В виду того, что Себастьян и правда больше не останавливал трейлер ни на заправках, ни у магазинчиков, Сиэль лишился возможности купить записную книжку. Поэтому свои новые теории он записывал поверх иллюстрации гей-журнала. Делал он это демонстративно, как казалось Михаэлису, перед сном или в минуты перерыва, после или перед тем, как ему разрешалось отойти по нужде.

Так, на торсе мускулистого азиата, чьи трицепсы напоминали манго, уместилась идея об многообразии божественного явления («Комар равно ангел, нет различий между формой», пометка на софе в стиле рококо), а вот уже европейцу нордического типа, — прожигает яркими глазами викинга —досталась идея о кинолентах. Фломастером была прорисована одна из них, тянущаяся спиралью вниз, как липкая лента для мух. В руку Сиэль дорисовал ножницы. Фатально: валькирия в мужской версии прерывает чей-то кинопоказ.

— Я и жнец, и на дуде дудец и просто сантехник на час, а еще могу сыграть в кино пещерного человека, — пробормотал Себастьян, он фломастером дорисовал шкуру на плечах, прикрывая выпирающий манго. Так-то лучше. Журнал он бросил в урну.

— Эй! — воскликнул Сиэль, он оборачивался через плечо, — вы там мои записи не подпортите.

— Сделай радио погромче, да Винчи ты современности.

— «…На данный момент до сих пор разыскивается сбежавший из городской тюрьмы преступник. Напоминаем, что Себастьян Михаэлис отбывал наказание за убийство сроком на пять лет. Власти предупреждают, что он может быть очень опасен и просят проявить бдительность. Наш специальный журналист взял интервью у инспектора следовательно-розыскной службы, Эдварда Аберлайна: « — Скажите, как так вышло, что преступник сбежал? — Я эээ… хочу заявить, что беглец будет пойман. Я согласился на это интервью только с двумя целями: во-первых, чтобы успокоить граждан и попросить содействовать с полицией, а во-вторых, обратиться лично к Себастьяну Михаэлису, так как, возможно, он имеет доступ к радио и прямо сейчас нас слышит».

— В яблочко, — ухмыльнулся Сиэль. На той стороне прочистили горло.

— «Гражданин Михаэлис, еще не поздно эээ… сдаться в ближайшее отделение полиции, поэтому просим проявить благоразумие!»

На этом интервью оборвали из-за лимита времени. Пошел прогноз погоды, обещали сохранение жары еще несколько дней минимум: «Запасайтесь водой, не забывайте про тень и головные уборы, потому что самое пекло еще грядет!» Сиэль сделал радио потише, а затем передразнил инспектора: задрал голову вверх и проревел, как горный осел: «Э-ээ!» Кадык задвигался.

— Клоун, — сказал он, — и как таких допускают работать в органах, верно? — он посмотрел на Себастьяна. У того между бровями пролегли глубокие складки, будь они немного темнее и можно было говорить о фломастере. — Кошка, когда ловит мышь, не издает ни звука и уж тем более не просит мышь заглянуть к ней в когти. На чай.

— И с каких пор для тебя это стало игрой? — поинтересовался Себастьян, в голосе зазвучали нотки злости и раздражения. Сиэль приподнял худые плечи и опустил.

— С тех пор, как не знаю, чем все закончится? Я перегорел: устал бояться, устал искать… Мужчины рано или поздно взрослеют. Сколько нам еще ехать?

— Достаточно, чтобы успеть прибить тебя за болтовню.

— Ах вот для чего лопата, — Сиэль усмехнулся. — А мне казалось, мы находим общий язык.

— Только в твоих нездоровых фантазиях. Смотри на дорогу.

— Я не рассказывал историю трейлера? Дядя прозвал его «Ноев ковчег» не просто так. Девиз «Каждой твари по паре».

— Ах вот для чего ты себе крысу купил, — передразнил Себастьян. Сиэль обернулся, чтобы взглянуть ему в глаза и улыбнуться:

— Один:один… Э-ээ, Себастьян, у нас гости.— Это «э-ээ» прозвучало, как ирония над ситуацией и повторения цитирования, но Себастьяну некогда было над этим думать.

Позади трейлера следовала полицейская машина: она не собиралась обгонять, но дала сигнал остановиться. Непонятным оказалось, сколько человек внутри.

Себастьян согнулся и прополз глубже в трейлер, замер около кабинки с сортиром. Даже так, его не могли увидеть.

— Черт, что им надо?.. — процедил он сквозь зубы.

— Мне придется тормозить, — подал голос Сиэль.

— Напомни себе, что в случае чего, я превращу вас всех в решето. И ты будешь первым. Тормози.

Сиэль свернул на обочину и остановился. Из машины вышел полицейский в форме, шляпе и солнцезащитных очках. Он был один. По гравию раздались отчетливые шелестящие шаги сапог. Себастьян спрятался в туалетной кабинке, перед этим вытащив пистолет.

Сиэль открыл дверь трейлера, впуская внутрь разлагающийся от пекла воздух с ароматом асфальта. Полицейский зачем-то оглядел колеса, прежде чем задрать голову вверх. В отражении очков Фантомхайв разглядел смутные очертания самого себя. Фасеточные глаза насекомого. Нет — комариные зенки. Только нос у человека грубый и широкий. Он даже не обратил внимание на нашивку с фамилией.

— Добрый день, сэр. Можно ваши документы?

— Конечно, секунду, — Сиэль полез в карман джинс, вспомнив, что они пустые. Даже сдачу Михаэлис забрал.

— Вы один?

— Пока да.

— Большой, большой трейлер на одного человека, — выдохнул коп. Во рту перекатывалась жвачка. Сиэль вытащил удостоверение, которое перепрятывал в бардачок. В нем еще лежала куча квитанции, обертки от леденцов и сломанные очки с розоватыми стеклами.

«Не такой уж и большой», — подумал Сиэль. Автобус казался дворцовыми палатами, когда ему было десять, а четверым взрослым уже становилось тесно. В узком ковчеге Ноя не в обиде, а в любви.

— И куда держите путь?

— В Вислоу, — Сиэль не думал ни секунды. Рот сам говорил. Сиэль точно знал, в какой стороне Вислоу, хотя ни разу там не был. — Там моя двоюродная тетя и ее семья, хотим прокатиться, пока у детей каникулы. Семейный отдых в кругу комаров… и прочей нечисти, на берегу озера по ночам…

—… И около костра спеть песню в духе «как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались»? — патрульный вернул документ и уперся большими пальцами в кожаный пояс. — Пожарить маршмелоу, насадив на ветку толщиной в мизинец, словить лосося и предать его пламени со специями, а потом искупаться в еще теплой воде под смех домочадцев.

— М-да, — улыбнулся Сиэль, мол, славное времечко. Ностальгия. Но перед глазами почему-то представала голая задница беглого заключенного, ныряющего в ночное озеро.

Патрульный усмехнулся, буравя глазами через стекло, как будто считывал мысли:

— Но вы сказали Вислоу? Странное местечко для отдыха с детьми, учитывая, что городок заброшен уже лет пять как, — из-за взрыва на заводе по производству удобрений.

Сиэль встряхнул челкой и почесал шею:

— Привычка. Сами-то они уже живут не в Вислоу, а рядом. Знаете, я плохой родственник. Редко их навещаю, не потому, что даже много работаю, а… я — гомосексуалист.

Повисла тишина. Патрульный немного поводил плечами, как будто снимая напряжение, следом за плечами зашевелилась крепкая шея. Она напоминала бычью. Фантомхайв не уверен, что Михаэлис справится с таким крепким кадром. Бедра под брючинами вздуты, как налитые банки. Интересно, сколько у него патронов?..

Сиэль по-прежнему избегал смотреть фамилию на нашивке. Коп снял солнцезащитные очки, открывая маленькие зеленые глаза, они прищурились.

— Я — гей, — повторил Сиэль. Патрульный понимающе закивал.

— В современном обществе не особо развита толерантность. Семья не принимает, да?

Раздался шум: это доберман заскулил и заскребся лапами в туалет. Ему не нравилась преграда между им и новым альфой, он терпел сколько мог, но вышел из себя. Тонкая дверца дрожала под натиском мускулов.

Патрульный вытянул свою короткую шею насколько возможно вперед. Что там внутри? Полумрак. Шелест. Темно-зеленые занавески. Журнал в ведре.

— Вы же один.

— Это собака.

— Я загляну?

— Заходите, — Сиэль привстал в кресле, когда патрульный зашел по ступенькам, и встал на ноги, когда — прошел внутрь. Доберман плюхнулся на задницу и зарычал.

— Какой грозный песик, — улыбнулся патрульный и огляделся. Сиэль встал рядом с собакой и схватился за ошейник: «Фу, Себастьян».

— Его зовут Себастьян? Забавно, потому что меня тоже так зовут, — в щели между губ мелькнули крупные зубы и кусочек жвачки, цвета лимона.

— Вы сейчас серьезно? — Сиэль удержался, чтобы не расхохотаться. — Пути господа неисповедимы, а случайности не случайны, верно? — Это он сказал погромче. Себастьян должен был принять к сведению.

— Серьезнее некуда, — отозвался патрульный. — Мама француженка, а отец англичанин, оба верующих. Наверное, хотели, чтобы сын стал священником, а не копом.

Он посмотрел на дверь в туалет. Не подозревая, что по ту сторону сидит беглый убийца.

— Могу я попросить воспользоваться вашим сортиром? — рука предупредительно поползла к ручке. Действительно, кто в здравом уме откажет копу в такой мелочи? Но Сиэль дернулся вперед.

— Там дерьмодемон! — воскликнул он. Первое, что пришло в голову. В ответ сдвинули брови:

— И что это значит? — Кажется, копу не очень понравилась такая «учтивость».

— Что я бы туда не советовал заходить даже священникам. Даже с именем Себастьян, — Сиэль обезоруживающе улыбнулся и даже залился краской. — Видите ли, канализация сломалась, а от вони буквально можно умереть. Я серьезно. Слезу вышибает. Я ищу трейлерную стоянку, чтобы слить всю систему и прочистить трубы. Мне неловко перед офицером полиции…

Патрульный кивнул, расставляя ноги пошире. Он крепко твердо держался на земле. Выдержит пули две-три, в лучшем случае, если Михаэлис не будет видеть куда стреляет. Есть шансы, что коп устоит. Сиэль может вытащить издание гейского порно из ведра и написать записку на чьем-нибудь бицепсе «В туалете преступник. Вооружен».

Помогите.

И он как будто физически ощущает, что Себастьян прокручивает в голове эту же самую версию. Пистолет смотрит уже не в пол, а прямо на них. Напряжение на пределе. Сиэль на всякий случай отошел ближе в сторону водительской кабинки.

Почему он не зовет на помощь?.. Себастьян уверен, что заложник проделывает это прямо сейчас. Возможно, он выстрелит. Вот-вот. В следующую секунду.

Сиэль устало вздохнул. Коп сообщил:

— В таком случае вы проехали одну, она была всего три мили назад.

— Вот как?.. — Юноша приподнял брови. Он был удивлен, смущен и обескуражен. «Ну надо же, как он так!» — Что ж, придется…

— Я могу проводить вас. Прямо до места, где вы сможете прочистить все свои трубы, — скользкая и длинная улыбка, похожая на лягушачью тронула скалистое лицо. Она хотела выглядеть любезной.

Сиэль начал тереть шею ребром ладони, ему как-то даже неудобно.

— О, не стоит, я поеду дальше в Вислоу, но постараюсь не пролететь мимо следующей стоянки.

— Вы уверены? Если там, — коп кивнул на туалет, — такой ужасный, — растопырил пальцы в позе страха, — дерьмоде-емон!..

Он засмеялся. «Дерьмодемон» может изрешетить его в любое мгновение, но тот смеется. Ему не страшны никакие монстры, ведь у него пушка и значок, и он способен проводить джентльмена до места демонической инквизиции. Несмотря на то, что тот гей и едет в заброшенный Вислоу.

Сиэль улыбнулся:

— Со мной же останется Себастьян, не страшно, — он потрепал пса по холке, надеясь, что тот не оттяпает ему руку по локоть. Хотя бы не теперь. Одному Себастьяну не следовало снимать другому Себастьяну намордник. Сиэлю не следовало пускать копа внутрь. А еще беглецу не следовало прятаться в туалет с бумажной дверцей.

Патрульный все понял. Он лишний.

— Но у меня остался к вам есть один вопрос, сэр, — он вытащил из кармана сложенный вчетверо лист. Сиэль предположил, что сейчас увидит лицо сбежавшего заключенного из «Бастала»: скалящегося в привычной манере.

— Вы видели или подвозили этого человека?

На фото темнел блестящей кожей индус. Крашенные волосы цвета баклажана и маслянистые, широко распахнутые глаза. На вид лет восемнадцать, из тех, что попадают в плохую компанию и начинают бунтовать против системы.

— Я стараюсь не подвозить людей автостопом, проявляю осторожность. А что он сделал?

— Будьте осторожны, он и еще пара человек занимается грабежом на дороге. Как будто на дворе времена чертового Робин Гуда. Только вот грабят всех сердобольных.

— Тогда буду и дальше придерживаться своей тактики, — отозвался Сиэль, его пальцы пощекотали местечко между острых ушей. Пес зарычал. — Себастьян, сиди тихо! Будь послушным мальчиком! — Снова погромче. На этот раз Сиэль уже не мог избавиться от глупой ухмылки. Ошейник приятно вдавливался в кожу ладони, а дверца туалета казалось картонной.

Ему не страшно.

— Ну, с таким тезкой не страшно, — посмеялся коп, точно читая мысли. — Тогда всего хорошего, сэр Фантомхайв, удачного отдыха. — Он покинул трейлер и на прощание обнажил зубы в широкой улыбке, словно углядел в Фантомхайве старого доброго знакомого, даже невнятно подмигнул. В этом подмигивании затаилось нечто от тайного знака, но Сиэль не был уверен. Коп нацепил на нос солнцезащитные очки и сел в свою машину, блестящую на солнце, как косатка. Сиэль вернулся за руль: от жары у него вспотели ладони, он вытер их об штаны. Когда звуки уезжающей машины удалились, Себастьян не сразу покинул кабинку. Он жадно вслушивался в окружение. Он не знал, сколько копов было на деле и действительно ли уехала машина, или только сделала вид.

Сиэль надул щеки, выдувая воздух толчками, на лоб и влажную челку.

— Можете выйти, он был один и уехал. Или вы там трубы прочищаете?

Себастьян не ответил. Сиэль открыл банку шипучки и сделал жадный глоток. Сладкая вишня — то, что надо. Дышать нечем даже с кондиционером. Сиэль снова вслушался в тишину, в которую наверняка вслушивался Себастьян.

— Вы там сердитесь или какаете?

Дверь открылась. Мужчина выглянул наружу, убедился, что все чисто, затем вернулся и влепил юноше затрещину: за диалог с копом или что-то еще, он так и не пояснил. Из глаз посыпались искры, а шипучка брызнула парой капель на штаны.

— Я бы сам прочистил ему все его трубы, — прорычал он и спрятал пистолет обратно. У бедра заплясал доберман. Он был рад его видеть, ведь они не виделись целых пять-восемь минут. Сиэль не считал, но полагал, что они потратили на полицейского больше, чем стоило.

— И хватит говорить всем ерунду, — сказал Себастьян, попутно усмиряя животное, то крутилось юлой и в прыжке могло развернуться вокруг своей оси. Пара дюймов и он бы сшиб коробку с Рудольфом. «Посмотри, какой я хороший мальчик! Лучше всех!»

— Хочу поблагодарить всех, кто поддерживал меня в этой убедительной игре, полной обаяния и чувства такта. А пользуясь случаем, хочу передать привет всем зрителям: «Я в киноленте с беспощадным и неблагодарным убийцей!» — объявил Сиэль и фыркнул. Он надавил на кнопку клаксона. Рядом проезжавшая машина посигналила в ответ.

— Спасибо за «дерьмодемона», — усмехнулся мужчина.

— Кроме туалета, можно было спрятаться и в шкафчик.

Себастьян достал сигарету и опустился на пол трейлера, за водительским креслом, пес лег рядом и опустил морду на его лодыжку.

— Тогда вместо дерьмодемона был бы домовенок. Это же очевидно, — добавил юноша с окаменелым выражением лица.

— Трогай уже.

Уже через час начало темнеть. Сверившись с картой, Михаэлис захотел свернуть с главной дороги, в очередной лес, на ночевку. Сиэль думал о вареной кукурузе, он не ел весь день, не считая двух банок газировки. Себастьян и вовсе питался сигаретным дымом.

— Там есть озеро или речка? — поинтересовался водитель. К конце дня в глаза словно песка насыпали, он то и дело потирал веки.

— Не надейся, больше голышом купаться не буду.

Вместо ответа Сиэль усмехнулся, потому что устал. Внезапно ему пришлось надавить на педали тормоза.

— На дороге преграда. Мы либо ее уберем, либо я даю назад.

Себастьян встал, чтобы оценить ситуацию, свет фар подсвечивал поваленное дерево, похожее на молодую лиственницу. Возможно, в шторм ее вырвало и бросило на путь, но тогда получалось, что уже давно никто не пользовался этой дорогой. Впрочем, такой она и выглядела.

— Выйдем и уберем, — решил он. Первым вышел юноша. Подошва коснулась засохшей грязи, он потянулся руками вверх, вправляя позвонки. Что-то хрустнуло, он наполнил легкие свежим воздухом. Летали комары, но он уже не обращал на них внимания. Себастьян толкнул в поясницу, живее.

— Бери за ту сторону, — они вцепились в дерево с обоих концов, оно давно засохло, — на счет три поднимаем. Раз…

Два…

— Не двигаться, руки перед собой! — голос раздался где-то за плечами Михаэлиса, в его затылок вдавили дуло пистолета, увесистое и холодное, как туша свежепойманного лосося. «Приятного семейного отдыха!» — Живее! Встали, оба! Повторять не буду!