— Не припоминаю за тобой такого рвения в работе с отчётами.

Дайрен косится на погрузившегося в чтение Мориона и качает головой. Поверить в то, что мальчишка — Дайрен всё ещё называет его мальчишкой, хотя Морион уже пять лет как прошёл инициацию, — внезапно полюбил разбирать спутанные жалобы на пропавшие "точно украденные" цацки и наглых слуг, которые "наверняка что-то замышляют", было невозможно.

Конечно, младший наали никогда не халтурил и от работы не увиливал — но и энтузиазма больше, чем необходимо, не проявлял.

Морион поджимает губы, перечёркивая что-то наточенной костью на плотном листе айярда.

— Я бы хотел отлучиться на несколько дней.

Тон ровный, глаз от листа не отрывает, даже на лице ни единый мускул не дёргается, словно ему и не важно, каким будет ответ. Дайрен одобрительно хмыкает — хорошая смена будет, хоть сейчас на покой уходи.

— Снова на своих кочевников посмотреть хочешь?

Морион нервно дёргает хвостом — тусклое серебро чешуи поблёскивает в свете ламп. Дайрен понимает, почему. В прошлом году не до того было, слишком много пришлось дипломатических визитов на лоуртальд. Несколько лет до того Морион примерялся к новым обязанностям, ещё раньше — инициация, после которой он провалялся в бреду с месяц…

Дайрен вздыхает. Можно было запретить — скалы Отрицания всегда оставались опасным местом, а рисковать усердным и талантливым учеником стареющему наали не хотелось. Морион наверняка и слова бы не сказал, просто приняв запрет как данность.

— Все демоны моря с тобой, ладно.

На секунду бескровные губы Мориона трогает улыбка, а взгляд словно бы теплеет. В конце концов, — Дайрен прикрывает уставшие глаза, — долго ли ему осталось свободно шляться где в голову взбредёт?

— Полагаю, на сегодня хватит с нас потерявшихся колечек и нерадивых разносчиков ишедиля.

Дайрен тяжело поднимается с покрытой плетённым покрывалом из мягких пушистых водорослей тахты и морщится. Повреждённый давным-давно плавник снова заставлял крениться в бок.

Но прежде, чем старый наали успевает завалиться обратно, Морион подставляет плечо — и Дайрен благодарно вцепляется в него слабеющими с каждым месяцем пальцами.