Вилл вглядывался в узорчатую карту перед собой, прижав указательный палец к губам. После он прищурился, перехватив прижатую к груди подушку покрепче. Рядом на коврике растянулся Кригер лапками вверх; его хвост крутился из стороны в сторону, словно маятник. В гостиной царил вечерний полумрак, небо было закрыто тучами. Вилл, отрываясь от размышлений и прожигания карты взглядом, перебирал пальчиками густую шёрстку собаки и таким образом расслаблялся, дабы легче было додуматься до нужного хода. Периодически мелкие капельки дождя ударялись о стекло, с интервалом в минут двадцать, предвещая скорый ливень. Синеватый цвет туч навевал не самые приятные ощущения, мелькающие в их толще молнии были похожи на полчища белоснежных змеек. Юноши около полутора часов назад, в поисках спасения от скуки, в кладовке отыскали одну старую настольную игру. Билл сразу узнал эту коробку — в эту игру он часто играл в детстве с друзьями. Обычная игрушка, смысл которой передвигать фишки по полю после броска игральной кости, только его дополняют различные разветвления дорожек, спрятанные по пути задания и препятствия. Она отнимала у ребят очень много времени и неплохо развлекала, когда не было возможности играть на улице. Жалко только, что Вилла тогда с ними не было… Блондин решил, что пора наверстать упущенное и с коробкой в руках потащил Вилла в гостиную. Устроившись на мягком ковре друг напротив друга, юноши быстро распаковали коробку, и Билл попытался поскорее в двух словах разъяснить все правила и особенности разнообразных точек на карте. Вилл слушал как можно внимательнее, но, видимо, что-то упустил, поэтому проигрывает уже седьмой раз подряд. Билл утешал его тем, что стоит ещё немножко потренироваться, однако мальчик и так не терял интереса к игре. Вилл протянул ладонь, за движением которой Билл задумчиво проследил, взял пальцами фишку и передвинул на несколько клеток по левой ветке. Этот выбор показался ему более выгодным и ближайшим к финишу. Билл тихонько усмехнулся. Он всё-таки знал эту игру, как свои пять пальцев, и знал, что эта дорожка ни к чему хорошему не приведёт. Спустя пару-тройку ходов Вилл попадёт в не самую лучшую точку на этой карте и придёт не к долгожданному финишу, а, скорее всего, точно к провалу. Билл хитро зыркнул на Вилла, и разглядел в его глазках, что он ничего не понял.

— Ты точно уверен в этом шаге? — уточнил он, наклонившись ближе к мальчику. — Взгляни ещё раз.

— Вполне уверен, — Вилл пожал плечами. — Не подсказывай мне, я сам хочу выиграть!

— Как хочешь, моё Солнце…

Не каждый сможет вот так долго испытывать интерес к игре после стольких неудач. Но Виллу очень нравилось раздумывать над вариантами ходов, действий и событий. Ему было интересно и в особенности от того, что Билл восхищёнными глазами наблюдает за его энтузиазмом. Мальчик улыбнулся, уступая Биллу ход, а потом вернулся глазками к карте. Вдруг он всмотрелся ещё раз в расстелившуюся перед ним новую дорожку, почесал голову, взъерошив волосы, и вдруг понял, что действительно ошибся. Вилл глубоко вдохнул, прижав одну ладонь к щеке, и быстро схватился за ладонь Билла, когда тот собрался сделать свой ход после броска кубика.

— Подожди, я всё-таки нашёл свою ошибку, — Вилл прикусил нижнюю губу, ещё раз окинул взглядом карту. — Можно я сделаю шаг назад, пожалуйста?

— Конечно, — Билл протянул ему кубик, одобряюще улыбнулся.

Это, правда, было против правил, но Билл подумал, что пора уже хотя бы уступить Виллу, чтобы он не огорчался в очередной раз. Мальчик радостно захлопал в ладошки, сделал бросок и передвинул свою фишку на другую дорожку. Наконец-то игра закончится в его пользу! Взгляд Вилла заметно просиял, весь юноша оживился и беспрестанно говорил с Биллом о чём-либо. Билл же всю оставшуюся игру незаметно поддавался ему, повышая шанс мальчика на выигрыш. Шаг за шагом, они оба дошли до финиша, но с разными качествами. Вилл прошёл почти по самому лучшему пути, в то время как Билл специально завёл себя в кошмарные дебри, растеряв вообще все очки. Вилл вскинул руки вверх, засмеявшись от радости, и крепко прижался к груди блондина. Его улыбка буквально светилась и равноценно заменяла солнце в этот пасмурный вечер. Он ещё раз взглянул на карту, описал глазами весь свой пройденный путь и задумчиво прищурился. Вилл наконец-то выиграл, но ощущал себя как-то странно, словно это полностью не его заслуга. Хоть большинство его ходов под конец партии и стали приносить мальчику всё больше, очков, если бы Билл не решился слить весь свой прогресс, то Вилл всё же не достиг бы победы.

— Я рад, что тебе стало весело, — Билл перетянул мальчика к себе на колени, за талию прижал его покрепче к себе. — Побеждать всегда приятно.

— Это уж точно, — ответил Вилл, раз за разом припадая к щеке старшего губами. — Но только ответь мне честно… Ты ведь поддался мне?

— Что ты говоришь? Нет, конечно… Эта победа полностью за тобой, — Билл постарался сказать это как можно более убедительно, но Вилл так вперился взглядом в его глаза, что он не смог скрыть правду. — Ну, разве что немножко. Я не мог позволить тебе снова проиграть.

— Это же нечестно, — закатил глаза Вилл, немного отстранившись. — Вдруг я бы победил и сам?!

Билл ласково приглаживал одной ладонью отросшие волосы Вилла, убирал их за слегка покрасневшее ушко, перебирал в пальцах шелковистые густые пряди. Мальчик, не раздумывая долго, предложил сыграть ещё одну игру, только на этот раз по-честному. За окном загрохотал гром, в комнате стало ещё темнее, и лишь нечастые вспышки молний служили источником света. Пришлось зажечь свечи, ведь уже с трудом можно было разглядеть карту перед собой. Золотистое пламя отбрасывало на лица юношей тени, создавая атмосферу тепла и уюта. Тени игриво прыгали, определённые участки затемнялись, а яркие цвета наоборот, подчёркивались. Вилл первым сделал ход, проскочив сразу до одного из бонусов и, напевая незатейливую мелодию, передвинул свою фишку по дорожке. Билл не отрывал в это время взгляда от его глаз, всматриваясь особенно чётко в переливающуюся оттенками голубого радужку и тонкие веки. Ещё немного помолчав, юноша склонил голову набок.

— Откуда у тебя такие крупные синяки под глазами? — поинтересовался он, протянув одну руку к лицу Вилла и проведя большим пальцем по нежной коже. — Ты плохо спишь в последнее время?

— Эм, н-ну, — Вилл отвел свой взгляд в сторону. — Да, есть немного, — честно признался мальчик. — Но это не серьёзно, нет смысла волноваться.

— Вообще-то, всё, что касается тебя, имеет для меня смысл волноваться, — Билл сделал свой ход, решил подползти ближе к Виллу. — Тебе может стать плохо спустя время, так что лучше что-нибудь сделать с твоим недосыпом.

Вилл на мгновение задумался и упёрся взглядом в точку на полу, сжимая в ладонях игральную кость. Его сну мешала только одна причина, но её он ещё не собирался оглашать Биллу. Потихоньку, день за днём и час за часом, не самые приятные мысли прокрадывались вглубь головы Вилла. Юноша задумывался о том, сколько всяких неприятностей происходит в их с Биллом жизни и как часто их причиной становится Вилл. Все его страхи формируют вокруг юношей напряжённую атмосферу, заставляют Билла концентрироваться не на себе чаще, а на чужих проблемах. Ранее из-за этого можно было начать волноваться уже за блондина и обращать внимание на его недосып. Вилл чувствует себя не комфортно в осознании, что его близкий человек так зацикливается на нём. И, как-то странно быстро, всего за несколько дней это чувство неудобства переросло в неприятное мнение о себе…

Билл перебрался за спину мальчика, аккуратно приобняв его со спины. Голову юноша уложил на острое плечико, ласково пригладив пальцами длинные волосы.

— Ну поговори со мной, — Билл попытался разговорить Вилла, заметив, что тот над чем-то задумался.

— Какой ты приставучий, — покачал головой мальчик, кинув кубик и потянувшись за своей фишкой. Его руку остановила рука Билла, что нежно накрыла её сверху. — Я бы с большим желанием поговорил о том, откуда у тебя такие крупные синяки?! Тоже ведь не досыпаешь?

— Да, к несчастью, — пожал плечами Билл. Он поднёс руку Вилла к своему лицу, прижал мягкую ладонь к своей щеке.

— Расскажи и ты мне, почему ты плохо спишь? — Вилл устроился между ног Билла вполоборота.

— Потому что ты во сне стонешь, — взгляд блондина стал серьёзнее, несколько тускнее. — Ты вертишься во сне, говоришь что-то невнятное. Из-за того, что плохо спишь ты, это происходит и со мной. Теперь понимаешь, почему важно об этом поговорить? Так что теперь я хочу услышать от тебя о твоём недосыпе.

Тонкие губы Билла прижались к костяшкам на пальцах мальчика, оставили на них невесомый след и немного отдалились. Вилл внимательно проследил за движениями своего возлюбленного, прикусил губу. Он посчитал, что ещё рановато выплёскивать наружу накопленные за последние дни в голове мысли. Если Билл узнает, что Вилла тревожат их отношения, что ему кажется, будто он приносит несчастье своему партнёру, и что в таком случае лучше разойтись и построить любовь с кем-то, кто больше подходит на роль партнёра… Билл будет сильно огорчён. Пусть лучше этот разговор случится, когда все доводы Вилла об этом оформятся до конца. А пока…

— Я просто стал тревожно себя чувствовать в грозу, — Вилл опустил голову на грудь блондина, чтобы спрятать взгляд, иначе тот сразу по нему прочитает намеренную ложь. — Гром, шум, эти яркие вспышки… Ты ведь знаешь, какой я у тебя трусишка, хах.

Виллу показалось, что ложь удалась. Но взгляд он поднимать не поспешил, ведь прекрасно знал, как внимателен его Билл. Прятать правду от него становится невыполнимой задачей. Билл же в свою очередь сделал вид, что поверил… Он заметил, как у мальчика покраснели ушки и выступил на затылке пот. Билл прекрасно знал эти знаки, и обозначали они лишь одно — Вилл намеренно скрывает что-то… Оба они решили отложить этот разговор как-нибудь на потом, когда один будет полностью готов раскрыть все карты, на мастях которых запечатлена неприятная правда, а второй охотно вытянуть всю информацию до единого слова.

Вилл вновь протянул руку вперёд, к фишке, и сделал свой ход, сорванный ранее. Билл ободряюще улыбнулся, подмечая, что Вилл начинает делать свои первые крупные успехи и очень хорошо учится. Под шум грома постепенно сходил на нет поднятый разговор…

[•]

Вилл всё это лето чувствовал себя неописуемо легко. Он с лёгкостью улыбался, по пути куда-нибудь мог что-то напевать и даже незатейливо пританцовывать. Шаги становились изящными движениями, голос — выдуманной песней. Отросшие крылья возносили на седьмое небо… И лишь в последние несколько дней обыденность стала мрачнее. Вилл изо всех сил надеялся, что скоро всё закончится, как заканчиваются все нервотрёпки в его жизни. Но всё шло в совсем ином ключе. Он хотел уже отринуться от нехорошего мнения о себе и их с Биллом отношениях, но что-то не получалось. Что-то мешало…

В очередной раз шагая по дороге, Вилл не сдержался от удовольствия кружиться в привычных спокойных движениях. Пока вокруг никого не было, танец был невероятно смелым, Вилл полностью погружался в него. Юноша не волновался, что его кто-то посчитает странным или сумасшедшим. Сердце трепетало подобно птице, не было и крупицы желания остановиться. В голове звучала песня, сложенная из самых разнообразных приятных мелодий, когда-либо написанных людьми. Вилл внимательно смотрел на свои ноги, следил за каждым шажком и выбирал их в нужном порядке, чтобы они складывались в красивый танец. Пока серое небо прятало от земли последние лучики солнца, оповещая о дожде, в поле зрения Вилла была только дорожка и аккуратные выверенные шаги. Как-то случайно подобное поведение закрепилось в привычках Вилла… Зато так юноша очень быстро преодолевал даже самый долгий путь. И его не затрагивали никакие неприятности жизни и страхи, подобно ухудшающейся погоде сейчас, словно Вилл был скрыт от них за плотным барьером. Его занимал лишь миниатюрный мюзикл, состоящий из выдуманной музыки и одного лишь актёра. К сожалению, в последние дни Виллу уже не давалось так легко кружиться в танце из-за повреждённой ноги. Обычный шаг приобретал лёгкую хромоту, когда наступала усталость после долгого пути, а стоило выполнить какое-то резкое движение, как щиколотка отдавалась сильно болью. Иногда юноша даже мог рухнуть на землю, но на удивление хорошо держался. Он давал себе немного отдохнуть, переходя на неспешный шаг, а когда вновь чувствовал лёгкость, начинал танцевать. В мир снова возвращалась музыка из ниоткуда, а вместе с ней возникала необычайная свобода в груди.

Дверь в уже отлично знакомое кафе толкнула колокольчик над ней, звон оповестил о новом посетителе. Сегодня здесь было не слишком много людей, и в помещении царили простор и уют. Сквозь окна задувал прохладный свежий ветерок, тихо звучала расслабляющая классическая музыка. Вилл окинул взглядом зал и пока не увидел своего возлюбленного. Он решил немного подождать Билла и отдохнуть, потому сел за один из столиков у окна и пробежался глазами мельком по меню. За окном всё стремительнее сгущались тучи, на стекло падали редкие крошечные капли. Дождь уже пропитал своей сыростью всё настроение Вилла, и проводить сегодняшний день дома одному ему совсем не хотелось, как и терпеть происходящую с его рассудком неразбериху. Пальчики юноши нервно теребили край бумажного пакета, в котором он принёс Биллу свежий обед.

Прошло всего несколько минут, и блондин оказался рядом, совсем незаметно подкравшись. Он вышел из кухни со своим заказом и сразу увидел знакомую лазурного цвета макушку за столиком у окна. Вилл не смотрел в зал, а всё глядел в окно на портящуюся снаружи погоду. Билл быстро оставил на обслуживаемом столике заказанные блюда и направился к столику Вилла. Юноша очень глубоко погрузился в себя, что не заметил приближающегося к нему блондина. Стоило ладони Билла коснуться его спины, как Вилл тут же обернулся к нему. Мальчик улыбнулся искренне и схватился за его руку, нежно обхватив кисть пальцами.

— Надеюсь, я успел к твоему перерыву, — сказал юноша, протягивая Биллу бумажный пакет. — Ты ведь проголодался?

— Не могу поверить, что ты действительно пришёл сегодня, — Билл склонился к мальчику, оставил поцелуй на вмиг вспыхнувшей румянцем скуле. — Погодка не самая приятная, кто знает, чем она может обернуться спустя пару минут.

— Ну, разве я мог не навестить тебя?! Составлю тебе компанию, пока ты будешь обедать, — Вилл зарделся ещё сильнее, спрятав взгляд за прядями волос. — Ты ведь тоже скучал, верно?

— Неописуемо… — Билл с забвением уткнулся в макушку Вилла, зашептав что-то неразборчивое. — Только подожди пару минут, когда у меня начнётся перерыв, — он провёл ладонью по волосам мальчика, опустил руки на его плечи.

— Да, нет проблем, — Вилл коснулся пальцами тёплых рук, что его обнимали, шустро, чтобы блондин не успел отнять руку, коснулся костяшек губами и невинно похлопал ресничками.

Уже скоро юноши оказались на заднем дворе кафе, устроившись на скамейке под небольшим навесом. Здесь почти всегда нет ни души, в основном кто-либо появляется на заднем дворе на перекур или для разгрузки доставленных продуктов. Так что столь тихое место идеально подходило сейчас юношам. Вилл, поставив локти на колени и подперев ладонями голову, наблюдал за тем, как Билл с аппетитом ел приготовленный мальчиком обед и смотрел на Вилла с искренней любовью. Тучки, скрывшие ясное небо, уже ни капли не волновали — у Вилла было своё солнышко прямо сейчас. Блондин говорил с мальчиком обо всяком, перечислял все самые незначительные события этого дня, которых оказалось на удивление много, и с большим вниманием слушал Вилла, не перебивая. Им двоим очень повезло, что они любят проводить время как можно чаще именно так — болтая обо всяких мелочах, самых незначительных, которые зачастую люди не воспринимают как что-то важное или серьёзное. А юноши разворачивают о них очень длинный диалог. Без преувеличений — Вилл всего на пару мгновений бросил взгляд на небо, но задержался подольше, глядя на узорчатый рельеф пасмурного полотна, и заскучал от того, что так скоро солнечные деньки сменились дождливой погодой, полной зачастую тоски. А ведь совсем скоро наступит осень, и тогда дожди станут вечными его спутниками. Билл не мог этого не заметить, так что сразу попытался убедить Вилла, что дождь ни капли не уступает солнцу в приятных ощущениях, и утешить мальчика. Вилл в ответ пожал плечами, не спеша соглашаться с блондином.

— Мне приятнее провести целый день, прогуливаясь с тобой по городку и лесу. Приятные лучики солнца, ветерок… Это ведь так хорошо, правда?

— Правда, — Билл кивнул и откинулся немного на спинку скамейки, не отводя глаз от Вилла. — А как тебе идея прогуляться под тёплым дождём? Оставить серьёзность и позволить себе эту маленькую шалость, наслаждаясь воспоминаниями о прошлом и непередаваемым запахом дождя. Детьми мы часто резвились в такую погоду, обоим нам было весело. Неужели не помнишь?

— Ах да, конечно, помню, — Вилл прихватил зубками нижнюю губу, задумался. — Но дождь последние несколько лет наводит на меня одну только тоску. Я прекрасно помню, как мы играли, как много времени проводили за стенами дома под ливневыми дождями и как возвращались домой промокшими до нитки, но с улыбками до ушей. До сих пор эти воспоминания пробуждают внутри меня радость.

— В чём же тогда проблема? — Билл одним броском доставил смятый бумажный пакет в урну неподалёку и придвинулся к мальчику.

— Сам до конца не уверен, — покачал головой Вилл, спрятавшись на груди старшего словно крошечный котёнок. — В один момент, когда нас разорвали города, дождь обратился для меня несчастьем. Или, скорее, только предзнаменованием несчастья… Потому что именно в ненастную погоду мы потеряли друг друга на многие годы. Может быть, в этом и вся проблема.

Билл понимающе вздохнул, обхватив Вилла обеими руками за плечи и прижав потеснее к себе. Мальчик только немного поворочался, устраиваясь удобнее. Возникла пауза, трепетную тишину которой прерывали только шелест деревьев и городской шум издалека. Вдруг на мощёную камнем площадку заднего дворика рухнули с неба первые крупные капли, на которые Вилл отреагировал, нахмурив белёсые бровки. Он поджал губы и вздохнул. К несчастью из ниоткуда взялся ещё и прохладный ветер, который всё усиливался. Порывы ветра не были очень холодными, а скорее просто резкими и неприятными, словно пытались сбить с ног, воображая из себя ураган, на который вовсе не походили. Биллу пришла в голову необычная идея, которой он усмехнулся про себя и которую поспешил воплотить в жизнь. Он поднялся со скамейки, оставил на ней фартук и жилет, являвшиеся его рабочей формой, а после спешно закатал рукава свободной белой рубашки и протянул Виллу свою руку. Мальчик обвёл его непонятливым взглядом и медленно положил свою ладонь в ладонь Билла. Одобрительно кивнув, блондин сделал несколько шагов назад, вытягивая за собой Вилла на площадку. Аккуратно, чтобы не потревожить травмированную ногу, Билл придерживал его за талию правой рукой. Левой же он держал правую ладонь Вилла, крепко сплетя их пальцы. Вилл почти сразу зарделся, свободной рукой держался за плечо Билла. Он попытался разглядеть в льдистых глазах подробности замысла своего возлюбленного, но видел лишь таинственную обволакивающую дымку.

Дождь не собирался заканчиваться быстро, а только усиливался. Начавшись редкими мелкими капельками, он готов был разразиться настоящим ливнем. Помимо всего, серые тучи слегка разрежались, и солнце сквозь них падало на землю редкими пятнами. Свет и серебро капель смешались в волшебный коктейль… Билл неспешно, чтобы Вилл почти не чувствовал боль в ноге, принялся двигаться в медленном танце. Юноша старался выверять каждый шаг и круг, старался доставить Виллу лишь приятный танец и ни капельки мучений в ходе него. Пара двигалась, вырисовывая лёгкими шагами узор, похожий на спирали и петли; дождь превращался в косой ливень сплошной стеной. Вилл неловко отводил взгляд, прятал личико на груди Билла. Идея, что пришла в голову старшему, оказалась Виллу по душе, но он чувствовал себя как-то неловко. Одежда начала липнуть к телу, мокрые волосы упали на лицо и загораживали весь обзор, уши закладывало от шума воды, а яркие солнечные блики слепили, отчего Вилл шагал неаккуратно и чувствовал боль… Несмотря на то, что хотелось смеяться в наслаждении, Виллу казалось, что он сейчас сойдёт с ума от буйства происходящего вокруг них с Биллом, а после и вовсе рухнет на землю, неудачно наступив. Два различных чувства тревожили его, мешая вникнуть в те ощущения, которые Билл задумывал ему сейчас подарить.

Билл заметил смятение, которым так и пылали розовые скулы Вилла, и тихо шепнул ему на ушко, чтобы тот взглянул ему в глаза. Окружающий мир становился совершенно неразборчив от биения сердца в ушах, шуршания дождя о мокрую брусчатку и ослепляющих лучей солнышка. Спасение возможно было отыскать только в образе напротив. Вилл решил всё же не прятаться от дождя и очень скоро вскинул взгляд на Билла по его просьбе, заглянул в его глаза и не захотел отвести. Они оба, незаметно для себя, начинают двигаться синхронно, даже не обращая внимание на весь окружающий мир. Падение капель ускорилось, под растущими вокруг деревьями прятались от ненастной погоды птицы. Капли щекотали лицо, падая на скулы, шею, нос. Окружающая действительность совсем закрутилась в сплошной вихрь, водоворот воды и красок. Вдруг от этой смешанной палитры перестала кружиться и болеть голова, не уставал больше разум, а получался полностью противоположный эффект. Юноши наконец начали нежится в тепле собственных чувств, погрузившись в момент. В приоритете каждого из них был только слегка затуманенный внимательный взгляд напротив под аккомпанемент мерцания капель на фоне…

Вилл несильно прикусил губу, когда от танца щиколотка начала своевременно отзываться неприятными ощущениями, и нахмурил белёсые бровки. Блондин невесомо коснулся губами лба мальчика, убрав одной рукой намокшие волосы назад.

— Ты устал? — обеспокоенно спросил Билл, несколько притормозив танец. — Можем перестать, если тебе стало больно. Только скажи.

— Д-да… — Вилл опустил взгляд на свою ногу, крепче схватившись за плечи возлюбленного. — Давай остановимся, пожалуйста.

Билл кивнул, загадочно сверкнув глазами. Вилл уже повернулся, чтобы пойти вместе с ним к скамейке, но юноша сделал неожиданный шаг. Он аккуратно приподнял Вилла за талию, заставляя его оторваться от земли, и медленно закружил в воздухе. Вилл тихо ойкнул и бросил изумлённый взгляд на крепко державшие его руки. С его губ сорвался негромкий вскрик, пальцы что есть сил вцепились в рукава рубашки на плечах блондина. Однако, как бы неожиданно это не случилось, мальчик чувствовал себя в безопасности и даже смог искренне засмеяться, чувствуя тепло рук Билла. Дождевая вода собиралась в тонкие ручейки и сбегала по их телам вниз, волосы совсем растрепались, а одежда вплотную прилипала к телу, делая подобный момент куда более интимным, чем он мог оказаться. По неприкрытым шортами бёдрам пробежались мурашки; Вилл вспыхнул пурпуром и не знал, смеяться ему или стесняться сейчас. Покружив Вилла в воздухе ещё недолго, Билл крепче прижал его к себе, а отпустив обратно на землю, обнял мальчика со спины. Не задерживаясь, он повёл Вилла к скамейке, помог усесться и расслабиться. Вилл немного придерживался рукой за ногу и ждал, несильно стиснув зубы, пока уйдёт боль. Мельком он ещё наблюдал за не собирающимся заканчиваться ливнем. Тучи вдруг принялись сгущаться, пряча солнце обратно. В голове Вилла всё ещё витало чувство наслаждения случившимся… С этой стороны он нечасто смотрел на дождливую погоду. Дождь отпечатался у него в памяти как приносящее печаль явление, в ненастную погоду его увозила из семьи мать… В ненастную погоду хотелось больше плакать от обиды. Билл подобными действиями помогает мальчику как-либо возвращаться к жизни, лечит сломанные взгляды на окружающую действительность, даже такие незначительные, как нелюбовь к дождю.

— Очень сильно болит? — поинтересовался Билл, тихо проговорив на ушко Виллу. Тот поднял плечики, пряча шею от горячих губ, так и тянущихся к прохладной мокрой коже. — Как же я сглупил, мне не стоило так сильно напрягать тебя.

— Ни в чём твоей вины нет, Билл, — Вилл откинул голову на плечо блондина, прикрыл глаза. Косой дождь лил стеной, одежда промокла до нитки. К тому же, слегка усилился ветер, и теперь кружиться под дождём не казалось такой хорошей идеей. — Мне понравилось танцевать под дождём… А этого ты и хотел добиться. А теперь, давай уже вернёмся в кафе. Тебе нужно поскорее высушиться.

— Ох, не переживай, я ещё успею, — отмахнулся Билл, широко улыбнувшись. — Можем ещё остаться здесь, подышать свежим воздухом…

Вилл покачал головой, состроив серьёзное выражение лица. Он выпутался из объятий блондина, взял его за руку и повёл за собой ко входу.

[•]

Задача просохнуть после такого дождя оказалась практически невыполнимой, что понять удалось поздновато. Пока Билл пытался высушить волосы феном, уже переодевшись в сухую запасную одежду, Вилл оказался в не совсем удобной ситуации. Он, изредка вздрагивая, сидел рядом на скамейке в раздевалке, и окидывал взглядом свою одежду. Билл в этот момент и сам понял, что именно это он упустил, окрылённый завораживающей идеей. Но Вилл не сердился — ему действительно понравилось танцевать. Это ведь очень приятная шалость, на которую не жаль потратить своё время и пожертвовать чем-нибудь.

Непогода осталась за стенами, а в здании было тепло и приятно. Мягкий свет золотой пылью окутывал всё вокруг, подобно настоящему солнышку; с кухни тянулись приятные запахи выпечки, фруктов, карамели. С кухни же шло и тепло печей, создавая уют вокруг замёрзших юношей. Вилл потирал плечи, рассматривая белые стены с приятным кофейно-сливочным узором. Он ещё помолчал, следя взглядом за изгибами рисунков, а после обернулся к Биллу. Тот наконец высушил волосы, одёрнул на себе белую рубашку и обратил к Виллу ответный взгляд. Тонкие губы растянулись в неловкой улыбке.

— Скажи только, это того точно стоило? — спросил Вилл, смотря снизу вверх на Билла. — Теперь придётся выкручиваться из вот такой ситуации.

— Да, это стоило. Уверен почти на все сто, — кивнул юноша. — Тебе ведь было хорошо, не так ли? Я заметил, что тебе было весело.

— Было, действительно, — покачал головой Вилл. — Но теперь ты можешь получить выговор от начальства за свой внешний вид. А ещё за опоздание… Разве это того стоило?

— Единственное, что меня огорчает, так это то, что ты промок до нитки и теперь мёрзнешь. Остальное не трогает меня нисколько, — Билл склонился к Виллу и нежно коснулся его губ, не торопясь на них задерживаться.

Вилл чувствовал его запах, такой необычный сейчас. От Билла пахло его любимым парфюмом, дождём и чем-то ещё, что мальчик никак не мог охарактеризовать. В прядях почти намертво застрял запах кофе, в чистой одежде — запах выпечки с кухни. Этот особенный аромат действовал, как сильнейший в этом мире афродизиак… К Биллу хотелось тянуться, хотелось находиться к нему близко как можно дольше. Вилл не мог сдержаться, так что когда Билл отложил в сторону выключенный фен, мальчик поднялся со своего места и первый подался вперёд. Билл попытался отстраниться, но ладони Вилла тут же схватили его руки и заставили остановиться. Губы Билла ощущались как самая нежная сладкая вата, которую только возможно вообразить. Вилл обожал их касаться и хотел бы делать это чаще, если бы только блондин разрешал. Билл ведёт себя очень скромно и сдержанно по отношению к Виллу и никогда не позволяет себе переступить какую-то черту. Но дело в том, что он сам себе эти черты и рисует, часто слишком сильно волнуясь за мальчика. Вилл бы так хотел, чтобы такого с его возлюбленным не происходило… Чтобы Билл не тратил большую часть своего времени на переживания и чтобы мог вылить все свои чувства наружу, ничего не опасаясь. Вилл опустил ладони на плечи Билла, прижался покрепче. Мальчик с потрясающим упорством прижимался к губам старшего, практически не оставляя тому шансов на побег. Пальцы от какого-то нетерпения сжимали чужие плечи, опускаясь ниже, к предплечьям; Вилл бесцеремонно прижимался ближе, пьянея от поцелуя. Блондин тихо хмыкнул, поняв, что этот поцелуй затянется, и ему с этим ничего не поделать. Так что юноша взял ладони Вилла в свои, сплёл их пальцы и усмехнулся, несильно прикусив мягкую губку. Вилл же настолько разыгрался, что подавшись обратно, тихонько ударился зубами о зубы Билла. Тот не сдержался и отстранился, улучив момент. Ладонями Билл обхватил личико Вилла, пригладил влажные волосы, дав возможность разыгравшемуся мальчику прийти в себя. Вилл смущённо покраснел, легонько провёл язычком по губам. Хотелось ещё, зрачки бегали из стороны в сторону.

От входа в раздевалку раздался негромкий шум, будто что-то небольшое упало. Юноши тут же обернулись, синхронно сделав по два шага назад. Билл ойкнул, впечатавшись спиной в дверцу своего шкафчика. В раздевалку незаметно заглянула Мейбл, а увидев идиллию между юношами, замерла. Ситуацию напряг блокнот, что девушка выронила из рук, заглядевшись на романтичное зрелище. Вилл прижал одну ладонь к груди, пытаясь привести дыхание в норму; Билл, жмурясь, потирал лопатку, которой ударился о шкафчик. Мейбл же поджала губы от неловкости, потёрла ладонью затылок и, тряхнув густыми кудрями, сделала шаг в комнатку.

— Извините, ребята… я не сильно помешала? — тихо начала Пайнс. — Просто искала тебя, Билл.

— Что-то срочное? — Билл заметно засмущался, нервно стал теребить края жилета, застёгивая его на себе. Попытался быстро навести порядок на голове, нашаривая другой рукой фартук.

— Пока что нет, — Мейбл пожала плечами. — Но перерыв уже закончился, и я решила поискать тебя, пока никто тебя не потерял. Всё хорошо?

— Точно… Да, дай мне секунду, — юноша опомнился и трясущимися пальцами попытался провернуть небольшой ключик в замочной скважине шкафчика, пару раз чуть его не выронив.

Вилл же всё это время также находился во всполошённом состоянии. Было неловко от того, что Пайнс застала их двоих сейчас… Тем более, что перед этим Вилл так разыгрался в своих чувствах. Он то и дело бросал смущённый взгляд на девушку, всего его поглощало желание куда-нибудь спрятаться. Мейбл очень некстати заулыбалась, но всем своим видом постаралась показать, что относится ко всему увиденному дружелюбно.

— Чем это вы тут занимались? — с хитрым выражением лица поинтересовалась девушка, привалившись плечом к косяку и подмигнув нахмурившемуся Виллу.

— Зачем тебе это знать? — еле выговорил от удивления Билл, скрестив руки на груди и словно пряча за своей спиной Вилла от неловкого разговора.

— Всего лишь хотела разрядить обстановку, поболтать немножко. Вы такими радостными выглядели, просто дух захватывает, — ласково заговорила Мейбл, от чего Биллу всё меньше хотелось сердиться на столь любознательную девицу. Та вдруг словно от чего-то опомнилась и подошла ближе к юношам. — Вилл, а что это ты весь мокрый? Прямо до нитки… Мне становится всё интереснее, чем вы занимались тут.

— Д-да ничего особенного, на улице ведь такая погода… — тихонько ответил Вилл, краем глаза смотря на Билла. Тот вдруг тайком улыбнулся, явно прокручивая в голове заново недавние минуты. Их даже хотелось повторить, так это было необычно и приятно. Хоть и пришлось теперь столкнуться с такой проблемой, как промокшая одежда, но юноши действительно наслаждались моментом и радовались. Мейбл с очень хитрой улыбкой заглянула в сияющие глаза Вилла. Мальчик решил поделиться с подругой своей маленькой радостью. — Мы с Биллом танцевали под дождём…

Мейбл сделала глубокий вдох, сложив кисти в замок на уровне груди и восхищённо захлопав ресничками. Её эта история явно заинтересовала, девушка хотела услышать больше, так что она приобняла Вилла за плечи и заглянула ему в глаза, прося рассказать ещё. Вилл отвернулся, глупо улыбаясь, и заметил, что Билл смотрит на него сейчас. Блондин продолжал одаривать мальчика влюблённым взглядом, еле заметно улыбаясь. Мейбл неустанно щебетала на ухо Виллу о том, как это мило, прекрасно и уж точно незабываемо, дарить друг другу танец любви под ливневым дождём.

— Я и не предполагала, Билл, что ты такой романтик! — воскликнула Мейбл, подбежав с любопытным выражением лица уже к блондину. Тот только вздохнул, завязывая за спиной ремешки фартука потуже. — Только не говорите, что это ещё и полностью была идея Билла, — после утвердительного кивка от Вилла и тяжёлого вздоха блондина Пайнс умилилась ещё больше. Она продолжила, смотря с огромным одобрением в глазах на старшего. — Как же хорошо, что Виллу достался именно ты, Билл. Я так и поняла, что вам было не скучно, как только увидела ваши лица. Но чтобы настолько не скучно…

— Не думаю, что этот разговор следует так сильно растягивать, так что вернусь в зал, — произнёс Билл, увиливая от болтовни Мейбл и одновременно пытаясь увести девушку с собой. Он оставил Виллу фен, чтобы тот мог хоть немного просушиться. — Можешь не ждать, когда закончится моя смена, Вилл. Вот только я не предположу, как тебе добраться до дома в такую погоду… Я и зонт сегодня не прихватил. Может, заказать тебе такси?

— О, не переживай, — пожал плечами Вилл. — Я могу отсидеться здесь ещё немного? Просохну как следует, а там, быть может, и закончится дождь.

— Конечно, Вилл, — поспешила кивнуть Мей. — Никаких проблем, спасайся здесь от дождя, сколько потребуется.

Почти сразу же Билл и Мейбл ушли из раздевалки, оставив мальчика одного. Вилл глубоко вдохнул и медленно выдохнул, опускаясь на скамейку. Он сильно волновался из-за случившегося, и только сейчас получилось наконец облегчённо задышать. Это так неудобно, когда кто-нибудь прерывает подобные моменты… Оказываешься в супер неловком состоянии, от которого очень сложно отвлечься. Вот только и минуты не прошло, как в раздевалку вернулась Мей. Девушка тут же подбежала к своему шкафчику и принялась его открывать. Старый замочек плохо поддавался; густые кудри, выбившиеся из хвоста, лезли в лицо. Мейбл периодически фыркала, сдувая прядки со лба, и наконец дверца шкафчика распахнулась.

— У меня появилась небольшая идея, — таинственным тоном произнесла она, взглянув на заинтересованного Вилла. — И, надеюсь, она сработает. Какой у тебя размер одежды?

Вилл часто заморгал, подошёл к Мейбл ближе. Он назвал свой размер и внимательно проследил за действиями Пайнс. Первое, что девушка взяла в руки и протянула мальчику — зонт, крупный, из прозрачного материала и с узором из разноцветных колец пастельных тонов. Вилл уже понял, что хотела сделать Мей, и ему это не очень нравилось. Он вовсе не был брезглив, совсем не был! Но заставлял сейчас другого человека решать его проблемы… в очередной раз. Мейбл шустро вытащила с полки свою одежду, быстро оглядела её на наличие пятен или дырок. Девушка держала у себя запасные вещи в шкафчике на случай, если бы срочно нужно было переодеться, как Виллу сейчас. В целом, её одежда могла подойти юноше — у них практически одинаковый рост и телосложение. И убедившись, что одежда в хорошем состоянии, она протянула её Виллу вместе с сухим полотенцем. Тот не поспешил принимать её.

— Мейбл, не стоит… Я не могу принять твои вещи, — из излишней скромности отказался Вилл. — Не хочу тебя обидеть сейчас, но правда, не стоит.

— Перестань, глупышка, — Мейбл отпираться не собиралась. — В чём-то же тебе нужно добраться до дома. А в своей мокрой одежде ты с огромной вероятностью простынешь. Не отказывайся, примерь скорее.

Девушка вложила в руки Вилла вещи и вышла за дверь, дав ему возможность переодеться. Поняв, что ему уже никуда не деться, Вилл выдохнул и начал снимать с себя всё ещё очень мокрую одежду. Мейбл слышала его недовольное бормотание, но она ведь очень хотела помочь. Спустя минуту девушка увидела приближающегося к ней Билла и широко ему улыбнулась.

— Когда ты успела от меня отстать? — хмыкнул он, скрестив руки на груди. — Ты ведь сама сказала, что нашу пропажу скоро заметят. Так, оказалось, уже заметили. Пойдём скорее…

— Подожди, дай ещё секунду, — Мейбл сложила руки в мольбе, немного заёрзав на месте. — Вилл, ты скоро?

Как только послышался положительный ответ, Мейбл сперва заглянула сама, а после полюбопытствовал Билл. То зрелище, что предстало их глазам, действительно было таковым. Хоть вещи Мейбл и оказались Виллу совсем немножко великоваты, например, в груди, но смотрелись на нём так, словно всё так и должно быть. Мейбл только дополнила весь образ, немного поправив заправленную в широкие джинсы футболку, попросив Вилла надеть ещё пояс и подсушив его волосы. Мальчик немного покраснел, оглядел себя ещё раз и взглянул на Билла, ожидая какой-то ответ и от него. У блондина же словно отнялся голос… Виллу очень шла эта одежда, особенно подчёркивала его стройную фигуру, однако прибавляя фигуре худобы. В ярких цветах он был похож на осколок спрятавшегося солнышка; белая футболка так и сияла жёлтыми, белыми и персиковыми пятнами на фоне молочной кожи. Особенно повезло с тем, что обувь Вилла почти не пострадала от дождя.

Мейбл радостно резюмировала, что теперь Вилл сможет добраться до дома и не простыть в мокрой одежде. Билл ещё на всякий случай отдал своему мальчику ветровку, чтобы даже лёгкий ветер вовсе его не тревожил. Вилл невесомо поцеловал блондина в щёку и, попрощавшись и ещё раз поблагодарив Пайнс за такую щедрость, шустро выбежал за дверь, придерживая одной рукой ветровку на плечах. Билл даже не успел крикнуть вслед, чтобы Вилл всё-таки надел её на себя, и ласково усмехнулся, покачав головой. На щеке словно оставался осязаемый след от поцелуя, юноша задумчиво провёл ладонью по коже.

[•]

Время близилось к концу этого дня, а дождь так и не прекратился, даже не затих. Вилл с лёгкой тоской наблюдал за непогодой на улице, тихо вздыхал и пробовал выбраться из дебрей собственных мыслей, так резко вернувшихся сейчас к нему. Очень скоро Билл должен был вернуться домой, и мальчик с нетерпением ждал этой минуты. Как только блондин появляется в поле зрения Вилла, скука надолго его покидает. Билл — его универсальное лекарство от грусти, какой бы ни была её причина. А значит, и странные размышления о любви наконец оставят Вилла, как только он окажется рядом. Капли дождя громко били по карнизу и окну, сердце Вилла билось почти в такт этому дребезжащему недоразумению. Белая кожа покрывалась мурашками, Вилл тревожно проводил ладонями по своим плечам раз за разом.

Хлопок входной двери вызвал прилив сил у заскучавшего мальчика, и он сию же секунду отпрянул от холодного окна и ринулся в нужный коридор. Билл даже ничего понять не успел, как оказался в удивительно крепких объятиях. Вилл грудью прижался к ровной спине, уткнулся носом в сильное плечо, привстав на носочки. Блондин тихо усмехнулся, глядя на так оживившегося Вилла и охотно обнял его в ответ.

— Я даже не ожидал, что приём будет настолько тёплым, — Билл слегка взъерошил мягкие пряди пятернёй и продолжил удивляться, когда в ответ последовало мелодичное мурлыканье.

— А как же иначе? — Вилл взял ладонь возлюбленного в свои ладони и потянул за собой в гостиную. Тёплая и уютная комната, контрастировавшая с погодой снаружи, казалась волшебной обителью, и провести здесь оставшийся вечер, очевидно, было наилучшей идеей. — В моей жизни нет большего удовольствия, чем быть рядом с тобой. Я не могу не радоваться твоему возвращению…

Билл довольно прикрыл веки и послушно проследовал за мальчиком. Ему с трудом удавалось не позволить улыбке растянуться до ушей, а сердце самовольно заходилось в запредельно частом такте. Вилл удобно устроился на груди блондина, как только они вдвоём опустились на мягкий ковёр, и принялся рассказывать о всяком, что случилось в отсутствие Билла. О малозначимых пустяках, которые тут же забудутся, как будут оглашены, и о том, чем Вилл пытался себя занять в одиночестве, а ещё о том, как он добрался до дома после сегодняшних танцев под ливневым дождём на заднем дворе кафе. Вилл всё ещё чувствовал себя не очень удобно перед Мейбл и обещал завтра же вернуть девушке одолженную одежду в должном виде, выстиранную и выглаженную. Как бы блондин не пытался убедить своего мальчика, что ничего страшного в случившемся нет, тот всё равно считал иначе. Что хуже всего, любой подобный случай перманентно влиял на Вилла, подбрасывая палки в и без этого разгоревшийся до невозможных масштабов костёр самокопания. Мальчик до сих пор не может найти источник этого костра, что или кто бросил первую спичку. И от мыслей, сопровождающих его все эти непростые дни, его тело охватывает холодный испуг. Ещё страшнее Виллу становится от того, что многие из этих доводов он сам считает правдивыми: и то, что он является ходячей проблемой для всего своего окружения, и то, что он безнадёжно погружен в травмы и психические расстройства, откуда может никогда не выбраться, и то, что как партнёр Биллу он совсем не подходит… Последнее, пожалуй, бьёт по начинавшему приходить в норму рассудку сильнее всего.

Не успел Вилл даже задуматься вновь о чём-то плохом, как его от этого отвлёк Билл. Он утянул мальчика за собой, устраиваясь лёжа на ковре, уложил его на своей груди и заботливо скрыл от внешнего мира в своих объятиях. Медленно и ласково зарылся кончиками пальцев в волосы Вилла на затылке, начал мягко массировать кожу головы и что-то доброе шептать на вмиг покрасневшее ушко. Вилл тут же зарделся и свернулся на груди блондина в комочек. Ну разве он достоин этого человека: отзывчивого, решительного, доброго и сильного духом? Не ровня ему такой разбитый плакса…

«Не ровня…» — на выдохе прокрутил у себя в голове Вилл. Может, действительно стоит дать кому-то ещё шанс обрести счастье рядом с Биллом, кто больше на эту роль подходит?!.. — «Да кто угодно другой лучше на эту роль подойдёт!»

— Выглядишь таким уставшим, — Билл слегка приподнял ладонями личико мальчика не себя. — Даже болезненным… Что это с тобой?

— Ах, это… — Вилл прижал одну ладонь к щеке, отвёл куда-то взгляд. Он совсем забыл, что Билл находится рядом, и о его бдительности к настроению мальчика. — Нет причин волноваться. Это просто усталость…

— Эта усталость длится у тебя уже не первый день. И даже не второй. Неужели считаешь, что я ничего не замечаю?! — Билл ненадолго отпустил Вилла из своих объятий, уложив его на ковёр и нависнув слегка над ним. Ладони старшего трепетно касались хрупкой фигуры, гладкой кожи и слегка дрожащих пальцев. — Ты перестаёшь делиться со мной своими проблемами, а мне сердце подсказывает, что проблемы есть. Что-то не так? Я неправильно где-то поступил и утратил твоё доверие?

— Нет-нет, моё Солнце! — поспешил успокоить юношу Вилл. — Не говори так, этого никогда не произойдёт. Просто меня всё никак не покинет скука. Ты просто будь сейчас рядом со мной, и мне тут же полегчает.

Билл оставался насторожен самочувствием Вилла, но пошёл ему на уступки. Под ставший её громче шум ливня он прильнул ближе к мальчику, охотно позволил тому прижаться к сильному телу почти вплотную. Вилл вновь обратился котёнком и, тихонько мурлыча, припадал к крепкой шее мягкими губами. Ему хотелось немного поиграть и отпустить все неприятные мысли из настрадавшейся головы, а подобные ласки, не переходящие особую черту, идеально справятся с этой задачей. Ответных действий от Билла ждать долго не пришлось. Блондин трепетно ответил на заигрывания Вилла и постепенно опускался от порозовевших щёк к тонкой шейке. На бледной коже быстро отпечатались слабые следы красноватого оттенка, а стоило надавить чуть сильнее или прихватить несдержанно зубами, как там образовались первые пурпурные бутоны.

— Щекотно… — тихо прошептал Вилл, схватившись за ладони блондина, и слепым взглядом упёрся в горящие лаской глаза старшего.

Билл не часто себе такое позволял, но сегодня в ответ на решительность Вилла попробовал и сам стать решительнее. Тем более, что сдерживать себя стало тяжелее. Вилл, нашёптывая Биллу что-то приятное, одновременно массировал пальцами плечи возлюбленного, погружая того в чувство полного расслабления. Однако этим подливал масла в огонь, оставляя поцелуи исключительно на чувствительных местах тела Билла — шея, ключицы, нижняя челюсть и перекат плеча покраснели не только от смущения старшего, а ещё и от частых ласк. За стенами дома завывал ветер, шумели ветви деревьев, и на земле во дворе скапливались глубокие лужи. Вилл начинал нежиться в ласках старшего, охотно подставлял новые участки кожи под прикосновения губ, которые на удивление становились всё более несдержанными. Билл не жалел накопившейся внутри страсти на принимавшего эту страсть мальчика. Получая всё новые и новые знаки согласия со стороны разгорячённого Вилла, он вкладывал в новые прикосновения всего себя.

Сдерживаться стало невозможно, как только с губ Вилла начали срываться звучные вздохи. Его дрожащий высокий голосок стал причиной финального сбоя и срыва всяких тормозов. Чем больше Вилл издавал звуков, тем больше осложнял ситуацию. И в итоге Билл дал волю чувствам, уложив мальчика под себя и нависнув сверху. Об этом он вскоре пожалел, но до того им владела только почувствовавшая свободу страсть. У Вилла сразу пропал весь кислород из лёгких, а в горле словно застрял ком. Он испуганно опустил взгляд чуть ниже и встревожился ещё сильнее, заметив, как теперь тесно юноши прижимаются друг к другу. Внизу живота сладко потянуло, когда Билл слегка дёрнулся и случайно только сильнее прижался к мальчику меж его ног. Чтобы окончательно не превратить такой приятный момент в завязку мучительной панической атаки, Вилл отполз от возлюбленного и крепко свёл ноги, вдобавок обхватив колени ладонями. На место сладкого удовольствия пришёл холод, и всё тело младшего болезненно сковало. Возникла неловкая пауза, и Билл виновато простонал, накрыв рот ладонью. Он только успел заикнуться в извинениях, как Вилл остановил его. Его голос дрогнул на середине быстро произнесённого «Нет, не надо…», и Вилл замер. Он старался успокоиться, и это ему удавалось с большим успехом. Дыхание выровнилось, однако сердце продолжало колотиться в сумасшедшем ритме.

Подобное ведь не было редкостью. Юноши не могут себе позволить страсть, не могут позволить себе что-то большее, чем невинные и не переходящие черту поцелуи. И всё потому, что Вилл не может реагировать на них по-другому, нежели задыхаться и дрожать от сковывающего страха. Какой из него партнёр вообще, в таком случае? Вилл на полном серьёзе переживает о том, что Билл не сможет получить из этих отношений многого из того, чего пожелает. Возможно, он никогда не сможет насладиться близостью со своей парой, не сможет уединиться с Виллом в постели… Из-за травмы Вилла, такая вещь, как секс, даже в самой простой и традиционной своей форме никогда не произойдёт в их с Биллом отношениях. Зачем такой партнёр нужен Биллу?

Вилл не заметил, как старший отвёл его за собой на кухню и быстро приготовил горячий чай. Буквально в одно мгновение он оказался в светлой комнате, и высокая белая кружка с ароматным травяным чаем опустилась на стол перед мальчиком. Сладкий пар поднимался вверх хаотичными струйками. Вилл тяжело сглотнул, протянул руку к чаю и неспешно отпил. Биллу он быстро надоест такими темпами, если не сможет в этих отношениях удовлетворить желание близости… Это желание свойственно каждому, взрослому мужчине в том числе. И Билл не должен в монахи подаваться из-за побитого жизнью мальчишки. Чувство собственной неполноценности прожгло дыру в душе Вилла уже размером с Марианскую впадину, а то и с глубину чёрной дыры. Он чувствовал мягкие прикосновения родных рук к себе, осторожные ненавязчивые объятия. Мальчик слышал добрый голос Билла, и внутри у него всё начинало закипать. В самой пучине, в логове этих ужасных мыслей закипал яд, бурлил и трещал токсичным паром. Вилл желал этого яду напиться, чтобы больше не портить никому жизнь…

[•]

Ворочаясь в постели и тихо вздыхая себе под нос, Вилл опасался, что этой ночью он так и не заснёт. Как и несколькими ночами ранее, с того самого, как оказалось, рокового вечера. Только-только начавший заживать окончательно рассудок Вилла уже не был таковым и крошился от любого неловкого поступка мальчика. Ему было катастрофически плохо, отвратительно и невыносимо противно. Вилл чувствовал себя бесполезным и вредным грузом для самого близкого человека. Что ещё хуже могло с ним случиться, как только он поверил, что всё начинает в его жизни поправляться?!

За окном медленно брела беспокойная ночь, сопровождаемая ливнем с грозой; громко тикали в комнате часы на стене. Непогода нависала над Гравити уже порядочное количество времени и начала раздражать. Шум оглушал и пугал Вилла, а тяжёлые мысли наводили ещё больше тревоги и вызывали головную боль вдобавок. У юноши в глазах плыло, вспыхивали разноцветные круги от чудовищной нагрузки. Он долго пустым взглядом из-под слегка опущенных ресниц глядел на залитое водой окно и, чтобы наконец заснуть, считал секунды от вспышки молнии до глухого нарастающего раската грома. Текли минуты, незаметно ушли пару часов… Вилл выдохнул и отчасти смирился со своей участью. Перед глазами уже начало рябить от ярких всполохов и бегущих капель. В такт аритмичному стуку дождя и резкого грома стучали по голове мальчика словно маленькие молоточки нехорошие мысли. Всё чаще приходили минуты, когда Вилл всерьёз подумывал о том, чтобы избавить уже наконец Билла от мучений, исчезнув из его личного пространства навсегда. И всё чаще Вилл собственными силами загонял себя в ад самокопания. Постепенно он полностью привёл себя к мысли о том, что кто угодно другой куда лучше подойдёт на его место, разбавив действительность Билла яркими красками, а заодно чувствами, любовью и, раз на то пошло, сладкой близостью. Эти мысли отчётливо закрепились в его голове как единственно верные, и Вилл уже ничего с этим поделать не мог. Наступила некая точка невозврата; юноша уже столько пожалел о том, что вообще когда-то задумался о своём лишнем месте в жизни Билла. Конечно, поздно уже размышлять о том, что иногда Вилл слишком сильно на чём-то зацикливается и доводит себя… Но сколько бы мальчик не пытался отмахнуться от самокопания, оно всё равно его настигает, в любой, даже самый неподходящий час.

Мальчик уткнулся носом в подушку, шёпотом ругнулся себе под нос и решил глянуть за спину на обнимающего его Билла. Тот сладко спал, прижавшись одной щекой к лопатке младшего, глубоко дышал и совсем тихо сопел. Ладони сомкнулись на животе Вилла в замок, мягко и заботливо держался блондин за своего возлюбленного, пока ему снились, вероятно, самые волшебные сны. По умиротворённому выражению его лица легко было понять, как хорошо ему спится. Как бы юноша не отпирался и не утверждал, что идея ночевать с Виллом в одной постели вовсе ему не нравится, его настроение говорило об обратном. Билл выглядел довольным ситуацией, с теплотой прижимался к спине мальчика. Ровное дыхание иногда сбивалось, когда Вилл ворочался в объятиях, но скоро выравнивалось. Биллу так приятно, пока у него есть возможность лишний раз ощущать нежность кожи возлюбленного, лишний раз чувствовать его очаровательную хрупкость и лишний раз быть эмоциональной защитой для мальчика. Все попытки Билла доказать, что он категорически против совместной ночёвки, исключительно из заботы о Вилле, меркнут на фоне подобных ночей. И в конце концов, пока прямо под боком блондина находится Вилл, его сон становится лучше и спокойнее, а настроение на утро уже хорошее просто от того, что он с первых мгновений бодрости наблюдает рядом с собой дорогого сердцу человека. Крепкому сну Билла нехотя можно было лишний раз позавидовать… Вилл кротко улыбнулся, пальцами прикоснулся к коже лица Билла. Тот только пожмурился во сне, но узнав столь ласковые прикосновения родной ладошки, сквозь сон довольно пробурчал что-то под нос и зарылся лицом в волосы на затылке Вилла. Мальчик посмотрел на своего возлюбленного ещё немного, вглядевшись в каждую черту расслабленного лица, и отвернулся. Ему уже так хотелось поспать наконец, глаза предательски слипались, но сон всё никак не наступал…

Так продлилось до самого утра, и лишь за пару десятков минут до рассвета Виллу удалось провалиться в сон. Его дыхание постоянно сбивалось, ресницы дрожали. То и дело юноша вздрагивал, словно снящиеся кошмары хотели вытолкнуть его из сна и не дать обрести этой ночью покой. Шум дождя превратился в рёв ужасного невидимого чудовища во сне, из комнаты словно высосали всё тепло до капельки. Кожа покрывалась мурашками и липкой влагой, голова кружилась, тьма в комнате становилась гуще. Вилл заметил краем глаза, в очередной раз переворачиваясь на другой бок в попытках прогнать от себя кошмары, как в окно упали первые лучики рассветного солнца, как небо окрасилось в яркий пурпур, а потом приобрело серовато-синий цвет из-за сомкнувшихся пред солнцем туч. Сквозь дрёму Вилл слабо слышал, как за окном зачирикали пара птичек, отважившись в непогоду высунуть носики из тёплых гнёздышек. Вилл слышал, как аккуратно поднялся с постели Билл и как тихо прикрылась за ним дверь комнаты. Наконец, кошмары ненадолго оставили Вилла, и ему удалось уснуть. Надежды выспаться тут же посыпались прахом, ведь на протяжении всего сна Виллу снились очень странные вещи, которые даже снами назвать тяжело. Непонятные образы словно наяву кружили над головой юноши и досаждали ему, постоянно подрывая с постели. Вилл прятался под подушкой, часто ворочался, лишь бы они отстали от него поскорее. К сожалению, это несчастному юноше не помогало…

Билл заглянул в спальню через некоторое время, чтобы проведать, не проснулся ли Вилл. Неслышно приоткрыв дверь, он бегло окинул комнату взглядом, задержался на спящей фигуре и нерешительно шагнул внутрь. Юноша старался шагать так тихо, чтобы ни одна половица не издала даже самого неслышного скрипа. Словно кот, он прокрался в комнату, опустился на кровать рядом с мальчиком и взором, полным непонимания и печали, упёрся в спящую фигуру. Он видел и чувствовал, что что-то с его возлюбленным не то. Это началось уже порядочное время назад, всё усиливалось с каждым днём и может обернуться вскоре непоправимыми последствиями, если вовремя не принять решение. Билл волновался всей душой и хотел бы помочь с огромным удовольствием. Вот только почему-то Вилл не так давно резко замкнулся насчёт своих тревог и печалей от Билла. Юноша перестал делиться накопившейся болью, а если попытаться вынудить его рассказать, так врёт и отпирается изо всех сил. Попытка силой выведать так тщательно скрываемый секрет вообще может усложнить ситуацию, Вилл может замкнуться сильнее. Так и идут дни, и пока Билл бьётся об стену и не имеет возможности что-то предпринять, младший мучается и пытается не подавать виду, что ему плохо. Однако внешние проявления он скрыть не в состоянии, такие как грустный взгляд и плохой сон. Прямо сейчас Билл наблюдает за тем, как Вилл ворочается в постели, взмокший и покрасневший. Зубы стиснуты, на розовом личике выступил пот, светлые бровки сведены к переносице. Вилл в очередной раз громко выдыхает, болезненно простанывая, и хватается ладонью за простынь под собой. Пальчики до побеления костяшек сжимают меж собой ткань, из глаз слёзы падают на белую наволочку. Билл и представить не может, что снится мальчику, но в груди всё сжимается до размеров атома. Ему невыносимо плохо от того, что он не знает ничего о кошмарах своего мальчика и о его боли. Пока Вилл мучается от какой-то новой проблемы, Билл бездействует только потому, что не знает ровным счётом ничего. Его это изнуряет, и прямо в эту секунду блондин всерьёз думает провести весь этот день рядом с Виллом. Может, так он сможет наконец хоть что-то выведать и решить проблему своего возлюбленного.

Билл поднял дрожащую ладонь и легонько коснулся мокрого виска, убирая волосы Вилла немного назад. Разметавшиеся по подушке пряди у корней влажные от пота, короткие волосы на затылке липнут к шее. Билл склонился ещё немного ниже к Виллу, почувствовал его горячее дыхание. Щёки мальчика порозовели ещё сильнее, губы разомкнулись. Сон Вилла резко и медленно одновременно расползся, словно мембрана паутины от сильного порыва ветра. Билл вовсе не хотел его разбудить, но, видимо, сон мальчика был настолько чувствителен. Вилл вдруг вздрогнул и не спеша приоткрыл глазки, поджал губки, чуть сжавшись. Испугался, только оторвавшись ото сна… Увидев же перед собой Билла, он облегчённо вздохнул отводя взгляд в сторону. На лице Вилла всё ещё не читалось ни единой эмоции, кроме испуга. Не спеша он протёр ладонями заспанные мокрые глазки и убрал растрепавшиеся волосы назад, после подтянув одеяло на плечи, будто прячась от чего-то из своего сна. Напряжённую паузу стремился оборвать шум дождя с улицы, и этот раздражающий звук раздражающе действовал на Билла, вызывая у него ещё больше волнения. С Виллом, похоже, происходило что-то подобное, но он старался изо всех сил не выказать своего волнения. Трепетный взгляд блондина, полный заботы в данный момент, создавал лишь больше проблем; из-за него Вилл не понимал, куда деть свой взор и не прекращал теребить пальцами уголок подушки под головой.

Вилл оторвался от разглядывания воображаемой точки перед собой и перевёл взгляд сперва на потолок, а после на Билла. В его голове ещё крутились образы из сна, заставляя дыхание сбиваться, а сердцебиение учащаться. Устрашающие тени, противные голоса, грубые и терзающие сознание образы и события переполнили его голову. Неприятный холодок бежал по позвоночнику мальчика, заканчиваясь где-то в затылке пульсирующим разрядом. Ощущение какого-то наваждения преследовало Вилла после неприятного сна, осознание пробуждения не спешило наступать. Казалось, что весь мир вокруг был лишь туманной поволокой вокруг головы мальчика, которая скоро расползётся и раскроет никуда не подевавшиеся кошмары. Глаза пощипывало, но Вилл не собирался дать слезам вырваться наружу. Он, прошагав пальцами по простыни, нащупал своей рукой руку Билла и некрепко обхватил кисть пальцами. Тут же в мгновение ока выражение его лица сменилось на умиротворённое, губы слегка растянулись в слабой улыбке. Вилл прикрыл глаза и потянулся в постели, довольно мурлыкнув. Он походил на маленького ребёнка; большое просторное одеяло прятало всю его фигуру сегодня, за исключением головы и плечиков. На Билла устремился ещё несколько затуманенный ото сна взгляд, но уже полный приятных эмоций. Словно Вилл и не мучился сейчас от кошмара, почти срываясь на скулёж и роняя слёзы на подушку. Мальчик вовремя закрыл лицо ставшей обыденной маской и изо всех сил хотел показать, как с ним всё хорошо. И Билл терял дар речи, не решаясь испортить наладившееся настроение Вилла. Вот только беспокойное сомнение всё равно терзало его, что всё вовсе не наладилось…

— Доброе утро, — сладкий сонный голосок разогнал по спине Билла мурашки. — Ты давно проснулся?

— Думаю, что да… Я немного отвлёкся от времени, — кинув мельком взгляд на часы, ответил Билл и одной рукой неловко зарылся в свои волосы на затылке. Погрузившись в тревогу за Вилла, он несколько потерял ход времени и даже не заметил, как прошло довольно много времени с момента пробуждения. — Ты уверен, что это утро доброе?

— Абсолютно, — Вилл уселся на кровати, подобрав колени к животу и перебравшись поближе к блондину. — У нас есть ещё немного времени, пока ты не уйдёшь в кафе, и я в предвкушении насладиться им вместе с тобой. А что тебя так встревожило?

Вилл протянул руку к лицу Билла, прижал ладошку к гладкой скуле и замер ненадолго.

— Твой сон опять был беспокойным, — на выдохе ответил блондин. — Ты плакал, метался по постели, и от одного твоего вида на душе становилось тяжело. Может, перестанешь уже прятать от меня что-то очень важное и скажешь хоть слово об этом?

— Ох, Билл, — Вилл откинулся слегка назад, опираясь руками о кровать за своей спиной, и склонил голову набок. Его зубки нервно схватили кожу губ изнутри, юноша в волнении захлопал ресничками. Нет, он больше не собирался, якобы, отягощать Билла своими проблемами… Он ни за что больше не расскажет Биллу о новых кошмарах и проблемах. Хватит… Может, так будет лучше? Вилл так полагал, хоть и понимал где-то глубоко внутри себя, что позже столкнётся с ещё большими проблемами, чем имеет сейчас. — Мне в последнее время кажется, что скоро мы будем корпеть над исправлением не моего психического состояния, а твоего. Ты, пожалуй, слишком сильно переживаешь за меня… — Вилл интонацией выделил «слишком». После, недолго помолчав, он поднялся с постели. Широкими шагами прошёл до окна, остановился, упёршись руками в подоконник, и взглянул на непогоду на улице. — Обыкновенный ночной кошмар — это вовсе не так страшно, как ты считаешь. Ну и, я ведь довольно часто так реагирую на что-то… Всякий всплеск эмоций для меня является обыкновенным делом. Разве нет?

— Но не настолько же, — Билл встал рядом, прижал ладонь мальчика к своей груди и, нахмурив брови, упёрся взглядом в сияющие глазки. — Может, я просто недостаточно описал то, что с тобой происходило во сне… Но это было действительно пугающе. Поверь, у меня есть причина переживать, Вилл.

— Полно тревожиться, — Вилл отвёл взгляд от окна, напоследок проведя кончиками пальцев по холодному стеклу.

— У тебя больше не получится отпираться, — Билл, практически обессилев от игр младшего, схватил его за плечи и слегка встряхнул, дабы привести наконец в чувства. — Ты не прикроешься усталостью, скукой или другими причинами, которые ты не раз выдвигал, чтобы от меня отмахнуться. Я боюсь за тебя, как же ты этого не понимаешь! Я вижу, что что-то не так и боюсь. Дай мне помочь, ну расскажи наконец.

— Билл… — Вилл выдохнул. На миг показалось, что маска дала крупнейшие трещины, и мальчик всё-таки выдаст правду. Но он оказался тем ещё искусным лгуном, поэтому широко улыбнулся, смотря ровно старшему в глаза, и принялся утешать его. — Я не стал бы врать тебе, так что поверь: со мной всё просто отлично. Ты просто слишком много обо мне заботишься… Спасибо тебе за это, Билл, я всю свою жизнь буду тебе признателен за столь сильную любовь ко мне. Я так люблю тебя… — Вилл привстал на носочки, чтобы дотянуться губами до кончика носа Билла и игриво пискнул, прижимаясь в объятиях теснее. — Вообще, ты только посмотри… Время близится к полудню, а мы всё ещё в спальне. Давай наконец дадим нашему дню начаться, отложим этот разговор и, для начала, позавтракаем, — успешно переведя тему разговора, Вилл оставил сладкий поцелуй ещё и на скуле блондина и потянул его за руку за собой к двери из комнаты. — Сегодня готовлю я…

Билл и слова не успел промолвить, только сделал вдох, как Вилл крепко схватился ладошкой за его запястье и утянул юношу за собой из комнаты. Под аккомпанемент грозы Вилл напевал какую-то песенку, бормоча себе под нос, и совсем не замечал, насколько расстроенным взглядом следит за его передвижением по кухне Билл… Заглянуть в глаза мальчику Билл не мог, находясь за его спиной, потому не видел смущённого личика. Не видел, в каком замешательстве находится Вилл, изо всех сил переживая за свою тайну. Он не спешит делиться ей с Биллом, пока не зайдёт в окончательный тупик и окажется бессилен. Пока Вилл не поймёт сам, что это край, тут без помощи уже не выжить, то ни за что не решится снова подвергнуть Билла нервотрёпке. Он всё больше времени тратит на поиск выхода из своей ситуации, взвешивает все «за» и «против» и подбирает нужные слова на случай, если придётся ставить точку в их с Биллом отношениях. Ох, как же ему тяжело от подобных мыслей… Почему они вообще возникли в его голове? Почему так надолго захватили разум мальчика? Почему заставляют Вилла решаться на невозможные для него поступки — отказ от самых ярких в его жизни чувств? И почему Вилл просто не может поговорить с Биллом об этом и прекратить маяться со своими очередными проблемами в одиночку? Ответы на эти вопросы казались Виллу несуществующими, потому как у него не получалось на них сконцентрироваться как следует.

Сейчас выдался идеальный момент, чтобы Вилл мог хоть ненадолго отвлечься от тяжёлых мыслей, и он поспешил им воспользоваться. Румянец медленно сползал с кожи лица, однако пальцы дрожали, а всё тело юноши по-прежнему сковывала тревога и усталость от бессонной ночи. Затылком Вилл чувствовал непрерывный взгляд Билла, слышал его напряжённое дыхание… Разве Вилл может отказать в любви этому человеку? Особенно после всего, что они вместе перенесли?! Разве готов остаться без его любви, доверить Билла чужому человеку, который, может, никогда не будет так же сильно ему верен и честен, как Вилл? Разве готов заставить Билла отказаться от собственных искренних чувств? Вряд ли Вилл готов на это пойти. От одной мысли об этом Вилл чувствует осколки в груди и ком в горле. Дыхание сбегает, руки опускаются… Но мальчик верит, что если это принесёт ожидаемый положительный эффект, если жизнь единственного дорогого ему человека действительно станет от этого светлее и безмятежнее, то он готов. Готов хоть горы свернуть, готов хоть испариться сию же секунду без следа…

Вилл часто теряет тонкую грань между побегом от проблем в спокойный мир внутренних размышлений и полным погружением в забытие. Потому не заметил, как снова оторвался от реальности и потерял контроль над действиями. Опомнился он, вдруг почувствовав боль. Только тогда заметил, как задел очень острым ножом ладонь, нарезая овощи. Вилл тут же побледнел, шире распахнул глаза и, нервно отбросив нож в сторону, зажал рану второй рукой. Кровь тут же побежала обильным потоком, пугая сильнее и без того встревоженного Вилла. Мальчик вымученно простонал в потолок, прошипел сквозь зубы еле слышное «опять» и пулей вылетел из кухни, не оставляя Биллу и секунды на вмешательство. Блондин только ошарашенно ловил воздух ртом, замерев на месте, а из его разума утекали последние крупицы спокойствия. Он готов был целый скандал устроить, дабы заставить Вилла сознаться во всём, что тот скрывает… И он не знал, чему верить: своим переживаниям или заверениям Вилла.

[•]

Незаметно закончилось утро, пошёл своим чередом день в тех же серых оттенках. На что-то светлое и яркое не намекало ровным счётом ничего, от погоды за окном до настроения между юношами. И что-то подсказывало, что весь этот день пройдёт не самым лучшим образом, а отсутствие возможности раскрыть все тайны и уладить появившиеся разногласия было не самым худшим из зол. Сизо-серые тучи клокотали над городком, не собираясь сегодня покидать небо. Очень скоро дождь возобновится и, судя по явному потемнению туч, с ещё большей силой. Билл, сведя брови к переносице, наблюдал за неспокойным небом и чувствовал, как ветер начинал усиливаться и уже интенсивнее трепал и без того взъерошенные волосы. Макушки деревьев под натиском ветра наклонялись синхронно в сторону, трава припадала к самой земле от резких порывов. Блондин с пару секунд постоял у приоткрытого окна, пытаясь наладить бардак в голове, но когда это совсем перестало получаться, всё же ушёл от окна и направился к барной стойке. На душе ещё оставался осадок, словно всё может стать ещё хуже. Скрестив руки на груди и прикусив нижнюю губу, юноша устало опустился на стул. Он напряжённо постучал пальцами по тёмной деревянной поверхности стойки, нехотя ещё взглянул на улицу за окнами кафе и вновь отвернулся, вперившись взглядом в воображаемую точку. Несколько отстранённый расстроенный вид блондина обеспокоил стоящую за своим рабочим местом Венди. Девушка долго наблюдала за Биллом и только гадала, какие тучи нависли над её другом.

Людей сегодня в кафе почти не было. Погода за окном не сахар, время ланча уже прошло, а до вечера далековато, так что зал пустовал. Венди недолго смотрела на Билла просто так и скоро приблизилась к нему. Мягкие ладони, сладко пахнущие кремом, коснулись щёк блондина и слегка приподняли его лицо. Внимающий взгляд одним собой показывал заинтересованность девушки в проблеме и просил поделиться. Спустя лишь мгновение на стойку рядом с Биллом опустилась чашка с бодрящим ароматным горячим шоколадом. Билл тяжело вздохнул, притянув ближе чашку, покачал головой и закрыл глаза. Последние песчинки самообладания очень быстро иссякли.

— Я ничего не понимаю! — Билл слегка откинулся назад, вскинув взгляд вверх. — Я, может, сделал что-то не так, в чём-то ошибся… Но Вилл просто замкнулся от меня. Ты даже вообразить не сможешь, что за ужас творился сегодня утром… Сколько я не расспрашивал его о его тяготах, он просто переводит тему, всё отрицает и уверяет меня, что всё просто замечательно. Но я ведь вижу, что всё плохо! И любой на моём месте бы увидел…

— Неужели он настолько непробиваемый? — пожала плечами Венди. — И ты совсем не можешь у него ничего выпытать?

— Совсем не могу, — покачал головой Билл, отпив из чашки. — И я в замешательстве… Посоветуй, как мне поступить. Иначе я спячу, клянусь, Венди…

— Для начала, прежде чем приводить в порядок чужой рассудок, приведи в порядок свой. Потому что ты выглядишь не лучше Вилла, уверена. Вам двоим нужно обязательно поговорить, если ты полностью уверен, что Вилл что-то скрывает.

— Да ты бы его видела, Венди… Он выглядит куда хуже, чем даже когда сознался мне в этой истории про отчима. Тут точно что-то не чисто…

— Сперва возьми себя в руки и придумай самый действенный способ разузнать у Вилла про его проблемы, а дальше выбери наилучший для разговора момент. Может, поможет создание особой атмосферы, в которой Вилл достаточно хорошо расслабится и сможет открыть тебе свой секрет. Я думаю, это тебе и поможет.

— Надеюсь на это… — Билл услышал всё то, что и сам понимал, но от того, что он выговорился, ему стало немного легче.

Билл почувствовал, как вслед за теплом горячего шоколада всё его тело окутывает спокойствие. Однако перед глазами до сих пор маячил образ Вилла, разрываемого неприятными эмоциями. От одних лишь мысленных образов сердце старшего сжималось от жалости. Дождаться вечера теперь ведь не станет такой невыносимой задачей? Венди, чтобы не дать блондину снова потеряться в себе, принялась расспрашивать подробнее о Вилле и пыталась как-то ещё помочь Биллу разобраться с бедой. Тем временем за окном погода стремительно ухудшалась… Порывистый ветер сбивал с ног каким-то чудом оказавшихся снаружи прохожих, трепал деревья. Надвигался настоящий ураган; тучи в небе посинели и заклубились, словно дым.

[•]

Каждый из нас нераздельно связан с природой. Мы часть её, часть каждого уголка огромной планеты. Нас поражают силы буйных морей, тянущихся до небес лесов и простирающихся до горизонта просторов. Даже самая крошечная полянка, усыпанная разнообразными элегантно скромными бутонами диких цветов, что прячутся среди длинных шелковистых травинок, может вызвать в душе человека самые разнообразные эмоции. Мягкость зелёного влажного ковра дарит спокойствие, а лёгкий неуловимый цветочный аромат заставит дышать полной грудью, как следует воодушевив. В чертогах матери всего живого можно отыскать ответы на гложущие душу вопросы, покой и понимание.

Вилл надеялся, что так произойдёт и с ним… Потому решил не терпеть одиночество в четырёх стенах изученного вдоль и поперёк домика и выбрался в лес, дабы разгрузить голову и понять, что ему делать со своей жизнью дальше. Но прошагав по затерянным заросшим тропинкам около двух часов и совсем устав, Вилл так ничего и не отыскал, кроме зарослей крапивы и плюща и нескольких ямок, из-за которых заработал не душевное спокойствие, как ожидал, а крупные синяки на коленях. В очередной раз поднимаясь на ноги и выпутывая ступни из коварных колючих ловушек, юноша начал сердиться на себя за то, что вообще решил сунуть свой нос в лес. Сегодня для Вилла был однозначно плохой день, чтобы выбираться на такую прогулку. Он прошёл немного вперёд по тропинке и обессиленно опустился на давно упавшее дерево. Грустный взгляд лёг на исцарапанные ноги, на испачканные разбитые колени и на перепачканную одежду.

— Билл будет недоволен, — тихо проговорил себе под нос Вилл, склонив голову набок и зажмурившись. — Зачем я только сюда пошёл…?

Видимо, такому побитому мальчишке, как Вилл, уже ничего не поможет, сколько не скитайся по прекрасному сосновому лесу. В груди всё так же болело от безысходности, голова Вилла раскалывалась от мыслей о собственной бесполезности. Он надеялся, что придя в столь умиротворяющее тихое место, ему удастся что-то сделать со своей нервотрёпкой. Вилл ожидал, что все плохие мысли отойдут немного на второй план, и тогда ему удастся их разложить по полочкам, после чего прийти к правильному выбору. Ожидал, что тучи в его голове разбегутся, испугавшись столь спокойного настроения, и на Вилла обратит свой взор тёплое солнышко. Но все ожидания посыпались прахом, оставив Вилла на самом краю. Если в ближайшее время с ним снова что-то случится или вдруг объявится паническая атака, особенно в лесу, то мальчик потеряет последние крупицы самообладания. Ему уже ничего не будет нужно; никакая помощь не окажется действенной; все чувства, кроме негативных, покинут брошенного Вилла.

Дабы не думать о подобном, Вилл попытался в последний раз расслабиться. Он снова вернулся к разглядыванию окружающей действительности, в поисках покоя. Мальчика окружали высокие рыжестволые сосны, макушки которых уже столь долгое время тянутся к прекрасному небу и всё не перестают тянуться. Они похожи на древних, убелённых сединами и знанием лесных друидов, живущих здесь уже сотни, если не тысячи, лет и оберегающих всяк сюда входящего. Кора деревьев выстраивала из щелей между крупными чешуйками незамысловатые строгие узоры, по которым несли свой путь крохотные насекомые. Изумрудная сочная хвоя красовалась где-то очень высоко, испещряя небо вокруг макушек сосен угловатыми штрихами. Давно пожелтевшие иголочки по одной в каком-то строгом, только им известном порядке покидали поднебесье и опускались вниз, присоединяясь к лесному ковру. И выше самых высоких сосен было лишь серое небо, что становилось всё темнее и страшнее. Небо казалось таким тяжёлым, что словно с минуты на минуту рухнет на эту грешную землю, уничтожив всё живое. «Пусть упадёт хотя бы на меня одного» — горько подумал про себя Вилл и тут же испуганно зажмурился, воображая, как серый пласт, будто каменная плита, приближается с ужасной скоростью. Страшно…

Не прошло и мгновения, как Вилл широко распахнул глаза и облегчённо вздохнул, когда увидел, что небо на своём прежнем месте. Как бы он подобного не желал, душа начинала метаться в грудной клетке, биться нещадно о рёбра и умолять о спасении. Вилл вовремя осознал, что ход его мыслей направился куда-то не туда, потому сразу же потряс головой и вдохнул побольше свежего воздуха. Сегодняшний день обещал закончиться грозой, потому надолго засиживаться в лесу Вилл не собирался. Он медленно поднялся на ноги и направился по тропинке в обратную сторону, заодно бросаясь в последний бой с беспорядком в голове. Держа ладони на груди, Вилл чувствовал, как быстро бьётся его сердце внутри — ровно в такт не отпускающим хрупкий разум мыслям. Вилл уже твёрдо считает, что он неисправимо покалечен. Твёрдо считает, что таким образом становится обузой для всех своих знакомых и друзей, а в первую очередь — для Билла, дороже которого в этом мире у мальчика и не осталось никого. Вилл твёрдо считает, что в отношениях с ним Билл кроме постоянной нервотрёпки ничего не получит, а о эмоциональной и физической близости, которые принесут запредельное удовольствие каждому из юношей, и мечтать нечего. Кому же нужны отношения с таким человеком? «Да никому вообще!» — отвечает Вилл на собственный вопрос, резко остановившись и прикусив что есть силы нижнюю губу. Как только он вздохнул и разжал зубы, по бледной коже подбородка побежала вниз яркая алая капля. Взволнованно сведя бровки к переносице, Вилл зажал ранку пальцами и из последних сил сдержался, чтобы не расплакаться. От собственной ничтожности, так ясно ощущаемой самим Виллом, что ему хочется спрятаться от целого мира. Там он останется наедине со своей болью и с ней же и покинет своевременно — «или нет» — этот мир. Вилл не хочет быть ни для кого тяжёлым грузом, и раз он не может вылечиться, то лучше ему покинуть чужую жизнь раз и навсегда.

Но вообще, как бы в выше сказанном Вилл не был уверен и как бы не хотел по-настоящему уйти из действительности Билла, ему страшно на такое решиться на самом деле. Что же он будет один делать с паническими атаками и травмами? Он ведь не справится без возлюбленного… Но раз цель благородна, то почему бы и нет, да? Так ведь…?

У Вилла начало складываться ощущение, что если он продолжит спасаться сейчас от своих проблем даже в такой приятной обстановке, то всё закончится только большим зацикливанием на проблемах. Потому что что-то он делает не так, чем только сильнее затягивает себя в пучину. Ноги уже совсем устали идти по этому длинному лесу… Может, Вилл и вовсе заблудился. Мальчик тревожно обернулся и подметил, что дорожка всё ещё ему знакома, а значит, волноваться пока не о чем. Вновь лесной ковёр из хвои и зелёной травы принял в свои объятия измученного ребёнка. От усталости Вилл буквально рухнул на землю. Он устремил свой взгляд в небо, вытянувшись на земле в полный рост. Ноги его уже не слушались и не собирались шагать вперёд, а веки потяжелели. Лишь на миг Вилл прикрыл глаза и расслабился, чтобы после продолжить дорогу домой…

[•]

Войдя в абсолютно пустой дом, Билл сразу насторожился. Кригер взволнованно скулил, глядя в окно, за которым бушевал ветер. Сердце подсказывало старшему, что неспроста Вилл в такую погоду шатается где-то вне дома. Его телефон одиноко лежал на кухонном столе, а куртка столь же одиноко висела на крючке в прихожей. Билл нервно кусал ногти, смотря туда же, куда смотрит Кригер — на густой сосновый лес. Над верхушками сосен нависали тучи, ветер стучал ветками кустарников по окнам и гремел старой крышей. Первые капли ливневого дождя не были замечены за далее возникшей серой стеной. Хуже было только то, что солнце почти ушло за горизонт, и на город ложилась ночь… Где-то вдалеке блеснули молнии, предвещая о тяжёлой грозе.

Билл, не думая, схватил две куртки и выскочил на крыльцо. Пальцы выискивали на дисплее номер Мейсона. В голове тем временем не было ни кусочка осознанного плана — только страх.

[•]

Вилл испуганно распахнул веки, поняв, что его бесцеремонно упорно затягивает в сон. Он вовсе не собирался подобным заниматься в лесу, когда грядёт непогода, потому поспешил подняться на ноги и как можно скорее добежать до дома. Однако, внимание мальчика привлекла из ниоткуда взявшаяся фигура, сидевшая рядом спиной к нему. Незнакомый человек расположился совсем близко к Виллу, почти не обращал на него внимание и, кажется, был полностью погружён в себя. Вилл недолго посмотрел на человека, оглядев каждую деталь его драпового пальто и шерстной шапки, из-под которой выглядывали золотистые волосы. Знакомый цвет сразу напомнил мальчику о возлюбленном, но этот человек был немного крупнее Билла, да и Виллу ясно было видно, что это кто-то другой. Руки незнакомца, казалось, были скрыты перчатками. Иногда он тяжело вздыхал, потирал ладони и плечи, осматривался по сторонам. Вилл решил не беспокоить этого человека, так что тихонько поднялся на ноги, отряхнулся от листвы и собрался уйти в направлении дома. Но тихий шум тут же привлёк внимание незнакомца. Тот неторопливо обернулся и поднял взгляд на мальчика, поправив ладонью шапку на своём лбу.

— Я смотрю, ты проснулся, — приятным тоном обратился незнакомец к Виллу.

Вилл сразу заметил, что и голос, и лицо мужчины были ему знакомы. С задворок памяти тянулись истоки этого ощущения, но Вилл никак не мог вспомнить, кто же это может быть. С этим человеком мальчик виделся последний раз очень давно…

Вдруг осознание свалилось на Вилла, словно обухом по голове. Но этого просто не могло случиться… Вилл почувствовал слабость в ногах и снова рухнул на итак отбитые колени перед этим мужчиной. Голос его предательски задрожал. Мальчик протянул руку к сидящей перед ним фигуре и замер. Кто, как не он, мог бы узнать этого человека… Родные черты лица, родная улыбка, родной взгляд… Но каким образом перед Виллом прямо сейчас мог возникнуть его отец?! Приёмный, к несчастью, но растивший мальчика в непередаваемой любви и заботе. Вилл признаёт его родным даже после новости о том, что таковым Доминик ему не является. Любовь этого человека к мальчику была непреодолима, она залегла в воспоминаниях Вилла как самое светлое, что он когда-либо получал от окружающих людей. Но мальчик ведь прекрасно знал, что Доминика уже давно нет в живых… Кто же тогда сейчас перед ним? Это не мог быть никто иной, кроме покойного мужчины. Вилл приложил все усилия, чтобы вызвать из глубин памяти все самые крошечные черты внешности отца, еле заметные детали, которые могут различать сразу же только живущие вместе с Домиником в одном доме. Это точно был он… Острые черты лица, которые Билл, повзрослев, перенял от отца, манера поведения и обыкновенно расслабленная поза выделяли этого мужчину. Особенно сильно въедался в память каждому, кто знакомился с Домиником, его взгляд — этот особый, искренний и эмоциональный взгляд, передававший собеседнику всё, что творится в момент разговора в душе мужчины. Этот взгляд свойственен только одному Доминику, ни с чьим другим его точно нельзя перепутать. Перед Виллом сидел никто иной, как его отец, считавшийся мальчиком всё это время погибшим.

Вилл ещё какое-то время пялился на человека перед собой, пытался что-то сказать, но задыхался, и все нужные слова застревали комом в горле. Мужчина слегка приподнялся и перебрался ближе к мальчику. Перчатки остались в стороне, и Вилла коснулись тёплые, слегка грубые, но довольно приятные ладони. Родные руки ни с чьими ведь не перепутаешь… Вилл слабо припомнил, как эти же ладони утешающе гладили его по голове, как этими руками отец держал его на руках и прижимал к самому сердцу. Мальчик не сдержался и снова дал волю чувствам, заплакав от возникшей боли в груди. Та буквально раздирала все живые ткани внутри него и заставляла снова лить горькие слёзы. Вилл начинал думать, что это может быть чьим-то глупым розыгрышем, и сейчас его кто-то пытается зачем-то вывести на эмоции. Хотя, кому это вообще нужно?! Но вот второй вариант, что у Вилла начинает потихоньку съезжать крыша, казался более вероятным. Но не смотря на подобные догадки, Вилл крепко-крепко, словно совсем маленький ребёнок, прижался к отцу. Пальцы и руки била дрожь, и мальчик ухватился ими за ткань пальто, словно утопающий за тростинку. На голову навалилась чудовищная тяжесть, Вилл не мог перестать плакать. В его голове всё ещё не появилось ни идеи, как покойник мог сейчас появиться перед ним во вполне осязаемом образе. Вилл думал только о том, что он всё-таки сошёл с ума…

— Не нужно так плакать, малыш, — Доминик слегка отстранил мальчика от себя, пальцами он стёр с розовых щёк холодные слёзы. — Прошу, попробуй успокоиться. Я верю, что ты сильный.

— Я-… я не понимаю, — Вилл закрыл ладонями лицо, попытался восстановить дыхание. — Как ты… тут? Почему?

— Всё верно, Вилл, меня уже почти десяток лет не существует на этой земле, — мужчина продолжал стирать новые и новые слёзы с лица сына, пока тот не двигался, замерев в непонимании. — Не бойся, с твоей головой всё хорошо… Мы находимся в твоём сне.

Вилл приоткрыл рот, собираясь кивнуть, но вновь замер. С услышанным нужно было смириться. Только сейчас юноша заметил, что всё ещё намертво сжимает пальцами рукава отца, и поспешил их разжать. Доминик ласково улыбнулся мальчику, пригладил влажные пряди на его голове.

— Во сне, значит, — нервно сглотнул Вилл, осматриваясь вокруг. Во сне было невероятно красиво: солнечно, тепло и свежо. Погода была не просто хорошей, а сказочной, и лес от этого тоже становился похожим на сказочный. И всё было таким настоящим…

— Я явился в твой сон, чтобы помочь. Моё дитя поглотили не самые приятные мысли, и мне так тяжело от этого. Я обо всём знаю, что ты пережил давно и что переживаешь сейчас. Но всё же поговори со мной обо всём, что гложет тебя, Вилл. Вместе мы найдём выход. Мне так хотелось бы при жизни помочь тебе, но к сожалению… не могу.

— Мне уже казалось, что я свихнулся, пап, — Вилл взялся одной рукой за голову, зажмурился. — Если бы только всё могло обернуться по-другому! Если бы я только мог остаться с тобой, с Биллом, когда ещё был ребёнком… да ничего подобного могло не произойти! Я бы не встретил всех ужасных людей, что вмешались в мою жизнь.

Вилл снова потерял над собой самообладание и ударился в слёзы. Отец спрятал его на своей груди и тяжело вздохнул. У мальчика кружилась голова и пропадало дыхание. Перед глазами переносились все самые ужасные происшествия в его жизни, включая подлое предательство и надругательство; было больно и противно от самого себя. Доминик спокойно гладил трясущегося мальчика по спине и пытался привести обратно в чувства. Вилл же, пытаясь успокоиться, потихоньку передавал свои эмоции отцу, рассказывал во всех подробностях о своей боли. Полный дрожи голос не утихал ни на мгновение, Вилл решился выговориться обо всём и сразу.

— Я так безнадёжен, пап… — наконец переведя дыхание и вытерев душащие слёзы, Вилл законил. — Я обуза, я тяжесть, я не нужен никому из своих друзей. Такой, как я, возлюбленный не нужен Биллу. Зачем ему тратить свои драгоценные годы на меня?

— Почему же ты так считаешь, милый? Ты самый добрый и чистый душой мальчик, которого я знал в своей жизни. Я так счастлив и горд, что именно ты из всех детей мира зовёшь меня отцом… И для Билла ты всегда оставался и остаёшься таковым, — Доминик взял лицо Вилла в свои ладони, поднял на себя и взглянул в красные от слёз глаза. Взгляд юноши был таким отчаявшимся, что сердце сжималось. Личико Вилла от плача слегка опухло, а во рту скапливалась вязкая слюна. Медленно к горлу подступала истерика, и Вилл вот-вот ударится в слёзы вновь. — Уж кому, как не тебе самому знать, как тебя любит твой брат. Тебе просто нужна помощь, которую Билл тебе и дарит.

— Он слишком меня любит, — Вилл вдруг замер, ожидая, что отцу будет эта тема неприятна, но ощутил совершенно иную реакцию. Доминик внимал каждому слову сына, принимая его любовь такой, какая она есть. — Слишком любит… Но вскоре ведь даже Билл выгорит. Не сможет он вечно со мной возиться. И я не могу так делать — медленно ломать жизнь Биллу, который все силы с радостью бросает на исправление моей жизни.

Доминик только промолчал, прижимая крепче к себе разбитого ребёнка.

— Папа, я не знаю, что мне делать дальше… — Вилл продолжал говорить из последних сил, буквально выжимая из себя слова. — Я хочу исчезнуть… хочу остаться один. Сделай со мной что-нибудь.

Мужчина некоторое время молчал, держа мальчика в своих объятиях, и даже не шевелился. Он о чём-то думал. Вилл молча ждал, собирая по крошечным кусочкам остатки рассудка, чтобы не сойти с ума на руках у своего отца. У него в голове с трудом укладывалось, что всё это сон. Всё ведь выглядело так реально, это не может быть лишь сон. Вилл попробовал ущипнуть себя, но руки его всё ещё так тряслись, что мальчику не удавалось хотя бы раз это сделать. После Доминик слегка отстранился от Вилла. Мужчина поднялся на ноги, отошёл в сторону и поправил на себе длинное пальто. Вилл же только наблюдал за отцом, ожидая, что тот предпримет. Весь мир вокруг будто замер в том же ожидании. В абсолютной тишине не было слышно ни птиц, ни даже ветра. Доминик кивнул, приглашая Вилла тоже подняться и подойти ближе. Как только младший сделал это, отец взял его руки в свои и наклонился к уху мальчика. У Вилла по спине пробежались мурашки, а не шее выступил почему-то пот.

— Я хочу тебе кое-что показать, — Доминик мягко потирал ладошки Вилла своими пальцами, успокаивая и приводя в чувства. — Ничего не бойся и делай так, как я скажу тебе. Договорились?

Виллу осталось только кивнуть, склонив голову немного ниже, и ждать, что будет дальше. Он почувствовал странное ощущение, словно что-то щекотало его ноги внизу. Постепенно эта щекотка сменялась холодом. Вилл сразу опустил взгляд и сильно удивился — из ниоткуда взялась вода, которой было так много, будто прямо под ногами мальчика начало образовываться море. Так на самом деле и было — на месте соснового леса вокруг Вилла медленно разрасталось море. Мальчик испуганно оглянулся по сторонам, наблюдая, как быстро вода становилась всё выше и выше. Он резко отнял руки из рук отца и вскрикнул, когда уровень слишком резко поднялся и почти в мгновение ока накрыл юношу с головой. Высокий короткий крик утонул в водной глади, и тут же из-под ног Вилла исчезла опора. Пока паника постепенно окатывала мальчика, тот суматошно вертелся на месте и барахтал конечностями. Вилл увидел, что уже ничего вокруг нет, и на бесконечность в разные стороны его окружает лишь слегка мутноватая голубая вода. Дна где-то внизу не было, как и воздуха где-то вверху.

Мальчик не переставал барахтаться, зажимая рот и нос одной ладонью. Второй рукой он начинал хвататься за горло, чувствуя, как внутри грудной клетки всё болит и горит от недостатка воздуха и попавшей внутрь дыхательных путей воды. Всплыть вверх не удавалось, но впрочем, и на дно Вилла не тянуло. Воздух от страха ускользал из горла младшего, и это море вот-вот стало бы его могилой. Вдруг рядом вновь оказался Доминик, и Вилл взглянул на отца с ужасом, резко сковавшим его тело. Взгляд молил о помощи. Мужчина спокойно улыбнулся и взял сына за руки. После этого показал, что здесь вполне можно дышать, к тому же, ещё и говорить.

— Держи себя в руках и расслабься, — совсем тихо произнёс Доминик на ухо Виллу и оказался сбоку от него. — Это ведь твой сон — здесь возможно всё, чего ты не пожелаешь. Сделай вдох и успокойся.

Вилл почувствовал невероятное утешение и прикрыл глаза. Вслед за этим мир вокруг начал преображаться, словно по душевному расположению мальчика. Ему же ещё никогда не было так спокойно, ведь он действительно поверил, что может сейчас лишиться жизни в этом бесконечном море. Отец заботливо поглаживал тонкие плечики, предоставляя Виллу полную возможность расслабиться и ни о чём сейчас не думать. Сквозь толщу воды начало проглядывать уже явно не такое далёкое и однозначно существующее солнце, его яркие лучи переливались на бледной коже Вилла. Вода становилась прозрачнее, и вот Вилл уже может разглядеть густые кучевые облака в далёком небе. Мальчик кротко улыбнулся, смотря вверх с полным спокойствием на душе. Спустя всего пару мгновений он почему-то ощутил на своём теле вторую пару рук, а распахнув глазки, заметил образ Билла рядом. Старший глядел на него сейчас тем самым взглядом, которым смотрит в моменты заботы и проявлений искренней любви. Его руки крепко держали Вилла поперёк живота и прижимали к горячей груди. Пусть блондин сейчас был лишь проекцией в воображении мальчика, всё равно Виллу было очень хорошо от его прикосновений и взгляда. Вилл окончательно потерял нить событий в своём сне и решился просто без сопротивления следовать его новым поворотам.

Такое поспешное решение было несколько необдуманным. Доминик всё ещё находился рядом и по истечению пары минут он привлёк внимание успокоившегося сына. Он не заговорил и даже почти не контактировал с ним, что уже немного насторожило Вилла. Мужчина кивком попросил мальчика посмотреть вниз, в самую глубь дна под ногами младшего. Тот поспешил выполнить просьбу отца и обратил взор на тёмную мглу внизу. Несмотря на ставшую прозрачнее воду, дна всё ещё не было видно даже слегка. Это была непроглядная тьма, однако чем-то она нагнетала не самые хорошие чувства. Вилл хотел было отвести взгляд, но Доминик попросил вглядываться дальше, всё так же находясь поодаль от сына. Мальчик нервно сглотнул и вернулся взглядом к пучине. Тьма будто заклокотала слегка, а после начала разрастаться, как только Вилл почувствовал внутри себя липкий холодный страх, очень хорошо знакомый ему… За одну секунду вода вокруг приобрела зеленоватый болотный оттенок, стала холоднее, а мальчика стало медленно тянуть ко дну. Тепло любимых рук исчезло от него, и Вилл испуганно начал озираться по сторонам, стараясь отыскать либо Билла, либо отца. Но никого вокруг не было… Только солнце начало скрываться под полотнами ряски на поверхности воды. Вдруг Вилл почувствовал, как что-то липкое и вязкое обвивается вокруг его ноги и крепко схватывается на ней. Вернув взгляд вниз, мальчик ужаснулся — огромный спрут смотрел на него из глубины кровавым глазом, а его щупальца осторожно оплетали тонкие ноги. Вилл захотел закричать и тут же обнаружил то, что напугало его ещё сильнее — он больше не мог дышать под водой. В то же мгновение вокруг стало темно, словно Вилл ослеп, а спрут резко поглотил нижние конечности мальчика в кольцах своих щупалец и дёрнулся вниз. С невообразимой скоростью он потянул свою добычу на дно, в лёгкие которой вот-вот начнёт заливаться мутная вода, больше уже напоминающая какую-то жижу. Вилл попытался вырваться, отчаянно задёргался и принялся царапать пальцами твёрдую плоть. Он звал на помощь исчезнувшего из вида отца, но все попытки выбраться были тщетны. В голове тем временем зазвучал самодовольный голос мучителя Вилла, который тот старался изо всех сил позабыть, изгнать из своего разума навсегда… Голос Клиффорда говорил что-то неразборчивое, но насылал панику на Вилла одним своим звучанием. Всё начинало походить на ужасный трип, который всё не заканчивался.

Из горла мальчика вырвался последний вскрик, и Вилл начал терять сознание. Он вытянул ладонь вверх, где уже не мог разглядеть далёкое солнце и закрыл глаза… Но всё закончилось так же сиюминутно, как и началось. Вилл очутился на том же лесном ковре среди высоких сосен, в тепле уже вечернего солнца, а рядом пытался вернуть мальчика в сознание Доминик. На лице мужчины изображался испуг. Вилл подскочил на месте и от всё ещё державшего его в железных оковах страха чуть не сорвался с места, чтобы убежать вглубь леса, спасаясь от минувшей опасности. Отец вовремя схватил его за руки и притянул к себе, нашёптывая что-то успокаивающее.

— Ч-что… Что это только что было? — закричал Вилл, снова упав на землю и сжавшись в комок. — Что это было…? Зачем ты заставил меня смотреть туда?!

— Прости меня, но я хотел кое-что важно сказать тебе, — начал Доминик, но мальчик перебил его.

— Не хочу ничего слышать! Мне всё ещё так страшно, что я не чувствую больше ничего, кроме этого страха, — Вилл еле выговорил последние слова и замолчал, зажимая рот ладонью. Его тело колотила дрожь, мокрые волосы облепили лицо. Он чувствовал, как начинает замерзать, а промокшая насквозь одежда только способствовала этому.

— Тебе нельзя быть одному, Вилл, — всё же продолжил Доминик, прижав сына к своей груди и медленно поглаживая его по сгорбившейся спине. — Взгляни, как спокойно ты себя чувствовал, пока образ Билла находился рядом. Тебя не пугала ни непреодолимая толща воды, ни так резко переменившаяся обстановка. Но стоило тебе только остаться одному и вернуться к мгле твоего прошлого, как всё обернулось настоящим кошмаром. Только посмотри, как сильно мучает тебя страх… Тебе нельзя переживать атаки и бороться с травмами в одиночку. Тебе нужна помощь близкого человека, а ещё лучше — очень хорошего врача. Билл ведь помогает тебе, — Вилл шустро кивнул, взглянув в глаза отцу. — И у него получается смягчить своё состояние. Нужно только пытаться дальше и не бросать всё на половине пути. Вам с Биллом нельзя расставаться. Иначе прошлое тебя растерзает…

— М-мне все говорят эт-то… — Вилл начинал раздражаться, всё ещё не принимая за факт слова о том, что отношения с Биллом повлекут за собой хорошие последствия. Мальчик думал только о том, как будет чувствовать себя Билл. Он хмуро заглянул в глаза Доминика, выпутался из тёплых объятий и снова отстранённо замкнулся в комок. — Почему я должен верить в такой исход событий? Разве Биллу действительно будет со мной хорошо?! Я не верю… Это не правда!

— Ну, а себе самому ты хотя бы можешь поверить? — отец грустно вздохнул. — Ты не раз предполагал, что не справишься один. Так можешь ли ты своим мыслям поверить?

— Н-наверное, да, — Вилл виновато отвернулся. Он не хотел ссориться…

— Тогда поверь хотя бы себе, — Доминик встал немного поодаль и посмотрел на сына, склонив голову набок. — Помнишь ведь — это всё только твой сон. А меня уже несколько лет нет на этом свете. Так что всё, что ты видел и слышал сейчас — это плод твоего воображения. И я — это ты, — мужчина развернулся и пошёл вглубь леса. — А всё, что говорил я — говорил ты.

Вилл ошарашенно замер, опустил взгляд вниз, а после попытался остановить мысленный образ отца. Мальчик вскочил на ноги и попытался его догнать, но силуэт отдалялся слишком быстро, а вокруг снова начала скапливаться та же самая мгла, из которой явилось глубоководное чудовище.

— Пожалуйста, стой, — Вилл уже чувствовал, как липкая слизь оказалась на оголённых щиколотках. В груди стало больно, и он из последних сил принялся звать уходящего всё глубже в лес Доминика, но всё было уже тщетно. — Папа!

[•]

Мейсон совсем не ожидал в такую кошмарную погоду увидеть Билла на крыльце своего дома. Блондин ужасно запыхался, пока бежал до домика Пайнсов, и вот так с ходу не мог объяснить что-либо шатену, дозвониться до которого по пути не смог. Весь он промок до нитки, побелел от какого-то необъяснимого ужаса и сжимал в руках куртку Вилла, стуча от холода зубами. Мейбл, внезапно появившаяся рядом, утянула промокшего юношу в дом и заботливо накинула на его голову полотенце, что очень кстати было в её руках. Не позволяя ему заговорить, девушка сушила волосы Билла, параллельно уводя его за собой на кухню. Уже там, после того, как Сайфера укрыли полотенцем побольше, он пришёл в себя и смог выговаривать слова.

— Вилл куда-то пропал… — на выдохе выпалил юноша, смотря в упор на внимательно слушающих близнецов. — Я вернулся домой совсем недавно и не обнаружил его там. Меня пугает это всё…

— Ну, не торопись с выводами, — Мейбл присела на стул рядом с Биллом, повернула почти безэмоциональное лицо на себя. — Он не мог уйти к кому-то в гости? Кого-нибудь ещё он знает в Гравити Фолз?

— Нет, ни с кем настолько хорошо, как с вами, он не знаком, — тут же покачал головой блондин. Он немного перевёл дыхание, прежде чем продолжить. — С самого утра с Виллом было что-то не так… И даже не с утра этого дня. Уже продолжительное время он сам не свой. И становится всё хуже.

— И у нас нет никаких предположений, где может пропадать Вилл? — Мейсон слегка нахмурился, задумавшись.

— Я сомневаюсь, что это что-то значит, но Кригер пристально смотрел в сторону леса, пока я ещё был дома, — предположил Билл.

Близнецы моментально оживились и переглянулись, а после синхронно обернулись к Биллу.

— Кригер ведь довольно умный пёс?! — обратилась к Сайферу Мейбл.

— Да, — спешно кивнул он. — Считаешь, он вглядывался в лес действительно потому, что Вилл там?

— Именно! Может даже, Кригер по запаху сможет привести нас к нему. Ты самую малость научил его командам в детстве, и сам Кригер очень привязан к Виллу. Собирайтесь скорее, медлить нельзя. Погода только ухудшается…

Билл встал на ноги с дрожью в коленях. Его пугало всё, что происходило сейчас… Что Вилл делает в лесу? Что с ним вообще такое в последнее время? Всё это добром не кончится, и эта мысль назойливо сверлила в голове блондина, разгоняя по телу липкий страх. Билл замер на месте, сжав в руках куртку Вилла и мысленно представил, как его возлюбленный сейчас мёрзнет совсем один в лесу, под ужасающих шум грозы. Сердце зашлось в безумном ритме, Билл накрыл одной ладонью лицо.

Очень кстати Мейсон заметил, что его друг в не лучшем расположении духа еле стоит на ногах. Он попытался самую малость подбодрить его, слегка похлопав по плечу.

— Ты так боишься…? — обеспокоенно спросил шатен, кудрявые пряди которого от спешки нелепо упали на одну сторону лица. — Главное сейчас не тянуть время и поскорее идти. Мы его найдём.

Утешение несколько помогло и немного ободрило Билла. Он благодарно кивнул, поджав губы, и почти пулей бросился вслед за уже вышедшей за порог Мейбл.

[•]

Вилла резко выдернуло из сна, и головная боль тут же охватила мальчишку. Перед глазами заскакали искры, а под аккомпанемент грома зажужжал чудовищный писк в ушах. Вилл моментально схватился руками за голову и принялся оглядываться. Вокруг тьма ночи, непроглядная стена из дождя и частые всполохи молний, сопровождаемые пожалуй запредельно громкими раскатами. И наблюдал Вилл такую картину совсем один в глубоком лесу… Страх незамедлительно подступил к горлу, мальчик никак не мог вспомнить, откуда он пришёл и по какой дороге ему теперь возвращаться домой. Вся его одежда за время сна на голой земле промокла, так что он теперь ещё и уязвим перед холодом. Дрожь незамедлительно сковала его тело, став последствием сразу и холода, и неконтролируемого страха.

Мальчик прокручивал у себя в голове, что он всегда был чертовски прав. Страшно было представить, как сейчас переживает Билл… И ведь младший знал, какая погода ожидается сегодня, и знал, что нужно было вернуться домой обязательно перед рассветом. Но каким-то чудом позволил себе уснуть в самой глуши, каким-то чудом не заметив грозу, промок и замёрз, а ещё до смерти перепугал Билла. Нет, Вилл самая настоящая трагедия!

— Когда-нибудь ты перестанешь влипать в неприятности?! — от бессилия вскрикнул Вилл в пустоту самому себе. — За что всё это происходит со мной?

Виллу хотелось кричать до потери голоса на самого себя, а ещё лучше — отвесить себе такую сильную пощёчину, какую он не получал от самых страшных обидчиков. Только сердиться на себя сейчас и оставалось… Но полно было истерики, и Вилл это вовремя понял, потому быстро отказался от самобичевания и поднялся с мокрой земли. Он напоминал грязного бездомного щенка, совсем потерянного и одинокого. Вилл начал потихоньку брать контроль над ситуацией и внимательнее изучать местность. Однако в темноте это было очень трудно сделать. Глаза застилала мокрая пелена. Вокруг почти ничего не было видно, только лишь высокие сосны и заросли травы и плюща под ногами.

Почему же ни дня не может пройти без какого-нибудь случая? То, что сейчас происходит с Виллом — определённо худшее из зол, хотя, однозначно, скоро может найтись и похуже. Мальчик медленно пошёл куда-то, как он посчитал, в направлении к городку. Но на все сто он не был уверен от слова совсем… С трудом переставляя ноги, Вилл просто шёл, тихо плача. Он корил себя за всё, что происходило в последние дни и особенно за эту прогулку про лесу. Вилл надеялся, что синяки на коленях — это самое худшее, что он унесёт из этого леса. Что же, жизнь умеет устраивать сюрпризы…

Сквозь слёзы Вилл клялся, что после такого точно исчезнет из жизни Билла. Если он сам его не бросит, то Вилл просто уйдёт. Исчезнет навсегда… Ему плевать, что один он не справится. Ему плевать, что панические атаки могут запросто сожрать его. Ему плевать, что он, вероятно, никогда не будет счастлив без друзей, родственников и Билла… Правда, плевать. «Правда?»

— Да! — неожиданно для себя самого выкрикивает Вилл, встав на месте.

Может, Вилл утопит в чём-то свою боль — в какой-то работе, каком-то увлечении или другом способе себя занять. Но никогда не попросит кого-то помочь ему.

«Страшно… Как же страшно!»

Пройдя ещё немного по тропинке, Вилл услышал какой-то странный звук. Он ясно выделился на фоне грома и шума воды. Оглядевшись, Вилл сперва ничего не заметил и попытался пойти дальше, но шум листвы заставил его замереть на месте вновь. Кровь застыла в жилах одновременно от испуга и ожидания. Может, кто-то нашёл его — кто-либо, кто тоже возвращался из этого леса в городок. Это может быть лесник или охотник… Надежды Вилла рассыпались на мелкие осколки, когда из кустарников высунулась взлохмаченная морда. На мальчика устремила свой взгляд какая-то бродячая собака. Вилл расстроенно вздохнул, но резко прозвучавший рык заставил его снова напрячься. Собака медленно выползла из зарослей и оказалась очень большой и крепкой. Вилл не мог разглядеть её во всех деталях из-за темноты, но рычание и тихий утробный лай не предвещали ничего хорошего. Во рту от шока всё пересохло, а ноги чуть было не подкосились и не уронили своего хозяина в забытие. Вилл осторожно попятился спиной в том же направлении, в котором шёл, не сводя взгляда с собаки. Та же рассердилась лишь сильнее и очень громко залаяла, заставив этим мальчика вскрикнуть от страха и зажать лицо ладонями. Вилл не хотел убегать, чтобы не спровоцировать собаку сильнее, но от испуга, услышав к тому же приближающееся тяжёлое дыхание, просто не смог себя контролировать.

Прекрасно понимая, что поступил неверно, побежав куда глаза глядят от разъярённого животного, Вилл уже не знал, как ему поступить дальше. Поэтому решил что есть сил бежать как можно быстрее и как можно дальше. За спиной Вилла раздавался оглушительный лай, собака почти не отставала… Ноги мальчика скользили в грязи, гроза заставляла пугаться ещё сильнее. В груди медленно разливался настоящий ужас, ведь Вилл осознавал, что если он не оторвётся от собаки и вскоре устанет бежать, то будет разорван в клочья… Помощи ему просто неоткуда ждать, вокруг нет больше никого.

По законам подлости, это обязано было случиться… Вилл самую малость поскользнулся, но остался стоять на ногах. Но эта секундная заминка дала собаке преимущества. Всего в пару длинных прыжков она преодолела расстояние между ними и схватилась зубами за ногу Вилла. Чудовищная рваная боль тут же сковала тело мальчика, он рухнул на землю, вскричал и сразу же замолчал. Крик был настолько громким, сочетая в себе и реакцию на боль, и страх одновременно, что Вилл уже не выдержал и сорвал себе голос. Ещё пару секунд из горла вырывались глухие хрипы, прежде чем мальчик опомнился и попытался что-то предпринять. Дикое животное остервенело вцепилось в ногу Вилла и рвало клыками кожу с чудовищной силой. Вилл задёргался, начал сопротивляться и пинать второй ногой морду собаки. Параллельно он пытался нашарить рукой поблизости какую-нибудь крупную палку, чтобы отбиться ею от зверя. Сопротивление мальчишки только сильнее разозлило собаку, и та второй раз с ещё большей яростью вцепилась в его ногу. На этот раз в воздухе раздался еле слышный хруст, и Вилл в ужасе взмолился небесам, чтобы это был не хруст его кости. Наконец пальцы схватились за какую-то увесистую палку, которую Вилл из последних сил схватил и замахнулся на зверя. Собака отстранилась от него, как только почувствовала удар, и заскулила вперемешку с сердитым лаем. Вилл скорее подобрал ноги к туловищу, перехватил палку крепче двумя руками и нанёс ещё один удар, еле дотянувшись до туловища собаки в области немного выше задних лап. После этого она попятилась назад, всё ещё рыча и поскуливая, но уже не собираясь нападать. Встав на расстоянии, зверь принялся лаять на своего противника, а вскоре убежал восвояси. Его рык постепенно скрылся за шумом грома где-то вдалеке, и Вилл смог слегка расслабиться.

Левая нога мальчика, которую собака чуть не разорвала в клочья, отдалась сильной болью. Вилл схватился за пострадавшую голень и был даже рад, что в темноте не мог разглядеть, насколько серьёзно его ранение, ведь пальцы сразу же влипли в вязкую тёмную жидкость, очень напоминающую кровь. Теперь уже мальчика охватывал не просто страх… Теперь сердце истощало настоящее отчаяние. И волновал Вилла лишь один вечный вопрос — что скажет Билл, когда увидит его в таком состоянии? Он сильно рассердится… очень сильно. Но больше, конечно, огорчится.

Долго о реакции старшего гадать не пришлось. В спину Виллу ударил яркий свет фонариков, послышался знакомый лай Кригера и три взволнованных голоса. Мальчик тут же обернулся и заплаканным взглядом не сразу различил лица. Билл тут же оказался вблизи, и во взгляде его изобразился истинный ужас. Он увидел, в каком состоянии сейчас его братец. Его братец влип в отвратительнейшую историю.

Билл и близнецы тут же засуетились вокруг Вилла, а тот просто замер. От волнения он не мог даже расслышать их голоса, а только замечал, как сильно каждый из ребят испугался за друга, увидев его ранение. Вилл сам чуть было не потерял сознание, когда увидел свою рану при свете фонарей. У него сильно закружилась голова, мальчика начало клонить в сторону. Голень слева была буквально порвана, рана хорошо просматривалась сквозь раздербаненную в клочья джинсовую штанину. Всё вокруг было в тёмной крови, что, слабо пульсируя, струилась из раны. Мейбл тут же перетянула ногу Вилла импровизированным жгутом из толстого шнурка, пока Билл пытался привести его в чувства. Мальчик вот-вот бы потерял сознание.

Билл же чувствовал, как внутри него всё похолодело и не отогревалось на протяжении долгих минут. Он видел перед собой изнемогающего и до смерти перепуганного Вилла и от шока не мог понять, что ему сейчас делать. Блондин и на мгновение не мог себе представить, что с Виллом подобное так неожиданно бы случилось… Вилл слабым взглядом взглянул в глаза возлюбленному и попытался попросить у него прощения за случившееся, но язык отказывался шевелиться. Младший только неразборчиво что-то пробормотал и прижался к груди Билла.

— Ему нужно как можно быстрее попасть в больницу, — Мейбл поднялась на ноги, не сводя глаз с теряющего сознание от шока Вилла. — Эта собака так его покусала… А вдруг он ещё и окажется бешенной?!

Билл, не медля и секунды, осторожно подхватил Вилла на руки, прижал крепче к себе и последовал за близнецами к выходу из леса в сторону Гравити. Путь был довольно длительным, и следовало поторопиться, чтобы спасти Виллу жизнь. Чего-то подобного никто не мог ожидать… И Вилл был зол на себя сильнее, чем кто-либо ещё мог бы быть. Мальчик тихо плакал над ухом старшего, судорожно сжимал пальцами чужую одежду и что-то говорил себе под нос. Билл, как мог, пытался успокоить его, но и у него самого настрой был не лучше. Блондин ещё ни за кого так сильно не боялся… Жизнь его близкого человека была под угрозой, и у него буквально земля из-под ног уходила. Если бы только он мог что-то сделать заранее, если бы мог как-нибудь предотвратить эти события, например, этим утром…

— Б-Билл, — Вилл немного помолчал, прежде чем заговорить. Его мозг погряз в бреду, и мальчик боялся потерять сейчас сознание, потому решил выпалить всё здесь и сейчас. — Прости меня…

— Не нужно, Вилл, не извиняйся, — у Сайфера на душе творился сущий кошмар, но он не мог оставить без внимания разрушенный рассудок своего мальчика. — Сейчас мы доберёмся до больницы, и всё будет хорошо… Ты только потерпи немного и не говори про себя плохо, ни в коем случае. Ты ни в чём не виноват.

— Нет, я виноват, — вдруг негромко вскрикнул Вилл, заглянув в лицо Биллу. — Я ведь п-просто ходячая кат-тастрофа! Только погляди на меня сейчас — это худшая ситуация, в которую я вообще мог влипнуть. Я такой безнадёжный…

— Вилл, послушай-…

— Я столько дней это держу в себе и больше не могу молчать, — Вилл перебил старшего и с дрожью в голосе выпалил всё, что накипело. — Я тебе такой не нужен… — вдруг слёзы начали душить и без того тихий голос, поэтому мальчик попытался почти закричать. — Может… тебе будет лучше без меня? Быть может, кто-то другой не станет, как я, в столь позднее время в лесу пытаться убегать от бродячей собаки, потому что в его голове творится полный кавардак!

Билл внезапно для себя замер, смотря ошарашенно на Вилла. Тот же молча смотрел в глаза своему возлюбленному и медленно терял сознание. Только сейчас Билл заметил, что близнецы остановились чуть поодаль от них с мальчиком, будучи так же ошарашены его словами. Так вот, что не давало покоя Виллу всё это время… Вот это?

Билл никак не ответил на крик души младшего, а только прижал его теснее к себе и ускорил шаг. Слова Вилла устроили бардак уже в его голове, но пока об услышанном Билл не собирался много думать, а спешил всё же донести мальчишку до больницы. Там этот грёбаный день закончится, забрав с собой все эти отвратительные события, и тогда только с чистой головой стоит будет думать над наспех высказанными чувствами Вилла…

Никто из четверых ребят не помнил, как добрался до больницы и как врачи забрали Вилла в травматологический кабинет. Никто не помнил, как прошли несколько часов и как сон вырубил каждого из них на стульях в коридоре, как только они уложили головы друг другу на плечи. Никто не помнил, как наступил следующий день… Но каждый ощущал, что боль и страх от прошедшей ночи никуда не делись. Они даже не рассеялись и не ослабли. Словно этот кошмар не закончится никогда…