========== Том 1 Глава 19 Темная ци в его сердце. Часть 4 ==========

***

Лань Сичень ответил не сразу. Он смотрел в глаза стоящего перед ним Вэй Усяня, пытаясь разобраться в его настрое хоть немного. Одно время ему казалось, что понимать его не невозможно. Конечно, он не мог читать его, как родного брата, с которым вырос, но все же иногда вроде бы получалось видеть за словами или молчанием Вэй Усяня чуть больше, улавливать хотя бы некую тень эмоций, которые лежали в глубине его сердца. Сейчас Лань Сичень чувствовал, что ни воспринять хотя бы намек на настоящее настроение, ни в итоге предсказать его следующую реакцию он совершенно не может. 

Было ли дело в том, что Первый Нефрит ощущал смутную горечь вины за то, что не поверил Вэй Усяню на слово. Или… Лань Сичень пребывал в некотором смятении уже из-за того, что сам не мог толком осознать, за что ему хотелось перед ним извиниться. Этот осадок сильно мешал ему сейчас, поэтому чуть вздохнув, он произнес.

— Вэй Ин, прости, что пришлось прийти к тебе без предупреждения. Пожалуйста, поверь, это сделано лишь для пользы общего дела и не направлено против тебя или адептов клана Вэнь, поселившихся здесь.

Глава Не бросил на Второго брата почти уничтожающий взгляд. Извиняться перед сбившимся с пути мальчишкой он считал недостойным, но все же на этот раз ничего не сказал.

— Если был с тобой несправедлив или чем-то задел тебя ранее, я также прошу прощения за это, — добавил Первый Нефрит Лань. 

Теперь уже от нахлынувшего возмущения Глава Не потерял дар речи и только поэтому снова смолчал.

Вэй Усянь же лишь чуть недоуменно вскинул бровь, кивнул и продолжал прямо смотреть на Лань Сиченя.

— Дело в том, что нам удалось обнаружить те нотные записи при Цзинь Гуаньяо, о которых ты говорил.

— Где? — спросил Вэй Усянь.

— В Башне Кои, — ответил ему Лань Сичень.

При этих словах Вэй Усянь шагнул вперед, намереваясь пройти к заклинателю в золотых одеждах, но Цзян Чэн остановил его, удержав за плечо, и произнес не резко, скорее попросил, надеясь, что тот послушает:

— Не делай этого.

Вэй Усянь рассмеялся:

— Я просто хочу подойти поближе и посмотреть. При мне нет ни меча, ни флейты. Могу держать руки за спиной, если тебе так будет спокойнее.

Цзян Чэн с легким почти безнадежным вздохом отпустил его.

Вэй Усянь подошел к Цзинь Цзысюаню почти вплотную, остановился едва не касаясь плечом, но тот не отступил перед ним.

— Молодой господин Цзинь. Только попробуйте мне сказать, что вы ничего не знали.

Цзинь Цзысюань стоял рядом с ним ровно, как обычно гордо подняв голову, также заложив руки за спину и ответил при этом неожиданно спокойно:

— До последнего времени я действительно ничего не знал.

— От кого же и каким образом получили сведения, позвольте уточнить? — спросил Вэй Усянь.

— От молодой госпожи Цзян, — коротко ответил ему Цзинь Цзысюань.

— Что?! — Вэй Усянь резко развернулся к Цзян Чэну. — Ты позволил ей быть вовлеченной в это?!

— Я бы не смог держать ее в стороне, — сказал тот, в его голосе прозвучала тень обиды. — И без того я раньше пытался скрыть от сестры слишком многое.

— Я рад, что вы помирились! — язвительно бросил Вэй Усянь.

— Она лишь передала одно сообщение, — произнес Цзян Чэн, тоже повышая голос. — Даже не покидая Пристани. Просто оказалось, что они с Цзинь Цзысюанем довольно давно наладили обмен письмами с помощью птиц. Любая личная встреча навела бы Цзинь Гуаньяо на подозрения. Как бы еще мы смогли застать его врасплох?

— С помощью птиц? — переспросил Вэй Усянь. — Но к Пристани никогда не прилетали голуби. — Журавли, утки, да изредка — ласточки.

— Именно ласточки, — подтвердил Цзян Чэн.

— Но обучить их летать в заданном направлении практически… — проговорил Вэй Усянь.

— Невозможно? — подсказал ему шиди. — Верно? Кроме того, в ясную погоду они летят высоко, незаметно и достаточно быстро. Вэй Ин, это ведь наша шицзе.

Вэй Усянь смотрел на него молча, чувствуя, как от одного упоминания ее имени, у него все еще теплеет на сердце. Наконец он кивнул, вернулся на прежнее место и, снова встав перед Главами орденов, произнес:

— Что ж, я согласен, разговор обещает быть интересным. Сложите оружие рядом с Лань Ванцзи и А-Юанем и следуйте за мной. Лебин и Цзыдянь также должны быть оставлены здесь.

— Вэй Усянь! — резко бросил Не Минцзюэ. — Что ты себе позволяешь?!

— Глава ордена Не, — ответил ему Вэй Усянь ровным тоном. — В поселении за моей спиной люди не носят оружия, потому что им запрещено практиковать Путь Меча. До Облачных Глубин не так далеко, я бы мог прийти туда и встретиться со всеми вами. Но вы решили сами явиться ко мне. И если при этом вы не готовы уважать здешних людей и их правила, можете удалиться с миром. Сейчас. То же касается каждого из присутствующих, — он обвел заклинателей взглядом. — Желающие следовать за мной и говорить дальше — сложат оружие. Остальные — могут уйти.

Все время этого разговора тихо звучали струны циня, не громче едва уловимого ветерка, они были почти совсем не различимы, пока не наступила тишина. Лишь сейчас отзвук струящейся мелодии настиг слуха заклинателей.

Первым от группы собравшихся заклинателей отошел Сяо Синчень. Он приблизился к Лань Ванцзи и А-Юаню, ребенок сидел напротив Второго Нефрита Лань и с интересом наблюдал за движением его рук над цинем. Лань Ванцзи накрыл струны ладонью, заставляя инструмент замолчать.

Сяо Синчень опустился на одно колено перед А-Юанем, тот тут же подскочил на ноги. Ведь прежде никто никогда перед ним не поступал так. Ребенок посмотрел на сидящего рядом Лань Ванцзи и видя, что тот не выказывает никакого беспокойства, все-таки остался на месте и снова посмотрел на склонившегося перед ним заклинателя.

— Вэнь Юань, я, даоцзан Сяо Синчень, прошу прощения за то, что явился без приглашения в твой дом. Пожалуйста, присмотри за моим мечом, пока я буду занят разговором, — он опустил ножны с мечом на траву, у ног А-Юаня. — Его зовут Шуанхуа. Ты можешь взять и рассмотреть его, если захочешь. Также, я верю, придет время, и в твоих руках тоже появится славное оружие.

А-Юань смотрел, широко раскрыв глаза. Ему захотелось немедленно обнять этого странного человека и сказать, чтобы приходил еще, а лучше и вовсе здесь оставался. Но при этом что-то и удерживало ребенка от того, чтобы сделать все это.

— Спасибо, даоцзан, — смог проговорить А-Юань и поклонился заклинателю.

Тот выпрямился, отходя. А за его спиной тут же вырос следующий. Он был чем-то неуловимо похож. Только в черных одеждах. И ничего не сказал. Лишь поклонился и положил свой меч рядом с мечом даоцзана. «Шуанхуа», — повторил про себя А-Юань название первого оказавшегося у его ног меча, отвечая на очередной поклон. Теперь перед ним возникли фиолетовые одежды. На траву легли еще одни ножны с мечом и кольцо.

— Будь осторожен с этим, пожалуйста, — стараясь говорить мягче, предостерег Цзян Чэн. — Они не любят незнакомых.

— Спасибо, гэгэ, — тихо сказал А-Юань, поклонившись и ему. 

Когда тот отошел, ребенок юркнул под бок Лань Ванцзи и, весь дрожа, прижался к нему. Лишь ощутив на своей спине его руку, А-Юань немного успокоился и припомнил, как однажды его сильно напугал взрослый, который почему-то ругался на красивую музыку и Сянь-гэгэ. Тогда А-Юань также спрятался на руках, а Сянь-гэгэ после сказал ему: «Пока Лань Ванцзи рядом, бояться не стоит.» 

Осторожно подняв взгляд, он увидел рядом заклинателя в темно серых одеждах. Старше остальных. Суровое лицо, строгий взгляд. Его меч был не похож на другие. Широкие ножны выглядели мрачно и грозно. 

Наклонившись, он положил оружие поодаль от остальных. Ни слова, ни кивка, ни поклона, он лишь смотрел на Лань Ванцзи, пока тот не поднял голову и не ответил встречным взглядом, привычно бесстрастным, спокойным, уверенным, несмотря на то, что смотрел снизу вверх. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом и этот заклинатель отошел в сторону, к другим, уже также сложившим свое оружие. 

После него подошел Лань Сичень. Он аккуратно положил свой меч и флейту рядом с мечами даоцзанов и Цзян Чэна и посмотрел на А-Юаня. Ребенку всегда нравилось согревающее выражение его глаз. С самой первой встречи этот человек выглядел милым, добрым и вовсе не страшным.

— Все будет хорошо, — произнес он. 

Но А-Юань видел, что ему при этом тоже немного не по себе. Что можно сейчас сказать или спросить, малыш не понимал, поэтому просто кивнул и чуть крепче прижался к боку Лань Ванцзи.

— Ты не пойдешь с нами дальше? — спросил Лань Сичень брата.

— Он не позволит мне, — ответил тот. 

На удивленный взгляд старшего брата Лань Ванцзи не дал никаких пояснений и тот, чуть кивнув ему, удалился. 

Из всех пришедших остался лишь один человек. Его одежды были золотисто желтыми, как солнце. Положив свой меч рядом с мечом Лань Сиченя, он ничего не сказал, и А-Юань уже подумал, что заклинатель так и уйдет и череда незнакомцев закончится. Отчасти малыш именно этого и ждал. Но все же ему нравился мягкий цвет качнувшихся перед ним одежд. 

Когда же заклинатель опустился на траву подле них, А-Юань увидел у него на груди тонкий узор сияющего белым цветка, а решившись осторожно глянуть в лицо, встретил неожиданно теплое выражение и легкую улыбку.

— Вэнь Юань? — негромко прозвучал мягкий голос.

А-Юань осторожно кивнул и посмотрел чуть смелее на метку киновари меж темных бровей, красивое лицо, приветливое выражение. Этот человек будто бы сам излучал тепло, как небольшое солнце, сошедшее на землю, ласковое и заботливое. 

Заметив, что с Цзинь Цзысюаня рядом с ребенком вовсе слетело всякое высокомерие, Лань Ванцзи молчаливо одобрил его. Ни движение, ни взгляд, — ничто в нем не выдавало, что Второй Нефрит Лань следит за происходящим и как-то оценивает его, но А-Юань все же смог почувствовать, что взрослому, которому он верит, также приятен этот человек в желтых одеждах.

— Есть традиция. Входя в дом оставить подарок хозяину и его семье. Ты позволишь мне сделать это? — голос заклинателя звучал по-прежнему приятно.

А-Юань робко улыбнулся и спросил немного недоверчиво и восторженно одновременно:

— Хотите что-то подарить? Мне?

Из небольшого мешочка на поясе заклинатель вынул и протянул малышу, чуть поклонившись при этом, маленькую изящную подвеску с янтарем. Насыщенный медовый цвет камня заиграл в солнечном свете. 

А-Юань замер. Он никогда прежде не видел ничего подобного. Он решился протянуть руку и взять вещицу, боясь про себя, что такая красота вдруг растает от одного прикосновения. Но камушек на подвеске из желтого металла оказался также немного теплым на ощупь и продолжал существовать вполне уверенно в детских руках.

— Это янтарь, — пояснил заклинатель. — В нем живет душа тигра. Он сильный и храбрый. Может уберечь от болезни и злых духов, помочь успокоить душу и сердце, когда они не в радости.

А-Юань тихонько погладил камень, будто и правда представил, что внутри него живет большой, отважный и мудрый зверь.

— Эта вещь… будет помогать только мне? — спросил он.

— Те, кто в твоем сердце, также могут получить помощь, — сказал заклинатель. — Когда ты искренне желаешь этого.

А-Юань кивнул и принялся перечислять:

— Сянь-гэгэ, дядя Нин, тетя Цин, четвертый дядюшка, бабуля, Лань Ванцзи и Лань Сичень, шестой дядюшка, гэгэ в фиолетовых одеждах, даоцзан в светлом и ты, гэгэ, ты — тоже очень хороший.

Поднявшись на ноги А-Юань низко поклонился заклинателю. Тот улыбнулся шире. На мгновение ребенок вспомнил улыбку на лице Вэй Усяня. Общего было немного. Просто раньше Сянь-гэгэ улыбался часто, а в последние дни — почти никогда, и А-Юань бережно хранил в памяти его улыбку, чтобы она совсем уж не потерялась и не исчезла без всякого следа.

— Мое имя — Цзинь Цзысюань, — представился тем временем заклинатель. 

Теперь уже А-Юань не смог удержаться от того, чтобы подскочить к нему и обнять.

— Спасибо, гэгэ!

Вэй Усянь, некоторое время наблюдавший эту сцену, чуть улыбнулся.

— Молодой господин Цзинь, если вам угодно, можете и вовсе остаться там, пока я перекинусь парой слов с остальными.

Цзинь Цзысюань хорошо понимал, что Вэй Усянь совершенно не рад его видеть, однако и явной враждебности пока что от него не ощущал.

— Я бы предпочел все-таки поучаствовать в разговоре, — ответил он, не решаясь, однако отстранить от себя, доверчиво приникшего к нему ребенка.

— А-Юань, — размеренно произнес Лань Ванцзи. — Не задерживай его.

Малыш отпустил заклинателя в желтых одеждах и поклонился, тихо проговорив:

— Простите…

— Все хорошо, — доброжелательно кивнул тот. 

Он поднялся, поклонился в ответ и отправился прочь с остальными.

— Вэнь Нин, побудь здесь. Присмотри за оружием, А-Юанем и Лань Ванцзи, — прозвучал напоследок голос Вэй Усяня.

Второй Нефрит Лань никак внешне не отреагировал на эти слова, лишь чуть коснулся струн циня — всего пара нот слетела с них. И все же едва ли Вэй Усянь мог бы не узнать мелодию. Он шел впереди остальных, его лица, и чуть потеплевшего взгляда никто видеть не мог. Но вместе с легкой приятной дрожью в сердце лишь четче утвердилась в его сознании мысль о том, что оставить сегодня Лань Ванцзи за своей спиной — было верным решением. Вэй Усянь не думал, что дело и правда могло бы дойти до драки, но и даже в обычном споре он не хотел заставлять Лань Ванцзи выбирать между ним и другими заклинателями, выступать в защиту идущего по Темному Пути — не лучшее для репутации Ханьгуан-цзюня.

А-Юань тем временем снова подсел под бок к Лань Ванцзи. Некоторое время он хранил молчание, с интересом разглядывая, подаренный ему янтарь. Наконец, повернувшись, он посмотрел в светлые глаза Лань Ванцзи и спросил:

— Тигр здесь сможет помочь папе? Помочь Сянь-гэгэ, — поправился он, увидев недоумение и еще что-то неуловимо скользнувшее в глазах Лань Ванцзи.

— Помочь? — переспросил тот.

— Сянь-гэгэ очень грустит. И совсем другой теперь, — произнес А-Юань. — Как будто… Бабуля говорила мне. Нельзя будить людей внезапно. Душа, которая обычно внутри, уходит погулять и может не успеть прибежать на место, если разбудить вдруг.

Лань Ванцзи ничего не сказал на это, лишь приобнял ребенка. А тот говорил дальше:

— Он будто бы пуст. А душа далеко. Когда зову его папой, она всегда приходит. Но и уходит опять потом. Как сделать, чтобы она держалась, крепко, как раньше? Как вышло так, что она потерялась? Почему ты не приходил? Как позвать тигра, который в камне?

Лань Ванцзи погладил ребенка по плечу:

— Душа тигра — это название камня. Помогать и оберегать — его свойства. Все это уже при тебе. Звать не нужно.

— Тогда что мне делать? — настойчиво спросил А-Юань.

— Душа Вэй Ина не покидала его, не волнуйся об этом. Просто есть люди и вещи, которые заставляют его беспокоиться.

— Как узнать, что душа на месте? Как узнать, где она, если что? — не отставал А-Юань.

— Нужно учиться. В целом, это не так сложно, если знать, на что обращать внимание, — ответил Лань Ванцзи.

— Научи меня, — тут же попросил А-Юань.

— Нельзя научиться чему-то одному, даже если очень хочется. Знания и навыки должны приходить по порядку. Иначе ты лишь навредишь и себе, и другим.

— Хорошо. Я согласен. По порядку. Я все равно хочу. Лань Цзиньи ведь учится в Облачных Глубинах. Я тоже буду учиться. Ты будешь моим учителем, Лань Ванцзи?

— Учиться непросто, — прозвучало в ответ.

А-Юань подался вперед и крепко обнял его, повторяя:

— Научи, научи, научи. Пожалуйста, научи меня.

В памяти же Лань Ванцзи при этом вдруг зазвучало: «Простипростипростиспростипростипрости. Я могу повторять эти слова столько раз, сколько ты пожелаешь.» Тогда в библиотеке во время своего обучения в Гусу Вэй Усянь лишь дразнил его. Использовал любые слова, чтобы привлечь внимание и вывести из терпения, говорил не всерьез, насмехался. А-Юань сейчас был искренен, но упрямство в его голосе звучало и звенело очень знакомо.

— Хорошо, — произнес Лань Ванцзи. — Но, когда называешь учителем — это не просто слова.

— Я знаю, знаю, — сказал А-Юань, все еще обнимая его. — Ты — очень хороший. Ты — самый лучший учитель для меня.

В поселении Вэнь не было определенного места для важных сборов. Точнее, оно конечно было — просто все новости и немногочисленные события обычно обсуждали перед обедом или за чаем. Несколько довольно больших столов под навесами служили и столовой, и местом общих собраний. В отличие от залов, где проходили роскошные приемы именитых кланов, здесь предпочитали располагаться не по отдельности и не группами по кланам, ведь ничего такого внутри одного клана просто нет, поэтому желающие поговорить рассаживались вокруг одного стола.

В течение дня у адептов клана Вэнь было немало дел, поэтому нередко это место пустовало. Сейчас же здесь обнаружились трое заклинателей, которых, извинившись после взаимного приветствия, Вэй Усянь отослал. Вэнь Цин, всегда бывавшая неподалеку от кухни и места трапезы, предложила помочь с чаем и угощением. Но Вэй Усянь отослал и ее, возразив, что прекрасно справится сам. Девушка все же решилась спросить об А-Юане. Чуть улыбнувшись, Вэй Усянь ответил, что ребенок с Вэнь Нином и Лань Ванцзи — не нужно беспокоиться. Про себя он был рад, что Вэнь Цин вела себя почти как обычно. 

Когда она, вежливо откланявшись, ушла, а заклинатели заняли места вокруг одного из столов, Вэй Усянь принес чай, немного фруктов и орехов и обошел всех, расставляя пиалы.

— Вэй Ин, — осторожно сказал Лань Сичень, глядя как тот склоняется, рядом с каждым. — Это, пожалуй, все же лишнее.

— Вовсе нет, — отозвался тот. — Я просто хочу пить. Но я все еще не настолько груб, чтобы спокойно пить в одиночку, оставив без внимания и угощения гостей. Пусть ваш приход и оказался несколько внезапным. Вероятно, на это были свои причины. Довольно, видимо, веские, раз все даже согласились на время расстаться с оружием.

Закончив свой обход, он также занял место у стола. Свободным естественным образом осталось пространство между Цзян Чэном и Сяо Синченем. Вэй Усяня это место вполне устроило. 

Налив себе чай, он спросил.

— Даоцзан Сяо, человек в черном рядом с тобой также свободный заклинатель? Я могу узнать его имя?

Заклинатель в черных одеждах поднялся и, поклонившись, представился сам:

— Даоцзан Сун, Сун Лань.

Вэй Усянь жестом показал ему вернуться на место:

— Почему вы здесь?

— Мы вместе расследовали дело клана Чан, — коротко ответил заклинатель.

— Вы помогли мне, молодой господин Вэй, — добавил Сяо Синчень.

— Разве? — переспросил Вэй Усянь, выгнув бровь и изобразив на лице удивление.

— Давайте обсудим это немного позже, — предложил Лань Сичень. — Вернемся к тому, о чем говорили раньше.

Напротив Вэй Усяня в итоге оказались Цзинь Цзысюань и Глава ордена Не.

— Молодой господин Цзинь, после того как вы получили сообщение от моей шиц…от молодой госпожи Цзян, что именно вы предприняли и как вообще поняли, что вам нужно искать? Нотные записи — это слишком общие слова. А на сколько мне известно, в музыке вы не сильны.

— На самом деле искать и не потребовалось, — произнес Цзинь Цзысюань, никак не ответив на слова о том, в чем он силен, а в чем нет. — Дело в том, что на самом деле тогда А-Яо отправился в Нечистую Юдоль. И весть о случившемся пришла ко мне, за несколько дней до его возвращения. Что касается нот, орден Лань остается непревзойденным в вопросах музыки. Второй Молодой Господин Лань в достаточно короткий срок смог восстановить и записать фрагменты мелодий, которые точно должны были найтись на удаленных страницах, исходя из того, что осталось в книгах.

— Как вы получили эти записи? — спросил Вэй Усянь.

— Я передал их, — ответил Лань Сичень. — В Башне Кои давно привыкли к моим частым визитам.

— Дальше, — Вэй Усянь снова смотрел на Цзинь Цзысюаня.

— Когда А-Яо вернулся, я действовал прямо. Сказал, что в его отсутствие Глава ордена Лань был в Башне Кои и все рассказал мне. На тот момент, узнав все… я был готов и силой обыскать его и его личные покои, если придется. Но на самом деле мне не пришлось делать этого, он сдался сам.

— Лань Сичень, ты и правда рассказал молодому господину Цзинь все? — уточнил Вэй Усянь.

— О том, что ты говорил о Печати, я сказал лишь сегодня. Всем им. Потому мы и пришли сюда, — произнес Лань Сичень.

— Ммм, — протянул Вэй Усянь.

— Второй брат, ты и правда веришь в то, что с самого начала Вэй Ин не знал об этом? — спросил Не Минцзюэ. — Что фрагмент сохранит часть свойств? Что Цзинь Гуаньшань достаточно подвержен соблазнам, чтобы быть не в силах противостоять этому?

Чуть вздрогнув, Вэй Усянь после этих слов тихо рассмеялся и смеялся все громче.

— Что здесь такого забавного?! — повысил голос Не Минцзюэ, обратив наконец взгляд к нему. — Цзинь Гуаньшань требовал твоего заточения здесь! Рассорил тебя с родным орденом! Ослабить его и его клан, спровоцировать его уход или новую войну — чем не месть, достойная Старейшины Илина?!

Вэй Усянь от смеха почти лег на свой край стола.

— Месть, — проговорил он с трудом переводя дыхание. — Цзинь Цзысюнь вероятно мстил адептам Вэнь за то, что на войне не рискнул, как следует измазать свой меч их кровью? Или ему не хватило славы? Они ведь все такие гордецы в клане Цзинь!

— Вэй Ин, — позвал Лань Сичень. 

Но тот не ответил ему, прямо глядя в лицо Главы Не. Поток его слов уже сложно было остановить:

— Это ты шел от боя до боя, по колено в крови, со своей саблей, не прячась за чужие спины. Ты собирался войти в Безночный Город и лично убить Вэнь Жоханя, пусть и ценой своей жизни. А Цзысюнь тем временем валялся где-то в тылу раненым. Но после ему захотелось, чтобы его имя звучало на одном уровне с твоим. И все же, я знаю, его месть ты одобришь. Я тоже мстил. На тропе Цюнци. За того, кто прежде помог мне. Он мертв. Хотя и встречал тебя вместе со мной сегодня. Если среди пострадавших на Цюнци надсмотрщиков, были люди твоего клана, изволь я выдам тебе обидчика, чтобы и у тебя была сейчас возможность кому-нибудь мстить.

— Никто из моего ордена! Не работал! На клан Цзинь! — яростно бросил Не Минцзюэ.

— И все же ты считаешь, что нет непричастных и всякий с фамилией Вэнь не достоин ни Пути, ни нормальной жизни? — спросил Вэй Усянь, казалось, чуть спокойнее.

— Любой причастен, кто не пытался противодействовать! — отрезал Глава ордена Не.

— Разве? — Вэй Усянь снова рассмеялся. — Ребенок, рядом с которым ты оставил свою саблю, что он мог? Старики, обессиленные возрастом, с ними как? Заклинатели с более низким уровнем духовных сил — Вэнь Жохань стал бы их слушать? Или весь их выбор — умереть от его рук или от наших — и все лишь потому, что они носят фамилию Вэнь?

Цзян Чэн положил руку на предплечье Вэй Усяня и сжал его, позвав:

— Вэй Ин, прошу тебя, остановись, не нужно.

Но и в этот раз Вэй Усянь не обернулся и не ответил, лишь отсмеявшись продолжил:

— Так ли легко противостоять Главе собственного клана или ордена? Так ли легко что-то объяснить или изменить, даже если вы — кровные братья? Я ведь верно помню, что Не Хуайсан никогда не выказывал особого рвения к тренировкам с саблей?

Не Минцзюэ побледнел, его глаза налились кровью.

— Глава Не, вы не думали, что все дело в том, что он что-то знает? — 

 прямо спросил Вэй Усянь, вместе с тем почти давясь смехом.

Тот вскочил с места и схватил рукой воздух, в том месте где обычно висели ножны с его саблей:

— Вэй Усянь! — взревел он, понимая, что прикончить наглеца сейчас, возможности нет.

— Вэй Ин! — на сей раз повысил голос уже и Лань Сичень, что случалось крайне редко.

Вэй Усянь оборвал смех, почувствовав резкий укол боли у сердца, он прижал ладонь к груди и замер. Цзян Чэн, наблюдавший за ним, спросил с искренним беспокойством:

— Вэй Ин, что с тобой?

— Все нормально, — ответил тот, опуская руку. 

В прежние времена шиди вероятно убил бы его за такую выходку. Сейчас в его голосе не звучало ни тени злости. Это помогло Вэй Усяню сосредоточиться и восстановить контроль.

— Старший брат, прошу, останься здесь. — произнес тем временем Лань Сичень.

К удивлению Вэй Усяня, немного постояв, Не Минцзюэ все же вернулся на прежнее место.

— Простите, Глава Не, я позволил себе слишком многое. — произнес Вэй Усянь уже без всякого смеха.

— Заткнись! — прорычал тот.

— Прекратите оба! — строго сказал Лань Сичень.

Вэй Усянь перевел на него взгляд.

— Цзинь Гуаньяо признался, что проник в потайную комнату библиотеки моего ордена без моего ведома. Также он сказал, что пытался убить тебя, чтобы не оставить свидетеля, и понимая, что ты слишком предан мне и не станешь молчать о случившемся, несмотря на все приведенные им доводы.

— Что с того? — проронил Вэй Усянь.

— Сейчас он под стражей в темнице Облачных Глубин. Меру наказания для него должен определить совет кланов, который пройдет у нас, а не в Башне Кои, так как орден Цзинь является в этот раз стороной обвиняемой, — Лань Сичень выдержал небольшую паузу, затем продолжил. — Следуя порядку, ты также должен будешь присутствовать на этом совете. И имеешь право… попросить жизнь за жизнь.

— Мне не нужна его жизнь, — сказал Вэй Усянь. — И не нужно разрешение совета, чтобы забрать чью-то жизнь в случае необходимости.

— Сичень, ты и впрямь все еще собираешься?! — начал Не Минцзюэ.

— Старший брат! — прервал его Глава ордена Лань.

— Кроме его жизни, я могу просить о чем-то еще? — спросил Вэй Усянь.

— Можешь, — кивнул Лань Сичень.

— О возвращении мне фрагмента Печати?

— Цзинь Гуаньшань будет вправе не принять это предложение, — пояснил Лань Сичень. — И, если твое предположение о влиянии Печати верно, он и не станет соглашаться на это.

— Цзинь Гуаньяо. Сколько он отсутствовал в Башне Кои? — уточнил Вэй Усянь.

— Четыре дня, — ответил Лань Сичень.

— За это время он передумал убивать отца и сдался Цзинь Цзысюаню по возвращении? Он что-то понял о Печати?

— Это сложный вопрос. Сейчас на него нет ответа. Я лишь могу сказать, что А-Яо просил о возможности лично пообщаться с тобой до совета.

— Ладно, — кивнул Вэй Усянь. — Почему вы ждали еще пять дней, прежде чем явились сюда? И все же пришли довольно поспешно.

— Мы ждали, когда прибудет виновный в гибели клана Чан. Ранее он содержался в Нечистой Юдоли. Даоцзан Сун и даоцзан Сяо сопровождали его сюда, – пояснил Лань Сичень. — Но ответь мне сначала, есть ли что-то кроме Печати, что бы ты хотел попросить у совета в качестве компенсации?

— Есть, — кивнул Вэй Усянь. — Есть что попросить. И есть условие, без которого я не соглашусь участвовать во всем этом.

— Какое еще условие? — с подозрением и почти не скрываемой злостью спросил Не Минцзюэ.

— Ранее совет состоял из пяти кланов, как пять стихий в основе мира. После Аннигиляции Солнца единство пяти было утрачено. Четыре — не лучшее число для принятия хороших решений. Всегда есть шанс, что совет распадется на два лагеря, неспособных поддерживать справедливость, которая требует перевеса хотя бы в один голос. На этой шаткой конструкции такие как Цзинь Гуаньшань мнят себя новым Небом, вынашивая при этом темные замыслы. Не ради же простого любопытства он давно хотел получить себе Печать. Разговоры об этом заходили задолго до событий на Цюнци.

— Хочешь собрать свой клан из отбр… остатков Вэнь?! И войти с ними в совет? — прошипел глава ордена Не.

— Ни то, ни другое, — спокойно возразил Вэй Усянь. — Я хочу, чтобы совет дал право голоса свободным заклинателям. Если даоцзан Сяо войдет на ближайший совет с полным правом голоса, я также приду туда. В дальнейшем один свободный заклинатель также должен присутствовать на всех собраниях совета. Кланы — не единственные в мире заклинателей. Те, кто странствуют свободно, появляясь там, где творится хаос, также в праве следить за равновесием этого мира и судить.

После прозвучавших слов уже и Лань Сичень задумался, не был ли отчасти прав Не Минцзюэ в том, что Вэй Усянь предполагал и рассчитывал развитие событий заранее. Уж очень мало все это было похоже на случайно пришедшие ему в голову слова и мысли.

— Однако Глава Не кое в чем прав, — продолжил Вэй Усянь. — Фамилия Вэнь и правда прозвучит на совете. Если я не могу требовать себе возможности полностью уничтожить Печать, я бы хотел, чтобы адептам Вэнь, непричастным к бесчинствам Вэнь Жоханя вернули право носить оружие, практиковать заклинательство и свободно перемещаться по Миру.

На этот раз Не Минцзюэ промолчал.

— На самом деле, — добавил Вэй Усянь. — Я бы хотел озвучить и получить все, о чем только что сказал. Тот человек, которого задержали даоцзаны, по какой-то причине истребил целый клан. Я тоже хочу быть щедрым, когда речь идет о плате за покушение на мою жизнь.

— Хочешь…чтобы с них и с тебя сняли все ограничения? — переспросил Лань Сичень.

— Разве мне запрещено заклинать? — вопросом на вопрос ответил Вэй Усянь. — Я не стану просить для себя. Лишь для тех, кто и правда не причинял вреда, не отнимал жизней, но остается вынужден нести наказание. Мое собственное положение меня устраивает, вполне. Может ли Цзинь Гуаньшань отклонить все мои предложения?

— Нет. Что-то он точно должен будет принять. Но жизнь или наказание А-Яо также входят в этот список, — пояснил глава Ордена Лань.

— Скверно. Он может настаивать на последнем?

— На самом деле нет, если ты заявишь, что тебе это никоим образом не интересно. С остальным он все еще останется в праве спорить или отклонять. Настоять на выдаче фрагмента Печати мы также не можем.

— Цзинь Цзысюань, добудь мне Печать? Раз уж у тебя так хорошо все получилось с А-Яо и нотными записями,— сложно было определить шутит ли Вэй Усянь или это было сказано им всерьез.

— На самом деле… —осторожно произнес Молодой Господин Цзинь. — я думал именно о таком варианте.

— Говори, — взгляд Вэй Усяня блеснул неподдельным интересом.

— Если кратко. Суть в том, чтобы все же дать возможность Цзинь Гуаньшаню действовать. Без А-Яо он лишится союзника и того, на чьих плечах будет лежать вся вина, если что. Заклинатель, истребивший клан Чан, использовал Иньскую Ци. Если найти способ сговориться с ним, понять, что он может и хочет, перед моим отцом появится вероятный исполнитель, и таким шансом он вряд ли преминет воспользоваться. Доказав его попытку восстановить Печать и ступить на Темный Путь, я смогу занять место Главы ордена, а ты сможешь завершить дело с уничтожением Печати, — описал план Цзинь Цзысюань.

Вэй Усянь чуть усмехнулся.

— Достойный сын.

— О равновесии мира и справедливости ты заговорил и сам, — напомнил Цзинь Цзысюань. — И о том, что репутация моего отца нечиста, всем здесь известно. Когда придет время, я также буду просить о снисхождении к нему. Но в ордене должен быть порядок, а не то, что стало происходить в нем сейчас.

Вэй Усянь согласно кивнул.

— Допустим.

Он поднял взгляд на Не Минцзюэ.

— Глава Не, вы ведь знали об этом его плане раньше, еще когда шли сюда? Тоже поддерживаете подобные действия?

— Я бы предпочел настоять на выдаче Печати, — ответил тот. — Но действительно мало шансов, что мы убедим Цзинь Гуаньшаня сделать это. Как запасной вариант то, что предложил Цзинь Цзысюань, подойдет.

— Хорошо. Тогда и мне возражать против вашего плана не стоит, — подытожил Вэй Усянь. — И все же, допустим, случится чудо и Цзинь Гуаньшань согласится отдать мне Печать на совете, что будет с тем славным парнем, который извел целый клан? Только, не говорите мне, что вы собираетесь, если отпадет необходимость в договоре, просто взять и убить его?

— Он заслуживает смерти, — произнес Сун Лань.

— Его участь будет решать совет, — напомнил Лань Сичень. — Однако раньше я бы хотел, Вэй Ин, узнать твое мнение о нем. После того как встретишься с ним, мы вернемся к этому вопросу снова.

— Это всё? — уточнил Вэй Усянь.

— На данный момент — да, — подтвердил Лань Сичень.

— Что на счет моего условия о присутствии в совете даоцзанов? — напомнил Вэй Усянь.

— Я не могу решить это один, — ответил Лань Сичень.

— И не нужно. Вы все четверо здесь. Для Цзинь Цзысюаня пост Главы ордена — лишь вопрос времени, сможет он ускорить его или нет — а однажды во главе ордена он все равно встанет. Решайте. Сейчас.

Все четверо коротко переглянулись. Лань Сичень кивнул:

— У меня возражений нет.

— Не возражаю, — подтвердил Цзян Чэн.

— Про пять голосов замечание верное. Согласен, — одобрил Цзинь Цзысюань.

— Поддерживаю, — коротко ответил Не Минцзюэ.

— Даоцзан Сяо? — обратился Вэй Усянь к молодому заклинателю.

— Молодой господин Вэй, я не уверен, что достаточно сведущ в общем положении дел и в людских распрях, чтобы…

— Именно поэтому, — кивнул ему Вэй Усянь. — Нужно лишь твое честное мнение, основанное на твоих принципах и ощущении мира — ничего больше.

— Если так — все в порядке, — ответил юноша.

— Что ж, это, пожалуй, достаточно хорошо, чтобы поставить точку в разговоре на этом, — сказал Вэй Усянь и поднялся.

Остальные также не стали задерживаться. Он проводил их обратно.

Пока другие разбирали оружие к нему подошел Цзян Чэн и произнес:

— Вэй Ин, шицзе просила передать тебе.

В протянутой к нему руке шиди Вэй Усянь увидел серебряный колокольчик ордена Цзян с выгравированным на нем девятилистным лотосом.

— Но я же больше не… — начал Вэй Усянь.

— Просто возьми, хорошо? Она ведь просила, — сказал ему Цзян Чэн.

— Спасибо, — уступил Вэй Усянь, забирая колокольчик.

После обмена подобающими поклонами заклинатели двинулись в обратный путь. Вэй Усянь недолго смотрел им вслед. Он отправил Вэнь Нина проводить их на расстоянии, а сам повернулся идти в поселение, когда Лань Ванцзи окликнул его:

— Вэй Ин, мы с А-Юанем собираемся в Облачные Глубины. Сходишь с нами?

— Нет, — ответил он, почти не сбавляя шага. 

Он шел не очень быстро, и ребенок без особого труда бегом догнал его и обнял за ногу.

— Сянь-гэгэ, папа, пожалуйста, пойдем, — проговорил он.

— Я очень устал, А-Юань. Отправляйся с Лань Чжанем, если хочешь идти в гости, — сказал Вэй Усянь.

— Но я хочу и с тобой тоже, — упрямо возразил А-Юань. — Возьмем Яблочко, он повезет тебя, а я поведу его.

Вэй Усянь чуть усмехнулся:

— Так мы будем идти до заката. В Облачных Глубинах настанет время спать. Ты устанешь за столько времени на ногах без передышки и остановки.

— Если я устану, Лань Ванцзи понесет меня, — сообщил А-Юань. — Ты все еще сможешь ехать на ослике. Мы не задержимся в пути.

— О, — произнес Вэй Усянь и вздохнул — Тогда ладно. Тебе осталось договориться только с Яблочком.

— Я мигом, — А-Юань рванул к поселению.

Пока Вэй Усянь смотрел ему вслед, Лань Ванцзи подошел ближе.

— Вэй Ин, — позвал он. — Могу я спросить?

Тот кивнул, все еще глядя в другую сторону:

— Да, можешь.

— Почему ты спас мне жизнь под горой Муси? — прозвучал размеренный голос.

— Что? — Вэй Усянь, думавший о своем, решил, что ослышался и наконец повернулся лицом к Лань Ванцзи.

— Под горой Муси. Когда Черепаха потащила меня в свой панцирь. Почему ты бросился следом? Почему не отступил? — уточнил Лань Ванцзи свой вопрос.

— Вероятно потому, что менее чем за минуту до того, ты также спас мою жизнь. Разве я мог позволить тебе заплатить столь высокую цену? Жизнь за жизнь. На мой вкус — слишком дорого. Почему ты спросил? — с долей негодования произнес Вэй Усянь. 

Но едва успел договорить, как Лань Ванцзи резким и быстрым движением привлек его к себе. Теперь его голос звучал у самого уха Вэй Усяня, низко, отдаваясь волнами, которые можно было не только услышать, но и почувствовать:

— Именно так. Жизнь за жизнь — слишком дорого. Пойми же, я лишь хочу, чтобы ты жил, а не готовился к неизбежному. Ты же всегда любил жизнь, Вэй Ин. Уничтожить половину Печати было тяжело? Думаешь, что на вторую часть сил не хватит?

Вэй Усянь стоял, прижатый к нему, чувствуя, как ладонь Лань Ванцзи касается чуть ниже затылка, у основания шеи, готовая пресечь попытку отойти, но он и не пытался сделать этого. 

Другая рука Лань Ванцзи удерживала его поперек спины. Вдыхая легкий запах сандала, Вэй Усянь с явным усилием разбирал смысл, звучащих слов, но все же он старался уловить его:

— И это тоже, — подтвердил он прозвучавшее предположение.

— Разве может быть так, чтобы совсем не было вариантов? — снова заговорил Лань Ванцзи. — Как объединить усилия? Или накопить достаточно сил? Ты ведь решал и не такие задачи. Между смертным и постигающим бессмертие — не особенно большая разница. Ты ведь все еще — заклинатель. А я просто хочу быть рядом с теми, с кем действительно хочу остаться, и защищать тех, кого и в самом деле хочу защитить.

Вэй Усянь почувствовал, как от этих слов, ощущения его голоса, его прикосновений по его телу бежала легкая дрожь, подступающая к самому сердцу. Сдавшись ей, Вэй Усянь скользнул рукой от поясницы вверх по спине Лань Ванцзи, приникая еще крепче к нему. Он закрыл глаза, почувствовав легкое соприкосновение его щеки и своей. Сбившееся дыхание мешало говорить, но он все-таки произнес:

— Лань Чжань, Лань Чжань, что же ты со мной делаешь… Обещай хотя бы, что не станешь жалеть обо всем этом потом? Что отпустишь легко, когда придет время?

«Если бы только можно было быть еще ближе», — думал Вэй Усянь. Он и сейчас уже ощущал каждый его вдох, но и этого ему казалось мало. Хотелось еще. «Плотнее. Крепче. Коснуться губами. Бровей, ресниц, щек. Стоп! Его же никогда не привлекали мужчины. Казалось, будто он выпил не меньше чем бочку вина и совершенно потерял голову. За подобную дерзость. Он же просто убьет меня. И будет совершенно прав.»

— Я никогда не пожалею о том, что был рядом с тобой, — сказал Лань Ванцзи.

«Снова этот его голос, заходящий мне в самое сердце. Ладно. Пусть так. Никогда не ощущал ничего подобного», — подумал Вэй Усянь и лишь снова повторил его имя:

— Лань Чжань.