Билл никогда ещё не чувствовал себя большим ребёнком, чем сейчас. Блондин брёл по коридорам дома, заглядывая то в одну комнату, то в другую и выискивая взглядом Вилла. У того появилась странная, но забавная привычка — прятаться за несколько минут до прихода Билла и начинать игру в прятки. Если тот найдёт мальчика меньше, чем за минуту после того, как перешагнёт порог дома, то его будет ждать очень интересная награда, сущность которой Вилл не спешит раскрывать. Как и Биллу ещё не удалось её получить — он слишком долго ищет… В этот раз старший решил схитрить и, освободившись с работы пораньше, всполошил братика. У того просто не было достаточно времени, чтобы спрятаться хорошо, так что в этот раз, как считает Билл, приз уже у него в кармане. Эту мысль подтверждает и Кригер, опирающийся лапами о дверь ванной комнаты и весело виляющий хвостом — наверняка он видел, как Вилл забежал туда, и крайне недоумевает, почему он не взял его с собой прятаться.
Билл усмехнулся, быстро скидывая обувь у входа, и прошагал к нужной двери. Кригер большущими глазами посмотрел на хозяина и улыбнулся во все свои острые беленькие зубки. Его взгляд так и говорил: «Да-да, он как раз там». Билл почесал пса за ухом и открыл дверь.
С одной стороны, это чистой воды жульничество — Вилл не спрятался хорошо просто потому, что у него для этого не было подходящих условий. И воспользоваться таким случаем по меньшей мере подло. Но просто Билла так снедало любопытство по поводу того, что его будет ожидать в конце. Даже подумал о том, чем именно задобрить своего мальчика после, если тот всерьёз надуется. А с другой стороны, игра слишком быстро закончится. Билл уже привык спешить каждый день со своей работы домой не только потому, что невыносимо соскучился по своему ангелу, но и, хоть и в меньшей мере, интересно было снова на некоторое время стать ребёнком. Это здорово снимало стресс, заработанный за день. Билл уже около месяца работал в местном кафе официантом, решив с этого лета жить полностью самостоятельно. До этого момента Элис очень часто помогала ему финансово, даже если он не просил её. Этим летом юноша решил поставить в этом точку.
Билл не сомневался, что ответственность и разного рода обязанности, которые возлягут на его плечи, не станут для него непосильной ношей. Но никак не предполагал, что одно юное чудо будет так тяжело оставлять одного надолго… И теперь утро старшего начинается не с кофе, а с долгих минут разглядывания ещё спящего Вилла и размышления о том, насколько серьёзный выговор Билл получит от начальства, если прямо сейчас вернётся в постель, уткнётся носом в взлохмаченные голубые волосы и, услышав тихое недоуменное мурлыканье, укрепит объятия и провалится обратно в сон. Вилл во сне похож на самого настоящего котёнка — пряди беспорядочно разметались по подушке, пушистые ресницы мило окаймляют кремовые веки и больше не трепещут от страшных снов. Маленький носик чуть вздёрнут вверх; Вилл мило посапывает во сне, часто что-то щекочет ему кончик носа и заставляет во сне слабой рукой касаться личика. Ставшие немного округлыми щёчки часто укрывает лёгкий румянец, то ли от жары, то ли от приятного сна. Веснушки на них стали яркими и отчётливыми от частых прогулок Вилла на улице в солнечную погоду. Каждую хочется укрыть индивидуальным поцелуем… Губы Вилла часто приоткрыты в тихом дыхании, из-за них выглядывают белоснежные острые зубки. Так хорошо, что в последнее время ничего не заставляет Вилла на нервах искусывать такие нежные губы до крови… На это ушло уже так ощутимо много времени, а ведь впереди ещё, возможно, годы, и только потом Вилл сможет до конца откреститься от всех ужасов. Но уже тот факт, что его сон стал совсем спокойным, а настроение мальчика заставляет и окружающих улыбаться невзначай, заставляет Билла спокойно вздохнуть. Их будущие отношения, возможно, будут полны всяких неприятных моментов, когда Вилла будут навещать и панические атаки, и нервные срывы, и все прочие напасти… Но в сердцах возлюбленных юношей не утихает надежда на то, что всё ещё будет хорошо.
Первым в тесную ванную комнатку промчался Кригер, подпрыгивая на месте от ожидания, что же будет сейчас. И сразу же Кригер во второй раз сдал Вилла, уткнувшись носом в клеёнчатую занавеску ванной и не отрываясь от неё ни на секунду. Билл проследил за псом взглядом, чуть склонив голову набок. Кригер залаял и вскочил на задние лапы. Передними лапами он ткнул занавеску и не провалился в пустоту за ней, и явно о что-то опёрся. Билл изумлённо вскинул брови вверх, не сдержал смешка. Он много раз думал о том, что за сюрприз может ожидать его после победы… Что бы мог предложить Вилл в качестве награды? Можно было бы предположить что угодно. Невзначай Биллу в голову проскальзывали неприличные мысли… Но он сразу отвергал их, потому что их вероятность была практически нулевой. У Вилла сложилась не та ситуация в жизни, чтобы он так легко мог не только согласиться, но тем более и сам предложить «себя в качестве награды». Да и это было по меньшей мере глупо — предлагать интим в качестве награды за выигрыш в так спонтанно начатых прятках. Хотя, если предположить, что Вилл планировал их первый совместный раз вот так скоро и неожиданно как для Билла, так и для себя — кто знает, как скоро Билл всё же найдёт мальчика, — то наградой действительно может оказаться секс. Старший покачал головой и вспомнил, что его минута заканчивается, а упускать такой шанс утолить своё любопытство и одержать долгожданную победу совсем не хочется.
Билл резко отдёрнул занавеску в сторону и довольно улыбнулся. Вилл вжался в стенку, звонко захохотав. В его взгляде залегла какая-то тревога, голубые радужки заискрились, словно грозовое небо. Наверняка Вилл надеялся, что игра продлится немного дольше, чем оказалось. И он уж точно не собирался сдаваться. Тут же Биллу в лицо ударила холодная вода. Вилл шустро вскинул вверх душ, и ледяная струя сильным напором рванула прямо в сторону Билла. Мальчик легко воспользовался тем, что брат удачно ошарашен, притянул его к себе за воротник водолазки и заставил упасть в ванну. Сам же он выскочил оттуда и поспешил сбежать. Такого поворота Билл совершенно не ожидал, так что далеко не сразу начал догонять Вилла. Однако, неожиданно пришла помощь — Кригер замешкался под ногами у Вилла, и он упал на пути из ванной комнаты. К тому моменту, как Вилл поднялся на ноги и собрался бежать, Билл тоже выбрался из своей западни и схватился за рукав мальчика. Под потолок снова взвился заливистый смех, когда Билл притянул Вилла к себе и крепко сжал в объятиях. Тот же всё норовил сбежать, однако было однозначно — Билл сегодня выиграл.

— Ну, прекращай уже трепыхаться, Вилл, — дыхание Билла прямо над ухом младшего заставило того покрыться мурашками от щекотки. — Куда ты ещё собрался бежать, я ведь уже нашёл тебя!
— А минута ещё не закончилась, и если я успею спрятаться ещё раз, то, вероятно, закончиться всё может совсем иначе, — Вилл хитро улыбнулся, на миг обмякнув в объятиях старшего, но после с новыми силами принялся метаться.
— Ну уж нет, это не честно! — Билл шутливо надул губы.
— А то ты по правилам играешь, — на недоуменный взгляд в его адрес Вилл решил объяснить. — Ты сегодня пришёл раньше обычного и лишил меня возможности хорошо спрятаться. Разве это честно?
— Согласен — не совсем. Но в итоге я выиграл. Сдавайся, малыш…

Тёплый поцелуй опустился на розовую щёчку Вилла, и тот весь покрылся пунцовым румянцем. Вилл прижался спиной к груди Билла в ответ на объятия, которые уже несли в себе не цель просто удержать разыгравшегося мальчика, а ласку со стороны Билла. Лето сквозь окна лило блаженный свет в дом, заставляя всё лучиться собственным светом; на улице была невероятно тёплая погода, и просидеть весь день дома было настоящим преступлением. Поэтому именно на солнечный дворик Вилл и утянул за собой брата вскоре.

[•]

— А что насчёт награды?! — заинтересованным тоном спросил Билл, отрывая взгляд от солнечного диска, что бросал свой нежный свет сквозь крону большого дерева.

Вилл замер, поднося к своим губам дольку апельсина, и прикусил нижнюю губу. Кажется, он даже и забыл о том, что обещал Биллу какую-то награду. После его зрачки загадочно расширились и потемнели ещё сильнее, когда Вилл прищурился, а ресницы его затрепетали.
Юноши спрятались под навесом качелей от жарящих лучей, позволяя приятному теплу, смешанному с прохладой земли, окутывать их в тени. На низеньком деревянном столике стояла глубокая стеклянная миска с фруктами, вокруг них вились бабочки. Птицы прятались в кроне дерева, их чириканье лилось невесомым ручьём по ближайшей округе и ускальзывало в борозды троп соснового леса. Подходил к концу июль… За его последние дни хотелось хвататься ногтями и зубами, лишь бы подольше удержать лето рядом с собой. Ведь уйдёт июль — а там и до конца августа будет недалеко.
Вилл на днях задумался о том, что совсем скоро снова придётся вернуться в душные бетонные джунгли, в школу со всеми её приятными бонусами в виде одиночества и обидчиков, в ту атмосферу, которая окружала мальчика в не самый приятный период его жизни. И это вызвало у него тошноту и головную боль… Видимо, действительно существует такая закономерность, что всё хорошее слишком быстро заканчивается, а плохое тянется непозволительно долго. И неужели никак нельзя эту закономерность прервать?! Была бы такая возможность, Вилл незамедлительно бы ею воспользовался. Но пока остаётся лишь смириться и полностью отдаться самым лучшим дням, которых не ожидается в ближайшем будущем.

— Что ж, да, пришло время получить тебе твой заслуженный приз, — личико Вилла украсил румянец. — Только не шевелись — я очень хочу это сделать, но если ты будешь дёргаться, то у меня ничего не получится.

Вилл выдохнул, отложив в сторону апельсин, и поднялся с качелей, чтобы после пересесть на колени к Биллу. Он всё ещё чувствует себя очень неловко, хотя юноши уже столько раз столь тесно друг к другу прижимались, и всё чаще в поцелуе соприкасаются их губы. Это чувство может и вовсе не покинуть Вилла… Но сейчас греет душу хотя бы то, что оно значительно уходит на задний план, стоит Виллу заметить то, что любая ласка со стороны Билла разбивает в груди мальчика целую банку с пряным сладким мёдом — тем самым, что окрыляет Вилла.

— Мне боязно становится, что именно ты приготовил в качестве сюрприза… — нервничая произнёс Билл.
— Хм, а о чём ты думаешь?
— Н-ни о чём, — голос старшего предательски сломался, заставив Вилла тихонько посмеяться.
— Ох, так уж ни о чём? — Вилл охватил лицо Билла ладонями, приблизился к его лицу. — Билл, когда ты врёшь мне, у тебя искрятся глазки…
— Это как? — Билл помотал головой, отвёл взгляд, пряча этот самый блеск.
— Они блестят, сияют, словно в них спряталось полмиллиарда крошечных солнышек, которые ещё и без устали мечутся из угла в угол.

Билл удивлённо усмехнулся, покачав головой.

— Даже так…?
— Ага… И если мы будем так много болтать, то ты так и не получишь свою награду. Так что, давай продолжим. Не шевелись, хорошо?
— Ничего не могу обещать…
— Не волнуйся. Обещаю, тебе понравится.

Билл кивнул и принялся ждать, что сделает Вилл. Мальчик подался ещё вперёд, так, что оба юношей чувствовали дыхание друг друга на своих губах. Его руки легли на сильные плечи, затряслись, а пальцы сжали что есть сил ткань одежды. Лазурные глазки бегали туда-сюда, то на губах Билла, то на его светлых трепещущих от ожидания ресницах, то на тёплом взгляде старшего в сторону Вилла. Если это поцелуй, то в нём определённо есть что-то особенное. Иначе почему Вилл настолько нервничает сейчас?
Солнце удивительно подсвечивает обе фигуры юношей. Оно уже близится к горизонту — ещё один день молниеносно прошёл. Лучи светила заглядывают под зонтик навеса, свет их разбивают на множество лучиков поменьше стволы и кроны деревьев. Словно тысячи и сотни тысяч сияющих пайеток украсили лица и плечи юношей. А золотая пыль осела на ресницах — иначе почему они столь притягательны именно сейчас, отняв даже законную дозу внимания у губ. Билл положил одну ладонь на абрис челюсти Вилла, а вторую на его затылок, одновременно и поощряя продолжать, и успокаивая.
Вилл прижался к груди Билла ещё крепче, губы почувствовали под собой не просто тепло. Это был жар, пламя горело меж кожей мягких губ… Всё потому, что после Вилл проявил небывалую напористость, чем одурманил разум Билла. Именно это ему и было нужно, чтобы подарить уже Биллу то, чего он сам желал попробовать последние несколько дней. Пока Билл ничего не подозревал и самозабвенно отвечал на невинный поцелуй, Вилл улучил момент и подался ещё вперёд. Поцелуй становился чересчур страстным… Билл почувствовал, как чужой юркий язычок бесцеремонно проскользнул через преграду его губ и по-хозяйски прошёл вдоль верхней десны. Лишь спустя мгновение старший осознал, что происходит — когда сам ответил на такой поцелуй, сплетя их с Виллом языки, и услышал блаженный стон мальчика.
От резкости старшего Вилл даже опешил. Тот вдруг оборвал их поцелуй, отстранившись от Вилла, весь раскраснелся и никак не мог восстановить дыхание. Пальцы нервно сжимали плечи мальчика, держа его на расстоянии, а губы вдруг задрожали. Билл выглядел, как ошпаренный кипятком — перепуганный чуть не до смерти, а на висках выступил пот. Вилл от неловкости зарделся, он испугался не меньше.

— Ч-что такое, Билл? — тихонько спросил мальчик, отведя взгляд, и отполз немного в сторону. — Я думал, тебе понравится.
— Я и не говорю, что мне не понравилось, — помедлив, ответил Билл, тоже отвернувшись. — Я не хочу зайти слишком далеко.
— Разве у тебя есть повод для волнений? Ты так осторожен и нежен со мной, что у меня дух иной раз перехватывает. Не верю, что ты даже невзначай сделаешь что-то, что заставит меня испугаться.
— Н-но…-

Вилл не дал ему договорить, шустро коснувшись губ Билла своими. Невесомое прикосновение заставило Билла смутиться ещё сильнее. Неизвестно, почему, но Виллу очень нравился таким его возлюбленный — со сбитым дыханием, с налитыми алым щеками, с потерянным и одновременно возбуждённым эмоциями взглядом. Это было как-то несвойственно, что ли, для его возраста и раскрывало все его трепетные чувства к Виллу. Раскрывало то, что заботе Билла не было предела, когда речь заходила о их с Виллом обоюдных чувствах. И заставляло сердце младшего трепетать от радости.
Билл набрал полные лёгкие воздуха, стараясь прогнать стеснение. Они с Виллом сидели почти по разные стороны качелей, не глядели в сторону друг друга и не решались снова попробовать поцеловать друг друга намного более страстно, чем раньше. Первым неловкую атмосферу разорвал Вилл. Юноша протянул руку к чашке с фруктами; пальцы сжались на спелом красном яблоке, разрезанном на несколько крупных долек. Билл заинтересованно приподнял одну бровь, когда перед его лицом мелькнула одна из долек. Вилл, с улыбкой на лице и невинно хлопая ресничками, протягивал её брату. Розово-золотистые солнечные лучи так причудливо описали острые черты лица младшего, что Билл невольно загляделся на них, забыв напрочь и о яблоке, к которому протянул руку, и о недавнем смущении. Особенно интересно выглядели всё ещё влажные от поцелуя, розовые мягкие губы, очерченые тенями от высокой травы, растущей за качелями вдоль деревянной ограды. Яблоко и вовсе осталось без внимания, стоило им дёрнуться в ещё более широкой улыбке. Билл аккуратно подался вперёд, прижался к притягательным губам. Когда получил ответ, то первым сплёл свой язык с язычком Вилла, что был уже не столь решителен, как до этого. Пробежался им по верхней губе, прихватил зубами нижнюю без капли осторожности, которая, кажется, уже и не так нужна была. Вилл в ответ резво сплёл их с Биллом языки и склонил голову чуть набок, чтобы прикоснуться к любимым губам ещё плотнее. В голове расплылся пряный туман, приятный и горячий. Поцелуй словно пьянил, оставлял в душе терпкий и сладкий вкус, ни с чем не сравнимый. Разум метался от мысли остановиться скорее и не позволить этому зайти куда-то дальше к мысли об обратном. Птичьи трели ушли далеко на фон и расплылись в замедленный и уже неразборчивый звук, солнце слепило и создавало перед глазами радужные пятна. Краски всего окружающего мира слились в одну чашу, перемешались и растеклись по чёрному холсту — мир исчез в палитре ощущений.
Вилл никогда не мог вообразить себе, что такое когда-либо могло бы с ним произойти. Особенно учитывая то, что это ранее вызывало у него неумолимую дрожь… Сегодняшний вечер — прямое подтверждение того, что в жизни его наконец-то произошло столь долгожданное чудо. Чуду этому имя — Билл.

[•]

Вилл в лёгкой дрёме наблюдал за тем, как красиво вьётся мотылёк над керосиновой лампой. Взгляд его был затуманен; голову мальчик склонил набок, подперев рукой голову. Солнце постепенно совсем ушло за горизонт, разбрызгав по небу яркие краски, и скоро сменилось усыпанным бриллиантами тёмно-синим бархатом. Сегодняшней ночью на месте луны зияет будто чёрная дыра, непривычно пустая и слишком тёмная. На неё Вилл недолго смотрел — быстро перед его глазами появился серо-золотистого цвета мотылёк. Трепеща крылышками, он закружился вокруг лампы. Крылья его блестели, словно в драгоценной пыльце. И подлетал несчастный прямо к самой лампе…
Вилл ненадолго сравнил себя с этим самым мотыльком… Он ещё ни разу в жизни не позволял себе так много, не решался на что-то столь необычное и, как оказалось, невыносимо приятное. И как только ему это удалось? У мальчика в голове пронёсся тот момент, когда только пришла в голову идея этих пряток. Так спонтанно и внезапно — прямо как возник над лампой этот мотылёк. Виллу вдруг стало скучновато одному, книжки уже не так отвлекали его от отсутствия рядом Билла. Мальчик задумался о чём-то и постепенно, мысль за мыслью пришёл к идее игры. Сперва — просто прятки, после — интересная награда… Захотелось сделать шаг, словно в пропасть — шаг к чему-то такому огромному. А зачем — сам до сих пор не понимает. Но зато точно понимает, что это того стоило. До сих пор юноша чувствует ощущение, как к губам прижимаются чужие губы. Они словно потухающий костёр тлеют, догорают и светятся еле заметно. И это не больно, совсем… На них осталась сладкая пряная карамель, пахнущая насыщенно ванилью.
Вилл на мгновение прикрыл глаза, почувствовав тепло. Его плечи накрыл мягкий пушистый плед, а поверх легли тёплые ладони. На улице уже становилось прохладно, а Вилл стоял на крыльце в одной только футболке Билла, которая доставала ему прямо до колен. Билл опустил взгляд и тихо цокнул над ухом мальчика, закрывая полами пледа и тонкие ножки. Вилл улыбнулся, слушая тихое недовольное бормотание со стороны Билла, тщательно закрывавшего его от ночного холода, и ведь этому и правда нельзя было не улыбнуться. Билл походил на курочку наседку, хлопочущую вокруг своего цыплёнка. Мальчик мурашками покрывался с ног до головы, но не от того, что ему было холодно, а от того, что тепло ему стало не так, как обычно бывает. Тепло взорвалось в груди, всполыхнуло красным пламенем и быстро, точно выверенными импульсами раздалось по всему телу. В благодарность Вилл подался назад, вжавшись спиной в грудь старшего, и разомкнул веки. Той осенью он в какой-то момент начал опасаться, что чьей-то заботы и любви он не почувствует уже никогда. Если бы Вилл тогда услышал, что будет спустя время окружён именно этими драгоценными для него чувствами, так ещё и от возлюбленного человека, а всё мерзкое и отвратительное окажется далеко за чертой, то ни за что бы не поверил.
Вилл открыл глаза и испуганно охнул. Мотылёк, всё это время кружившийся вокруг лампы, приблизился к ней слишком близко. Лампа была очень старой, а сбоку в ней зияла широкая трещина в стекле. Именно на её край он сел, и сорвался внутрь лампы. Пламя сиюсекундно охватило несчастного мотылька, и от того не осталось ни следа. Только пару искорок оторвалось от огня, те сразу же потухли. У Вилла будто импульс тока прошёл по позвоночнику, отдельно опоясав и пропитав своей силой каждый позвонок. Стало грустно за мотылька… И одновременно с этим Вилл снова провёл параллель с ним и с собой. Когда он приблизится к своей трещине, к своему роковому языку пламени? И как скоро это произойдёт? Насколько это больно будет? Ведь вероятно его крылья будут гореть гораздо дольше, нежели крылья мотылька. Вилл прикусил губы, окинул взглядом лампу, словно пытался отыскать где-то с другой стороны только что сгоревшее насекомое.

— Бедный… — Билл тоже заметил гибель мотылька и тоже не смог не посочувствовать ему. Он ласково погладил Вилла по плечу, заметив, как тот напрягся. — Ну, что ты так, Вилл?! Что с тобой?

В груди зашипело неприятное ощущение, очень сильно схожее с тем, что ранее возникало прямо перед атакой. Дыхание перехватило, в горле встал ком. Смятение младшего Билл легко заметил. Вилл крупно вздрогнул всем телом, словно от холода. Встретившись с обеспокоенным взглядом старшего, он попытался отмахнуться, покачав головой, но сам понимал, что дело сейчас плохо. Голова начала болеть; вокруг неё будто сел густой молочный туман, обвивший собой каждый угол обзора Вилла. Мальчик снова покачал головой, обмякая в объятиях Билла.

— Н-ничего, со мной всё хорошо, — выдохнул Вилл, сцепляя свои пальцы с пальцами Билла. Поднёс ладонь старшего ближе к своим губам, почувствовал тепло на своих щеках, когда Билл обнял его лицо ладонями. — П-просто переволновался, вот и всё. Ерунда…

На лбу у Вилла выступил пот, всё внутри так трепетало, что становилось невыносимо плохо. Билл потушил лампу и быстро увёл мальчика в дом.
В гостиной на небольшом столике стояли свечи. Огоньки их слегка задрожали, когда рядом появилось движение. Билл усадил Вилла на диван, укутал в плед потеплее и постарался успокоить. Мальчик тесно прижался к груди Билла, его пальцы будто намертво сжались на ткани чужой кофты. В сгущающихся над ним чувствах ему хотелось только одного, чтобы его сейчас покрепче к себе прижали, будто укрывая крыльями. Билл охотно давал это своему мальчику, шёпотом что-то бормоча или напевая строки песен, первыми приходящих на ум. Вилл дышал часто и глубоко, старался вслушиваться в слова Билла, но в голове раз за разом сгорал мотылёк и оставлял после себя вместо искр приступы страха.

— Что тебя беспокоит сейчас? Что напугало, Вилл? — Биллу в смятении ничего не осталось, кроме как уткнуться носом в макушку мальчика и постараться его разговорить.
— Я-я… боюсь, Билл, — мальчик осторожно поднял взгляд вверх, заглянул в глаза Билла и тут же наткнулся на тёплый обеспокоенный взгляд. — Сегодня я поцеловал тебя… И скажу без прикрас — ничего лучшего я ещё не испытывал. Я сделал такое, на что мог бы и не решиться никогда. Даже и не знаю точно, не был ли это сон… И мне кажется, что теперь мне ничего не страшно. Но что, если из-за этого я так же сгорю, как этот мотылёк?

Вилл, заикаясь, продолжал говорить, но язык его заплетался, слёзы мешали выговаривать слова. Всё то, что терзало душу, мальчик охотно рассказывал своему возлюбленному, зная, что сейчас получит поддержку и утешение. Билл аккуратно накрыл дрожащие губы ладонью, второй рукой притянул мальчика вплотную к себе. Тот вопрошающим взглядом посмотрел на старшего, уложил на плечо голову. Удивительно легко Виллу удалось затихнуть, чтобы выслушать Билла.

— Слушай меня, — Билл убрал с розового личика мешающиеся прядки, стёр уже холодные слёзки и обхватил лицо ладонями. — Сегодня ты выразил все накопившиеся свои чувства. Я ведь правильно понял такой твой порыв? — Вилл тихонько кивнул. — Ты можешь делать это хоть круглыми сутками, чувствовать эту любовь и ничего не бояться. И всё потому, что я рядом с тобой. Сколько же раз мне стоит тебе это повторить, чтобы ты это запомнил, малыш?
— Я прекрасно п-помню, — закивал Вилл, всё ещё не отлипая от Билла. — Просто иногда со мной что-то происходит, словно всю память стирают напрочь…
— Возьми меня за руку, — Билл заметил, что его мальчику уже удаётся отвлечься. Вилл охотно схватился за протянутую ему ладонь, прижал её к своему сердцу, поглаживая тыльную сторону тёплой кисти пальцами. — Всё хорошо… Всё обязательно будет хорошо. — Вилл тихо всхлипнул и с головой накрылся пледом. Он знал, что всё будет хорошо, но что-то внутри него отказывалось прямо сейчас это до конца принимать. — Попробуй отвлечься, как обычно? Улыбнись мне, солнце…

Виллу очень трудно было натянуть на себя улыбку, даже с осознанием того, что надо сейчас скинуть все тяжёлые мысли. Он тихо всхлипывал и был на грани новой истерики. В груди будто скреблись самые разнородные хищники, безжалостно разрывая плоть и пожирая юношу изнутри. Хотелось выпить столько яда, сколько бы хватило, чтобы переполнить всю грудную клетку и изничтожить ту тревогу, поселившуюся там. Вилл прятался в своём коконе из пледа, пока Билл гладил его по дрожащей согнутой спине, что-то тихо шепча себе под нос.
Биллу почему-то был поразительно знаком сегодняшний вечер, в частности — происходящее сейчас. А последние произнесённые слова застряли намертво в голове. Когда Билл мог к кому-либо так обратиться? И ведь «солнышком» он зовёт только Вилла… Внезапно возник в голове тот самый момент. Этот вечер, эту паническую атаку Вилла, эти его слёзы Билл уже однажды видел. И как странно и фантастично — во сне. Как раз перед тем, как встретил Вилла после долгой разлуки с ним, прошлогодней осенью. Но разве возможно такое? Вещий сон? В них Билл не особо верит, но сейчас происходит то, что заставляет такую позицию Билла пошатнуться. Билл нахмурился, стараясь вспомнить все детали внезапно объявившегося воспоминания. И те не заставили себя долго ждать — в памяти всплыли и предшествующий сну вечер, и события этого вечера, и то, каким уставшим был блондин. Особенно хорошо вырисовался в мыслях момент того, как Билл уснул — резко и буквально за несколько секунд. Сон был таким мягким и приятным, расслабляющим после тяжёлого дня. И вдруг в абсолютной тьме начало прорисовываться сновидение — в нежных приятных тонах гостиная, свеча на столике, мягкий пушистый кокон из пледа, в который завёрнут плачущий мальчик с отросшими до абриса челюсти голубыми волосами. Яркие пряди трясутся от того, что тот дрожит и плачет, и в лёгком полумраке они только вдвоём. Билл ясно чувствует, что должен помочь этому мальчику во сне, но стоит только попытаться сделать это, руку протянуть, как сон обрывается. Разрывается от звонков телефон, раздражающе звенит дверной звонок, срывает голос пёс… За дверью вместе со своей матерью Билла ждёт его любимый братик. С этого самого момента, с этой роковой точки начинается их очень долгий путь, несоизмеримо тягучий и перенасыщенный всякими событиями. С порога квартиры Билла началась очень сложная дорога, которую нужно пройти, чтобы спасти будущее обоих юношей. Она длится и по сей день…
Биллу до сих пор не верится, но он точно помнит, что утешал Вилла в своём сне именно так — без устали разговаривая с ним и стараясь смягчить обстановку вокруг Вилла всеми возможными способами. Он ласково звал своего брата солнцем, пряча на своей груди от атаки. И это помогает…

— Вилл, — Билл тихонько позвал братика, приподняв его личико на себя. Всё ещё мокрые от слёз глазки смотрели на Билла с интересом. — Ты веришь в вещие сны?

Вилл задумался на секунду, а после пожал плечиками.
Свеча догорала, в комнате становилось мрачнее. Когда она совсем затухла, юноши оба заснули в гостиной на диване, прижавшись друг к другу, словно мёрзнущие котята. Билл перед сном думал только о том старом сновидении, о том, что теперь может быть дальше, и совсем не заметил, как Морфей приветливо пригласил его вместе с Виллом в своё царство… Единственный свет в этой комнате исчез, звёзды дружелюбно заглядывали в окна… Во сне уходило всё, что накопилось за такой короткий вечер на душах у обоих юношей.