Я набрал в лёгкие больше звука. Кислорода вдруг оказалось катастрофически мало. В груди жгло от слёз, внезапно выступивших на глаза. Плач сковал горло в самый неподходящий момент… Билл придвинулся вплотную ко мне и обнял меня. Тёплые руки ласково гладили меня по голове и плечам, а добрые (только ко мне искренне добрые) глаза потускнели в полумраке комнаты. Блеск из них исчез — Билл готов столкнуться с чем угодно и слушать он меня готов максимально внимательно.

— Ну, соберись, — Билл приподнял моё лицо за подбородок, заставив взглянуть в глаза в ответ. — Просто выложи мне всё, как есть. Я выслушаю и приму любые, даже самые страшные новости.

— Есть вещи, Билл, в которых признаться было бы сложно даже тебе, — я зажмурился, сжав губы в тонкую полоску. — Ты сильный, готовый ко всему и на всё. А мне сейчас совсем сложно собраться. Всего трясёт, колотит, как в лихорадке…

— Я понимаю, — Билл покачал головой, потирая пальцами переносицу и о чём-то думая. — И я знаю, какой ты у меня. Но всё-таки пора разобраться со всем этим кошмаром.

Да, пора…

Я чувствовал себя рыбой, выброшенной на сухой пустынный берег. Глубоко внутри всё начинает вскипать и переполняться газом от палящих лучей, насекомые липнут к высыхающей от слизи чешуе. Песок раскалён и затыкает за пояс металлы по своей температуре. И я жду с нетерпением того доброго человека, что бросит меня обратно в воду. Я не отводил от Билла глаз, а мой разум покрывался в это время туманом. Во взгляде брата не вижу ни капли зла… Один лишь свет — тёплый, волшебный, нежный. Билл прямо сейчас: тепло его прикосновений, доброта его взгляда и любовь в каждом действии — это единственное, что заставляет меня держаться. В своём болоте, полном ряски, гнили и тины, я наконец отыскал спасительный прутик, за который могу удержаться и не оказаться утянутым обратно на дно кровожадным спрутом. Билл оставил поцелуй у меня на макушке, стараясь как-то поднять мне настроение и показать, что я не один сейчас. Что Билл меня слушает…

[• | •]

Я коснулся губами макушки Вилла, стараясь вложить в этот короткий поцелуй все силы. Прижался лбом к его лбу, прикрыл глаза. Вилл же продолжал смотреть на меня и будто пошевелиться не мог. Я закивал ему, уговаривая наконец начать. По глазам, полным солёных слёз, по раскрасневшимся щекам и срывающемуся голосу я понимал, что, возможно, сейчас взаправду предстоит разговор не из лёгких. Вилл поведает мне что-то что расколет наши с ним жизни на до и после.

— Начинай — я рядом, я не дам в обиду… — тихо-тихо прошептал я, но для Вилла этот шёпот будто был громче взрыва атомной бомбы.

Вилл закрыл глаза и приподнял голову выше, отворачиваясь. Он будто с чем-то боролся. С чем-то внутри себя, и это «что-то» было намного сильнее, оно било его и заставляло оставаться позади какую-то правду. Сейчас Вилл поборол его и сделал шаг вперёд. В голове — полный покой, а на губах — правда, слишком важная.

— Спустя пару лет после развода с папой мама наконец нашла второго мужчину из множества её «одноразовых любовников», с которым смогла создать крепкий союз. Мама и вправду с этим новым мужчиной вела себя иначе — одевалась немного скромнее, вела себя податливее и нежнее, была ослеплена поволокой насыщенной романтики и розовой меланхолии. Спустя нескольких месяцев продолжительных и крепких отношений Клиффорд Блэкгвард делает Альме Хелл предложение. Мама соглашается, и в один из дней празднуется пышная свадьба по всем канонам — венчание в церкви, множество родственников и друзей, богатый банкет и так далее. Пара счастлива. Спустя месяц (выходила замуж мама уже на седьмом-восьмом месяце) на свет появляется мальчик — Крис Блэкгвард. Прекрасный мальчик, общий у Клиффа и Альмы ребёнок. Новая ячейка общества обрела так скоро своё счастье и цель всей жизни. Жизнь прекрасна и мила, что голова кругом идёт… Но меня это счастье обошло стороной. Я всё так же остался Виллом. «Вилл, чёрт бы тебя побрал, если ты сейчас же не появишься на кухне, то останешься без завтрака! Мне всё равно, что ты последним попал в душ — раньше надо было просыпаться!», «Вилл, чёрт бы тебя побрал, нельзя собираться немного быстрее?! Меня не волнует, что у тебя не сработал будильник — тебя не обязаны все ждать! Добираешься до школы пешком…», «Вилл, чёрт бы тебя побрал, уйди уже, сколько ты будешь тереться на кухне?! Меня не волнует, что ты есть хочешь — возьми уже что-то и уйди отсюда!» Я всё время остаюсь в стороне, будто не являюсь членом этой новой семьи. Я гоним уже не только чужими мне людьми, но и родными. На моих глазах происходят существенные события в жизни нашей большой семьи: мать устроилась на новую работу, с зарплатой получше; отчим получил премию и стал ещё более влиятельной фигурой в компании, где работает; Крис в школе получает прекрасные оценки и является гордостью учителей. А я опять в стороне. Когда я оказался у тебя, в моей жизни произошли такие большие изменения… Я боялся, что на новом месте у меня не получится адаптироваться, но рядом со мной ты, мой любимый старший брат, и, как оказалось, мне бояться совсем нечего. Ты помог мне справиться с обидчиками в школе, помог справиться с кошмарами, помог расцвести заново и забыть о доме и настоящем аду в нём. Билл, спасибо тебе… Я уже однажды благодарил тебя, помнишь? — я кивнул, улыбаясь Виллу и не отпуская его из своих объятий. Вилл в них совсем растаял. — Именно за это я и благодарил тебя. Может, тебе кажется сейчас, что ты ничего особенного и не сделал, но я сейчас скажу что-то, от чего у тебя, возможно, заколет в груди. Это зависит от того, насколько сильно ты обо мне заботишься и волнуешься за меня…

— Да я в этой паранойе уже погряз с головой! — усмехнулся я. — Ты же и сам это видишь.

— Да, вижу. И я просто поверить не могу, что это происходит наяву. Если и есть на свете ангелы, то ты — один из них, Билл.

— Серьёзно? — я чуть не засмеялся в голос. — Ангел, тоже мне… Таких ангелов сбросили с небес вместе с Сатаной!

— Не говори так… Я не смеюсь и не разыгрываю тебя прямо сейчас, называя тебя ангелом.

— Я — полная противоположность свету почти на протяжении всей своей истории, конкретно — в подростковом возрасте. Я наплевал на всё, закурил, а после подсел, бросил все интересы и любовь, отдавшись материальному. Если бы Элис меня не вытащила, я не знаю, кем бы я тогда вырос. Возможно, я отсидел бы уже срок за кражу или распространение наркотиков, чем промышлял около года, оставаясь непойманым всё это время. Мне даже завидовали те, кто уже оказывался побит полицией за такое… — я поздновато понял, что разговор свернул немного не туда. Вилл заинтересованно глядел на меня, а в глазах его читался шок. Конечно, не таких подробностей он от меня ожидал. — Я — демон, солнышко. Возможно, для тебя я действительно невинен и нежен, но для других я чёрт настоящий!

— При мне ты ангел, — не унимался Вилл. — Ни за что не поверю, что тьма в истинном своём обличии Дьявола стала бы тратить время на решение моих проблем и изгнание моей печали. Да и, знаешь… Демон ведь тоже, как и ангел не ровня Дьяволу. Трактуют так: «Демон» равен «Душа»… Олицетворяет собой вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей. Демон ищет познание жизни, но не находит ответа на все свои сомнения, вопросы и несчастья ни на небе, ни на земле, как бы ни старался и ни желал искренне этого. И ты такой же…

Я потерял свой плот, меня волной несёт…*

Я тихонько засмеялся. Как же красноречиво… Вилл так умеет — искренне и загадочно сказать что-то, что повергнет в шок. Пусть буду демоном.

— Что ж… Демон Уильям Сайфер готов дальше исполнять свой долг. Продолжай, что там насчёт твоей семьи?

— Да, точно, — закивал братец, прижав палец к подбородку. — Приготовься… Я правда не могу представить, как на тебя подействует эта правда, и очень боюсь. У меня снова дрожат руки и горит всё внутри, и я ничего с этой паникой не могу поделать. Не вздумай перебивать, хорошо? Когда я замолчу и не соберусь больше сказать ни слова, тогда сделай всё, что вздумается — накричи, обругай…

Да что ж это за правда такая!

— Ты тоже кололся, что ли, чтобы с тобой скандалить?

— Билл… — расстроено протянул братец, отвернувшись от меня и попытавшись скинуть с себя мои руки.

— Прости, просто мне правда больше не приходит в голову ничего, за что я могу тебя начать ругать. В чём ты только мог провиниться, а?

Вилл выдохнул и кивнул. После продолжил…

Господи, я ожидал чего угодно…

— Очень долгое время я оставался игнорируемым своей семьёй. Матери совсем всё равно было, как и отчиму. Только Крис любил меня задеть чем-то или выманить помощь, например, с домашкой. Но в один день всё кардинально изменилось. Когда мы с отчимом были дома совсем одни… Я вернулся из школы с синяком под глазом и жутко расстроенный. Группа подростков, намного старше меня, подкараулила меня после школы. Ребята избили меня, вытрясли рюкзак, а не отыскав чего-то ценного, решили просто продолжить развлечься — хотели на меня дворовую собаку натравить. Я убежать успел, а дома понял, что и здесь мне не станет лучше. Я спрятался у себя в комнате, чтобы проплакаться наедине с собой. Рыдал навзрыд, лёжа на полу и обхватив себя руками в попытках спрятаться ото всех. Меня услышал Клифф… Мужчина подошёл ко мне, выманил из меня всё, что со мной произошло сегодня в школе. Он утешил меня, а эта доброта была для меня всем необходимым на данный момент. Такие наши встречи повторялись изо дня в день, и я почувствовал себя намного лучше. Клифф стал заботиться обо мне — дарить что-то, давать денег на обеды, ведь ел я катастрофически редко и напоминал скелет (ну, ты помнишь, каким я к тебе приехал, ведь так, Билл?). На день рождения он подарил мне вот этот телефон. Для меня это был самый дорогой подарок… Мать возмущалась, мол, лучше бы о своём сыне так заботился. А Клифф не слушал её и продолжал вести себя со мной как настоящий друг. Как отец… Я подумал, что всё теперь будет хорошо… А потом, когда мне было одиннадцать лет, мой отчим меня сломал, — я непонимающе взглянул на брата, с испугом и с интересом одновременно ждал продолжения разговора. — В очередной раз он подошёл меня утешить, подбодрить… Вот только в руке у него была бутылка коньяка. Клифф не был сильно пьян, но поддат был неплохо. Я ещё подумал потом, что он это по пьяни, и утром воспоминания немного подкосят его. Но нет, и в трезвом состоянии он не раз это всё повторял, — я не до конца понимал, к чему ведёт Вилл, но уже начинал опасаться. Что отчим мог сделать с Виллом? Избить? Но не мог же… Что я за извращенец такой?! — Сначала было всё как обычно — Клифф выслушал, поговорил со мной, привёл меня в порядок… Я утонул в его объятиях, прижался как к отцу. Я чувствовал заботу, родственную любовь… Кого обманываю — сейчас же знаю, что был слепым глупым мальчишкой, которого легко обдурили и использовали! Я тогда слишком поздно заметил, что руки мужчины лежат давно ниже моих плеч. Его ладони сползли на мою талию, потом — на бёдра. Я попытался отстранить от себя Клиффа, выпутывался из объятий, сбрасывал с себя тяжёлые руки, но отчим сделал ещё глоток из бутылки и повалил меня на кровать. От шока я даже не успел как следует начать сопротивляться, — Вилл накрыл ладонями лицо, свернулся чуть не в клубок. Его уши покраснели, на висках выступил пот. Я отчётливо слышал частое дыхание и всхлипы… — Крепкие сильные руки отвесили мне пару увесистых ударов, оглушив, и принялись раздевать. Я поверить не мог в происходящее — спустя пару мгновений я уже полуголым находился под отчимом, что всё это время, как оказалось, просто классно прикидывался мне другом, а на самом же деле как хищник подкрадывался к жертве, заставлял её разомлеть и расслабиться. К моим губам Клифф прижал горлышко бутылки, и, заставив разомкнуть губы, чуть наклонил бутылку. Крепкий напиток обжёг горло, я закашлялся. Т-так вышло, что свой… первый опыт… я почти не помнил. Быстро опьянев, я погрузился в транс и выпал из реальности. Ед-динственное, что помню до сих пор — это жуткую режущую боль. П-потом всё тянуло внизу живота и болело, пока Клифф быстро… двигался внутри…

Вилл уже не мог сдержать слёз. Он снова начал заикаться, ему стало трудно дышать. Братец оттянул воротник джемпера в поисках свежего воздуха, чаще задышал, стараясь восстановить дыхание. А я вмиг помрачнел. Я не этой правды ожидал… Чего угодно — Вилла избивают дома до полусмерти, Вилла подсадили на наркоту, у Вилла появились недоброжелатели, что-то пытающиеся у него выманить. Но только не того, что моего Вилла, моего младшего брата изнасиловал отчим! У меня в голове словно взорвался ядерный реактор, а взрыв смёл всё на своём пути. Я не мог ни о чём думать, в мыслях только застряло «повалил на кровать», «принялся раздевать» и «первый опыт». Быть такого не может… просто не может быть! Господи, как ты это допустил?!

— На следующий день я старался себя утешить, что отчим сделал это со мной, будучи пьяным. Утешал, что теперь он ничего не помнит, а если и помнит, то зарёкся повторять когда-либо ещё. Но нет — этой же ночью Клифф пришёл ко мне в комнату, пока Крис крепко спал, а мать задерживалась на работе. Он завёл разговор, что сделал это со мной потому, что «уж сил не оставалось смотреть на меня, такого привлекательного и сексуального, и терпеть, пока всё в штанах горит от желания». Мой отчим всё время меня хотел, и эта мысль до сих пор повергает меня в шок. Его домогательства совсем не редки… Я слишком часто оказываюсь снова под ним, пока Клифф меня целует и оставляет массу засосов на моём теле. Я его игрушка… Он признаётся матери в любви, растит своего сына. А я — интересная и красивая шлюха, с которой он развлекается, когда ему хочется! Клиффа не волнует, чего я хочу, и он готов меня будет в школьном туалете зажать, если ему захочется…

Я оборвал Вилла, закрыв ему рот ладонью, и зажмурился. Вилл же запаниковал и вырвался из моих объятий. У меня всё не могло в голове уложиться… Моего брата в совсем юном возрасте обманул и совратил взрослый мужчина, являющийся его отчимом и на вид совершенно добропорядочным семьянином. У меня руки чесались набить ему морду…

— Билл, я в-ведь ещё не закон-нчил, — тихо прошептал Вилл, заметно нервничая.

— Я просто сомневаюсь, выдержу ли хоть ещё одну секунду этой правды…

Я вскочил с места и заметался по комнате. В голове роились услышанные фразы. Схватился за голову и простонал, не понимая, что делать. Вилл был прав — к такому я точно не был готов…

— В последнее время отчим донимает меня звонками, — я застыл на месте, с ужасом взглянул на Вилла из другой стороны комнаты. — Он говорит, что хочет забрать меня домой, что… «соскучился»! В больнице он развёл меня на секс по телефону, от чего у меня и случился нервный срыв. А тем вечером я хотел завести этот разговор, вот только не осмелился и снова сорвался. Сегодня по пути в школу меня выбили из колеи звонки, причём, ему снова захотелось «расслабиться» по телефону! Мне страшно, Билл… Ты — единственный человек, который может мне помочь. Отчим пообещал забрать меня через неделю, я еле добился этого срока. Если я вернусь домой, то вернусь в ад! Если Клифф снова займётся со мной любовью, то я умру. Я просто не выдержу…

— Он к тебе больше не притронется! — вскрикнул я неожиданно для себя самого. — Я ему этого не позволю…

Я сам не заметил, как стал говорить очень громко, стоя на коленях перед Виллом и держа его руки в своих. Братик с опаской оглядывался по сторонам и попытался меня заткнуть, накрыв обеими ладонями мой рот.

— Умоляю, Билл, не кричи, — сквозь зубы прошептал Вилл, поглядывая в сторону коридора. — Я не хочу, чтобы кто-то ещё об этом узнал. Пока что я хочу, чтобы это осталось только между нами двумя…

— Я не отдам тебя ему, слышишь, Вилл?! Этот ублюдок тебя больше и пальцем не посмеет тронуть… Я всё сделаю, чтобы ты больше не был кем-то унижен. Я ведь твой брат… я люблю тебя.

— Я знаю, — Вилл чуть наклонил голову набок, убрал мне чёлку назад. — Спасибо тебе.

— Я вот ещё чего не понимаю, — покачал я головой. — Почему ты мне об этом сразу не рассказал? Почему ты молчал всё это время? Ты реально весь этот ужас держал в себе и не обратился ни к кому за помощью?

— Я пытался… Ожидал помощи от матери, выложил ей всё, как есть. Она не поверила и прогнала, а отчим был рядом. И я поплатился за это. Клифф так грубо меня… что я потом очень долгое время не мог оправиться от шока. Он чуть не удушил меня в процессе… Я уже чувствовал, как терял сознание, а лёгкие жгло и раздирало без кислорода. Я думал, что всё же умру — выжил, к несчастью…

Я помотал головой, прогоняя злость и растерянность, но те не собирались уходить. Накрыл лицо ладонями, набрал полные лёгкие воздуха. Постарался сконцентрироваться… Не выходит. Мне хочется разорвать всё вокруг себя в клочья, хочется застрелить вселенную в упор из дробовика, хочется схватить за ворот мантии Творца и скинуть его в котёл к Дьяволу за его величайший из грехов… Чёртов лицемер, как после подобного остаются люди, верящие в высшее благо?!

Я поднял глаза на брата. Вилл плакал, солёные дорожки пролегли от белых ресниц по щекам и до подбородка. Его трясло, щёки раскраснелись… Опять накатывает. Я поднялся с пола, сел рядом с Виллом и заключил его в свои объятия. Братец послушно лёг на моё плечо, прерывисто дыша и не прекращая плакать. Теперь это была не просто истерика… Теперь Вилл испытывал что-то, похожее на паническую атаку. Его бросало то в жар, то в холод, дыхание учащенное, появилась яркая одышка.

— Билл, я боюсь, — тихо прошептал Вилл. Я же совершенно не знал ещё, что делать. — Он убьёт меня… Теперь Клифф убьёт меня.

— Вилл, успокойся, не накручивай себя. Он ведь ни о чём не узнает.

— Узнает — я могу случайно себя выдать. Занервничаю… И Клифф сразу поймёт, что я обо всё рассказал. Он же с меня три шкуры сдерёт!

Вилл ещё сильнее занервничал, задрожал. В уголках его глаз застыли слёзы, воздуха брат никак не мог вдохнуть достаточно.

— Билл, я не понимаю… Что со мной?

— Что именно ты чувствуешь? — быстро спросил я, приготовившись оказать Виллу любую помощь.

— Колотит всего, словно температура высокая… Весь дрожу, и пугает просто всё, что есть вокруг меня. Кружится голова, дышать нечем. И вообще будто в обморок сейчас упаду.

Вилл не произнёс больше ни слова. Он быстро накрыл рот ладонью и взглядом, полным страха, упёрся в меня. Это точно была атака… Я схватился за голову, пока Вилл боялся, что сойдёт сейчас с ума. Братец испуганно озирался по сторонам, часто дышал. Ну же, мысли, соберитесь во что-то осязаемое! Я поднялся и повёл Вилла за собой по коридору. Ясно было, что на него накатила ещё и тошнота, как один из симптомов. В ванной Вилл тут же рухнул на колени, содрогаясь в ознобе, но мою руку отпустить боялся. Я пытался успокоить его, поглаживая по напряжённой спине и по голове, что-то нашёптывал еле слышно на ухо брату, но ничего не помогало. Вилла продолжала мучить паническая атака. Я пытался применить абсолютно всё, что приходило постепенно в голову. И попытаться на что-то отвлечься, и повторять что-то, наподобие «всё хорошо» и «я в безопасности»… Вроде бы, Виллу становилось лучше.

— Ну же, давай… У тебя всё получается. Видишь, уже становится лучше! — я чувствовал, будто сам сейчас хлопнусь в обморок! — Попробуем что-то ещё… Попробуй что-то напеть, хорошо?

— С-сработает?

— Тебе нужно отвлечься. Что угодно, какую угодно песню. Мне помочь? — Вилл только закивал. — Молодец… Давай, можно и совсем тихонечко.

Голос Вилла зазвучал совсем тихо, что я даже и не сразу подхватил мотив песни, которую начал мой брат.

— Пусти меня в храм… — голос Вилла задрожал, он снова потерялся в панике.

— …завывая, как щенок, я покаюсь в грехах.

— И у твоих ног забуду свой я страх… Я надеюсь найти конец — мой бог в твоих нежных руках.**

Я улыбнулся в ответ на расцветшую улыбку Вилла. Мы спели песен десять точно, отрыли на глубинах сознания всё, что слушали совсем маленькими вместе с папой. И Вилла правда потихоньку отпускал страх. Дыхание становилось ровнее, дрожь унималась… Вилл подполз ко мне ближе и прижался к моей груди. Он с радостью впитывал всю мою ласку к нему, словно губка воду. Рядом со мной Вилл не боялся, и я всерьёз стал опасаться, что не справлюсь и не смогу помочь единственному родному мне человеку. Если я оступлюсь, если ошибусь где-то, последствия для Вилла могут быть катастрофическими. Моя ошибка станет концом всего — Вилл рассыпется в моих руках белым пеплом и улетит, уносимый беспокойными ледяными ветрами. Мне нужно всё как следует продумать… Один я не обойдусь, понадобятся ещё руки. И желательно — руки со связями.

[•]

Вилл этой ночью уснул в считанные секунды. Один спать он наотрез отказался, поэтому, переодевшись, забрался ко мне под одеяло, свернулся клубком и уснул. Но я не мог не заметить, что всё же нахождение с кем-то в одной кровати почти без одежды жутко напрягало Вилла. Он боится, просто не может отмахнуться от этого страха. Представить себе не могу, что творится у Вилла на сердце. Там без сомнений всё избито и изрыто обидчиками… А во главе, поглощая полностью несчастную душу и обвивая сердце в три тысячи колец, находится Клиффорд. Я не бросался ночью пустыми словами — я на полном серьёзе собираюсь покончить с ним и с его «хотелкой».

Утром на кухне я встретил Элис. Женщина сидела за столом с кружкой кофе в руках и смотрела в окно, о чём-то задумавшись. Я поприветствовал опекуншу, тихонько подкравшись и обняв ту со спины. Элис подскочила на месте, чудом не разлив кофе, а увидев меня, принялась шутливо ругаться.

— Билл, ну ты же вроде взрослый парень, а! — запричитала она. — Неужели ты только что это сделал?

— Да, именно, — пожал я плечами, направляясь к плите. — Только жаль, что не добавил ещё «бу!» — так было бы идеально.

Элис тяжело вздохнула и вернулась к своему кофе. Я же направился к холодильнику в поисках чего-нибудь съестного. Нужно приготовить что-нибудь на завтрак. Вилл точно проснётся очень голодным — эта ночь отняла у него слишком много сил. Я почувствовал на себе пронзающий взгляд, а когда обернулся, увидел, что Элис очень внимательно изучает меня, не сводя с меня глаз. От неловкости я даже чуть не выронил сковороду из рук.

— Элис, что-то не так? — спросил я, обернувшись к женщине.

— Нет, ничего, Билл, извини, — отмахнулась она, смотря очень задумчивым взглядом в свою кружку с кофе. — Просто… я услышала ваш с Виллом разговор этой ночью, — вот тут я и выронил несчастную посуду чуть не на ногу. — И потом всю ночь не спала. Билл, неужели это правда?

— Д-да, — ответил я, подняв сковороду и расстроено оттолкнув её от себя на плиту. — Только пока пусть Вилл не знает о том, что и тебе посчастливилось услышать это всё. Ему нужно отойти от этого серьёзного и сложного шага — вчера Вилл вообще словил паническую атаку.

— Просто мне показалось, что мальчику понадобится помощь психолога. Я как-то беседовала с Мейбл, и она знает одного специалиста, который очень хорошо помог бы Виллу справиться с травмой.

— Ну уж подожди, Элис, — поспешил отказаться я. — Сначала пусть всё более-менее устаканится. Потом уже пойдём по психологам… Мне тоже не помешает, наверное.

— Но я всё же поговорю с Мейбл насчёт врача? — настаивала на своём Элис. — Боюсь, что в одиночку вам с Виллом будет сложно побороть страх.

— Хорошо, но сразу не назначайте никаких сеансов.

Элис кивнула, соглашаясь. Я же наконец вздохнул и вернулся к приготовлению завтрака. Этот вечер и правда перевернул всё с ног на голову. Я всё никак не отмахнусь от рассказанного Виллом. В голове так и всплывают призрачные сцены, как Вилл пытается сопротивляться сильному взрослому мужчине, а тот преследует лишь цель утолить потребность в плотских утехах. Бьёт, заламывает руки, оглушает и связывает Вилла, чтобы тот не брыкался. Голова разболелась от этого всего…

Вилл всё ещё мирно спал, когда я с горем пополам наконец расшатался, отвлёкся от ужасающих мыслей и принялся за работу. Элис в это время отправилась собираться и вскоре ушла. У неё уже скоро могла начаться посадка на рейс, Элис чуть не опаздывала. Перед уходом женщина ещё раз пообещала насчёт психолога и на прощание поцеловала меня в щёку.

— Билл, не бойся, — Элис обняла меня, прижимая к своей груди как маленького ребёнка. — Я уверена, что ты справишься. Ты всегда уверенно шёл к своей цели и достигал её. И в этот раз достигнешь. Я верю, что у вас с Виллом всё будет просто прекрасно… Ты только не отчаивайся и не сомневайся в своих силах, хорошо?

«Не сомневаться»… Да я уже представляю тысячу и один вариант, что будет, если я облажаюсь! Я уже боюсь не справиться — утешать поздно. Я заметил в дверном проёме Вилла… Он стоял на пороге в кухню, опёршись о косяк. И братец сразу понял, что Элис обо всём известно. А ведь он просил никому пока не распространяться… Я виновато прикусил нижнюю губу и прикрыл глаза. Вот только Вилл не расстроился. Он улыбнулся мне, прошептал что-то… Я еле разобрал по губам искреннее «Я верю в тебя» и улыбнулся в ответ, прежде чем Вилл ушёл в сторону ванной комнаты.