Тайла фыркает, когда песок попадает ей в нос, но рыть дно мощными когтистыми лапами в поисках зарывшихся осьминогов не прекращает. Хвост гиппокампа мечется из стороны в стороны, помогая зверю удерживаться на одном месте.

В любое другое время Морион с радостью присоединился бы к Тайле, даром что уже не ребёнок и такое поведение просто не подобает будущему главе тайной службы. Но сейчас внимание наали целиком приковывают всё ещё далёкие, но уже различимые песни китовых странников.

Эти русалки появлялись близ цивилизованных мест не так часто, а Мориону редко когда удавалось выкроить время, чтоб на них полюбоваться и послушать их песни.

Огромные создания плыли почти у самой поверхности воды, и их песня не просто гудела вокруг — она отдавалась в костях, словно бы призывая присоединиться к этому странному ритму. Морион даже прикрывает глаза, надеясь хотя бы в этот раз расслышать что-нибудь знакомое в протяжных звуках, а когда открывает снова…

Один из странников медленно и величественно опускается к нему на дно, и Морион забывает, как дышать. Откровенно говоря, он всегда думал, что эти громадные наали и вовсе не замечают, что творится внизу.

Странник не выглядит взрослым — это Морион понимает сразу, оказавшись с ним лицом к лицу. Юноша, немногим старше его самого, протягивает руку ладонью вверх, и Морион только сейчас осознаёт, насколько же прочие наали крошечные по сравнению с этими существами.

Рядом обеспокоенно фыркает Тайла, настороженно глядя то на чужака, то на хозяина, но странник не обращает на неё никакого внимания, только хвост дёргается, поднимая волну мути со дна.

И тогда Морион протягивает руку в ответ и сжимает огромную ладонь.

Улыбка у странника жутковатая — ряд одинаково ровных и плоских зубов, — но широкая и искренняя, и Морион позволяет себе краешком губ улыбнуться в ответ. Больше — не положено, даже если глаза совершенно по-детски светятся восторгом, да и не стоит портить впечатление оскалом хищника.

И когда странник возвращается к своей группе, Морион ещё долго смотрит ему вслед, пока песни не затихают окончательно.