Вилл вышел на крыльцо дома вместе со мной. И я спиной чувствовал, как мой брат растерян. Вилл всё никак не мог найти точку, куда ему взглянуть, ведь слёзы махом застилали лицо, стоит на чём-то остановиться. Всё вокруг сейчас вызывает горечь глубоко в груди Вилла, потому что идёт он прямиком навстречу своему самому главному врагу. Прямо пару секунд назад он чуть не свалился с ног, спускаясь по лестнице. Виллу ещё повезло, что он успел схватиться за меня, чтобы точно не рухнуть. На улице всё ещё сияло солнце, ясное небо слепило глаза, вот только в наших с братцем головах залегли душные густые тучи. Фигура Клиффорда становилась ближе, и я не мог не увидеть в нём монстра. Это больше не обычный человек для меня, отнюдь не обычный. Я словно насквозь видел этого мужчину, зная, какие мысли вьются в его голове и как он смотрит на моего брата. Вилл, совсем опустив голову, подошёл к машине, в последний раз взглянул на меня и устало упал на задние сиденья машины, обхватив свой рюкзак руками. Клифф стоял немного поодаль, не мешая нам с Виллом попрощаться. Вилл из последних сил обнял меня, буквально повиснув на мне и крепко схватившись пальцами за меня. Только спустя пару мгновений я заметил ещё одного человека рядом с нами — Крис, являющийся сводным братом моему Виллу и с его приездом очень много натворивший в моём доме, сидел в машине, рядом с Виллом. Мальчишка безучастно смотрел в сторону, к нам не повернулся за всё это время ни разу. Что-то непонятное с ним происходило, но меня это не волновало никоим образом.
Виллу пришлось отпустить меня, мне пришлось уйти в сторону от машины. Клиффорд с улыбкой на лице обратился ко мне, прощаясь, и закрыл дверь машины практически перед моим носом. В ушах просвистел звук заведённого двигателя машины, я опустил голову. В горле встал ком, глотку обожгла изжога. Вилл выглянул в окно, и мне может быть и показалось, но я увидел на лице брата слёзы. В груди будто что-то оборвалось.
Когда, будучи подростком, я закуривал сигарету, я не чувствовал ничего. В прямом смысле… Голова опустошалась, и ничего в ней не оставалось. Спустя секунды её заполняли мысли о том, как, например, красиво вверх поднимаются тонкие и быстро рассасывающиеся облачка никотинового дыма. Или, например, что этот дым какой-то слишком отвратный, и не стоит больше покупать эту дрянь, а потратиться всё же на что-то подороже. И всё… Я находил единственным своим выходом дымящую сигарету, с которой зависал за углом школы или дома. Больше ничто так сильно не спасало от накативших обид и расстройств. Уже потом сигареты мне стали не интересны, и пришлось взяться за что-то посерьёзнее. А первой панацеей стал именно никотин. Я не хотел ничего больше, чувствуя лёгкий дурман, и ограждался от всего на свете таким горьким туманом никотина. Спустя время любое общество и способы сгонять стресс для меня заменились сигаретами. Я становился крайне нервным и раздражительным с людьми, ведь помимо загонов я поймал зависимость уже более серьёзными вещами, чем обычные сигареты. Мне никто не был нужен, а после и я перестал быть нужен кому-либо.
Тает хохот под окном…
Мой дом закрытый на засов, лишённый ваших голосов. Теперь тут я и никотин…*
Я видел, как Вилл смотрел на меня, пока машина его отчима увозила его от меня. В этот момент я почувствовал что-то, что чувствовал ранее. То, от чего спасался куревом. Я почувствовал, стоя во дворе дома совсем один, обиду на всё, меня окружающее, и несправедливость. А ещё острую тягу поскорее эту обиду заглушить.
Но всё, принесённое зависимостью, я не расценивал как что-то ужасное. Мне серьёзно не было ничего нужно — надо же, этот способ оказался довольно лёгким, чтобы снять стресс и успокоиться! Я думал так очень долгое время и не собирался задумываться ни о чём. Мне было легко и хорошо, а именно этого я и искал в спасении от несправедливости. Тогда, вдыхая дым, я чувствовал, как лёгкие обжигаются и заполняются кислородом так, будто я никогда им не дышал и впервые его чувствую, словно невероятный деликатес. Пепел тихонько спадал вниз, грациозно качаясь на волнах свежего прохладного воздуха, а дым слетал с губ вверх серебристым туманом. Я одурманивался этим зрелищем, и время исчезало для меня, останавливалось, пока не выгорит сигарета.
Вилл пропал из виду… А я схватился за голову. Этот ужас и груз я чувствую с того вечера, как Вилл мне всё рассказал про своего отчима. С этого самого часа я чувствую, как хочу спрятаться от проблем и очистить переполненную мыслями голову, чтобы потом собраться и построить для себя ясную картину происходящего вокруг. И почему-то перед глазами я видел только никотиновый дым. Инстинктивно опять хлопнул руками по карманам, и как назло в одном из них оказались деньги. Я внимательно взглянул на купюры, снова всё прокрутил в голове.
Я ведь поклялся! Я дал клятву Элис, что никогда больше не вернусь даже к малой части своей зависимости. А недавно дал такую же клятву Виллу… Уж его-то я точно не могу предать!
Купюры заманчиво шелестели, а в голове вспыхнули откуда-то с задворок сознания искры. Их сопроводил оттуда же взявшийся щелчок зажигалки.
Я не могу… Я обещал.
Я накрыл голову руками, когда голова закружилась. Меня начали разрывать противоречивые эмоции… Я и не заметил, как добрался до квартиры и без сил бухнулся на диван. Послышался звук цокающих когтями шагов, на мои колени свою голову уложил Кригер. Мне нужно как-то сдержаться, пока совсем крыша не поехала. Кто знает, куда я на этот раз приплыву, если снова начну…
[• | •]
О Господи…
Я чувствовал себя отвратительнее некуда, находясь в метре от него. Клифф не смотрел в мою сторону — он следил за дорогой. Но иногда его взгляд отыскивал меня в зеркале заднего вида, и тогда мне неистово хотелось прямо здесь и сейчас испепелиться, развеяться ветром по ветру и, подобно фениксу, потом возродиться. Вот только уже в руках Билла, крепко прижавшись к нему. Только рядом с Биллом я нахожу покой и счастье. В любой другой момент моей жизни мне кажется, что сейчас всё опять так сильно закрутится, что я и среагировать не успею, как с головой погружусь в этот омут. Клиффорд ухватит меня покрепче, бросит на любую ровную и не очень поверхность и доломает. Я удивляюсь, как до сих пор не наглотался таблеток в очередной раз. И как же хочется…
Крис сидел рядом молча всю дорогу до дома. Он был отвлечён либо на телефон, либо на что-то за окном, но ни разу не взглянул на меня. Мальчик избегал всеми возможными способами зрительного контакта со мной. И я не понимал, почему… Было неловко, я и сам решил не контактировать никак с Крисом. Но ребёнок был настолько расстроен чем-то, кажется, связанным со мной, что чуть позже начал бросать в мою сторону странные взгляды. В такой неловкой атмосфере прошёл весь путь до дома. Все мы втроём молчали, ни единого звука не было произнесено. Меня это успело напугать… Вот-вот я мог впасть в истерику, закрыв лицо руками, и расплакаться что есть мочи. Но чудом держался, просто бессильно вжавшись в спинку кресла и закрыв глаза.
Сон настиг меня неожиданно, и очнулся я уже у дома, когда дверь машины открылась, и Клифф коснулся моего лица рукой. Я испуганно встрепенулся и уставился на него. Клифф улыбнулся своей обычной похабной улыбкой… Уверен: он уже вообразил, в каких позах он меня возьмёт этой ночью, как обычно заткнув мой рот кляпом из тряпки.
— Добро пожаловать домой, малыш, — меня перекоробило от этой мерзкой фразы, и я поспешил увильнуть от лапающих меня уже в открытую рук.
Господи, дай мне сил не покончить со всем этим радикально раз и навсегда. Спрячь все таблетки и верёвки, закрой окна покрепче, затупи все лезвия в доме… Сделай всё, чтобы предотвратить мои попытки совершить грех.
[•]
Больше всего на свете я боялся этого дня… Я оказываюсь один на один с Клиффом. Опять… Мне всё это время снились кошмары, и порой я боялся уснуть, понимая, что мне снова может присниться этот сон, до боли схожий с прежними. Сейчас Клиффорда дома нет. Он уехал куда-то, а куда точно и надолго ли — не уточнял.
Я прошёл по своей комнате, бросив рюкзак на кровать, и остановился у окна. Я честно признаюсь, что именно отсюда пытался выпрыгнуть года два назад… и целых два раза. В первый раз я просто побоялся, а во второй раз меня сняли с подоконника, грубыми рывками бросили на пол и со всех сил ударили по лицу. Я думал, Клифф сотрёт меня в порошок. Но он ударил меня ещё раз как следует и оставил содрогаться в слезах и боли в животе. В комнате абсолютно всё было вечным напоминанием о любой нашей встрече… Я опустился на кровать, держась руками за голову. Я боюсь… боюсь до дрожи во всём теле. Я не хочу, чтобы он снова меня лапал, не хочу его прикосновений и отвратительных пошлых речей. Руки крепко обхватили плечи, на глаза слёзы навернулись. Я почувствовал, что сейчас впаду в истерику… Почему я не послушал Билла? И почему я так поздно о таком задумываюсь? Может быть, Клифф действительно бы поверил Биллу, и мне не пришлось бы трястись здесь, словно осиновый лист. Я зажмурился и тихо простонал от отчаяния.
За моей спиной послышались тихие шаркающие шаги. Я не сразу понял, кто именно ко мне приближался, и от накопившихся внутри нервов подскочил на месте и обернулся. Передо мной стоял Крис, неловко почёсывая затылок. В глазах мальчика всё ещё оставалась та неловкость, которая сопровождала нас всю дорогу до дома. Крис, увидев мой испуг, подбежал ко мне ближе и взял за руку. Тонкие похолодевшие пальчики схватились крепко-крепко за мою ладонь и заставили опуститься обратно на кровать. Я боялся пошевелиться или проронить хоть слово, потому молча делал то, о чём просил меня Крис. Мальчик всё хотел о чём-то заговорить, но ничего у него не получалось. Тонкие губы только смыкались и размыкались в неловких попытках произнести хоть слово.
— Крис, что-то случилось? — я решил первым прервать неприятную тишину, потому тихонько задал вопрос Крису.
— Да, случилось, — он выглядел уже намного увереннее. — Вот только почему ты об этом молчал?
— О чём? — я ответил вопросом на вопрос, заикаясь и опасаясь всего на свете.
— То ты не понимаешь… Я обо всём знаю.
Я вздрогнул от ужаса, боясь подтвердить свои догадки. Он знает о-… Не может этого быть! Крис достаточно редко оставался дома во время приставаний Клиффа ко мне — он просто позволить себе, наверное, не мог такого, когда родной сын находится за стеной. Вот только ночью Клиффа это не очень останавливает… Мы с Крисом упёрлись взглядами друг в друга, почти не моргали. Я почувствовал, как в груди закололо, а в животе всё сковало спазмом. К горлу подкатил рвотный позыв… Я всё понять никак не мог — неужели Крису действительно стало всё известно?! Принявшись отпираться, я замотал головой и начал отрицать все слова Криса о том, что между мной и его отцом что-то было. Хоть и очень сложно было это осуществить… Маленькие руки Криса легли на мои плечи, заставив перестать меня дрожать и бесцельно отпираться.
— Я всё собственными глазами видел, — выпалил мальчик, смотря на меня глазами, полными самых разных эмоций. И одной из них была настоящая ненависть. — Почему ты молчал? И что ты здесь делаешь опять?! Папа же снова с тобой это сделает! У тебя головы на плечах нет, чем ты думал?
Я накрыл ладонями лицо, весь снова начал содрогаться в слезах.
— К-как… как ты ув-видел? — еле смог спросить я, ведь язык отказывался двигаться, будто окаменел. — Как?
— Легко… Однажды ночью проснулся и услышал шум из твоей комнаты. Подошёл ближе, а там мой отец тебя-…
Крис просто не успел договорить. Меня охватил стыд, и от этого истерика только набрала оборотов. Крису пришлось убегать из комнаты за аптечкой в поисках какого-нибудь успокоительного. Только спустя определённое время мы смогли возобновить разговор, в котором Крис рассказал мне всё, что видел. Любые домогательства его отца до меня были пойманы взглядом невинного ребёнка. Я могу только догадываться, что испытывает сейчас Крис — такая правда станет для него надолго непосильной ношей. Крис рассказал и то, что на эти несколько ночей, которые я буду гостить дома, у его отца были какие-то очень серьёзные планы. Их подробностей мальчик не знает, но точно знает, что это может нанести мне огромный вред.
— Неужели ты до сих пор обо всём молчишь?! А твой брат? Он не заметил за тобой ничего странного? И он не поможет тебе никак? — Крис всё никак не унимался — для него самым главным ужасом было то, что я как-то всё-таки оказался здесь, дома. — Я собственными ушами слышал несколько раз, как папа разговаривает с тобой по телефону — как ты такое терпишь?!
— Честно признаться, я всё рассказал Биллу-…
— И он тебя отпустил! — Крис, даже неожиданно для себя самого, вскрикнул. — Он отпустил тебя! Твой брат с головой дружит вообще?!
— Не говори так про него, — ответил я на все возмущения Криса, а тон моего голоса резко стал строже. — Я сам согласился вернуться домой.
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — мальчик отвернулся, нахмурившись. — Зачем тебе это нужно было?
— Я уже и сам не понимаю, зачем, — я зарылся руками в итак растрепавшиеся волосы и прикрыл глаза. Весь обмяк, готов был чуть ли не поддаться всему навалившемуся на меня. — До этого я думал, что еду домой из страха за собственную жизнь — твой отец меня запугал. Я очень боюсь допустить того, чтобы он узнал о том, что его тайна уже давно не является таковой.
— А теперь?
— А теперь я понимаю, что Билл оказался прав…
Я более-менее собранно рассказал Крису о последних днях у Билла — и о том, чего мне стоило признаться во всём, и о том, что за ужасы преследуют меня после, и о том, что происходит у Брайана дома. Мальчик внимательно меня слушал, его выражение лица постоянно менялось. В один из моментов он потерял какой-то такой стержень, с которым пытался меня заставить подтвердить все его слова. Крис обхватил мои плечи руками, обнял меня и уткнулся личиком в мою грудь.
— Мой отец — монстр… А почему ты не пытался обо всём рассказать матери или даже полиции? То, что вытворяет с тобой он — такое и в кошмарном сне просто так не приснится! Это тебя разрушает, и ты молчишь?! Посмотри, что с тобой делает одно единственно упоминание о том, что мой папа что-то с тобой делал против твоей воли!
— Маме я пытался во всём сознаться, но она разозлилась на меня и прогнала прочь. А в полицию я не пошёл, потому что после нашего с мамой разговора Клифф… наказал меня «за болтливость».
Крис схватился за голову, принявшись ходить из стороны в сторону по комнате. Он был в абсолютном шоке… Всего мальчика трясло, глаза его будто метали молнии, а лицо то краснело, то бледнело. Ему всего восемь лет, а на его хрупкое тело уже свалилась такая стыдоба, от которой коробит всего.
— Я боюсь представить, что ты сейчас чувствуешь, — произнёс я, не желая сохранять ужасную тишину, прерываемую только шагами Криса.
— Я с самого утра на нервах, как только узнал, что ты едешь домой. И у меня даже складывался какой-никакой план, который я пытаюсь сейчас вспомнить.
— Спасибо, Крис, но ничего не нужно. Я ведь уже сказал тебе про эту женщину, Лизу, и доказательства из моей комнаты.
— Но я просто не могу оставаться в стороне. Меня переполняет ненависть к этому человеку… Я просто не могу называть его больше отцом — хватит с меня. Может, я как-то смогу останавливать его на пути к тебе? Ну, может, обрывать его попытки звонками… или буду всё время находиться рядом?
— Спасибо тебе ещё раз, Крис, но я справлюсь…
— Но он же обязательно что-то с тобой сделает сегодня. Или завтра, или в любой другой день, когда ему выдастся возможность! Я смогу помочь! Пожалуйста, Вилл, я хочу тебе помочь… Кажется, я кое-что видел!
Крис вдруг крепко сжал в пальцах рыжие пряди и подскочил к моей кровати. Он заставил меня подняться и приподнял матрац. Казалось, он боялся увидеть то, что там могло бы оказаться. И вдруг его руки вздрогнули и уронили матрац обратно. Мальчик заморгал часто-часто, прикрыв рот ладонями.
— Не ошибся, — тихо прошептал себе под нос Крис, зажмурившись. Было похоже, будто он сейчас сломается, и та строгость и серьёзность, которая в нём преобладает не по годам, совсем исчезнет, сменившись страхом. — Видел…
Я непонимающим взглядом окинул Криса и осторожно поднял край матраца, заглядывая под него. Руки мигом перестали что-либо держать, став будто из ваты сделанными. Пальцы отпустили матрац, и тот с характерным стуком упал обратно, прикрыв те вещи, что находились под ним. Из приличного там была только верёвка, крепкая и длинная, красного цвета. Всё остальное просто полностью свело меня с ума. Если именно такой секс меня ждёт в ближайшую ночь…
Я закричал, накрыв лицо ладонями. Не хочу, не хочу, ничего не хочу! Хочу к Биллу, хочу домой… хочу прочь из этого кошмара! Крис обнял меня, что-то забормотал. Он еле держался и сам мог расплакаться вслед за мной, но старался не позволить себе этого. Крис успокаивал меня, его руки гладили по моей спине, а тёплые речи касались моих ушей. Но лучше никак не становилось…
Очень многое в моей жизни изменилось в последнее время… Вот и Крис сейчас совсем другой. Его жизнь переломилась на до и после, отец для него стал монстром. Боюсь предположить, как этому мальчику придётся жить потом с этим позором… Раньше Крис был ужасным ребёнком, страшным задирой и хулиганом. Сейчас же он оказался сломан правдой о собственном отце.
Я зажмурился, стараясь успокоить слёзы. Что-то близится страшное, и я это чувствую. Очень скоро моя жизнь перевернётся с ног на голову. Почти всё стало в моей жизни другим. Я живу в другом доме. Мой брат кардинально изменился с тех пор, когда мы видели друг друга последний раз, в детстве. Мой враг стал моим другом. Я открыл всем своим друзьям свой секрет… Мой сводный брат изменил своё отношение ко мне. А во всём теле бурлят волнения и страсти, от которых я хочу снова расплакаться. Скоро всё изменится… Я жду этого.
[• | •]
Я взглянул в окно, спокойно выдыхая накопившийся в груди тяжёлый воздух. Я закрыл все двери, отделив себя от внешнего мира четырьмя стенами, чтобы не натворить глупостей. Если я вернусь даже к самой малой части своей бывшей зависимости, то могу скатиться вниз по наклонной и снова оказаться в том густом вязком омуте, из которого меня вытягивала Элис. Я обещал ей. Я обещал Виллу… Ключи от комнат и от дома я сгоряча закинул за шкаф, чтобы не достать. Теперь вряд ли вообще выберусь из дома… Хорошо ещё, что при себе у меня остался телефон, и я могу связаться с близнецами.
От Вилла ещё не было звонков, и это заставляет меня немного нервничать. Может быть, уже что-то случилось? Может быть, ему сейчас очень больно…? Может, страшно? Я опустился на пол, накрыл голову руками. Нужно было Вилла так же запереть дома и пойти разбираться с его отчимом. Пусть он на меня разозлился бы, пусть перестал бы разговаривать, зато Клиффорд бы к нему точно больше не прикоснулся! Но нет, Вилл не хотел рисковать нашей тайной и решил рисковать собственным психическим здоровьем. Клиффорду ничего не стоит одним разом в постели раздавить меж пальцев в мелкую пыль последние крупицы рассудка моего брата. Вилл совсем сломается, тогда кроме панических атак его будут преследовать ещё и мысли о самоубийстве. Если, конечно, они не преследуют его уже сейчас…
Погрузившись в себя и в мысли о Вилле, я совсем не слышал звонка в дверь. Услышав наконец раздражающе громкий звон, я поднялся с пола на еле держащих меня ногах. Никогда я ещё так паршиво себя не чувствовал… Отпустил брата в пекло! Как я только позволил себе поддаться слезам Вилла? Да пусть дальше бы и заливался, зато в безопасности и подальше от своего мучителя! Я быстро дозвонился до Мейбл и попросил её открыть дверь своими ключами. А вот что делать уже с дверью из комнаты, это исключительно моя проблема…
[• | •]
Крис выводил ровными строчками значки в своей тетради, сидя за столом в моей комнате. В доме никого кроме нас двоих не было, и я чувствовал себя таким счастливым, понимая, что пока что со мной всё действительно хорошо. И всё-таки меня не отпускала мысль, что мне ещё как стоило послушать Билла. Больше я ни слова ему поперёк не скажу, буду всегда его слушать! Лишь бы никогда так сильно не бояться. Как я хочу, чтобы всё скорее закончилось. Я уже спрятал камеру, переданную мне близнецами, и уже около часа она ведёт запись. Время близится к вечеру… Скоро всё может закончиться.
Крис снова что-то спросил у меня, но вот в этот раз я толком ничего не расслышал. Поэтому мальчик упёрся в меня взволнованным взглядом. Он снова уловил, что со мной что-то не так.
— Вилл? — Крис немного отодвинул в сторону свои учебники и тетради и придвинулся ко мне ближе. — Ты неважно выглядишь. Ты как?
— Никак, — честно признался я. — С момента, как мы с тобой занялись уроками, ничего внутри меня толком не поменялось. Я боюсь…
— Тебе не надо бояться, Вилл. Я, наверное, даже и не засну, чтобы тебе помочь.
— Ну уж в крайности не бросайся, — я начал переживать за Криса. — Мне очень приятно, что ты так обо мне заботишься, но ведь тебе завтра в школу.
— А что же тогда делать? Позволить ему дальше над тобой издеваться? — Крис надулся, отвернувшись от меня. — Мне это всё очень не нравится…
— Т-только у меня не укладывается в голове… Ты ведь ещё ребёнок! — я запнулся, уткнулся в воображаемую точку перед собой. Все слова делись куда-то из головы; я не знал, как мне продолжить… — И всё вот это… об-брушилось на тебя… Как ты? Как ты себя чувствуешь? Как ты сп-правишься?
— Не знаю, — отмахнулся Крис, цокнув языком. — Как-нибудь справлюсь, не переживай так.
— Мне очень трудно представить себе твой шок… Ты прямо в-всё видел? Всё-всё…?
— Не так уж и всё, но мне хватило. Меня тогда чуть не стошнило… Он ещё и с такой ненавистью обходился с тобой, бил и всякими способами пытался тебя удержать. Эт-то ужасно! Зачем он так с тобой?
— Я бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос… Ох-х, Крис, ты ведь ещё совсем ребёнок…
Я грустно опустил глаза вниз, обхватил свои плечи руками. В коридоре послышался хлопок входной двери. И вместе с этим звуком я весь похолодел. Лицо побледнело, на глаза навернулись слёзы. Крис поспешил меня утешить и сцепил наши с ним ладони. Тяжёлые шаги, приближающиеся с каждым мгновением, превратились для меня в грохот грозы. Крис заставил меня взглянуть в его глаза. Он тоже переживал и не находил себе сейчас места. Но быстро сориентировался, снова взялся за уроки и заговорил со мной о них. Его голос не дрожал, да и в целом мальчик снова выглядел совершенно спокойно. Не то, что я… У меня сейчас сердце выпрыгнет из груди!
— Не бойся… — тихо прошептал мне на ухо Крис. — Рядом со мной он тебя не тронет.
Дверь с тихим скрипом приоткрылась; я почувствовал взгляд отчима, словно острым лезвием вонзившийся в мою спину. А за этим последовал один лишь страх… Дикий холод бежал по позвоночнику, словно кусочек льда катился по спине, и прогонял по всему телу импульсы запредельно сильного разряда тока. Клиффорд подошёл ближе и радостно поприветствовал сначала своего сына, поцеловав того в макушку и крепко обняв, а после обратился уже и ко мне. От его поцелуя, опустившегося мокрым пятном на мою щёку, меня чуть не стошнило. Я пересилил себя и не показал на лице ни отвращения, ни страха. Внутри же меня полыхало пламя. Только ему и удалось чуть-чуть просочиться наружу в виде розового румянца. Клифф разговорился с Крисом, и на лице мальчика я не мог разглядеть никаких отрицательных эмоций к его отцу. Он очень хорошо держался и играл, такой выдержке можно было только позавидовать. Крис улыбался, оживлённо поддерживал разговор с отцом, пока они удалялись вдвоём из моей комнаты. Даже держал его за руку, увлечённо рассказывая всё, произошедшее в школе и с друзьями. Я на миг засомневался в действительности всего произошедшего немного ранее. Но не думал принимать свои сомнения за действительность.
За окном уже давно стемнело, начинается ночь. Под матрацем моей кровати до сих пор лежат все эти вещи, коснуться которых я просто не могу себе позволить. Верёвка меня пугает больше всего — если Клиффорду удастся меня связать, то я окажусь совершенно беззащитен. Я не смогу ему сопротивляться, не смогу вырваться… Все события потекут сквозь мои пальцы, и я уже ничего не смогу предпринять, чтобы обернуть всё вспять. Спустя какое-то время Крис вернулся ко мне. Мальчик вбежал в комнату и тут же оказался рядом со мной. Руками он спешно будто что-то стряхивал с себя, противясь ранее полученных объятий и прикосновений.
— Я был убедителен? — шёпотом спросил Крис, придвинувшись ко мне вплотную.
— Очень даже, — сквозь ком в горле произнёс я, чувствуя, как с моей души спадает груз.
— Классно, — Крис довольно улыбнулся, а после снова вернул себе серьёзное выражение лица. — Сейчас я буду рядом с отцом — он зовёт меня выпить с ним чаю — и после вернусь к тебе. Не переживай, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы у него ничего с тобой не получилось ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра.
Крис ещё раз меня обнял и улыбнулся как можно более ободряюще. Мальчик быстро убежал из комнаты. И в этот момент я опять провалился в мысли о возможной ночи… В голову вторглись непрошеные мысли и образы, в которых мой разум излил все мои представления об этой идее. Стало так противно, что я уже еле-еле мог себя сдерживать. Вот-вот, и я могу рухнуть без сознания, или же меня стошнит.
За стенкой, из кухни доносились голоса Криса и Клиффа. Мальчик вёл весёлую и бодрую беседу с отцом, а тот внимательно выслушивал сына. Порой у меня в голове не укладывается — на вид Клифф является вполне приличным человеком. Он приятный в общении, приятный внешностью… Клиффорд — приличный человек, занимающий неплохой пост в обществе и работающий на приличной работе. У него есть жена и сын… Клифф является примерным семьянином, любящим отцом и мужем. Так о нём говорят все знакомые, друзья и соседи. Но никто не знает того, что он склонен к педофилии. Никто не знает, что этот приличный человек чуть не каждую ночь насильно тащит в постель своего пасынка. Никто такому и поверить не может — чтобы трудолюбивый и очень перспективный предприниматель, очень много делающий для общества и заботящийся о своей семье, смог что-то подобное сделать с несовершеннолетним парнем?! Да ни в жизнь! Конечно…
[• | •]
Я держался за голову и совсем не держался за свой рассудок. Я не успел ухватиться за хвост здравого смысла, и теперь выглядел просто отвратительно. Помимо ужасно терзающего тело и душу переживания за Вилла и за то, что с ним могло уже по сотне раз приключиться, я стоял на грани побега в ближайший магазин за пачкой сигарет. Близнецы Пайнс смотрели на меня с болью в глазах. Для всех нас снова настал такой момент, когда за мной нужен глаз да глаз, а если не уследить, то пиши пропало. Так себя вёл я тогда, когда Элис тянула меня на сушу из омута — меня трясло, внутри горело, и в любой момент мог отключиться разум. Тогда бы я любыми способами пытался бы сделать что угодно, чтобы добраться до панацеи в виде одной единственной хотя бы затяжки никотиновым дымом.
Просто быть этого не может… Я как будто вчера с иглы слез! Что же это со мной такое?!
<tab>Дипперу пришлось действовать очень быстро, когда я вдруг подорвался с места и попытался выбежать с кухни, где они с сестрой уже несколько часов дежурили за мной. Я рухнул на пол от одного толчка и услышал громкий упрекающий голос Мейбл. Девушка трясла меня за плечи, била по щекам и старалась привести в чувство и дозваться до меня. Дальше ничего не помню…
[• | •]
Я слышал много голосов. Спустя какое-то время мать вернулась и, сказав, что ужасно вымоталась, ушла в спальню. Крис с отцом вели себя уже немного тише, вероятно, чтобы дать уснуть матери. Я не помню, сколько времени прошло с момента, как Крис убежал на кухню к отцу. В своих мыслях я совсем потерял связь со временем, и время стало для меня тягучей вязкой массой, которая способна растягиваться вслед за Вселенной в бесконечность и бежать с такой же скоростью. Я совсем не заметил, как прошло около часа, а Крис всё ещё не возвращался. А чуть позже я перестал слышать их с Клиффом голосов. А чуть позже…
За моей спиной закрылась дверь, и я обернулся, услышав два щелчка. В моей комнате оказался Клиффорд. Я подскочил с места, отбежал в сторону, встретившись с ним взглядом. Боже, а как же Крис?!
— Посмотри, что я сделал, — Клиффорд указал на дверь, и я увидел замок, который может отрезать нас двоих от внешнего мира. — Теперь нам никто не помешает…
— Ты что, из ума выжил? — срывающимся голосом начал я. О Господи, только не это, только не это! — А как же Крис?
— Ну, мне пришлось кое на что пойти, чтобы добиться наконец встречи с тобой. Думаешь, что же это мы так долго чаёвничали?
— Ты что-… — я заикнулся на полуслове и прикрыл ладонями рот.
— Крису всё равно к завтрашнему дню выспаться необходимо — он рассказывал, что их завтра ждёт какая-то важная контрольная…
— Это же твой сын! — я готов был закричать от страха… Нетнетнетнет!
— Ну хватит уже, — Клиффорд в несколько шагов сократил расстояние между нами до пары миллиметров, заставив меня облокотиться о стол. Книги, тетради и ручки посыпались вниз, с характерным глухим стуком и сминая страницы. — Я соскучился.
Я упёрся руками в сильное тело, загоняющее меня на стол, пытаясь оттолкнуть его от себя, но к сожалению у меня просто не хватало сил на это. Клифф приподнял меня за талию и, усадив на стол, крепко прижал к себе, притянув под бёдра. Во внутреннюю сторону моего бедра бесцеремонно упёрлись налитой кровью плотью, от чего у меня уже в глазах потемнело. Одна рука оплела мою талию, вторая — схватила за шею. Из горла вырвался последний воздух; я широко открыл глаза и вцепился пальцами в ладонь, но разжать её не выходило, будто моя шея попала в железные тиски. Любые мои попытки вырваться обрывались пощёчиной или ещё более крепкой хваткой. Тем временем губы бесцеремонно оставляли синяки, засосы и укусы на моей шее, а язык проходился по свежим и больным следам, вызывая у меня дичайшее отвращение. Губы прихватили мочку уха… Я зажал рот ладонью, простонав от головокружащей тошноты. Клиффорд чуть отстранился от меня и усмехнулся. Вероятно, его веселил выступивший наружу жар, слёзы на моих глазах и мой стон отвращения. Я сжал колени как можно крепче, противясь будущих движений отчима. Только ему ничего не помешало отвести меня к кровати и уложить в пару мгновений на живот. И вот так я уже никак почти не мог спрятаться…
В голову как раз вовремя ударило то, о чём Билл говорил мне перед отъездом. Клифф вытащил из-под матраца верёвку и принялся связывать меня, всё приговаривая во всех красках, что он собирается со мной делать, в каких позах и с какими игрушками. Как я ни вертелся и ни брыкался, Клиффу удалось связать мои руки в запястьях, а после пойти оплетать плотным жгутом руки до локтя. То и дело его ладонь оставляла на мне удары, от которых я интенсивнее дёргался и кричал. Рваными движениями Клифф приспустил с меня штаны вместе с нижним бельём, и это дало мне некоторые шансы сопротивляться. Я перевернулся на спину, не выпуская из головы просьб Билла. Я буду делать всё, что потребуется, чтобы остановить этот кошмар: толкаться, драться, кусаться и царапаться…
Я начал пинаться и толкаться ногами, стараясь освободить вместе с этим руки из верёвки. К сожалению, выходило всё совершенно паршиво: мои бултыхания Клифф быстро пресекал, зажимая мои ноги меж своих, а мои руки заламывая мне за спину. Крики же мои были прекращены самым наипротивнейшим способом — мой рот заткнул пластмассовый шарик кляпа, а ремни быстро стянулись на затылке, не успел я даже начать вырываться. Всё, что мне уже оставалось, это смотреть перепуганным до смерти взглядом на Клиффа, следить за его действиями и пытаться как-то им всё-таки сопротивляться, хоть и бесцельно. Клифф уловил момент, когда я был ошарашен достаточно, чтобы оцепенеть. И в это момент он резко подхватил меня под коленями и притянул вплотную к себе. Я почувствовал голой кожей сочащийся смазкой член и тихо взвыл, широко распахнув глаза. Активнее задёргал руками, начал пытаться отнять ноги из крепкой хватки, но ничего не выходило. Более того, внутри так всё скрутило от удара в пах, что я напрягся, кривясь от боли, а после совсем обмяк в руках Клиффа. Он умеет обезвреживать меня… Меня крепче связали, заломив руки назад очень и очень сильно и окинув верёвкой плечи, и стянули перед этим всю оставшуюся одежду. Я расплакался от отчаяния…
Билл, прости меня…
В накатившей истерике я всё никак не мог собраться. А пока собирался, уже стало поздно… Клифф уже имел полную власть над моим телом и мог делать с ним всё, что взбредёт в голову. А взбредало ему в голову самое разное, будь оно проклято. Я почувствовал странную щекотку, а стоило открыть полные слёз глаза, как меня передёрнуло от ужаса. По содрогающейся в тяжёлом дыхании груди вела, сопровождая табун мурашек, плётка. Чёрные хвостики щекотали напряжённую раскрасневшуюся кожу, но эта щекотка буквально через мгновения обращалась ужасной болью, будто вместо кожаных ремешков по моему телу ползли остро наточенные лезвия. Клиффорд не обращал внимания на мои всхлипы и слёзы — он был ослеплён тем фактом, что наконец снова возьмёт меня после стольких месяцев. Сейчас я сломаюсь… именно сейчас.
Плётка с оглушающим звуком опустилась на мою кожу, оставив с десяток тонких красных полосочек. Я выгибался в спине, когда Клифф раз за разом наносил удар по моему телу, стараясь ударить как можно сильнее и вызвать у меня намного более яркую реакцию. А я молчал, обламывая отчасти все ожидания Клиффа. Только зажмурился, отвернувшись, и взмолился небесам, чтобы всё это поскорее закончилось… Но ведь всё только начиналось. У меня начали закатываться глаза, стоило ударам хлёсткой плётки спуститься ниже, к бёдрам и вопреки моему желанию наливающейся кровью плоти. Тело задрожало, когда Клифф с сумасшедшей скоростью стал двигаться внутри меня, и когда в ход пошли другие игрушки, припасённые мужчиной. Наперекор всем моим мыслям, страхам и боли тело начало поддаваться, и я уже спустя какое-то время начал получать наслаждение от всех действий, проделываемых Клиффом с моим телом. Тело выгибалось, пальцы на ногах предательски поджимались, с губ слетали обжигающие вздохи.
Меня тошнило от каждого мгновения этой пытки. Я умирал…
[• | •]
Нужно было, наверное, лучше подумать, прежде чем срываться с места и гнать к Лизе. На улице — глубокая ночь, на часах — чуть за полночь. Я еле уговорил близнецов отправиться тотчас к Лизе, выговорить слова мне еле удавалось от волнения. Нужно было срочно рассказать ей о Вилле и о том, что время пришло. Перед нами открылась дверь в квартиру женщины, и та долго спросонья не могла сообразить, что мы делаем на пороге её дома. Все втроём сонные, чуть меньше, чем Лиза. Женщина молча выслушала нас, но её глаза закрывались, и вот-вот Лиза бы окончательно погрузилась в сон. Когда же она лучше вникла в сказанные нами слова, то очень сильно рассердилась. Всех нас Лиза затолкала к себе, и чего мы только не услышали в свой адрес. Лиза и предположить не могла, что мы на такое пойдём… Часто женщина касалась темы отчима Вилла и того, что он с мальчиком делает. Постепенно в речи женщины становилось всё меньше упрёков в нашу сторону и больше переживаний за моего брата.
Да, мы совершили ошибку. Да, я ошибся, когда отпустил Вилла домой, а тот — когда упрашивал меня пустить всё на самотёк и поддаться времени. Да, близнецы виноваты, что вовремя не вмешались и не остановили ни одного из нас двоих, более того затеяли эту ерунду с камерой. Да, сейчас обстановка не из лёгких, а любое поползновение Клиффорда в сторону Вилла точно спровоцирует взрыв. Но сейчас стоит прекратить искать виноватых и причитать за себя. Сейчас нужно действовать…
Совсем недавно, буквально пару десятков минут назад, я смог связаться с Виллом. Он был сам не свой… Слёзы душили его; братец ничего не говорил, кроме как без конца повторял одну единственную фразу, словно по велению заевшего механизма.
— Мне страшно… Билл, мне очень страшно. Пожалуйста, спаси меня… Пожалуйста, мне больно…
Звонок так же быстро оборвался, как и начался. Вилл внезапно замолк, словно сломался динамик моего телефона. Изредка до моего уха доносились с той стороны слабые сдавленные всхлипы, как будто Вилла что-то душило. Я перепугался не на шутку, ладони вспотели и еле держали телефон у моего уха. Я боялся всего, что могло случиться с Виллом… Боялся настолько, что именно поэтому и пытался заставить таксиста гнать быстрее по полупустой трассе.
Нужно ехать к дому Вилла. Вместе с Лизой. Во всеоружии…
[• | •]
Этому утру суждено было всё изменить…
Оно даже началось совсем не так, как можно было ожидать. Я не помнил ни мгновения, что было вчера в постели. Единственными напоминаниями были царапины, оставленные плёткой на спине и немного на груди, болящая поясница и тянущая боль внизу живота. Я был укрыт одеялом, в комнате были задёрнуты шторы и заперта дверь. Поначалу в голове была одна лишь густая пустота, которую было трудно чем-то разбавить, даже если очень постараться. Но внезапно, массивной сокрушительной волной вернулись все воспоминания о прошедшей ночи. И я чувствовал себя ужаснее некуда… Хотелось что-то сделать с собой, лишь бы забыть этот позор. Клиффорд сделал всё, чтобы я получил удовольствие от этого секса и возненавидел самого себя за испытанный экстаз. Насчёт последнего, конечно, не уверен, что это было сделано специально, но вот ненависть к себе я испытывал по-настоящему. Было очень противно заново проматывать в голове каждую секунду этой ночи, но деваться мне попросту было некуда. Как бы я ни пытался спрятаться от этих мыслей, ничего не выходило. Я ворочался, жмурился, стонал в потолок и в подушку, что-то бормотал себе под нос, накрывал голову подушкой и одеялом, но в итоге только отвлекался на тревожащие следы на своём теле и возвращался к стыду за каждый свой стон.
В дверь в мою комнату тихонько постучались, и только услышав тихий стук, я неожиданно для себя самого выпалил:
— Уходи! Уходите! Отстаньте уже от меня! Я никого не хочу видеть!
И снова тишина… От двери ушли прочь, и только потом я опомнился, что это мог быть Крис. Господи, да что же я это делаю?! Я гоню от себя последних близких людей! Подушка радушно встретила меня в сотый раз, огладила мягкими тканями лицо, стёрла белоснежным платочком слёзы. Именно она несчастная и становится зачастую единственным моим психологом после близости с отчимом. Уже столько раз промокала от моих слёз, бедняжка, выслушивая мои истерики и боль.
Ну, всё, пора уже взять себя наконец в руки… Если я прямо сейчас этого не сделаю, то не оправдаю ни единой надежды Билла. Мой брат в меня верит: верит, что я сильный и смогу справиться с болью, окутывающей меня. И он прав… Я докажу это. Я докажу это всем… в особенности, ему. Он поймёт, что я не собираюсь вечность быть его развлечением. И что скоро всё закончится…
Спустя какое-то время мне стало уже немного легче. Прибрался в комнате, привёл себя в порядок, попытался отвлечься книгой. Это даже кое-как помогало, но осадок всё равно остаётся. На середине строчки меня снова могли посетить ненужные страхи, по уборке отвлекался на перепачканные простыни. Просто ужас какой-то… Никогда ещё себя так странно не чувствовал. Только потом понял, что вся сложившаяся атмосфера вела к самым необычным событиям спустя пару-тройку часов.
В мою дверь снова постучали, и на этот раз я не вздумал прогонять никого. Большой неожиданностью для меня было ещё и то, что я не помню, как запирал дверь — закрывается она только с внутренней стороны. Не помню я и большую часть времени, проведённую с отчимом. Единственное, что ещё осталось в памяти — то, как меня затрясло в накатывающей волне оргазма. А дальше пустота… На пороге комнаты оказался Крис. Мальчик тут же прошмыгнул ко мне в комнату и прикрыл дверь, уводя меня подальше от коридора. В глазах Криса плясал огонь, сам он был весь на эмоциях.
— Вилл, — Крис снова не знал, как начать разговор. — Что-то вчера было? Я не помню, как уснул… Расскажи, что вчера случилось.
Что же я ему скажу? Что его собственный отец напоил его снотворным, чтобы заняться со мной сексом? Что его отец пошёл на такие крайности, во вред здоровью сына, чтобы усмирить свои плотские желания? О Господи, за что нам всё это?!
Крису я рассказал всё. Я не имею никакого права скрывать от него такие вещи. Крис внимательно меня выслушал и воспылал яростью. Он зажмурился, топнув ногой и сметя с письменного стола стопку своих тетрадей. Выдохнув горький тяжёлый воздух, Крис собрал их с пола и прижал к своей груди.
— Поверить в это не могу, — тихо прошептал Крис. — Он так со мной-… Он же мой папа!
Я почувствовал ужасную тяжесть в груди, когда взглянул в опустевшие глаза своего сводного братика. Из них куда-то пропали цвета и бывший огонёк, то задорно скачущий, то хитро плещущийся на самой глубине чёрного зрачка. Мне стало очень страшно за братика… Я взял Криса за руку, пытаясь утешить его, но ничего толком сделать не мог.
— Получается, он всё сделал только для того, чтобы потом тебя опять обидеть? Специально дал маме уснуть крепким сном, попросив меня вести себя тише, а потом и меня усыпил! Ох…
Крис обхватил щёки руками, распереживавшись. В тишине мы провели какое-то время, вслушиваясь параллельно в шум душа в ванной. Клифф сейчас не слышал нас именно потому, что был там. Крис приобнял меня за плечи, и от прикосновений к своей спине я неосознанно выгнулся в спине и увильнул от объятий.
— Что там у тебя? — взволнованно спросил мальчик, заглянув мне за спину.
— Тебе лучше не знать, — отмахнулся я от вопроса.
— Он тебя побил? Что там? Пожалуйста, дай хоть одним глазком взглянуть.
— Нет, не нужно… — Крис становился всё напористее.
— Может, я чем-то помочь тебе смогу? Принести тебе аптечку? Пожалуйста, не молчи…
Крис был на удивление сильно взволнован, даже перевозбуждён случившимся. Я молча кивнул и позволил маленьким пальчикам аккуратно помочь приподнять футболку на спине. Руки Криса дрожали, сам мальчик тоже весь был дёрганный, а его движения — беспорядочными и неловкими. Сам с утра я видел свою спину в зеркало. Ужасное зрелище… Я даже и припомнить не могу чего-то более ужасного, что своими руками бы содеял со мной Клифф. Длинные полосы царапин, некоторые из которых могут вполне остаться надолго и даже напоминать о себе потом в виде маленьких почти незаметных шрамчиков, оплели мою спину от затылка до поясницы и даже пошли ещё ниже. Крис вдруг тонко простонал за моей спиной. Когда же я обернулся к нему, в моей груди совсем всё оборвалось. Сердце рухнуло в пучину, где его тут же растерзали миллионы дьявольских существ с таким же дьявольским аппетитом, а лёгкие рассыпались в крошку. Я прекратил дышать, когда внутри всё адски заболело. На Криса стало невозможно взглянуть без боли… Он поджал губы, стараясь сдерживать всхлипы, и не переставал сминать в пальцах край своей футболки. Крис вдруг занервничал не на шутку, его поглотил страх. Точно так же похожие ощущения поглощают меня, о чём я уже миллионы раз упоминал ранее. Я попытался что-то сделать, чтобы не позволить Крису совсем расплакаться, но что я мог, когда сам ловил нервные срывы, как удачливый рыбак рыбу.
— Крис, что такое? — Крис уткнулся в мою грудь личиком, будто бы прячась от чего-то. — Что с тобой? Почему ты плачешь?
— Вилл, я боюсь…
Только по запуганному взгляду больших и полных слёз глаз и сорванному голосу я всё понял… Вся та правда, что свалилась на Криса, удивительно быстро сломала его. Мальчик боялся повторить мою судьбу, боялся собственного отца, который являлся для него долгое время самым лучшим человеком и примером настоящего мужчины… Ужас! Я весь побледнел и сам ударился в слёзы, прижимая к себе в объятиях вмиг обмякшего братика, и в попытках успокоить страхи мальчика чего только ни вылавливал из-под корки сознания. Нет, такого Крис точно не должен бояться…
— Крис, пожалуйста, не говори так, — я заглянул в глаза братика. — Ты не должен о таком думать, Крис!
— А что, его что-то остановит? Он пустил в ход снотворное, чтобы от меня избавиться — думаешь, не вздумает и за меня взяться, если вдруг поменяются предпочтения?! Я боюсь… С тобой же он всё это делает, не смотря на то, что ты его пасынок!
— А ты — сын, — я схватился за голову. Меня сейчас столько всего разрывало, что сложно и предположить, как я ещё с таким ураганом в голове с ума не сошёл. — Это разные вещи… Ты ему намного роднее, чем я. Ты — родная кровь.
— Да какая разница, — ничего не помогало… Крис только всё сильнее и сильнее пугался.
Нас прервал звонок моего телефона. Заслышав его с первых звуков, я принялся искать по комнате, ведь совсем не припоминал, куда его вчера бросил. Крис тем временем спешил утереть слёзы и успокоить душащие всхлипы. Наконец, трезвонящий телефон оказался в моих руках, и высветившееся на дисплее имя заставило меня чуть не вскрикнуть от счастья. Билл… Я спешно ответил на звонок и тут же сквозь слёзы заговорил. Билл, чуть не задыхаясь, спрашивал про вчерашний звонок… А его я не помнил. Пустота в голове заместо вчерашней ночи… Может, я действительно уже сошёл с ума? Билл в итоге просто отмахнулся от темы вчера и поспешил переключиться на что-то поважнее. И им было произнесено то, чему удалось спасти мой почти разрушившийся в пыль рассудок.
— Вилл, ты ничего не бойся, хорошо?! Всё будет лучше некуда, слышишь? Мы уже почти добрались до тебя… Всё будет хорошо, Вилл. Только продержись ещё чуть-чуть.
— Х-хорошо… Я продержусь, Билл. Обязательно продержусь!
— Я верю в тебя, моё Солнце, — Билл вдруг заикнулся на середине фразы. — Помнишь, ты просил в тебя верить? Я верю… Ночь не спал даже.
— Да ну, — усмехнулся я, немного повеселев.
— Да-да, я не обманываю тебя, — Билл улыбался в ответ. — Мне правда не спалось сегодня. Я всё думал о том, что с тобой. Держись, Вилл, не спеши ломаться.
Я спешно закивал, что-то несвязное пробормотав, прежде чем Билл попрощался и оборвал звонок, торопясь заговорить с Лизой. До меня мельком донёсся шум мотора авто и голоса других пассажиров. Я медленно обернулся к взбодрившемуся Крису и тихонько прошептал слова Билла так сильно ожидающему этого мальчику. Тот прикрыл ладонями рот, чтобы не закричать, и бросился меня обнять. Скоро всё кончится… скороскороскоро! Неожиданно для нас самих мы с Крисом громко засмеялись, чуть не на визг переходя. И вместе с тем не заметили, что вода в душе уже давно не шумит, а в дверном проёме за последними минутами в комнате молча наблюдал Клифф.
Увидев его фигуру, я окаменел. Мужчина стоял, держа в руках свой полотенце. Из одежды на нём были только лёгкие спортивные брюки, по груди и рукам стекала ещё влага. Мокрые волосы беспорядочно лежали на голове, а с кончиков прядей спадали частенько капли воды. Густые брови были нахмурены, лицо Клиффа исказили морщины в яростном выражении лица. Та самая пыль бывшего рассудка сорвалась с обрыва и была поглощена бешенными волнами ужаса. Я сорвался и что было сил закричал, упав на колени и накрыв голову руками. Это та часть, которая до сих пор держится в моей голове… Громкий крик, от которого у меня самого закладывало в ушах. Заболело горло, не вынося вырывавшегося из его жерла крика. Я кричал долго, снова набирая воздуха и возобновляя крик каждый раз, когда отдыха требовали саднящие лёгкие. Крис в ужасе отбежал в сторону, закрывая руками уши и вздрагивая, когда я брал в новый раз большую величину. Нас точно слышали соседи, они точно могли уже вызвать полицию.
Клифф, видимо опомнившись от шока, резко оказался рядом со мной. Он отвесил мне крепкую пощёчину, злобно зашипев мне прямо в лицо. Всё закрутилось, словно мы все находились в центрифуге, и за событиями было довольно сложно уследить — Крис успел выбежать из комнаты незамеченным и тут же направился к входной двери, а его отец наносил один удар за другим, пока я продолжал биться в истерике. Чуть позже, когда по моему подбородку побежала тонкая струйка из разбитой губы, а Клифф начал стирать костяшки о моё лицо после пяти-шести ударов, всё совсем начало выходить из-под контроля. Клиффорд схватил меня за горло, приблизившись вместе с этим к моему лицу вплотную.
— Ты всё разболтал своему брату… Всё ему разболтал! Когда? — Клифф шипел мне это в губы, всё сильнее сжимая ладони на моей шее. — Когда?
Я взглянул в этот момент на своего мучителя совершенно по-другому. Если раньше я смотрел на этого человека запуганным взглядом, внушив себе, что сейчас он может меня по стенке размазать за любой проступок, то теперь я обратился на отчима взглядом, полным ненависти. Чистой ненависти, неподдельной и безграничной. Я перестал бояться. Меня снова охватило то настроение, в котором я бросился с ножницами на Грэма. Такое, в котором я защищал своё собственное достоинство самыми отчаянными способами… Мои руки вцепились в руки Клиффа, ногти вонзились в кожу, и хоть и сложно было нанести вред этому человеку, мне всё-таки удалось немного. Клифф убрал руки с моего горла, и я жадно вобрал полные лёгкие воздуха.
— Ты рассказал… Когда? Отвечай, сучонок. — Клиффорд не бросал попыток меня избить, только теперь, будто в чужом теле, я был готов на всё, что только угодно. — Когда и зачем ты всё рассказал своему брату?
— А ты действительно считал, что тебе всё сойдёт с рук? — довольно низким голосом произнёс я, ещё не совсем оклемавшись от удушья. — Ты полагал, что я всё сохраню внутри и о нашей «маленькой тайне» никто не узнает? Билл помог мне всё рассказать… Без него я вряд ли бы справился. Мой брат помог мне отпустить все свои страхи. Я не боюсь тебя! Слышишь, не боюсь!
Ещё один удар пришёлся мне в живот, от чего я согнулся пополам и прикусил до крови язык.
— Но я ведь тебя предупреждал-…
— Да пошёл ты! Ты ничего мне не сделаешь! — перебил я Клиффа. — Ничего не сделаешь! Просто не сможешь, потому что уже очень скоро здесь окажется Билл… и он появится здесь не один. Ты хоть сам понимаешь, что ты сделал? Тебя боится твой собственный сын, ты сломал мне жизнь… И ты за это поплатишься.
— Тогда я поспешу сделать то, что я якобы не смогу.
Поразительно, как многолик может быть человек. Например, Клифф. Сначала он — любящий отчим, заботливый и просто хороший друг. Потом — подлый обманщик, извращенец и настоящий монстр. Теперь — ещё более страшное чудовище, готовое пойти на всё, чтобы устранить следы своих действий. Он действительно пытается меня убить сейчас… Я мог бы сказать, что боюсь, но вот в этот раз соврать. Я не боюсь… Я достиг такого пика, после которого опустел в плане испуга, страха, ужаса или дрожи до обморока. Именно поэтому смотрел пустым взглядом в глаза Клиффу, пока тот, исполнен ярости, пытался меня убить. Он полностью опрокинул меня на пол и, крепко сжимая моё горло пальцами-тисками, пару раз оглушил ударом затылка о твёрдый пол.
Я никогда не видел этого момента таким. Когда я умру и опустею, а Клифф обезумеет. Когда Крис в слезах застучится к соседке в дверь и попросит вызвать скорее полицию. Когда весь дом соберётся на лестничной клетке с вопросом, что же за крик они только что услышали, и услышат невероятные вещи с уст маленького мальчика. Когда в квартиру вломятся на пару друг с другом полицейские и бойцы спецотряда. Когда весь дом прогремит ужасной новостью. Когда весь город прогремит ужасной новостью. Когда весь штат прогремит ужасной новостью… Когда Билл поднимет меня на ноги и уведёт из комнаты, где несколько крепких мужчин вязали моего отчима. Билл весь дрожал, смотря на меня. Действительно, как тут не задрожать — губы разбиты в кровь, лицо раскрасилось тёмным пятнами синяков и ссадин, футболка порвана чуть не в клочья. А в глазах — пустота…
Бледные холодные руки провели по моим щекам, дрогнули, стоило Биллу услышать мой тихий стон боли, и остановились на моих плечах.
— Всё закончилось… Всё закончилось, Вилл. Всё позади.
Билл повторял это раз за разом, помогая мне привести себя в порядок и умыться. Прохладная вода коснулась моего лица, окатила разгорячённую кожу и умыла её от крови. Всё закончилось… Всё закончилось. Всё наконец-то закончилось!
Я коснулся ладонями лица, стирая с него последние следы ударов отчима. Ещё раз умылся, чтобы не заплакать. А как же хотелось залиться слезами… Как же хотелось сквозь слёзы засмеяться. Билл помогал мне не рухнуть на пол без сил, придерживая за плечи. Я снова провёл влажными ладонями по лицу и поднял голову к зеркалу над раковиной, чтобы взглянуть на себя.
[•]
Из-за двери ванной слышалась толкотня. Я улыбнулся, услышав голоса оттуда. Крис и Билл опять спорили и пытались спихнуть друг друга от двери в ванную. И если Биллу удавалось оттолкнуть своего противника, то у того не было шансов против своего сводного брата, что в три раза старше его. Я вернулся к своему отражению и засмеялся, слушая, как Крис ругается ломающимся голосом. И такими словечками, которых точно нахватался от Билла или от старшеклассников из своей новой школы и от которых мои щёки мигом воспламенились.
Прошло около месяца...
И я вновь смог расправить свои сломанные крылья. Всё действительно оказалось позади, как и обещал мне Билл... Всё началось сначала, с новой точки отсчёта. И теперь всё будет намного светлее.