— Ух... — напряженно выдохнула Летти после того, как Фелиция вкратце рассказала все, что произошло. — Я более-менее поняла... но этому типу все равно не доверяю.

— Больно надо, — закатил глаза Теобальд.

— Бе-е, — в ответ состроила рожицу девочка.

Она так и стояла подле Фелиции, хватая ее то за фартук, то за руку, то за плащ, и не желала отпускать. Сердце Фелиции сжалось в преддверии непростого разговора. Она догадывалась, о чем будет просить Летти, и опережая ее, начала сама:

— Хорошая моя, знаю, что ты хочешь сказать, но ты не можешь с нами пойти... Меня и Тео вскоре объявят в розыск. Мы — беглые преступники.

— Меня этим не напугать, — насупилась девочка.

— Я не хочу подвергать тебя такой опасности, Летти, ты же понимаешь?

— Нет, не понимаю! Я все время была в опасности, пока ты не взяла меня работать на кухне!

Фелиция хорошо помнила ту оборванку, воровавшую с прилавков овощи. Вся чумазая, светлые волосы слиплись в сосульки, но такая же наглая, такая же своенравная, как и сейчас...

— Летисия, я хочу для тебя лучшего.

— Тогда возьми меня с собой! Это для меня самое лучшее. Все равно у меня никого больше нет... Куда я пойду.

Летти давила на самое больное. Фелиция не могла понять, она делала это неосознанно или из хитрости, но это, черт возьми, работало. Авантюра впутывать во все это ребенка, которому нет и десяти лет, была рискованной. Но и оставлять ее на произвол судьбы, сироту, чтобы та, не дай Бог, вновь вернулась на улицы, было жестоко. Девочка почувствовала перемену в настроении, и затараторила:

— Я буду готовить еду! И носить вещи. Я быстро бегаю, так что смогу убежать от кого угодно. Или позвать на помощь. Или...

— Мы не можем взять с собой ребенка, — холодно высказался все это время молчавший Теобальд.

— Я не ребенок!

— Ну да, ты шпана, а не ребенок.

— Да ты и сам еще ребенок! — справедливо возмутилась Летти. — Фелиция, давай лучше его оставим, он такой злой!

— Я взрослый человек, мне полных семнадцать лет, и я не злой, я всего лишь хочу...

— Тео, ты споришь с девочкой, которая тебе по пояс, — заметила Фелиция.

Тео вспыхнул и отвернулся.

— Делайте что хотите, — пробурчал он.

Все продолжало происходить наперекор его планам. Победа осталась за Летти. Фелиция погладила довольную девчушку по голове и наконец вернулась к тому, зачем они сюда пришли. Она приблизилась к очагу, взяла кочергу и вставила меж двух половиц. Дерево поддалось, и Фелиция вынула одну из досок. Из тайника в полу она бережно достала обернутую в ткань вещь. Это был старый деревянный щит, по краям обитый железом. Она вдела руку в ремни и сжала кулак. Чувствовался как новенький!

***

Собрав необходимое, они вновь очутились в паутине ночных улиц. Летти, не желающая быть обузой, напихала в сумку зерна, овощей и сушеных фруктов и прицепила к ней котелок, в котором собиралась все это готовить. При ходьбе она теперь немного гремела, чем ужасно раздражала Тео, но тот мужественно молчал, успокаивая себя, что скоро они выберутся из города.

Улочки стали уже и грязнее, а строения меньше и сильно обветшалей — сейчас они заступили в бедную его часть. Они старались идти переулками близ городской стены, чтобы быстрее достичь места назначения. Чем дальше они продвигались, тем сильнее несло нечистотами, и Фелиции приходилось зажимать нос. Летти справлялась лучше — не понаслышке знала эти места. Здесь было опасно, особенно ночью, и Тео приказал спутницам держаться ближе. Несмотря на щит, никакого другого оружия у Фелиции не было, и он волновался. Хоть он и сказал, что убережет ее, теперь в их компании появилось еще одно, более уязвимое звено, поэтому приходилось осторожничать: они сбавили темп и постоянно оглядывались по сторонам.

Летисия тоже нервничала — кусала губу и недоверчиво зыркала на Теобальда.

— Куда он нас ведет? — дернула Летти Фелицию за юбку. — Сюда даже я не совалась, в этих местах совсем пропащие ошиваются...

— Все хорошо, не бойся, — шепнула женщина.

— Тихо, — оборвал Тео.

Но было поздно: что-то впереди зашевелилось и от стены отделилась тень, а за ней еще одна, и еще.

— Черт, а ведь мы почти пришли... — Тео выхватил меч и понизил голос. — Проваливайте, и тогда я вас не трону.

Одна из теней хрипло засмеялась.

— Слыхали? Сопляк нас не тронет!

Мужчина с глазной повязкой сделал шаг вперед, демонстрируя короткий изогнутый меч.

— Да уж, обхохочешься. Заявились к нам и хозяйничают!

Второй, с длинными спутанными волосами, двигался вдоль стены, пытаясь обойти их. У него был кинжал, и мужчина угрожающе прокручивал его в руке.

— Отдавайте свои деньги и одежду, и тогда это мы, так уж и быть, вас не тронем, — заговорил скрипучий женский голос, и из-за спины одноглазого появилась его обладательница. Она недобро оскалилась, сверкнув золотым зубом, но ничего не предпринимала, что настораживало не меньше.

О том, чтобы уладить все мирным путем не могло быть и речи. Фелиция прижала к себе Летти, и тело само приняло оборонительную стойку. Тео боковым зрением следил за крадущимся к Фелиции бандитом, и это чуть не сыграло с ним злую шутку — одноглазый рванулся и низко махнул мечом, целя по ногам. Маневр был неожиданным, но юноша успел скользнуть назад, чуть не столкнувшись спиной с Фелицией. Мужчина кувыркнулся по земле, словно животное, и нанес короткий удар сбоку. Тео подпрыгнул над лезвием и с силой приземлился ботфортой на руку бандита. Тот разжал пальцы, и Тео отпихнул выпавший меч каблуком. Послышался хруст, а затем истошный крик: Тео перехватил меч и врезал рукоятью по горбатому носу мужчины — ломали его явно не в первый раз.

Летти взвизгнула. Патлатый бандит набросился на Фелицию, выставив кинжал перед собой. Она была к этому готова. Фелиция дала ему приблизиться и двинула щитом, заставив потерять равновесие. Бандит замешкался, и получил еще один удар: железным ребром щита прямо по шее. Из его горла вырвался хрип. Фелиция толкнула его всем своим весом: он пошатнулся и рухнул, выронив кинжал.

— Осторожно!

Теобальд закричал совсем близко, и тело Фелиции двинулось рефлекторно. Она оттолкнула свободной рукой Летти, которую защищала все это время, и успела сгруппироваться, прикрывшись щитом. Мимо плеча, прорезав плащ, просвистело лезвие, в щит глухо воткнулось второе. Женщина узнала излюбленное разбойничье оружие — метательные ножи. Фелиция поняла, кто их швырнул, когда Тео уже очутился возле разбойницы. Он схватил ее за косу и приставил к щеке меч, прорезая дряблую кожу.

— А я ведь предупреждал.

Голос Теобальда был ледяным. Юноша сильнее потянул разбойницу за волосы, принуждая запрокинуть голову.

— Не тронь, сука... — прогнусавил одноглазый. — Не тронь нашу мать!

— Тео! Достаточно!

Фелиция сгребла другого бандита за балахон и отпихнула к брату. Она подошла к Теобальду с разбойницей. Та оказалась дрожащей старухой с щербатым, болезненного цвета лицом. Из пореза на щеке сочилась кровь. Тео ослабил хватку, разрешая бандитке повалиться на колени.

— Я думаю, с них уже хватит, — жалостливо улыбнулась Фелиция.

Она положила ладонь на руку Теобальда, сжимавшую меч. Тот, сомневаясь, опустил его, но в ножны не убирал.

— Где вход в старую канализацию? — нехотя обратился он к разбойнице.

— Прямо за нами... Увидишь проем в стене, за разрушенным домом.

— Там еще кто-то есть?

— Нет, нет... Только мы.

— Очень надеюсь, что ты не врешь, — он недвусмысленно поглядел на оружие у себя в руках.

Фелиция вернулась к Летти, которая стояла, опершись на меч одноглазого — кое-как подняла, чтобы тот за ним не кинулся.

— Ты в порядке? Испугалась?

— Ни капельки, — соврала девочка. — Можно мне его оставить?

Она с трудом подняла двумя руками изогнутый клинок.

— Нельзя!

Летти с сожалением уронила меч и стала разглядывать кирпичи под ногами.

— Я закончил, мы уходим, — обернулся к спутницам Тео и бросил двум бандитам: — Без фокусов.

Фелиция выдернула из щита нож и, задумчиво повертев в руках, отдала его Летти. Глаза девочки засияли.

— Только для чистки овощей, — наказала Фелиция. — Второй не ищи.

Летти смутилась — ее моментально раскусили.

Когда они собрались уйти, старуха поманила Фелицию рукой.

— В конце канала решетка, там один прут подпилен... Вынешь его, и сможете пролезть.

— Спасибо.

Они ушли, и бандитка, осматривая побитых сыновей, думала, что стала слишком стара для этого. Ей не пришлось расстаться с жизнью благодаря этой сердобольной девушке, но кто знал, что мог преподнести завтрашний день.