Спустя несколько минут я была дома. Я тихо закрыла за собой калитку, нашла лестницу в гараже и забралась через окно прямо на чердак. Это было моим тайным входом. Жить в борделе – такое себе удовольствие, пусть многие из здешних «девочек» стараются брать клиентов либо днем, когда я еще в школе, либо поздно вечером, часто случается наткнуться на одного из их «мальчиков». Те либо пугаются и больше не возвращаются, боясь прослыть педофилом, либо распускают руки. Но последних обычно осекает Миранда. Она неплохо дерется.

Я невероятно сильно хотела в душ. Это был долгий и сложный день, и больше всего я сейчас хотела расслабиться под горячими струями воды. Я накинула на плечо полотенце, взяла чистую футболку и стала спускаться. В комнате Одджит и Миранды горел свет. Я слышала, что они о чем-то спорили, пытаясь говорить шепотом. У них у единственных была своя комната. Остальные ютились в кладовке, но те проститутки часто сменялись и искали тут лишь дешевый ночлег, потому и не жаловались. Иветт спала в кабинете отца, а мне достался чердак. Было тесно, но лучше уж жить так, чем под открытым небом.
Я переступила на следующую ступеньку, пытаясь идти как можно тише, но она предательски скрипнула. К счастью, девушки были слишком увлечены ссорой. Они стали говорить в полголоса, не в силах больше шептаться.

- Какого черта, Оди?! – голос Миранды жутко дрожал, - Зачем?! Ты ведь можешь уехать! Почему ты здесь?!

Я слышала, как Одджит судорожно вздохнула. Её спокойствие всегда меня поражало. Я спустилась на пол, чтобы лучше их слышать.

- Успокойся, милая, пожалуйста, давай не будем

- Да катись ты к черту!

Я съежилась. Миранда всегда была слишком эмоциональной, и это никогда не шло ей на пользу. Они часто ссорились, но каждый раз я чувствовала какой-то неприятный осадок.

- У тебя есть мозги, Оди, - не унималась она, - Есть образование! Почему ты все еще здесь?

- Я здесь, потому что это мой дом!

- Херня! Ты просто такая же трусиха, как и все остальные!

Я подошла совсем близко, и через щель видела, как Одджит устало прижимает ладони к лицу, пытаясь сохранить последние частички самообладания.

- Может и так, - тихо выдохнула она, - Может, ты права.

Миранда вспыхнула еще больше. Я слышала, как она широкими шагами меряла комнату.

- Что, черт возьми, с тобой? – едва ли не крикнула она, но после осеклась, - Ты уехала из родной страны, оставила там свою семью, чтобы не быть вещью, не быть товаром. И посмотри на себя! Посмотри, где ты сейчас! Торгуешь…

- Замолчи! – крикнула Одджит, и Миранда вздрогнула.

Я видела их обеих. Глаза брюнетки из темно-карих превратились в черные. Это меня напугало. Я инстинктивно попятилась назад, но вовремя вспомнила о скрипучих половицах и застыла.

- Замолчи, - повторила она, но уже практически без сил, - Я устала, Минни…

- Почему ты просто не уедешь?!

- Да потому что я люблю тебя, - горько засмеялась Одджит, - Ты хоть представляешь, как тяжело любить того, кто сам себя не любит? Того, кто настолько ненавидит себя, настолько боится своего прошлого, что даже настоящее имя ему ненавистно? Знаешь, Минерва?

- Ну ты и дрянь!

Она ненавидела свое настоящее имя, она закипала моментально, лишь только его услышит. Что должно случиться с человеком, чтобы он настолько сильно ненавидел свое имя?

Я видела, как Миранда занесла руку для пощечины, однако Одджит крепко схватила её запястья и прижала к своему животу.

- Только попробуй, - её голос был грудным и низким, и от него на спине выступил липкий пот. Миранда могла кричать, могла угрожать и драться, но по-настоящему стоило бояться не её.

Они долго смотрели друг на друга, и запал рыжей начал угасать. Ее глаза наполнились слезами, и она мелко задрожала. Одджит ослабила хватку. Она попыталась прижать девушку к себе, но Миранда грубо толкнула её и почти что выбежала из комнаты. Это было предательством для неё. Одджит устало села на кровать и провела рукой по волосам. Её глаза столкнулись с моими, и в них я увидела только немую печаль.

Бордель был обителью людей с раненой душой и с вечно грустными глазами. Все они пили, громко кричали, курили и слали всех к черту. Среди них были всякие, на любой вкус и цвет, но у всех них были грустные глаза. Абсолютно у каждой. Но такой бесконечной грусти, как у неё, я не встречала еще ни в одном взгляде.

- Ох, малышка, прости нас. Ты много слышала?

Я коротко кивнула и вошла. Одджит закрыла лицо руками

- Могу я сесть? – тихо спросила я, на что женщина закивала, краем кофты смахивая слезы.

- Мне правда очень стыдно, что…

- Не извиняйся. Все в порядке, - я легко коснулась её колена, она широко улыбнулась и положила голову мне на плечо. Я подождала, когда её дыхание выровняется, а после продолжила, - Так, Миранда хочет, чтобы ты уехала.…Так почему ты не уезжаешь?

- И ты туда же, глупая, - протянула Одджит. Она хотела встать, но была слишком уставшей и так и осталась лежать на моем плече, - Я получила образование, это так. Это было нелегально в моей стране. Но я беженка, Амели, мне никуда не устроиться. И к тому же, здесь я нашла свою семью.

Она оторвалась от моего плеча и посмотрела мне в глаза. От прежнего гнева не осталось и следа. Это была она, моя Одджит. Всегда спокойная и невозмутимая.

Женщина положила голову на мои колени, перед этим предусмотрительно подложив подушку – она вечно жаловалась, что у меня костлявые ноги. Я провела рукой по её волосам. Они были невероятно мягкими и послушными, не такими, как у Миранды. У той они были жесткими, сухими, сожжёнными на несколько тысяч раз.

- С ней все будет хорошо, - то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала я.

- Да, - тихо ответила Одджит.

- Да, будет, - повторила она, будто убеждая в этом саму себя, - Она так боится того, кем она была раньше и кем является сейчас. Я порой устаю напоминать ей, что она тоже человек и что она достойна любви. Это тяжело, но знаешь, она того стоит.

Я улыбнулась, а Одджит еле слышно продолжила:

- Я все пытаюсь расколоть эту её скорлупку. Мы вместе уже давно, но каждый раз она не пускает меня, будто не скорлупка трескается, а она сама.

- Тебе нужно поспать, - мягко перебила её я.

- Да, да, ты права, малышка. Прости меня еще раз.

Она поднялась с моих коленей и встала, поставив руки на пояс. Она выглядела потерянной и смущенной. Я посмотрела на неё и наклонила голову вбок.

- Могу я остаться с тобой?

Лицо Одджит озарила широкая улыбка.

- Конечно, малышка. Всегда.