной прикосновение поддерживающих его рук, он яснее осознал, что увиденное им только что вероятнее всего было лишь сном.

Немного уняв тяжелое дыхание, Вэй Усянь спросил:

— Где мы сейчас?

— Облачные Глубины. Ханьши, — кратко как обычно ответил Лань Ванцзи.

— Хорошо,.. — произнес Вэй Усянь и почувствовал себя чуть спокойнее.

Лань Ванцзи крепко держал его, осторожно, избегая касаться раненого плеча. 

Сюнчжан сказал ему, что Вэй Усянь должен спать и вероятно проспит немалое время, возможно и до следующего утра. Лань Ванцзи все равно зашел, посмотреть, как он, и побыть немного рядом. 

Некоторое время Вэй Усянь и правда спал, с виду вполне мирно и тихо. Но вдруг, вскрикнув, сел и только потом разомкнул веки. Лань Ванцзи был почти готов поклясться, что распахнувшиеся глаза Вэй Усяня были до краев полны слез, лишь чудом не вытекающих. По его телу то и дело пробегала нервная дрожь. Никогда раньше Лань Ванцзи не видел Вэй Усяня в таком состоянии.

— Вэй Ин, что с тобой? Что тебе снилось?

— Нет, — Вэй Усянь вздрогнул сильнее. — Я не могу… — но поскольку все равно уже начал вспоминать события сна, продолжил. — Печать. У меня не было контроля над ней. Сплошная кровь и смерть. И моя шицзе была там. Они напали на нее. Я ничего не мог сделать. Не мог помешать.

Лань Ванцзи обнял его крепче.

— Молодая госпожа Цзян в Пристани Лотоса. Едва ли она в опасности сейчас. Война прошла. Печати нет в Мире. Ты просто спал.

— Я больше не буду спать, — произнес Вэй Усянь. — Пока существует хотя бы часть целого. 

Он попытался сесть ровнее, но Лань Ванцзи удержал его, не давая опереться на правую руку:

— Осторожнее. Ты ранен.

— Неважно. Не имеет значения, — возразил Вэй Усянь, отстраняясь, но все еще держась левой рукой за плечо Лань Ванцзи. — Мне нужно предупредить Цзян Чэна.

— Предупредить, о чем? — раздался голос Главы ордена Лань.

Вэй Усянь и Лань Ванцзи вместе обратили взгляды на вошедшего в комнату. Вэй Усянь медленно убрал руку от плеча Лань Ванцзи

На самом деле Лань Сичень был здесь уже некоторое время. И, когда вошел, у него было на выбор два действия: поразиться до крайности или сразу же уйти восвояси. 

Ни того ни другого он делать не стал. Лишь отметил про себя, что его младший брат, обычно почти не терпящий чужих прикосновений, только что держал Вэй Усяня в руках так, будто хотел закрыть его собой от всех напастей как минимум на одну жизнь вперед. 

Однако, сейчас у Первого Нефрита Лань были и другие заботы помимо только что сделанного наблюдения.

— Мне нужно попасть в Пристань Лотоса, — тем временем произнес Вэй Усянь. 

Чем заставил обоих Нефритов разом посмотреть уже на него.

— Постой, — возразил Лань Сичень. — Я же сказал, что тебе не стоит двигаться еще хотя бы день. Нужен покой. Не говоря уже о том, что…

— Я и не собираюсь двигаться, — прервал его Вэй Усянь.

— Но… Нет. Так не пойдет. Давай-ка по порядку. Иначе мне абсолютно ничего не понятно, — потребовал Лань Сичень. — И повторяю еще раз — тебе лучше лежать.

— Я не буду разговаривать лежа, — сообщил в ответ Вэй Усянь.

Лань Сичень лишь чуть вздохнул:

— Тогда просто рассказывай. Что произошло прошлой ночью? Начнем с этого.

Вэй Усянь на секунду прикрыл глаза, после чего заговорил:

— На самом деле я просто вышел пройтись. По моим меркам было еще не поздно, едва за полночь. Проходя мимо библиотеки, я увидел, что она не заперта, как это бывает обычно.

— Ты увидел это с улицы? — уточнил Лань Сичень.

— Нет. Я шел не по улице. — ответил Вэй Усянь.

— Двери библиотеки были не заперты?

— Замок висел на одной петле, поэтому болтался. В ночной тишине это неплохо слышно.

Лань Сичень кивнул.

— Что происходило дальше?

— Я вошел внутрь, набросил на дверь запирающий талисман, расположился немного в стороне от входа и принялся ждать.

— Почему решил, что в этом есть смысл? Что внутри кто-то есть? Горел свет?

— Света не было. Обычно ваши адепты весьма аккуратны и проверяют все по несколько раз. Произойти может всякое. Но…я подумал, возможно, библиотеку открыли уже после отбоя. Мне стало интересно, кто и зачем.

— Могло случиться, что тот, кто открыл, к твоему приходу уже ушел. Что тогда? — допытывался Лань Сичень.

— Ничего, — легко пожал плечами Вэй Усянь. — Я бы просто рассказал тебе все утром. Либо передал через Лань Чжаня. А так… Ну подождал бы от силы час-полтора и ушел бы обратно. Моего терпения никогда не хватает надолго. Если не происходит ничего интересного.

Лань Сичень кивнул:

— Продолжай.

— Я и прождал в итоге около часа, может быть чуть меньше. После этого кто-то появился прямо из книжного стеллажа. В темноте это было даже зрелищно. Ты показывал потайную комнату в твоей библиотеке Цзинь Гуаньяо?

— Нет, — покачал головой Лань Сичень. — Но он спросил у меня тоже самое — показывал ли я ее собственно тебе? Потому что, когда он пришел в библиотеку, из стеллажа выходил как раз ты.

Вэй Усянь рассмеялся и смеялся долго, пока не зашелся кашлем, подавившись собственным смехом.

Лань Ванцзи коснулся запястья его правой руки и негромко позвал:

— Вэй Ин…

Вэй Усянь лишь мельком глянул на него, а, отдышавшись, поднял взгляд на Лань Сиченя. Сложно было поверить, что несколько секунд назад он смеялся. Сейчас серые глаза смотрели сурово и холодно, как металл клинка, на губах не было и тени улыбки, низко прозвучал чуть севший голос:

— Не нужно говорить мне, что он обо мне сказал.

— Что, если я хочу, чтобы ты был в курсе? — переспросил Лань Сичень.

— Я знаю и без того, что едва ли он рассказал тебе правду. Я предлагал ему это сделать, он отказался.

Сидя рядом с Вэй Усянем Лань Ванцзи почти физически ощущал, как тот злится все больше.

— Ты хочешь, чтобы я считал, что все сказанное Цзинь Гуаньяо — ложь? — задал очередной вопрос Лань Сичень.

— Я могу лишь рассказать, что произошло, — холодно произнес Вэй Усянь. — Мне все равно, во что ты решишь верить.

— Почему ты не носишь при себе свою флейту?

Вопрос оказался достаточно неожиданным, чтобы закипающий в душе Вэй Усяня гнев слегка отступил.

— С ней любит играть А-Юань, — он чуть пожал плечами. — И зачем лишний раз испытывать терпение твоих людей видом призрачной флейты? Тем более, что задерживаться здесь надолго я вообще-то не собирался.

— Ты стараешься выглядеть безобидным?

— Что? — чуть нахмурил брови Вэй Усянь.

— Тебе на самом деле не нужны дополнительные атрибуты, чтобы вызвать Темную Ци? Причинить вред человеку или другому заклинателю ты можешь, и не имея при себе оружия?

Вэй Усянь ответил не сразу:

— Я, пожалуй, уже убил всех, кого хотел и даже заметно больше. Я не думал о том, чтобы причинять вред другим. Стал бы я уничтожать Печать, если бы хотел действовать в таком духе?

— Почему нет? Хорошее прикрытие, отвлекает внимание, — произнес Лань Сичень.

На мгновение Вэй Усянь буквально онемел от заполнившего его гнева. Темная Ци заплясала вокруг. Ему показалось, что он упускает что-то важное в происходящем, но ярость требовала выхода и он бросил резко:

— Зачем ты ввязался во всю эту историю со мной и целителями из клана Вэнь, если не веришь мне? Если верил тогда, почему не веришь сейчас?

— Ты только что сказал, тебе без разницы, во что я верю, — напомнил Лань Сичень. — Ранее, ты говорил, может статься, что ты станешь действовать за моей спиной, если сочтешь это нужным, — он взмахнул рукой, как будто бы тоже наконец потеряв всякое терпение.

Вэй Усянь ничего особенного в этом жесте не заметил, но буквально через мгновение у него в глазах потемнело, и он бы вероятно просто упал, если бы Лань Ванцзи не подхватил его и не помог лечь. 

Лань Сичень подошел к ним и вынул иглу из плеча Вэй Усяня.

— О. Тоже используешь иглы. Это Вэнь Цин научила тебя? — болтать тот конечно не переставал.

— Ты невыносим, — произнес Лань Сичень. — Я несколько раз говорил тебе, что нужно лежать. Всего один день и одну ночь. Это настолько для тебя сложно? Почему ты ведешь себя так, словно я лишь стараюсь доставить тебе проблем, а не помочь?

— Теперь ты точно помогаешь, — заметил Вэй Усянь. — Я должен быть благодарен за то, что ты исподтишка метнул в меня иглу и лишил возможности двигаться?

— Как вышло, что он тебя ранил? Почему вообще дошло дело до драки? Почему вы вышли из Облачных Глубин вместе?

— Если я лгу и все было не так, какое это имеет значение? — резко бросил Вэй Усянь.

— Не хочешь рассказывать? — переспросил Лань Сичень и отошел на прежнее место.

Лань Ванцзи тем временем взял Вэй Усяня за руку:

— Вэй Ин, я верю тебе. Расскажи мне.

— Лань Чжань… — тихо произнес Вэй Усянь. Из его голоса ушло все раздражение. — Помоги мне попасть в Юньмэн, прошу тебя. Мне нужно сказать шиди, что они хотят восстановить Печать. Что Цзинь Гуаньяо хочет убить своего отца.

— Что? — Лань Ванцзи не поверил ушам. — Убить Главу ордена Цзинь? Цзинь Гуаньшаня?

— Что?! — в свою очередь воскликнул Лань Сичень. — Невозможно! — он резко развернулся и подошел обратно к кровати. — Что за бред ты несешь?!

Лань Ванцзи посмотрел на старшего брата с укором и произнес:

— Ты уже заставил его лежать. Зачем еще и оскорблять к тому же?

Он снова обратился к Вэй Усяню:

— Вэй Ин, если все так, это дело серьезное. Расскажи всё.

— Обещай, что поможешь, — произнес Вэй Усянь.

Лань Ванцзи согласился:

— Хорошо.

Лань Сичень в свою очередь посмотрел на младшего брата, но на сей раз не сказал ничего.

— Когда я встретил Цзинь Гуаньяо в библиотеке, он сказал, что Цзинь Гуаньшань потребовал от него найти человека, способного восстановить Стигийскую Печать Преисподней. С его слов он скорее готов убить собственного отца, чем выполнить это его распоряжение. Убить или лишить сил, чтобы ему стало не до Печати, так он сказал. И даже просил у меня в этом совета или помощи. Вероятно, это тоже было уловкой. Потому что не думаю, чтобы он заранее рассчитывал на встречу со мной в Облачных Глубинах. И все же на тот момент я поверил ему. Потому что… в том, что касалось роли Цзинь Гуаньшаня в его судьбе и судьбе его матери он был, пожалуй, все же искренен. Цзян Чэн говорил, что восстановить Печать сложно. Но он же и показал, что… эта вещь все еще имеет некую память. Возможно, это не всё, что сохранилось. Силы преображать и подчинять себе мертвых оставшийся фрагмент не имеет, но… Тот же Цзинь Гуаньяо давно знает, каков его отец. Только по-настоящему навредить ему он решил лишь после того, как в Башне Кои появился фрагмент Печати.

— Ты считаешь… — медленно произнес Лань Сичень. — На них обоих влияет Темная Ци?

— Нет, — возразил Вэй Усянь. — Темная Ци использовалась Печатью как движущая разрушительная сила. Часть Печати не может использовать Ци. Но часть может стремиться к целому. Я показывал тебе. И считал, если часть разрушить, притяжение прекратится. Вероятно, это было ошибкой. И еще. Все время своего существования Печать была только в моих руках. После я отдал тебе фрагмент сразу. А ты…вырос в ордене. Проходил обряды очищения сердца. У тебя слишком много правил, которые практически не допускают возможности для мести, жажды власти, любых корыстных целей. Орден Лань слишком чист и праведен. Печати не с чем к тебе подступиться. Цзинь Гуаньшань — дело другое, он не чужд соблазнов, это всем известно. Цзинь Гуаньяо и вовсе вырос вне ордена. Никаких обрядов он не проходил. Разве что ты позаботился об этом, когда вы стали братьями?

— Нет, — покачал головой Лань Сичень. — Такое делается только внутри ордена, ты же знаешь. Передать заклинателям, несвязанным с моим родным кланом, я могу лишь те техники, что мы используем при обучении адептов других орденов.

— Песнь Очищения? — уточнил Вэй Усянь.

— Да.

— Хорошо. Но этого мало. Сделай для него исключение.

— Что?

— Проведи его через обряды очищения так, как если бы он был адептом твоего ордена. — пояснил Вэй Усянь.

— Ты… — выдохнул Лань Сичень. — Думаешь, устроить это так просто?

— Но он же твой брат, разве нет?

— Да… Почему ты вообще просишь об этом для него? — голос Первого Нефрита Лань звучал по-настоящему растеряно.

— Потому что, если завтра он решит, что восстановить Печать в целом идея неплохая, и можно это сделать не для отца, а для себя, нам вероятнее всего придется убить его.

— Он не станет… — возразил Лань Сичень. — Он не такой.

— Можем проверить, — согласился Вэй Усянь. — Убить отца он ведь уже решил. И даже нашел что-то в твоей библиотеке для этого. Допустим, Цзинь Гуаньшань и правда сильно попортил ему жизнь. Однако, если он сможет устранить его и не навлечь при этом на себя подозрений, кто будет следующим? Безнаказанность — хороший мотив продолжать в том же духе. А прежде Цзинь Гуаньяо служил клану Вэнь, стал доверенным лицом Вэнь Жоханя. Тот убивал с известной жестокостью. Вынужденно или нет, а Цзинь Гуаньяо участвовал в этом. Он сможет остановиться? Или будет решать свои проблемы, продолжая забирать жизни других? Сегодня ему мешает отец. Завтра он задумается, что Цзинь Цзысюань заслоняет для него место Главы ордена. Это будущий муж моей шицзе. Я не стану ждать, как все это развернется. Если с Главой ордена Цзинь что-то случится, я постараюсь убить Цзинь Гуаньяо и обещаю тебе преуспеть в этом.

— Вэй Ин! — воскликнул Лань Сичень и осекся, не находя больше слов.

— Ты можешь попробовать помочь ему. Зная, что он сказал мне и что намерен делать. Пока пострадавших нет, я не вмешаюсь.

— Считаешь, это так просто сделать?! Считаешь, будь это возможно, я бы не пошел на это ради А-Яо и Минцзюэ?!

— Так. И каким образом здесь замешан еще и Глава Не? — спросил Вэй Усянь, сохраняющий в данный момент большее хладнокровие.

— Ты не знаешь?! Их путь заклинательства приводит к искажению Ци!

— Честно говоря, впервые слышу. — признался Вэй Усянь. — Но… если так… тем более странно. Ты в самом деле будешь просто смотреть, как он медленно ведет себя к гибели? Ничего не предпринимая?

— Вэй Ин! — наверно, если бы Вэй Усянь не был ранен и обездвижен, Лань Сичень после этих слов, ударил бы его. По крайней мере сделать ему сейчас хотелось именно это.

— Ты — Глава ордена. Кто бы мог действительно помешать тебе? И разве не стоят близкие люди того, чтобы ради них нарушить хотя бы одну из более чем трех тысяч ваших правил? — спросил Вэй Усянь. — Ты сможешь дальше спокойно жить, зная, что не использовал, не испробовал всех возможностей, чтобы помочь им? Если вы недостаточно для этого близки, то почему тогда были названы братьями?

— Вэй Ин, — вмешался в разговор Лань Ванцзи. — Что нашел Цзинь Гуаньяо в библиотеке, ты знаешь?

— Нотные записи. С его слов мелодии позволяют ослабить тело и духовные силы. Он забрал страницы с собой. Я помню лишь часть.

— При нем не нашли ничего подобного, — сказал Лань Сичень.

— Я знаю, — кивнул Вэй Усянь. — Но они были при нем, когда мы выходили из Облачных Глубин. Вероятно, он спрятал их по дороге, а после забрал.

— Ты…позволил ему выйти с этим?

— Да.

— Но почему же сейчас ты тогда говоришь, что убьешь его, если он попытается навредить отцу?

— У меня было время подумать и переоценить ситуацию.

— Почему вы сражались? Кто на кого напал? — спросил Лань Сичень.

Вэй Усянь молчал.

— Ответь мне! — потребовал Первый Нефрит Лань.

— Он напал первым. Но просчитался. Хотел уйти, но я поймал его плащом. Он прихватил его за другой край. Несложная задача, если разобраться в чем дело. Он разобрался. Но все же слишком увлекся тем, чтобы все-таки меня достать Хэньшеном, раз уж так вышло, поэтому я смог привести его обратно под стены Облачных Глубин, — сказал Вэй Усянь.

— Откуда ты знаешь, какую территорию вокруг стен охраняет ночная стража?

— Я понятия об этом не имею, — возразил Вэй Усянь. — Просто предположил, что возможно то, что происходит под стенами их заинтересует, так или иначе. Собственно, поэтому я подпустил Цзинь Гуаньяо, насколько можно было, ближе к себе. Чтобы обоих было хорошо видно со стен.

— А-Яо напал на тебя, потому что на него воздействует Печать или это его собственное решение? — спросил Лань Сичень. 

Его голос прозвучал болезненно устало.

— Этого нельзя сказать точно. Попробуй припомнить сам, чувствовал ли ты что-то пока носил при себе фрагмент Печати, прежде чем передать ее?

— Ничего, — покачал головой Лань Сичень. — Своеобразный металл. Немного слишком тяжелый. Но никаких ощущений… Я и не думал, что в нем что-то могло остаться. Никакой Ци, вообще ничего.

— Но я уже говорил тебе, в твоем сознании нет того, что бы могло поколебаться и склонить тебя к жажде убийства, — напомнил Вэй Усянь. — А Цзинь Гуаньяо напротив не проходил обрядов очищения и в целом более склонен к жестокости. Ты все еще можешь попробовать исправить это. Но есть и еще кое-что.

— Что? — голос Лань Сиченя прозвучал одновременно и безразлично и с горечью.

— Нужно уничтожить Печать до конца, — произнес Вэй Усянь.

— Но… Едва ли теперь Цзинь Гуаньшань согласится отдать… Мы же не можем в самом деле позволить А-Яо убить его…

— Не обязательно отдавать. Я могу прийти и уничтожить фрагмент при свидетелях, чтобы не было подозрений будто я собрался вернуть себе артефакт.

— Это слишком рискованно. Вспомни, когда ты прошел тогда на закрытый прием, чтобы узнать о судьбе адептов из клана Вэнь, уже тогда большинство, в том числе Цзинь Гуаньшань, боялись тебя. С тех пор совершенно не стало иначе, лишь хуже. Что если они используют всю ситуацию лишь как предлог, чтобы заманить тебя в ловушку? — с заметным беспокойством предположил Лань Сичень.

— Я буду рядом, — произнес Лань Ванцзи.

У Вэй Усяня от этих слов потеплело на сердце, и в то же время он ощутил легкую тревогу.

Лань Сичень тем временем посмотрел на младшего брата:

— Ты вероятно лучший мастер меча сейчас, но их все еще может выйти против тебя одного слишком много.

— Тогда соберем столько мечей, чтобы для защиты было достаточно, — упрямо произнес Лань Ванцзи.

— А еще, в конце концов, Печать можно украсть, — заметил Вэй Усянь.

Чем вызвал конечно возмущение обоих Нефритов.

— Пожалуй, это действительно крайняя мера, — согласился он. — Возможно, если три клана из четырех будут сообща настаивать на полном уничтожении Печати, Цзинь Гуаньшань не решится идти против всего мира. В союзе у крупных кланов есть и малые — это в целом значительная сила. Как раз поэтому я и говорю, что мне нужно попасть в Юньмэн. Сегодня.

— Сегодня? — переспросил Лань Ванцзи.

— Да, — подтвердил Вэй Усянь. — Ночью. За сколько часов ты можешь добраться туда на мече один?

— Часа три-четыре — не больше, — ответил Лань Ванцзи.

— Отлично. Времени как раз хватит. А бумажный человечек совсем не тяжелый и не обременительный, — изложил свой план Вэй Усянь.

— Ты… — начал Лань Ванцзи и запнулся. Однако, вздохнув, все же продолжил. — Это слишком далеко. И опасно. Ты ослаблен ранением.

— Зато до самого утра я буду абсолютно неподвижен, как и хотел твой старший брат, — заметил Вэй Усянь.

— Вэй Ин! — возмутился Лань Сичень. — Можно послать весть. Можно встретиться с Цзян Чэном в условленном месте, отправить доверенных людей.

— Все это довольно долго, ненадежно или слишком очевидно, — возразил Вэй Усянь. — Сейчас, пока Цзинь Гуаньяо думает, что я вероятно мало что смогу сделать, самое время кое-что предпринять. Если большую часть пути нести человечка в рукаве, с ним, а значит и со мной, ничего не станется. Отпустишь меня неподалеку от Пристани. Пары часов на все дело мне более чем хватит. Ничего не случится. Я поговорю с шиди сам и вернусь. И ты принесешь меня обратно в целости и сохранности. Я же совершенно не собираюсь проделывать весь этот путь один.

— Ты поэтому попросил меня сначала дать обещание? — спросил Лань Ванцзи. — Я бы не согласился, зная детали, но теперь связан словом.

Вэй Усянь чуть дернул уголком губ, почти улыбнулся:

— Прости. Я обещаю, что все будет в порядке. Нам нужно отправиться не позднее десяти вечера. Сейчас разгар дня. Пожалуйста, не подведи меня, ладно? Сделай бумажного человечка и приходи вовремя.

— Мгм, — кивнул Лань Ванцзи. — Я же обещал. Не беспокойся. Лучше постарайся поспать. Если отдохнешь, мне будет спокойнее.

— Ладно… — тихо ответил Вэй Усянь. 

Он вдруг понял, что весьма вероятно сейчас останется на несколько часов совсем один, не в состоянии даже двинуть рукой. Самое обидное было то, что отчасти он сам же на это напросился. 

— Лань Чжань… — позвал он, хотелось попросить его остаться, но все же слова прозвучали другие — Оденься так, чтобы узнать тебя было не так просто, как обычно.

— Мгм? — донеслось в ответ.

После этого разговора братья Лань вышли из Ханьши и направились в библиотеку. Они собирались тщательно осмотреть комнату запрещенных книг. Лань Ванцзи предположил, что, если Вэй Усянь действительно был там и искал что-то, некоторые книги определенно будут лежать не на месте. Цзинь Гуаньяо же, как довольно хитрый и опытный разведчик, скорее всего явных следов своего присутствия не оставил. И в любом случае нужно найти книгу или несколько, в которых не хватает страниц. Задача непростая и долгая. Но только так во всей этой истории можно было бы обнаружить хоть какие-то доказательства кроме слов. 

Сам Лань Ванцзи провел в библиотеке не больше часа. После чего вернулся в ханьши.

За это время Вэй Усянь не успел заснуть, просто лежал опустив веки. Он вообще плохо представлял, где взять сон в таком состоянии. Слишком свежа была еще память о том, что недавно приснилось. А собственное бессилие приводило его чувства в почти буйную ярость. 

Мучительно хотелось освободиться. Но он знал, что можно лишь дождаться, пока действие лекарства хоть немного спадет. Сейчас прилагать какие-либо усилия абсолютно бессмысленно. Поэтому он просто лежал, стараясь отвлечься мыслями и может быть заодно что-то понять. 

Шаги он расслышал, но решил, что раз не может двигаться, то и смотреть не за чем. От неожиданности немного закружилась голова, когда его плавно приподняли и снова опустили. Вэй Усянь не открыл глаз, потому что помнил, что обещал отдыхать и спать, но, ощутив, как сильно и вместе с тем бережно его обняли знакомые руки, а под головой оказалось крепкое надежное плечо, почувствовал, как сладко заныло и дрогнуло сердце. 

Он вдохнул чуть глубже, пытаясь унять эту дрожь и почувствовал легкий поток духовных сил, проходящий через его тело. Вэй Усянь несколько раз просил Лань Ванцзи не отдавать ему ци. Ведь это совершенно бесполезно. Но тот был по-своему упрям. Сейчас Вэй Усянь не стал возражать, лишь задался вопросом, почему все еще может чувствовать это? Разве не должно было все просто уйти и успокоиться навсегда? И, почему в руках Лань Ванцзи ему вдруг становится так тепло и безмятежно? Как будто лучше и не может быть нигде и никогда. Почему хотелось быть рядом постоянно, когда тот был ранен дисциплинарным кнутом? Почему хотелось оставаться рядом, когда Лань Ванцзи уже вполне поправился? Почему он пришел сейчас? Ведь Вэй Усянь хотел попросить его об этом, но все же не сказал ничего. Может ли быть что что-то похожее тянет к нему и Лань Чжаня? Разве такое возможно?

Вэй Усянь не заметил, что последний вопрос все же произнес в голос. Однако, Лань Ванцзи не проявил любопытства к его словам, лишь чуть коснулся виска Вэй Усяня и слегка погладил по голове. Это почти осторожное прикосновение на мгновение полностью затопило сознание Вэй Усяня. Легкое движение пальцев и ладони, которое хотелось попросить повторить. «Все же вероятно, он просто беспокоится о том, что я попросил его сделать сегодня. И тем не менее он искренне заботится обо мне. Это очень приятно», — подумал Вэй Усянь. Поколебавшись немного, он все-таки произнес:

— Лань Чжань, пожалуйста, не оставляй меня одного надолго сегодня.

На этот раз Лань Ванцзи все-таки удостоил его ответом:

— Мгм. Я рядом.

Проговорив, он снова погладил Вэй Усяня по голове.