========== Том 1 Глава 18 Темная ци в его сердце. Часть 3 ==========

***

Едва Лань Ванцзи и бумажный человечек вернулись в ханьши, Вэй Усянь распахнул глаза. Почти сразу он попытался сесть. Мышцы слушались плохо, но ему отчаянно хотелось двигаться, поэтому он упрямо продолжал свое. Лань Ванцзи помог ему приподняться и на всякий случай спросил:

— Вэй Ин, ты помнишь, где находишься?

— Облачные Глубины. Ханьши, — тихо ответил Вэй Усянь и добавил. — Лань Чжань, давай уйдем.

Его взгляд бегал вокруг, будто он искал выход. Движения стали увереннее и четче, он наклонился натянуть сапоги. Лань Ванцзи не пытался помешать ему. Когда Вэй Усянь встал на ноги, тот поднялся вместе с ним как раз вовремя, чтобы поддержать за плечо.

— У тебя еще совсем мало сил. Как ты себя чувствуешь? — спросил Лань Ванцзи.

— Нормально, — произнес Вэй Усянь. — Я хочу выйти отсюда.

Лань Ванцзи не возражал. Он помог Вэй Усяню накинуть верхние одежды. Прорезы, оставленные Хэньшеном, успели починить. Вместе с ханьфу лежал нефритовый жетон, который раньше у Вэй Усяня забрала ночная стража Облачных Глубин. Положив на ладонь, он довольно долго смотрел на высеченную в камне орхидею, после подвесил жетон обратно на пояс и сделал шаг. Лань Ванцзи закинул его руку себе на плечо и повел к двери. 

Он немного понимал, почему Вэй Усянь хотел уйти и потому не пытался с ним спорить. На самом деле Вэй Ин не терпел физической слабости и принуждения. В какой-то момент Лань Ванцзи даже подумал, что эта дикая идея с бумажным человечком и полетом в Пристань Лотоса пришла Вэй Усяню как раз потому, что Лань Сичень обездвижил его тело иглой с лекарством. Однако позже он понял, что мысль эта посетила Вэй Усяня еще раньше. Вероятно, почти сразу, как он проснулся от своего кошмарного сна. Цзян Яньли была, по-видимому, самым дорогим для Вэй Усяня человеком. Лань Ванцзи о жизни семьи Цзян знал очень мало. Но помнил, что, когда под горой Муси жар застилал сознание Вэй Усяня, он нередко звал ее или говорил со своей шицзе. Понятное дело, всякая мысль о том, что Цзян Яньли может пострадать, тем более по его вине и серьезно — тяжким грузом ложилась на сердце Вэй Усяня. 

Лань Сичень, конечно, ничего не знал о сне. И сам также находился под впечатлением от всей ситуации с Цзинь Гуаньяо и Вэй Усянем. В итоге, брат сделал и лучше, и хуже. Некоторое время тело Вэй Усяня и правда отдыхало, как следует. Но сам он теперь больше совершенно не хотел находиться там, где его почти силой заставили остаться.

Они вышли на улицу. Вэй Усянь остановился, подставил лицо легкому еще почти свежему утреннему ветру и глубоко вдохнул. Лань Ванцзи показалось, что тот почувствовал себя немного спокойнее и лучше.

— Лань Чжань, я пойду домой, на ту сторону горы. Тебе не обязательно отправляться со мной. Я вполне доберусь сам.

Лань Ванцзи понял, что рано радовался. Однако, и на этот раз ничего не сказал, лишь призвал Бичэнь и встал на меч вместе с Вэй Усянь, обхватив того за талию и крепко держа, чтобы сохранять равновесие.

— Лань Чжань, я правда мог бы и сам… — произнес Вэй Усянь, но все же прислонившись к Лань Ванцзи спиной, затих и больше не пытался спорить с происходящим.

Лань Ванцзи принес его к пещере на той стороне склона, здесь Вэй Усянь нередко оставался и занимался своими «темными» делами. С недавнего времени Вэй Усянь стал называть это место пещерой Фумо. Объясняя это тем, что практикующий Темный Путь в глазах других и есть демон, а в своей пещере он нередко долго и сладко спал, совершенно как усмиренный.

Отправив Бичэнь в ножны, Лань Ванцзи пошел под свод пещеры, ведя с собой Вэй Усяня, все также поддерживая его. Он зажег свет огненным талисманом. Здесь как всегда был бодрящий прохладный воздух, от которого Вэй Усяню наконец действительно стало легче. По крайней мере он ощущал свое тело и себя в нем, как обычно.

— Лань Чжань, а что будет дальше? — поинтересовался он.

— Сниму с тебя одежду, — ровным голосом сообщил Лань Ванцзи.

— О! — выдохнул Вэй Усянь и чуть не запнулся на ходу.

— Штаны и сапоги я тебе оставлю — об этом не волнуйся, — пояснил Лань Ванцзи — А остальное — извини.

Вэй Усянь чуть нахмурился, а потом рассмеялся:

— Только не говори, что запоминаешь все, что я несу… Ах, нет… Дело вот в чем, ты просто решил поквитаться со мной, да?

— Нужно промыть и обработать твою рану. Ты не сможешь сам нормально перевязать плечо, — заметил ему Лань Ванцзи.

— Лань Чжань, там не с чем возиться, рана пустяковая, — попытался отмахнуться Вэй Усянь.

— Пустяковая или нет, а заживать ей надо все равно, — возразил Лань Ванцзи.

— Ладно, — сдался Вэй Усянь. — Валяй. Побудь целителем. Я понимаю, ты завидуешь брату.

— Вэй Ин, — укоризненно произнес Лань Ванцзи. — Ты сердишься на него?

— Я? — переспросил Вэй Усянь. — У меня что, есть право на это?! Он — единственный Глава ордена, решившийся приютить горстку изгоев и одного темного заклинателя. Благодетель! Так чего же ему стоило просто сказать мне?! Все то же, что он сказал после! Только не швыряя в меня эту клятую иглу! — он кричал так, что под конец потемнело в глазах и заболело в груди, откашлянув кровь, он почувствовал, как Лань Ванцзи, в который раз за одно это утро, подхватил его, помогая держаться на ногах.

— Лань Чжань, прости… Мне очень плохо, — тихо проговорил Вэй Усянь. — Я потому и хотел уйти один. Но ты — такой упрямый.

Лань Ванцзи помог ему снять одежды, усадил на выступ, служивший здесь кроватью, принес воды и, смочив ткань, отер сначала шею Вэй Усяня.

— Да там и вовсе царапина. Я даже забыл о ней, — без особого энтузиазма возмутился тот.

— Тебе жалко воды? — ровным голосом спросил Лань Ванцзи, заглянув ему в лицо. 

Смочив ткань еще раз, он коснулся его висков и лба.

Вэй Усянь отрицательно покачал головой:

— Не жалко.

Снимая повязку с его правого плеча, Лань Ванцзи краем глаза заметил довольно свежий рубец на левой руке Вэй Усяня, немного ниже локтевого сгиба. Порезы от обычного металла и даже заклинательского оружия почти никогда не заживают со шрамами. Следы по себе оставляют лишь предметы для наказания, дисциплинарные орудия, такие как тавро и кнуты. 

Лань Ванцзи посетила смутная догадка, он коротко глянул в лицо Вэй Усяня, но ни о чем не спросил его. Вместо этого он снял последний слой повязки со свежей раны и внимательно осмотрел ее. Края стягивала нить, чтобы не давать им расходиться. В доставшийся Вэй Усяню удар явно было вложено немало сил, и след остался глубоким. Рана не была такой уж безобидной. И если вспомнить, что он провел с ней несколько часов без какой-либо помощи, становилось понятно, что текущее его состояние, почти подкашивающая слабость — результат не только от вещества с клинка, которым он был ранен и не иглы, оставившей его без движения. Оба последних воздействия должны были уже сойти на нет. Сама рана, постоянное беспокойство и ночная вылазка в Пристань Лотоса сильно вымотали его.

— Вэй Ин, — позвал Лань Ванцзи. — Твоя рана не так безобидна, как ты говоришь. Не оставляй ее без должного внимания. Скажи Вэнь Цин.

— Я не пойду в поселение, — возразил Вэй Усянь.

— Вэй Ин… — вздохнул Лань Ванцзи и принялся обрабатывать рану. Покончив, он наложил новую повязку, помог ему надеть нательное одеяние, в пещере было довольно прохладно, принес питьевой воды.

— Пойдем наружу, я посижу с тобой, — предложил он.

— Не хочу двигаться. Мне нормально и тут, — произнес Вэй Усянь.

— Я могу отнести тебя, — не уступил Лань Ванцзи.

Вэй Усянь в ответ лишь безучастно пожал плечами.

Подняв его на своей спине, Лань Ванцзи вышел из грота. Утреннее солнце еще не давало заметной жары, дул легкий ветер с гор, понемногу разгоняя дымку. Виднелись соседние вершины и немного — зеленые склоны, уходя вниз, они погружались в белые клубы туманных облаков. 

Присев на склоне, Лань Ванцзи усадил Вэй Усяня спиной к себе. Поддерживая одной рукой, другой он накрыл его сердце, частый беспокойный ритм пробивался к его ладони сквозь тонкую ткань. Вэй Усянь вздрогнул от этого прикосновения. 

Его сердце сжимала тупая боль, то сильнее, то слабее с тех пор, как он проснулся от сна, в котором не мог совладать с Печатью и не сумел защитить от опасности шицзе. Ощущение это было не вполне физическим. Тем меньше он мог понять, как унять его. Сейчас Лань Ванцзи невольно или по наитию прикрыл то самое место, которое и было по-настоящему терзающей Вэй Усяня раной. Быть физически раненым он давно привык. А вот сердечная боль такой силы была ему незнакома. Желая надежнее прикрыть и погасить ее, Вэй Усянь накрыл руку Лань Ванцзи своей.

— Лань Чжань…пожалуйста, держи крепче, — тихо проговорил он, больше не пытаясь быть или казаться сильнее себя самого.

— Что тебя беспокоит? Расскажи мне, — попросил Лань Ванцзи.

— Ты и без того знаешь. К чему повторять? — произнес Вэй Усянь.

— Разве может быть так, чтобы ты не хотел поговорить? Хотя бы немного?

Вэй Усянь ответил ему не сразу, промолчав довольно долго. Лань Ванцзи тем временем понемногу передавал ему духовные силы. Вэй Усянь чувствовал это и не возражал. Он вспоминал вчерашний разговор с Лань Сиченем, свои слова о том, что Печать нужно уничтожить полностью и момент, когда Лань Ванцзи сказал, что будет рядом с ним, чтобы защитить от опасности.

— Лань Чжань… обещай, что не станешь рисковать собой из-за меня. Не станешь защищать, подвергая опасности собственную жизнь.

Лань Ванцзи на мгновение замер, потом спросил:

— Почему ты заговорил об этом?

— Я не знаю, что будет дальше. Печать. Ее полное уничтожение. Твой брат прав, едва ли найдется вариант, который устроит все стороны в этот раз. Едва ли мне так просто дадут это сделать. И все же Печать создал я. Никто другой за это не в ответе, — пояснил Вэй Усянь.

— Ты хочешь разрушить вещь, опасную для мира и людей, — сказал Лань Ванцзи. — Почему я должен оставаться в стороне? Те, кто стремятся помешать тебе в этом, не правы.

— И все же. Не сотвори я эту Печать, ее бы и вовсе не было, — возразил Вэй Усянь.

— Разве ты сделал ее из чистого любопытства и лично для себя?

— Не имеет значения. Она существует. Этого более чем достаточно.

— Нет. Ты создал ее во время войны и использовал тогда всего раз.

— Быть может, и не будь войны, я бы сделал ее и без этого. Металл был мне интересен и сам по себе.

— Допустим. Но тогда это могла бы быть не Печать. Или у тебя были бы время и возможность проверить, испытать, исправить или уничтожить. Ситуация сыграла свою роль в том, что ты сделал. Не все обстоятельства можно предугадать. Ты не в состоянии контролировать все на свете, — для Лань Ванцзи это была целая речь. 

Но поднятая им тема в то же время была слишком болезненной для Вэй Усяня, чтобы он заметил это.

— Но я ведь должен! Понимать, предполагать, нести ответственность за свои действия. Разве нет? Разве ваши правила и дисциплина не обучают тому же? Думаешь, у такого как я, не должно быть ни совести, ни собственных принципов?!

— Ничего подобного я не думаю, — попытался пояснить ему Лань Ванцзи. — Но, если забыть о всех сложностях и представить, что остаток Печати прямо сейчас лежит здесь, ты все равно не сможешь его уничтожить. У тебя не хватит сил. И это, пожалуй, первое, что можно и стоит исправить. Ты только что рассказал Цзян Чэну о случившемся. Дай ему время предпринять что-то. Ждать сложно. Но все равно придется. И ничего по-настоящему страшного еще не случилось.

— Я не хочу этого ждать, Лань Чжань! Ничего по-настоящему страшного! Этот мир, что, вообще существовать без подобного не может? И дело же не только в Печати. Что за кошмар творится в этом Ордене Цзинь…

— М?

— Вся эта история с Печатью…с тем чтобы найти того, кто сможет восстановить ее… Если она Цзысюаню не известна — это плохо. Потому что внутри клана рознь и интриги. Если этот павлин все же в курсе — это еще хуже. Ну почему же шицзе все-таки выбрала именно его?.. Даже, если я уничтожу Печать, войдя в этот клан, шицзе окажется рядом с человеком, способным без предупреждения наносить удар в спину, решившимся на убийство собственного отца… Разве он остановится на всем этом? Я должен убить его, Лань Чжань. Мне придется сделать это. Иначе шицзе никогда не будет в безопасности там.

— Вэй Ин… Не поступай опрометчиво. Найдем другой способ остановить его. Не обменом его жизни на твою собственную!

— Одна смертная жизнь — не большая ценность, — заметил Вэй Усянь.

— Нет! — выдохнул Лань Ванцзи, крепче прижав его к себе. — Не правда.

Но Вэй Усянь смог выскользнуть из его рук. Развернувшись, теперь он сидел напротив, глядя Лань Ванцзи в лицо. А тот смотрел в серые глаза в обрамлении длинных черных ресниц, сейчас в строгом резком прищуре, а обычно с искрами сдерживаемого смеха, чуть сведенные темные брови, голос, звучащий немного ниже обычного, как и всегда, когда он злился и говорил сгоряча. Его губы, произносящие слова, когда на них не играла хотя бы тень улыбки — это казалось неправильным. 

Взгляд Лань Ванцзи скользил по абрису подбородка, шеи, ключиц и плеч. Тонкая ткань мягко повторяла изгибы тела Вэй Усяня. «Он очень красивый», — подумал про себя Лань Ванцзи. 

И все же он не мог не слышать обращенных к нему слов:

— Лань Чжань… Послушай. Таким, какой я сейчас есть, мне все равно не дадут спокойно жить здесь. Рано или поздно, так или иначе, но моя жизнь закончится. Несколько десятков лет — это все, что у меня есть, в самом лучшем случае. Пути смертных и правда не так уж длинны. И все же, будь у меня шанс, я бы не выбрал иного. Даже более того, будь у меня по-прежнему духовные силы, я бы все равно сошел на путь Тьмы. Природа Иньской Ци занимала меня всегда, как и мысли, как ее можно было бы использовать. То, что ты называешь разрушительным для тела и духа — это все равно мой Путь, как ни поверни. Я и правда немало об этом думал. И если принять и понять все это ты не в состоянии, лучше уйди прямо сейчас и не приходи больше!

Вэй Усянь поднялся на ноги. Он стоял вполне уверенно и ровно. Лань Ванцзи посмотрел на него снизу-вверх:

— Вэй Ин, но я ведь… — и его голос прервался, не в силах все же озвучить рвущееся прямо из глубины сердца: «Я ведь люблю тебя!» Или хотя бы: «Я ведь больше не осуждаю твой путь с тех пор, как…». «И все же это важно, что в итоге он следует именно Пути своего сердца, а не вынужден условиями, не загнан обстоятельствами», — подумал Лань Ванцзи и тоже встал на ноги. 

Посмотрев Вэй Усяню глаза в глаза, он произнес:

— Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь. Но ты все равно не можешь просто взять и разменять свою жизнь, потому что есть и другие рядом с тобой. Вэнь Нин. Вы связаны друг с другом. Тоже крепко. Что будет с ним, если ты умрешь? Как он узнал, что ты ранен, и что чувствовал, что хотел сделать, ты знаешь? Ты хочешь все скрыть от них, но это уже невозможно. В конце концов, они живут в том же мире и имеют право быть в курсе. Вернись к ним, расскажи все Вэнь Цин. Пусть они тоже знают о происходящем. И еще. Твоя шицзе. Что ты думаешь, будет с ней, если тебя не станет?

— Она выйдет замуж за того, кто в ее сердце. И будет счастлива с ним, — уверенно произнес Вэй Усянь.

— В самом деле? — спросил Лань Ванцзи. — Вот так просто будет счастлива, зная, что тебя больше нет, что кто-то лишил тебя жизни? Ты сходишь с ума от одной мысли, что ей могут причинить вред. Почему считаешь, что ее привязанность к тебе не такая же?

— Лань Чжань! — резко выкрикнул Вэй Усянь.

Еще мгновение Лань Ванцзи смотрел на него, а после вскочил на меч и скрылся в небе, будто растаял. 

Вэй Усянь остался на склоне один.

***

Миновало семь дней. 

Лань Ванцзи действительно не появлялся больше. Его старший брат также не приходил. Вэй Усянь тогда последовал совету Лань Ванцзи и спустился в поселение. О том, что случилось, он рассказал Вэнь Цин. Вэнь Нин по большей части и без того был в курсе. О своей шицзе он конечно не упоминал, считая, что и происходящего вокруг Печати более чем достаточно для брата и сестры Вэнь. 

На самом деле Вэй Усянь и не ждал скорого развития ситуации или что новости о чем-то достигнут его достаточно быстро. Спрятав тревогу и боль поглубже в сердце, он просто, скрепя его, терпел и занимался, чем получалось. По большей части — не сидел на месте. 

Вэнь Цин казалось, что он и здоровым столько не двигался и не делал, как пытался сейчас. Но даже ей теперь не хватало духа хотя бы просто словами попробовать как-то скорректировать и направить его действия. По счастью в целом он вел себя достаточно послушно, приходил перевязывать и обрабатывать рану, пил, ел, даже спал по более или менее сносному графику, а не как бывало обычно. Только едва проснувшись, сразу куда-нибудь направлялся. И никому совершенно не хотелось оказаться в этот момент у него на пути. Люди просто расступались и по возможности расходились подальше. 

Единственные, кто мог спокойно находиться рядом с ним в то время, были Вэнь Нин и малыш А-Юань. Ребенок и вовсе следовал за своим «Сянь-гэгэ» почти неотступно. Вэнь Цин то и дело наблюдала за ними, проходя мимо. Малыш вел себя, как всегда. Даже не так. Он вел себя очень смело, то и дело буквально задергивая Вэй Усяня бесконечными: "Пойдем туда, присядь здесь, ты устал, я принесу воды, хочу есть, нужно проверить грядку, пойдем к реке, уже холодно." 

На самом деле они будто поменялись местами. Прежде Вэй Усянь присматривал за ребенком, чтобы он не бегал слишком быстро, не споткнулся, не упал, не тянул в рот лишнего. За прошедший год А-Юань заметно подрос. А сейчас и вовсе выглядел неожиданно ответственным и расторопным, пытаясь сам опекать того, от кого прежде получал искреннее тепло и заботу. Пусть теперь Вэй Усянь был молчалив, а из его серых глаз смотрели лишь холод и пустота, ребенок был уверен, что его привычный разговорчивый интересный и внимательный Сянь-гэгэ никуда не девался, просто он немного приболел. Поэтому в такое время настала очередь А-Юаня быть внимательным к нему и бережным. 

Ребенок не думал о том, почему взрослые сторонятся Вэй Усяня. Однако однажды он хотел лечь спать рядом с ним или хотя бы в одной комнате, но услышав короткое: «Уходи». — сам отправился прочь без дальнейших вопросов, как будто одно слово вытолкало его за двери, а не просто так прозвучало. И еще малыш почувствовал себя при этом настолько обиженным, что даже не нашел в глазах слез. 

Несмотря на это, он явился к Вэй Усяню следующим же утром и завозившись под боком, случайно разбудил его.

— Упрямец, — произнес Вэй Усянь, обняв ребенка впервые за все эти дни. — Почему ты такой непослушный?

— Сянь-гэгэ, — проговорил малыш, прижимаясь к нему крепче, и вдруг горько заплакал.

Вэй Усянь сел вместе с ним, погладил по спине, стер бегущие по его щекам слезы.

— Откуда, скажи на милость, столько воды? Ты что пил всю ночь вместо того, чтобы спать?

— Нет, — всхлипнув, возразил ребенок. — Я спал.

— Почему тогда плачешь, не хуже, чем твоя тетя Цин?

— Она не плачет, — снова возразил А-Юань.

— О. Но она точно умеет, — сообщил ему Вэй Усянь. — Хотя с виду по ней конечно этого не скажешь.

— Сянь-гэгэ… — позвал А-Юань, но ему не хватало еще слов, чтобы выразить, что он хочет и почему плачет. 

Однако, сказать что-нибудь все еще очень хотелось, поэтому он проговорил осторожно, будто и сам пробуя, как это слово будет звучать:

 — Папа.

— Не называй так. У тебя был родной отец, — быстро проговорил Вэй Усянь. — Ты должен помнить об этом.

— Я помню, — ответил А-Юань. — Но его нет. Есть тетя Цин, дядя Нин, Четвертый дядюшка, Шестой дядюшка. Нужен еще папа. Нужен ты.

— А-Юань, — выдохнул Вэй Усянь, прижимая ребенка к себе и гладя по голове. 

Он вспомнил слова Лань Ванцзи из тех, что он произнес в том не особенно еще давнем, последнем их разговоре: «Ты не можешь просто взять и разменять свою жизнь, потому что рядом есть и другие люди». 

О ребенке, который сейчас упрямо пытался называть его папой, Вэй Усянь думал совсем не часто. Или просто гнал от себя мысль, что может занять в сердце А-Юаня какое-то особенное место. 

Одно время он и правда рассчитывал попробовать уйти подальше от мира заклинателей. Но сначала был ранен Лань Чжань. А теперь и вовсе становилось понятно, что взять и исчезнуть, убраться прочь в уединение — уже не выйдет. 

 Первоочередным Вэй Усяню представлялось — разделаться наконец с Печатью, пусть даже и ценой собственной жизни. Цель вполне того стоила в его глазах. Особенно если учесть, что это касалось и благополучия его шицзе.

 Оставив Пристань Лотоса и орден Цзян, Вэй Усянь больше не чувствовал себя особенно связанным с кем-то. Он не хотел давать новых обещаний, которых не сможет сдержать. Не хотел слишком глубоко западать в чье-то сердце, зная, что однажды уйти из Мира ему все равно придется. 

Только теперь оказалось, что и над этим у него нет никакой власти. Он всего лишь не хотел причинять другим боль. А А-Юань уже плакал у него на руках, говоря, что скучает и нуждается в нем. Вэй Усянь погладил ребенка и снова тихо назвал по имени.

Вошла Вэнь Цин. 

А-Юань обернулся на звук шагов и тут же сообщил своей тете:

— Сянь-гэгэ теперь мой папа!

Спрыгнув с его колен, ребенок, довольный поделкой, радостно ускакал наружу.

— Вэй Ин! — строго произнесла Вэнь Цин, забыв бояться встретиться с его холодным в последнее время взглядом.

— Что «Вэй Ин»? — вздохнул тот, натягивая сапоги.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — прозвучал возмущенный вопрос.

— Я ничего не делал, — возразил Вэй Усянь. — Если сможешь, … — «попробуй запретить ему это» чуть не произнес он, но вовремя осознал, что совершенно не хочет подобного сам. — …Просто оставь все как есть, хорошо?

Вэнь Цин передумала возмущаться, заметив, что состояние Вэй Усяня теперь как будто немного изменилось. Она подошла ближе:

— Как ты сегодня? — после недавнего возмущения ее голос прозвучал неожиданно ласково и мягко.

Посмотрев на нее, Вэй Усянь увидел,устремлённый к нему жест и поднялся на ноги.

— Нормально. Но если ты сейчас тоже соберешься предложить мне руку и сердце, боюсь, я не вынесу всего этого разом.

Вопреки его ожиданиям девушка только тихо рассмеялась и все же коснулась его правого плеча, продолжив начатое ранее движение.

— В самом деле смеешься? — уточнил он.

Она все еще улыбалась:

— Тебе так не больно? — спросила Вэнь Цин, нажав ему на плечо чуть сильнее.

— Так — нет, — покачал головой Вэй Усянь.

Молодая целительница снова тихо усмехнулась:

— Знаешь, может быть однажды я и правда приглашу тебя на свою свадьбу. Но только все же не в качестве мужа.

— О, — произнес Вэй Усянь. — Можно, я буду надеяться, что это было не в шутку?

— Надейся на здоровье. А заодно отправляйся, пожалуйста, завтракать.

***

На днях Вэй Усянь, отчасти просто чтобы занять руки, вырезал из дерева два небольших меча. А-Юань был рад новой игрушке. Вэй Усянь же заодно стал потихоньку учить его, как правильно держать оружие, как наносить удар, и что всякий меч все же — не развлечение, поэтому требует обращения аккуратного и разумного. 

Малыш вел себя на удивление послушно и тренировался с интересом. Вэй Усянь в целом заметил , что ребенок стал внимательнее прислушиваться к нему. По крайней мере теперь довольно многое ему не приходилось больше повторять по несколько раз.

 Держа свой меч в левой руке, Вэй Усянь медленно показывал очередной удар, когда почувствовал, как стал нагреваться сигнальный талисман охранного магического поля. Однако на том, чем он был занят, это никак не отразилось. Вэй Усянь продолжал тренировать А-Юаня, как ни в чем не бывало. Потому что как раз для таких случаев на страже границ поселения был Вэнь Нин. 

До сих пор у него особо не было случая попрактиковаться. Если не считать давнего прихода Цзян Чэна. Поэтому, что бы там ни явилось сегодня, Вэй Усянь, пожалуй, в любом случае был рад. Какие–никакие, а перемены. Да и испытать Вэнь Нина в новой ситуации было интересно. 

Вэй Усянь всегда предполагал, что в этом мире может случиться все, что угодно. И в этом «что угодно» каждый рядом с ним должен быть готов действовать и реагировать адекватно и соответственно его намерениям. 

Вэнь Нина долго ждать не пришлось. К слову, обычно он не перемещался своими лютыми прыжками в поселении, стараясь вести себя, как все. Но похоже в целом прыгать выше деревьев ему нравилось. Поэтому теперь он прыгал совсем высоко. На открытой же местности, которая отделяла пролесок от поселения, да еще с уклона это и вовсе выглядело как настоящий полет, только без меча и каких-либо других средств.

 А-Юань восхищенно посмотрел на дядю и, разумеется, пропустил удар деревянного меча. Вэй Усянь не вкладывал в свои движения никакой силы, лишь коснулся ребенка деревянным клинком и заметил:

— Отвлекаешься и сразу проигрываешь.

— Ой, — А-Юань посмотрел на деревянный меч у своего плеча, но тут же снова отвлекся. — Дядя Нин!

— Ты собрался достать с неба солнце? — спросил Вэнь Нина Вэй Усянь, повернувшись к нему. — Я в общем не возражаю. Мне тоже порядком надоела жара.

— Вэй лаоши, — Вэнь Нин поклонился и даже не посмотрел на А-Юаня, что было для него почти небывалым делом.

Вэй Усянь ждал продолжения спокойно и молча.

— Там заклинатели…

— Сколько? — все же вступил в разговор Вэй Усянь.

— Семеро.

— Немного.

— Трое — Главы орденов. Двое — мне незнакомы. — пояснил Вэнь Нин. — Там Глава Лань и Второй Молодой Господин, Глава Цзян, Глава Не…

— Довольно, — произнес Вэй Усянь. — Пусть придут и посмотрим. Они же направляются сюда?

— Да, Вэй лаоши, они вероятно уже скоро появятся на краю леса. Мне лучше уйти.

— Нет. Тебе уходить не нужно. Почему ты решил, что стоит? — спросил Вэй Усянь.

— Но… Глава Цзян…и Глава Не… — нерешительно, запинаясь, проговорил Вэнь Нин.

— Боишься их? — прямо спросил Вэй Усянь.

— Нет, — покачал головой лютый мертвец. — Я боюсь не их. А их ненависти. И не хочу, чтобы у вас были проблемы из-за меня.

— Хм, — вздохнул Вэй Усянь. — Как бы то ни было, здесь твой дом, Вэнь Нин. И они пришли без предупреждения. Значит, ты вполне вправе встретить их здесь, вместе со мной и узнать, зачем они это сделали. Давай поступим так… Если А-Юань, увидев их, захочет уйти, ты уйдешь вместе с ним. Если нет, ты останешься и будешь просто спокойно стоять, ожидая моих распоряжений. Так ты не создашь мне никаких проблем, напротив скорее даже поможешь.

Вэнь Нин поклонился, принимая распоряжение.

— Хорошо, Вэй лаоши.

А-Юань, оставшийся без внимания, подошел и обнял Вэй Усяня за ногу.

— Сянь-гэгэ, кто придет к нам?

— Скоро увидим, — ответил Вэй Усянь, положив ладонь на затылок ребенка и чуть погладив.

— Лань Ванцзи будет там? — спросил А-Юань.

— Да, — подтвердил Вэй Усянь. — Но ты должен быть вежлив и вести себя хорошо. Он придет не один.

— Лань Ванцзи давно не приходил, — сказал малыш. — Я соскучился.

Вэй Усянь лишь погладил его по голове ещё раз. Он уже увидел, как из-под сени сосен появились люди. 

Довольно далеко, поэтому хорошо можно различить было лишь цвета их одежд. Двое в ослепительно белом, один в фиолетовом, один в темно сером.

— А-Юань, собери-ка оружие. Играть пока больше не будем.

Ребенок отпустил его ногу, взял его меч и отошел в сторону, где лежали ножны. Аккуратно убрав оба меча, А-Юань сел на траву. Он любил носить свой меч с собой. Но просто оставить на земле второй меч считал неправильным, поэтому устроившись, взял свой меч на колени, а второй положил рядом. 

Вэй Усянь заложил руки за спину и смотрел в сторону леса выше по склону. Позади, него, чжанах в тридцати, начинались дома поселения. До леса расстояние было раза в три больше. Но Вэй Усянь определенно не собирался идти вперед. 

За первой четверкой заклинателей он увидел еще троих — в белом и черном, эти двое шли рядом. А ещё, особняком ото всех, шел один — в золотом. Взгляд Вэй Усяня вцепился в последнего. Вэнь Нин сразу почувствовал охватившее его напряжение и вскинул глаза. Однако, смирив сердце, Вэй Усянь отвел взгляд к паре заклинателей в белом и черном. Вероятно, именно они были Вэнь Нину неизвестны. Это становилось уже любопытно. По мере того, как они подходили, фигура того, кто был в белом, казалась Вэй Усяню все более знакомой. Несмотря на то, что молодого заклинателя заметно скрывали от глаз высокие братья Лань, шедшие перед ним, Вэй Усянь все же узнал его. Край губ чуть дрогнул в легкой улыбке, которая почти тут же ушла. Больше он не пытался вглядываться, лишь спокойно смотрел на подходящих к нему первыми трех Глав орденов и Лань Ванцзи. В конце концов его взгляд остановился на Лань Сичене. 

Лань Ванцзи в свою очередь смотрел на Вэй Усяня. Идея прийти на эту сторону горы вот так без предупреждения совершенно не нравилась Второму Нефриту. Но тем, кто особенно настаивал именно на таком варианте действий был Глава Не, и Глава Лань не стал отказывать Старшему брату. 

Зная Вэй Ина и помня, на чем они расстались последний раз, Лань Ванцзи не ждал от этой встречи ничего хорошего. Увидев рядом с Вэй Усянем А-Юаня, сидящего в траве чуть в стороне, Лань Ванцзи немного удивился. Лицо его при этом конечно сохраняло привычное холодное спокойствие. Приглядевшись к Вэй Усяню внимательнее, Второй Нефрит также заметил, что тот снова был без флейты, разве что держал ее за спиной, а не на поясе. Но по позе в целом было не похоже на это. Вэй Усянь стоял прямо, вместе с тем немного небрежно и свободно, никакого напряжения, никакого оружия. Только Вэнь Нин в паре шагов позади и справа, как всегда выглядел немного робко, почтительно и смотрел вниз. Тоже с виду безопасен, если не знать, на что он на самом деле способен. 

Лань Ванцзи хорошо понимал, что на самом деле и сам не знает этого. Он видел лютого мертвеца лишь несколько раз. Впервые — прямо во время пробуждения. Еще раз — немного времени спустя, и даже дал ему пару советов. Но позднее, с тех пор Вэй Усянь никогда не говорил с ним о Вэнь Нине. 

И сейчас, когда Лань Ванцзи видел перед собой очень спокойную, почти безмятежную картину, нечто в самой глубине сердца заставляло его беспокоиться. Еще раз посмотрев на Вэй Усяня, он яснее осознал, что именно во всем этом было не так. Его взгляд. Сейчас он очень напоминал времена Аннигиляции Солнца. Тень злой и тяжелой решимости сквозила в нем. Глубоко и вместе с тем явно. Случись что, он определенно был готов сразиться с любым из них, пришедших к нему, или сразу со всеми. «Но почему же тогда А-Юань тоже здесь?» — задумался Лань Ванцзи. 

Однако сейчас они уже стояли прямо напротив Вэй Усяня и тот поклонился им первым.

— Глава ордена Лань, вы привели ко мне гостей сегодня?

А-Юань смотрел на пришедших во все глаза. Он никогда не видел столько одежд разных цветов. На него было даже напало какое-то незнакомое оцепенение, потому что он не мог понять, хочет ли он бежать к подошедшим людям или от них. Помня наказ быть вежливым, он поклонился вместе с дядей и папой. При поклоне он держал в руке свой деревянный меч в ножнах. Этот жест он подсмотрел у Лань Цзиньи в Облачных Глубинах. Его друг так приветствовал старших, и А-Юань не хотел отставать от него. Еще ребенок запомнил, что Сянь-гэгэ был явно доволен, заметив, что А-Юань стал делать так. Выпрямившись после поклона, малыш наконец рассмотрел и узнал человека в фиолетовых одеждах. Он тут же заулыбался и, забыв обо всех остальных, вприпрыжку побежал к нему, не выпуская при этом из рук своего меча. 

Заметив его движение, Вэнь Нин вздрогнул, он смотрел, как ребенок бежит к заклинателям, и не мог ничего поделать. Ему хотелось остановить его, просто перехватить пока тот еще не добежал, но при этом он сам буквально не мог двинуться с места. Потому что, он обещал, если А-Юань не уйдет, то Вэнь Нин также останется на месте пока не получит распоряжения от Вэй Усяня. И сейчас что-то большее чем просто данное слово удерживало его от любого движения. В замешательстве он посмотрел на своего лаоши. 

Тот как раз обратился к Главе ордена Лань, и на первый взгляд казалось, что он даже не видит, что делает А-Юань.

 Вэнь Нин очень испугался и тут же отвел взгляд от происходящего. Вздохнув чуть глубже, он попробовал сосредоточиться на своих ощущениях. Через пару мгновений он почувствовал, что Вэй Усянь был спокоен. «И в самом деле, разве кто-то осмелится навредить ребенку у него на глазах? Разве может быть, чтобы он это позволил?» — подумал Вэнь Нин. Он все еще не понимал, почему Вэй Усянь не отослал А-Юаня в поселение, когда узнал о приходе заклинателей.

Малыш тем временем выбежал вперед прямо к Цзян Чэну, еще раз поклонился ему, почти касаясь его при этом, и наконец устроился на его ноге, с той стороны, где рядом виднелись и белые одежды Главы ордена Лань, с которым ребенок был хоть и немного, но все же тоже знаком. Его сердце быстро забилось.

 А-Юань чувствовал, что на него смотрят. И вокруг было очень тихо. Некоторых взрослых рядом он не знал. Сянь-гэгэ нередко говорил, что обнимать за ноги — не очень вежливо. Но это вышло у него сейчас само собой. Малыш осторожно поднял взгляд и, увидев, что человек, к которому он подбежал, вроде бы смотрит не рассерженно, улыбнулся и произнес, немного неуверенно, но все же четко и вполне слышно:

— Гэгэ, ты пришел в гости?

В правой руке А-Юань все еще держал свою игрушку.

Цзян Чэн смотрел на ребенка, который боялся происходящего вокруг и все же пытался улыбаться ему. Он помнил их первую встречу, когда малыш и совсем внезапно оказался также у его ног и также смотрел с интересом. Тогда Цзян Чэн почти негодовал. Но сейчас, несмотря на то, что ребенок вел себя неподобающе, обидеть или напугать его совсем не хотелось.Рука, на которой красиво блестел перстень Цзыдянь, осторожно коснулась головы маленького мальчика.

 Вэй Усянь, совсем не скрывая интереса, наблюдал со стороны и заметил, что шиди почти улыбнулся А-Юаню, когда тихо сказал:

— У тебя славный меч.

Лань Ванцзи опустился на колено рядом с ребенком и тронул его за плечо:

— А-Юань. — позвал он.

Тот обернулся и совсем обрадовавшись ещё одному знакомому взрослому рядом, улыбнулся шире.

— Пойдем со мной, — сказал ему Лань Ванцзи. — Им нужно поговорить.

Ребенок кивнул и, отпустив Цзян Чэна, сделал шаг к Лань Ванцзи. Тот взял его на руки и поднялся вместе с ним.

Взгляд Главы Не, наблюдавшего все это, метал почти зримые молнии, но все же он продолжал хранить молчание, сдерживаясь от комментариев.

— Ванцзи? — вопросительно произнес Лань Сичень, когда Второй Нефрит повернулся уйти.

— Я буду рядом, — ответил тот и отошел с А-Юанем на руках в сторону.

Теперь Вэй Усянь хорошо видел молодого заклинателя в светлых одеждах, которого прежде заслонял своим ростом Лань Ванцзи.

— Даоцзан Сяо? Ты и в самом деле пришел поболтать со мной? Прежде ты говорил, что не считаешь систему кланов и орденов совершенной и не любишь шумных сборищ. Но сегодня рядом с тобой столько друзей. Я рад, что наш мир так хорошо принимает ученика, сошедшего с гор.

Сяо Синчэнь в ответ на его слова лишь поклонился:

— Молодой господин Вэй.

— Вы и в самом деле знакомы?! — наконец не выдержал Не Минцзюэ.

— Всего один разговор, Глава Не, — ответил ему Вэй Усянь, обращая на него взгляд. — Но я его хорошо запомнил. Хотя обычно забываю все, со дня на третий. У меня на самом деле жуткая память.

Лань Ванцзи устроился с А-Юанем на траве поодаль. Он сидел спиной к происходящему и как бы совсем не интересовался разговором, но, разумеется, все еще мог его слышать.

— Вэй Ин, — позвал Лань Сичень. — Нам действительно нужно поговорить с тобой.

— Говорите, — кивнул Вэй Усянь.

— Здесь? — почти грозно прозвучал голос Главы Ордена Не.

— Если тема покажется мне скучной, — пояснил Вэй Усянь. - Наша беседа не продлится долго. Хотя, вон те двое за спиной Главы ордена Лань мне определенно интересны. Так что изначально ваши шансы все же попасть ко мне в гости достаточно высоки.

— Дерзкий мальчишка! — процедил сквозь зубы Не Минцзюэ.

— Старший брат, прошу не горячись, — поспешил остановить его Лань Сичень.

В тот же миг раздался легкий отзвук струны. Гуцинь на коленях Лань Ванцзи был почти не виден, за его спиной, что конечно совершенно не мешало ему звучать.

— Я очень внимательно слушаю вас, Глава ордена Лань, — проговорил Вэй Усянь.